кучи яиц под ногами

Насильственная депортация из Украины в РФ

24 марта Мариупольский горсовет сообщил в своем телеграм-канале о том, что российские войска принудительно вывозят жителей Мариуполя на территорию РФ. 

«Ґрати» проверили эту информацию. Мы связались с переводчицей и редакторкой Натальей Яворской.  Имя было изменено по ее просьбе из соображений безопасности близких, оставшихся на территории РФ, которая сейчас находится за рубежом. Она рассказала, как по меньшей мере сто человек были насильно вывезены из поселка (его название мы скрыли по просьбе Яворской) на окраине Мариуполя сначала на оккупированную территорию Донецкой области, а потом в Россию. Там украинцы прошли процедуру фильтрации и были расселены в лагеря для беженцев. Часть из них, как Наталья, сумели выехать из страны, но многие продолжают вынужденно оставаться в России, не имея денег или документов.

 Мы проверили, насколько это возможно, историю Натальи. В Таганроге мы связались с волонтерами, которые встречают украинских беженцев. Они подтвердили, что беженцев привозят группами, но не стали говорить, принудительно ли их доставили в город. А потом и вовсе перестали отвечать на попытки связаться.«Ґрати» публикуют монолог Натальи Яворской полностью, за исключением моментов, удаленных по ее просьбе в целях безопасности. 

Полномасштабное вторжение

В Мариуполе я живу с рождения, с перерывами. В 17 лет я уезжала, потом поступила в Киев, четыре или пять лет жила в России. В 2020 году я вернулась в Киев, а прошлой весной опять переехала в Мариуполь.

24 февраля в шесть утра меня разбудила мама и сказала, что Киев и Харьков бомбят, что в Мариуполе тоже слышны взрывы. Мы собрали рюкзак. Я, мама и младший 15-летний брат пошли домой к бабушке. У нее уже были слышны взрывы, но не сильные, как будто вдалеке. Мы сидели в коридоре. Пришла родственница, у нее тоже двое детей — девочки. У бабушки с дедушкой мы пробыли два дня. 26 числа взрывы стали сильнее, и мамина подруга предложила нам перейти в укрытие. Оно находится рядом, в местном Доме культуры. Я вспомнила о нем, потому что занималась там в музыкальной школе скрипкой. Никто не думал, что будет война, входы в убежище были неподготовлены, дурацкая система.

Как мы жили в убежище: бабушка с дедушкой готовили нам первое время дома — и приносили еду в убежище. Так продолжалось где-то неделю. 2 марта нам отключили электричество, но в некоторых домах еще был газ. Через два-три дня отключили и его.

И началось… Под окно бабушкиного дома попала мина, разорвалась. Дядя привел бабушку к нам в убежище, дедушка отказался идти — готовил и приносил нам еду.

Клуб находится в центре поселка. Самые жесткие боевые действия проходили возле него, потому что напротив с двух сторон располагались украинские военные. Вся нагрузка приходилась именно на это место.

В какой-то момент встал вопрос с едой, потому что выходить уже было нельзя, обстрелы были слишком близко.

Второй мой дедушка — медик по образованию. Он когда-то служил, и ему на все все равно. Они готовили с бабушкой еду на костре и приносили нам вместе с водой, но очень редко, потому что наш район постоянно был под ударом. Потом дома обоих дедушек полностью разбомбили, и они перешли в нашу квартиру. Но вскоре украинские военные попросили всех в нашем районе уйти, чтобы не попасть под боевые действия. И они снова ушли.

Место, где мы находились, начали обстреливать 8 марта. Бомбили все высокие дома и Дом культуры тоже. Его полностью разбомбили, и мы даже немного успокоились — просто нечего теперь бомбить, остался только наш подвал. Но 10 марта стали почему-то бомбить подвал, наверное чтобы нас завалило. Не очень понятна логика, там уже стен не осталось, но они прицельно били по некоторым точкам несколько раз.

Бомбоубежище

В бомбоубежище была сильная солидарность. Каждый день начинался с новостей. Мой сосед, например, прятался в подвале с семьей. Когда он вышел приготовить еду на костре, в него попал осколок и он умер. Каждый день были новости о людях, которых убило — они были в подвале, но на улице в них попадали осколки. Самое странное, что при этом не было никаких сообщений и информации. У нас не было радио, мы не знали, что подобное происходит во всем Мариуполе. Наоборот была обида: мы сидим фактически без еды и воды, и город о нас не думает, не эвакуирует нас. Было сильное чувство брошенности. Мы даже не думали, что будут бомбить центр Мариуполя. Думали, что это нашему поселку не повезло, потому что, возможно, это какой-то стратегический объект.

