http://www.mil.gov.ua/index.php?lang=ua&part=news&sub=read&id=33933
В пакетах - взрывчатка
Структуры, контролируемые Евгением Пригожиным, на протяжении последнего года пытались спасти режим президента Судана Омара аль-Башира. Об этом сообщает центр «Досье» со ссылкой на документы, передает «МБХ медиа» (лонгрид, но очень интересно).
Политтехнологи компаний Пригожина составляли для властей Судана планы действий по борьбе с протестными настроениями. Они предлагали «расширить юридическое понятие „призыв к свержению государственного строя РС“», «ужесточить наказание за организацию и участие в несанкционированных митингах и собраниях», ввести понятие «иностранный агент», блокировать в досудебном порядке независимые СМИ, наполнять информационное пространство фейковыми «инсайдами», устраивать «ремонтные работы» и официозные мероприятия в местах проведения протестных акций, задерживать «основных координаторов и лидеров протеста за сутки до заявляемых акций с дальнейшим помещением в места ограничения свободы до полной стабилизации обстановки», а также проводить «публичные казни мародеров и другие зрелищные мероприятия, отвлекающие протестно настроенную аудиторию».
«Документы, предоставленные Центром «Досье», показывают, насколько бездарно политтехнологи Евгения Пригожина пытаются вести «гибридные войны», совершенно не учитывая особенностей стран, в которые приходят со скроенными по внутрироссийским лекалам «концепциями», «проектами» и «методичками». Иногда «эффективные менеджеры» Пригожина, составляя суданские документы, даже забывали поменять слово «Россия» на «Судан». В результате, изучая «суданский архив», мы можем увидеть, как устроены политтехнологические проекты не в Африке, а в нашей стране, какова глубина цинизма и презрения их авторов к основам демократии», — пишет «МБХ медиа».
Одни из авторов таких докладов — Михаил Потепкин и Петр Бычков, являющиеся членами попечительского совета Фонда защиты национальных ценностей. Ранее Потепкин работал региональным руководителем компании «М-Инвест», связанной с Пригожиным. Также он подписывал с Суданом от лица компании концессионные соглашения по золотодобыче и был бизнес-партнером россиянки Аллы Богачевой, которой Минюст США предъявил обвинения во вмешательстве в американские президентские выборы. В свою очередь Бычков — руководитель петербургского центра координации африканских проектов Пригожина.
В ответе Фонда, полученном The Insider, сообщается: «Подтверждаем, что Михаил Потепкин уже длительное время находится в Судане и наблюдает за иностранным вмешательством в суданскую политику, посредством СМИ и западных политтехнологов».
По версии Фонда, Потепкин «неоднократно готовил отчеты об ухудшении социально-экономической ситуации и прогнозы о дальнейшем развитии событий, вплоть до революций путем военного переворота».
«Данная информация передавалась правительству Судана. О вариантах развития ситуации ставился в известность и лично президент Судана Омар аль-Башир. Однако игнорирование правительством рекомендаций Фонда о необходимых социально-экономических реформах в стране все же привело к массовым демонстрациям и военному перевороту, о чем Фонд регулярно предупреждал. Одним из важных результатов работы фонда в Судане является консультирование по вариантам бескровной передачи власти. Удалось избежать массовых жертв среди мирного населения Судана», — говорится в ответе Фонда.
В Фонде также утверждают, что протесты в Судане, начавшиеся в декабре 2018 года, были частично вызваны «внешними элементами воздействия»: «создание образов героев из оппозиционеров», «подпиткой протеста денежными вливаниями и техническим обеспечением».
«Например, протестующим массово рассылаются контакты американских и британских СМИ, среди которых BBC и CNN. По имеющимся у Фонда данным, воздействие осуществлялось со стороны Великобритании, США и некоторых других западных стран, которые способствовали негативному развитию социально-политической ситуации в стране», — заявили представители Фонда.
Они также назвали значительную часть расследования центра «Досье» сфальсифицированной.
Напомним, 11 апреля армия Судана объявила об отстранении от власти президента Омара аль-Башира, который правил страной более 25 лет. В стране учрежден временный совет, который будет управлять республикой во время двухлетнего переходного периода, который должен завершиться выборами. В стране действует режим ЧП, приостановлено действие Конституции, временно закрыто воздушное пространство и границы. Президент и некоторые его сторонники арестованы.
