детей рф готовят к войне

Просто еще один день борьбы с террором

Источник: https://inforesist.org/rossiya-nanesla-aviaudar-po-perepolnennomu-ryinku-v-sirii-bolee-40-pogibshih-18/

Российская пропаганда обвиняет Красный Крест в воровстве органов

В Назарово (Красноярский край) вместо обещанной детской площадки власти поставили во дворе БМП

На это обратили внимание в "Сибирьмедиа".

Раньше на месте инсталляции располагался детский сад, который был снесен. Пустое место, как утверждают местные издания, обещали заполнить детской площадкой, однако вчера поздно вечером во дворе домов появилась боевая машина.

Эта невероятная история произошла на днях в аэропорту Пулково (Санкт-Петербург) с обыкновенной киевлянкой Катериной Котенко. Началась она с неожиданного вопроса сотрудника паспортного контроля: "Были ли вы на Майдане?". Закончилась депортацией. Катерина рассказала Gordonua.com подробности той ночи. О том, как ее допрашивали, зачем снимали отпечатки пальцев, и кто пытался отобрать у нее мобильный телефон.

http://gordonua.com/publications/Podderzhival-Maydan-Von-iz-Rossii--27337.html?fb_action_ids=10202687311560965&fb_action_types=og.likes

Катя – сотрудница международной компании, менеджер по персоналу. Несколько раз в году бывает по работе в Москве и Питере. Мягкая, скромная, приветливая девушка с голубыми глазами. Говорит тихо, улыбается мило. Заподозрить в Кате экстремиста или хоть сколько-нибудь опасного "элемента", честно говоря, невозможно. Ну, или, как минимум, смешно. Когда я прочла ее запись на Facebook о депортации из питерского аэропорта, не поверила. Непременно захотела услышать эту историю вживую, вдруг сочиняет? Мы встретились в небольшой столичной кафешке и проговорили полтора часа. Мне показалось, Катерина Котенко из той немногочисленной когорты людей, которые не то что врать, приукрасить толком не умеют.

–  Кать, перед поездкой ты написала у себя на страничке фразу: "В оцю хвору країну я зараз вилiтаю у вiдрядження". Почему?

–  Да, я увидела в новостях заявление Глазьева (советник президента России Сергей Глазьев.  – Gordonua.com) о том, что нужно нанести сокрушительный удар по украинской армии. Отреагировала, как любой нормальный украинец. Но эта запись не играла никакой роли в том, что произошло дальше. Уверена, сотрудники ФСБ  мой Facebook не отслеживают.  Катерин Котенко сотни. Да и я никакого интереса для спецслужб не представляю. 

И сразу же, абсолютно без какой-либо паузы, она спросила меня: "Вы были на Майдане?"

Все началось с паспортного контроля в Пулково. Женщина, офицер погранслужбы спросила у меня, откуда я прибыла. Сказала, что из Киева. Следующий вопрос стандартный: "Цель визита?". Ответила: "Командировка, конференция". И сразу же, абсолютно без какой-либо паузы, она спросила меня: "Вы были на Майдане?". Я немного опешила. Вежливо, спокойно, говорю: "А какое это имеет отношение к моей командировке?". Подчеркиваю, в моем тоне не было вызова или раздражения. Барышня вдруг резко повысила тон и жестко сказала: "Если я задаю вопрос, значит, отвечайте на него!". Я решила, не стоит препираться, ответила просто: "Да". И понеслось…

– Чем ты ее спровоцировала на такой вопрос? Вышиванка? Веночек в волосах? Флаг Украины в руке?

– Нет, нет, совершенно никаких опознавательных знаков. Честно, была мысль лететь в Питер в вышиванке, но не хватило времени подготовиться. Поехала в аэропорт сразу после работы, то есть в обычной офисной одежде. Блузка, юбка, никаких намеков на то, что я украинка. Возможно, это стандартный вопрос ко всем пассажирам, прилетающим из Борисполя. Не знаю. Не ожидала, конечно.

– Ответ "да" это от неожиданности? Или бравада?

–  Просто ответила честно. Не хотела врать. Я же не предполагала, что это будет иметь такие последствия. Мне даже мысль о депортации в голову не пришла. Если бы мне кто-то рассказал, что будет дальше, не поверила бы.

– И что было дальше?

