Результаты поиска по запросу «
расследования мемориала
»
Юрий Дмитриев САНДАРМОХ песочница политоты политика
Дело Хоттабыча
Какова плата за попытку ворошить прошлое
http://les.media/articles/406627-delo-khottabycha
https://tvzvezda.ru/news/qhistory/content/201608040821-ge82.htm
Из разговоров с разными друзьями я выясняю, что в последние полгода Дмитриев явно нервничал, не раз говорил, что его заберут.
- Говорил открытым текстом: "Здесь я на свободе долго не останусь, а там я уже был, мне там ловить нечего…” “В два последних раза он говорил, что его заберут... “ “Осенью Юра приезжал, был грустный и нервный, намекал, что чего-то ждет. Но сам так и не рассказал, я постеснялся спросить”. “Он говорил , что черные воронки приедут, шутил, что "или меня посадят, или убьют".
Хоттабыч чувствовал, что за ним следят, хотя не догадывался, что именно надо прятать. В ноябре прошлого года "Мемориал" опубликовал скандальные "списки палачей" - сотрудников НКВД, принимавших участие в Большом терроре. Дмитриев в этой работе участия не принимал, однако в первых числах декабря ему стал звонить какой-то аноним с попыткой выяснить, есть ли у него данные по палачам.
Десятого декабря к Дмитриеву домой пришел участковый и попросил назавтра явиться в отделение для каких-то формальностей. Дмитриев явился, и его четыре часа мурыжили по поводу охотничьих ружей. Вернувшись домой, он понял, что в квартире кто-то был, и в его компьютере рылись. Через день Дмитриев был арестован по обвинению в изготовлении детской порнографии.
- Там у него в компьютере было 144 фотографий в папочках, разложены по годам, - говорит адвокат Виктор Ануфриев – Из них в деле фигурируют только 9. Если бы она его интересовала с сексуальной стороны, ну там бы, наверное, не 9 из 114, а обратная пропорция была? Из этих девяти половина вообще бредовая: Наташа и дети Катерины в ванную вместе бегут, сидят в ванной. На других она просто стоит. Там, как они говорят, видны гениталии — не могу судить, мне фотографии дают с черными квадратами. И один раз он ее снял, когда она спала голенькая. Я вам совершенно четко скажу: состава преступления там нет никакого, не о чем говорить.
Дмитриеву даже в голову не пришло удалить фотографии дочери, хотя он догадался, что вызов в полицию нужен, чтобы вытащить его из дома. Ирония судьбы в том, что снимки он хранил именно из-за боязни потерять Наташку — считал их доказательством ее здоровья.
— У него был такой профессиональный бзик — все документировать, фотографировать, — объясняет Ольга Керзина. — Когда человек тридцать лет занимается костями, у него совершенно другое отношение к телу, отстраненный взгляд. Ему надо посчитать, что за люди, какого были пола и возраста, отчего умерли... И все нужно зафиксировать, очень подробно отснять, записать в отчетах. Может быть, тот случай с синяками дал ему понять, что эти фотографии необходимы как свидетельство. Что он рискует и нужно контролировать процесс, чтобы была отчетность. Здоровье Наташи — первый вопрос, который его беспокоит. Эти фотографии — безусловно, дневники здоровья. Просто это в русле его натуры: он все через край стремится сделать, докопаться до конца, до точки.
Сперва Дмитриеву инкриминировалось только изготовление порнографии. Но эта статья подразумевает публикацию, распространение. Именно это сперва и утверждали следователи, а за ними "Россия 24". Но Дмитриев к интернету был равнодушен, а снимки никуда даже по имэйлу не посылал. Выложить что-то в интернет задним числом невозможно - такая фальсификация была бы слишком сложной. Видимо, поэтому обвинение в распространении вскоре пропало, хотя сама порно-статья осталась.
Экспертизу о том, являются ли снимки порнографическими, следствие заказало в АНО "Центр социокультурных экспертиз". Это известная контора, в промышленных количествах производящая экспертизы по заказам Центра "Э" и ФСБ. Из ее недавних работ - оскорбление чувств верующих в парке "Торфянка" и вскрытие экстремисткой сущности "Свидетелей Иеговы". Экспертов там четверо: искусствовед, учитель математики, кандидат политических наук и переводчик с английского. Ребята эти были уличены и в присваивании себе фальшивых научных степеней, и в прямом подлоге (просто вписывали в анализируемый текст то, чего там не было), ну и, конечно, в изготовлении массы экспертиз по темам, в которых они не разбираются. Прославился центр тем, что признал экстремистской литературой Библию, изъятую у "Свидетелей". По мнению экспертов: "Библия, взятая как книга, перестает быть Библией, которой она становится только в Церкви".
Снимки Наташки они признали порнографией. Их заключение - единственное, на чем строится обвинение. Адвокат Дмитриева заявил ходатайство о проведении экспертизы в любом профильном научном центре сексопаталогии - ему, естественно, отказали.
Четыре месяца спустя следствие предьявило Дмитриеву еще два обвинения: в совершении развратных действий и незаконном хранении оружия. Развратные действия, по мнению следствия, заключались в акте фотографирования голого ребенка. А оружие у Дмитриева было, вполне легальное, в молодости он охотился, а в последние годы ходил по лесам с пистолетом - в Карелии полно медведей. Но несколько лет назад он отобрал у мальчишек во дворе древний, ржавый обрез. Он был абсолютно сломан, для стрельбы не пригоден - но все-таки от греха подальше. Обрез этот и нашли при обыске. По словам адвоката, починить его невозможно: "А даже если починишь, нечем стрелять - патроны такие уже полвека не продаются."
ТЕНЬ
Я долго теряюсь в догадках, кому помешал Дмитриев, малоизвестный петрозаводский мемориалец, не занимавшийся ни политикой, ни правозащитой.
То ли Хоттабыч правда достал кого-то из сильных местного мирка? То ли это разнарядка из Москвы по запугиванию региональных "Мемориалов"? То ли просто случайность: рутинно следили за местным активистом, залезли в комп, нашли фотки и решили раскрутить дело? То ли всё затеяли ради той передачи на "России 24"? (Фотки Наташи каким-то образом сразу после ареста оказались в ВГТРК. Я, кстати, попытался связаться с автором передачи Алексеем Казаковым, но он отказался общаться.)
Но постепенно из разных разговоров у меня складывается понимание. Как ни странно, Тень вышла из поросших черникой могил Сандармоха. Захоронение очень многонационально - в основном как раз из-за первого соловецкого этапа. Там масса украинцев, поляков, финнов, грузин, азербайджанцев, татар, вайнахов, кого только нет, вплоть до шведов с норвежцами. И каждый год, 5 августа туда приезжали разные делегации. Все двадцать лет Дмитриев был организатором дней памяти, а главное, он сам и создал эту международную движуху.
В результате так повелось, что дни памяти в Сандармохе с самого начала стали международным мероприятием. Приезжали официальные делегации, республиканское начальство тоже волей-неволей всегда ездило.
Так продолжалось до 2016 года, когда, как говорят, по администрациям прошел приказ: в Сандармох не ездить. "Почему-то не оповестили только администрацию Кондопожского района, забыли - рассказывает мне знакомая журналистка, - Они приехали, как дураки, а никого из начальства нет..." Впервые не было ни представителей РПЦ, ни традиционного крестного хода (хотя, например, в 2010 молебен служил сам патриарх Кирилл). Зато были много журналистов официальных карельских СМИ. "Им раздали специальные опросники, подготовленные в органах, и они брали интервью у иностранных гостей: зачем они сюда ездят и т.д. В публикациях это никак использовано не было, просто ушло куда-то наверх..."
Поводом к перемене настроения, кажется, стали два эпизода позапрошлого года. Особенно регулярно в Сандармох ездят поляки и украинцы - с соловецким этапом расстреляли цвет украинской интеллигенции и много польских ксендзов. В 2015 на день памяти приехала посол Катажина Пелчиньская - и вручила Дмитриеву золотой "Крест Заслуги", одну из высших государственных наград Польши. И тогда же, в составе украинской делегации, приехал какой-то сумасшедший львовский дед в бандеровской форме. Как мне рассказали, за ним толпой ходили фсбшники, но не тронули и даже охраняли от местных гопников.
Анатолий Разумов в феврале был в Петрозаводске на выездном заседании Совета по правам человека.
