частный бизнес в россии

«Оптимизированная» медицина. Как Сергей Собянин лишил Москву защиты от коронавируса

Источник: mos.ru

С начала марта по указанию мэра Сергея Собянина между деревушками Голохвастово и Бабенки в Новой Москве в экстренном режиме строится новая инфекционная больница на 900 мест — специально для заболевших коронавирусом.

Официальных данных, во сколько это обойдётся, нет. Чиновники строят больницу без проведения обычных конкурсных процедур. Но уже сейчас понятно — счёт идёт на десятки миллиардов рублей. На стройплощадке в несколько смен работают 10 тысяч строителей. Как рассказывал СМИ вице-мэр Петр Бирюков, новая больница строится «практически в чистом поле», что увеличивает её стоимость, потому что нужно строить и инженерные сети.

В открытом доступе недавно появился тендер МОЭСК на проведение электричества к больнице — сети обойдутся бюджету в 1,6 млрд рублей. Есть ещё два тендера Мосводоканала — на систему водоотведения (общая сумма 212 млн рублей). Судя по этим расходам и данным «Известий», которые со ссылкой на свои источники сообщали, что цена строительства центра составит 40–50 млрд рублей, выглядят более близкими к истине, чем цифры озвученные чиновниками мэрии (5-7 млрд рублей).

Фото: https://t.me/mosnow

Но это не все расходы. Сергей Собянин 8 апреля приказал выделить столичным больницам «для борьбы с распространением коронавирусной инфекции» 5 млрд рублей. Деньги пойдут на перепрофилирование клиник, их подготовку к приёму больных новым вирусом.

Немного о логике мэра, точнее её отсутствии. По словам Собянина, место для строительства нового инфекционного корпуса было специально выбрано вдали от крупных жилых комплексов: «Канализационные стоки будут выводиться на автономные очистные сооружения, оснащённые системами обеззараживания... Ближайшие индивидуальные жилые дома находятся в 250 м от будущей больницы, что в 2,5 раза больше требуемой санзоны. И я гарантирую, что никакой опасности для местных жителей она представлять не будет».

Зачем вообще говорить о безопасности инфекционного корпуса за городом стоимостью около 50 млрд рублей, если в то же самое время вы переоборудовали тысячи койко-мест в действующих больницах, расположенных в черте города?

Фото: gvv-3.ru

Сегодня больных коронавирусом уже принимают в Филатовской, Морозовской больнице, медкомплексе в Коммунарке, инфекционных больницах № 1 и 2, госпитале на Шаболовке, детской городской клинической больнице имени З. А. Башляевой и десятке других больницах. Коронавирусный стационар открылся даже в госпитале для ветеранов войн № 3. Все они в черте города, что мэра города совершенно не смущает.

В ближайшее время число московских больниц, принимающих больных коронавирусом, возрастёт. «Мы начинаем с этой недели принимать больных под „корону“. Один из корпусов экстренно освободили от остальных больных», — рассказали сотрудники 1-й Градской.

Власти Москвы сами признаются, что система здравоохранения столицы оказалась не готова к столь масштабной эпидемии:

— Количество больных пневмонией по сравнению с прошлой неделей выросло более чем в два раза (с 2,6 тыс. случаев до 5,5 тыс.). Вместе с ростом тяжёлых больных резко увеличилась нагрузка на столичное здравоохранение. Сейчас наши стационары и служба скорой помощи работают на пределе, — заместитель мэра Москвы Анастасия Ракова.

Ракова уже пообещала, что в ближайшие две недели городская система здравоохранения дополнительно выделит до 10 тысяч коек для больных коронавирусом. Это означает, что ещё около двух десятков столичных больниц будут переоборудованы под лечение больных коронавирусом.

Неэффективные инфекционки

Нынешние действия столичной мэрии по борьбе с коронавирусом напоминают военные действия: мобилизуем все силы на борьбу с эпидемией, невзирая на расходы и здравый смысл. А ещё недавно Собянин считал, что в Москве переизбыток больниц. Оптимизация объяснялась так: нужно закрыть неэффективные больницы и передать их нагрузку в эффективные.

Среди приводимых чиновниками аргументов выделим два. Во-первых, сейчас век высоких медицинских технологий, и если раньше больной лежал на койке чуть ли не месяц, то сейчас достаточно нескольких дней. Во-вторых, Собянин говорил, что оптимизация — это забота о врачах: «Если бы мы не оптимизировали количество административного персонала, коек в Москве, затрат, ненужных затрат… Заработная плата наших московских врачей была бы не 140 тысяч, а 70 — в два раза меньше».

Одними из первых под нож попали столь нужные сейчас инфекционные больницы. Интересно, что к моменту их закрытия мир уже пережил пандемии «птичьего» и «свиного» гриппа, которые показывали высокий уровень летальности и быстрое распространение по миру. Непонятно, какой эффективности мэрия хотела от больниц, профиль которых — спасение жизни людей именно в экстренных ситуациях.