Большую часть дня я занималась тем, что записывала сны — людей, которые мне снились, бабушек, мам. Мы пытались по этим снам понять, что нас ждет в будущем и о чем они говорят, потому что это был единственный источник информации.

Казалось, что самое сложное время — когда мы были в убежище. Ощущение запертости, потому что, по сути, у нас уже не было домов, нам некуда было идти. Мы не могли покинуть убежище в случае чего. Появился страх, что тебя завалит, страх каких-то иррациональных сил, которые хотят тебя убить. И ты не понимаешь зачем, ты не понимаешь стратегии или смысла.

Сейчас, наверное, даже с какой-то ностальгией вспоминаю дни в убежище, потому что тогда у всех была надежда. Все думали, что нужно потерпеть какое-то время без еды и воды и все закончится, можно будет вернуться домой, что-то точно решится. Из-за того, что у нас не было связи, мы вообще не представляли, что в Мариуполе происходит то же самое.

Мы даже хотели пойти в город пешком, но идти туда три часа было невозможно.

Некоторые пытались выехать из поселка, у кого-то получалось без урона. Были случаи, когда люди возвращались обратно, потому что их не выпускали. Поселок между нами и городом заняли в первые же дни, но и после нашего стояли «ДНР»-овские блокпосты.

Наверное, самое страшное было — погибнуть случайно. Я, перед тем как пропала связь, читала новости о том, что в Киев часто прилетало из зоны Чернобыльской АЭС, а у нас очень большой склад ядовитых веществ как раз в том месте, где они стреляли. Какой-то постоянный страх, что ты проснешься и умрешь, но даже не поймешь, что умер, а просто вдохнешь летучий хлор и сразу умрешь. Какое-то безвыходное состояние.

Я постоянно представляла встречу с друзьями. Как я выживаю и всем говорю, что я живу, и как нам все рады. Когда я представляла эту встречу, думала, что война точно закончится. Я мысленно представляла, что это случится скоро. Я была готова к тому, что когда это закончится, у нас не будет пособий и обеспечения, но мы сможем выходить. То есть я вообще не представляла, что война так и идет, а я нахожусь в каком-то другом месте.

Депортация

К 15 марта российские военные заняли большую часть поселка, но боевые действия еще шли в районе моего дома, на выезде. Они ходили по домам, пришли в наше убежище и сказали, что всем нужно уходить — эвакуация женщин и детей. Мы спросили, можно ли остаться — они сказали, нет и все, нельзя. Приказным тоном. Кроме убежища нам некуда было идти. Нескольким мужчинам с большими семьями удалось выехать.

Нас вывели в школу напротив здания клуба. Это был первый раз, когда я вообще вышла на улицу. Дикое ощущение — когда я заходила в убежище, все было полностью целое, а потом ты выходишь и видишь, что здания, в котором ты находился, нет, просто валяются кирпичи. Ты выходишь и видишь кучу поваленных деревьев, городков, вышек. Это сюрреалистическое ощущение, когда ты видишь вместо столовой, в которую ты ходил, когда учился в школе, кучу кирпича, и учебники валяются по полу. На стене остался стенд «Гордость школы» — с портретом моей сестры, а вокруг — российские военные.

Во время эвакуации умерла женщина, потому что у нее не выдержало всего этого сердце. Был мужчина, который не мог передвигаться сам — за ним ухаживала его женщина. Ему запретили эвакуироваться, и он остался. Нас отвели в эту разбомбленную школу, в которой они сейчас сидят, а оттуда нас повели в сторону выезда из поселка.

В поселке было две тысячи человек, нас было очень много. В нашей группе — где-то 90 человек. И возили несколько раз. Это была принудительная эвакуация, никто из нас не хотел выезжать из Украины. Если бы у нас был выбор — мы бы остались или выехали в сторону Украины. Некоторые говорили, что хотят остаться, но они приказным тоном говорили, что это невозможно.

Но надо понимать, что убежище, по сути, было единственное место, где мы могли находиться. У большинства людей с нами уже не было домов, и они не могли скрыться где-то в поселке.

На выезде из поселка в сторону Донецкой трассы нас посадили в военный Урал. Довезли до ближайшего поселка, который они захватили несколько недель назад, но никаких боевых действий там уже не было, потому что не было украинских военных. Там на один день нас поселили в школе. На следующий день погрузили в автобусы, сказали, что не в Донецк. С нами все, по большей части, обращались либо как с преступниками, либо как с конвоированными людьми, не было права даже узнать, куда нас  везут. Нам не говорили до последнего. Если спрашивали: «Куда вы нас везете?», отвечали: «В теплое место». Всем видом показывая, что мы должны быть невероятно благодарны за то, что нас освободили от наших домов.