Заведующий центром социологических и политологических исследований, кандидат политических наук Сергей Костелянец рассказал The Insider, с какой целью военные захватили власть в стране, какая судьба ждет бывшего президента и угрожает ли переворот сотрудничеству Судана с Россией.
Источник: https://theins.ru/news/153755
P.S. Что-то знакомое...
Фабрика эльфов: ФБК открыли свои ботофермы в Вильнюсе и Тбилиси
Эксклюзив SVTV NEWS
Популярная ботаника: как ботоферма ФБК топит оппонентов и хвалит руководство фонда
В 2013 году «Новая газета» впервые рассказала о существовании «фабрики троллей» — сети связанных друг с другом компаний, которые пишут комментарии и посты, восхваляющие российскую власть. Позже о деятельности «ольгинцев» узнал весь мир: в 2016 году их обвинили во вмешательстве в американские президентские выборы, а в 2018 году они стали причиной введения санкций против ныне покойного хозяина «фабрики» — Евгения Пригожина.
Российская либеральная оппозиция традиционно относилась к провластным ботам в интернете иронически-снисходительно, насмехаясь над их маленькими зарплатами и слишком грубым стилем, схожим с риторикой государственных телеканалов.
В распоряжении редакции SVTV оказался архив из сотен тысяч файлов, подтверждающий что Фонд борьбы с коррупцией взял инструмент проплаченных комментариев себе на вооружение. В Вильнюсе и Тбилиси последние два года действует сеть офисов, в которых около 200 сотрудников занимаются монотонным распространением пропаганды за деньги. На эти цели организация потратила миллионы долларов.
Эту информацию мы получили от бывшего сотрудника ботофермы в виде текстового файла-расследования и архива данных с сотнями тысяч скриншотов и внутренних документов. Достоверность этих данных вы можете подтвердить самостоятельно по этой ссылке.
Финансированием сети фейковых аккаунтов ФБК занимается Free Russia Foundation. Как сказано на сайте фонда, это «международная организация, поддерживающая гражданское общество и демократическое развитие в России». Free Russia Foundation зарегистрирована в Вашингтоне. Она получает гранты от крупных международных фондов США, которые поддерживают «либеральную оппозицию». Согласно отчётности организации, в 2021 финансовом году она получила гранты на 2,1 миллиона долларов, в 2020 году — на 1,5 миллиона, в 2019 — 2,2 миллиона, а в 2018 — 1 миллион. Отчётность за 2022 финансовый год ещё не опубликована.
По словам бывшего сотрудника ботофермы, в реализации проекта участвуют директор Free Russia Foundation по Южному Кавказу Егор Куроптев, координатор по Южному Кавказу Антон Михальчук и IT-специалист Павел Елизаров, а также вице-президент по международной адвокации Владимир Милов и директор фонда Наталия Арно. Последняя возглавляет зарегистрированную в Литве некоммерческую организацию Reforum, которую для выполнения контрактов по ботоферме нанимает Free Russia Foundation. Именно Reforum подписывает договоры с исполнителями.
Фабрикой ботов руководит бывший глава московского штаба Навального Олег Степанов. За мониторинг отвечает бывший юрист штаба Навального в Уфе Фёдор Телин — именно он направляет сотрудникам посты, под которыми они должны оставлять комментарии. В решении ключевых вопросов также участвует директор Anti-Corruption Foundation Иван Жданов. Деятельность ботофермы при этом активно поддерживает политик Владимир Милов.
Сотрудников фабрики фейковых аккаунтов называют «эльфами». Они заключают договоры с Reforum и обязуются зарегистрировать ИП в Литве. Для этого сотрудникам предоставляют специальную инструкцию с юридическими рекомендациями. «Эльфы» самостоятельно составляют инвойсы на свои услуги, оплачивает медицинское и социальное страхование и налоги (их сумма компенсируется организацией).
Договор «эльфа» с Reforum
Официально поставщик оказывает заказчику услуги «SMM-консультаций». Сюда входит создание и публикация текстов в социальных сетях, а также другие «сопутствующие услуги». Отдельно отмечено, что заказчик может передавать свои распоряжения в том числе устным способом. Стоимость часа работы «эльфа» — 10 евро. Договор заключается на девять месяцев с возможностью терминации со стороны заказчика при условии 15-дневного уведомления.
По словам бывшего работника ботофермы, в зависимости от активности каждый сотрудник зарабатывает от 1 200 до 1 800 евро. Объём финансирования только заработных плат сотрудникам ботофермы ФБК оценивается в сумму от 2,88 миллиона до 4,32 миллиона евро в год. При этом уровень затрат на заработные платы руководству ботофермы, аренду офисов, «угон аккаунтов», IT-обеспечение и тому подобное — неизвестен. В основном сотрудники работают из офиса.