В 2014 году закрыли инфекционную больницу № 3 на 1-й Курьяновской улице. Там было 420 коек. То есть примерно столько же, сколько будет в строящемся в Новой Москве за десятки миллиардов медицинском центре. Но дело не только в цифрах: это был один из крупнейших инфекционных стационаров Москвы, предназначенный для лечения пациентов с особо опасными инфекциями и ВИЧ. Помимо девяти инфекционных отделений в 3-й больнице было отделение реанимации. Плюс 350 человек персонала, чья основная специализация — вирусология.

Фото: narsovet.msk.ru

Сейчас на месте закрытой больницы размещается технопарк «Мосмедпарк» (принадлежит городу), который предоставляет «инфраструктуру компаниям в сфере биомедицинских технологий, фармацевтики, IT и электроники». На сайте указано, что резидентами технопарка стали 32 компании и два центра клинических исследований. О конкретных компаниях, сидящих в технопарке, известно немного, полного списка резидентов нет. Как следует из данных Росреестра, компания «Серта-клиник», которая занимается клиническими исследованиями, арендовала одно из зданий технопарка. В целом же, судя по сайту «Мосмедпарка», его основной деятельностью является сдача в аренду складских и производственных комплексов.

Фото: «База»

Склады и офисы — это хорошо, но сейчас бы инфекционная больница пригодилась больше. Если бы не ликвидировали, то её можно было бы использовать для лечения коронавируса. Тем более что обновить клинику было бы значительно дешевле, чем строить заново, особенно в чистом поле.

— Если бы оптимизированные больницы были «на ходу», то есть сейчас работали бы, то их переделать их под коронавирус не так сложно, — говорит бывший глава Института генплана Москвы Сергей Ткаченко. — Поменять инженерные системы, поставить немного другое оборудование, заменить венткамеры… Если здания не доведены до аварийного состояния, то всё возможно и всё не так дорого. Не требуется трогать стены и перекрытия. По уровню сложности это как капремонт с перепланировкой. Ничего особенного в этом нет.

Директор Института экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Лариса Попович считает, что закрывать старые медучреждения было нужно: «Они были не приспособлены к повышенным требованиям к комфорту и современным технологиям. Тогда были одни стратегические задачи, которые заключались в оптимизации коечного фонда, а сейчас другие. Сейчас ситуация экстренная, экстремальная даже. Когда эпидемия пройдёт, все медицинские мощности, которые сейчас создаются под коронавирус, пойдут взамен сокращённых мощностей того периода».

В 2012 году были закрыли также две детские инфекционные больницы — № 8 в Лужнецком проезде и № 12 на 1-й улице Ямского Поля. Здания были старые — 1938 года постройки. Но не только это чиновники называли причиной закрытия. Николай Плавунов, который тогда был первым замом главы департамента здравоохранения, говорил об их неэффективности. «Койка работает 180 дней в году, а оставшиеся полгода простаивает», — сказал он. В общей сложности в этих двух больницах было 300 коек.

Фото: https://echo.msk.ru

При этом никто не учёл мнения врачей, которые заявляли, что в результате оптимизации будет ликвидирован один из стабильно и эффективно работающих центров детской медицины. Не обратили внимания и на то, что незадолго до ликвидации здание 8-й больницы было отремонтировано. По словам врачей и больных, в 12-й инфекционной больнице, несмотря на старые корпуса, было уникальное аллергологическое отделение, аналогов которому в Москве не существовало.

По мнению и медиков, и пациентов, единственная причина, по которой эти больницы закрывали, — дорогие земельные участки в центре города, на которых располагались медучреждения.

Город в итоге разрешил снести больницы компании «Медстройинвест» предпринимателя из Казахстана Жомарта Каменова, чтобы она построила там гостиницу и клубный дом. В качестве компенсации фирма построила инфекционный корпус для детской больницы имени Сперанского на 200 коек — то есть на треть меньше, чем в снесённых инфекционках.

А на месте снесённых детских инфекционных больниц «Медстройинвест» не построил НИЧЕГО! В Лужнецком проезде должна была появиться гостиница-апартаменты, но там до сих пор пустырь. По данным Росреестра, в марте 2020 года его передали Историческому музею в бессрочное пользование. Как сообщал РБК, там будет построен музей, посвящённый истории Русской православной церкви и Новодевичьего монастыря. История РПЦ — это, конечно, важнее здоровья москвичей.

Пустырь на месте 12-й инфекционной больницы. Фото: «База»

На месте больницы № 12 тоже пустырь. В выписке Росреестра нет информации о том, в чьей собственности и аренде он сейчас находится. В 2015–2016 годах департамент городского имущества Москвы судился с Росреестром, который отказывался регистрировать договор аренды департамента с «Медстройинвестом» на этот участок. В Росреестре заявляли, что участок достался компании без торгов и это незаконно.

По данным Росстата, число инфекционных коек в Москве сократилось в два раза: если в 2011 году их было 4823, то в 2018-м — всего 2661.

