В Азербайджане задержан правозащитник и главный редактор газеты "Толыши садо" Гилал Мамедов. В России получил небывалую известность видеоролик "Ты кто такой? Давай, до свидания!", автором которого является именно Мамедов.
Его арестовали по обвинению в незаконном хранении наркотиков в четверг, сообщили в полиции Баку.
Однако азербайджанский Институт мира и демократии распространил заявление, в котором назвал обвинения сфабрикованными и призвал власти немедленно освободить гражданского активиста.
СМИ Азербайджана со ссылкой на родственников Гилала Мамедова передают, что вечером 21 июня в его квартире был произведен обыск, в ходе которого, утверждают родные правозащитника, следователи подбросили в квартиру наркотики.
«В лучах солнца» — так называется документальный фильм о жизни восьмилетней школьницы Зин Ми в Пхеньяне, столице КНДР, снятый российским режиссером по сценарию, написанному северокорейскими товарищами.
Фильм уже собрал кучу призов и прессы, а также удостоился ноты министерства культуры КНДР российскому МИДу и требования северокорейской стороны запретить его к дальнейшему показу. Что Манский увидел в Пхеньяне? Как ему это удалось снять и что не удалось? И как он ушел из-под наблюдения северокорейских чекистов — об этом в эксклюзивном интервью The New Times после просмотра фильма.
- Вам предложили снять фильм о КНДР или это было ваше решение?
- Ну конечно, мое… Я всегда интересовался Северной Кореей, потому что меня всегда волновал вопрос, как, каким образом можно подавить человека, как можно уничтожить в нем основополагающие принципы, почему человек готов подчиняться. И понятно, что это фильм не только про Северную Корею и не столько про Северную Корею. Я читал журнал «Корея сегодня», жадно хватался за людей, которые там были, смотрел всегда какое-то видео оттуда. И вот однажды мне удалось познакомиться с северокорейскими чиновниками — так все и закрутилось.
Сталинская ВДНХ
- Когда вы впервые попали в страну чучхе?
- В 2013 году у меня была первая ознакомительная поездка: мне показывали, какая это прекрасная страна, и в конечном счете мне удалось выбрать героиню: меня отвезли в образцово-показательную школу, в кабинет директора завели пять девочек, сказали: «У вас есть пять минут, вы можете познакомиться и выбрать, кто вам нравится». Сценарий документального фильма про девочку, которая вступает в пионеры, в Союз детей, ей поручают очень важное дело — быть участником самого большого в мире праздника, к которому она со своими товарищами долго готовится, и в конечном счете превращается в одного из тысяч людей, создающих вот эту самую большую в мире живую картину, изображающую абсолютное счастье, — к этому моменту уже был написан. Хотя героиню еще только предстояло выбрать. Я выбрал Зин Ми, потому что девочка сказала, что ее папа работает журналистом: я подумал, что через его работу я смогу куда-то попасть. Про маму девочка сказала, что она работает в заводской столовой. Я подумал: замечательно, столовая, люди едят, тоже какая-то фактура. А живет Зин Ми около вокзала, в однокомнатной квартире с мамой, папой, дедушками и бабушками…
Но в фильме все не так: и папа не журналист, и столовой нет, и бабушки с дедушкой — тоже…
Естественно. Когда мы приехали уже снимать, папа чудесным образом превратился в инженера на образцово-показательной швейной фабрике, мама — в сотрудницу образцово-показательной фабрики по изготовлению соевого молока, а живут они, как оказалось, в самом шикарном доме столицы с фантастическим видом из окна. Правда, линолеум там, изображающий паркет, просто ножницами отрезан и лежит поверх цементного пола — даже не подбит под плинтуса, мебель только что внесли, картинки только что повесили, я улучил возможность и заглянул в шкаф — он был пустой, ванной никогда не пользовались, да там и нет воды, свет включали на время съемок: вообще у меня было ощущение, что дом нежилой и лифт запустили только ради фильма. Но в этом доме хотя бы три подъезда были открыты. А дом напротив — я его обошел, когда мне удалось сбежать от сопровождающих, — в нем вообще не было входа. При этом вечером в нем горели окна, но присмотревшись внимательно, я увидел, что все они горели одинаковыми лампами. Видимо, поставлена какая-то система, которая по вечерам общим рубильником включается, и создается некое ощущение жилого дома, хотя дом не заселен и в нем нет подъездов. Там все — фейк.
- Как это? Просто стоит коробка?
- Да.
- А мама и папа Зин Ми — они реальные?
- Реальные — я видел семейный альбом. Но вот фотографии в этом альбоме сняты на каком-то фейковом фоне, вмонтированы в фотографии из журнала или на фоне мебельного салона — я специально выношу эти фотографии в начало картины… Пожив там какое-то время, я понял, что Пхеньян — это абсолютная сталинская, брежневская ВДНХ, и все жители Пхеньяна — это абсолютные экспонаты. Например, там везде газоны, а на газонах рано утром, в шесть утра, или вечером, после работы, согнувшись в три погибели, сидят люди и пинцетами вынимают какие-то соринки. Кстати, когда мы снимали на образцово-показательной швейной фабрике, где папа нашей героини как бы работает инженером (см. фото ниже), я отправился в туалет и ошибся дверью. Открываю дверь, а там человек 150 голых женщин, которые моются в душе. Мне удалось выглянуть в окно, и я понял, что на территории фабрики есть жилые бараки, и эта сцена, когда рабочие идут на фабрику, — абсолютный фейк, потому что они живут при фабрике.
- А какой смысл во всем этом фейке? В Пхеньяне почти не бывает иностранцев, а если и бывают, то, как рассказывают, они ходят по строго определенному маршруту?
- Не знаю. С конца октября до начала апреля страна вообще закрывается для посещения иностранцами: дома отапливаются либо углем, либо дровами — вид буржуек, торчащих из окон, вряд ли привлекателен. У Северной Кореи сейчас два самых главных мировых партнера: Китай и, с недавних пор, вновь стала Россия, которая получает в год порядка 500 виз в Северную Корею. Мои три поездки, группа — четыре человека — это двенадцать виз; ежегодный приезд хора Александрова или хора МВД — это вынимай сто виз, вот и считайте, сколько человек приезжает от России. Из Китая, видимо, побольше. Ну и какое-то очень, очень лимитированное число других иностранцев. Подгляданная жизнь
- Почему тогда они пошли на эту затею с фильмом — мало того что российский режиссер, так еще и с вашей репутацией бунтаря?
- А как они могли это знать, коли в стране нет интернета? Они, вероятно, считали, что раз Россия их друг, так и правила в России такие же, и живут там так же, как в Северной Корее. К тому же фильм официально поддержан российским Министерством культуры, а режиссер Манский снимал фильмы о Путине — этого знания им было достаточно.
- Сколько экспедиций было у вас в Северную Корею?
- Две. Хотя должно было быть три, но нам закрыли въезд.
- Почему?
- Они заметили, что вы тайком снимаете фильм о фильме — то, как разыгрывается весь этот театр про счастье жизни в Северной Корее, как перезаписываются дубли, как эти самые сопровождающие говорят людям, что и как они должны говорить?
- Они не понимали и не видели этого. Но им не нравилось, что, например, я снимаю из-за занавески в гостинице… Однажды я просыпаюсь от шума, подхожу к окну и вижу совершенно фантастическую картину: шесть утра, вся площадь, все тротуары забиты людьми, которые сидят на корточках, кто-то просто на заднице, кто-то что-то жует, кто-то спит, кто-то лежит — их всех согнали на репетицию очередного митинга. Я, естественно, хватаю камеру и начинаю в окно снимать. Проходит минуты три-четыре — стук в дверь: мои сопровождающие, которые, жили справа и слева от моего номера, говорят: отойдите от окна, вы что, хотите, чтобы мы вас больше никогда не впустили? Все, что в фильме снято неофициально, — люди, толкающие автобус, дети у мусорных баков, очередь за отовариванием талонов — все это снято в щелочку из-за занавески.
- А по улицам вы могли гулять?
- Нет, у нас сразу отобрали паспорта, а без паспортов нельзя было выходить на улицу. Но мы все-таки пару раз обманными путями выбегали из гостиницы, куда-то успевали добежать, пока не включали план «перехват» и нас не ловили в городе.
- В магазины вам удавалось зайти?
- Я был пару раз в универмаге, где попадал в смешные ситуации. Первый раз меня прямо отвели в этот универмаг сопровождающие. Я походил, посмотрел, удивился, как все дешево. Это был мой первый приезд, и я не сообразил, в чем дело, — к тому же иностранец не имеет права иметь северокорейские деньги, и потому купить я ничего не мог. Но потом мне удалось достать немного их денег, и с сопровождающими я пошел купить каких-то сувениров. Прихожу в универмаг, там горы смешных тетрадок, прошу: мне три тетрадки. Ответ: «Вы не можете их купить». Потом я понял: продавцы, посетители, товары — это не настоящий магазин, это — выставочный зал. В другой раз мы — естественно, с сопровождающими — зашли в продуктовый магазин. Там стоят человек 15–20, все полки снизу доверху уставлены пачками томатного сока. Я спрашиваю, сколько стоит томатный сок. Сопровождающий отвечает традиционное: «Потом расскажем». Я: «Нет, переведите сейчас». Продавщица долго что-то говорит, сопровождающий — мне: «Еще не привезли ценник», — ну или что-то в таком духе. Я говорю: «Хорошо. Сколько стоил томатный сок на прошлой неделе?» Он переводит: «Томатный сок не продается».
- И где и что ела ваша съемочная группа?
- Завтракали и обедали в гостинице, вечером чаще всего ели в номере — несколько раз закупали продукты, какие-нибудь консервированные сосиски в магазине при нашем посольстве. Иногда нас возили в валютные рестораны: десять евро за обед — недорого. Для нас — недорого. Знаете, какая зарплата у главного сценариста студии документального кино в Пхеньяне, на которой работает 800 человек? Его зарплата равна 75 центам в месяц.
- В вашем фильме есть кадры, когда семья — мама, папа, девочка — собирается за низким столом, который весь уставлен тарелками с едой. Если в стране все продукты распределяются по талонам, а магазины — это выставки, то откуда это?
- Это еда, которую при нас привезли упакованной целлофаном, распаковали, разложили на этом столе, поставили, а люди реально боялись к ней прикоснуться. Сопровождающие им говорили: вы ешьте, ешьте. Они смотрели на них: правда можно?