При найме на работу «эльф» также обязуется соблюдать полную конфиденциальность как в течение действия договора, так и по его завершению. Конфиденциальной информацией считается непубличная информация, связанная с технологическими решениями, бизнесом и финансовыми делами заказчика. Сюда входит вся документация, спецификации, базы данных и инструменты Reforum, а также стратегии развития, ведения бизнеса, финансирования и стоимость услуг.
Как рассказал бывший сотрудник фабрики, в Вильнюсе действует три офиса: в них работает по 25 человек (предположительно, один из офисов сейчас закрылся). 70 «эльфов» также работает в Тбилиси, Грузия. Отдельное подразделение занимается аналогичной деятельностью по политике Беларуси — в нём работает ещё около 50 человек.
Скриншоты внутренних чатов ботофермы
Боты должны публиковать не менее 120 комментариев или постов (в том числе с одобренными координатором иллюстрациями) в день, которые не удалят администраторы страниц, на которых они размещаются. Содержание публикаций предоставляет координатор ботофермы при помощи рассылки рабочих файлов смены — внутренних документов с примерами готовых комментариев на актуальные темы. Их можно копировать полностью или переписывать своими словами.
Нарратив работы для «эльфов»
«Эльфы» работают в соответствии с алгоритмом под кодовым названием «Лориен». Согласно этому документу, для рабочей переписки сотрудники используют мессенджер Signal, а работа во «ВКонтакте» всегда осуществляется при включённом VPN — его может выдавать координатор.
Алгоритм работы «эльфа»
Для открытия смен и запроса фейковых аккаунтов сотрудники используют Телеграм-бота. Во время рабочей смены руководство присылает «эльфам» посты, под которыми они должны оставлять комментарии.
О проделанной работе сотрудники отчитываются скриншотами комментариев и лайков на самых удачных публикациях. Реакции — главный критерий эффективности работы «эльфа». Руководство ботофермы поощряет соревновательность среди сотрудников. Существует постоянный рейтинг, лидеров которого премируют, в том числе и финансово. Более эффективным сотрудникам также предоставляют возможность брать больше рабочих смен. За невыход на работу число смен «эльфа» ограничивают.
Ботоферма использует фейковые аккаунты «ВКонтакте», купленные на чёрном рынке. Прежние владельцы из России, Беларуси, Украины, Турции и других стран, как правило, утратили доступ к ним в результате фишинговых атак. Фотография аккаунта меняется на любую из базы несуществующих людей This person doesn’t exist, добавляется российский город и антиправительственные или нейтральные описания в шапке профиля. Все старые данные стираются — это также описано в подробной инструкции от руководства фермы.
«Эльфы» работают исключительно при включённом VPN и в режиме инкогнито. Администрация соцсетей регулярно банит фейковые аккаунты за подозрительную активность и антиправительственные публикации. Во время проверки информации в этом расследовании мы обнаружили множество заблокированных страниц, которые действительно оставляли комментарии под постами из внутренних документов ботофермы.
Как сообщает бывший «эльф», у некоторых сотрудников «угон» аккаунтов вызывает этические вопросы. Раньше эти страницы принадлежали реальным людям — значит работа ботофермы может подставлять их под уголовные дела в России.
Руководство фабрики ботов в ответ на такие вопросы отвечает, что рекомендует менять имена пользователей. Однако к аккаунтам остаются привязаны мобильные номера старых владельцев — правоохранительные органы могут использовать это для идентификации пользователя.
Большая часть тезисов, которые ежедневно продвигают боты, касаются войны в Украине и её социальных и экономических последствий для российских граждан.
Боты ФБК обвиняют Кремль в преступной войне, которая привела к многочисленным жертвам, падению уровня жизни и навлекла на жителей России обстрелы и атаки дронов. Владимира Путина они называют «безумным бункерным дедом», который вверг страну в хаос.
Несмотря на то, что руководство ботофермы предоставляет «эльфам» десятки примеров комментариев, зачастую они почти полностью копируют друг друга. Иногда формулировки пересекаются даже у двух разных сотрудников, которые работают в одну смену.
