цитаты 2012

https://twitter.com/NikitaYuferev/status/1572799025178415105

Губернатор Камчатки: ситуация в Авачинской бухте «существенно улучшилась благодаря способности океана к самовосстановлению»

ссылка на гифку

Майнинг конфликта и катастрофы. Чем путинский человек отличается от советского

http://carnegie.ru/commentary/75408

Как социалистический проект заставил демократию стать более гибкой, социально ориентированной, так и нынешняя российская пропаганда заставила Запад вспомнить о собственных базовых принципах – не экономических уже, а этических. Попытка довести мир до предела, до гипотетической катастрофы, искусственно размыть онтологическую границу между добром и злом обернулась, напротив, восстановлением этих границ

В авторитарном обществе возникает специфический феномен – слияние человека с личностью вождя. Восемнадцать лет Владимира Путина у власти – достаточный срок, чтобы сформировалась новая идентичность: как был человек сталинский или брежневский, так же теперь мы имеем основания говорить и о путинском типе человека.

Нужно ли этот тип рассматривать в широких рамках советского или постсоветского проекта?

Понятие «постсоветский» – как маникюр или завивка, оно не отражает сущностных изменений. Принципиальное разграничение по-прежнему проходит по границе советский/несоветский. В недавнем письме министру культуры члены Общественного совета при том же министерстве недаром пишут, что фильм «Смерть Сталина» унижает «достоинство советского человека» – это определение, как мы видим, не потеряло актуальности для нынешней власти.

Уникальность человека путинской эпохи в том, что во многих своих проявлениях он сегодня выглядит как бы более советским, чем при советской власти (при этом его экономическое поведение по факту скорее несоветское). Как такое возможно?

Как пуля в полете раскрывает свои качества, – пусть бы она и пролежала до этого на складе много лет, – так и советский человек раскрылся полностью лишь в постсоветское время. Причем именно тогда, когда стало казаться, что «все закончилось» – спустя десятилетия. Речь, конечно, не о внешних атрибутах лояльности, вроде веры в победу коммунизма, – они осыпались. Зато советское проявилось в глубинных установках, привычках, реакциях, моделях поведения. Это глубинно советское вне советского проекта предстало сегодня словно бы в экспериментальной чистоте, в стерильном, выпаренном виде. Будем называть эту советскую сущность, чтобы избежать путаницы, советскостью.

Советскость проявила себя прежде всего в языке, в особой манере высказывания. Это своеобразный феномен – язык-насилие, он словно бы стремится лишить вас достоинства, индивидуальности, осадить или, выражаясь по-шукшински, «срезать». При этом он, в отличие от советских времен, экспрессивен, ситуативен, реактивен – он не ищет опоры на авторитеты, а складывается по ходу высказывания, подзаряжается от собственных слов – в своем роде это автономный источник энергии.

По форме это советская риторика, но обогащенная более древними конструктами – вариант советско-имперского или советско-клерикального языка. Подобные лингво-смысловые гибриды зарождались еще в 1980-е, накануне краха идеологии. Тогда советский человек в поисках опоры примерял все имеющиеся в распоряжении маски политического. Однако никакого реального альтернативного опыта, кроме мистической, спиритической связи с досоветским прошлым, у него быть не могло, это в любом случае были лишь проекции. Обожествление царского времени, национального или религиозного чувства было лишь оболочкой, но советский генеральный принцип насилия при этом сохранялся в виде неприятия конкурентов, выбора, полемики, вообще Другого.

Важно понять: не путинский проект создал эти гибриды, но он их концептуализировал.

Ноу-хау путинского режима в том, что он ничего не создавал заново – ни идеологии, ни речи, ни принципов. Он лишь дал этой советскости проявиться в полную силу. Дал ей выход, дал раскрыться подлинному, подпольному, если угодно, советскому человеку Достоевского.

Именно этой энергией «излета советской пули» до сих пор и пользуется Кремль, но любой полет конечен. В новелле, в народе называемой «Мартин Алексеевич», из романа «Норма» – дебютного произведения Владимира Сорокина, написанного на излете советской власти, в 1983 году, – описана, как только сейчас стало понятно, эта самая советскость, ее зарождение и распад. Советский человек закончится вместе с речью; но прежде он должен выговориться до конца – до буквы, до звука. Что, собственно, сегодня мы и наблюдаем: тотальный процесс выговаривания из себя советского. Этот «мартин алексеевич» и есть сама советскость, язык насилия, который направлен на других, но уничтожает в итоге самого себя.