Благодаря мэрии город лишился сотен профессиональных врачей, годы и десятилетия посвятивших себя борьбе с самыми опасными инфекционными заболеваниями.

«Я писала ещё в 2014 году мэру Москвы Собянину о том, что реформы, проводимые Печатниковым (Леонид Печатников — бывший заммэра по вопросам социального развития. — Прим. „Базы“), неверные, особенно в части касательной инфекционных коек, что нельзя сокращать инфекционные койки, поскольку они всегда должны стоять в резерве», — вспоминает доктор медицинских наук, профессор Гузель Улумбекова.

Она уверена, что именно решение об оптимизации привело к тому, что сейчас город не справляется с эпидемией: «В Москве были приняты просто бездарнейшие решения, которые перевели финансирование инфекционных коек, инфекционных больниц и скорой медпомощи на ОМС. Эти виды помощи никогда не могут так финансироваться! Что это значит? Это значит: есть больной — тебя финансируют, нет больного — не получаешь. Соответственно, учреждение вынуждено сокращаться. Этого категорически делать было нельзя. С советских времён у нас всегда были резервные койки, не только инфекционные. Всегда службы скорой помощи и инфекционная служба, вне зависимости от того, есть больные или нет, должны находиться в режиме ожидания. Мы не можем их привязывать к системе ОМС, вот поэтому в том числе сегодня мы имеем серьёзные проблемы».

Клиника для главы депздрава

Нехватка коек бьёт не только по больным коронавирусом: их в любом случае лечат, кладут кого в Коммунарку, кого в перепрофилированные отделения в столичных больницах. А вот для остальных больных настали тяжёлые времена.

Пациентов в тяжёлом состоянии и в состоянии средней тяжести переводят в другие больницы, остальных просто перестают лечить. «Всех пациентов отделений урологии и гинекологии перевели в другие корпуса. Врачи рассказывают, что почти всех переводят на работу с коронавирусными больными, нами заниматься будет некому», — рассказал «Базе» пациент 1-й Градской.

Как сообщают СМИ врачи скорой стараются не забирать в больницы даже с переломами: пожилой женщине, получившей множественные переломы рёбер, отказали в госпитализации. Лишь спустя неделю уже в критическом состоянии её всё же положили в больницу, но было поздно — женщина скончалась.

Фото: соцсети

«У одной пациентки тромб, и она в конце марта готовилась к операции. Но ей сказали, что в связи с этой всей ситуацией операцию отменили и, когда проведут, непонятно. Стоит ли говорить, что тромб — такая вещь, которая может привести к серьёзным осложнениям или даже смерти человека. Вообще, почти всех срочных пациентов отправили по домам. Берём только по скорой и переломы», — рассказывает врач одной из столичных клиник.

То, что такая ситуация и в остальных столичных клиниках, подтверждает рассказ медсестры другой больницы: «Мы освободили около 500 коек для больных коронавирусом. Что с теми, кто лежал здесь? Кого могли всех отправили домой. Только совсем тяжёлых перевели в другие корпуса. Операции сократили до минимума: онкобольные и те, что по скорой поступают. Аппендицит или с чем-то подобным. Остальным сказали ждать окончания карантина».

А сколько людей, у которых нет коронавируса, но которым нужна была ИВЛ, не получили её? Почти все столичные клиники переправили свои аппараты ИВЛ в Коммунарку или больницы, перепрофилированные под приём больных коронавирусом.

Как рассказывал МК, онкобольной в Лечебно-реабилитационном центре прервали курс лучевой терапии, который прерывать нельзя, и никуда не перенаправили. И здесь снова стоит вспомнить о больницах (уже самого разного профиля), которые были закрыты в рамках оптимизации.

Если брать в целом «больничные койки круглосуточных стационаров», то их число в 2011–2018 году сократилось в Москве со 107 тысяч до 78 тысяч.

Фото: stroi.mos.ru

Большинство закрытых медучреждений указаны в специальном плане оптимизации, который разработала мэрия в 2014 году. Как сообщал РБК со ссылкой на этот документ, всего планировалось закрыть 28 медучреждений, включая 15 больниц.

«База» заказала в Росреестре выписки по всем этим зданиям и выяснила, что часть из них были переданы другим медучреждениям (которые мэрия считает более эффективными), а часть больниц действительно совсем ушла в небытие. Теперь на их месте частные клиники, вуз, почта…

Например, на улице Достоевского была больница № 59. Там была 541 койка в отделениях терапии, кардиологии, хирургии, травматологии, ортопедии и оториноларингологии. Сейчас больница закрыта и все её помещения отданы Московскому фонду ОМС — той самой структуре, которая диктует правила оптимизации. Больницу ликвидировали, чтобы посадить на этом месте чиновников. Видимо, они более эффективны, по мнению Сергея Семёновича, чем врачи.