- Но какой смысл в магазинах, где единственный товар — томатный сок, и он не продается?
- Я не понимаю. У меня вопросов после жизни в Северной Корее больше, чем до. Я ехал туда с каким-то вполне внятным представлением. Ну, прежде всего я думал, что это система страха, подавления, что люди внутри себя все понимают. Но, окунувшись, я увидел, что люди в принципе не только не понимают, а даже не задумываются… Я как-то разговаривал с дрессировщиком тигров: он мне объяснил, что когда тигр рождается — тот, которому предстоит выступать в цирке, — он с первого дня воспитывается таким образом, что не знает, что он тигр. То есть он вырастает, у него вырастают когти, зубы, усы, он рычит, он прыгает, но он просто не знает, что он тигр… Вот вам пример: мы снимали в метро. В Пхеньяне в метро иностранец не может зайти без сопровождающих и может проехать только две остановки. То есть он может увидеть три станции. Там есть специальный маршрут для иностранцев: на определенной станции войти и на определенной станции выйти. Мы не успели закончить съемку за две остановки и просим дать нам проехать еще несколько станций. В ответ — категорическое нет. Предлагают поехать обратно и доснять там. Я объясняю: на обратном пути в вагонах будут уже другие люди. Сопровождающие отвечают: это не проблема. И командуют людям в вагоне: «Встали и перешли станцию». И весь вагон встает, переходит и садится в вагон, который едет в противоположном направлении. Молча, без дискуссии.
- И это реальные люди были в вагоне?
- Откуда я знаю?
- Вы хотите сказать, что в Северной Корее нет двоемыслия, как оно было даже в сталинском СССР?
- Нет, абсолютно. Там люди — они родились вот в такой данности, в которой жили их родители и их деды, и у них нет никакой информации, что жизнь может быть какой-то другой, — они никуда не ездят, интернета у них нет. Мне кажется, у них и страха уже нет — ужас в том, что это нечто следующее, что-то после страха. Знаете, самое сильное объяснение и разоблачение, если хотите, страны, это ее телевидение… Естественно, в Северной Корее запрещено записывать телепередачи, но мы с собой привезли такую установку: мы писали телевизионный сигнал 24 часа в сутки на жесткий диск — на всякий случай. Так вот, там всего два канала, никакой, естественно, рекламы — вместо рекламных пауз клипы о великих вождях, контент — либо передачи, прославляющие вождей, либо чтение чучхе. Даже новостей нет в нашем понимании этого слова.
- И фильмов про любовь нет?
- Ни в одном фильме за всю историю северокорейского кино никто никогда не поцеловался.
- Ваши герои, мама с папой — они как-то демонстрировали свои отношения?
- Нет, никак. Они выполняли важное государственное дело: снимались в фильме.
- Ну хорошо, но не могут же люди не задаваться вопросом, почему в фильме у них на столе еда, которую они отродясь не ели и не видели?
- Они знают, что живут плохо только потому, что против них Соединенные Штаты… Когда мы снимали сцену приема детей в пионеры, сопровождающие нам показали на детей — лет семи-восьми, в военной форме, и говорят: «Их родители погибли на войне, это дети войны». Какая война? Последняя война, в которой участвовала Северная Корея, была шестьдесят лет назад! Но они совершенно уверены: где-то идет война, туда уходят северокорейские войска, есть линия фронта, солдаты погибают, а вождь заботится об их детях… Они воюют, они реально воюют.
- Как выглядят там газеты?
- В Северной Корее выходит три газеты. Кстати, газеты запрещено вывозить из страны и их запрещено использовать как бумагу. Так вот, все газеты издаются по одному лекалу. Первая страница — это лик вождя на всю полосу с небольшим текстом. Вторая страница — это четыре лика вождя уже в каком-то наборе с чем-то и небольшие к этому тексты. Третья страница — это восемь ликов вождя, как правило, какие-то общие фотографии. И четвертая страница — это фотографии свершений, а в самом углу — события в мире: маленькие тексты с еще более маленькими черно-белыми фотографиями, где сообщается о забастовках, катастрофах, падениях самолетов. Каждый день за этими газетами стоит очередь в киоски.
- Вы говорили, что каждый день должны были сдавать отснятый материал. Как же вам удалось вывезти кадры, снятые тайком?
- Оператор каждый день жаловался на желудок и уходил на 20 минут в туалет. И копировал отснятый материал на другую карту памяти. Честно говоря, это, наверное, самый сложный мой фильм — хотя у меня было немало трудных фильмов. Но этот психологически был очень тяжелым. Сутками под наблюдением, говорим знаками или выходим в коридор — а ведь надо было обсуждать завтрашнюю съемку, каждую ночь баррикадировались в номере, чтобы ночью никто не вошел, чтобы извне номер ночью нельзя было открыть...
- Сколько дней вы снимали в Пхеньяне?
- 45. Хотя по контракту с северокорейской стороной должны были 75.
- Что потом произошло?
- А потом нам не давали разрешения на въезд — и так до того момента, когда они узнали о том, что фильм будет показан на кинофестивале в Таллине: они не знали, что фильм уже идет практически по всему миру. Тут они предложили нам вернуться и доснять картину. Но какой смысл? Ну а наше Министерство культуры после ноты корейцев попросило убрать себя из титров фильма. Что странно и глупо, потому что уже подтверждены запросы как минимум 30 крупнейших фестивалей по миру, несколько стран уже купили фильм для телепоказа, и в нескольких странах Европы он выходит в кинопрокат. И сейчас мои партнеры обсуждают контракт по выходу этого фильма в кинопрокат в Соединенных Штатах Америки.
- А в России фильм будет показан?
- Его стоило бы, на мой взгляд, показать в то время, когда идет программа Дмитрия Киселева. Но телевидение ко мне не обращалось. Что касается кинопроката, то надо будет получить прокатное удостоверение — весной мы этим, я надеюсь, займемся.
Возвращаясь к фильму: в финале картины девочка вдруг расплакалась, за кадром слышится ваш голос, и в ответ Зин Ми начинает декламировать клятву верности вождю. Что произошло?
Я думаю, она заплакала потому, что чувствовала на себе очень большую ответственность, и она подумала, что не справляется. Ее выбрали. Выбрали для того, чтобы она показала величие, мощь страны и преданность ей, и когда ей задают вопрос, на который она отвечает, как ей кажется, недостаточным образом, она плачет от растерянности. Она говорит: «Я не могу понять, все ли я сделала для того, чтобы быть благодарной великому вождю». И от ощущения, что нет, не все, она и начинает рыдать…
«Прибудут люди с полномочиями от Шойгу». JIT опубликовала новые прослушки по делу о «Боинге» MH17, в них фигурируют Шойгу, Сурков и Бортников
Или сказ о том, как на Донбассе наше Минобороны против нашего ГРУ воевало.
Сегодня объединенная следственная группа (JIT) опубликовала новые телефонные перехваты из которых следует, что Россия полностью контролировала процесс вторжения на территорию Украины — как в военном смысле (направляя военных и оружие через ФСБ и ГРУ), так и в политическом (направляя из Москвы руководителей для ДНР, ЛНР).
«Влияние Российской Федерации распространялось на административные, финансовые и военные вопросы в ДНР, — говорится в сообщении JIT. — В июле 2014 года руководство ДНР практически ежедневно созванивалось с представителями России. <...> Разговоры происходили, в основном, посредством телефонных аппаратов предоставленных ФСБ». JIT утверждает, что все это играет важную роль в контексте того, как в ДНР появился «Бук», из которого сбили «Боинг», и напоминает, что «Бук» был доставлен 53 зенитно-ракетной бригадой, базирующейся в Курске.
Влияние Кремля на процессы в ДНР подтверждается множеством перехватов. Вот, к примеру, перехват разговора Александра Бородая 3 июля 2014 года, в котором он
прямым текстом:
A: Ну, у Вас далеко идущие планы, а у меня — нет. Я выполняю приказы и защищаю интересы исключительно одного государства — Российской Федерации. Вот, собственно, и все.
В 2014 году Бородай в интервью говорил о себе и Гиркине: «Мы оба с Игорем являемся с очень давних пор добровольцами. Добровольческое движение в России развито». Но из еще одного перехвата следует, что Бородай был не так-то рад тому, что Кремль поручил ему стать главой ДНР:
— Значит, у нас тут, бл*ть, «ох*енное мероприятие», в кавычках, государственной важности. Будем сегодня правительство ставить. Значит к тебе следующее указание, совет — вы сидите, тихонечко, не высовываетесь, если тебе звонят за комментариями, говоришь что поддерживаешь. Мне, бл*ть, сюрприз устроил город Москва, размером, бл*ть, е*аный карась. Ты знаешь, кто будет премьер министром у нас, Серег?
— Не важно.
— Мне важно, бл*ть. Потому что это я буду, бл*ть! А я, бл*ть, е*ал это всё!
— Товарищ премьер министр, поздравляю, и готов подчиняться через своего командира.
— Сегодня прислали человека из-за нуля, блин, он сюда приехал и сказал, блин: я все, руки поднимаю, хочу обратно в город Москву.
В другом
в начале июля 2014 года боевик с позывным «Монгол» сообщает коменданту Макеевки, что «прибудут люди с полномочиями от Шойгу», уточняя, что эти люди «выкидывают нах*й местных полевых командиров из подразделений», а «москвичи» примут командование.
JIT также публикует
эпичного разговора между «Монголом» и «Шерифом», состоявшегося 18 июля 2014 года:
B: И мы сегодня... напрямую... уже неделя ... все [неразборчиво] в Москву, и назад мы получаем команды (...)
A: И я тоже получаю команду из Москвы. То же самое.
B: Но у вас, у вас, у вас ФСБ? Да?
A: Да.
B: У нас ГРУ. Вот и все отличие.
A: Я об этом знаю прекрасно.
Этот разговор показывает, что если в Украине и была какая-то гражданская война, то между сепаратистами, которые подчинялись разным группам российских силовиков и постоянно друг друга устраняли. Вот как начинался разговор «Монгола» и «Шерифа»:
—Алло.
— Монгол, можем поговорить?
— А что, есть о чем?
— Есть. Скажи, Спартак и Дух живой?
— Да, живые. Переданы в органы ФСБ.
— Без вопросов.
— А ты что, думал, я их пытать буду или убивать?