Советская идеология апеллировала к универсальным концептам: свобода, равенство, дружба народов. Путинский человек – как бы локальный, камерный в отличие от рассчитанного на большие залы советского человека. Он перестал «жить миром», оказался оторван от универсалистских корней, связывающих его с человечеством. Парадокс – это произошло тогда, когда, казалось бы, связей с миром стало в тысячи раз больше.

Кухня и двор

«Представитель российской власти высмеял такого-то» (оппонента) – теперь частое клише в российских СМИ. Язык пропаганды более всего напоминает язык кухни, причем коммунальной. На коммунальной кухне, выражаясь языком Негри и Харта, нет истории, а есть только событие – оно теперь и определяет мировоззрение. Язык коммунальной кухни – это способ с помощью языка, превентивно оградить себя от возможного посягательства; он не доверяет никому и во всяком видит угрозу, поэтому он всегда на взводе. Отсюда эта странная смесь сарказма и злорадства, которые также играют роль своеобразной защиты от Другого.

Другое важное в этой вселенной слово – «двор». Константин Гаазе ввел его в широкий политологический оборот, имея в виду двор царский. Но слово универсальное, тут речь идет о принципах советской дворовой культуры.

Кухня и двор – точки сборки советскости.

Ведущий научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН Дмитрий Громов отмечал, что мощный социально-возрастной слой дворовых подростков сложился в СССР в 1950–1980-е годы. В середине 1970-х в СССР фиксируют возникновение нового феномена, отчасти напоминавшего дореволюционный: появление крупных хулиганских банд, поделивших советские города на районы, враждующие между собой. Враг обычно назначается по простому территориальному принципу – например, заводские против городских. Но и это – условность; смертельно враждовать могут два района, которые ничем не отличаются друг от друга. Эта схема воспроизводится один в один почти во всех советских республиках, краях и областях.

Почему пик низовой агрессии пришелся на времена относительно вегетарианские, на 1970-е? Это можно объяснить парадоксальной компенсацией: по мере ослабления внешней тоталитарной системы снизу возникает доморощенная, собственная квазитоталитарная система. Своими силами создается еще одна несвобода – внутри уже имеющейся общей. Парадокс, но советский двор и «район», несмотря на их «незаконность», ничуть не противоречат советской системе – они как бы подтверждают ее в радикальном виде или передразнивают.

Двор – микромодель советского мира. Это прежде всего неприятие мира модерна, мира открытого. Открытость – враг двора. Его закрытость – сакральная ценность. «Сходство (дворовых подростков по всему СССР. – А.А.) обнаруживается в социальном составе, распределении ролей, выборе мест для тусовок и драк, мотивации проведения драк, закономерностей раскручивания конфликтов…» — пишет Дмитрий Громов.

Двор враждует не потому, что существует кто-то чужой. Двор сам производит чужого, перефразируя Сартра. Это и есть его важнейшая функция. Советский двор производит Чужесть. Жить в ситуации неизбежного конфликта и создавать конфликт самому – это разные вещи.

Прославляемый сегодня как «школа мужества» советский двор – это пространство архаизации, тупиковых коммуникаций и уничтожения смысла. Он создает конфликт из любого подручного материала (национальность, имущественное неравенство, месторасположение). Но это всегда – средство; единственная цель – производство конфликта буквально из ничего, на пустом месте. Это простейший способ подростковой отрицательной самоидентификации, но впоследствии он становится единственным способом обретения идентичности. И соответственно – комфортным состоянием.

Советские кухня и двор – это места добычи, выработки, производства конфликта.

Можно сказать, что нынешняя российская пропаганда занимается тем же – она производит конфликт, часто уже ради него самого. Это и есть философия кухни и двора, перенесенная сегодня в публичное пространство с помощью пропаганды: важно не то, что говорится, – важно как. Она в первую очередь безвозмездно делится с вами насилием, ненавистью и презрением к любым универсалиям.

