до невозможностии прекрасные

Егор Чернюк: как окончить три школы, прославиться и сбежать из России от уголовного дела, когда тебе 19

Девятнадцатилетний калининградец Егор Чернюк стал героем новостей в конце апреля: получив с аттестатом золотую медаль, он поступил в американский университет, но узнал, что против него возбуждено уголовное дело по статье «Уклонение от призыва». В тот же вечер парень, почти ни с кем не попрощавшись, уехал из России. Егор был координатором штаба Алексея Навального в Калининграде, он собирается и дальше помогать оппозиции. Мы поговорили с ним о том, как можно сначала окончить одновременно музыкальную и художественную школы, а потом пойти учиться на математика, сложно ли сбежать от уголовного дела, когда тебе 19, и кто усыновит оставшегося в России хорька Виталика.

Егор Чернюк стал одним из героев «Возраста несогласия», документального фильма Андрея Лошака о протестных активистах, связанных с Фондом борьбы с коррупцией и президентской кампанией Алексея Навального. Он родился в Калининграде и большую часть жизни прожил вдвоём с отцом. Школьную рутину Егор не любил, но учился хорошо — к золотой медали добавил аттестаты музыкальной и художественной школ, а заодно и диплом программы «IT школа Samsung», в которую по конкурсу набирают талантливых программистов.

После школы Егор собирался поступать в американский колледж, но сразу не получилось, поэтому он остался в Калининграде — и увлёкся политикой. После выхода фильма «Он вам не Димон» Егор стал сторонником Навального, а в 2017-м в 18 лет стал координатором штаба оппозиционного политика в Калининграде. Вместе с единомышленниками Егор сначала агитировал за Навального как кандидата в президенты России, а потом занимался кампанией по бойкоту выборов.

За это время в окна их с отцом квартиры бросали камни, и он неоднократно встречался с сотрудниками Центра «Э» (Главного управления по противодействию экстремизму МВД) в Калининграде. На эти встречи пришлось согласиться, после того как полиция стала приходить к родственникам Чернюка, рассказывал он «Радио Свобода». «Эшников», объяснил Егор, интересовала работа штаба. Параллельно с этим парень боролся с военкоматом, как он считает, законными бюрократическими методами — переносил сроки освидетельствования, писал жалобы на неправомерно выписанные повестки.

К тому моменту, когда ему осталось только подать документы на студенческую визу США, на Егора завели уголовное дело об уклонении от призыва. Теперь он ждёт визу за пределами России: Чернюк ускользнул от следователей и военных в последний момент.

Сейчас в голосовании на сайте «Новой газеты» за вручение премии имени Бориса Немцова Егор идёт на втором месте после Алексея Навального. Мы поговорили с ним об учёбе, бегстве из страны, идеалах, будущем и хорьке Виталике, который остался приглядывать за Россией, пока его хозяин учится строить электронную демократию.

Расскажите, пожалуйста, что случилось 19 апреля? Кто вас задержал, как это было? На каком основании вас задержали?

В 9 утра ко мне домой пришли сотрудники Центра «Э». Слышу — стучат, посмотрел в глазок, вижу — знакомые лица. Ну, думаю, игнорировать смысла нет, открыл. Показывают постановление о возбуждённом уголовном деле и говорят о том, что они меня в рамках следственных действий должны отвезти в военкомат. Уголовное дело возбудили по статье 328 [«Уклонение от призыва»].

Мы поехали в военкомат. Сначала сотрудники Центра «Э» зашли к главному врачу, побеседовали с ней, потом завели меня. И главврач мне говорит: «Всё записывается в рамках следственных действий, работают камера и звук, говори, почему ты не ходил в армию». Начала задавать всякие непонятные риторические вопросы и сказала, что сейчас я должен буду пройти медицинское освидетельствование.

