попы говорят надуманные вещи

На канале «Спас» Борис Корчевников и протоиерей Игорь Фомин объяснили, почему бог поддерживает войну.

Други. 

Наконец весточка от Алексея.

После недели тишины адвокатам сообщили, что его доставили, все же, в ИК-2..

Вот слова самого Навального, после сегодняшней встречи с адвокатами.

И фото

Что там у хохл... англосаксов?

Про брексит много писали в своё время, но сейчас в не-британских СМИ о нём пишут немного и сухо. Вероятнее всего потому, что там нифига не понятно и обывателям из других стран по большому счёту насрать на их внутренние дела. Но нам, диванным аналитикам, всегда интересно, где какая-нибудь движуха идёт и можно попкорна пожрать. Поэтому из меня родился сей пост.

Disclaimer

Я не спец по британской политике. Большинство знаний было подчерпнуто на BBC и по ссылкам оттуда на другие британские газеты. На русском там не очень много по брекситу, читать надо на английском. Также я могу что-то напутать в терминологии.

United Kingdom European Union membership referendum

После победы брекситёров Дэвид Кэмерон ушёл в отставку. Вместо него консервативная партия выбрала Терезу Мэй, которая... была противницей брексита. Но придя на пост премьер-министра (ПМ) сказала, что выполнит волю народа и выйдет из ЕС.

В 2017 году Мэй решила провести досрочные выборы - чтобы в парламенте было подавляющее большинство консерваторов и любое решение легко проходило. Но забыла, что она не в России. В результате выборов консерваторы потеряли большинство в парламенте. Однако смогли найти себе в союзники мелкую партию, с которой в сумме у них наскреблось 328 голоса из 650. Она смогла переизбраться премьером, но с сильным скрипом.

Партия, которая заключила союз с Мэй - юнионисты, DUP = Democratic Unionist Party. Это партия Северой Ирландии, которая выступает против ирландцев, за единую Великобританию с англичанами во главе.

Negotiations

29 марта 2017 года Тереза Мэй подписала письмо, официально запускающее выход Великобритании из ЕС по статье 50 договора о ЕС. По этой статье у Великобритании есть ровно 2 года на то, чтобы заключить необходимые договора с ЕС и другими странами. После этого она официально выходят из ЕС. Смотрим какой же сегодня день? Ой, а сегодня как раз 29 марта 2019 года - когда этот срок истекает.

Далее Тереза Мэй начала долгие переговоры с ЕС. ЕС сразу заявил - то, что брекзитёры обещали на референдуме, невозможно. Тереза Мэй ответила, что она очень хороший переговорщик. Переговоры проходили в таком стиле:

После почти 2 лет переговоров, 14 ноября 2018 года Терезой Мэй и правительствами 27 оставшихся стран EU был одобрен черновик соглашения.

Brexit withdrawal agreement

О чём оно: Вводится переходный период до 31 декабря 2020 года. В это время UK по сути остаётся в EU. Она подчиняется всем правилам EU, платит налоги, принимает граждан EU без виз и вопросов. Но теряет право голоса во всех Евро-структурах. Предполагается, что за эти два года UK договаривается с EU о торговых правилах в надежде сохранить беспошлинный рынок.

То есть, они 2 года договаривались об отсрочке переговоров о беспошлинном рынке на 2 года. Здесь наверное какой-то тайный смысл есть... (нет)

Так же в нём вводится понятие Backstop. Тут сложнее объяснить. Начнём издалека.

The Troubles

Возможно вы слышали про ИРА - Ирландская Респебликанская Армия - которая выступала за объединение Северной Ирландии и остальной Ирландии. Это были очень весёлые ребята, которые наубивали сильно больше британцев, чем ИГИЛ. Например, только за 1972 год они заложили 1300 бомб. Правда массово убивать они не хотели - поэтому просто закладывали бомбу и сообщали о ней в полицию за полчаса до взрыва, чтообы все мирные люди успели эвакуироваться.

Но они не ко всем были такими добрыми. В 84ом году устроили взрыв на собрании консервативной партии. А в 91ом году обстреляли из миномёта резиденцую премьер-министра в Лондоне - Даунинг стрит 10.