- Мы говорили о деле Дмитриева, и после заседания к нам подходит один из первых лиц республики и говорит: "Знаете, нам тут политики не нужно. Чтобы сюда приезжали политику разводить!.." Как ни странно, там свою роль играет география: регион у них приграничный, спецслужбы нервные.
Тогда же, прошлым летом, Петрозаводске началась кампания по переписыванию местной истории. Сначала в прессе возникла новость, сформулированная Юрием Килиным, профессором Петрозаводского Университета. Он высказал предположение - которое через несколько кругов трактовок превратилось в утверждение - что в Сандармохе захоронены не только жертвы репрессий, но еще и военнопленные, расстрелянные финнами.
- Предположение, взятое из воздуха, - считает Ирина Галкова. - По параллели с тем, что финны использовали лагеря ГУЛАГа для своих военнопленных. Ну типа, раз лагеря использовали, значит и расстреливать могли на месте прежних расстрелов. Логика бредовая, потому что лагерь это штука заметная, и понятно, как ее можно использовать, а расстрельный полигон - его найти невозможно, да и зачем? Но вброс прошел. И в первой своей стадии это было предположение, в третей и четвертой - уже утверждение, а в пятой - отрицание, что были какие-то репрессии: "Ах вот оно что, "Мемориал" раздул там какую-то истерику, что это свои своих, а на самом деле все это гребаные немцы!"
4 августа, накануне дня памяти, телеканал "Звезда" выпустил передачу (https://tvzvezda.ru/news/qhistory/content/201608040821-ge82.htm) "Вторая правда концлагеря Сандармох: как финны замучили тысячи наших солдат". Там рассказывалось о рассекреченных и переданных телеканалу документах ФСБ, якобы, свидетельствующих, что в Сандармохе похоронены советские пленные. В реальности зрителям демонстрировалось донесение СМЕРШа о маленьком, на 250 человек, лагере военнопленных в Медвежьегорске, располагавшемся в бывшем лагпункте Белбалтлага.
Донесение это я прочел - там сообщается о расстреле двух пленных. В передаче, однако, говорилось, что "по разным данным здесь погибло от 19 до 22 тысяч. И конечно, памятник погибшим военнопленным должен там появиться".
В октябре 2016 карельское отделение ЛДПР поставило на въезде в Сандармох памятник "замученным русским людям". Придраться, вроде, не к чему, поскольку русских там и правда убили кучу. Но похоже, что это части одной кампании.
Расследование гибели Соловецких этапов
Петиция в Верховный суд Карелии с требованием соблюдения закона и справедливости в деле Ю.А. Дмитриева
Опубликовано в журнале "Русский Репортер", №8 (425). В тексте использовано интервью с Юрием Дмитриевым, взятое Ириной Галковой летом 2016 года. Фотографии предоставлены Московской международной киношколой. Так же огромное спасибо Юлии Вишневецкой, Ольге Керзиной, Анатолию Разумову, Валентину Кайзеру, Анне Яровой, Екатерине Клодт, Сергею Кривенко, Юрию Михайлину, Савве Доломанову, Софии Панкевич, Александре Кононовой, Инге Хачатрян, Илье Логвину, Елизавете Рожанской, Артёму Чернову, Сергею Быковскому.
Журнальная версия статьи - на сайте Expert.ru
Навальный политика
Слово Навального в суде 20 июля
Навальному дают 20 лет колонии особого режима. Там содержат смертников, которым казнь в порядке помилования заменена пожизненным сроком, пожизненно осужденных и особо опасных рецидивистов, то есть людей, в третий раз осужденных за тяжкое преступление.
Теперь уже нельзя услышать последнее слово Алексея его собственным голосом. Текст последнего слова зачитывают другие известные люди. Привожу его ниже.
Узнал об этом из ролика Каца, текст скопировал с сайта Медиазоны.
От себя. В детстве слушал песню ДДТ «Небо на земле» и не очень понимал, что к чему. А теперь «ахаха, я здесь живу».
Там, где тьма стоит у света, где небритые умы
В смысл не веря от завета, чтут наказы из тюрьмы
На спине таскают время, да ссыпают на весы.
Чистят мраморное темя, кормят Спасские часы
Днём кряхтят под образами, воют в небо по ночам
Не в свои садятся сани, а потом всё по врачам.
Сколько "буйных" с плеч срубили, не пришили ни одну
Тянут песнь, как деды жили, сами мрачно, да по дну.
Берегут до первой смерти, отпевают до второй
Всех святых распяли черти, Бог - он видно - выходной.
Всё - не в масть, да всё - досада, света - тьма, а света нет
Завели хмыри в засаду и пытают столько лет.
Днём со свечками искали выход в жизнь, где всё - не так
Дырок много, все слыхали, а не выскочить никак
Там, где тьма стоит у света, там где свет всегда у тьмы
От завета до советов бродят странные умы.
Волосатыми глазами шьют дела, куют детей
Запрягают летом сани, и, похожи на людей.
Эй, прокашлись, вша живая, спой негромко под луной,
Как я на груди сарая спал счастливый и хмельной
Снились времена другие - мир без дури и войны.
Девы - стройные, нагие, парни - трезвые умы,
Что принёс благие вести белый ангел на крыле
Все мы, на перине - вместе строим небо на земле.
В 2011 я подавал заявление на митинг и не знал, кто такой Навальный. В 2018 я записался в волонтеры, когда Навальный ответил на вопрос «Если не Путин, то кто?». А сегодня такой пиздец, что просыпаться утром страшно. Друзей раскидало по всему глобусу, а горизонт планирования сократился с деципиздрического до миллипиздрического. «Обитаемый остров» из увлекательного приключения превратился в страшное кривое зеркало реальности.
ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО НАВАЛЬНОГО 20 ИЮЛЯ
Каждому в России известно, что совершенно беззащитен тот, кто ищет справедливости в суде. Дело такого человека безнадежно. Ведь если уж дело дошло до суда, то силы за этим человеком нет. Потому что в стране, управляемой преступником, спорные вопросы решаются торгом, властью, подкупом, обманом, предательством и другими механизмами из реальной жизни, а не каким-то там законом.
Что и было блестяще на днях продемонстрировано, когда те, кого объявили изменниками Родины и предателями, с утра убили на глазах у всей изумленной России несколько офицеров российской армии, а к обеду договорились о чем-то с кем-то и разошлись по домам разделить между собой чемоданы с деньгами. Причем чемоданы не металлические, а самые настоящие. Их даже показали по российскому телевидению.
Тем самым закону и справедливости в России в очередной раз указали на их место. И оно совсем не престижное. В суде их точно не найдешь.
В общем-то, суд давно превратился просто в площадку, где гражданин только и может, что произнести речь без (и эта фраза повторяется в моем обвинении сотни раз) согласования с органами государственной власти. Правда, для особо хитрых, злоупотребляющих возможностями судебных прений и последнего слова, придумали сначала закрытый суд, а потом и закрытый суд на территории тюрьмы. Тем не менее нужно использовать любую возможность высказаться, и, выступая сейчас перед аудиторией в 18 человек, семь из которых надели на головы черные маски, закрывающие их лица, я хочу не просто объяснить, почему я продолжаю бороться с тем бессовестным злом, которое называет себя «государственная власть РФ», но и призвать вас делать это вместе со мной.
Почему бы и нет? Может, вы и надели эти маски, потому что опасаетесь чего-то человеческого, того, что у вас есть и что может отразиться на вашем неприкрытом балаклавой лице? Например, тюремный надзиратель, который стоит сейчас за мной, по должности должен знать, какие мне предстоят суды. И вот я ему объясняю про еще одно уголовное дело и предстоящий процесс, про срок новый, который мне грозит. Каждый раз он кивает головой, закрывает глаза и говорит: «Не понимаю я вас и никогда не пойму». Должен же я попробовать ему объяснить. Вопрос, как поступать, — главный вопрос человечества. Ведь все вокруг так сложно и так непонятно. Люди сбились с ног в поисках формулы правильного поступка. В поисках того, на что можно опереться, принимая решение.
Мне очень нравится формулировка нашего соотечественника, доктора филологических наук профессора Лотмана. Выступая перед студентами, он однажды сказал: «Человек всегда находится в непредвиденной ситуации. И тут у него есть две ноги: совесть и интеллект». Это очень мудрая мысль, как мне кажется. И опираться человек должен на обе этих ноги.