— Нет, я просто…
— Я при тебе когда-нибудь кого-нибудь пытал, убивал?
— Нет, подожди. Это за тобой не водилось. Я просто спрашиваю. Они живы?
— Да, они живы. И (НРЗБ) тоже живая, они переданы территориальным органам ФСБ.
— Скажите, Мороза за что убили?
— Кого?
— Мороза Володю.
— Какого Мороза?
— Возле воинской части, в которой вы все появляетесь. И Баранов, и ты…
— Мы там не появляемся, а там находится дивизия им. Дзержинского, которая состоит структурным подразделением…
— За что они убили Мороза?
— Что значит убили? Была караульная служба, по караулу был открыт огонь неизвестными людьми без предупреждения.
— Я понял. Я понял, этот дурачок оказался, бл*ть, туда сунул свой нос, но зачем нужно было прыгать ему на грудную клетку, а когда он умирал, бл*ть, разъебашить ему мозг? Понимаешь, если ты думаешь, что я пальцем деланный, то у меня очень большая информация, я знаю все.
— Мне насчет информации абсолютно наплевать. Я состою на службе другой страны!
— Второе. Скажите, вы Нацбанк брали, вы себе случайно ничего не взяли?
— Ничего не взяли.
— 16 кг или 15 кг платины не брали?
— Ничего случайно не взяли. Нет.
— У меня есть радиоперехват ваших разговоров. Это мне просто дали посмотреть.
— Не вопрос. Не вопрос.
— Скажи, а для чего вы операцию готовите для устранения Беса? То есть вы сегодня уничтожаете…
— Мы не готовим. Мы еще не готовим. Не надо… Слушай, если ты опер, у тебя есть интересная информация 100%, ты при этом сейчас херню всякую несешь.
— А, нормально, да, то есть вы сегодня уничтожа…
— Херню несешь, да.
— … да, нормально… У меня…
— … а у тебя есть информация, сколько диверсионных групп я уничтожил?
— Я знаю. У меня есть, мне просто дали послушать телефонные разговоры твои с Барановым.
— Ну и что, там есть фраза «убрать Беса»?
— Там еще покруче. Там еще покруче. Монгол, давай так, Монгол, давай так, я против тебя ничего не имею. Я тебя прошу одно, чтобы остался Дух жив и (02:47). Вот у меня его жена под большой охраной. Да, под охраной. Она плачет с утра до вечера, да. Вот сегодня, я не знаю, за что… Все те, которые от тебя уходили или собирались уйти, все попали в опалу. Понимаешь. Это чем объясняется? Те люди, которые о тебе что-то знают и о твоих делах с Барановым, все попали в жопу. Так получается? Я тебя прошу одно, не трогай людей, не трогай.
— Ты все сказал?
— Я знаешь как, я не знаю, откуда ты взялся, но я 4 года назад в этой теме был, я фашистов гонял, бл*ть. Потом появился ты, вот, скажем, на каком-то этапе, бл*ть, и занялся какой-то работой, мне непонятной, бл*ть, по Торезу, вообще не знаю, в какую, бл*ть, я разведку поехал, там не было правосеков, вы, сука, оттуда тащили все, что не прибито гвоздем, бл*ть, включая Порша, блять нах*й. Понимаешь, обычные бл*ть разбойники с большой дороги, бл*ть.
— А вот ты запроси по поводу (03:50)
— Я уже запросил. Я уже запросил. Скажи, а за что вы взяли Дока? У Дока третья стадия рака кишечника.
— Ну и что?
— Ладно, он весь изрезанный, бл*ть, понимаешь. Человек мне сказал: «Я хочу что-то доброе делать».
— Если ты опер, ты прекрасно знаешь, тому была поручена операция по ликвидации меня, Баранова и Салата. Тебе озвучить, кому, или тебе дать его показания?
— Озвучь, озвучь.
— А там прямо сказано, что это было поручено тебе.
Чаще всего боевики обсуждали с Кремлем вопросы по шифрованной связи, предоставленной ФСБ. Проблема в том, что саму шифрованную связь они обсуждали по обычной (из
Дубинского Семенову 3 июля 2014 года):
Дубинский: Как ты насчет того, что у нас есть вот эти телефоны, ты знаешь для спецсвязи которые? Через интернет которые. Закрытые. (…) Они спецтелефоны. Ты их не купишь. Они через Москву идут. Через ФСБ. (…) Вот я читаю... я список читаю, кто у нас... Стрелков, Бородай, Губарев, Агап, Чапай ... так, Краматорская комендатура, Константиновка ... э-э ... мой телефон, Изварине, Мозговой ... значит, дальше Снежное, Захар, ... это там ... Оплот, понял, да? (…) Потом... это самое... Кальмиус, Губарев, Губарев в Ростове, да? ... Дружковская комендатура, Аксенов, Пургин, э ... Боцман, Бес, Кальмиус. Это те, кто ... сейчас ... у кого есть эти прямые телефоны. Там, 3 цифры набираешь...
JIT отмечает, что ключевые фигуры в ДНР регулярно перезванивались с «серией» телефонных номеров, в которых первые девять цифр были одинаковыми, отличались только последние две цифры. В целях большей безопасности они, по-видимому, использовали устройство-скремблер. У Александра Бородая, «премьер-министра» ДНР, был телефонный номер из этой же серии (7 926 531-85-14), и в период с июня 2014 года по середину августа 2014 года он почти ежедневно созванивался с тремя другими номерами из этой серии: 7 926 531-85-28, 7 926 531-85-20 и 7 926 531-85-63.
Ряд звонков дает представление о том, как происходило политическое управление из Кремля. Вот
Владислава Суркова с Александром Бородаем (которого поставили на пост главы ДНР), где путинский советник дает распоряжения о том, как должны быть устроены силовые структуры в ДНР:
Сурков: Там некто Антюфеев к тебе будет выдвигаться. Я тебе про него говорил. (...) Он в субботу собирался...сюда уже... в воскресенье даже отбывать. (...) А в субботу они выдвигаются туда на юг уже, ну чтобы быть в боеготовности. Вот. Там, Саша, один момент сразу тебе скажу — они же на ГБ претендуют. Но я сказал, что Ходаковский там же возглавляет ГБ.
Бородай: Я не против. Я думаю, что Ходаковский, кстати, с удовольствием свой пост сдаст. (...)
Сурков: Ну смотри, Саша. Ты сам решай. Если он сдаст[...], пусть тогда сдает [...]. Если он не захочет сдавать по каким-то причинам [...] по каким-либо причинам, то пусть создадут еще одну спецслужбу. Ничего там страшного не случится.
И действительно,
вместе с Бородаем и обвиняемым
Гиркиным. Антиюфеев сообщает прессе, что он только что в этот день приехал из России и что под его ответственность попадут секторы государственной безопасности, МВД и юстиция ДНР.
Любопытно также, что в разговоре Сурков напоминает о своем ГРУ-шном прошлом (отец Суркова признавал, что сын два года служил в спецназе ГРУ) и в шутку говорит — если что, сам приедет на подмогу:
— Ладно, дай я над тобой поиздеваюсь, а то ты все мне говоришь, что «ты там сидишь, ничего не понимаешь, советы даешь издалека».
— Да-да. Ну, вот так вот.
— Саша, мысленно вместе!
— Спасибо.
— При необходимости прибудем непосредственно.
— Ну, спасибо, конечно, на добром слове...
— Толку от нас немного, но, я думаю, я вспомню, чему меня раньше учили, что-нибудь смогу все-таки, несмотря на одышку и престарелый возраст (смеется).
— Я в курсе биографии, я понимаю.
— Мне полторы недели, и я вспомню что-нибудь. Ладно, Саш, удачи тебе.
— Не хотелось бы рисковать, честно говоря.
— Нет, я серьезно говорю, я же сказал, если дойдет, там совсем будет туго, поедем, какие проблемы, куда деваться. Саш, держись там, я на связи.
Другой пример политического контроля: 15 мая 2014 года Пушилину (А)
, кто войдет в новый состав «правительства»:
B: (…) А Пургина в Совет безопасности, к сожалению большому, включить не можем. Мы извинимся перед ним.
A: Так.
B: Но Москва утвердила закрытый список. Пургин туда не входит. (…) Вот... ты входишь. Ты знаешь. Вице-премьер у нас просто попадает в Совбез. Извините, ребята! Через сколько у вас заседание начинается?
A: Через полчаса.
B: (…) Пусть без нас не начинают Ладно? Без нас не начинайте. Мы сейчас к вам приедем. (…) Пургина, скажи не берем. (...)
A: Ну, я понял. Я ему... Я ему объясню. А потом вы добавите ... потому что он как бы будет обижаться.
B: Конечно-конечно. Просто Москва его не утвердила.
Перехваты лишний раз подтверждают, что Россия оказывала и военную поддержку. В
с пользователем третьего номера серии (*8563) Бородай обращается к нему «Владимир Иванович» и спрашивает, могут ли «наши» вертолеты совершить атаку возле Марьинки:
A: Владимир Иванович?
B: Да
A: Скажите, а у нас вертолеты могут работать? Доброе утро. Извините.
B: Доброе утро.
A: Да, а у нас вертолеты могут работать в районе Марьинки? Наши? [в сторону] Ключ включите. (...)
Ответа Владимира Ивановича не слышно, потому что в этот момент включается устройство-скремблер. Вы также можете прослушать записи еще двух разговоров с Владимиром Ивановичем по другой телефонной линии (7 938 134-04-50). Следственная группа подозревает, что это один и тот же человек. В другом разговоре Владимира Ивановича называют «большим начальником», «прилетевшим из Москвы».
7 июля 2014 года некий Сергей (A)
из Крыма Владимиру Ивановичу (B) и сообщает Владимиру Ивановичу, что на следующий день он летит в Ростов с командой из семи человек и в субботу они уже должны прибыть в пункт назначения (вероятно, на восток Украины). Для их задания им потребуются некоторые вещи, причем все это согласовано с главой ФСБ Бортниковым:
A: (…) Владимир Иванович, да?
B: Да-да, слушаю Вас. Это Владимир Иванович.
A: Э ... Мне дал телефон Аксенов. Сказал, что вот с Бортниковым согласовано.
B: Я слушаю Вас, да-да. Как Вас зовут?