Продолжалось это достаточно долго - с 60ых годов до 1998го года. Тогда было подписано и потом ратифицировано на референдуме Белфастовское соглашение.

В соглашение было много чего про местное самоуправление и т.д. Так же там было упомянуто, что стороны (Великобритания и Ирландия) не будут создавать визовые и таможенные барьеры на границе Северной ирландии. Тогда они обе состояли в ЕС и потому этот пункт выполнялся автоматически. Но 20 лет спустя всё может измениться...

Backstop

Чтобы недопустить этого изменения, отмены Белфастовского соглашения и возвращения весёлых ребят из ИРА, был внесён механизм backstop. По нему, если до окончания переходного периода (31 декабря 2020г) Великобритания не сможет договориться о беспошлинной зоне с ЕС, то таможня на границе Северной Ирландии всё равно не появляется. Она появляется на границе между Северной Ирландией и остальным UK. И так будет до тех пор, пока они не договорятся.

Получится, что Северная Ирландия будет жить по законам ЕС, а остальная Великобритания - по своим. И между ними будет таможня. У многих закралось подозрение, что пока Великобритания будет договариваться об общем рынке, Северная Ирландия уже 5 раз войдёт в состав Ирландии.

Так же стоит вспомнить в союзе с кем Мэй стала премьер-министром - с DUP. А они против объединения с Ирландией и даже против Белфастовского соглашения. И именно их чаще всего убивали весёлые ребята из ИРА.

Упс.

Any alternatives?

Соглашение Мэй стали называть "мягким брекстом". Как минимум ещё 2 года ниоткуда UK не выходит. Да и через 2 года они попытаются как можно сильнее интегрироваться с ЕС.

Альтеранативой ему был "жёсткий брексит" или, как еще его называют, "no-deal". Это выход из ЕС без соглашений. В таком случае, с точки зрения ЕС, Великобритания становилась одной из "третьих стран". То есть страной, с которой не заключено никаких договоров и к ней применяются наиболее жёсткие правила. Она бы стояла где-то между Угандой и Узбекистаном. Граждане и товары из UK имели бы меньше прав в Евросоюзе, чем те же украинского происхождения. Внутренние паспорта ЕС не действовали бы внутри UK и наоборот. Граждане UK, работающие в странах Евросоюза, могли бы в одно мгновение превратиться в туристовиз третих стран, да еще и без визы (грубо говоря).

Сторонники no-deal заявляли, что хоть в первые месяцы будет тяжело, но потом начнут подписывать договора с разными странами и через год/два/лет десять можно будет отдохнуть в Никарагуа без визы.

Экономисты считали, что в случае мягкого брексита ВВП Великобритании потеряет 5%, в случае жёсткого брексита - 10%.

Так же всегда можно попросить отсрочку окончания Брексита, но она должна быть увтерждена всеми 27ью государствами ЕС.

И самое интересное - 10 декабря 2018 года Европейский Суд постановил, что в любой момент Великобритания может отозвать своё прошение о выходе из ЕС. И при желании сразу же переподать его. И тогда начинается новый двухлетний приод договоров.

The first attempt

Чтобы ратифицировать любой из вариантов Брексита, его нужно "протащить" через парламент - то есть получить больше половины голосов "за".

Первая попытка Мэй протащить своё соглашение прошла 11 декабря 2018. Но за день до голосования она отложила его.

В итоге голосование состоялось 15 января 2019. Парламент отверг её соглашение: 202 за, 432 против. Разница в голосах показывает, что соглашение не просто "немножко плохое, надо пару запятых добавить", а "пиздец говно".

Итак, до брексита остаётся чуть больше 2 месяцев, за 2 года премьер-министр составила один договор, который с треском провалился в парламенте. Как так?

The House of Commons

Как я намекал в первой части, уже в период референдума было видно, что раскол не только в обществе, но и внутри партий. Хотя есть некая официальная позиция партий, но есть множество членов партии, которые с официальной позицией не согласны.