Опираться только на совесть — интуитивно правильно. Но абстрактная мораль, не учитывающая человеческую натуру и реальный мир, выродится или в глупость, или в злодеяние, как было уже не раз.
А вот опора на интеллект без совести — именно она сейчас в основе российского государства. Изначально эта идея казалась элитам логичной. Используя нефть, газ и другие ресурсы, мы построим бессовестное, но хитрое, современное, рациональное, безжалостное государство. Мы станем богаче, чем цари прежних лет. И нефти у нас так много, что и населению что-то достанется. Используя мир противоречий и уязвимость демократии, мы станем лидерами, и нас будут уважать. А если нет, то тогда бояться.
Но происходит то же, что и везде. Интеллект, не ограниченный совестью, шепчет: отними, укради. Если ты сильнее, то твои интересы всегда важнее, чем права других.
Не желая опираться на ногу совести, моя Россия сделала несколько больших прыжков, расталкивая всех вокруг, но потом поскользнулась и с грохотом, разрушая все вокруг, рухнула. И барахтается сейчас в луже то ли грязи, то ли крови, с переломанными костями, с нищим, ограбленным населением, а вокруг лежат десятки тысяч погибших в самой глупой и бессмысленной войне XXI века. Но рано или поздно, конечно, снова поднимется. И от нас зависит, на что она будет опираться в будущем.
Я поступаю, как мне кажется, последовательно. Без всякой драмы.
Я люблю Россию. Мой интеллект говорит мне, что жить в свободной и процветающей стране лучше, чем в коррупционной и нищей. А когда я стою здесь и смотрю на этот суд, моя совесть говорит, что справедливости в таком суде не будет ни для меня, ни для кого-то другого. Страна, где нет справедливого суда, никогда не станет процветающей. Значит — теперь снова говорит интеллект — будет разумно и правильно с моей стороны бороться за независимый суд, честные выборы, быть против коррупции, так как тогда я достигну своей цели и смогу жить в моей свободной, процветающей России.
Вам, может, сейчас кажется, что я сумасшедший, а вы все нормальные, — ведь нельзя плыть против течения. А мне кажется, это вы сошли с ума. У вас единственная, Богом данная жизнь, и на что вы решили ее потратить? На то, чтобы надеть себе на плечи мантии, а на голову эти черные маски и защищать тех, кто вас еще и грабит? Чтобы помочь тому, у кого десять дворцов, построить одиннадцатый? Для того, чтобы в мир пришел новый человек, двое людей должны заранее согласиться с тем, что пойдут на какие-то жертвы. Нового человека придется рожать в муках, а потом проводить с ним бессонные ночи, а потом заводить с ним собаку. Потом гулять с этой собакой.
И точно так же для того, чтобы родилась новая, свободная, богатая страна, у нее должны быть родители. Те, кто ее хочет. Кто ее ждет и кто готов идти на какие-то жертвы ради ее рождения. Понимая, что она того стоит. Вовсе не обязательно всем идти в тюрьму. Это скорее лотерея, и я вытянул такой билет. Но принести какую-то жертву, какое-то усилие должен сделать каждый.
Я обвиняюсь в том, что разжигаю ненависть к представителям власти и спецслужб, судьям и членам партии «Единая Россия». Но нет, я не разжигаю ненависть. Я просто помню, что у человека две ноги: совесть и интеллект. И когда вам надоест поскальзываться с этой властью, расшибая себе лоб и будущее, когда вы наконец поймете, что отказ от совести в итоге приведет к исчезновению интеллекта, тогда, может быть, вы встанете на те две ноги, на которых должен стоять человек, и мы вместе сможем приблизить прекрасную Россию будущего.
з.ы. Дай бог это все же не последнее слово Алексея Анатольевича.
Всё пацаны , сворачиваемся , логизм списал Навального . Больше ловить здесь нечего.
Fenly the second15.08.202307:11ссылка
песочница политоты Война в Украине крейсер москва очень много текста Дмитрий Шкребец политика
Про Шкребца не надоело?
"То, что они говорили, – ложь". Отец погибшего на "Москве" – о поиске правдыДмитрий Шкребец, чей сын Егор числился пропавшим без вести после потопления флагмана Черноморского флота крейсера "Москва", получил свидетельство о его смерти – на 110-й день. "Шкребец Егор Дмитриевич, матрос срочной службы по призыву, старший вестовой службы снабжения, официально признанный Генеральным штабом участником боевых действий в составе экипажа крейсера "Москва" – погиб. Теперь и документально..." – написал он в социальной сети "ВКонтакте".
Вместе с этим сообщением отец погибшего срочника родом из Ялты опубликовал документы. Из них следует множество несоответствий в официальной версии случившегося на крейсера "Москва" и с членами его экипажа, а также расхождение между тем, что в дни трагедии сообщали российские государственные СМИ, ссылаясь на данные Минобороны России, и тем, какая информация распространялась по неофициальным каналам, например, что говорили родственникам.
В посте, опубликованном Дмитрием Шкребцом, есть два видеосюжета телеканалов "Россия 1" и "Россия 24". В одном из них рассказывается о заявлении президента Владимира Путина о том, что солдаты срочной службы не участвуют в боевых действиях в Украине, а "поставленные задачи решают только профессиональные военные". При этом погибший матрос Егор Шкребец был срочником. Во втором сообщении, от 14 апреля, говорится о том, что на крейсере "Москва" "произошел пожар и он сохраняет плавучесть, очаг возгорания локализован, открытого горения на борту нет, взрывы боеприпасов прекращены, основное ракетное вооружение не повреждено, предпринимаются меры по буксировке крейсера в порт... Экипаж, по данным Минобороны, полностью эвакуирован". В то время, когда российские СМИ передавали это сообщение, крейсер "Москва" уже затонул, что произошло 14 апреля в час ночи, а поскольку удар украинских сил по "Москве" произошел 13 апреля, то именно эта дата и стоит на всех документах, касающихся гибели матроса Егора Шкребца, которые публикует его отец. Вашингтон, ссылаясь на данные разведки, подтвердил версию гибели крейсера, о которой заявляли украинские официальные лица.
О том, что на борту "Москвы" находились срочники, а ими оказались 19 из 27 членов экипажа, российские государственные СМИ не сообщали. Официально именно срочники не были признаны погибшими, а числились пропавшими без вести. Единственным формально признанным погибшим на "Москве" был мичман Иван Вахрушев, и журналистам это подтвердила его супруга, рассказав, что его жизнь оборвалась "при исполнении своих обязанностей". Помимо Вахрушева, известны имена еще двух погибших – это Егор Шкребец, чей отец принял решение обнародовать информацию о его гибели, а также старший матрос Виталий Бегерский, чьи родственники также посчитали недостаточными объяснения, которые они получили от военных о случившемся на "Москве". Срочники не были эвакуированы с корабля, в отличие от командования. Известно, что командир крейсера, капитан первого ранга Антон Куприн был признан погибшим, однако на видео встречи экипажа с главнокомандующим ВМФ РФ адмиралом Николаем Евменовым и командованием Черноморского флота России после обстрела крейсера украинскими силами Куприн присутствует. Он, согласно кодексу поведения офицеров морского флота, не должен был покидать корабль первым. В то же время не совсем ясно, когда было записано обнародованное российскими СМИ видео.К посту в соцсетях о получении документов, подтверждающих смерть срочника, отец погибшего Егора Шкребца прикрепил и переписку с представителями Черноморского флота, из которой следует, что 14 апреля родственникам погибших срочников уже разослали сообщения о том, что имена их сыновей не числятся в списках раненых или эвакуированных. Одно из таких сообщений получил и Дмитрий Шкребец – в нем говорится, что надежд, что его сын жив, нет. В то время, когда по российским каналам говорилось, что корабль на плаву, родственникам сообщили, что выжившие после затопления "Москвы" члены экипажа на четырех небольших кораблях добираются на сушу, и что если сын Дмитрия Шкребца попал в воду, то "при такой температуре воды шансов нет". На вопрос о том, что делать, командир посоветовал родственникам погибшего "молиться".
Общественность узнала о потерях после гибели крейсера только спустя 10 дней после случившегося, когда Минобороны России опубликовало такие данные.