A: (…) Как мне Вам передать список желаемого? Мы завтра вылетаем в Ростов. У меня люди есть... Я сам из Симферополя, а люди в Москве. Есть список необходимого, а есть список очень необходимого. (…) Так мы в Ростове будем завтра, но просто дело в том, что в субботу мы должны уже быть ... там. Э ... Найти, пожалуйста, как-то... можно с вами электронкой ... (...) Нас семь человек. Семь человек. Основных — семь. (…) Нам, главное, семерым зайти с тем, что надо.
B: (…) Хорошо ... Ну, мне собственно сказали, что Вам необходимо. ... (...) Списка у меня нет. Хорошо, давайте я Вам перезвоню. Разберусь здесь.
A: Да. Вы какой-нибудь телефон мне скиньте здесь в Вайбер. Пока они его там расшифруем, мы уже давно его получим и задание выполним.
B: Хорошо, да. Хорошо. (...)
Позже в тот же день Сергей (A) еще раз
с Владимиром Ивановичем (B). Сергей звонит из офиса «одного генерала, который из Москвы у нас», в Крыму. Он сообщает, что обсудил со своим старшим свой список пожеланий для задания. Старший велел Сергею обратиться, если нужно, к Суркову лично, поскольку именно тот ставит задачи.
A: (.…) Слышишь, а у Нефедова есть такая безопасная линия, как у Головкина? (…) Я сейчас зашел в кабинет к одному генералу, который из Москвы у нас. Он находится в Москве. Я позвонил своему старшему и сказал, что Вы мне такой вопрос задаете. И что мне отвечать…
B: [в сторону]: Сейчас продолжим, Саша. Сейчас продолжим! [обратно в телефон]: Да-да, что?
A: Я говорю, я сказал своему старшему, который в Москве сейчас, что Вы мне вопрос такой задали. Вы ж как б такая последняя инстанция, которая должна нам помочь. А он мне сказал: «Ну, по телефону это нельзя говорить», он говорит: «Если что, пусть он обращается лично к Суркову. Это он ставит нам задачи».
B: Угу. (…) Ну понятно. Хорошо. Я Вам тоже ничего не могу сказать относительно списка. Вот, потому что у меня есть установки, что Вам необходимо выдать. Вот так.
A: Установки от кого, простите?
B: От моего руководителя.
В этих разговорах упоминается роль генерала Сердюкова, командующего Южным военным округом Российской Федерации, в поставке техники для задания. Сергей (A) также говорит о российском министре обороны Шойгу, который, как предполагается, был вовлечен в этот вопрос на более ранней стадии:
A: Три раза твоему звоним. Там, короче, он уже дал команду этому... Ну, они согласовали [...], что нам будут выдавать по команде на букву «Ш» человек, знаешь?
о поставке оборудования и роли Владимира Ивановича в этом. Гиркин говорит, что Владимир Иванович отдает ему приказы, но Гиркин командует своими людьми:
D: Итак ... Игорь Иванович, значит ... От Владимира Ивановича ... Я сейчас привел эту колонну ... Поступил приказ мне две машины отдать Козицыну, а остальное отдать вам.
C: Значит, никому ничего не отдавать ... Козицыну. Спасибо. Мне и так уже наобещали. Меня уже четыре месяца так снабжают. Козицына — в первую очередь. Меня снабжают в самую последнюю. [...] Ничего, я Владимиру Ивановичу ... Значит, мне нужна техника и люди, люди и техника, оружие и снаряжение. Те мои люди не будут выполнять никакие приказы, кроме как мои.
D: То есть вы даете приказ, все это отправлять Вам?
C: Даю приказ ... все, что получено для меня, пусть движется, пусть ко мне. Все, что получено для … Владимир… Козицын…
D: То есть, несмотря на то, что Владимир Иванович поставил задачу ... вот мне поставил задачу ... Вот я сейчас буду...
C: Мне Владимир Иванович должен ставить приказы сам. А не командовать через мою голову моими людьми. Мои люди будут выполнять мои приказы.
D: Ну подождите ... Это не Вашим людям поставлена задача. Поставлена задача была мне. Человеку, который сюда привел эту колонну. Он мне поставил задачу отдать две машины... Вернее, все отдать вам, кроме двух машин.
C: Какие машины?
D: Две машины с… тем, что… с легким […]… с легким […]… с легким железом и причиндалами к нему. Все остальное идет к вам.
JIT призвал свидетелей, которые могут предоставить информацию по озвученным сегодня темам, связаться с ее представителями, обещая предоставить необходимую защиту.
Новый виток давления на СМИ: В России власти усиливают давление на новостные сайты, зачастую подключая в этот процесс Роскомнадзор
Правозащитные организации отметили активизацию действий властей в отношении изданий, которые ранее каким-то образом демонстрировали свою независимость. За последний месяц, пишет в своём Telegram-канале глава «Агоры» Павел Чиков, за последний месяц сразу несколько изданий так или иначе испытали на себе давление со стороны властных структур.
Против единственной независимой псковской газеты началась кампания с участием Роскомнадзора, прокуратуры и Центра «Э». Региональное управление Роскомнадзора нашло признаки экстремизма в одной из январских публикаций газеты «Псковская губерния» (выходит также интернет-вариант издания, достаточно популярное в регионе и за его пределами у пользователей). Речь идет об авторской колонке, посвященной президентским выборам, где Владимира Путина обвиняли в узурпации власти. Как рассказывает главный редактор «Псковской губернии» Денис Камалягин, в начале мая его вызывали на допрос в центр «Э». Сам он считает, что начинается новый этап кампании по давлению на независимых журналистов.
Претензии Роскомнадзора вызвала опубликованная в январе колонка «Нет, это не выборы», в которой она соглашалась, что забастовка избирателей, предложенная Алексеем Навальным, — самое «действенное осуществление гражданских прав».
«Провели дознание, установили, что была публикация, кто автор, — рассказывает редактор. — Я бы еще понял, если бы за фразу «узурпировал власть» нас обвинили в клевете. Но почему экстремизм?»
Сотрудники Центра «Э» рассказали, что действуют по заявлению «сознательного гражданина Ильи Васильева», который не только обратился к ним, но и сам заплатил 20 тысяч рублей за экспертизу статьи. Найти сознательного гражданина Васильева «Новой» не удалось. Как выяснил Камалягин, это сотрудник администрации области и участник псковского отделения прогосударственного движения «Трезвая Россия».
По словам Камалягина, массированная кампания против «Псковской губернии» началась в феврале-марте, когда редакцию стали запугивать уголовными делами. «К нам пришли все надзорные органы. Разные «сознательные граждане» жаловались в УФАС и Трудовую инспекцию, налоговая приходила, — рассказывает Камалягин. — Два рекламодателя признались, что им рекомендовали с нами не сотрудничать».
Управление Роскомнадзора по Коми составило протокол об административном правонарушении в отношении главного редактора интернет-журнала «7×7». Поводом стала публикация, в которой есть видео интервью с членом федерального комитета Либертарианской партии Михаилом Световым. Рассуждения либертарианца о наркотиках эксперты и специалисты Роскомнадзора посчитали пропагандой запрещенных веществ.
Интервью было опубликовано в марте 2018 года в одном из блогов на сайте «7×7». Согласно приведенным в экспертизе Роскомнадзора отрывкам, Светов заявил, в частности, что «синтетические наркотики… убивают людей гораздо эффективнее, чем героин».
«Героин выставляется в материале в более привлекательном свете за счет того, что последствия от его приема, по мнению интервьюируемого, наступают позже, чем от синтетических наркотиков», — утверждается в экспертизе, фрагменты которой опубликовал Светов. Критические же высказывания о наркотиках, по мнению экспертов, носят в интервью «единичный и общий характер».
Роскомнадзор составил протокол о пропаганде наркотиков на главного редактора интернет-журнала «7×7» за интервью, в котором член Либертарианской партии Михаил Светов объясняет, почему их необходимо декриминализовать.
Интервью вышло в марте 2018 года, в нем Светов объясняет, почему декриминализация наркотиков – это единственный способ побороть эпидемию зависимости, а также говорит о том, как их запрет увеличивает преступность и приводит к появлению наркомафии. При этом Михаил осудил наркоманов, назвав их «мягко говоря» идиотами.
По-мнению Светова, «в России нет организации, которая сделала для распространения наркомании больше, чем РКН. Из-за их бездумной политики цензуры, общество не понимает масштаба разворачивающейся эпидемии. А люди попадающие под зависимость, не способны снизить риски, которым себя подвергают.
«Роскомнадзор запрещает не пропаганду, а диалог, — считает сам Светов. — Это напрямую следует из их заключения. В интервью, в котором я называю наркоманов, мягко говоря, идиотами, и в котором последовательно отговариваю людей употреблять наркотики, они рассмотрели пропаганду наркомании»».
Руководство «7×7» также заявило, что не видит в публикации нарушения законодательства: «на наш взгляд, следует различать разговор о достоинствах легализации наркотиков и пользе их употребления. Легализация какой-либо деятельности не всегда означает, что она полезна».
Впрочем, это не первый раз, когда Роскомнадзор видит пропаганду наркотиков там, где её нет. Нечеткие формулировки законов о «запрещенном контенте» теоретически позволяют РКН блокировать любые сайты. В 2012 году из-за статьи про коноплю в реестр запрещенных сайтов был внесен IP-адрес, принадлежащий энциклопедии интернет-мемов «Луркоморье». Позже под угрозу блокировки попала электронная библиотека «Либрусек», а в 2015 году – Википедия. Подробнее можно почитать в нашем лонгриде.
Недавно РосКомСвобода писала о том, что главред сетевого издания Lentachel.ru Герман Галкин получил у мирового судьи участка №7 Советского района Челябинска решение, по которому главный редактор издания оштрафован на 40 тысяч рублей. Поводом стал протокол об административном нарушении, составленный Роскомнадзором по статье КоАП о пропаганде наркотиков.
В заметке излагаются обстоятельства жестокого убийства под влиянием алкоголя и предлагается ограничить продажу алкоголя, который становится нередко причиной гибели людей. Указывается на то, что алкоголь опаснее, если сравнивать с другими веществами.
Тема декриминализации легких наркотиков до сих пор является дискуссионной не только в РФ, но и во множестве других стран мира, однако запрет на её обсуждение, коим является вердикт челябинского суда в отношении LеntаChеl, это не что иное, как цензура. Причём, как рассказывает Галкин, власти здесь демонстрируют применение двойных стандартов по отношению к разным изданиям. В судебных прениях в качестве доказательства наличия такой дискуссии с участием популярных изданий Галкин приводил в качестве примера публикации из «Коммерсанта», «Ленты.ру», «Секрета фирмы», но это никак не повлияло на решение судьи Чучайкиной, которая наложила на главреда крупный штраф.