По сути в парламенте образовались 3 течения (примерные проценты голосов)
1) против брексита (45%)
2) за мягкий брексит (35%)
3) за жёсткий брексит (20%)

Условно 1ая группа - лейбористы и сочуствующие, 2 и 3ья - консерваторы и сочуствующие.

Попытались вынести вотум недоверия Мэй - провалилось, ибо группы 2+3 голосовали за неё. Попытались сместить Мэй внутри консерваторов, но там она тоже выстояла, ибо 35% парламета были за ней и 20% против (а 1ая группа не голосовала, ибо они лейбористы).

Мэй решила, что лучшая тактика в таком случае - вносить один и тот же законопроект много раз и тогда на десятый-двадцатый раз парламентарии его примут. В бытовом отношении такая техника точно приносит свои плоды (после 20 или 120-й просьбы нерадивый муж-таки повесит полочку) - почему бы и тут не сделать так же?

Время шло. Заветная дата приближалась. Ничего не менялось.

The second attempt

Вторая попытка протащить законопроект состоялась 12 марта 2019 года - за 2,5 недели до дедлайна. Она прошла чуть лучше: 242 за, 391 против. Некоторые парламентарии, боясь no-deal Брексита, решили что вариант Мэй - меньшее из зол.

Если по этим двум точкам построить график, то можно предположить, что к 4ой попытке это соглашение пройдёт парламент.

Но тут случилось то, чего никто не ожидал...

John Bercow's Intervention

Спикер Парламента - Джон Беркоу. Он избирался от консервативной партии, но после того, как его избрали спикером он по закону покинул партию. Так же он не имеет права голосовать, хоть и был выбран в парламент.

Этот милый дяденька нашёл на 397ой странице 24го издания свода парламентских правил закон 1604 года, который в последний раз применялся 90 лет назад. По нему в течении одной парламентской сессии нельзя дважды рассматривать по сути один и тот же закон.

Мэй была в ахуе поражена в самое сердце. Она как раз собиралась на следующий день устроить 3ью попытку, а через неделю - 4ую.

19 March 2019

Варианты (по моему мнению), которые были возможны на тот момент. С учётом упёртости Мэй, неспособности достичь компромиса ни между партиями, ни даже внутри своей партии, и крайне ограниченного времени, мне все варианты кажутся маловероятным. Поэтому что же будет - вообще не понятно.

1) Жёсткий брексит. Выходят без соглашения, ставится таможня на границах, в северную ирландию завозят террористов и т.д. Маловероятно, ибо большинство понимают, что будет пипец.

2) Мэй договаривается с парламентёрами, они вначале отменяют закон 1604 года, потом выносят на повторное голосование мягкий брексит, принимают его и получают небольшую отсрочку, чтобы принять все необходимые подзаконные акты. Маловероятно, ибо нужно большинство по двум вопросам сразу, а они по одному то вопросу не могут найти компромис

3) Британия получает длительную отсрочку - на год. Или просто отменяет выход из брексита (для этого не нужно согласие других стра). Маловероятно потому, что это будет означать уход Мэй и/или перевыборы в парламент и/или новый референдум. А Мэй чётко говорит, что она сама не уйдёт.

4) Вмешивается Королева. Она может закрыть-открыть парламентскую сессию. Таким образом отменять закон 1604 года не надо и можно сразу выносить на голосование мягкий брексит. Маловероятно потому, что Королева не вмешивается в дела - см. сериал Корона.

21 March 2019

Мэй просит у ЕС отсрочки. Она бы всё равно просила отсрочки, ибо даже если бы парламент принял её соглашение, то он бы не успел принять все подзаконные акты. У неё был выбор: просить на 3 месяца или на 1 год. Но во втором случае у неё потребовали бы проведения референдума или перевыборов в парламент. Она не захотела расставаться с властью, поэтому попросила на 3 месяца - до 30 июня.

Небольшой казус в том, что 23 мая начинаются выборы в Европарламент. И, так как Великобритания не вышла из ЕС, она обязана провести эти выборы и отправить своих делегатов.

21 марта состоялся саммит ЕС, на котором лидеры стран ЕС обсуждали как и какую отсрочку дать Великобритании. Решили дать два варианта:

1) если парламент принимает соглашение Мэй до 00:00 30.03.2019 по CET (это 23:00 сегодня по Гринвичу), то отсрочка до 22 мая.