Мир к началу 1990-х уже был виртуальным и вовсю производил символический продукт – вместо чугуна и стали. Россия поздно влилась в эту символическую экономику, и ей приходилось искать собственный эксклюзив. В качестве такого эксклюзива ситуативно сложилась торговля конфликтом – сначала, в «лихие девяностые», буквально физически, на внутреннем рынке; затем в 2000–2010-е насилие перешло на символический уровень, преобразовавшись в специфический язык ненависти, язык пропаганды. Это и есть наш вклад в мировой аматериальный труд, по Негри и Харту. Затем советский человек попытался это ноу-хау – умение производить конфликт – капитализировать, поставляя его на мировой рынок.

Советская жизнь приучила людей бескорыстно ненавидеть, компенсировать несвободу внешнюю внутренним насилием по отношению друг к другу. У нас хорошо получается ссориться, ругаться, ненавидеть; мы не умеем договариваться и даже презираем это как проявление слабости; мы умеем производить конфликт буквально из воздуха, из ничего. Накоплены неограниченные запасы насилия, а также навыки его производства. Мы производим то, чему нас научила советская власть, – недоверие и агрессию. Мы майним конфликт, выражаясь современным языком.

Радио- и телепропагандисты, фабрика троллей или пранкеры, спикеры министерств – это все производители конфликта, и надо признать, в большинстве своем они производят его бескорыстно, потому что только этим умением и обладают. Фабрика троллей майнит конфликт уже в мировом масштабе. Тролли работают не столько в пользу одного из кандидатов, сколько ради желания«подпитать атмосферу враждебности и хаоса».

Человек катастрофы

Другим ноу-хау советского человека 2.0 является производство катастрофы.

Короткий пост певицы Елены Ваенги в связи с акцией Pussy Riot в 2012 году обессмертил ее: формула «попробовали бы они это…» за последующие годы превратилась в универсальную. Недавний пример – реакция в сети на выступление школьника Николая Десятниченко в Бундестаге: «Попробовал бы он это в Кнессете» (имеется в виду – выступить с той же речью). 

Братом-близнецом этой фразы является знаменитое «можем повторить».

Оба этих выражения помогают понять суть того, что называется катастрофическим мышлением – психологической особенностью путинского человека.

Пытаясь понять, где корни этих выражений, вспоминается и другая загадочная фраза: «Сталина на вас нет», – сохраняющая популярность вот уже лет шестьдесят. Это угроза насилием, хотя и неосуществимым. Таким образом обозначается крайняя точка, худшее, что может случиться. Эта угроза амбивалентна, поскольку несет опасность в том числе и для самого говорящего. Другое дело, что он не всегда это осознает.

Российский сумрачный гений в последнее десятилетие вывел формулу «символического краха»: довести ситуацию до предела, поставить мир в тупик, обессмыслить любое начинание. При этом угрозу в принципе реализовать невозможно, и говорящему это прекрасно известно. Это всегда угроза словом – гипотетическая, мысленное доведение ситуации до катастрофы, до крайности; любую плохую ситуацию превратить в абсолютно плохую, из которой нет выхода, заглянуть за край.

Говорящий одновременно как бы и желает этого, и ужасается возможным последствиям – сам себя пугает? – нельзя никогда понять, какова его цель на самом деле. Получается, что он вольно или невольно желает катастрофы, в том числе и самому себе, видя в этом своеобразную сатисфакцию.

Одновременно катастрофа стала синонимом настоящего, искренности и душевного комфорта. И даже синонимом своеобразной веры.

В сущности, пропаганда является сегодня таким постоянным заглядыванием за край. Заглядыванием в ад. Конечно же, чтобы спасти «настоящие ценности» и компенсировать потерю смысла.

Откуда в советском человеке 2.0 скрытая тяга к катастрофе? Это болезненная компенсация за крах советского проекта. Человеку советскому обещали, что крах капитализма и победа коммунизма неизбежны. Вместо этого крах постиг сам коммунизм. Катастрофа – это как бы обратная сторона обещанного коммунизма. Его изнанка. Раз катастрофа случилось с нами, пускай она случится и со всеми остальными, иначе несправедливо. Советское мышление оперировало десубъективизированными категориями (массы, буржуазия, классы); нынешнее мыслит в похожих категориях неназванных «темных сил», «мирового правительства», «Запада».