Мы начали галопом бегать по врачам. Все закрывали глаза на болезни, на несостыковки. Она первая заходила в кабинет к специалисту, говорила: «Вот — преступник, в рамках уголовного дела давайте его проверять». И потом я беседовал с каждым из них отдельно.

Например, мы пришли к стоматологу, он сказал, что нужно обязательно дополнительное обследование. А она ему говорит: «Нет, ставьте категорию «А» [«годен без ограничений»]. Потом мы дошли до психиатра. Он спросил: «Егор, есть ли у тебя какие-то жалобы?» Я сказал: «Ну, когда ты работаешь на кампании Алексея Навального в течение года, испытываешь огромную концентрацию переживаний из-за кирпичей в окна, нападений, постоянных рейдов полиции на штаб и многого другого, а ещё организационная ответственность, то психическое состояние немного деформируется». Она предложила лечь в стационар. Хирург проигнорировал все мои жалобы и в квадратике даже не проставил никакую категорию.

Мы пошли в кабинет главного врача. Там сидел сотрудник Центра «Э» Артём Громов. Врач сказала: «Подписывай сейчас бумагу, что ты согласен на дополнительное обследование в медицинском учреждении психиатрическом. Если ты не подписываешь, то это значит, что отказываешься от медицинского освидетельствования, и мы тебя везём прямо сейчас в Следственный комитет». Мне дали срок до 14 мая пройти всех врачей, которые нужны для медицинского освидетельствования по психиатрии.

Интересный момент: в 17 лет, когда мне нужно было проходить первый медосмотр для получения приписного свидетельства, я не получил категорию. Когда я дошёл к хирургу, мне сказали, что нужно дополнительное обследование почек. А я его не сделал. И, соответственно, они не могли мне поставить категорию. А 7 марта в Следственном комитете мне сказали, что у меня категория «А» и её мне поставили в 2015 году. Это весьма сомнительно. Артём Громов мне дал повестку в СК на 20 апреля на 10 утра. Я подписал её, вышел из военкомата и понял, что всё — нужно уезжать. Никаких вариантов не оставалось.

Впервые «эшники» сказали про такой вариант в сентябре 2017 года, в ноябре вас штрафовали за уклонение от призыва. А на каком основании вообще? Сколько вам было лет, были ли отсрочки? Сначала вам категорию годности не ставили, а потом что произошло?

Да, сначала мне категорию не ставили, потом до работы в штабе Навального ничего не было, а с июля [сотрудники военкомата] начали названивать моему отцу, что они хотят за мной прийти, хотя призыв уже закончился. Я уже понимал, что будет. Когда мне пришлось пойти на допрос в Центр «Э», они сказали прямо: «Если не будешь сливать нам информацию об акциях внутри кампании и отдавать большую часть газет и других агитационных материалов, то ты у нас парень призывной, мы тебя в армию засунем, и никакой адвокат тебе не поможет».

Я сказал, что подумаю, но, как видите, я принял решение, которое им не очень понравилось. И с конца сентября они начали приходить в штаб, класть повестки, снимать всё на видео. Приходили по пять человек, чтобы никто не убежал. Олегу [Алексееву], моему заместителю, тоже приносили.

Его тоже в армию забирают?

Нет, его не заберут, потому что у него разрыв мениска в трёх местах. У него есть рентген, и, если они придут, то будут обязаны предоставить отсрочку на полгода, поэтому они особо не дёргаются.

Сначала мы взяли повестки на конец октября, и я съездил на экзамены в Литву. Мне было очень важно отодвинуть этот процесс как можно дальше, чтобы сдать все экзамены. В ноябре мне выписали штраф, и 4 декабря я пришёл, чтобы не было повода возбудить уголовное дело. Они мне дали направление на анализы и повестку на 12 декабря. Я пришёл 12 декабря и говорю: «Анализы я не сделал, давайте дальше». Они мне дали повестку на 13 декабря, и я не пошёл, а отправил жалобу в военную прокуратуру, потому что они выписали мне повестку с нарушением. Они не имеют права давать повестки менее чем за три дня. А к 1 января призыв закончился. Потом ничего не было, а потом 7 марта они пришли за мной.