Сам он подозревает, что кто-то пытается попросту закрыть его СМИ — в прошлом году Роскомнадзор три раза предъявлял свои претензии изданию, но LentaChel смогла «отбиться, поскольку либо нарушения признавались незначительными и суд ограничивался замечаниями, либо РКН сам отзывал свои протоколы».
Васильевский районный суд Санкт-Петербурга в середине мая присудил изданию «Деловой Петербург» 4 миллиона рублей компенсации морального вреда ректору Горного университета Владимиру Литвиненко по иску о защите чести и достоинства. Изначально общая сумма исковых требований Литвиненко составляла 50 млн рублей. Иск ректора Горного института был зарегистрирован в Василеостровском районном суде в конце сентября 2017 года.
В материалах дела сообщалось, что ответчики по иску АНО «Центр антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл-Р», АО «ДП Бизнес Пресс» (газета «Деловой Петербург») и организация Top Level Domains, S.A. По персонам: ответчиками являлись журналисты Ирина Панкратова, Наталья Ковтун и Надежда Федорова. У Литвиненко возникли претензии к статье, опубликованной в «ДП» в ноябре 2016 года. В ней речь шла о сделках с недвижимостью в центре Петербурга и в поселке Солнечное.
Дело слушалось за закрытыми дверями по ходатайству истца, так как в ходе процесса оглашались личные данные самого Литвиненко.
«Мы не согласны с решением суда и будем его обжаловать в вышестоящей инстанции. Как только мы получим на руки решение суда, наши юристы подготовят и направят апелляцию в Санкт-Петербургский городской суд», — заявила генеральный директор «ДП Бизнес Пресс» Наталия Шелудько.
В середине мая силовики пришли с обыском в редакцию издания Daily Storm в Москве. Обыск прошел по делу о клевете (часть 5 статьи 128.1УК), которое возбудили из-за статьи «Черные копатели могил».
Что именно не понравилось «ритуальщикам», доподлинно неизвестно, но, по всей видимости, речь идет о нелегальных доходах, которые автор статьи определил в рамках «от 3 до 24 миллиардов рублей в год». Cледователь установил, что в статье Daily Storm есть высказывания с негативной оценкой ГБУ «Ритуал» и обвинения в адрес учреждения в тяжких преступлениях.
Как рассказала главный редактор издания Анастасия Кашеварова, следователи скопировали переписку из мессенджера Telegram журналиста Ильи Юшкова, автора статьи. Для этого на его компьютере создали папку «Обыск», куда сохраняли информацию, а затем ее записали на флеш-карту.
Стоит также напомнить, что российские издания с незавидным постоянством попадают на штрафы Роскомнадзора за так называемое «злоупотребление свободой СМИ». Чаще всего это касается ненормативной лексики, причём претензии к новостным ресурсам со стороны надзорного ведомства носят надуманный характер, поскольку наказываются не те, кто этот мат произнёс, а издания, публикующие, например, видео с присутствием обсценной лексики. Естественно, действия РКН делают работу новостных ресурсов невыносимой, поскольку задача СМИ — не перевоспитание попавших в кадр невоздержанных на язык граждан и не цензурирование репортажей о имевших место событиях, а объективное освещение реальности.
Кроме этого, журналисты часто задерживаются правоохранителями на акциях протеста, на них составляются административные протоколы, нередко они подвергаются избиению. Так, на акции 5 мая избиты сотрудниками полиции журналисты Ура.ру (Челябинск), Комсомольской правды (Москва), Flashnord (Петербург), Федералпресс (Москва), Deutsche Welle (Москва), МБХ-Медиа (Москва). Задержаны представители 18 изданий.
Напомним, в конце апреля текущего года международная неправительственная организация «Репортеры без границ» опубликовала очередной доклад о свободе прессы в мире. Согласно рейтингу, Россия снова оказалась на 148 месте из 180 возможных.
«Постсоветское пространство и Турция остаются мировыми лидерами в деградации свободы СМИ, — говорится в докладе. — Примерно две трети стран этой зоны по-прежнему находятся в районе или позади 150-го места в рэнкинге и позиция большинства продолжает снижаться. Общий индекс региона близок к тому, чтобы сравняться с замыкающими рэнкинг странам Ближнего Востока и Северной Африки».
Свобода СМИ в России и Турции снизилась до уровня тридцатилетней давности, делают выводы «Репортеры без границ»: «Это тревожная тенденция, которая усугубляется региональным влиянием обеих стран».
Этот текст не призван кого-то в чем-то убеждать. В нем просто объясняется, что происходит, и почему я в этом участия принимать не буду (за исключением одного варианта, который опишу в конце). Пост длинный.
Первое, что надо понять – срач будет всегда, если есть тот, кто хочет срача. И всегда же будут люди, которые, аки учительница во втором классе, будут рассказывать, что оба виноваты, и неважно, кто начал. Надеюсь, к 2023 году понятно, что позиция “оба виноваты” нелогична и вредна. Ну, кому непонятно, оставляю на вашей совести.
Публичный срач инициировать без поддержки невозможно, поэтому сначала давайте разберемся, откуда берутся люди, которые, как пригожинские боты, по указанию готовы засирать комментарии, чаты и лички людей. Кто-то скажет, что это дебилы, кацисты или даже бото-ферма. Это не так. Это реальные люди, порой весьма неглупые, а зачастую – и очень достойные. Как тогда получилось, что они пишут гадости под постами Навального, искренне полагая, что борются с Путиным, а то и останавливают войну? Как вышло, что человек пишет гневные посты не в инстаграме Исинбаевой, группе Любэ, поддержавшим войну артистам – а оппозиционной силе, в которой люди свои жизни, здоровье и свободу положили на то, чтобы сделать Россию чуть лучше? И как возможно, чтобы эти люди считали, что это всё правильно? Должна же произойти с ними какая-то трансформация, верно? Учитывая, что они буквально делают это по указке Каца, который как раз говорит, что писать гадости артистам и прямым пособникам Путина – это диктатору помогать! А вот писать Навальному и ФБК — хорошо и правильно.
Тут всё довольно просто: копиум. Вкратце, это когда российские военкоры называют отступление — “отходом на более выгодные позиции”. И надеются, что “вот сейчас-то начнём воевать по-настоящему”. Любой продавец скажет вам, что надо продавать не товар, а выявить потребность и продавать удовлетворение этой потребности своим товаром. Какая сейчас потребность у огромного количества россиян? Что-то сделать. Миллионы антивоенных россиян чувствуют себя беспомощными, и бездействие поедает их изнутри. При этом рисковать они не готовы, а желаемое решение должно не просто помогать какому-то маленькому аспекту, а прямо решить проблему кардинально. И вот, пожалуйста, волшебная палочка! Надо просто всем пойти и проголосовать за Зюганова! Почти в военной диктатуре. Во время войны. Я не буду подробно описывать, почему это действие бесполезное для достижения заявленной цели. Отмечу лишь, что оно само по себе недостижимо. Никакая Алла Пугачева, Гребенщиков, Саша Митрошина и кто там был в нарисованной картинке, которая якобы является планом – не будут в этом участвовать. Как не будет в этом участвовать и огромное количество других людей. Не потому что им лень или что-то такое, а потому что никакого плана нет. А чтобы доказать (не соврав), что выборы, до которых никто не допущен, в стране, где их фальсифицируют полностью, во время войны, в условиях тотальной диктатуры – приведут к отставке Путина, – надо перевернуть все современные представления о политологии, логике и многом другом.
Короче говоря, как любит говорить Екатерина Михайловна (которая тоже призывает ходить на выборы, но объясняет это по-другому, не скатываясь в обещания остановки войны и свержения Путина), ничего этого не будет. Но есть какая-то часть людей, которым вера в чудо сейчас необходима. Собственно, почему до сих пор существуют религии, экстрасенсы, а Блиновская зарабатывает миллиарды рублей? Потому что людям нужны простые решения. Увы, то, что этому подвержены только дураки, – миф. Конечно, они подвержены в большей степени, но зачастую и совсем неглупые люди на все это попадаются.
Для чего я так подробно это расписал? Дело во фразе: “Имей спокойствие принять то, чего не можешь изменить, имей мужество изменить то, что можешь изменить. И имей мудрость отличить одно от другого”. Люди, которым нужна волшебная пилюля, никуда не денутся. Более того, среди них много умных, талантливых, честных и порядочных. Поэтому не надо тешить себя мыслью: “Сейчас я всё объясню, и они одумаются!”. Не одумаются, пока сами не увидят.
Я все это наблюдал в 2020 году на голосовании по поправкам. Абсолютно та же схема. Тогда тоже Максим Кац бегал за Навальным, призывал всех ему писать и требовал дебатов. На логичную аргументацию Алексея, что это голосование не имеет процедуры, вариативности, а результаты просто нарисуют (оно сильно отличалось даже от нечестных региональных выборов в худшую сторону), Максим отвечал, что масштабных фальсификаций не будет, а в Москве так и вовсе считают честно. Это породило один из самых долговечных мемов (https://i.redd.it/6s4cvt56r3fa1.png) про политический анализ Каца.
Я же тоже какое-то время, даже после голосования по поправкам, думал, что Максим — человек, который просто плохо понимает политические реалии и часто ошибается. И полагал, что он достойный неравнодушный гражданин, который сейчас сделает из ошибок выводы и начнет уже делать что-то полезное. Но на каждых новых выборах он воевал не с ЕР и Путиным, а с Навальным. Каждый раз.
В итоге, политические ошибки Каца — это не ошибки. Это стратегия. Он уже делит шкуру неубитого медведя. Понимая, что после падения Путина его главным конкурентом будет Навальный, он планомерно бьет по нему раз за разом, надеясь, что это поможет ему в будущем. Именно поэтому он постоянно порождает срачи, атакуя ФБК и Навального лично. Обратите внимание, все полтора года войны, он набрасывает на них без устали и по любому поводу. Потом делает невинные глаза и говорит: "Я просто хочу объединиться, чтобы скинуть Путина!" Однако, за полтора года он так и не рассказал, как сидение за одним столом с ним может повлиять на свержение Путина. Даже объединившись на «Берлинской конференции» с Ходорковским и кем-то там еще, Кац показал нулевой результат.