2) если соглашение не принимают, то отсрочка до 12 апреля, после чего они или выходят окончательно, или начинают готовиться к выборам в Европарламент.

По словам высокопоставленного чиновника ЕС, президент Франции Эммануэль Макрон после удаления Терезы Мэй из переговорной комнаты сделал замечание. Макрон якобы сказал, что шансы на прохождение ее сделки через палату общин составляли 10%, но добавил: «выслушав ее, теперь думаю, что 5%». В ответ на это заявление председатель ЕС Дональд Туск скривился и отметил, что это «прозвучало слишком оптимистично».

27 March 2019

Парламент, видя абсолютную беспомощность Мэй, решил взять брексит в свои руки. Они вынесли на "ориентировочное" голосование 8 вариантов того, что делать дальше. Голосование ничего не решало, а лишь показывало в какую сторону стоить смотреть. Голосовать можно было за несколько вариантов сразу.

И в результате выиграл... (барабанная дробь)... ни один вариант. За все варианты было подано больше "против", чем "за". Замечательный пример. Вот 2 варианта:

1) no-deal brexit - 160 за, 400 против

2) если за день до брексита не будет найдено соглашение, то автоматически отменяем брексит по 50ой статьей, чтобы избежать no-deal - 184 за, 293 против.

То есть, им говорят: ну если вы не найдёте соглашение до дедлайна, то выберите хотя бы какой-то один из двух возможных вариантов. И треть депутатов: "не, не будем выбирать один из двух"  =)

При этом Мэй решила "пойти в атаку" и согласилась уйти в отставку, если её соглашение пройдёт парламент. Надо заметить, что если он не пройдёт парламент, то её всё равно отправят в отставку. Так что теперь отставка Мэй уже точно предопределена.

Это даёт шанс для сторонников жёсткого брексита, что они прийдут к власти и после переходного периода смогут устроить no-deal пиздец. Поэтому они согласились проголосовать за этот проект, если он будет вынесен на голосование.

Но не все согласились. DUP не согласны ни под каким соусом, ибо Backstop может означать фактический выход Северной Ирландии из Великобритании, а это основное, с чем борется их партия.

29 March 2019

Чтобы обойти запрет на голосование за один и тот же законопроект два раза, Мэй разделила его на две части: само положение о выходе и политическая декларация. Все предполагали, что это по сути один документ. Между ними идут прямые ссылки. Но первый документ - это то, что фактически будет происходить по закону. А второй - это направления для дальнейших переговоров.

Для того, чтобы продлить брексит до 22 мая, нужно принять именно первую часть - так написанно в резолюции ЕС. Но не факт, что приняв только первую часть, можно ратифицировать всё соглашение.

Утрируя, в положении о выходе  написано "Два года граждане EU будут иметь полные права в UK. Так же мы будем договариваться о том, что написаннно в п.20 политической декларации". В политической декларации сейчас написано "п.20. мы будем договариваться о том, чтобы права жителей EU/UK не ущемлялись на территории UK/EU". Если принять только первый документ, то потом в политической декларации можно поменять п.20 на "мы будем договариваться сжигать всех евреев, как завещал нам дедушка Адик" . И в этом случае смысл всего положения меняется.

Сейчас идут дебаты по этому законопроекту. Очень похоже, что они как обычно ни до чего не договорятся, а значит будут ещё 2 недели "не"-выбирать между двумя вариантами. Сами британцы давно не рады этому пиздецу. Всё чаще используются фразы "конституционный кризис" и "национальный позор".  Судя по опросам сторонники брексита в последнее время стали терять своих последователей.

Update проголосовали в третий раз. 286 за, 344 против. Брексит откладывается всего на 2 недели и всё так же нифига не понятно.

