разговоры о важном

Некоторые фрагменты и "Тени в раю" Эриха Марии Ремарк которые показались мне актуальными


– Эдакую слепую любовь к Германии я наблюдал, – сказал я. – В Швейцарии. У
одного еврея, коммерции советника. Я хотел стрельнуть у него денег. Но денег
он мне не дал, зато дал добрый совет – вернуться в Германию. Газеты, мол, врут.
А если кое-что и правда, то это временное явление, совершенно необходимые
строгости. Лес рубят – щепки летят. И потом, сами евреи во многом виноваты. Я
сказал, что сидел в концлагере. И тогда он разъяснил мне, что без причины
людей не сажают и что самый факт моего освобождения – еще одно
доказательство справедливости немцев.


– С немцами, может, и будет покончено, но с нацистами – никогда. Нацисты не с
Марса свалились, и они не изнасиловали Германию. Так могут думать только те,
кто покинул страну в тридцать третьем. А я еще прожил в ней несколько лет. И
слышал рев по радио, густой кровожадный рык на их сборищах. То была уже не
партия нацистов, то была сама Германия.

Я ведь тоже принадлежу к ним, подумал я, к этой шайке убийц; это мой народ - несмотря на все утешения, какие я придумываю себе при свете дня, несмотря на то, что эти разбойники преследовали меня, гнали, лишили гражданства. Все равно я родился среди них; глупо воображать, будто мой верный, честный, ни в чем не повинный народ подчинили себе легионы с Марса. Легионы эти выросли в гуще самих немцев; они прошли выучку на казарменных плацах у своих изрыгавших команды начальников и на митингах у неистовых демагогов, и вот их охватила давняя, обожествляемая всеми гимназическими учителями Furor teutonicus; она расцвела на почве, унавоженной рабами послушания, обожателями военных мундиров и носителями скотских инстинктов, с той лишь оговоркой, что ни одна скотина не способна на такое скотство. Нет, это не было единичным явлением. В еженедельной кинохронике мы видели не забитый и негодующий народ, поневоле повинующийся приказам, а обезумевшие морды с разинутыми ртами; мы видели варваров, которые с ликованием сбросили с себя тонкий покров цивилизации и валялись сейчас в собственных кровавых нечистотах. Furor teutonicus! Священные слова для моего бородатого и очкастого гимназического учителя.

Бетти никак не могла понять, почему немцы не капитулируют. Кан утверждал, что мало-помалу она начала относиться к этому факту, как к личному оскорблению. Многие эмигранты разделяли чувства Бетти, особенно те, которые еще верили, что Германию кто-то совратил. И эти люди также не могли уразуметь, почему немецкое государство не прекращает сопротивления. Они даже согласны были признать невиновность простого человека, зажатого в тисках послушания и долга. Никто не понимал, однако, почему сражался генералитет, который не мог не сознавать безнадежность ситуации. Давно известно, что генералитет, ведущий заведомо проигранную войну, превращается из кучки сомнительных героев в шайку убийц; вот почему эмигранты с отвращением и возмущением взирали на Германию, где из-за трусости, страха и лжегероизма уже произошла эта метаморфоза. Покушение на Гитлера только еще больше подчеркнуло все это: горстке храбрецов противостояло подавляющее большинство себялюбивых и кровожадных генералов, пытавшихся спаслись от позора повторением нацистского лозунга: "Сражаться до последней капли крови", - лозунга, который им самим ничем не грозил.