Ещё один яркий пример: больница № 56 на Павелецкой набережной. Общий коечный фонд (вместе с присоединённой к ней гинекологической больницей № 11) составлял 650 коек, а в год здесь лечилось 14 тыс. пациентов. В клинике работало отделение микрохирургии, которое создавалось для осуществления узкоспециализированной помощи пациентам, нуждающимся в реконструктивно-пластических операциях на сосудах, нервах, сухожилиях.

Здание 56-й больницы. Фото: «База»

Помимо того, уникальной специализацией обладало и отделение гнойной хирургии — оно оказывало помощь пациентам при укусах. В интервью в 2013 году главврач больницы Ирэна Погонченкова говорила о скором завершении капитального ремонта, а незадолго до ликвидации больница получила 59 единиц современного оборудования на общую сумму 76 млн рублей.

Несмотря на востребованность, уникальную специализацию ряда отделений и трат на ремонт и оборудование, больницу «оптимизировали». Здание и землю передали Медицинскому центру Управления делами мэра и правительства Москвы, то есть заведению для чиновников. И снова об эффективности: за пять лет работы этот медцентр получил более 1 млрд убытка.

Источник: «СПАРК-Интерфакс»

На набережной Шитова была больница № 54. Там было 230 коек в отделениях терапии, кардиологии, неврологии и хирургии. Сейчас там Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА). В ликвидированной медсанчасти № 33 на Малахитовой улице было 460 коек в отделениях терапии, кардиологии, неврологии, хирургии и гинекологии. Сейчас здание принадлежит «Московскому почтамту».

Вот ещё очень показательная история. На Оршанской улице / ул. Академика Павлова располагались роддом № 72 и Московский центр уроандрологии и репродуктивной гинекологии. Роддом был рассчитан на 301 пациентку. Здания и всю землю передали «Клинике Лядова».

Константин Лядов — хирург, реабилитолог, заслуженный врач России. Он руководит этим учреждением и является миноритарием компании. А основной владелец (90%) — «Мединвестгрупп». Эта фирма принадлежит «Фармстандарту» миллиардера Виктора Харитонина (85%), компании «Ай пи ти медицина» (13%) и Георгию Голухову (2%).

Голухов в 2012–2014 годах был главой Департамента здравоохранения Москвы — то есть именно он разрабатывал план закрытия больниц и по итогам «оптимизации» ушёл в бизнес и получил небольшой бонус в виде доли в частной клинике, где одна только консультация может стоить 12–18 тыс. рублей.

Сами здания клиники оформлены на «Культурно-просветительский центр Ударник», который принадлежит «Мединвестгрупп». Одно здание (площадью 2,5 тыс. кв. м) «Ударнику» город продал, ещё четыре (общей площадью 18,6 тыс. кв. м) сдал в аренду. Сейчас на месте бывшей больницы полным ходом идёт строительство медицинского центра. По словам руководства «Мединвестгрупп» его готовят к приему пациентов с COVID-19. Не иначе, как власти Москвы напомнили владельцам, что неплохо было бы отдать долги за полученные когда-то больницы. Впрочем, это небольшая плата за несколько зданий общей площадью 22 тыс. кв метров.

Фото: "База"

На Потешной улице была снесена психиатрическая больница № 7. В рамках инвестконтракта города с компанией «Медстройинвест» Жомарта Каменова последний планировал построить там гостиницу с медцентром. Но, как и в случае с детскими инфекционками, не построил ничего. В виде компенсации (за разрешение на строительство коммерческой недвижимости) фирма должна была возвести корпус для детской больницы № 13 имени Филатова. Этот корпус на сайте самой компании указан только как проектируемый. Фирма должна была его сдать ещё в 2008 году. В 2010 году город судился с «Медстройинвестом» по поводу аренды участка под строительство больницы — оно так и не началось.

Также по контракту «Медстройинвест» должен был построить элитное жильё на улице Красина (территория детской больницы имени Филатова) и в Большом Предтеченском переулке (территория Боткинской больницы № 3). Но эти участки ему так и не передали. Жомарт Каменов за свои неудачи очень обижен за мэрию и даже подал иск к городу на 16,4 млрд рублей. Заседание отложено на июнь 2020-го из-за коронавируса. Доставалось от Каменева и врачам: как сообщалось, в 2014 году он избил медиков скорой в Геленджике, которые не уступили дорогу его «роллс-ройсу». Похоже, Сергей Собянин и его подчинённые умеют выбирать эффективных партнёров.

Ещё один бенефициар оптимизации — миллиардер Владимир Евтушенков и его структуры, получившие от города несколько больниц. В 2012 году была заключена крупная сделка: ГУП «Медицинский центр» (принадлежит мэрии) и «Медси» (бенефициар компании — Евтушенков) объединились. Тогда ГУП выкупил допэмиссию акций «Медси» на 6 млрд рублей, но заплатил не деньгами, а больницами. В качестве своей доли в капитале «Медси» (25,02%) ГУП вложил три взрослых клиники, одну детскую клинику и три клинические больницы со стационарами. По словам экспертов, сделка была не совсем справедливой: с таким вкладом мэрия изначально могла бы претендовать на бо́льшую долю в «Медси». А через четыре года АФК «Система» (компания Евтушенкова) выкупила долю города за 6,1 млрд рублей.