А вы школу окончили в прошлом году?

Я окончил школу в 2016 году, и у меня не получилось сразу поступить туда, куда я собирался, поэтому у меня освободился год, чтобы поделать что-то ещё помимо подготовки. И так я попал в штаб Навального.

После выхода фильма Андрея Лошака «Возраст несогласия» вы стали своего рода героем. А вы правда окончили и музыкальную школу, и художественную школу параллельно со средней школой? Как это вообще возможно, расскажите.

В этом нет особенно ничего сложного. Я учился в музыкальной школе, играл на флейте, при этом я учился на архитектора в художественной школе. Я окончил их обе к 10-му классу. Ну, нормально. 11-й класс я был на домашнем обучении. А ещё я учился в предпоследний год в «IT школе Samsung» — это такая программа, центр развития одарённых детей по программированию. Вот.

А почему на домашнем обучении?

Потому что в школе было не особо продуктивно. Я подумал, что смогу делать другие вещи с пользой для себя, не ходя на уроки. Это трата времени. У меня была не очень хорошая школа, поэтому мне пришлось после школы учить всю математику буквально с нуля. Я её с медалью окончил и сейчас поступил [в вуз].

В фильме звучит словосочетание «уголки честолюбия», которые есть в квартире. А что в них было?

(Смеётся). Я просто не очень люблю такие вещи… Ну, уголки честолюбия — это, ну, допустим, я окончил с медалью, и вот она там лежит, и всё. На видном месте. Мой отец положил. Я просто не считаю это своим достижением. Ну, такое, знаете, чувство обратное тщеславию, когда ты не можешь постоянно смотреть на те вещи, которых уже достиг. Поэтому я так выразился. Ненужные почести.

В 2016 году вы стали готовиться к сдаче TOEFL и SAT. Можете в двух словах рассказать, что это за экзамены, как вы к ним готовились, где и как сдавали?

SAT (Scholastic Aptitude Test, «академический оценочный тест») — это американский экзамен. Чтобы просто объяснить — это аналог ЕГЭ. То есть вообще ЕГЭ — это аналог SAT. Это общий экзамен по математике и английскому, и ещё есть SAT Subject Tests — это тесты по профильным предметам: по математике, физике, истории и так далее. Я сдавал общий SAT и профильный по математике — там есть два уровня, я сдавал второй. Помимо этого, я сдавал TOEFL — это экзамен по английскому, тест для иностранцев на уровень знания языка. Это те вещи, которые было нужно сдать как минимум для поступления. Кроме того, я писал всякие разные эссе, делал проекты и прочее.

В 2016 году я не поступил, а в этом году я сдавал в американской школе в Литве, потому что в Калиниграде нет возможности сдать SAT, а TOEFL сдавал в Польше.

Как любовь к физике и математике сочетается с учёбой в музыкальной школе, в художественной школе? Нет тут никакого противоречия?

Вообще, когда я учился в художественной школе и в музыкальной, я особо не интересовался математикой, потому что был в таком возрасте… У меня были проблемы с дисциплиной, потому что меня никто никогда не контролировал. Я был в таком возрасте, когда ребёнок — это гадкий утёнок, у него очень много энергии, и нужно эту энергию направлять в нужное русло. У меня такого не было. У меня было много всякого разного опыта в детстве, который я не пожелал бы обычному человеку испытать.

Математикой я не интересовался, потому что у меня был апатичный учитель, при том что математика — это то, чем нужно действительно заниматься, а не просто так языком молоть. Поэтому я этим не занимался, особо не интересовался, только после школы начал. В детстве интерес был, участвовал в олимпиадах, а потом оно как-то сошло на нет, мне было не особо интересно в школе, я математику избегал. После 11-го класса начал снова.