Воспоминания украинского солдата Евгения Ковтуна о последнем бою за Донецкий Аэропорт

Среди парней никто не был в стороне, даже раненые ребята, которые были в сознании, старались помочь - заряжали боекомплект, передавали магазины, чистили оружие, все были задействованы, как на конвейере. Практически каждый из нас думал, что мы погибнем и никто про наш подвиг, возможно, никогда не узнает. Но мы знали себе цену, знали за что стоим, да и просто дошли до такой грани, когда понимая, что нас может ждать, остается только одно - воевать до конца.

Я - солдат первого батальона 93-ей бригады, которая дислоцируется в Песках. Наши ребята до последнего стояли в аэропорту.

Живу в Киеве, до войны работал инженером в IT-сфере. Меня мобилизовали в августе, а до этого в армии я не служил. После двухнедельного учебного центра попал в 93-ью бригаду.
По специальности я - помощник гранатометчика, потом получил еще одну специальность, но озвучивать ее не стану, по ней я и поехал в аэропорт. А еще поехал туда из-за своего друга Дениса, его отправляли как корректировщика. Получилось так, что мой друг попал на диспетчерскую вышку. Он там прославился своим героизмом. И был подан на награды, но пока ничего не получил. Да и не из-за наград мы туда ехали, а просто выполняли свою работу. А я попал на новый терминал.
У меня уже было одно осколочное ранение в руку, полученное в Песках, но даже с наполовину рабочей рукой меня тянуло на передовую. Пока лечился в Киеве, не мог дома полноценно заниматься какими-то вещами, зная, что меня там ждут ребята. Надо все дела доделывать до конца - это мой принцип. А война не закончена, значит, дело не сделано.
Психологически к аэропорту я был подготовлен, потому что видел смерть своих ребят, знал, что такое обстрелы, что такое ближний бой, когда непосредственно видишь врага.
В новый терминал мы приехали 6 января, это был последний день зеленого коридора.
Мы называли его "коридором позора", поскольку нам приходилось останавливаться и вылезать с "Уралов", затем нас строили, обыскивали, смотрели, что мы везем, сколько нас едет и так далее. Мы ехали со своим штатным оружием, но враги установили свои правила: магазины должны были быть отстегнуты, а рожки - пустые. Снаряженным может быть только один рожок, но он не должен был быть пристегнут. Это абсурдная ситуация, но таково было решение командования, и мы не могли его обсуждать.
В терминале на 2-3 день после приезда, то есть 7-8, числа мы поняли, что по сути, перемирие закончилось, поскольку враг активизировался и начал атаковать со всех сторон. Но оборону мы держали абсолютно нормально. Мне помогал контакт между мной и Денисом, я знал, что он прикрывает меня справа на вышке, и пока он там - врагам с той стороны не пробраться. Однажды это подтвердилось, числа 10 или 11: я отдыхал после смены на посту, он мне позвонил и сказал: "Вы спите, а к вам подошла одна группа ополченцев, довольно значительная, около 50 человек и начинает приближаться вторая". Но попросил нас ничего не делать и чтоб даже офицеры не выходили по рации с нашей стороны. Сказал только усилить посты, мы сразу это организовали. Он сам красиво скорректировал огонь и группы были полностью разбиты.
Когда враги поняли, что с этой стороны к нам подойти не могут - начали применять танки, чтоб у них была возможность заходить со стороны Донецка, а также планово разрушать терминал и диспетчерскую вышку, которая была нашими глазами и ушами. В итоге башня пала. Была разрушена не до основания, но она наклонилась и рухнула. Я знаю, что там пострадали многие ребята, но все же оттуда они не ушли. После жесткого штурма терминала у нас был очень длительный бой. Но благодаря помощи нашей артиллерии мы отбили атаку. А вечером сепаратисты снова запросили перемирие, но не у нас, а у командования. Для того, чтоб собрать своих раненых и погибших, я спросил у коменданта, что случилось, почему перестала работать артиллерия. Мне сообщили, что дали добро на перемирие. Я посчитал, что, может, с какой-то стороны это и правильно, потому что нам тоже надо было собрать своих "двухсотых" и "трехсотых". Но когда наша арта перестала работать, враги воспользовались обломками вышки, как ступеньками, и подобрались к терминалу, с донецкой стороны, отчего наша линия обороны была немного сломлена, поскольку мы не могли контролировать эту территорию.
Всего нас было не так уж много, приблизительно человек 50 из разных бригад: 81-ой, 90-го и 74-го отдельного разведбата и моя 93-ья. У каждого была своя зона ответственности, мы держали врага, который двигался со старого терминала, это был пост "калитка" в первом зале. Этот пост, как и первый, простоял практически до конца. На этажах шли тяжелые бои, а сверху нас закидывали гранатами. На лестнице оборону держали бесстрашные пулеметчики. Одного из них ранили, в него вошло несколько пуль, позже его забрали медики, а судьбу второго я не знаю, но держались они до последнего.