Не соответствующая действительности информация содержится в документе Военной прокуратуры Черноморского флота от 5 мая, опубликованном отцом погибшего срочника. Там говорится, что "корабль, на котором проходил военную службу Шкребец Е. Д. … не был включён в перечень соединений и воинских частей, привлекаемых к участию в специальной военной операции". Флагман флота "Москва" при этом сразу после начала войны, в конце февраля, участвовал в операции по захвату острова Змеиный в Черном море, впоследствии освобожденного вооруженными силами Украины. Также он участвовал в боевых действиях еще до начала нынешнего этапа войны России в Украине – как в Сирии, так и во время аннексии Крыма, когда крейсер блокировал украинские корабли у выхода из залива Донузлав.
На вопрос Радио Свобода о том, изменил ли он свое отношение к боевым действиям, которые Россия ведет на территории Украины, Дмитрий Шкребец отвечать отказался. Однако ранее он говорил в интервью, что после случившегося перестал смотреть телевизор и верить тем сообщениям, которые транслируют государственные российские каналы.
– Вы ждали подтверждения смерти сына 110 дней и практически с первого дня после его гибели добивались правды. Как вы оцениваете эту ситуацию, что прошло так много дней, пока вам выдали свидетельство о смерти?
– По закону, если человек пропал без вести в месте, где есть непосредственная угроза жизни, время ожидания – шесть месяцев. Для нас они еще сократили срок ожидания. То есть если сразу не удалось опознать человека среди погибших, то обычно ждут полгода. Другое дело, что мы знали обо всем случившемся с вечера 14-го числа... Поэтому я и начал 17 апреля поднимать шум, чтобы они сказали правду. Потому что мы изначально знали, что все, что они официально говорили, – это ложь (что была проведена эвакуация, что все спасены). Вот поэтому добивались правды. Ну, и вот получилось то, что получилось.
– Каковы будут ваши действия в дальнейшем в связи с теми новостями, которые вы получили вчера?
– Ну, дальше я напишу то, о чем я говорил. Я задам официально и публично вопросы командованию Черноморского флота, на которые им нужно будет ответить. Или они будут продолжать молчать. То есть на основании того, что я знаю после общения с людьми, с очевидцами, после судов, есть определенная информация, которой я могу поделиться публично и задать вопросы официальным лицам, на которые им придется отвечать. Или вся страна будет просто смотреть, как они не будут отвечать на них.
– И какие это вопросы?
– Вопросы по официальной версии. У нас же есть официальная версия – возгорание и детонация боезапаса. Я буду говорить только на основании того, что произошло с моим сыном на камбузе, в столовой. Второй вопрос – по тому, как проводилась или не проводилась спасательная операция и, соответственно, исходя из всего этого, эвакуация, кто мог быть эвакуирован и почему не эвакуирован мой сын. Вот по этим главным вопросам будут проистекать и все остальные.
– Вы предполагаете, что официальная версия Минобороны не соответствует действительности?
– Она не соответствует логике. Это простая логика, из которой исходят вопросы, которые почему-то в публичном пространстве никто не додумался задать, хотя они на поверхности. Я собираюсь написать об этом в конце этой недели на странице во "ВКонтакте". То есть сами вопросы будут поставлены так, кто любой читающий сам задумается: а действительно, как так может быть? И подумает, может быть: а почему я не задал такой вопрос? Все на поверхности, все очевидно. Прочитаете и все поймете. Там из самого вопроса вытекает абсурдность официальной версии.
– Помимо вас, очень немногие из тех, чьи сыновья – срочники – погибли на крейсере "Москва", согласились назвать публично их имена. Вы в контакте с родственниками других погибших, оказавшимися в такой же ситуации, как вы?
– В самом начале, когда это все начиналось, да, мы были в контакте с ними. Сейчас я общаюсь непосредственно только с одной семьей, у них сын в этот момент находился с моим на камбузе, и они двое оттуда не вышли, оба погибли на камбузе. То есть два человека спаслись, а мой сын и Леня Савин там остались. Поэтому с ними мы поддерживаем отношения, общаемся, и в Севастополь мы ездили вместе получать свидетельства о смерти. С остальными я не общаюсь, потому что многие просто ушли в себя, другие до сих пор верят, что их ребенок жив, ну, там все на грани такой абсурдности, поэтому не общаемся сейчас.
– Что будет после того, как вы получили документы, свидетельствующие о смерти сына? Вам еще предстоит оформить какие-то другие документы? Будет ли церемония прощания?
– Мы получили заказное письмо с решением суда. И в дальнейшем в военкомат в течение недели еще придет дело нашего сына, с выпиской из части, и мы получим удостоверение о том, что он признан ветераном, участником боевых действий. А похорон не будет никаких. Со мной связывался классный руководитель из его школы, в которой Егор проучился все года, там ребята хотят устроить какой-то прощальный вечер, директор школы хочет какой-то мемориал сделать непосредственно в самой школе. Будем с ними собираться, какой-то вечер памяти сделаем. Потому что у нашего сына кладбище – это Черное море, и могила его – это братская могила, крейсер...
ФСБ политика
«Передопрос с электровспоминателем». В Петербурге адвокатам саентологов выдали материалы дела с пометками следователя ФСБ
Стикеры на уголовном деле петербургских саентологов. Фото: «Команда 29»
«Передопрос с электровспоминателем», «допросить еще», «дебил, но точно знает, что нет экстремизма и платных услуг» — розовые стикеры с такими подписями оставили на одном из томов уголовного дела следователи ФСБ, которые ведут дело прихожан Саентологической церкви Петербурга. Том с этими стикерами, вероятно, по ошибке выдали адвокатам для ознакомления с материалами дела.
Исполнительный директор Саентологической церкви Петербурга Галина Шуринова, начальник службы безопасности Анастасия Терентьева, главный бухгалтер Сахиб Алиев, юрист Констанция Есаулкова и духовный лидер организации Иван Мацицкий были задержаны в июне прошлого года по делу о создании экстремистского сообщества, разжигании ненависти и вражды и незаконной предпринимательской деятельности (часть 1 статьи 282.1 УК, пункт «в» части 2 статьи 282 УК и пункты «а» и «б» части 2 статьи 171 УК).
Тогда в ФСБ сообщали, что основанием для возбуждения дела стали «многомиллионные заработки» петербургской общины с продажи просветительских программ новым прихожанам. Эту деятельность в спецслужбе расценили как нелегальное предпринимательство. Также в ФСБ сообщали, что в ходе расследования обнаружились факты, «свидетельствующие об осуществлении с позиций объединения экстремистской деятельности».
Сейчас Иван Мацицкий и Сахиб Алиев содержатся в СИЗО, Анастасия Терентьева и Констанция Есаулкова находятся под домашним арестом, а Галина Шуринова — под подпиской о невыезде. Расследование дела завершено, в мае им предъявили обвинение в окончательной редакции.
19 июня адвокат Александр Мелешко, представляющий интересы Анастасии Терентьевой, получил материалы дела для ознакомления. По словам адвоката, он обратил внимание, что на томе дела с протоколами допроса свидетелей подписано карандашом «Свидетели (плохие)», а страницы испещрены розовыми стикерами с пометками: «Знает много, но молчит — передопрос с электровспоминателем» (последнее слово написано нечетко и может быть также прочитано, например, как «с электровоспалителем» или «с электровоспламенителем»), «Дебил, но точно знает, что нет экстремизма и платных услуг», «Нет связи с СЦМ — ДОПРОСИТЬ еще» (возможно, СЦМ — это Саентологическая церковь Москвы).
Представляющий интересы Сахиба Алиева адвокат и руководитель «Команды 29» Иван Павлов, замечает, что «следователями в деле саентологов являются те же сотрудники ФСБ, что и в деле о террористическом сообществе "Сеть"».
«Это дело, напомню, стало известно из-за пыток, которые применялись к его фигурантам», — подчеркивает Павлов. При этом на пытки обвиняемые саентологи и свидетели по делу пока не жаловались.
Правозащитный центр «Мемориал» признал саентологов политзаключенными. «Под унижением человеческого достоинства следствие подразумевает вынесение внутренних приказов о недопуске на ряд мероприятий прихожан, нарушивших этику Церкви Саентологии. Выделение следствием части приверженцев саентологии, подвергающихся психологическому давлению, в социальную группу, защищаемую антиэкстремистским законодательством, представляется сомнительным», — объясняли правозащитники.