– Дальше она спросила меня, что конкретно я делала на Майдане. Сказала опять же правду: "Принимала участие в мирных демонстрациях, приносила участникам еду, передавала деньги, лекарства".

– Ты не пыталась закончить этот странный диалог после первого же вопроса?

– Мне самой стало любопытно, к чему этот разговор. Наверное, можно было сказать: "Я не буду отвечать вам". Но интересно же, зачем она все это выясняет. Она еще несколько подобных вопросов задала, а потом спросила: "А как сейчас ситуация в Киеве?". Я говорю: "Спокойно". И тут она меняется в лице и чуть ли не кричит: "Как?! Вы называете это спокойно?!".  Явно разозлилась, велела мне отойти в сторону и ждать. Паспорт вернуть отказалась. Ее почему-то это "спокойно" вывело больше, чем то, что стояла на Майдане. Через 15 минут подошли двое мужчин в гражданской одежде и стали меня допрашивать.

"Вы приветствуете новую власть и правительство?". Киваю. И один произносит, дословно: "Ясно, вы поддерживаете фашистский режим Киевской хунты"

– Допрашивать?

– Именно. Они в принципе задавали те же вопросы, что и на паспортном контроле, но очень напористо и с большим количеством уточнений. Хотели развернутых ответов. Больше всего меня удивил вопрос: "А за что вы там стояли? За то, чтобы этот олигарх к власти пришел?".

Мне пришлось им объяснять, почему люди вышли на Майдан. Рассказала про невыносимый режим Януковича и его соратников, который сложился у нас в стране. Они говорят: "То есть вы приветствуете новую власть и правительство?". Киваю. И один произносит, дословно: "Ясно, вы поддерживаете фашистский режим Киевской хунты".  Я не знала, что вообще можно на это ответить.

– А где этот допрос проходил? И мне любопытно, как эти мужчины представились?

– Никак они не представились. Я пыталась спросить, кто они такие, но оба уходили от ответа. Я не очень разбираюсь в спецслужбах, но по логике, это были сотрудники ФСБ. Они со мной общались, как с преступником. Чувствовалось отвращение, презрение. Говорили так, будто я нацист какой-то или наркодилер. Это продолжалось минут 15–20, там же, недалеко от паспортного контроля. Потом они забрали мои документы и ушли.

После них подошел пограничник в форме, сказал, что должен отвести меня в помещение для снятия отпечатков. На все мои попытки узнать что происходит, пограничник говорил: "Я не в курсе".

– Основание для снятия отпечатков пальцев кто-нибудь озвучил?

– Нет, никто ничего не объяснил. Пограничник  привел меня в комнату и стал долго и нудно снимать отпечатки. Не так, как в американском посольстве, там секунда – подставляешь пальцы к аппарату и все. Тут надо было каждый палец отдельно прикладывать к экрану, потом каждый палец прикладывать с проворачиванием, потом ладонь, потом все вместе.

Пограничники сказали, что решение принимали не они, а "вон те ребята в штатском". Еще сказали, что у меня "статья серьезная" и решение по ней не подлежит обжалованию

После этого вернулись эти ребята в гражданском. Меня поставили на фоне стены с линейкой и стали фотографировать. Профиль, анфас – как в кино. Я не сопротивлялась, потому что ужасно разнервничалась. Просветили мои сумки. У меня была небольшая сумочка, в ней и так были видны папки и презентации. Начался допрос по работе. Их интересовало, чем занимается компания, что входит в мои обязанности, где находятся питерский и московский офисы. Сфотографировали логотипы компании на моих папках, адреса, телефоны офисов.

– Ты пыталась выяснить свой статус? Права? Обязанности?

– Я, честно говоря, думала: ну все, сейчас уже получу паспорт и поеду по делам. Нет, они снова просят меня подождать и уходят. Снова подходят пограничники и ведут меня в комнату для задержанных. Сообщают: "Вам отказано во въезде в Российскую Федерацию, вас депортируют утром с первым же рейсом".

Тут я попыталась бунтовать. Но пограничники сказали, что решение принимали не они, а "вон те ребята в штатском". Еще сказали, что у меня "статья серьезная" и решение по ней не подлежит обжалованию. Я поверить не могла, что все это правда.

– Комната для задержанных, это типа мини-камера в аэропорту?