Фото: life.ru/p/44759

Одна из больниц находится на Пятницком шоссе в Красногорском районе Подмосковья. Город отдал здания общей площадью 71,3 тысячи кв. м. Сейчас компания, перестроив комплекс, называет его своим «флагманским многопрофильным стационаром». Ещё одна больница — медсанчасть № 47 (госпиталь «Главмосстроя») на Мичуринском проспекте. После сделки госпиталь несколько лет стоял закрытым. В 2017 году, как сообщали «Ведомости», мэрия одобрила план «Медси» по застройке участка: здесь планируется многоэтажная жилая застройка на 132 000 кв. м и медицинский центр (общая площадь — 28 кв. м).

Недалеко от Нагатинской поймы расположена больница № 53 — её в рамках «оптимизации» передали больнице № 13. В результате на 40 тысячах кв. метров уже несколько лет стоят закрытыми с десяток корпусов (общая площадь зданий 23 тыс. кв. метров).

Там было 380 коек в отделениях терапии, кардиологии, хирургии, урологии, гинекологии. Кстати, 53-я больница закрылась в 2015 году, а годом-двумя ранее там был проведён ремонт на 12 млн рублей. «Три года назад, по словам сотрудников больницы, в корпусах был произведён капитальный ремонт и завезено новое, самое современное оборудование. Сейчас это оборудование демонтируется, а здания готовят к сносу», — писали СМИ. Тогда же звучала версия, что на месте 53-й построят элитный яхт-клуб.

Яхт-клуба нет, как нет и больницы, чьи корпуса вполне могли принять сотни больных в разгар эпидемии.

Фото: "База"

В результате широкомасштабной оптимизации число врачей в Москве в сократилось с 90 до 73 тысяч.

Медиков сейчас не хватает так же, как и коек. А зарплаты врачей, которые были аргументом чиновников для проведения оптимизации, не такие уж большие. На рекрутинговых порталах большинство вакансий в городских клиниках — это зарплата от 70 до 125 тысяч рублей.

— Когда Собянин говорит про зарплаты медиков, то дело даже не в том, что это средняя температура по больнице и что в расчёт включается зарплата главного врача и его замов, — сказал фельдшер скорой помощи Дмитрий Беляков. — А простые медики вынуждены работать на 1,5, если не больше, ставки — только тогда получаются более или менее нормальные деньги.

Тем, кто сегодня работает с коронавирусом, обещают доплачивать, но делают это не всегда. «Мы сейчас работаем и у себя, и в Коммунарке. Поделили смены: одну отработали у себя в больнице, вторую — там. Обещали доплачивать, но это не точно», — рассказывает один из сотрудников крупной столичной больницы. «Нам в приказном порядке тоже сказали: будете часть смен отрабатывать в Коммунарке. Говорят: а кто не согласится, пусть пишет заявление. При этом никаких доплат не обещали», — говорит врач другой клиники.

По мнению экспертов, так называемые реформы в здравоохранении не решили ни проблему зарплат, ни проблему качества медицины. «Что произошло в России в результате оптимизации? Мы видим, что поток пациентов увеличился более чем на 10 млн человек — это очень много. Общая численность врачей сократилась за последние шесть лет на 46 тысяч, стационарные койки сократились на 160 тысяч. В Москве сокращения произошли ещё больше», — отмечает профессор Гузель Улумбекова.

Во всех сегодняшних проблемах, связанных с нехваткой врачей, коек и больниц, власти Москвы могут, по её мнению, винить лишь себя: «Ракова заявила, что врачи перегружены. Треть врачебного состава Москвы полностью посвящены борьбе с коронавирусом. А где же ваши обещанные итоги оптимизации, когда врачи должны были стать эффективнее, а получать больше?»

Пресс-служба мэрии не ответила на вопросы «Базы».

Источник: https://baza.io/posts/76b5c892-1784-47ae-a6bf-aff5c602b2cb

Росгвардейцу открыли Конституцию.

И тебя посчитаем. В России грядёт всеобщая маркировка товаров

Система всеобщей маркировки товаров скоро заработает в России. До 2024 года она должна будет охватить все основные группы промышленной продукции: от одежды и обуви до продуктов питания. Сейчас над созданием глобальной системы трудятся министерство промышленности и торговли и Минэкономразвития.

О глобальной маркировке товаров пока известно немногое: её идея в процессе разработки. Лишь недавно Минпромторг составил список товаров, подпадающих под обязательную маркировку. Соответствующий список министерство направило в правительство в конце марта, пишут «Ведомости». В списке находятся самые разные товары: духи, шины, блузки и пальто, детское питание, рис, макароны, чай, кофе, консервы, продукты из мяса и рыбы, пиво, соки, минеральная вода, бытовая химия, постельное белье и молочная продукция. Отправленный в правительство вариант не окончательный и может дорабатываться.