Советский человек продолжает инстинктивно, в качестве самозащиты искать все те же обещанные Марксом «закономерности развития истории», которые как раз и предполагали катастрофу капитализма. Тут мы наблюдаем удивительный синтез коммунистической идеи и эсхатологии: обе живут ожиданием Конца, и вера в его приближение парадоксальным образом становится последней Надеждой. Недавний конфликт в Каталонии, например, оценивался кремлевскими комментаторами как «аналог распада СССР» и ставший уже штампом «крах Евросоюза». По форме похоже, но по сути нет: Евросоюз не тоталитарная империя, а экономический союз; даже с выходом каких-то стран (Британии, например) конструкция не обвалится.

Мышление в рамках катастрофы искажает картину мира, лишает доверия, способности к диалогу и в конечном счете лишает веры в человека. Советское сознание не может привыкнуть к тому, что решает всегда индивидуум, а не массы. Что у мира нет «заокеанского хозяина» и решения принимает свобода в лице человека.

Итак, путинский человек умеет производить конфликты и катастрофу – и пытается сегодня продать это умение на мировом рынке. Как это повлияло на мир?

Спасение смысла

В прошлом году исполнилось десять лет со дня смерти философа Жана Бодрийяра. В российской коллективной памяти от него осталось, пожалуй, только слово «симулякр». Между тем важнейшая идея Бодрийяра – своеобразное манихейство, к которому он пришел еще в 1980-х. Мир стал слишком стерильным, из мира изгнано зло, но без него добро исчезает тоже, наступает онтологический хаос, нарушается привычный бытийный баланс.

Бодрийяр писал об этом, конечно, с целью теоретической деконструкции, но в России эту идею поняли (как всегда) догматически, как буквальное руководство к действию. То есть стали деконструировать мир буквально – напоминая, что «человек неизменно плох», с помощью цинизма подрывая основы человеколюбия, коммуникации и мировой политики.

Когда говорят, что у путинской идеологии нет философской базы, это не так: покопавшись, там можно найти и отголоски идей Хайдеггера (слияние вождя и народа в единое тело), и Карла Шмитта (режим чрезвычайного положения как подтверждение суверенитета). Но главный источник – Бодрийяр (видимо, в силу его публицистичности и популярности в 1990–2000-е). У него почерпнута и творчески переработана идея о возвращении «достаточного зла» для баланса.

Первым эту идею неосознанно артикулировал бывший замглавы администрации президента Вячеслав Сурков. Собственно, ту же идею он излагает в завуалированной форме в недавней статье«Кризис лицемерия»: не надо придумывать новое, мир был и останется плох, давайте вернемся к «старому доброму злу» – государству, за которым нужно оставить право на насилие. Делается это, разумеется, чтобы избежать худшего зла – хтонического, неконвенционального, такого, как мировой терроризм. «Мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться». Иначе – ад.

Но ад все не наступает вопреки пророчествам. Мир постмодерна оказался сложнее, чем предполагал Бодрийяр. В открытом обществе всегда находятся скрытые резервы, противоядие, новые эффективные решения. Они возникают не сверху, не директивно; они вырабатываются самим обществом. «Миллионы одномоментно принимаемых людьми решений на местах», по Фридриху Хайеку, являются главным преимуществом свободного рынка по сравнению с плановой экономикой. Теперь мы можем применить формулу Хайека и к выработке моральных решений.

Свободное общество, как и свободный рынок, эффективнее вырабатывает моральные нормы, нормы сосуществования – чем государство, которое спускает их сверху, директивно. Как и плановая экономика, плановая мораль – как сейчас в России – не успевает за изменениями внизу, которые происходят каждодневно. В свободном обществе решение принимают люди, а не вожди или концепции.

Это можно назвать новой философией коммуникации. Дело даже не в соцсетях, не в технологиях, а в умении и готовности людей договариваться самостоятельно. Это и является сегодня главным противоядием конфликту и катастрофе. Антидвором и антикухней. Именно способность людей договариваться и помогает каждый раз избегать политического и социального ада. И для того чтобы обрести смысл, не обязательно заглядывать за край пропасти.

Другой тезис Бодрийяра – что мир постмодерна есть сплошная подделка – также был понят российскими политтехнологами впрямую, как данность. Раз мир стал подделкой, раз все позволено и границ между добром и злом больше нет – об этом тоже писал Бодрийяр, значит можно без всякого зазрения самим создать в России симулякр, имитацию демократии.