– Нет, скорее, как комната в общежитии. Такая, в общем, неплохая. Относительно  чистая, мебель новая, даже кровати стояли. Но она была абсолютно пустая и мне, признаться, там было жутковато.

Я открыла дверь, стала на пороге и смотрела в зал ожиданий. Просто, чтобы видеть людей. Ко мне сразу подошли милиционеры и попросили вернуться на место. Сказали, что в комнате установлена камера видеонаблюдения.

Вернулась, села.  Минут через сорок снова пришли ребята в штатском, с требованием: "Отдайте телефон!".  Я твердо говорю: "Не отдам – моя собственность". Они настаивают, мол, если мы говорим отдать, вы должны подчиниться. Я ни в какую.

– Смело. Пустая комната, двое крепких мужчин. Я бы побоялась, наверное, спорить. 

– Думаю, у них не было полномочий на какое-то насилие. Хотя, конечно, заломить мне руки и отобрать телефон – нечего делать. Может быть, их останавливала камера наблюдения, не знаю.  Но я точно знала, если они получат мой телефон, мне будет еще хуже.

Перед глазами промелькнули все снимки, которые там есть. С Майдана очень много фото.

–  Ого, круто.

–  Да, сама восхищаюсь такой формулировкой.

Снова за мной пришли. Теперь уже три милиционера. Я говорю: "Есть хочу, останусь в ресторане". Они: "Ужин вам предоставят". Вернули в комнату, там на столе типа ужин: пустой стакан "пепси" и самолетная еда не первой и даже не второй свежести. Ужин, достойный мусорного ведра. Я попыталась протестовать,  мне сказали: "Если здесь не нравится, отведем вас в другие комнаты, для обычных задержанных".  Спрашиваю: "Вы мне угрожаете?". Отвечают: "Нет, это просто к сведению".

Хорошо, у меня с собой шоколадка была. Ее и ела всю ночь. Рейс на Киев в 9 утра, еле дождалась. Постоянно думала, что эти парни в штатском вернутся. Оглядывалась. Но больше я, слава Богу, их не увидела.

Ближе к рейсу, к девяти утра, за мной пришел конвой – милиционер, вести на посадку. С ним парень, мой друг по несчастью, тоже депортированный. Кстати, сидел в тех общих комнатах, которыми меня пугали. Рассказал, что там было ужасно: мусор, грязь, кроватей не было. Он на стуле всю ночь просидел. Еду ему никакую не предлагали. Его тоже спрашивали о Майдане, но он сказал, что не участвовал. Придрались по-другому. Он не смог доказать цель визита. Говорил, что летел к родственникам, но ему не поверили.

Вот мы с этим парнем и милиционером стояли и ждали, пока все нормальные люди, которые не представляют угрозы для Российской Федерации, сядут в самолет. Мы вошли последними, наши паспорта милиционер отдал командиру экипажа. Сказал, что получим их на территории Украины.

Наверное, побоялись "майдановку" подпускать к российским гражданам. Решили, что я начну рассказывать коллегам свою версию того, что на самом деле происходит в Украине

–  В паспорте какие-то отметки поставили?

–  Нет, я же давала украинский паспорт, а не заграничный. По-моему, они не имеют права никаких пометок там делать. Возможно, мою фамилию внесли в какой-то черный список, не знаю. Сейчас юристы нашей компании будут выяснять, что это было. Все эти отпечатки пальцев и фотографии с линейкой. И главное: к чему это меня обязывает в будущем?  Въездная я теперь или нет? Хотя не скажу, что мне теперь вообще хочется когда-нибудь еще в Россию поехать.

–  А как повел себя российский офис? Люди, к которым ты не попала на презентацию. 

Их юристы уже звонили, узнавали, есть ли у меня на руках какие-то письменные отказы или другие документы. Я сказала, что у меня ничего нет. Есть билет туда и обратно, вместо посадочного талона –  бумажка, на которой от руки вписаны мое имя и номер места.

– Не знаю. Наверное, побоялись "майдановку" подпускать к российским гражданам. Решили, что я начну рассказывать коллегам свою версию того, что на самом деле происходит в Украине.

–  Вдруг окажется, что ты бандеровка, прихвостень фашистской хунты, не пьешь по утрам кровь российских младенцев?