А пока тотальная маркировка только утверждается правительством, рассмотрим системы маркировки отдельных категорий товаров, о которых известно в разы больше.

С 1 января 2020 года в России станет обязательной маркировка всех лекарственных препаратов. Соответствующий законопроект Госдума приняла в конце декабря 2017 года. Для отдельных категорий лекарств маркировку могут ввести даже раньше 2020 года: конкретные сроки оставлены на усмотрение правительства.

Как выглядит. Для того, чтобы выявить все возможные «подводные камни» до старта маркировки лекарств в России развёрнут аналогичный пилотный проект. В его рамках лекарства маркируют метками DataMatrix. Это двумерный матричный штрих-код, применяемый для кодирования текста. Метки будут наносить на упаковку лекарства — такое кодирование обойдётся производителю дешевле, чем внедрение радиочастотных чипов. 

Кого затронет. Всех производителей и продавцов лекарств. Причём, ряд производителей лекарств ещё в ноябре 2017 года предупреждали о том, что тотальная маркировка может привести к росту себестоимости дешёвых препаратов и в результате — к их «вымыванию» с рынка.

В ноябре 2017 года глава Росздравнадзора Михаил Мурашко предлагал вводить маркировку поэтапно. По его мнению, к 31 марта 2018 года необходимо было промаркировать все препараты программы «Семь нозологий», к 30 июня — жизненно необходимых и важнейших препаратов (ЖНВЛП) стоимостью свыше 500 рублей, к 30 сентября — все ЖНВЛП стоимостью свыше 100 рублей.

Как отметил министр промышленности и торговли Денис Мантуров, эксперимент по маркировке лекарств уже помог пресечь ряд преступлений по распространению недоброкачественных препаратов.

В маркировку лекарств включились уже более 150 производителей и 1600 российских и зарубежных поставщиков. Обязательной маркировка лекарственных препаратов станет после установки на каждом фармпредприятии специальных двумерных сканеров. Министр подчеркнул, что правительство будет следить за тем, чтобы внедрение идентификационных знаков не сказывалось на увеличении конечной стоимости товаров.

Производителям лекарств неизбежно придётся нести расходы. Например, эксперты курганского «Синтеза» считают, что прямые затраты на оснащение одной линии оборудованием для маркировки и сопутствующих операций могут составить от 7 до 12 миллионов рублей, а суммарный объём инвестиций в проект превысит 200 миллионов рублей. Однако введение маркировки лекарств поможет убрать из продажи некачественную продукцию.

Кто регулирует. Единым оператором системы маркировки и прослеживания товаров определён Центр развития перспективных технологий (ЦРПТ), созданный на основе государственно-частного партнёрства, принадлежащий «Ростеху», «Петер-сервису» Алишера Усманова и «Элвис+ Групп» Александра Галицкого. Стоимость разработанного ЦРПТ комплекса оборудования для маркировки лекарств варьируется от 3,5 до 9,5 миллионов рублей в зависимости от комплектации.

Рекомендация «Пилота». Выбирая двумерный ручной сканер в аптеку, не тратьтесь на покупку очень дорогого устройства. Такие модели актуальны только в магазинах с большой проходимостью, где никак не обойтись без быстрого сканирования. Вместо этого выясните, насколько высоко качество считывания интересующей модели: оно должно позволять считывать даже повреждённые метки DataMatrix. Кроме того, подумайте, нужен вам проводной или беспроводной сканер. В принципе, если системный блок кассы располагается рядом с устройством, то проводной модели будет более, чем достаточно. Рекомендуем обратить внимание на двумерные ручные сканеры Zebra DS2208, DS4308-HD, Honeywell Voyager 1450G2D, Datalogic GRYPHON QD2400.

С 15 января текущего года в России стартовал пилотный проект по маркировке табачной продукции. Он продлится до 31 декабря 2018 года, говорится в размещённом на сайте кабмина постановлении «О проведении эксперимента по маркировке табачной продукции средствами идентификации и мониторингу оборота табачной продукции».

По замыслу чиновников, электронная маркировка сигарет должна подтверждать подлинность товаров и противодействовать незаконному ввозу, производству и обороту табачной продукции, в том числе и контрафактной. «[маркировка] является инструментом для обеспечения функционирования более прозрачного рынка, мониторинг перемещения продукции позволит оперативнее реагировать на применение незаконных схем по ввозу и обороту товара, неуплату необходимых платежей и сборов, а также позволит в перспективе осуществлять более точечный контроль, снизив общее количество контрольных мероприятий», — объяснил РБК представитель первого вице-премьера Игоря Шувалова.