Куда вы поступили? И на кого будете учиться? Вы говорили, что будете поступать в Гарвард, но не получилось. Не хватило баллов?

Ну нет, просто поступление в Гарвард — это весьма рандомный процесс. И я не поступил в Гарвард. Я поступил в ряд универов, поеду в Суортмор-колледж (Swarthmore College), это такой один из лучших университетов в США, он находится под Филадельфией. На самом деле, это лучшее место, куда я мог поступить. Это один из трёх-четырёх академически самых тяжёлых университетов — наравне с Чикагским. Такой маленький liberal arts college («колледж свободных искусств» — прим. ред.). Буду там учиться. Это второй в США колледж по количеству нобелевских лауреатов на одного студента. Он очень академически сфокусированный, а мне это очень нужно, потому что в школе я, к сожалению, не создал фундамент знаний, который необходим для занятий наукой или междисциплинарными исследованиями в прикладной математике, в экономике. Я хочу в эти четыре года быть полностью погружённым в учёбу. Я никогда нормально не учился, а сейчас у меня будет возможность.

Кем вы в итоге хотите стать по специальности?

Сейчас мне очень интересно заниматься computer science («наукой об информации» — прим. ред.) и экономикой. Это я хочу изучать в университете, потом поступить на PhD, заниматься прикладной математикой и делать исследования в области электронной демократии. Мне это очень интересно, я бы хотел этим заниматься серьёзно. Если сказать широко — мне хочется решать проблемы коммьюнити разных уровней, используя современные технологии. Вдохновившись трудами Леонида Волкова, я хотел бы заниматься ликвидной и электронной демократией.

В фильме вы говорили: «Хочу использовать современные технологии в решении социальных проблем». Можете привести конкретный пример?

К сожалению, мы эти проекты ещё не довели до конца, но зато у меня теперь есть время до конца лета над ними поработать. Первый — это обучение финансовой грамотности через игры. Через интерактивное образование и игры учить российских школьников азам финансовой грамотности, что очень важно. Павел Дуров давно говорил, что будущее образования — за компьютерными играми. У меня есть ряд идей на этот счёт — как улучшить образование, как его сделать более доступным для всех слоёв населения. С другой стороны, я делал проект, который связан с экологией в Калининградской области. Я сделал приложение с картой и со всеми местами, где можно сдать макулатуру и разный мусор. Эти проекты делал в течение трёх месяцев. И ещё всего разного интересного можно сделать.

Вообще, раньше я хотел стать архитектором, поэтому учился в художественной школе, готовился к поступлению в Корнелльский университет на архитектуру, но потом я понял, что в 21 веке в архитектуре поле для интеллектуального самовыражения не такое широкое, как в computer science, например. Поэтому я решил заниматься этим.

А где примерно вы сейчас находитесь? И что вы будете делать в ближайшем будущем?

Я сейчас нахожусь в Европе, где конкретно — сказать не могу. Сейчас я пока буду здесь, мне нужно сделать студенческую визу США. И до этого момента я буду в Европе, буду ездить, позанимаюсь, математику подтяну, посмотрю гарвардский курс по computer science. Потом в The Economist до 15 июля открыт конкурс эссе, интересно написать туда. В общем, буду заниматься разными вещами, которыми за время кампании заниматься было некогда.

И, кстати, я буду удалённо работать в штабе — писать посты, помогать новым руководителям, консультировать их, если что. Буду помогать ребятам.

Вопрос, который волнует многих. За вами следил Центр «Э», Следственный комитет вас задерживал, но вы тем не менее уехали из России. Расскажите, как это было?

Ничего такого сложного. На самом деле, это так звучит «завели уголовное дело», но… Вы понимаете, все эти системные процессы, маховик системы — он очень неповоротливый, медленный. Блин, о чём речь? Они возбудили уголовное дело 26 марта, я ходил и вообще даже не знал об этом. Не знал, потому что я был в Сингапуре, у меня был отключён телефон и следак не мог дозвониться, вот и всё.