В сентябре прошлого года правозащитники вместе с главой Московской Хельсинкской группы Людмилой Алексеевой просили президента Владимира Путина обратить внимание на дело саентологов из Петербурга.
чечня Кадыров похищение беспредел политика
Отличный комментарий!
Ну ждем пока за ними отправят команду чеченцев " в гости" Ведь у нас в 21 веке ебанутое животное имеет свое опг и мини-страну на территории этой страны и знает только закон гор - " кровную месть" . Надеюсь когда-нибудь на Кадырку и его ублюдков будут охотится с собакам , чтобы эта обезьяна вернулась в свой горный улус, где ей и место или под землю, да, под землю лучше - нечего населять горы опасной дикой живностью.
Кременюшка23.01.202210:32ссылка
судилище новости длиннопост политика
Абсурд без срока давности. Журналист Виктор Корб обвиняется в «оправдании терроризма» за публикацию судебной стенограммы.
Известному омскому журналисту Виктору Корбу предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 205.2 («публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма»).Уголовное дело возбуждено 16 мая первым отделом по расследованию особо важных дел СУ СК России по Омской области по заявлению областного управления ФСБ. А 18-го в течение 10 часов в квартире Виктора Корба проходил обыск. Как рассказал «МБХ медиа» сам Корб, обыск проводили десять правоохранителей (четверо из них были в масках) в присутствии двоих понятых. Обыскивали, по его словам, довольно бесцеремонно, не стесняясь копаться в личных вещах, на что им, впрочем, давала формальное право санкция Куйбышевского райсуда:
«Все перерыли, забрали весь мой архив, который я веду уже 30 лет с первого демократического митинга в Омске (он состоялся 29 мая 1988 года — „МБХ медиа“). Изъяли все компьютеры — мой, мамин, на котором, кроме игр, ничего нет, жены, дочери-студентки, телефоны, планшеты, сгребали все подряд. Флешки, симки, ежедневник, банковские карточки — раздумывали, что бы еще прихватить. Нашли старую пачку визиток от разных людей: там номера, вероятно, за 10 лет уже сменились сто раз».
А вот как описала пережитое его супруга, известная омская журналистка Татьяна Ильина:
«18 мая, примерно, в 7 утра, мы проснулись от грохота в подъезде. Я открыла дверь и обнаружила на площадке толпу народа, четверо или пятеро в масках, бронежилетах и с оружием. Двое из них — с фомкой и каким-то агрегатом — начинали вскрывать соседнюю дверь, через которую к нам в квартиру не попасть».
«На мой вопрос, что происходит и кто они такие, они радостно загомонили: „А мы к вам, пропустите, в квартире все скажем“. Меня схватили за руки, наступая ботинками на босые ноги, и впихнули в квартиру. Результат „корректных“ и „нежных“ действий виден на моих руках».
«Предъявили бумагу об обыске и начали „шмон“. Интересовало все, что может служить носителем информации — от компьютеров до почеркушек на листочках. Добычей стали блокноты моей свекрови, где она записывает давление и уровень сахара, а также ключи, пароли и результаты онлайн-рыбалки — игры, в которую она много лет играет по сети. Подозреваю, что именно эти записи они назвали „схемой финансирования“ — там у игроков своя валюта, счет идет на миллионы рублей».
«Обыск шел 10 часов. Все это время мы не имели возможности поесть, а пить могли только потому, что в прихожей, где пять мужиков охраняли нас с Сашей, стояла бутылка минералки — на ней и продержались».
«Изъяли всю технику, фактически, причем, даже компьютер свекрови и ноутбуки (старый и новый) дочери, а также все карты памяти, даже из явно неработающих приборов. Нашли мешок минидисков для диктофона периода моей работы на радио „Свобода“ — тоже упаковали. На одном заметили надпись „Греф“, и хоть там интервью не Германа Оскаровича, я бы советовала ему поднапрячься — именно после этого они решили забрать минидиски. Из каких-то стопок бумаг, с полок периодически выпадали какие-то забытые симки, которым они радовались, как поцелую Бастрыкина. Жальче всего подаренный мне мужем планшет, в который я так и не успела вставить симку и тоже использовала как читалку».
Все это стражи порядка и госбезопасности будут, по всей вероятности, изучать: первый допрос назначен на 21 мая.
Повод для заведения дела довольно странный: стенограмма выступления в суде Бориса Стомахина, опубликованная три с лишним года назад — 21 апреля 2015 на сайте «Патриофил». Никаких доказательств того, что этот текст разместил там именно он, у следствия нет. Это — свободная площадка, как говорит Виктор, где пользователи, а их больше двухсот, вольны выставлять что угодно — разумеется, соотнося публикации с действующим законодательством.
Последнее слово, произнесенное известным публицистом Стомахиным перед вынесением ему приговора, не может в принципе, по мнению Корба, попасть под запрет, поскольку это — юридический документ. Хотя у нас в стране всякое бывает, но на момент публикации он в списке экстремистских материалов точно не значился, и до сих пор находится в открытом доступе, в частности, на сайте YouTube.
Даже если не вдаваться в подробности того, что было сказано осужденным в открытом процессе (на нем могли присутствовать представители любых СМИ), возбуждение уголовного дела по этому поводу представляется омскому блогеру абсолютно абсурдным со всех сторон, но он догадывается, что побудило компетентные органы «возбудиться».
«Я занимался делом Стомахина не только как правозащитник и журналист, но и как социолог, - говорит Виктор Корб. — „Патриофил“ — аналитический сайт, изучающий взаимоотношении граждан и государства, и там это было четко прописано. Сама по себе стенограмма последнего слова Стомахина не может содержать пропаганду и оправдание терроризма: она взята в кавычки — понятно, что это — не мои высказывания, а цитата. По закону все, что сказано на суде, может быть опубликовано. И видео этого выступления в интернете есть до сих пор — его не блокируют ни ФСБ, ни прокуратура, ни Роскомнадзор. Получается, что это — провокация со стороны государства: оно ничего как бы не запрещает, но все отслеживает и вылавливает тех, кто клюет на его „живца“. Я расцениваю это дело как преследование за профессиональную деятельность — журналистскую, научную, правозащитную. Защищать человека словом уже нельзя. Тот, кого государство считает своим врагом, лишается права на защиту и даже на цитирование его собственных слов. Это — новый шаг к 37-му году».
Виктор Корб — координатор Международного Комитета по защите Бориса Стомахина, в состав которого входят ученые, правозащитники, общественные деятели, журналисты из разных стран и регионов России — в частности, Александр Подрабинек, Даниил Коцюбинский, Владимир Буковский, Наталья Горбаневская и другие.
Борис Стомахин был осужден за свои публикации, будучи инвалидом, трижды: в 2006 году на 5 лет, в 2012 — на 6,5, в 2015 — на 3 года, и полгода назад переведен на самый жесткий режим содержания — в «крытую» тюрьму. При этом 9 мая 2018 ЕСПЧ вынес Постановление по первому уголовному делу публициста, признав наказание неадекватным и постановив выплатить ему компенсацию морального вреда в размере 12,5 тысяч евро. Виктор Корб предполагает, что российские власти решили наказать «главного защитника» Стомахина «в пику Страсбургу».
В марте 2018 года Центр «Мемориал» и правозащитница Людмила Алексеева объявили о создании Комитета по выдвижению Бориса Стомахина на Нобелевскую премию. В него вошли также лауреат этой премии писательница Светлана Алексиевич, музыкант Андрей Макаревич, актер Алексей Серебряков.
Правозащитный Центр «Мемориал» признал Алексея Кунгурова политическим заключенным. Будем надеяться, что это высокое звание не придется присваивать Виктору Корбу.