Как выглядит. В ходе эксперимента на производстве на пачку и каждый блок сигарет наносится цифровой код DataMatrix. Он будет содержать информацию, которая может подтвердить подлинность продукции: наименование марки сигарет, дату, место и время их производства. Далее, по первичным документам осуществляется автоматизированный контроль движения штрих-кода и вывод из оборота на основе данных, полученных от контрольно-кассовой техники (ККТ).

Кого затронет. 90% производителей на рынке уже добровольно подключились к системе, маркируя продукцию метками DataMatrix. Поучаствовать в эксперименте решили и такие крупные ритейлеры, как X5 Retail Group («Пятёрочка», «Перекрёсток», «Карусель»), «Дикси». К слову, именно в одном из супермаркетов «Перекрёсток» 4 апреля продали первые пачки сигарет со специальной маркировкой. Импортёры табачной продукции подключатся к эксперименту с 1 июля 2018 года.

Как рассказал глава ассоциации «ТабакПром» Андрей Межонов: «По оценке международного агентства Nielsen, мы на конец 2017 года имели чуть более 4% нелегальной табачной продукции на территории России, при этом основная доля этой продукции поставлена на территорию РФ от стран-участников ЕАЭС. Мы надеемся, что внедрение маркировки поможет обелению рынка. Инициаторами проведения этого эксперимента была табачная индустрия».

«Я думаю, что все компании, которые занимаются производством, согласятся, что маркировка — это очень важный элемент защиты», — сказал директор по вопросам регулирования производства и оборота табачных изделий Philip Morris International в России Алексей Орджоникидзе, напомнив, что только представляемая им компания за последний год стала в 3,5 раза больше страдать от нелегального оборота. Отметим, что по данным исследовательской компании TNS, доля нелегальной табачной продукции в общем объёме на конец первого полугодия 2017 года составляла 4,6%, увеличившись в четыре раза по сравнению с показателем за весь 2016 год.

Кто регулирует. Функции оператора информационной системы в рамках эксперимента будет выполнять «на безвозмездной основе» ООО «Оператор-ЦРПТ». Это ООО является дочерней структурой Центра развития перспективных технологий. По данным «СПАРК-Интерфакса», в ЦРПТ 25% принадлежит концерну «Автоматика» (входит в «Ростех), 50% — АО «Петер-сервис» (поставщик биллинговых систем «Мегафона», основной владелец — USM Holdings миллиардера Алишера Усманова) и 25% — компании «Элвис-Плюс групп» основателя инвестфонда Almaz Capital Partners Александра Галицкого.

С 1 июня 2018 года в России стартует эксперимент по маркировке обуви. К слову, этот рынок занимает в стране третье место после продуктов и лекарств.

Как выглядит. Сейчас неизвестно, какая маркировка будет использоваться, и кто будет её производить. Однако эксперты склоняются к версии, что маркировать обувь станут всё теми же кодами DataMatrix.

Кого затронет. Участие в пилотном проекте пока будет добровольным для компаний. Это и производители, и импортёры, и продавцы обуви.

По словам владельца обувной сети Zenden (кроме одноимённой розничной сети управляет магазинами под брендами Thomas Munz и Mascotte) Андрея Павлова, маркировка обуви не предполагает сложных высокотехнологичных меток, поэтому внедрить на производстве её можно быстро и относительно недорого. Он уверен, что его сеть к июню будет готова к старту эксперимента. Проект должен обелить рынок и вытеснить недобросовестных игроков, считает Павлов.

С ним согласен и владелец сети магазинов и производителя обуви Ralf Ringer Андрей Бережной. По его словам, если речь идёт о внедрении специальных штрих-кодов, которые могут считываться на обычных кассах, это не станет проблемой для организованного ритейла.

Если же власти решатся на маркировку обуви при помощи RFID-меток, это будет означать, что обувным магазинам придётся покупать специальное оборудование для считывания. Если всё же будут внедрены метки DataMatrix, то проблем действительно не возникнет, поскольку магазины обуви итак оснащены двумерными ручными сканерами.

С 1 июня 2018 года в России стартует эксперимент по маркировке драгметаллов и камней, а также изделий из них. Соответствующее постановление премьер-министр России Дмитрий Медведев подписал 24 марта.

Как выглядит. Ранее предполагалось, что на бирках ювелирных изделий разместят QR-код, который поможет покупателю проверить их подлинность. А позже на изделиях появится нанометка. «Разработана технология и уже применяется в ряде государств — [технология] нанометок, которые наносятся на камни. Метки настолько маленькие, что не влияют на потребительские свойства камня, их невозможно так [увидеть без специального оборудования], но они читаются машинами», — рассказывал замминистра финансов Алексей Моисеев. При этом в Минфине уточняли, что нанометки — дорогостоящая технология, поэтому министерство планирует внедрять её поэтапно. «На первом этапе мы ограничимся нанесением [маркировки] на сопроводительные бирочки», — анонсировал Моисеев.