Это не так всё сложно, как кажется. Есть окно возможностей, которое постоянно сужается, но оно есть. Я не медля уехал, потому что дальше было бы сложно. Если бы я 20 числа пришёл в СК, мне бы дали подписку о невыезде и там уже стало бы гораздо сложнее.

То есть без подписки о невыезде вас никто на границе не задерживает?

Да. Статья не тяжкая, плюс я не подписал подписку о невыезде, а [следователи] никак не связаны с [пограничниками]. Они могли, конечно, позвонить куда-то, использовать неформальные институты силовиков, сказать, не выпускайте его. Но такого не было. А может, и было, но их никто не послушал. Как-то так. Когда есть момент — это легко, поэтому я уехал, когда было легко.

Вы собираетесь и дальше помогать штабам Навального. А вам кто-нибудь помогает? Вот вы ездите по Европе. Как это происходит?

Конечно. Юридически мне всегда помогал [юрист Фонда борьбы с коррупцией] Иван Жданов, и федеральный штаб тоже помогал — они помогают всем сотрудникам, волонтёрам. И сейчас очень много поддержки со стороны сторонников штаба, от людей, которым интересно то, чем я занимался в течение года. Они пишут мне. Если что, я точно не пропаду.

А работа сейчас у вас какая-то есть?

Работа? Ну вот я удалённо буду продолжать работать в штабе… У меня сейчас достаточно денег, чтобы несколько недель или месяц прожить, чтобы спокойно есть, не голодать. Если что, есть много людей, кто выражал поддержку. Если кто-то готов финансово помочь, я буду рад, да, потому что сложно тратить евро и получать небольшие деньги относительно европейских стран. Но я справлюсь, это не проблема.

Я так понимаю, что в Калининграде остаётся ваш отец. Собираетесь ли возвращаться? При каких условиях? И не боитесь ли за него?

Ему ничего не сделают. Если попытаются, то он уедет, мы примем решение, и это будет несложно. Да, папа остаётся, к сожалению. Мне немножко тоскливо, должен признаться, что пришлось уезжать таким образом, не по-человечески. Я с бабушкой давно не виделся, и тут пришлось уехать. Да и со многими людьми. Поэтому это не очень приятный процесс, на самом деле.

По поводу моего приезда обратно, пока буду бакалавра получать — точно нет. Надо сделать паузу. Я и так изначально планировал, что я уеду учиться. Чтобы предъявлять что-то более серьёзное, чем то, что мы делали во время президентской кампании, нужно быть конкурентным, нужно обладать знаниями и иметь expertise («компетентность»). Поэтому нужно отучиться, получить профессиональные знания, опыт. Потом будет легче бороться с истеблишментом в России. Что сейчас изменилось, так это то, что я на каникулы не смогу приехать. Может быть, между бакалавром и PhD приеду, потому что срок давности уголовного дела — два года.

То есть вообще вы намерены когда-нибудь в любом случае вернуться и приложить какие-то усилия в России?

Я бы хотел, потому что это настоящее приключение, это очень интересно — весь этот движ. Я благодарен судьбе за то, что поработал и всё это на себе испытал. Есть азарт победить, потому что в России очень много талантливых людей, которые хотят другой вектор развития, которые хотят построить прекрасную Россию будущего. И я очень хочу быть частью этого. В России просто океан возможностей, но, к сожалению, нашим лидерам это не интересно. Так что мы сами должны стать лидерами, стать маяком, так, чтобы озарять тех, кто ещё в темноте.

Круто. В конце тяжёлый вопрос — про хорька Виталика. Где он сейчас, что с ним будет?