Я вновь и вновь растолковывал ему, что все происшедшее в Германии было подготовлено и совершено не какими-то существами, спустившимися с Луны или с другой планеты и изнасиловавшими страну, - нет, это были добропорядочные немцы, наверняка считавшие себя достойными представителями германской нации. Я втолковывал ему, что смешно предполагать, будто все генералы Германии были настолько слепы и глухи, что ничего не знали о каждодневно совершавшихся пытках и убийствах. Я объяснял ему, что самые крупные промышленные концерны страны заключали соглашения с концентрационными лагерями на поставку дешевой рабочей силы, то есть попросту рабов, которые работали до потери трудоспособности, а затем их прах вместе с дымом вылетал из труб крематориев. Холт побледнел. - Не может этого быть! - Еще как может! Огромное количество известнейших фирм наживается на этих несчастных истерзанных рабах. Эти фирмы даже построили филиалы своих заводов близ концентрационных лагерей, чтобы сэкономить на транспорте. Раз это полезно немецкому народу, значит, справедливо - вот их принцип. - Такое нельзя показывать в фильме! - сказал Холт в отчаянии. - Никто этому не поверит! - Несмотря на то, что ваша страна ведет войну с Германией? - Да. Человеческая психология интернациональна. Такой фильм был бы расценен как фильм самого низкого пошиба, лживый и жестокий. В четырнадцатом году еще было можно делать фильмы о зверствах немцев в отношении женщин и детей в Бельгии. А сейчас - нет. - В четырнадцатом году это была неправда, но фильмы снимались. Теперь же это правда, но ставить такие фильмы нельзя, потому что никто этому не поверит?

Как украсть триллион. Коррупционная составляющая в «пакете Яровой»

Одну вещь очень важно понимать про «пакет Яровой Озерова».
Конкретно — про ту его часть, которая обещает обойтись дорогим россиянам в 5 триллионов рублей на ровном месте. Про СОРМ, СОРМ-2, СОРМ-3, СОРМ-3S, и далее ad nauseam.

Важно понимать, что эта история — вовсе не про «слежку за гражданами».
И вносятся эти новые технические регламенты совершенно не во имя цензуры: ёжику ясно, что все эти терабайты непрерывной компьютерной переписки граждан, даже суточной, элементарно некому читать. Мир в этом убедился ещё 15 лет назад, когда англо-американская система слежки «Эшелон» перехватила всю переписку террористов, планировавших теракты 11 сентября. Выяснилось, что они даже не шифровались особо. Задним числом эту корреспонденцию из базы и выковыряли, и изучили. Но использовать перехват для предотвращения терактов никому ещё не удавалось. Эффективна только такая слежка, которая ведётся в отношении очень конкретных подозреваемых, точечно. Перехват переписки 92 миллионов человек тут никак не поможет.

Так зачем же принимаются такие законы? Просто от невежества и злобности?

Отнюдь. Тут прослеживается очень чёткая, внятная и доступная оценке корыстная мотивация.

Дело в том, что «хранение данных пользователей» — это не просто обязанность для оператора выписать себе из Китая RAID помощней, чтоб на нём больше данных поместилось.

Средства для хранения данных в рамках СОРМ — это может быть только сертифицированное ФСБ оборудование. На закупку единиц хранения сегодня уходит около половины денег, которые российские операторы связи тратят на выполнение требований СОРМ по слежке за своими пользователями.

Что такое сертифицированное оборудование? Это какое-нибудь особенное оборудование? Да нет, ни разу, в России же не производят никакой RAID, всё у нас импортное, покупное и привозное. Включая и компьютеры, и софт, и периферию, используемую в святая святых силового блока.

Сертифицированное означает всего лишь, что ты эту железку, придуманную в США и собранную в Китае, не можешь купить ни у производителя, ни у оптовика за границей. Есть узкая группа вполне коммерческих компаний, с лицензиями ФСБ, которая закупает это оборудование за границей, ввозит в Россию, шлёпает на него сертификат соответствия, а потом продаёт телекомам. Вот эта самая наклейка, которая стоит дороже всего оборудования, и составляет весь смысл грандиозной аферы. Вполне в духе зощенковского рассказа про «слабую тару». 

То есть все эти условные 5 триллионов рублей, которые операторы связи и интернет-площадки должны будут выложить на закупку новых единиц хранения в рамках «пакета Яровой-Озерова», пойдут вовсе не за рубеж, не каким-то иностранным производителям оборудования, как многие успели посетовать. Эти траты озолотят довольно узкий круг юридических и физических лиц, которые много лет кормятся на поставке решений СОРМ, а в голодный год захотели заработать в десять концов. Только в этом и состоит рациональное объяснение технических требований, входящих в «пакет Яровой-Озерова». Точно так же, как ФЗ №139, первый в России «цензурный» закон о фильтрации и блокировке сайтов, на самом деле никакой политической цензуры нам не принёс. Зато принёс необходимость закупки операторами оборудования для Deep Packet Inspection, чтоб в одночасье не заблокировать своим пользователям все популярные площадки в Интернете.