Помимо постоянной критики войны у сотрудников ботофермы есть и сторонние задания, «спецкампании». Обычно это однотипные посты, связанные с инициативами ФБК или дружественных ему структур. «Эльфы» активно участвовали в кампании «Свободу Навальному»: они призывали свергать режим и выходить на митинги в России. Отметим, что все сотрудники ботофермы проживают в Вильнюсе или Тбилиси.
«Эльфы» также очень любят обращать внимание на опыт протеста в более демократических странах. Они упрекают россиян в инертности и безучастности.
В методичках «эльфов» также часто можно встретить тему внешней политики. Координаторы подробно описывают, как именно необходимо освещать помилование Романа Протасевича в Беларуси, саммит G7 в Японии, кризис в Арцахе (его сотрудники фермы называют Карабахом), возобновление авиасообщения между Россией и Грузией, утечку документов из Пентагона и по какой-то причине — Дональда Трампа.
Иногда комментарии ботов отличаются по смыслу от методички, направленной координатором. Встречаются и случаи, когда один сотрудник комментирует одно и то же событие противоположным образом с разных аккаунтов. Например, с одного аккаунта одобряет поступок подорвавшей пропагандиста Владлена Татарского Дарьи Треповой, а с другого — утверждает, что девушку подставила ФСБ.
Ботоферма критикует не только путинскую номенклатуру, но и людей оппозиционных взглядов, с которыми конфликтует ФБК. Указания об этом поступают лично от куратора ферм Олега Степанова, а к заданиям допускают только проверенных «эльфов». Отчётность о борьбе с оппонентами Фонда спустя некоторое время удаляется из папки «спецкампания».
В марте 2023 года ботоферма запустила «спецкампанию» по критике Ксении Собчак. В методичке проекта её называют «беспринципным, циничным и лживым проектом Кремля». Собчак обвиняют в том, что в разгар мобилизации она агитировала идти в военкоматы, а также в продвижении тезисов Кремля под видом независимой оппозицинерки или журналистки.
Досталось от «эльфов» и бывшему главному редактору «Эха Москвы» Алексею Венедиктову. В марте 2023 года он опубликовал фотографию письма Леонида Волкова в поддержку олигархов Михаила Фридмана и Петра Авена. Это заставило Волкова признать аутентичность документа и подать в отставку с поста главы Anti-Corruption Foundation. За это ботам поручили называть Венедиктова «продажной мразью» и обвинять его в получении денег от мэрии.
В разгар скандала «эльфы» ФБК переключились на поддержку Леонида Волкова. Они распространяли в комментариях новостных пабликов тезис о том, что Волков «признал свою ошибку, извинился и ушёл с поста», а «не ошибается только тот, кто ничего не делает». Позже эти тезисы слово в слово начали повторять и известные сторонники ФБК, такие как Виктор Шендерович, Дмитрий Колезев и Федор Крашенинников.
Максима Каца, который находится в давнем конфликте с ФБК, оппозиционные боты называют «придурком» и «карманным» политиком.
По словам бывшего «эльфа», на ботоферме в основном работают убеждённые противники путинского режима и сторонники Алексея Навального. При этом, согласно скриншотам внутренних переписок, «эльфы» понимают, чем занимаются, и в закрытых чатах называют себя «навальноботами».
Иногда они жалуются на плохие условия работы, задержки зарплат, отсутствие возможности взять больничный или отпуск за счёт работодателя, а также — на то, что проект превратился в ботоферму.
Из-за выгорания от однообразной рутинной работы и задержек зарплат некоторые сотрудники офиса в Вильнюсе потребовали от руководства «более гуманных условий труда». Вскоре после рабочего созвона на эту тему «эльфам» заявили, что денег на финансирование проекта не хватает. Всех сотрудников этой рабочей группы с договорами до конца 2023 года уведомили об увольнении в течение 30 дней.
«Нашей задачей не является очернение деятельности ФБК, лично Алексея Навального, к которому мы относимся с безусловным уважением, или других руководителей организации. Однако мы считаем некорректным искусственное завышение показателей популярности ФБК в сети (а позитивные и негативные комментарии влияют не только на качество восприятия аудитории, но и часто на количественные показатели по попаданию в рекомендации соцсетей, просмотрам, лайкам, монетизации и т.д.) и столько же искусственное занижение показателей других критикующих Кремль медиа инфлюенсеров», — написали в своём документе-расследовании бывшие «эльфы».
Мы не знаем, кто именно из руководства ФБК принял решение создать «фабрику эльфов», однако её тайное существование наносит репутации фонда непоправимый ущерб. Под руководством Алексея Навального организация долгие годы строила свой имидж на раскрытии коррупции и преступлениях чиновников — а теперь регулярно утаивает от своих сторонников общественно важную информацию для собственной политической выгоды.