На Виталика уже праймериз. Очень много людей хотят его забрать. Нужно проводить дебаты, чтобы кандидаты составляли программы, предложения, как они видят жизнь Виталика в ближайшие годы. На самом деле, мы уже с Андреем Лошаком выбрали [нового хозяина] в Калининграде. У одного мужчины жена всегда мечтала о хорьке. Но если женщина мечтает о хорьке… Я думаю, он попадёт в достойные руки. С ним всё будет хорошо.

Источник: https://medialeaks.ru/2404dalex-yt-egor-chernyuk/

Всё бы хорошо, но балет ей чем не угодил?

Народ против полигона ТБО в Сахарово

 Вчера у деревни Сахарово Сергиево-Посадского района состоялось собрание представителей СНТ, деревень и посёлков окружающих стройплощадку гигантского полигона ТБО к которой уже начали подводить дороги. Люди назвали это место своеобразным "Бермудским треугольником", в котором может исчезнуть всё живое, т.к. вокруг уже есть так и нерекультивируемый полигон ТБО "Парфёново", кладбище радиоактивных отходов «РАДОН» и заброшенное захоронение 350 тонн ядовитых отходов, которое суд обязал администрацию района ликвидировать еще в 2015 году.

Власти не сдержали ни одного обещания (рекультивации "Парфеново" нет, ядохимикаты не убраны). И снова обманывают.

"Меня серьёзно обеспокоила новость о создании полигона у деревни Сахарово. Я собрал информацию об объекте из открытых источников и, честно говоря, до сих пор в шоке. Под видом «раздельного сбора и переработки» нам пытаются впарить гигантскую мусорную свалку с опасным мусоросжигательным заводом! Причём создавать её будут те же талантливые бизнесмены, которые внедряли в России систему «Платон». Мы недооценивали масштабы грядущего бедствия. Я решил составить короткий FAQ. Если посчитаешь правильным, то опубликуй, пожалуйста, у себя в «Альтернативной газете»", - пишет читатель altgazeta.ru Сергей Александров.

Огромный полигон в Сахарово — от создателей «Платона»

— Что известно о новом полигоне?

— В Шеметовском поселении, в 2,5 километрах от деревни Сахарово, планируется создать мусорный полигон «Сергиев Посад» и мусороперерабатывающий комплекс (по факту — мусоросжигательный).

Территория будущего полигона — 57 гектаров. Свозить на огромную свалку планируется 600 000 тонн мусора каждый год — это в 1,5 раза больше, чем свозили на скандально известный волоколамский полигон «Ядрово» в 2017 году.

Решение принято кулуарно, без обсуждения с жителями и проведения публичных слушаний. На мнение людей просто наплевали. Никаких результатов инженерно-экологических изысканий представлено не было — ни местным жителям, ни экспертам, ни экологам. Ни проекта свалки, ни проекта завода никто, опять же, не видел. Всё делалось в атмосфере секретности.

— Какую опасность может представлять объект?

— Мусорный полигон — это источник загрязнения окружающей среды. Он оказывает негативное воздействие на почву, атмосферу и грунтовые воды.

Полигон выделяет горючие газы, в том числе метан и диоксид углерода, а также радиоактивный газ радон. Образование газов невозможно контролировать, горючие газы регулярно самовоспламеняются.

В марте 2018 года выброс опасных газов с полигона «Ядрово» в Волоколамске привёл к массовому отравлению детей — 57 школьников поступили в городские больницы. Вот как описывает ситуацию жительница Волоколамска Алёна Петрова порталу «Православие и мир»: «С утра в больницу потянулись люди, школьники массово теряли сознание, задыхались, харкали кровью. Привозили машинами еле живых детей. Я попала туда со своим грудным ребенком, у него была рвота и тошнота. Всю ночь беспокойство и сбивчивое дыхание».

С полигона отрава попадает в водопровод, а также в природные водоёмы. Дождевая вода растворяет опасные токсические вещества, они проникают в грунтовые воды, а далее попадают в водозаборные узлы и реки, пруды, озёра.