При этом отмечу отдельно: Кац, как антивоенный блогер, делает вполне себе достойную работу. Многие видео, где он не играет в политика, хоть и написаны не им, но действительно нужны и важны. Это полезно и правильно. Случилось это, потому что интересы Каца и интересы общества совпали: антивоенные видео дают просмотры и повышают доверие. Однако из-за политического схематоза эти просмотры и доверие потом вкладываются в атаки на ФБК, которые не имеют практического смысла с точки зрения остановки войны и свержения Путина.
А что делать, Майкл? Спросят те самые люди, которым нужен безопасный, эффективный и простой способ «остановить войну». Способа нет. Каждый должен вносить свой вклад, влияя на ее небольшие аспекты, чем, например, занимаюсь и я.
Для вас недопустим риск и вообще не хочется сильно напрягаться? Не поддерживайте власть, и убедите родных и близких не делать этого. Проследите, чтобы никто из вашего окружения не пошел на войну.
Недопустим риск, не хочется напрягаться, но есть деньги? Помогайте финансово беженцам, правозащитникам, журналистам, блогерам.
Допустим риск, но не хочется напрягаться и есть деньги? Донатьте ВСУ и партизанам, предпринимая необходимые меры безопасности (не убирает риск полностью, но снижает).
Допустим высокий риск и можете напрягаться? Тут все зависит от степени риска, который вы готовы на себя взять, и от ваших возможностей. Листовки, граффити, антивоенные перформансы, саботаж, партизанщина, диверсии. Каждый принимает решение сам, я не в праве кого-то подталкивать к риску.
Вот это список действий, может неполный, но реальный. Как видите, ничего простого в нем нет. И 100% эффективности тут нет, как и волшебных таблеток. Мы в той точке истории, когда простые способы давно ушли в прошлое. Когда простой голос мог серьезно повлиять — все были аполитичны. Когда надо было выходить на улицы, все боялись несанкционированных акций (включая меня и Каца). Сейчас это все, увы, в прошлом.
Значит ли это, что в 2024 нельзя ходить на выборы? Нет. Власти давно уже не нужна явка и легитимность. Диктатура устроена иначе. Так что можно призывать людей идти на выборы. Врать только нельзя. И доебывать людей, которые делом заняты.
Тут мы переходим к моему предложению. Многие сторонники Каца, как и я в свое время, понимают, что он продает несбыточную фантазию, однако они списывают это на ошибки/ манипуляцию ради благого дела и всё в этом духе. Однако моя главная проблема с Максимом заключается в том, что весь этот цирк, который он устраивает полтора года в отношении ФБК (а на самом деле УЖЕ 10 ЛЕТ!) — это не ошибка. Это стратегия. Причем никак не связанная с тем, чтобы остановить войну или свергнуть Путина.
И, в целом, есть вариант, при котором Кац может показать, что изменился и реально делает все из лучших побуждений (хоть и ошибается в десятитысячный раз). Что за вариант? Это должен быть вариант, который очевидно отвечает заявленным Кацем целям, но потребует каких-то издержек. Многие подумали, что я шучу, когда я в твиттере предложил ему благотворительный бой (в клетке или на ринге), но нет. Мы убьем сразу двух зайцев. Первый — соберём много денег для реального дела, а не пустых фантазий. Второй — Кац получит доступ к огромной аудитории (я думаю, мы все согласны, что смотреть и обсуждать это будет прям МНОГО людей, причем за пределами привычных аудиторий). И он на всю эту аудиторию сможет объявить и свою стратегию, и объяснить, почему она необходима. Так что такое спортивное мероприятие — это полный win-win. Я в свою очередь смогу убедиться, что Кац не просто постоянно накидывает, а готов что-то реальное делать для достижения декларируемых целей. Ведь такое мероприятие явно выведет его из зоны комфорта.
Почему я говорю, что он ничего не делает?
Ну смотрите: когда он прыгает на ФБК, обвиняя их в том, что они разбазаривают там что-то, он почему-то ничего не делает сам. Ролики — это хорошо, но Максим уже давно сам большой игрок, который по его собственным словам сейчас чуть ли не главная сила. Окей, главная сила, мы можем увидеть что-то помимо роликов?
У ФБК, как минимум, есть подпольные штабы, которые занимаются координацией антивоенных акций прямого действия в России. Проект с обзвоном граждан РФ. Отдел юридической помощи. Активное лоббирование санкций. Они постоянно думают над тем, что ещё они могут сделать. И не просто думают, но и делают.
Даже их обсуждение Воложа в Твиттере привело к конкретному результату — мы получили антивоенное заявление главного айтишника России (в котором он прямо пишет, что это из-за дискуссии в соцсетях). То есть пока Максим называет любые предъявы молчунам “твиттерским трибуналом” и призывает этого не делать, “трибуналы” ведут к реальной пользе. А тактика Максима “давайте облизывать Исинбаеву” имела нулевой эффект. Ошибка? Опять?
Где хотя бы похожие (или лучше) инициативы от Каца? Все, что я видел, — это сервис по релоцированию, который дает информацию по странам для переезда, насыпая коммерческой рекламы компаний, которые с этим помогают. Хороший проект? Безусловно. Достаточно ли этого от «одной из главных политических сил»? Решайте сами. Мой тезис прост: блогер отличается от политика тем, что не просто критикует чужие действия, но и делает свои. Можно бесконечно меряться количеством просмотров, но на реальные действия всегда готово меньше людей, чем на просмотр очередного ролика про то, что Путин точно падет. И это говорю вам я — блогер. Который восхищается политиками, продолжающими действовать, несмотря на хейт, непрекращающееся давление со стороны властей, угрозу собственной жизни и подлые манипуляции и атаки от людей, якобы «одного с ними фланга».
Часто просят сделать ролик с подробным объяснением. Но я в этом всем участовать не буду. Я использую свой медийный ресурс (ютуб-канал) только для того, чтобы влиять на те маленькие аспекты, которые помогают Украине победить.
Потому что остановка чудовищной войны (что меня интересует в первую очередь) и падение Путина (чего тоже очень бы хотелось) зависят лишь от одной организации из трех букв – ВСУ
Её бюджет огромен, штаты раздуты, а работа малоэффективна.
Наше государство потратило на полицию в 2016 году — 1,943 трлн. руб, в 2017 году собирается потратить 1,967 трлн руб., в 2018 году — 1,994 трлн руб., а в 2019 году — 2,006 трлн руб. бюджета, однако эти средства расходуются неправильно,из-за воровства и неправильного устройства самой полиции. За те же деньги Россия могла бы иметь более компактную и эффективную полицию, а сами полицейские — достойную зарплату. К такому выводу пришли эксперты Института проблем правоприменения.
Структурные «косяки».
Среди многочисленных недостатков отечественной полиции, один из главных – это ее структура, состоящая из многочисленных служб, каждая из которых вроде бы занимается только одним делом. Так дорожно-патрульная служба (ДПС) следит за порядком на дорогах, служба участковых и инспекторов по делам несовершеннолетних (УУП и ПДН) — за порядком на вверенной им территории, патрульно-постовая служба (ППС) — за порядком на улицах. Дежурная часть — принимает сообщения о преступлениях, а вневедомственная охрана охраняет объекты (недавно ее передали в ведение Росгвардии).
В реальности задачи служб пересекаются. ППС помогает участковым, а те патрулируют улицы, и так далее, как на самом деле принято в других странах, где полицейский сегодня регулирует движение, завтра патрулирует улицу, послезавтра — ходит по домам...
Искусственное разделение усложняет работу российским полицейским, их узкая квалификация приводит к раздуванию штата, мешает взаимозаменяемости и универсальности. Кроме того, полиция в России традиционно милитаризирована, что сильно усложняет ее функционирование, заставляя тратить по 10% рабочего времени на ежедневные разводы.
В то же самое время, считают эксперты, те люди, которые расследуют преступления и ловят преступников, оперативные уполномоченные, составляют в полиции меньшинство! У них тоже существует специализация: кто-то работает по пропавшим без вести, кто-то — по экономическим преступлениям, кто-то - по наркотикам.
Главный бич оперативников — бюрократизация. Если во всем мире верна поговорка «два дня работаем — день оформляем», то для России так: «день работаем — два оформляем», потому что любой свой шаг они вынуждены «прикрывать бумагой» на случай проверки разного рода начальством. К тому же их деятельность оценивается централизованно — по набору показателей, спущенному из Москвы. Одни преступления («выгодные», такие как тяжкие экономические или тяжкие насильственные) расследуются активно, другие (мелкие мошенничества или мелкие же кражи) – стараются просто «задвигать». Результатом такой избирательной практики становится полная потеря начальством, которое требует только бумажной отчетности, связи с реальностью.
Бумажные моря.
Кстати, о бумагообороте. Российская полиция живет в докомпьютерном веке, все свои действия она вынуждена фиксировать на бумаге, причем часто от руки. Подсчитано, что участковые, например, тратят на это до половины рабочего времени.
Начальники территориальных отделов подписывают за день сотни бумаг. В его подписи нуждается почти все: заявления от граждан, задания из областного управления, запросы разных органов власти, планы совместных мероприятий, справки, отчеты, внутренние документы отдела — журнал учета хранения оружия и боеприпасов, книга учета сообщений о происшествиях, журнал задержанных лиц и т.д. А еще рапорты, поручения, отчеты о выполнении поручений, кадровые и хозяйственные вопросы... И так каждое утро все, что за предыдущие сутки изготовили его подчиненные.
Но участковым уполномоченным намного тяжелее. Они отвечают: «за контроль и расследование преступности на своем участке, за общую обстановку — чтобы алкоголики не уходили в запои, досрочно освобожденные не остались без работы, а дети — без попечения родителей; за тем, чтобы в магазинах не продавали водку без лицензии, в ресторанах не работали нелегальные мигранты. Кроме того, обходят население, ведут прием, участвуют в рейдах, работают по вызовам, по просьбе оперативников и следователей опрашивает людей (чтобы «выяснить», «установить», «уведомить» и т.д.), вместе с патрульными участвуют в охране массовых мероприятий, помогают военкоматам, больницам, школам, местным администрациям и прочее, и прочее. Участковые в ответе за все, включая осмотр мертвецов на дому — на предмет обнаружения следов насильственной смерти...»