Мы публикуем этот материал, потому что верим в необходимость открытого политического процесса. Мы уверены: российские политики должны нести ответственность перед сторонниками за свои действия, а не замалчивать их и прикрываться необходимостью борьбы против нашего общего врага — Владимира Путина.
«В лучах солнца» — так называется документальный фильм о жизни восьмилетней школьницы Зин Ми в Пхеньяне, столице КНДР, снятый российским режиссером по сценарию, написанному северокорейскими товарищами.
Фильм уже собрал кучу призов и прессы, а также удостоился ноты министерства культуры КНДР российскому МИДу и требования северокорейской стороны запретить его к дальнейшему показу. Что Манский увидел в Пхеньяне? Как ему это удалось снять и что не удалось? И как он ушел из-под наблюдения северокорейских чекистов — об этом в эксклюзивном интервью The New Times после просмотра фильма.
- Вам предложили снять фильм о КНДР или это было ваше решение?
- Ну конечно, мое… Я всегда интересовался Северной Кореей, потому что меня всегда волновал вопрос, как, каким образом можно подавить человека, как можно уничтожить в нем основополагающие принципы, почему человек готов подчиняться. И понятно, что это фильм не только про Северную Корею и не столько про Северную Корею. Я читал журнал «Корея сегодня», жадно хватался за людей, которые там были, смотрел всегда какое-то видео оттуда. И вот однажды мне удалось познакомиться с северокорейскими чиновниками — так все и закрутилось.
Сталинская ВДНХ
- Когда вы впервые попали в страну чучхе?
- В 2013 году у меня была первая ознакомительная поездка: мне показывали, какая это прекрасная страна, и в конечном счете мне удалось выбрать героиню: меня отвезли в образцово-показательную школу, в кабинет директора завели пять девочек, сказали: «У вас есть пять минут, вы можете познакомиться и выбрать, кто вам нравится». Сценарий документального фильма про девочку, которая вступает в пионеры, в Союз детей, ей поручают очень важное дело — быть участником самого большого в мире праздника, к которому она со своими товарищами долго готовится, и в конечном счете превращается в одного из тысяч людей, создающих вот эту самую большую в мире живую картину, изображающую абсолютное счастье, — к этому моменту уже был написан. Хотя героиню еще только предстояло выбрать. Я выбрал Зин Ми, потому что девочка сказала, что ее папа работает журналистом: я подумал, что через его работу я смогу куда-то попасть. Про маму девочка сказала, что она работает в заводской столовой. Я подумал: замечательно, столовая, люди едят, тоже какая-то фактура. А живет Зин Ми около вокзала, в однокомнатной квартире с мамой, папой, дедушками и бабушками…
Но в фильме все не так: и папа не журналист, и столовой нет, и бабушки с дедушкой — тоже…
Естественно. Когда мы приехали уже снимать, папа чудесным образом превратился в инженера на образцово-показательной швейной фабрике, мама — в сотрудницу образцово-показательной фабрики по изготовлению соевого молока, а живут они, как оказалось, в самом шикарном доме столицы с фантастическим видом из окна. Правда, линолеум там, изображающий паркет, просто ножницами отрезан и лежит поверх цементного пола — даже не подбит под плинтуса, мебель только что внесли, картинки только что повесили, я улучил возможность и заглянул в шкаф — он был пустой, ванной никогда не пользовались, да там и нет воды, свет включали на время съемок: вообще у меня было ощущение, что дом нежилой и лифт запустили только ради фильма. Но в этом доме хотя бы три подъезда были открыты. А дом напротив — я его обошел, когда мне удалось сбежать от сопровождающих, — в нем вообще не было входа. При этом вечером в нем горели окна, но присмотревшись внимательно, я увидел, что все они горели одинаковыми лампами. Видимо, поставлена какая-то система, которая по вечерам общим рубильником включается, и создается некое ощущение жилого дома, хотя дом не заселен и в нем нет подъездов. Там все — фейк.
- Как это? Просто стоит коробка?
- Да.
- А мама и папа Зин Ми — они реальные?