–  Да-да. Разобью им все мифы (смеется). Люди в штатском еще спрашивали меня о событиях на востоке Украины. Мои ответы их бесили. Они уверены, что на востоке идет геноцид мирного населения. Когда я им рассказала, как я это вижу, что это реальная война российских боевиков против нас, их это очень разозлило. Думаю, они искренне считают, что киевская хунта убивает детей Донбасса. Им об этом 24 часа в сутки рассказывают по телевизору. 

С другой стороны, наверное, то, что меня и других задержали –  это в какой-то степени зеркальное отражение. Ведь в нашем аэропорту тоже задерживают граждан России. И не впускают в страну, и досматривают, и депортируют. Мужчин в особенности. Я сама видела это.

–  Думаю, тебе бы показалось странным, если бы украинский пограничник задал россиянину вопрос: "Бывали ли вы на Болотной площади?"

– Ну да, согласна.

– Катя, а ты родителям эту историю рассказала? Как они отреагировали?

 – Они сказали, что мной гордятся. Сначала были в шоке, не верили, что такое возможно. Потом смеялись, потом плакали.

Я вообще очень много слов поддержки услышала за эти дни. И знакомые, и незнакомые люди писали. Из разных стран мира приходят сообщения. Поддерживают и благодарят за то, что я не побоялась сказать правду. Но тут ничего героического нет. Когда я на работе рассказала эту историю, все заявили директору: "Мы тоже врать не будем". Ни российским партнерам, ни на границах. Даже если навредит партнерским отношениям.

– Я так понимаю, теперь сотрудники не рвутся в командировки?

 – Это точно. Но теперь они хотя бы знают, к чему нужно быть готовыми. Думаю, таких историй сейчас будет все больше. К сожалению.

Террористический акт в Париже: исламизация превращает Европу в Ближний Восток?

Видеозапись нападения:

Данное происшествие, по сути своей, является логическим завершением длительной охоты на карикатуристов, осмелившихся опубликовать карикатуры на известного исламского пророка Мухамеда. 30 сентября 2005 года Курт Вестергор, художник датского издания Jyllands-Posten, оказался под прицелом практически всего радикального исламского мира. В упомянутом издании была опубликована карикатура Мухамеда с тюрбаном в виде бомбы. Для визуального восприятия предлагаю эту самую карикатуру к ознакомлению: 

Из-за печальной известности, связанной с публикацией карикатуры, господину Вестергору с 2007 года приходится менять места своего проживания, постоянно опасаясь за собственную жизнь. 

Теперь же под ударом оказалось французское издание схожей направленности. Как сообщается, за час до произошедшего в твиттере издания была опубликована карикатура лидера джихадистской группировки "Исламское государство" Абу Бакра аль-Багдади с подписью "И всего самого наилучшего". Ее я также прикрепляю к ознакомлению: 

Дело здесь заключается даже не в том, что произошел террористический акт. Безусловно, 12 погибших - цифра существенная. Однако основная идея случившегося - в продолжающемся давлении со стороны радикальных исламистов на простых людей, высказывающих позицию, отличающуюся от их собственной, якобы верной. Получается, что свобода слова и, соответственно, печати, должна быть выборочной? Вспомните эпизоды "South Park", посвященные сцене с пророком Мухамедом в сериале "Гриффины". Получается, что подобная цензура должна будет вводиться повсеместно, чтобы избежать угрозы терроризма? 

Уверен, что градус несогласия с подобным подходом, с нарастающей осторожностью в вопросах свободы слова и самовыражения будет только возрастать. Уже на текущий момент во Франции на улицы вышли более 100 тысяч человек, декламирующие: "Je suis Charlie" ("Я - Шарли") в знак солидарности с французским изданием. 

Напомню, что на днях в Германии прошли массовые митинги против исламизации Европы, наибольшее количество человек (порядка 20 тысяч) собралось в Дрездене. 

По мере появления новых подробностей, касающихся ситуации в Париже, я буду дополнять этот пост. А пока добавлю некоторые обложки издания Charlie Hebdo, носящие религиозный характер. 

Наконец хотел бы узнать ваше мнение относительно произошедшего не только в комментариях, но и в опросе (вариант "Единая Россия" можете добавлять в комментариях, сам не стал ввиду сложности и серьезности темы). Есть ли необходимость регулирования свободы слова, печати и самовыражения в религиозных вопросах? Спасибо за внимание и участие.