Но одно дело – десубъективация, виртуализация, «измельчание личности», сложившиеся в Европе и Америке в результате естественного развития экономики, раскрепощения, прозрачности, глобальных сетей – как побочный эффект демократии. А другое дело – сознательное превращение демократических принципов и институтов в имитацию, в глобальный аттракцион; попытка подделать не только принципы, но и эмоции самих людей.  

И тут случилась парадоксальная вещь. Если западный мир прежде и ощущал себя подделкой, то на фоне нашей подделки он как бы обрел свою новую сущность. Можно сказать, обрел настоящесть. Россия сыграла роль кривого зеркала, посмотревшись в которое Запад вдруг опять обнаружил себя в качестве субъекта. Тем самым путинский проект вернул Западу его собственный смысл, который был утерян в 1990–2000-е. За это Запад может быть благодарен Путину.

Как социалистический проект заставил демократию стать более гибкой, социально ориентированной, так и нынешняя российская пропаганда заставила Запад вспомнить о собственных базовых принципах – не экономических уже, а этических. Попытка довести мир до предела, до гипотетической катастрофы, искусственно размыть онтологическую границу между добром и злом обернулась, напротив, восстановлением этих границ.

Россия опять тут послужила отрицательным примером, увы. Столкнувшись с грубой подделкой, пародией на себя, Запад нащупал точку опоры. Сработал обратный эффект: реакцией на пропаганду стало возвращение к обсуждению базовых понятий свободы, принципов демократии, прав человека.

Особенно это проявилось в реакции на миграционный кризис и последовавший за ним правый реванш, который рассматривается уже в рамках психологии – как глобальный «реванш насилия», который на самом деле есть попытка общества защититься от стремительной модернизации. Кое-где этот «правый марш» достиг тактического успеха, но в целом правая идея пока не смогла взять верх в Европе.

Так, советский человек вне советского проекта выступил невольным спасителем смысла эпохи постмодерна. В наше время трудно надеяться на восстановление «настоящего», но оно возникло от обратного, «благодаря» во многом действиям России. Тут поневоле задумаешься о промысле или, по крайней мере, о том, что в истории ничто не пропадает без следа, все для чего-то нужно – просто мы не всегда догадываемся для чего.

Депутату Курганской областной думы Василию Кислицину — 66 лет. Кислицын ушел в отставку с поста главы обкома КПРФ и предложил Путину, которому тоже исполнилось 66, последовать его примеру

Журналист спросил Путина, не стоит ли уйти от доллара

Владимир Милов: Путин возвращает Россию к Госплану. Хочу напомнить, что эта история плохо кончилась

Переназначение Владимира Путина на новый срок обернулось стремительной налоговой вакханалией правительства: нам уже повысили НДС с 1 января, готовится введение нового налога на самозанятых в 4%, повышение пенсионного возраста тоже есть по сути скрытое повышение налогов — люди предпенсионного возраста, которые теперь вынуждены будут работать дольше, заплатят государству еще по несколько сотен тысяч в виде НДФЛ и страховых взносов на зарплату, которых при прежнем пенсионном возрасте им бы платить не пришлось.

На днях с новой инициативой о повышении налогов вышел помощник президента Андрей Белоусов: он предлагает изъять у металлургических и химических компаний более 500 млрд рублей дополнительных налогов, мотивируя это наличием у них рентных «сверхдоходов».

Белоусов прошелся по бухгалтерии металлургов и химиков и нашел у них, как он считает, «лишний жирок» — доходы, «образовавшиеся благодаря рыночной конъюнктуре и не зависящие от действий руководства компаний». Понятное дело, что реализация этой инициативы (а Путин, как сообщают источники, уже начертал на письме Белоусова резолюцию «согласен») приведет к росту цен на металлы и другую продукцию для всех нас, и в конечном итоге заплатим эти налоги мы с вами, а не металлургические и химические олигархи.

Новая волна налогового прессинга объясняется необходимостью изыскать средства на финансирование неких «нацпроектов», туманно анонсированных в очередном «майском» указе Путина сразу после переназначения, они якобы должны дать очередной «толчок» развитию экономики. Именно ради этого нам всем в очередной раз предлагается затянуть пояса. Давайте поподробнее поговорим и о налогах (надо ли их повышать), и о «нацпроектах» (есть ли они и могут ли иметь эффект), и вообще о том, как государство должно выстраивать свои отношения с экономическими агентами.