- Реальные — я видел семейный альбом. Но вот фотографии в этом альбоме сняты на каком-то фейковом фоне, вмонтированы в фотографии из журнала или на фоне мебельного салона — я специально выношу эти фотографии в начало картины… Пожив там какое-то время, я понял, что Пхеньян — это абсолютная сталинская, брежневская ВДНХ, и все жители Пхеньяна — это абсолютные экспонаты. Например, там везде газоны, а на газонах рано утром, в шесть утра, или вечером, после работы, согнувшись в три погибели, сидят люди и пинцетами вынимают какие-то соринки. Кстати, когда мы снимали на образцово-показательной швейной фабрике, где папа нашей героини как бы работает инженером (см. фото ниже), я отправился в туалет и ошибся дверью. Открываю дверь, а там человек 150 голых женщин, которые моются в душе. Мне удалось выглянуть в окно, и я понял, что на территории фабрики есть жилые бараки, и эта сцена, когда рабочие идут на фабрику, — абсолютный фейк, потому что они живут при фабрике.
- Не знаю. С конца октября до начала апреля страна вообще закрывается для посещения иностранцами: дома отапливаются либо углем, либо дровами — вид буржуек, торчащих из окон, вряд ли привлекателен. У Северной Кореи сейчас два самых главных мировых партнера: Китай и, с недавних пор, вновь стала Россия, которая получает в год порядка 500 виз в Северную Корею. Мои три поездки, группа — четыре человека — это двенадцать виз; ежегодный приезд хора Александрова или хора МВД — это вынимай сто виз, вот и считайте, сколько человек приезжает от России. Из Китая, видимо, побольше. Ну и какое-то очень, очень лимитированное число других иностранцев. Подгляданная жизнь
- Почему тогда они пошли на эту затею с фильмом — мало того что российский режиссер, так еще и с вашей репутацией бунтаря?
- А как они могли это знать, коли в стране нет интернета? Они, вероятно, считали, что раз Россия их друг, так и правила в России такие же, и живут там так же, как в Северной Корее. К тому же фильм официально поддержан российским Министерством культуры, а режиссер Манский снимал фильмы о Путине — этого знания им было достаточно.
- Сколько экспедиций было у вас в Северную Корею?
- Две. Хотя должно было быть три, но нам закрыли въезд.
- Почему?
- Они заметили, что вы тайком снимаете фильм о фильме — то, как разыгрывается весь этот театр про счастье жизни в Северной Корее, как перезаписываются дубли, как эти самые сопровождающие говорят людям, что и как они должны говорить?
- Они не понимали и не видели этого. Но им не нравилось, что, например, я снимаю из-за занавески в гостинице… Однажды я просыпаюсь от шума, подхожу к окну и вижу совершенно фантастическую картину: шесть утра, вся площадь, все тротуары забиты людьми, которые сидят на корточках, кто-то просто на заднице, кто-то что-то жует, кто-то спит, кто-то лежит — их всех согнали на репетицию очередного митинга. Я, естественно, хватаю камеру и начинаю в окно снимать. Проходит минуты три-четыре — стук в дверь: мои сопровождающие, которые, жили справа и слева от моего номера, говорят: отойдите от окна, вы что, хотите, чтобы мы вас больше никогда не впустили? Все, что в фильме снято неофициально, — люди, толкающие автобус, дети у мусорных баков, очередь за отовариванием талонов — все это снято в щелочку из-за занавески.
- А по улицам вы могли гулять?
- Нет, у нас сразу отобрали паспорта, а без паспортов нельзя было выходить на улицу. Но мы все-таки пару раз обманными путями выбегали из гостиницы, куда-то успевали добежать, пока не включали план «перехват» и нас не ловили в городе.
- В магазины вам удавалось зайти?
- Я был пару раз в универмаге, где попадал в смешные ситуации. Первый раз меня прямо отвели в этот универмаг сопровождающие. Я походил, посмотрел, удивился, как все дешево. Это был мой первый приезд, и я не сообразил, в чем дело, — к тому же иностранец не имеет права иметь северокорейские деньги, и потому купить я ничего не мог. Но потом мне удалось достать немного их денег, и с сопровождающими я пошел купить каких-то сувениров. Прихожу в универмаг, там горы смешных тетрадок, прошу: мне три тетрадки. Ответ: «Вы не можете их купить». Потом я понял: продавцы, посетители, товары — это не настоящий магазин, это — выставочный зал. В другой раз мы — естественно, с сопровождающими — зашли в продуктовый магазин. Там стоят человек 15–20, все полки снизу доверху уставлены пачками томатного сока. Я спрашиваю, сколько стоит томатный сок. Сопровождающий отвечает традиционное: «Потом расскажем». Я: «Нет, переведите сейчас». Продавщица долго что-то говорит, сопровождающий — мне: «Еще не привезли ценник», — ну или что-то в таком духе. Я говорю: «Хорошо. Сколько стоил томатный сок на прошлой неделе?» Он переводит: «Томатный сок не продается».