Источник: https://mbk.sobchakprotivvseh.ru/region/absurd-bez-sroka-davnosti/
Балакучий шинок #Сало с №востями История много букв разная политота политика
Как создавали "народ Донбасса"
«Сучья балка» — это лесопосадка недалеко от городского авторынка Луганска. Здесь в 1990 году решили построить гаражный кооператив, и при рытье фундамента ковш экскаватора зацепил целый пласт человеческих костей. Луганский историк Валерий Снегирев работал на том месте вместе с другими активистами организации «Мемориал». В «Сучьей балке» обнаружили братскую могилу 30-40-х годов прошлого века. В этом овраге палачи НКВД расстреливали и потом хоронили тысячи жителей довоенного Ворошиловграда.«По самым скромным оценкам , — рассказывает историк, — там было казнено с 1938 до 1942 года от 5 до 10 тысяч наших с вами земляков. В 1938 году Луганск становится областным центром, и у него по статусу появляется свой расстрельный полигон. Вот им и становится «Сучья балка».
Петр Шевченко, соб.корр.газеты «Комсомольское знамя» в статье от 14 сентября 1990 г. писал: «...Я там был, когда только вскрыли срез...стратиграфия там очень показательная.... там скотомогильник и мощные слои в костях животных человеческих костей и черепов...мужских и женских...В большинстве черепов одна-две небольшие дырочки...мелкокалиберные...я не мерил штангелем... но похоже 5,6—6,2 мм...черепов там не десяток...насчет только того, что я видел — не менее нескольких сотен...вещей мало... в основном обрывки одежды...слои человеческих костей вповалку...пересыпаны слоями чем-то белым... говорили, что вроде это известь для более быстрого разложения...видно по кромке траншеи...ширина траншей порядка 3—5 метров...смотрелось страшно...копать нам дальше запретили сотрудники санэпидстанции...мемориальцев тогда собрали на 1 этаже бывшего дома Политпросвета (сейчас облсуд) и говорили, что там, в скотомогильнике, есть захоронения сибирской язвы...копать дальше нельзя...Мемориалец Юрий Ененко якобы даже руку себе резал и сыпал туда землей с могилы, чтобы доказать, что это вранье...но работы свернули...»
Концы в хлорку
Открытие массового захоронения жертв сталинских репрессий в Луганске вызвало всесоюзный скандал. Но в КГБ сделали все возможное и невозможное, чтобы скрыть масштабы преступлений советской машины террора. О том, как Госбезопасность в 1990 году пыталась спрятать концы в воду, нам стало известно благодаря Службе безопасности Украины, которая предоставила свободный доступ к советским архивам.
«Совершенно секретно. Директива начальникам УКГБ УССР. В связи с вниманием общественности к увековечению памяти репрессированных в тридцатые годы проявляется повышенный интерес к установлению мест их захоронения. Отдельные лица пытаются использовать данные для публикаций в прессе. Необходимо отслеживать подобные явления, принимать соответствующие меры».
В финале своего так называемого расследования КГБ запретило проводить эксгумацию в «Сучьей Балке»:
«Выявлено большое количество останков трупов людей и животных. Как оказалось, это место является закрытым в 1960 году скотомогильников, где проводилось захоронение животных, умерших от сибирской язвы». Постановили — работы по излечению человеческих останков прекратить, место забетонировать.
«Этот ров не просто щебнем засыпали — смолой и битумом закатали! — свидетельствует Валерий Снегирев. — Прошелся каток не один раз. Даже если и были обнаружены какие-то останки, и в карманах что-то было, их так утрамбовали, что сейчас это все спрессовано в однородную массу. Уже ничего невозможно определить, даже если в будущем вы раскроете и проведете эксгумационные работы».
Общественность возмутилась, в июне 1990 года в «Литературной газете» даже появилась статья «Концы в хлорку», где чекистов прямо обвиняли, что причиной столь поспешного закрытия места захоронений в том, что там среди прочих вещей расстрелянных нашли остатки шинелей иностранного производства — в «Сучьей балке» могли расстреливать польских офицеров из Старобельского лагеря. Это грозило луганскому КГБ международным скандалом, рассказывает Валерий Снегирев, автор книги «Это было в Старобельске»:
«Первыми из Старобельского лагеря начали выдергивать польских военных священников — капелланов, их было 12 человек, и следы их теряются. По одной версии, их чуть ли не к Берии отправляли. Но я не думаю, чтобы нарком внутренних дел вопросами теологии занимался — скорее всего, в «Сучьей балке» они и похоронены», — рассказывает историк.
Добровольцы установили на месте расстрела покаянный крест и арку. Памятный знак стоит здесь до сих пор, но мало кто из жителей города знает о том, что происходило в «Сучьей балке» в 30-х годах.
Форматирование «донбасского сознания»
Далее перестроечная волна сошла на нет, луганчане с головой окунулись в грозовые 90-е — стало не до исторической памяти. Распался и луганский «Мемориал». А уже в двухтысячных годах местные элиты, закончив передел шахт и заводов, стали манипулировать историей в своих интересах.
В 2010 году в Луганск приезжает депутат Государственной думы Российской Федерации Константин Затулин. Вместе с Александром Ефремовым и другими выдающимися регионалами он открывает в центре Луганска памятник жертвам ОУН-УПА! На табличке — всего 18 фамилий. Некоторые повторяются дважды. Памятник становится частью регионального мифа, сюда ежегодно возлагали цветы мэры, депутаты облсовета, а теперь и верхушка сепаратистов из «ЛНР». А тысячи убитых чекистами в «Сучьей балке» остаются безымянными до сих пор.
«Я бы сказал, что в Луганске очень четко прослеживают идею товарища Ленина, что «памятники — это монументальная пропаганда». И вот они этими памятниками формировали то, что мы называем донбасским характером и донбасским сознанием», — говорит историк Валерий Снегирев.
18 декабря 2015 в Луганске появился бюст Сталину — его установила делегация российских коммунистов во главе с Казбеком Тайсаевым, депутатом Государственной думы. Памятник палачу в Луганске — лишь продолжение большого сталинского ренессанса на подконтрольных Кремлю территориях. Точно такие же бюсты установлены коммунистами в 2015 году в Липецке, Пензе, Ярославской области и Ставрополе.
Те луганчане, что остались жить в городе под властью «ЛНР», подарок русских товарищей принимают без протеста, говорят, Сталин — человек был хороший:
— Хорошая мысль, хороший человек!
— Он же много хорошего тоже сделал, война которая была, он все это вместе с нами пережил.
— Я не против любых памятников, я против, когда памятники сносят. А за то, чтобы их ставили — пожалуйста. Я против, когда историю изменяют, а когда ее поддерживают, все правильно.
Проблема в том, что Луганск десятилетиями живет с историей, успешно измененной советской пропагандой. В этой истории, за которую теперь взялись и российские пропагандисты, сейчас есть место хорошему Сталину, но нет места тысячам расстрелянных в «Сучьей балке» луганчан.
длиннопост тюрьма Туркменистан Радио Азатлык очень длиннопост политика
"Страшная действительность" туркменской тюрьмы
Гражданка Туркменистана, бывшая сотрудница администрации Копетдагского этрапа Ашхабада, приговорённая в 2015 году к тюремному сроку и подвергшаяся насилию со стороны властей рассказала российскому правозащитному центру «Мемориал» о ситуации с коррупцией и беззаконием в Туркменистане, а также условиях содержания в СИЗО. Воспоминания женщины, освобождённой по амнистии вскоре после приговора, опубликованы под заголовком «50 дней в туркменских тюрьмах».
В старом трёхэтажном здании изолятора в Яшлыке физический досмотр заключённых женщин проводят мужчины, я не видела ни единой женщины среди надзирателей, рассказывает бывшая узница туркменской тюрьмы.
После досмотра тебя помещают в тесную камеру, которую называют «стаканом», где можно только стоять или сидеть на корточках, если устанешь. Бетонные стены заштукатурены как колючки, если прислониться, можно пораниться.
«Я тогда полная была, кое-как поместилась, стою, но повернуться не могу, сразу об стену корябаюсь. Ни воды, ни пищи не дают. Поставили баклажку с обрезанным верхом, если захочешь в туалет, и все. Часа четыре или пять там стояли», вспоминает бывшая заключённая.
«Когда уже всех обшмонали, нас, восемь женщин, подняли на второй этаж — в карантин. Мимо всех камер провели, одну локалку открыли, вторую… Камера была очень большая. Но там, как и на Житникова, нары из арматуры, тяжело на них спать, и нет ни матрасов, ни подушек. В карантине держали 12 дней», говорит она.