Получаемый из-за дождевой воды раствор серной кислоты подкисляет почву. Помимо этого, в землю попадают болезнетворные бактерии, яйца гельминтов и другие вредные организмы. Также свалки — главные причины распространение клещей.

Исследования показали, что длительное проживание вблизи мусорных полигонов приводит к болезням кожи, костей, нервной и сердечно-сосудистой систем, вызывает повышенный риск онкологических заболеваний. Влиянию негативных факторов особенно сильно подвержены дети.

Всё это счастье ждёт Сергиево-Посадский район, если у нас появится свой гигантский полигон.

— Не слишком рано начали паниковать? Может быть, в Сахарово организуют качественную мусоропереработку?

— Как следует из приложения к постановлению правительства Московской области, эффективной будет считаться переработка 15% отходов. Остальные 85% планируется захоранивать. Это 510 000 тонн мусора (!) каждый год.

О том же говорит и логика создания полигона. Если речь идёт про переработку мусора, то зачем нужна такая огромная территория — почти 60 гектаров? Это в десять раз больше нашего старого полигона «Парфёново». Как можно технически перерабатывать сотни тысяч тонн отходов? Каким образом они собираются раздельно собирать такое количество мусора? Готово ли к этому население не только Подмосковья, но и Москвы? Ведь основной мусор пойдёт не из Сергиева Посада.

Интересно, что в том же приложении к постановлению вообще нет ни слова о создании мусороперерабатывающих заводов на территории полигона «Сергиев Посад». Планы другие — построить четыре завода в других местах: в районе Наро-Фоминска, Солнечногорска, Ногинска и Воскресенска. Возможно, в документе речь идёт только о заводах, которые построят по государственной программе, в то время как полигон и завод в Сергиево-Посадском районе будут частным бизнесом. Но поскольку с жителями информацией никто не делится, остаётся строить догадки.

Но даже 15% «перерабатываемого» мусора не должны никого вводить в заблуждение. В России «переработкой» обычно называют примитивное сжигание. Вместо цивилизованной сортировки мусора и переработки для вторичного использования у нас лоббируют опасное и вредное сжигание отходов.

Сжигание мусора — это устаревшая и крайне вредная технология. По некоторым оценкам, сжигание отходов наносит ещё больший урон здоровью человека, чем захоронение. В частности, при сжигании мусора образуются высокотоксичные зола и шлак, которые требуют специального дальнейшего захоронения на полигонах для токсичных отходов. Возможно, именно поэтому власти выбрали для мусоросжигательного завода территорию Шеметовского поселения рядом с землями «Радона». У этого предприятия имеется большой опыт обращения с опасными отходами, есть специалисты, могильники и необходимая инфраструктура. Однако нам, жителям района, от этого не легче.

Поэтому протестовать не рано. Если не начнём бить в набат сегодня, то завтра уже будет поздно. Закрыть действующий полигон будет в тысячу раз сложнее (если вообще возможно), чем не дать построить новый. Жители Волоколамска не могут добиться закрытия опасной свалки даже после массового отравления детей.

— Кто стоит за созданием полигона в Сахарово?

— На мусоре будут зарабатывать те же люди, которые создали такой нужный и социально важный для России проект как система «Платон».

Полигон и завод у деревни Сахарово будет строить фирма ООО «Сергиево-Посадский МПК». Она, в свою очередь, учреждена компанией ООО «Растрим-М», которой владеют бизнесмены Евгений Русеев и Андрей Шипелов

Андрей Шипелов — тот самый человек, который отвечал за внедрение «Платона». Он совладелец компании-оператора и один из отцов-основателей системы. Но если «Платон» Шипелов делал вместе с братьями Ротенбергами, то мусорный бизнес организует с другим представителем суперэлиты — главой госкорпорации «РОСТЕХ» Сергеем Чемезовым, сослуживцем Путина по временам работы в ГДР.