- И где и что ела ваша съемочная группа?
- Завтракали и обедали в гостинице, вечером чаще всего ели в номере — несколько раз закупали продукты, какие-нибудь консервированные сосиски в магазине при нашем посольстве. Иногда нас возили в валютные рестораны: десять евро за обед — недорого. Для нас — недорого. Знаете, какая зарплата у главного сценариста студии документального кино в Пхеньяне, на которой работает 800 человек? Его зарплата равна 75 центам в месяц.
- В вашем фильме есть кадры, когда семья — мама, папа, девочка — собирается за низким столом, который весь уставлен тарелками с едой. Если в стране все продукты распределяются по талонам, а магазины — это выставки, то откуда это?
- Это еда, которую при нас привезли упакованной целлофаном, распаковали, разложили на этом столе, поставили, а люди реально боялись к ней прикоснуться. Сопровождающие им говорили: вы ешьте, ешьте. Они смотрели на них: правда можно?
- Я не понимаю. У меня вопросов после жизни в Северной Корее больше, чем до. Я ехал туда с каким-то вполне внятным представлением. Ну, прежде всего я думал, что это система страха, подавления, что люди внутри себя все понимают. Но, окунувшись, я увидел, что люди в принципе не только не понимают, а даже не задумываются… Я как-то разговаривал с дрессировщиком тигров: он мне объяснил, что когда тигр рождается — тот, которому предстоит выступать в цирке, — он с первого дня воспитывается таким образом, что не знает, что он тигр. То есть он вырастает, у него вырастают когти, зубы, усы, он рычит, он прыгает, но он просто не знает, что он тигр… Вот вам пример: мы снимали в метро. В Пхеньяне в метро иностранец не может зайти без сопровождающих и может проехать только две остановки. То есть он может увидеть три станции. Там есть специальный маршрут для иностранцев: на определенной станции войти и на определенной станции выйти. Мы не успели закончить съемку за две остановки и просим дать нам проехать еще несколько станций. В ответ — категорическое нет. Предлагают поехать обратно и доснять там. Я объясняю: на обратном пути в вагонах будут уже другие люди. Сопровождающие отвечают: это не проблема. И командуют людям в вагоне: «Встали и перешли станцию». И весь вагон встает, переходит и садится в вагон, который едет в противоположном направлении. Молча, без дискуссии.
- И это реальные люди были в вагоне?
- Откуда я знаю?
- Вы хотите сказать, что в Северной Корее нет двоемыслия, как оно было даже в сталинском СССР?
- Нет, абсолютно. Там люди — они родились вот в такой данности, в которой жили их родители и их деды, и у них нет никакой информации, что жизнь может быть какой-то другой, — они никуда не ездят, интернета у них нет. Мне кажется, у них и страха уже нет — ужас в том, что это нечто следующее, что-то после страха. Знаете, самое сильное объяснение и разоблачение, если хотите, страны, это ее телевидение… Естественно, в Северной Корее запрещено записывать телепередачи, но мы с собой привезли такую установку: мы писали телевизионный сигнал 24 часа в сутки на жесткий диск — на всякий случай. Так вот, там всего два канала, никакой, естественно, рекламы — вместо рекламных пауз клипы о великих вождях, контент — либо передачи, прославляющие вождей, либо чтение чучхе. Даже новостей нет в нашем понимании этого слова.
- И фильмов про любовь нет?
- Ни в одном фильме за всю историю северокорейского кино никто никогда не поцеловался.
- Ваши герои, мама с папой — они как-то демонстрировали свои отношения?
- Нет, никак. Они выполняли важное государственное дело: снимались в фильме.
- Ну хорошо, но не могут же люди не задаваться вопросом, почему в фильме у них на столе еда, которую они отродясь не ели и не видели?
- Они знают, что живут плохо только потому, что против них Соединенные Штаты… Когда мы снимали сцену приема детей в пионеры, сопровождающие нам показали на детей — лет семи-восьми, в военной форме, и говорят: «Их родители погибли на войне, это дети войны». Какая война? Последняя война, в которой участвовала Северная Корея, была шестьдесят лет назад! Но они совершенно уверены: где-то идет война, туда уходят северокорейские войска, есть линия фронта, солдаты погибают, а вождь заботится об их детях… Они воюют, они реально воюют.