И каждый свой шаг они обязаны фиксировать на бумаге.
Именно участковые изготавливают большую часть бумаг, а это — это от 10 до 50 страниц, заполненных преимущественно от руки. Даже подготовка документа о том, что «ничего не случилось», занимает часы рабочего времени. Стоит ли говорить, что часто эти бумаги носят чисто формальный, а иногда и имитационный характер...
Не меньше бумаг приходится в полиции писать и заполнять дежурному, причем и таких, совершенно бессмысленных, доставшихся по наследству из советского прошлого, как «Журнал радиационного и химического наблюдения»...
При этом, современные технологии идут как будто мимо российской полиции.
Лишние люди и функции.
Еще одна «лишняя», но весьма многочисленная часть в структуре полиции - так называемые штабы: разного рода помощники, секретари, аналитики...
Их существование оправданно, они выполняют несомненно нужную и важную работу, например, с тем же пресловутым документооборотом. Но при этом их статус равен статусу оперативников или сотрудников патрульной службы, что дает им право на такие же льготы.
Среди льгот и ранний выход на пенсию, причем размер пенсии по российским нормам очень приличный – от 20 до 30 тыс. рублей. И это уже для сотрудников с 20-летним стажем, то есть по сути - в 40-летнем возрасте!
Одно дело, когда досрочную пенсию получают оперативники или патрульные, которые 20 лет имели ненормированный рабочий день, плохие условия труда, временами рисковали жизнью. И другое — когда эту же пенсию получают сотрудники штабов — клерки, просидевшие те же 20 лет с 8.00 до 17.00 в конторе...
На 2 оперативников в полиции приходится примерно 1 начальник или штабной работник.
Кроме того, на деятельность полиции сильно влияет и то, что она часто выполняет не свойственные ей функции: лицензирование частных охранных предприятий, выдача разрешений на оружие, водительских прав, паспортов, контроль за легальным оборотом наркотиков, контроль качества продуктов, разрешений на торговлю...
Полиция в России прежде всего реагирует на угрозу: убийства, кражи, драки или пьянство. Но при этом она не выполняет как минимум еще две важнейшие функции, которые свойственны полиции в развитых странах: сервиса и предупреждения преступлений.
Сервис — это из того анекдотического примера про кошку, которая залезла на дерево: приедут и снимут. Сломался автомобиль на дороге — приедут и довезут до сервиса. Случилась авария — приехали два полицейских: один занимается оформлением — второй сразу берется организовывать движение. В час-пик собралась пробка — тут же появится регулировщик. Проходит массовое мероприятие — полиция расставляет указатели на ближайшие парковки, чтобы люди не бросали машины, где попало. Ничего этого наша полиция сейчас не делает...
Предупреждение или расширенная превенция — это выявление групп риска и работа с ними. С трудными подростками, с пьющими, с наркозависимыми. В Швеции, например, полиция не только поможет «оступившемуся» трудоустроиться, но и пришлет ему билет на деревенский праздник на выходные. Чтоб не запил дома, а пошел туда, где сильно выпивать неудобно.
Такого рода деятельность российской полиции почти незнакома.
Что делать
Чтобы сделать полицию универсальной, избавить ее от ненужной бумажной работы, освободить от лишних функций, заставить выполнять необходимые функции, сократить штабы и поднять зарплату — чтобы все это стало реальностью, полицию прежде всего надо децентрализовать. Не всю, конечно, — межрегиональные преступления, борьба с террором и организованной преступностью — подобные вещи должны остаться на федеральном уровне. Но за общественный порядок, регулирование движения, расследование большинства преступлений должны отвечать местные или региональные власти. Иначе просто не может быть в такой огромной стране, как Россия. Полицию Чукотки и Петербурга нельзя оценивать по одной шкале, в Москве и в Челябинске надо бороться совсем с разными наркотиками. И руководить всем из Москвы нельзя — какой смысл в том, что у всех российских участковых есть один общий начальник?
При этом жизненно необходимо, чтобы в работе полиции принимали участие региональные и местные власти. Реформа полиции в России должна предусматривать переход к универсальности.
По сути вроде не особо то и "зрада": ну открыли туалет с фанфарами, ну очередной успешный человек привлек знакомых из полиции для поиска своего пса. Но пригорает. Особенно со второй истории, которая отлично показывает, в каком дне у нас социальная защита.Вот вам тру стори (даже две):
## у человека копируют карточку и уводят деньги. Причем сняли в два прохода: столько-то из банкомата, и на остальное закупились в магазине электроники. Т.е. как минимум в магазине можно посмотреть кто это был. Кражу средст заметил через 4 часа, обратился в банк, потом сразу же в полицию. Принимающий заявление, сразуже сообщил, что дело скорее всего пойдет в город, где непосредственно снимали/закупались, поэтому "зайди в отделение, уточни". Зашел, уточнил -- никто никуда не переводит. Т.к. по закону банк обязан обеспечивать сохраность денег (на самом деле там две противоречищие статьи), паралельно подал заявление в БОК на возрат денег. Через три недели (!) банк отписывается "нифига не знаем, пишите заявление" и между делом выясняется, что без моего разрешения, ребята из полиции нифига не получат данных по времени/месту снятия с моей карточки от банка. Меня это малость озадачило, и решил уточнить у следователя, а как он собственно ведет дело. В итоге получил отписку, что дело таки перенаправили... за три дня до подачи заявления.
Есть ли смысл озвучивать, что после принятия заявления мне ни разу не позвонили для уточнения деталей? Хотя о чем речь, если даже среди новых патрульных по сути ноль мотивации.
И нет, я не ждал что прям в тот же день рванут и вернут все средства на счет. Я не особо ждал что в принципе найдут. Но на меня тупо забили. Очень приятно, учитывая что данная структура живет с налогов.
## ну или про медицину. Допустим повредил ногу, точнее вывих с разрывом связок. Вызываю скорую, приежают за 5(!) минут (помню лет десять назад в лицей за мной ехали минут 20, не меньше), забирают на ренген. Кое-как допрыгиваю на одной ноге к ренгенкабинету, где довольно меланхолично мне озвучивают "либо плати 30 грн., либо СХОДИ в аптеку за негативом для ренгена". Делов-то, сбегать туда и обратно С ПОРВАНЬІМИ СВЯЗКАМИ НА НОГЕ. Причем, учитывая что повредил на пробежке, и если бы это было не возле дома, где я успел захватить наличку -- по ходу петлял бы назад даже без осмотра. После ренгена, врач, также меланхолично -- ничего страшного (ага, всего-то нога распухла раза в два от внутренего кровоизлияния), можешь ИДТИ ДОМОЙ. Перевязать/зафиксировать, приложить лед? И это Днепр, а не какое-то очередное село, где один врач, и то по будням.
По факту, даже платная медицина херовая: на прием записываешься за день-два, "скорых" как таковых нет, страховые в любой момент могут отказать от предоставлении услуг. Болеть реально страшно.
p.s. не знаю как у вас, но лично я потерял веру в эту страну. Тут явно не будет того "будущего".
Власти продолжают наказывать россиян за высказывания в Сети, несмотря на обещанную либерализацию «антиэкстремистского» законодательства.
Согласно данным Верховного суда РФ, в 2017 году количество приговоренных за экстремистские и террористические преступления возросло на 20% по сравнению с 2016 годом. По статье о возбуждении ненависти либо вражды (282 УК) было осуждено на 17% больше людей, чем в 2016 году, за пять лет число приговоров по этой статье выросло в 2,5 раза. При этом общее количество осужденных в 2017 году в России снизилось на 5,8% (до 697 тысяч человек). Информационно-аналитический центр «Сова» в своём февральском докладе озвучил настораживающие данные — оказывается, 96% «антиэкстремистских» приговоров вынесено за посты в интернете. И хотя вот уже который год власти обещают либерализацию «антиэкстремистского» законодательства, в частности — Верховный суд России говорил о необходимости такой корректировки, россияне продолжают попадать в неприятные ситуации, связанные с преследованием за высказывания в интернете.
В конце марта текущего года в Ханты-Мансийском Аавтономном Округе (ХМАО) 25-летнего жителя Сургута приговорили к году условно за фото и видео во ВКонтакте. Во время годового испытательного срока молодой человек должен систематически являться на регистрацию и не менять место жительства без ведома уголовно-исполнительной инспекции. В качестве вещественного доказательства у него изъяли и конфисковали в пользу государства компьютер.
В Амурской области коллекционер А. Мамитько оштрафован на тысячу рублей за объявление о продаже значков Третьего рейха. Мамитько собирает предметы времен Третьего рейха; он пояснил, что приобрел эти два значка для своей коллекции, поскольку ему не хватило на оригиналы, а потом решил их продать по объявлению в интернете. По его словам, он не задавался целью посредством размещения объявления о продаже двух коллекционных значков пропагандировать нацистскую идеологию, и центр «Сова» считает привлечение к ответственнности Мамитьно неправомерным. Однако российское законодательство карает за любое демонстрирование нацистской символики, независимо от контекста.
Суд признал гражданскую активистку из Красноярска Оксану Походун виновной в возбуждении ненависти или вражды по признакам национальности, происхождения и отношения к религии (часть 1 статьи 282 УК РФ). Поводом для этого стали публикации в ВКонтакте, размещённые ею в закрытом альбоме.
В Твери трое суток ареста получил местный житель, опубликовавший «флаг, который может оскорбить всех и сразу» и картинку с надписью «Можем повторить. 1941-1945» в социальной сети ВКонтакте.
Североморский районный суд Мурманской области приговорил местного жителя П. к полутора годам лишения свободы условно с испытательным сроком в полтора года по ч. 2 ст. 280.1 УК (публичные призывы к сепаратизму через интернет). По сообщению прокуратуры, поводом для преследования П. послужило то, что он в соцсети ВКонтакте «в комментариях к информационно-новостному посту «Барк Седов» больше не будет принадлежать к Мурманску» разместил сделанные им лично текстовые публикации, доступные для прочтения неограниченному кругу лиц, следующего содержания: «Нужно вообще отделить Мурманскую область от России. Вся таблица Менделеева в недрах области. Нужно провести референдум, и все деньги оставались бы в области», «Я за референдум». Каждому жителю Мурманской области на личный счет по 10 тысяч евро», «Отделиться от России», которые согласно заключению эксперта побуждают к действиям, направленным на нарушение территориальной целостности Российской Федерации». Сообщается также, что «в судебном заседании П. свою вину признал полностью, раскаялся в содеянном, активно содействовал органам предварительного следствия в раскрытии и расследовании преступления».