«Первые два дня к нам никто не приходил. Воду не давали. Когда просили пить, дежурный сразу дает телефон и говорит: «Звони, пусть тебе закинут деньги, потом проси, что надо». Пока ты в карантине, все стоит раз в десять дороже, чем обычно. После карантина кола всего 20 манатов стоит, вода из-под крана, с песком – 10 манатов (официальный курс маната в то время был 3,5 маната за доллар США, курс черного рынка 17,5 манатов за доллар – ред.). А так очень дорого», продолжает она.
По её словам, через два к ним зашёл дежурный и принёс тазик со льдом. Пиная заключённых, он заставил их засунуть ноги в ледяной тазик и потребовал от них, чтобы те позвонили близким и попросили перечислить 100 долларов на телефон. «Если не хочешь так сидеть, пусть 100 долларов закинут на телефон, тогда разрешу ноги вынуть», приводит его слова заключённая.
Она вспоминает, как надзиратель пару раз ударил по лицу девушку, которую приговорили на восемь лет за употребление марихуаны. Девушка взмолилась: «Сейчас мама деньги отправит, только не бейте, пожалуйста». Героиня нашего рассказал сказала той девушке: «Ты – дура, что ли? Все восемь лет будешь такие деньги давать?». Сама она отказалась платить деньги. «Я – хитровская (Хитровка – район Ашхабада), боевая, держала ноги в этом тазу, из-за этого у меня сейчас левая почка отказывает», рассказывает она.
По её словам, в камере, где содержат десятки людей, нет водоснабжения. Обитатели тюрьмы рассказывают, что все водопроводные краны в камерах были удалены по приказу бывшего генпрокурора Гурбанбиби Атаджановой, которая с 2006 года отбывает срок в Дашогузской женской тюрьме.
Бывшая узница вспоминает, что на прогулку их выводили раз в неделю во дворик, с четырёх сторон окружённый бетонными стенами, а сверху железные решётки. Когда их выводили, одновременно в камеры заводили мужчин, которых дубинками били по ногам, чтобы те садились на корточки, держа руки за головой, повернувшись к стене.
Каждый день их заставляли вставать в шесть часов утра. Каждой заключённой давали пятилитровую баклажку мутной воды, которая предназначалась как для питья, так и для мытья. Кроме того, эту воду было необходимо использовать для смывания туалеты, чтобы не воняло, так как был сентябрь и стояла жара.
По внутреннему распорядку, вспоминает она, женщинам разрешали ходить в душ раз в неделю. А в бане они были всего лишь два раза за полтора месяца. «Баня» – напротив кабинета начальника на первом этаже. Раздеваешься в предбаннике, заходишь – там старый побитый кафель, режет ноги об острые края. Всего 12 душевых, но работали из них две, а еще в одной только холодная вода шла», вспоминает бывшая заключённая.
Она рассказывает, как они кушали в камере, где находится и туалет, которые не переставал вонять: «Однажды мы простынь порвали и повесили на веревке как занавеску, отделив туалет. Матрацы положили на пол, чтобы на бетоне не сидеть. Дежурный пришел, еду перевернул, сорвал простынь, еще нас всех избил за это – мол, не положено».
«Говорит: «Один пусть жрёт, а другой — срет, так вы здесь будете жить». Я говорю: «За что?» Он в ответ: «Не надо продавать трамадол» А у меня вообще другая статья. Но когда им возражаешь, начинают бить», вспоминает женщина.
«В другой раз дежурный подходит и спрашивает: «У кого есть сто долларов? Если – ни у кого, выбирайте сами, кто пойдет на рейс». Я спрашиваю у девчонок: «Рейс – это что такое?» Они мне: «Не знаешь, что ли?», продолжает она.
Как рассказали сокамерницы женщины, по ночам отключают видеокамеры и в камеры на нижних этажах, где сидят бывшие правительственные чиновники, отводят заключённых женщин.
«Надо заплатить сто долларов, если не хочешь идти», рассказали сокамреницы. «У меня ста долларов нет, но я не пойду никуда, пусть меня отведут только, посмотрим, что будет». Потом так получилось, что в СИЗО какая-то комиссия пришла, до меня и еще двух девчонок очередь, слава Богу, не дошла», вспоминает бывшая узница туркменской тюрьмы.
Однажды к ней на свидание пришла мама и привела её ребёнка, которому не было ещё годика. Для того, чтобы она могла побыть с ребёнком, надзиратели потребовали 100 долларов взятки.
«Мама заплатила, передала его мне подержать немного через окошечко в бетонной стене. Потом прошла в комнату для свиданий. Там телефон, стекло, продол (коридор) меньше метра шириной, постоянно мусор (охранник) туда-сюда ходит», рассказывает она.
По её словам, хотя продуктовые передачи разрешали, такие продукты, как, колбаса разрезали ножом. Из-за этого в жару, которая стоит в сентябре в Туркменистане, колбаса портится. «Но, проси – не проси, надрезают, мол, надо проверить, вдруг там внутри что-то. Или говорят: «Дай сто манатов, тогда не будем резать», рассказывает женщина. По её словам, за каждый килограмм перевеса в передачи надзиратели требовали по 50 манатов взятки.
Вместе с ней в камере в основном сидели женщины, у которых приговоры были связаны с наркотиками и по этой причине им не разрешали ни свиданий, ни передач.
«Когда холод начался, пришли и вместо стекол пакеты с деревяшками вставили. Мерзнешь? Ничего, это тебе не дом. Одеяло дают вонючее после мужиков. Хочешь чистое? 20 манатов. Сигареты президент запретил в том году, тоже цену подняли. Я только успевала маме звонить: переведи деньги на тот номер, на этот. Трудно про все это спокойно рассказывать», говорит она.
Недавно появились новые сведения по поводу того, как передают продуктовые передачи заключённым в туркменских тюрьмах.
Правозащитники центра «Мемориал» и Туркменского Хельсинкского Фонда по правам человека 15 февраля опубликовали заявление о том, что политическим заключенным в Туркменистане не разрешают свидания и переписку с родными. Кроме того, под предлогом карантинных мер в связи с пандемией COVID-19 политически заключённым отказывают в получении продуктовых передач, говорит в сообщении.
В частности, сообщается, что родные приговоренного к 6 годам заключения юриста Пыгамбергельды Аллабердыева с сентября 2020 года ни разу не смогли с ним увидеться или получить от него писем. До сих пор даже неизвестно, смог ли он обжаловать приговор, сообщают правозащитные организации.
Вернёмся к истории женщины из Ашхабада, которая в беседе с правозащитниками центра «Мемориал» рассказала о пытках, которым подвергают заключённых для выбивания показаний.
колько времени прошло. Они на меня воду лили, чтобы в чувство привести. Ожоги оставались. Один раз к стулу привязали, чтобы легче поднимать с пола было. Но это все ночью, потому что в шесть утра подъем, меня до поверки уже обратно заводили», вспоминает она.
По её словам, следователь по имени Ходжа требовал от неё назвать гаишника, через которого она получила водительские права.
«Тебя районный хяким (глава администрации) с ним познакомил? Мы знаем, ты вместе с ним и квартиры для работников хякимлика (районной администрации) делаешь. Сознайся и выйдешь по амнистии. Если не напишешь, я все равно тебя в покое не оставлю. Тебе залет (новое уголовное дело) сделаю. У тебя дома еще раз обыск сделают и найдут наркотики. По амнистии не выйдешь» рассказывает бывшая заключённая о том, как её пытались принудить дать показания против других лиц.
«У него какие-то мои «показания» уже заранее отпечатаны были на туркменском, что в них – не знаю, нужно было только внизу написать «С моих слов записано верно» и расписаться», подтверждает она слова нескольких туркменистанцев, которые рассказывали о похожей ситуации в анонимных беседах с Азатлыком.
Во время первого допроса следователь Ходжа грозил ей, что её сына отправят в детдом. А на втором допросе он сказал: «Сына у твоей мамы уже забрали, сдали в Дом малютки, больше у тебя ребенка нет». Так они в течение двух недель подвергали её психологическому давлению.
Бывшая узница также вспоминает о том, как её избили после разговора с начальником СИЗО.
«Однажды меня вызвал начальник СИЗО, стал спрашивать: «Кто ты такая? Откуда знаешь этих гаишников?» Я повторяю: «Никого не знаю, я – мошенница, всех обманула». Он мне: «Если домой к сыну хочешь, я тебе дам бумагу, ты прочитай и подпиши. Обещаю, что тогда выйдешь в амнистию». Текст был на туркменском напечатан, сверху заголовок «душундуруш» (объяснительная), не знаю, что там было», вспоминает она.