- Как выглядят там газеты?
- В Северной Корее выходит три газеты. Кстати, газеты запрещено вывозить из страны и их запрещено использовать как бумагу. Так вот, все газеты издаются по одному лекалу. Первая страница — это лик вождя на всю полосу с небольшим текстом. Вторая страница — это четыре лика вождя уже в каком-то наборе с чем-то и небольшие к этому тексты. Третья страница — это восемь ликов вождя, как правило, какие-то общие фотографии. И четвертая страница — это фотографии свершений, а в самом углу — события в мире: маленькие тексты с еще более маленькими черно-белыми фотографиями, где сообщается о забастовках, катастрофах, падениях самолетов. Каждый день за этими газетами стоит очередь в киоски.
- Оператор каждый день жаловался на желудок и уходил на 20 минут в туалет. И копировал отснятый материал на другую карту памяти. Честно говоря, это, наверное, самый сложный мой фильм — хотя у меня было немало трудных фильмов. Но этот психологически был очень тяжелым. Сутками под наблюдением, говорим знаками или выходим в коридор — а ведь надо было обсуждать завтрашнюю съемку, каждую ночь баррикадировались в номере, чтобы ночью никто не вошел, чтобы извне номер ночью нельзя было открыть...
- Сколько дней вы снимали в Пхеньяне?
- 45. Хотя по контракту с северокорейской стороной должны были 75.
- Что потом произошло?
- А потом нам не давали разрешения на въезд — и так до того момента, когда они узнали о том, что фильм будет показан на кинофестивале в Таллине: они не знали, что фильм уже идет практически по всему миру. Тут они предложили нам вернуться и доснять картину. Но какой смысл? Ну а наше Министерство культуры после ноты корейцев попросило убрать себя из титров фильма. Что странно и глупо, потому что уже подтверждены запросы как минимум 30 крупнейших фестивалей по миру, несколько стран уже купили фильм для телепоказа, и в нескольких странах Европы он выходит в кинопрокат. И сейчас мои партнеры обсуждают контракт по выходу этого фильма в кинопрокат в Соединенных Штатах Америки.
- А в России фильм будет показан?
- Его стоило бы, на мой взгляд, показать в то время, когда идет программа Дмитрия Киселева. Но телевидение ко мне не обращалось. Что касается кинопроката, то надо будет получить прокатное удостоверение — весной мы этим, я надеюсь, займемся.
Возвращаясь к фильму: в финале картины девочка вдруг расплакалась, за кадром слышится ваш голос, и в ответ Зин Ми начинает декламировать клятву верности вождю. Что произошло?
Я думаю, она заплакала потому, что чувствовала на себе очень большую ответственность, и она подумала, что не справляется. Ее выбрали. Выбрали для того, чтобы она показала величие, мощь страны и преданность ей, и когда ей задают вопрос, на который она отвечает, как ей кажется, недостаточным образом, она плачет от растерянности. Она говорит: «Я не могу понять, все ли я сделала для того, чтобы быть благодарной великому вождю». И от ощущения, что нет, не все, она и начинает рыдать…
http://newtimes.ru/articles/detail/105543#hcq=L595qxp
 | политикаПодписчиков: 3945 |
 | Вторжение в Украину 2022Подписчиков: 1404 |
 | песочница политотыПодписчиков: 569 |
 | НавальныйПодписчиков: 341 |
 | ЕлкинПодписчиков: 249 |
 | контакт-1Подписчиков: 158 |
 | мобилизацияПодписчиков: 143 |
 | Дональд ТрампПодписчиков: 79 |
 | Испуганный ОМОНовецПодписчиков: 78 |
 | гражданская война в России 2023Подписчиков: 74 |
 | РКНПодписчиков: +2 |
| песочница политотыРейтинг: 259,019.0 |
| Вторжение в Украину 2022Рейтинг: 221,504.6 |
 | путинРейтинг: 110,758.8 |
| НавальныйРейтинг: 71,254.6 |
 | Острый ПерецРейтинг: 69,599.0 |
 | все плохоРейтинг: 59,622.3 |
 | политическая карикатураРейтинг: 50,536.3 |
 | лукашенкоРейтинг: 36,013.7 |
 | COVID-19Рейтинг: 32,091.8 |
 | выборыРейтинг: 30,497.8 |
Отличный комментарий!