Кого затронет. Результаты эксперимента покажут, можно ли при помощи маркировки контролировать оборот драгоценностей. Всего в перечень видов драгоценностей, подлежащих маркировке, входит 14 товарных номенклатур (ТН ВЭД), в том числе несортированные и промышленные алмазы, рубины, сапфиры и изумруды, серебро и золото в необработанном виде, монетарное золото, необработанная или в виде порошка платина, ювелирные изделия и их части из серебра и прочих драгоценных металлов.

По словам участников рынка ювелирных изделий, они поддерживают идею правительства. Член совета директоров Московского ювелирного завода Валерий Морозов отметил, что маркировка позволит обеспечить прозрачность всех процессов от производства до реализации, оградив покупателей от обмана со стороны недобросовестных продавцов. При этом он выразил надежду, что внедрение маркировки не потребует от игроков рынка дополнительных крупных затрат.

Кто регулирует. Продлится эксперимент до 1 ноября. На этот период проводить его уполномочены Минфин, Федеральная таможенная служба, Федеральная налоговая служба, Росфинмониторинг, Гохран России и Российская государственная пробирная палата.

До 1 декабря 2018 года Минфин должен оценить итоги эксперимента и представить отзыв в правительство, которое примет решение об эффективности введения маркировки для драгоценностей.

В отличие от табака и обуви, оператором и разработчиком интегрированной информационной системы в сфере контроля за оборотом драгоценностей будет АО «Гознак». Компания сама предложила взять на себя эти функции и будет осуществлять их на безвозмездной основе, отмечается в постановлении.

В постановлении правительства «Госзнаку» было поручено до 2 апреля определить требования к самой информационной системе и обеспечению защиты содержащихся в ней данных. Каким образом будет реализована маркировка изделий, определит Минфин.

Вице-премьер Аркадий Дворкович на съезде Национального союза производителей молока заявил, что действующую в пилотном режиме систему маркировки лекарств можно протестировать и на молочной продукции. По его мнению, такая система для производителей не станет обременительной с финансовой точки зрения, но окажется эффективной для контролирующих органов.

Более того, с июля текущего года в России вводится обязательное оформление ветеринарно-сопроводительных документов в электронном виде. Для этих целей была специально создана автоматизированная информационная система «Меркурий». Как говорят её создатели, система «предназначена для электронной сертификации и обеспечения прослеживаемости поднадзорных государственному ветеринарному надзору грузов при их производстве, обороте и перемещении по территории Российской Федерации в целях создания единой информационной среды для ветеринарии, повышения биологической и пищевой безопасности».

Как выглядит. Электронные сертификаты можно назвать аналогом электронной маркировки. Поскольку государство намерено с их помощь отследить всю цепочку от производства до продажи продуктов. И в том случае, если на одном из отрезков цепи «Меркурий» обнаружит нарушение, то движение товара будет остановлено.

Кого затронет. Обязательную регистрацию в «Меркурии» должны пройти производители и продавцы товаров, поднадзорных Государственному ветеринарному контролю. Это молокозаводы, мясокомбинаты, птицефабрики, производители морепродуктов, а также компании по логистике, торговые сети и розничные продавцы, связанные с реализацией товаров животного происхождения. Все они должны будут получать электронные сертификаты, формируемые в «Меркурии». Отсутствие документа ведёт к штрафу: он составит от 3 000 рублей, если будет выписан на водителя как должностное лицо, либо от 10 000 до 20 000 рублей — на юридическое лицо. В последнем случае наказанием также может стать приостановление деятельности на срок до 90 суток.

И если у ритейла особых проблем с «Меркурием» быть не должно — бухгалтерия и документооборот у них и так идут в электронном виде, то с поставщиками дела обстоят сложнее.

Так, по данным ТАСС, половина поставщиков X5 Retail Group пока не готовы к переходу на работу с «Меркурием» с 1 июля 2018 года. «В настоящий момент у Х5 около 1,5 тысячи поставщиков продукции, подлежащей ветеринарной сертификации с 1 июля 2018 года. Из них порядка 50% не подтвердили готовность к работе в федеральной государственной информационной системе (ФГИС) «Меркурий», либо не провели комплекс мероприятий по внедрению ФГИС в собственные бизнес-процессы", — отметил представитель компании. Он подчеркнул, что среди компаний, которые пока не готовы к переходу на эту систему, почти 35% входят в сотню самых крупных поставщиков X5 Retail.

Кто регулирует. Система «Меркурий» находится в ведении Министерства сельского хозяйства Российской Федерации и Россельхознадзора.

Источник: https://sohabr.net/habr/post/353344/

В России расходы на оборону превысили траты на образование

Художник Артем Лоскутов и кандидат в муниципальные депутаты Люся Штейн провели в Басманном районе Москвы акцию «Грудью на защиту домов от реновации».

Завёл платный сортир - делись с Россией, не дадим спиклуировать на народных потребностях! Возражать они вздумали - "мочить их в сортире" (с) Путин.

Гениальный перфоманс в защиту сквера провели екатеринбуржцы