Всё это, конечно же, звучит как очень общие рассуждения, потому что я до сих пор не назвал никаких имён и фамилий. Но это не значит, что кормушка под названием СОРМ —это прямо такой уж чёрный ящик для всех, кто к ней не присосан. Довольно много известно про всех этих деятелей, получивших от ФСБ грамоты на кормление. И всё, что про них известно — это увлекательнейшее чтение.

Вот рассказ о питерском ООО «Специальные технологии» и его прекрасном учредителе, ныне в розыске по педофильским статьям. В начале2015 года ему предъявили обвинение по 20 эпизодам с участием малолетних, и — внезапно — отпустили под подписку о невыезде, из-под которой он, разумеется, тут же и сбежал за границу. Компания при этом никуда не делась, её перерегистрировали на других лиц, и она остаётся одним из крупнейших игроков на российском рынке поставки решений для СОРМ.

Но не стоит думать, что беглый обвиняемый далеко ушёл от привычной кормушки. Уже через 4 месяца после его объявления в розыск в городе Москве возникло новое ООО, с тем же самым названием «Специальные технологии», и с отцом беглеца в качестве учредителя. К 17ноября 2015 года эта новая фирма уже получила в центре ФСБ России по защите гостайны лицензию на разработку, поставку и обслуживание «специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации». А к исполнению государственных заказов по поставке и модернизации решений СОРМ юная фирма с уставняком в 10 тыс приступила за 25 дней до получения той самой лицензии ФСБ. Первый заказ, на ₽13,756 млн, поступил от ПАО «Ростелеком»; спустя ещё полтора месяца второй такой же, на ₽7,080 млн, поступил из Волгоградского филиала той же госкорпорации. Тоже на модернизацию оборудования СОРМ. Дальше у фирмы случились контракты в Тверском филиале «Ростелекома» и в Государственном НИИ информационных технологий и телекоммуникаций… Розыск или не розыск, но котелок-то варит. А после вступления в силу «пакета Яровой-Озерова» от заказов на модернизацию оборудования у «Специальных технологий» заканчивается золотой век, и начинается сразу бриллиантовый. И у питерских, и у московских. 
http://dolboeb.livejournal.com/3004650.html

Возможно боян, но...

Зарисовки из Украины

Елена Кудяшова
Весной этого года я объехала всю Украину, чтобы понять, чем живут простые люди, проникнуться их горестями и немногочисленными радостями, почувствовать их беду, ощутить их страдания. Я встретилась и поговорила с сотнями людей, которые в один голос говорили мне: «Украины больше нет!». В своём блокноте я составила много зарисовок из жизни, некоторые из которых предлагаю вашему вниманию.

* 1 *

Под Херсоном опять гибнет лес. Но раньше из-за пожаров, а сейчас потому, что зимой местные жители ободрали всю кору. Такого голода нет даже в истекающей кровью ЛНР. Гуманитарки нет вообще. Местные жители напоминают скелетов. Во всём винят Порошенко, Юлю и олигархов.

* 2 *

Красноармейск. Разговариваю с Адонисом, парнем-ополченцем. Его тонкие, совсем не солдафонские черты лица сразу бросаются в глаза.
– До войны работал стриптизёром в баре для транвеститов. Когда началась война, вместе со своим парнем ушёл в ополчение. Сначала ребята надо мной посмеивались, но после первого уничтоженного укропского танка зауважали. Сейчас я свой среди своих.

Адонис робко улыбается и рукавом, по-мужски, стирает остатки губной помады.
– Вот окончится война, вернусь назад, к мирной жизни. Не мыслю себя без танцев, без шеста.
Хороший парень, сразу видно. Приехал в Украину на пару дней, за пособием, а завтра – снова в бой.

* 3 *

На базаре в Харькове пытаюсь купить нормальную еду. Прилавки полны – американская тушёнка, канадские сухпайки, бельгийские галеты, австралийские гранаты. Продавцы не скрывают, что продают разворованную украинскими прапорщиками западную помощь. Еда выглядит отвратительно, но вкус ещё хуже.