Поскольку нас сильно зажимали, мы решили отодвинуться и держать один зал, большую территорию удерживать уже не было возможности. Стали создавать баррикаду вокруг него и хотели взорвать лестничную клетку. Я побежал вниз, чтоб найти саперов и на одном из этажей за дверью услышал голоса сепаратистов. Дверь была прострелена, они пытались прорваться, выламывая ее, но один из пулеметчиков их удерживал до тех пор, пока мы не сделали баррикаду из подручных средств, которые, на самом деле, защищали только визуально и легко простреливались. Наш сапер успел заминировать лестницу, но подорвать не успел, его и пулеметчика ранили. Зато мы успели вытащить раненых и отойти в зал.
боец ковтун
Несмотря на то, что мы теряли территорию, никто не собирался сдаваться. Я даже намеков от ребят не слышал про такое. Все были обозлены, потому что поняли, что правил войны для сепаров и наемников не существует. Мы дали им возможность эвакуировать своих, а они нам - нет.
Затем день за днем нас потихоньку зажимали. Для нас стерлось понятие "день-ночь", потому что некоторые бои длились чуть ли не сутки. Прорывались новые ребята, но часто не доезжали. А те, которые приезжали за ранеными, для меня - герои, потому что они знали, куда едут, и что это могло стать "билетом в один конец". И хотя часто им не удавалось никого забрать, потому что их машины сжигали, они все равно ехали повторно. Среди таких ребят Рахман и Андрей Север. А еще они ехали для того, чтоб быть нам подмогой, потому что те, кто стояли с 6 числа, уже были вымотаны.
Когда мы оказались в одном зале, нас начали подтравливать газом, сначала слезоточивым, потом перцовым. Но мы научились с ним бороться: брали влажные салфетки и засовывали под балаклаву, хотя тогда был сильный мороз, салфетки замерзали, но каждый старался носить их под броником, чтоб разморозить. Хуже было тем ребятам, которые в этот момент находились на постах, потому что после газа всегда ждали, что враги пойдут в жесткое наступление. Но такое случалось нечасто, потому что идти на нас они тоже не особо хотели. Видя, что хоть мы и загнаны в угол, и отходить нам некуда, но сдаваться мы не будем, они понимали, что малой кровью нас не взять и стоять мы будем до конца, а потери у них были и без того достаточно тяжелые.
Но бесконечно так продолжаться не могло. Я понял, что терминалу пришел конец, когда сепары зашли на верхние этажи и заняли подвал. Тактически они оказались в хорошем положении. Команды отходить для нас не было, да и возможности такой не было, поскольку мы были почти окружены. После морозов, которые достигали за 28 градусов, спать нормально нельзя было, да и кушать из-за постоянных обстрелов тоже. У меня, видимо, от усталости, поднялась высокая температура, а от пуль, которые попали в бронежилет, было сломано ребро Но каждый считал, что если не можешь стоять, то можно отстреливаться лежа. Среди парней никто не был в стороне, даже раненые ребята, которые были в сознании, старались помочь - заряжали боекомплект, передавали магазины, чистили оружие, все были задействованы, как на конвейере. Практически каждый из нас думал, что мы погибнем и никто про наш подвиг, возможно, никогда не узнает. Но мы знали себе цену, знали, за что стоим, да и просто дошли до такой грани, когда, понимая, что нас может ждать, остается только одно - воевать до конца. Единственное, что было страшно - попасть в плен. Для себя я принял решение в плен не идти и последние дни даже спал с гранатой. Я понимал, что все скоро закончится, помощь не подходит, а та, что подходит, она просто попадает в ту же ситуацию, что и мы. Но то, что про нас помнили, добавляло сил, плюс нам многие звонили, узнавали ситуацию; вся Украина за нас переживала, молилась. Включаешь телефон, а там 110 смсок: " Мы молимся за вас, держитесь!!" - и все в таком духе. Из моих ребят, из 93-ьей, в последние дни нас оставалось всего лишь три человека из десяти.
А подорвать нас решили, наверное, потому, что отчаялись пытаться захватить. Мы выжили, но всех завалило и сильно контузило. Как-то откопались, нашли оружие и стояли дальше. Мы пытались сделать 3 линии обороны, хоть и невысокие, чуть ниже колена. Кто покрепче, лежал за первой и второй линией, а раненых оттянули за третью. Так мы переночевали ночь, а к обеду следующего дня нас подорвали снизу. Практически все провалились в подвал. Тогда мы больше всего потеряли ребят, поскольку почти три этажа рухнуло нам на голову. Блоки перекрытия сильно завалили людей, доставать их было тяжело. Но даже в этой ситуации я не слышал панических настроений.
Меня завалило стеной, приходя в себя, я почувствовал, что ноги рабочие, но вылезти сам не мог, а враги как раз пошли в наступление. Ко мне подбежал один товарищ, увидел мою руку, которая торчала из минваты - я пытался разгрестись. Он хотел меня вытащить, а я говорю: "Не надо, пока что главное - отстреливайся, а я - нормально, живой". Он сказал, что у него заканчивается БК. Тогда я свою разгрузку руками нащупал и передал ему. Он таки отбился, правда в тот момент прилетела граната и нас немного покоцала.