Предложение Белоусова - это полный бред, который демотивирует предприятия вообще зарабатывать прибыль: если у вас найдут лишний жирок — его тут же изымут

В последнем вопросе мы явно сделали полный круг с момента ликвидации Госплана СССР осенью 1991 года (в заключительные месяцы он был изящно переименован в «Министерство экономики и прогнозирования СССР», но суть его от этого не менялась). Суть письма Белоусова  в том, что правительство считает нормальным лезть в бухгалтерию компаний и определять, какая часть их прибыли «зависит от действий руководства компаний», а какая «не зависит». С точки зрения рыночной экономики это полный бред, который демотивирует предприятия вообще зарабатывать прибыль: если у вас найдут лишний жирок — его тут же изымут.

Подобный подход, напротив, стимулирует бизнес раздувать издержки, а также прекратить инвестировать в  модернизацию производства: все, что вы заработаете, развивая свои мощности в предыдущие годы, посчитают «сверхдоходами». Ровно так и считает Белоусов: он ориентируется на текущий показатель EBITDA (прибыль до налогов, уплаты процентов и амортизации), который никак не позволяет учесть инвестиции прошлых лет. Между тем металлурги и химики в прошлые годы вкладывали многие миллиарды в модернизацию своих мощностей, без чего не было бы и нынешних прибылей.

В нормальной рыночной экономике государство в принципе не должно искать у экономических агентов сверхприбыль и изымать ее в виде налогов. Его задача — наоборот, создать такие условия, чтобы предприятия больше зарабатывали, в том числе увеличивая платежи в бюджет по стандартному для всех налогу на прибыль. Но не только: дополнительная прибыль должна инвестироваться в модернизацию, повышение эффективности, развитие, создание новых рабочих мест. В увеличение выплат дивидендов, что будет способствовать формированию развитых и привлекательных финансовых рынков. Тогда государство получит рост, развитие, привлекательные активы для инвесторов, рост спроса на товары и услуги.

Сегодня мы имеем противоположную ситуацию, выстраивавшуюся в течение всех лет путинского правления. Конкурентной среды в промышленности у нас нет — в любой отрасли предприятия контролируют картели олигархов, часто близких к власти, число акций в свободном обращении ограничено, а независимые акционеры мало влияют на управление этими компаниями. Поскольку они «свои», правительство защищает их от конкуренции и постоянно обеспечивает им господдержку. Прибыль они часто выводят в аффилированные структуры, и деньги эти не работают на рост и развитие. Например, металлурги, в том числе активно финансировали панамские офшоры путинского друга виолончелиста Сергея Ролдугина.

В такой ситуации логично, что правительство считает эти компании по факту «своими» и поэтому может залезть к ним в карман: «Мы вам обеспечиваем олигополию и отсутствие конкуренции, тепличную господдержку, закрываем глаза на то, что вы являетесь крупнейшими источниками загрязнения окружающей среды и не платите за это. Теперь нам понадобились деньги — выкладывайте!»

Надо ли говорить, что для инвестиционной привлекательности России как полноценной рыночной экономики такие действия будут иметь ужасающие последствия. Где еще завтра правительство решит поискать «сверхдоходы»? У бабушки, которая получает ренту, потому что продает редиску на ходовом месте у метро, мимо которого за день проходят десятки тысяч человек? Смех смехом, но примерно такая логика стоит и за введением с 2019 года нового «налога на самозанятых», и за попыткой ФНС получить доступ к контролю всех операций по счетам физлиц. Какой стимул будет у компаний инвестировать, повышать прибыль, платить дивиденды? Чтобы государство все это посчитало «сверхдоходами» и изъяло?..

На мой взгляд, очевидные сверхдоходы у нас существуют только в нефтегазовой отрасли, где они и изымаются (в газовой промышленности они сильно ниже, чем в нефтяной, но это отдельный разговор). В металлургии и химии конъюнктурные доходы возникают периодически, но там выше мировая конкуренция (металлургические и химические предприятия можно строить где угодно, для этого не нужно иметь запасы нефти под землей) и волатильность цен.