На предложение начальника женщина ответила: «Послушай, башлык (начальник). Ты знаешь, где я работала. Сейчас начало октября. Списки амнистированных к вам приходят еще в конце сентября. Неужели, если меня нет в списках, после моей подписи ты пойдешь к президенту и попросишь добавить мое имя? Не трогай меня, я все равно ничего не скажу. И про здешние дела тоже никому не буду говорить: сколько денег я даю твоим дежурным за баклажку холодной воды и другое».
Бывшая узница туркменской тюрьмы вспоминает, что после этого разговора с начальником ночью её завели в пустую камеру, где изрядно избили, требуя назвать имена людей.
На следующий день избиения продолжились, вспоминает она. По её словам, во вторую ночь её избивали трое мужчин, угрожали и оскорбляли. Она рассказывает, как один из надзирателей ударил её по спине железной арматурой, после чего её отправили в карцер.
«В ту же ночь у меня кровотечение открылось, мне плохо стало. Они испугались. Вызвали Майю Атаевну, она – дежурный гинеколог», вспоминает женщина и говорит, что её три дня держали в приёмной санчасти.
На вопрос, почему её оставили в приёмной, а не в лазарете бывшая заключённая объясняет, что «санчасти для есть две камеры для больных, но там держат бывших министров». По её словам, врач заявила, что не сможет «этих богатых мужиков» никуда передвинуть, так как каждый из них платит за эти места в камерах.
«Вначале я кричала: «Пустите меня к начальнику». Хотела показать, что его дежурные делают. Просила бумагу, чтобы написать жалобу, просила, чтобы засвидетельствовали кровотечение. Майя Атаевна ничего мне не дала, сказала: «Деточка, я хочу жить, хочу дальше работать. Ради Аллаха, пожалуйста, прошу – молчи, ты скоро выйдешь по амнистии, я список смотрела. А то сейчас тебе подкинут что-нибудь, раскрутят (сфабрикуют дело), убьют тебя. Ты не знаешь, что здесь за мир такой – это очень страшный мир. Тихо сиди, никуда не лезь». Я сказала: «Ладно», вспоминает бывшая заключённая.
После этого к ней на свидание пришла её мать. «Я ей по-армянски и жестами дала понять, на кого ей нужно выйти, у меня же связи были. Она на этих людей вышла, заплатила, и меня в кильдым спустили», рассказывает женщина.
«Кильдымом» называли камеры для важных персон, вроде бывших правительственных чиновников. Эти камеры размером больше, там есть холодильник, телевизор, мягкая кровать, туркменские ковры. Формально – это комната для длительных свиданий, но свиданий там не проводятся, рассказывает бывшая заключённая, добавив, что рядом с кабинетом начальника есть три «кильдыма», два для заключённых мужчин, а в третьем сидела она сама.
Для того, чтобы содержаться в «кильдыме» с каждого заключённого брали по 500 долларов в месяц. «Вместе со мной там была бывшая любовница осужденного министра, ее провели подельницей по его делу. Когда приходили проверки из министерства или прокуратуры, нас с ней поднимали в общую камеру, ведь кильдымов официально нет, потом – возвращали», рассказывает женщина.
Однажды вместе с её матерью на свидание пришел человек из хякимлика. «Мы все знаем про тебя, не переживай, в амнистию будешь дома». Я не верила тогда», вспоминает бывшая заключённая в беседе с правозащитным центром «Мемориал».
Между тем медиа-проект аналитического центра по вопросам Центральной Азии 9 февраля сообщил о планах Туркменистана расширить места лишения свободы и увеличить в них места на 30 процентов. Подтвердить эту информацию не представляется возможным по причине закрытости Туркменистана.
По сведениям независимого издания, которое ссылается на источник близкий к управлению по исполнению наказаний МВД Туркменистана, решение об увеличении вместимости в туркменских тюрьмах было принято ещё в 2018 году, но об этом нигде «не афишировалось».
В частности, в учреждении по исполнению наказания номер LB-K-12 в городе Сейди Лебапского велаята, количество мест для заключённых уже было увеличено с 1200 до 1600. В то же время сообщается о том, что в этой колонии количество заключённых составляет более 2000. Кроме того, есть сведения, что в этом учреждении в разные годы число заключённых доходило до 4500 человек.
За последний несколько раз обращались к правительству Туркменистана, выражая обеспокоенность состоянием заключённых в тюрьмах страны в связи с пандемией коронавируса. Но их обращения, как это обычно бывает с призывами к туркменским властям, остались без ответа. Туркменистан умалчивает не только о ситуации с коронавирусом в тюрьмах, но и ничего не сообщает о жертвах смертельной болезни среди населения страны.
По сообщениям независимого издания «Хроника Туркменистана», 5 февраля в колонии общего режима ЛБ-K/12 города Сейди скончался заключенный А. 1969 года рождения. Мужчина около месяца провел в санитарной части пенитенциарного учреждения, сообщает издание.
«Несмотря на то, что его состояние ухудшалось, его не переводили в специализированное лечебное учреждение. Родственникам сообщили обо всем лишь после его смерти», сообщает издание.
Родственники усопшего обратились в прокуратуру Ахалского велаята (по месту прописки покойного) с требованием провести расследование и выяснить обстоятельства, приведшие к смерти человека. Но, как пишет издание, «в устной беседе им заявили, что они должны быть довольны тем, что им выдали тело».
По сведениям источника Аналитического центра по Центральной Азии, в туркменских тюрьмах в настоящее время насчитывается около 35 000 заключенных, а это в 3 раза больше, чем может вместить в себя вся пенитенциарная система Туркменистана.
Кроме того, источник сообщает, что строительство в колониях планировалось закончить к концу 2025 года, но пандемия и экономический кризис внесли свои коррективы в планы правительства. После окончания строительства новых объектов, по данным источника, тюрьмы Туркменистана одновременно смогут принять до 47 000 заключенных.
Как ранее сообщал Азатлык, Туркменистан занимает первое место в регионе по количеству заключённых на душу населения. Несмотря на многочисленные призывы международных организаций туркменские власти не дают разрешения на проведение мониторинга ситуации в тюрьмах страны со стороны международных и независимых наблюдателей.
В частности, 12 февраля этого года «Туркменская инициатива по правам человека» и «Международного партнерства за права человека» в очередной раз обратились к Министру иностранных дел Туркменистана Рашиду Мередову.
Правозащитники напомнили министру об обязательствах, которые Туркменистан взял на себя в рамках по Национального плане действий в области прав человека на 2016-2020 годы, в том числе по предоставлению разрешений и содействия визитам специальных докладчиков ООН.
Они призвали МИД Туркменистана выполнить все специальные процедуры ООН по предоставлению разрешения посещения докладчиков в страну, в том числе докладчиков ООН по вопросам о праве на образование; о крайней нищете и правах человека; независимости судей и адвокатов; Рабочих групп ООН по насильственным или недобровольным исчезновениям; по произвольным задержаниям и других международных структур.
Туркменские власти не предоставляют никакой информацию гражданах, находящихся в местах лишения свободы.
11 февраля в Вене прошла встреча представителя ОБСЕ по свободе СМИ Терезы Рибейро с послом Туркменистана Силапберды Нурбердыевым, сообщается на сайте международной организации. На этой встрече представитель ОБСЕ по свободе СМИ запросила дополнительную информацию по делу Нургельды Халыкова, осужденного в сентябре прошлого года.
Остаётся неизвестным, что ответил туркменский дипломат на просьбу чиновника ОБСЕ. По информации издания Turkmen.news, 26-летний Халыков был осуждён на четыре года тюрьмы по статье «мошенничество». Но на самом деле, по информации издания, его осудили за то, что он переслал в редакцию Turkmen.news фотографию с представителями ВОЗ в Ашхабаде, посетившими Туркменистан с целью изучения ситуации с коронавирусом.
Источник:https://rus.azathabar.com/a/31113996.html
Чилик Комиксы карикатура политика
Отличный комментарий!
У тоталитарных параш хороший опыт только в одном, в том, " как быть тоталитарной парашей " !
Кременюшка21.03.202323:37ссылка
Отличный комментарий!