Меня откопали, а остальных пацанов мы доставали, пока были силы. А вот двоих моих ребят завалило и их не нашли. Многие были без сознания и не давали знать о себе. Но самое печальное и самое невыносимое было - это ребята, которые звали на помощь, а мы не могли им помочь. Чтоб их достать нужна была техника.
После завала боекомплекта и оружия у нас осталось минут на 20 боя и то очень вяленького. В какой-то момент я просто отключился, меня разбудил один товарищ, Вова, и сказал, что будем выходить. Я ответил ему, что не могу встать, а он говорит, что ему тоже тяжело, потому что прострелены ноги. Но таки собрались с силами, я помог ему встать и мы стали выбираться. Идти по взлетке - это 99 из 100 - смерть, но по крайней мере, я понимал, что погибну с оружием в руках и в плен меня не возьмут. Уходили многие, а некоторые остались охранять тяжело раненых, выносить их не было возможности. Многие из них умирали у нас на глазах. Мы решили, что из тех, кто выйдет, хоть кто-то сможет добраться до своих, рассказать, что случилось и с какой стороны можно подъехать, чтоб забрать остальных.
Нам повезло, потому что было темно, и я думаю, что враги приняли нас за сепаров. Тогда что-то произошло, и не было мобильной связи и рации тоже глушились. Может, это как-то повлияло на то, что нам удалось выйти, потому что шли мы тупо по взлетной полосе. А дошли не все, потому что как таковой дороги не было, а в темноте после таких контузий и с травмами ориентация теряется, элементарно от усталости плохо соображаешь. Был туман, многие просто потерялись, некоторые падали в воронки. Но потом разыскали практически всех.
Мы вышли на метеостанцию утром, нас забрал БТР и отвез в Водяное, оттуда нас отправили по госпиталям. Я знаю, что судьба моих двоих ребят, их позывные Борода и Якут, которые там до последнего стояли, - неизвестна, но слышал такую информацию, что их под завалами нашел враг и что вроде как они в плену. Надеюсь, что если это так, их удастся обменять. Мертвыми я их не видел и в списках тоже. Ребят из плена надо вытягивать, и нашему руководству и командованию стоит не забывать о тех, кто стоял там насмерть.
Никто так не хочет мира, как солдаты, которые воевали, потому что мы видели. какое горе приносит война всем: военным, мирному населению, природе, домам. Это такая травма, которая не залечится. Для меня - это тяжелые воспоминания. Но любая война заканчивается миром, как бы там ни было. Вопрос: какой ценой? Многие ребята выжили и собираются ехать опять воевать. Я тоже прохожу ВВК (военно-врачебная комиссия, - ред.), меня отправили дообследоваться, потому что травмы были серьезные, но я хочу вернуться на фронт. Моя война еще не закончена! Год отвоюю, а там будет видно, что дальше. Мы, как люди гражданские, пришли на войну помочь нашей стране, помочь армии. Но воевать всю жизнь мы не можем. У нас есть семьи, и того снабжения, которое получаешь там, недостаточно для того, чтоб прокормить родных. Впрочем, все эти годы мы жили только для себя, покупали хорошие машины, квартиры, но никто никогда не думал об армии. Та свобода, которую мы получили, далась как-то легко и спокойно, становление нации как таковой мы не прошли. Может быть, теперь оно вернулось нам всем с лихвой, и мы должны пройти этот путь.
Самое тяжелое на войне - это смотреть, как твои раненые товарищи требуют помощи, а ты не всегда им можешь помочь. Люди важны и ценны. Только на войне понимаешь, что тот, кто сейчас находится рядом возле тебя, может прийти к тебе утром, чтоб попить кофе, а через час его может не быть в живых.
А у тех ребят, которые погибли, остались дети. Отцов им никто не заменит, но мы, если выживем, будем пытаться помочь сгладить эту утрату, поскольку их отцы погибли, защищая эту родину. И не дадим власти забывать об этих детях. Как нельзя забывать и о нас, солдатах. Мы не должны думать про свой тыл, а тыл для нас - это обеспечение семей и какие-то гарантии от государства. Очень многие не получили даже справок о том, что воевали. Мы удивляемся тому, что гражданские не понимают, что идет война, но гораздо печальнее, что некоторые военные этого тоже не понимают. Некоторые штабы работают с выходными, проходными, ну а на передовой выходных нет. Пройдя войну, мы все меняемся, и психика у многих нарушена, потому что многие из нас десятки раз прощались с жизнью. Какая-то мирская мелочь - это дикость для солдата, поэтому многие могут неадекватно реагировать. Обществу надо к нам привыкать. Нужно, чтоб человек вернулся и был нужен на работе, чтоб ему помогли адаптироваться. Мы воюем для того, чтоб добиться каких-то перемен в этой стране, но мы должны получать что-то взамен: политикам надо общаться с людьми, а офицерам общаться с солдатами. Тогда, может, сообща мы придем к чему-то новому.