Мировые кризисы металлурги и химики часто переживают хуже нефтяников, спрос на их продукцию падает быстрее — такова ситуация на длинном горизонте (кстати, у нефтяников шкала рентных налогов связана с мировой конъюнктурой, и при низких ценах на нефть власть от них мало что получает). То есть теоретически можно поискать в металлургии и химии ренту, но общий негативный эффект от такого вмешательства во внутреннюю экономику компаний, как я уже писал, существенно превысит доходы.

Налоговая нагрузка на экономику России и так чрезмерно высока и сдерживает развитие

И тут мы подходим к более глобальному вопросу — а зачем вообще в России повышать налоги? Особенно странно такие предложения смотрятся на фоне рекордного за последние годы профицита федерального бюджета. Год назад мы в рамках работы над президентской программой Алексея Навального опубликовалиподробный текст о необходимых изменениях в налоговой сфере. Мы показали, что налоги в нашей стране нужно не повышать, а наоборот, снижать — нагрузка на экономику России и так чрезмерно высока и сдерживает развитие. На многих развивающихся рынках, с которыми мы конкурируем за инвестиции, налоги сильно ниже, чем у нас, а в развитых странах Запада с более высокой налоговой нагрузкой, на которые любят ссылаться наши фискалы, качество публичных услуг находится на уровне, о котором мы можем лишь мечтать.

В России, например, консолидированный бюджет тратит более 4 триллионов рублей по статье «Национальная экономика». Расходы по этой статье выросли — с 3,5% ВВП в 2005 году до 4,7% ВВП в 2017-м. Стесняюсь спросить: а куда при таких огромных госрасходах на экономику делся экономический рост, которого мы не видим вот уже десять лет?

Такой результат ничуть не удивляет, если вспомнить, что государство через налогообложение забирает деньги у эффективных экономических агентов, которые создают стоимость, зарабатывают, и отдает своим приближенным подрядчикам, у которых мотивация создать что-то стоящее, мягко говоря, хромает. А зачем? Проще потом выбить у государства еще подряды.

Неконкурентная и непрозрачная система ремонта дорог — страна тратит в год полтора триллиона рублей на дорожное хозяйство, на эти средства можно было бы опутать всю Россию сетью современных качественных магистралей, но мы видим, что большая часть бюджета дорожного фонда идет на перманентные ремонты, которые начинаются уже через несколько месяцев после ввода дорог в эксплуатацию. На вечные «мосты в никуда», которые не строили даже при советской власти, но сейчас они срочно понадобились, уходят миллионы — и, конечно, никто не может построить эти мосты лучше, чем это сделают наши старые знакомые Тимченко и Ротенберг.

$50 млрд на Олимпиаду в Сочи, после которой осталась пустующая инфраструктура и, вопреки обещаниям, не случилось никакого «толчка» к развитию. По данным, опубликованным в сборнике Росстата «Регионы России. Социально-экономические показатели городов», Сочи сейчас вновь откатился по зарплатам, количеству инвестиций, рабочих мест на показатели десятилетней давности, и снова уступает другим городам Краснодарского края (Краснодару и Новороссийску). Гигантские плотины электростанций на востоке страны, коэффициент использования установленной мощности которых не превышает 30-40%. Наполовину пустующие газопроводы. Закупки дорогостоящего медицинского оборудования, на котором некому работать, потому что кадров нет. Постоянно перекладываемые бордюры и тротуарная плитка (все это по балансу тоже «бюджетные инвестиции»!), прочий, как говорят экономисты, «омертвленный капитал». Что из этого дает реальный «толчок» экономическому развитию? Все это — пресловутые «госинвестиции», о которых у нас в правительстве начали грезить еще в 2000-е как об «основном драйвере роста». Вот уже лет пять как бюджетные инвестиции достигли рекордной отметки в 2 триллиона рублей в год (а вместе с инвестпрограммами топ-10 крупнейших госкомпаний — в сумме 5 триллионов) — и вместе с этим испарился экономический рост. Зато, как мы уже недавно говорили, сильно выросла налоговая нагрузка.

Почему на этот раз должно быть иначе? По сути, основная идея власти сейчас — собрать с нас побольше денег, чтобы инвестировать в какие-то «нацпроекты», и якобы экономика начнет расти. Но она бурно росла в 2000-е, когда налоги снижались. И перестала развиваться, когда власть нарастила рекордный объем «госинвестиций». Причины весьма понятны и банальны, и мы их уже обсудили выше: у чиновников и госмонополий нет стимулов эффективно использовать ресурсы, наоборот, у них есть прямой стимул сделать все плохо, чтобы просить еще и еще денег.