Именно Чемезов и «РОСТЕХ» — конечные бенефициары нового мусорного бизнеса в Подмосковье.

— Но ведь они же не посмеют?! Столько людей против!

— Ещё как посмеют. Против «Платона» митинговали десятки тысяч людей по всей стране, а поддерживали протестующих — миллионы. Дальнобойщики объявили забастовку, колоннами блокировали федеральные и региональные трассы, организовали марш-бросок на Москву и Санкт-Петербург. В Дагестане дальнобойщиков разгоняли силами Росгвардии, а в Кемерово офис «Платона» забросали «коктейлями Молотова». Результат — система «Платон» успешно функционирует, дань собирается, инфляция растёт.

Что уж говорить об удалённом районе Подмосковья, который не нужен никому, кроме его жителей. Нужно понимать: эти люди просто так не отступят. Мы должны создать настолько сильное гражданское давление, насколько это возможно.

— А что же наши местные власти?

— Как всегда — ничего. Официальные СМИ уже начали вялую кампанию в поддержку строительства «мусороперерабатывающего» завода. Но даже у муниципальных журналистов не поднимается рука защищать создание свалки. Газета «Вперёд» опубликовала статью, которую вряд ли можно назвать позитивной. Показательный фрагмент:

«Вместе с тем проблема вышла на федеральный уровень, и от одного желания районных властей зависит не так много. В администрации прекрасно понимают, что рычагов влияния на ситуацию почти нет. Для региона проблема приняла форс-мажорный характер и медлить со строительством восьми заводов власти не будут. Единственная возможность свести ущерб к минимуму — наладить диалог с застройщиком и держать руку на пульсе.

Инвестор пока не внушает доверия. Сама форма собственности «Сергиево-Посадского МПК» — ООО — предполагает большие риски. Общество с ограниченной ответственностью с уставным капиталом 10 тысяч рублей, не имеющее опыта строительства мусороперерабатывающих заводов... Комментарии, что называется, излишни».

Наши районные чиновники наверняка займут любимую лицемерную позицию. На камеры будут рассказывать о «необходимости привлечения инвестиций» и «важности заботы об экологии», а в кулуарах — поливать будущую свалку на чём свет стоит.

Местного самоуправления в России нет, есть только вертикаль власти. А это значит, что местным чиновникам заготовлена незавидная роль мусорных лоббистов. Они будут отстаивать интересы не жителей, а чемезовых.

— Что могу сделать лично я?

— Во-первых, распространить информацию. Рассказать о будущей свалке своим родственникам, друзьям, коллегам. Дать ссылку на этот материал в своих социальных сетях, раскидать по группам в Вотсапе, Телеграме, Вайбере.

Во-вторых, прийти на митинг против создания полигона. Он состоится 14 апреля в 12:00 на Красногорской площади Сергиева Посада. Поучаствуйте во флешмобе в поддержку акции.

Никто не защитит наше здоровье и здоровье наших детей, кроме нас самих. Только мы сможем остановить мусорных баронов. Давайте покажем, что мы можем объединиться и не допустить экологической катастрофы!

Сергей Александров.

Источник: http://altgazeta.ru/news/10115-narod-protiv-poligona-tbo-v-sakharovo

Я, может, слишком тупой, чтобы понять,

но как группировка в 600 тысяч (200 изначальных, 50 навербованных и 350 мобилизованных) остаётся хотя бы на каких-то позициях после того, как каждый третий был ликвидирован?

Это при том, что в Украине был мобилизован миллион. Как с таким численным превосходством война всё ещё продолжается? В чём проблема добить оставшиеся 2/3 наших вояк, увеличив собственные потери всего лишь в 3 раза (да, это военная математика, но война вообще не способствует гуманизму. Гуманно было бы отвести оставшиеся силы из Бахмута ещё в январе, но решили, что соотношение потерь достаточное, чтобы продолжать сражение).