Источник: https://goo.gl/acViTh

YouTube начал блокировать в России видео об уклонении от военной службы

Под блокировку по требованию Роскомнадзора попали видео каналов «Дозор в Волгограде», «Школа призывника» и независимого регионального СМИ. 

На канале «Дозор в Волгограде» (29 тысяч подписчиков) YouTube заблокировал ролики «Как скрываться от военкомата» и «Уклоняйтесь правильно», рассказал создатель проекта Евгений Кочегин. Первое уведомление о блокировке канал получил в декабре 2023 года. В конце февраля YouTube переслал само требование РКН. В нем блокировка объяснялась размещением «информации о способах и методах уклонения от прохождения военной службы по призыву»

На канале «Школа призывника» (21 тысяча подписчиков) YouTube заблокировал видео «Уголовка поможет не служить». В удаленном видео независимого регионального СМИ эксперт отвечал на вопросы о том, как избежать призыва на военную службы. 

Кроме того, пишет «Агентство», в начале мая уведомление от видеохоистинга получил правозащитный проект «ОВД-Инфо». В письме сообщалось, что YouTube получил от РКН уведомление о блокировке канала «Как теперь?» (почти 100 тысяч подписчиков). Перед этим РКН сообщил, что заблокировал в России пять ресурсов «ОВД-Инфо», в том числе два канала проекта в YouTube. Помимо «Как теперь?», это еще и канал «ОВД-Инфо». Несмотря на сообщение регулятора, каналы по-прежнему доступны. 

Когда и у спокойнейших лопается терпение

Дебаты. Максим Кац vs Майкл Наки