- Я славянка, я не хочу это есть, – говорю им. – Есть ли что-нибудь российское или белорусское?
На меня смотрят страшными глазами, словно я говорю что-то несусветное.

Наконец, добрые люди отводят меня за гаражи, где из-под полы тайно продают бабаевские конфеты и краснодарские помидорчики-черри. Продавец рассказывает, что раньше их было двое, секретно торговавших российским товаром. На прошлой неделе второго расстреляли. Его звали Демид и у него осталось трое детей. Младшему нет и года.

Это Харьков, Незалежная Украина, наше время.
* 4 *

Полтава. С пальца случайно спало кольцо и закатилось в приоткрытый канализационный люк. Попросила прохожего помочь (за бутылку, конечно). Когда люк открыли, внутри оказалось несколько грязных, тощих, дурно пахнущих парней, сидящих как сельди в бочке. Оказалось, уже вторую неделю прячутся от мобилизации. Кольцо отдали (за бутылку, конечно).

Грустно всё это.

* 5 *

В Киеве возрождаются видеосалоны, как в девяностых.

А куда людям деваться? Кинотеатры закрыли – убыточно, а в домах нет света, потому телевизор могут смотреть лишь самые богатые. В видеосалоне, куда меня пригласили подруги, на магнитофоне Gold Star показывали "Кобру" со Сталлоне, чехословацкий фильм "Боны и покой" и какие-то американские мультики. На новые фильмы нет денег.

Прямо в видеосалоне можно есть семечки и тараньку, сейчас в Киеве это считается нормальным.

* 6 *

Никополь, маленький рабочий городок на Юго-Востоке.
В трамвай входит настоящий ополченец ДНР, опалённый войной, с автоматом и георгиевскими лентами (как потом выяснилось, заехал проведать родню). К нему тут же подскакивают два человека в штатском, – они сейчас есть в каждом трамвае. Пытаются вывести парня, упрятать в каземат.

Народ начинает возмущаться, сначала робко, потом всё сильнее. Мужчины и женщины в едином порыве освобождают ополченца, выкидывают сбушников из салона. Водитель трогает с места, кричит – мол, не волнуйтесь, я сверну с маршрута, чтобы нас не выследили!

Ополченцу дают деньги, еду, одежду. Маленькая девочка, едущая в детский сад, отдаёт ему свои воздушные шарики. Ополченец чуть не плачет.
Водила кричит, - «кажись, оторвались!». Люди ликуют. У них это первая радость за год бандеровской оккупации.
* 7 *

Окраина Киева, вечереет. Уже около часа идёт вялая перестрелка между бойцами Коломойского и Фельдмана. Люди практически не реагируют, только время от времени падают замертво от залетевшей пули.
У людей есть более важное дело, - несколько десятков человек собираются люстрировать продавщицу пирожков. Она уже заблокирована со всех сторон и у неё явно кончаются патроны. Люди сглатывают слюну и готовят пакеты.
* 8 *

Тернополь, две девчушки в песочнице вцепились друг другу в косички.
- Гитлер хороший, он москалив быв! – кричит одна.
- Гитлер плохой, он Бандеру арестував, – кричит другая и бьёт подругу куклой по голове.

Что они сделали со своими детьми?! Эта страна обречена, обречена…

* 9 *

Рассказывает старый школьный учитель из Ровно: «Ещё год назад у нас русских третировали. За родную речь могли избить, порезать ножом пальто, наплевать в лицо. Сейчас всё изменилось, – люди знают, что только у русских можно добыть еду; им же из России присылают продуктовые посылки. С русскими сейчас предпочитают дружить, иначе – голодная смерть».
* 10 *

В обшарпанном вагоне украинского поезда еду с простой женщиной из Горловки. Лицо у неё уставшее, суровое, потемневшее. После бутылочки «Русского Стандарта» разговорились.
- У меня на этой проклятой войне двух мужей убили…
- А у меня четырёх…
Ревём, как дуры, до самой Варшавы…

Годный блог полный толстоты:
http://pdrs.dp.ua/type/type84.html

Диалог Путина и Шойгу (фейк?)

Интересно насколько вообще реально записать разговор самого охраняемого чувака на планете.