Ленинский районный суд Барнаула оштрафовал руководителя городского отделения «Другой России» Евгения Берсенева по ч. ст. 20.3 (пропаганда или демонстрирование символики организаций, признанных экстремистскими) и ст. 20.29 КоАП (распространение экстремистских материалов). Поводом послужили фотографии, опубликованные Берсеневым на его странице в соцсети ВКонтакте в 2013 и 2015 годах.
Геймера из Великих Лук приговорили к двум годам лишения свободы условно за возбуждение ненависти к русским во время игрового стрима. Напомним, речь идет о видеоролике продолжительностью 3 минуты 21 секунда — отрывке из записи стрима (прямой трансляции) игрока в сетевую многопользовательскую игру World of Tanks Михаила Ларионова, выступающего под ником Mixa60RuS. Виртуальное танковое сражение, во время которого игроки переговариваются при помощи микрофонов, сопровождалось оскорблениями одной из участниц игры — крымчанки под ником ANETKA210185. Ларионов и другие игроки троллили ее, войдя в образ украинских националистов, ненавидящих Россию и русских.
Редакция газеты «Псковская губерния» получила от управления Роскомнадзора по Псковской области предупреждение. В ведомстве обнаружили «признаки экстремизма» в колонке Светланы Прокопьевой «Нет, это не выборы», вышедшей в газете в середине января. Ведомство ссылается на ст. 1 федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», которая относит к экстремизму публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей экстремистских деяний. По мнению главного редактора «Псковской губернии» Дениса Камалягина, речь может идти о фразе «…этот спор будет продолжаться и после того, как Путин переутвердит себя в должности». Кроме того, в материале утверждается, что «Владимир Путин узурпировал власть».
В начале мая 2018 года стало известно, что Центральный районный суд Кемерова признал запрещенными к распространению страницы во «ВКонтакте» и на YouTube с видеозаписью «Трагедия в Кемерово!». Речь идет о видеоролике популярных блогеров, авторов канала «NEMAGIA» Алексея Псковитина и Михаила Печерского.
Административный иск о запрете страниц подал прокурор Центрального района Кемерова в защиту интересов прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц. Изучив требования прокуратуры, суд установил, что в видеоролике содержатся недостоверные сведения о числе погибших при пожаре в ТЦ «Зимняя вишня». По мнению суда, «тем самым вводятся в заблуждение родственники погибших и пострадавших, что приводит к дестабилизации и возникновении намерений к совершению противоправных действий».
Помимо этого, в комментариях к ролику на YouTube cодержатся «негативная информация и сведения о завышенном количестве жертв пожара в ТРК «Зимняя вишня», и призывы о дестабилизации ситуации в Кемеровской области, высказывания о необходимости совершения противоправных действий в отношении социальной группы «государственные служащие»», установил суд. Он также упомянул в решении, что «высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость совершения противоправных действий» в отношении представителей какой-либо социальной группы, согласно постановлению пленума Верховного суда России, относятся к действиям, направленным на возбуждение ненависти либо вражды, то есть образуют состав ст. 282 УК.
Однако страницы с видеозаписью были запрещены к распространению в России «в целях недопущения нравственной деформации несовершеннолетних и во исполнение действующего законодательства Российской Федерации», а не признаны экстремистскими материалами.
Судья Симферопольского районного суда Анна Тимофеева продлила до 16 июня арест крымского татарина Исмаила Рамазанова. Его обвиняют в распространении информации, возбуждающей ненависть и вражду (ст. 282 УК) с помощью интернет-рации Zello. Якобы существует некая аудиозапись, на которой слышно голос крымского татарина — и она, по мнению следствия, содержит признаки экстремизма.
Против живущего в Томске активиста «Левого блока» Максима Шульгина возбуждено уголовное дело по подозрению в экстремизме за публикацию нескольких песен в соцсети ВКонтакте, которые, по мнению полиции, возбуждают ненависть к правоохранителям.
Суд в Орле повторно признал стихотворение учителя и поэта Александра Бывшева «На независимость Украины» экстремистским. Об этом сообщает корреспондент Радио Свобода. Поэт уже осужден за публикацию этого стихотворения. 9 апреля Кромской районный суд признал Бывшева виновным в разжигании ненависти и вражды и приговорил его к 330 часам принудительных работ. Прокурор требовал два с половиной года колонии-поселения. Сам Бывшев предположил, что Советский суд занимался вопросом признания этого стихотворения официально экстремистским. Будут ли после сегодняшнего решения какие-либо последствия, подсудимый пока не знает.
Попадают под каток 282 статьи и работники силовых структур. Сотрудник УВД на Московском метрополитене стал фигурантом уголовного дела о возбуждении ненависти за репост видеоролика и комментарий к нему. Материалы собирали сотрудники столичного управления ФСБ. По версии следствия, 35-летний полицейский из Коломны еще в феврале 2009 года, «используя неустановленные технические средства выхода в телекоммуникационную сеть интернет, зарегистрировался в социальной сети «ВКонтакте» под именем Володимир Синеко». Под этим именем он «не позднее 1 января 2017 года осуществил републикацию видеозаписи «Пьяный русский vs узбек» и опубликовал комментарий, в котором содержатся психологические и лингвистические признаки унижения русских как представителей группы лиц, выделяемой по национальному признаку».
Ингушского оппозиционера Магомеда Хазбиева обвиняют в возбуждении ненависти к властям. Согласно обвинению, Хазбиев «возбуждал ненависть» к региональным властям в ролике, опубликованном в YouTube осенью 2015 года.
Суд в Крыму приговорил к двум годам колонии украинского активиста Игоря Мовенко за комментарий в социальной сети ВКонтакте. Сторона обвинения утверждает, что Мовенко призывал к экстремистской деятельности. Ранее прокуратура просила для Мовенко два года условно. Защита намерена обжаловать приговор. Местными активистами организован сбор помощи для семьи Мовенко.
На публициста из Омска Виктора Корба возбудили уголовное дело о призывах к терроризму (часть 1 статьи 205.2 УК) из-за публикации последнего слова Бориса Стомахина. В своём Twitter омич попросил об информационной поддержке и вкратце рассказал об обстоятельствах дела:
И, да, если кому-то интересно, у меня нет ни адвоката, ни денег :-(
Комментируя в Facebook посвящённую его делу публикацию, Корб заявил, что претензии властей вызвала размещённая три года назад статья, но почему-то интерес к ней силовики проявили только сейчас. Также омский активист сообщил: «Следователь СК РФ с группой поддержки ФСБ и МВД «случайно» встретил меня в аэропорту, снял с рейса и вручил постановление о мере пресечения и повестки о вызове на допрос на 20 и 21 мая».
Странная ситуация сейчас раскручивается и вокруг «дела Богатова». Недавно в СМИ просочилась информация, что следствие больше не имеет к Дмитрию никаких претензий, и интернет-сообщество облегчённо вздохнуло, однако не прошло и суток, как на его место нашёлся новый подозреваемый. По делу о призывах массовым беспорядкам, по которому ранее проходил математик Богатов, силовики задежали жителя Ставрополя Владислава Кулешова. По информации на сайте столичных судов, в пятницу следователь СКР подал в Пресненский райсуд ходатайство об аресте Кулешова.
33-летний Кулешов — пользователь форума sysadmins.ru. Он использовал один из пяти аккаунтов, зарегистрированных под псевдонимом Айрат Баширов. С другого аккаунта под тем же именем были написаны два поста, публикацию которых инкриминировали Богатову.
По информации на сайте суда, новому подозреваемому вменяют часть 3 статьи 212 УК (призывы к массовым беспорядкам; до 2 лет колонии). Тот же состав преступления первоначально вменялся и Богатову. В дальнейшем его дело было переквалифицировано на часть 1 статьи 30 — часть 1 статьи 212 (приготовление к организации массовых беспорядков) и часть 2 статьи 205.2 УК (публичные призывы к терроризму через интернет). Максимальное наказание по первому обвинению — семь с половиной лет колонии, по второму — семь лет.
Согласно расследованию «Медиазоны», в действительности тем аккаунтом, с которого публиковались посты из дела, пользовался другой человек — не Богатов и не Кулешов. Его фотографии выкладывались на форуме. Он контролировал три из пяти учетных записей «Айрата Баширова». Напомним, ранее пользователи Рунета также провели своё расследование, согласно которому была установлена личность одного из «псевдо-Башировых». Однако, как вы помните, это не помешало следствию и суду держать Дмитрия Богатова долгое время под арестом.
По схожим обстоятельствам в феврале текущего года был задержан и этапирован в Смоленск из Подмосковья активист «Либертарианской партии» Дмитрий Клепиков — в деле Богатова он проходил свидетелем.
Тем временем, представители региональных управлений Следственного комитета РФ утверждают о якобы росте экстремизма в интернете, особенно с участием молодежи. В ходе собрания, которое прошло в многопрофильной гимназии №13 с участием родителей учащихся, и.о. руководителя следственного управления СКР по Пензенской области Владимир Фомин заявил, что в социальных сетях возросло количество несовершеннолетних участников групп, пропагандирующих насилие и экстремизм. Он напомнил родителям, что в период летних каникул здоровье и жизнь подростков в наибольшей степени подвержены опасности. Поэтому необходимо более серьезно и внимательно контролировать времяпровождение детей.
В Хабаровском крае возросло число правонарушений экстремистской направленности среди молодежи, недавно заявил глава регионального СУ СК РФ Петр Решетников, выступая на Дальневосточном мусульманском форуме. По информации руководителя Следственного комитета, экстремистские преступления по региону совершаются в основном молодыми людьми в возрасте от 18 до 28 лет. В частности, среди них есть осужденные за распространение публикаций (большей частью через социальные сети), оскорбляющих религиозные ценности мусульман и христиан, а также информацию о запрещенных в РФ террористических группировках с призывами присоединиться к боевикам.
Динамика возбуждения уголовных дел и вынесения приговоров, а также настроения в Следственном комитете показывают, что в ближайшее время россиянам вряд ли стоит ожидать либерализации «антиэкстремистского» законодательства и уменьшению аппетитов силовиков по пресечению «мыслепреступлений».