Самое смешное, что никаких нацпроектов-то нет и в помине — в этом признается Минфин в свежеопубликованном документе «Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2019 год и плановый период 2020 и 2021 годов». Цитата из раздела про финансирование «нацпроектов»: «Наполнение этого раздела будет сформировано с учетом разработки и утверждения паспортов национальных проектов».

То есть пока нацпроектов не существует, все будет делаться в спешке — на коленке. А правительство хочет собрать с нас еще больше налогов неизвестно на что — еще и радикально меняя при этом суть экономических отношений между властью и участниками рынка и возвращая нас назад, к Госплану. Хочу напомнить помощнику президента Белоусову и его шефу, что история с Госпланом плохо закончилась.

1. Вася каже, шо можна не скриваться. Хоть в трусєлях бєгай ©

Проживает л в Москве Лично отыскал  в ВК https://vk.com/id160679691

Из старых фоток:

кормили в армии его не очень. Поэтому: ты – не ты, когда голоден. https://vk.com/photo160679691_283840081 А еще он не срочник, а контрактник еще с 2012 года настоящий самец У кого есть желание написать его жене, что чувак рискует вернуться домой в ящике? только доходчиво, без троллинга. https://vk.com/id81147080 между прочим у него сын есть.

2. В прямом эфире телеканала россия, с интервью Захарченко, неизвестный снайпер снял пополченца (доказательств что это ВСУ – нет ;)

Спасибо пані   за видео

4. Еще нужны доказательства?

г-н Лавров, вы уже заебали! Ну вот, к примеру: БТР с Парада в Москве телепортировался на Донбасс. ВСУ отбили его в битве за Пески. Модель, бортовой номер - 1-в-1. Злой Одессит пишет: "Вчера я писал о том, что захваченный 1-м батальоном 95-й аэромобильной бригады под Песками российский БТР-80, оказался свеженьким и абсолютно не обкатанным. Но, это казался не единственный сюрприз в истории с данной машиной. Дело в том, что в 2012 году во время парада ко Дню Победы, именно такая машина, с таким же бортовым номером разъезжала по Красной Площади в Москве. В подтверждение имеются фото с репетиции, перед парадом, на полигоне в Алабино." http://zloy-odessit.livejournal.com/1105032.html В МСК: "При дальнейшем рассмотрении данной ситуации и благодаря надежному инсайду выяснилось, что это действительно та же самая машина (ведь 110-х по в/ч в РФ хватает). Единственное отличие - другой шрифт бортового номера, в связи с покраской согласно камуфляжному окрасу. Кстати, первое же, что бросилось в глаза - это практически нулячая резина БТР-80. Во владениях ВСУ: Собственно, можно поздравить 95-ю, они отжали героя парада... Золотой трофей!" Резинка нулячая: спасибо Kentaman за ссылку

5. Ну и просто в завершение, ленивый пруф https://twitter.com/svaboda/status/561534387934986240 автомат ВАЛ, пулемёт Печенег и автомобиль "Выстрел" - всё рассейское.

6. Важно всем диванным генералам, особенно из Донбасса, которые хотят помочь и реализовать свои шпионские задатки. Есть такой сайт "Миротворец" - https://psb4ukr.org На него можно и нужно высылать профили террористов найденных Вами в соцсетях. Данные нужно оформить в виде заявки как указано тут: https://psb4ukr.org/contacts/ Антон Геращенко - советник МВД Украины соощает: Сегодня по данным сайта "Миротворец" в Краматорске задержан активный член ДНР Белов Н. С. Последнее время наметилась интересная тенденция - террористы присылают на сайт "Миротворец" профили своих подельников с которыми у них приключились бытовые конфликты или конфликты на почве дележа награбленного. https://psb4ukr.org/criminal/belov-nikita-sergeevich/ https://www.facebook.com/anton.gerashchenko.7/posts/803532403066942

Делаем честные новости с марта 2014 г. Сало - доступное каждому. Диванный генерал, честь имеешь помочь: Крылья Феникса Вернись живым

JOIN US:

Веб-дайджест Сало с Noвостями

Twitter:@saloandnews