У меня из вещей была только толстовка на мне. Но мне повезло — я как-то додумалась и хотя бы 10 фотографий взяла с собой. У нас теперь ни фотографий, ни видео, ничего.

На автобусах нас привезли в Новоазовск, но мы узнали об этом позже. Водители были полностью дезориентированы — они долго ехали из Донецка, приезжали куда-то, а им говорили, что дороги разбомблены, они ехали в другое место. У них не было никакой координации. Все в дороге обращаются с тобой как с мешком картошки. Водитель, естественно знал, куда мы ехали, но у всех был приказ никакой информации нам не давать.

В Новоазовске у них так называемые фильтрационные лагеря. Это не я придумала, это они сами так называют. В фильтрационном лагере были сотрудники МЧС, мы нашли вайфай. Как везде в России — они разбомбили вышку, выключили всю связь, но оставили пароль от одного до восьми. Мы просто пробовали их перебирать и вот — работает интернет.  Тогда я впервые узнала про Мариуполь, что его бомбят, и это был большой шок. А российские военные говорили, что они уже захватили Киев и Харьков.

В Новоазовске, как я понимаю, — какой-то перевалочный пункт. Было довольно жутко, потому что очень много военных тачек с изображениями Кадырова, очень много чеченцев, видишь как перебрасывают военную технику. Когда перед тобой проезжают Грады — это жутко. При этом все пытаются делать вид правильной работы: МЧС, автобусы, будки, таблетки, даже давление меряют, колбасу нам чеченцы передали. Это просто безумие, конечно.

Фильтрационный лагерь

Фильтрационный лагерь — это такая палатка, в которой сидит куча военных. Все мы сидели в автобусах, заходили по очереди. Сначала тебя фотографируют со всех сторон, видимо, для системы распознавания лиц, которую сейчас внедряют в РФ. Потом снимают отпечатки пальцев, но, что самое отвратительное, этих пальцев недостаточно, они даже ладошки сканируют со всех сторон. Потом ты проходишь допрос для реабилитации — тебя спрашивают, какие родственники остались в Украине, видел ли ты перемещение украинских войск, как ты относишься к политике Украины, как ты относишься к власти, как относишься к «Правому сектору». Большая анкета и тебя по ней расспрашивают, но не жестко. Потом самое непонятное для меня — ты отдаешь свои телефоны, они подключают их к компу на 20 минут и выкачивают из них базу контактов, но я не знаю, выкачивают ли они данные и копируют ли IMEI.

Мы ждали часа четыре-пять, пока попадем в фильтрационный лагерь. Потом несколько часов проходили. В автобусах не было туалетов. Один был в окопе далеко. Моей бабушке 70 лет, она подвернула ногу и не могла нормально ходить.

Нас повезли к границе «ДНР» и России. Всю ночь мы провели в автобусе в очень жестких условиях.

Российская Федерация начинается со шмона. Выборочно допрашивают женщин и мужчин. Женщин мало, но я попала в этот список невезучих. Это пиздец, потому что ты сидишь две недели в подвале, тебя обстреливают, и первый человек, с которым ты встречаешься на воле — русский ФСБшник. Он меня в жесткую паранойю ввел. У меня есть художественные тексты, связанные с Украиной, с войной, я не думаю, что они супер заметные. Но все равно возникла паранойя. Мне стало страшно, а он допытывал меня: знаю ли я о перемещении украинских войск, что я знаю об украинских солдатах и прочее. Я подумала про тактику ФСБшных связок: задаст один вопрос, о чем-то пошутит, потом опять задаст тот же вопрос, чтобы понять соврала я или нет. Но большую часть времени, на самом деле, мы обсуждали мои личные отношения. Это ФСБшника больше всего интересовало.

У меня все соцсети на украинском номере. Я сначала растерялась, сказала неправильно номер специально, но все равно было стремно. Они переписали мои телефоны, задали кучу вопросов, сказали, что я «слишком загадочная». Мне кажется, когда тебя уводит ФСБшник, говоря, что ты «слишком загадочная» — это самая худшая фраза, которую ты можешь услышать. У меня сердце упало в этот момент.

Короче, нас выпустили. Мы пытались с семьей — бабушкой, мамой, братом, тетей и ее детьми — уехать, но нельзя — ты не можешь просто взять и отправиться по своим делам.

Побег

На автобусах нас увезли в Таганрог. Там всем сообщили, что направят во Владимир поездом. Мне друзья скинули ссылку: на российском ТВ вышел сюжет об этом поезде. Корреспондент сообщает, что Россия оказывает помощь и даже капельницы ставят в поезде. И на видео бабушке — не моей, но с которой мы были вместе в убежище — ставят капельницу. Ей Российская Федерация полностью разбомбила дом, она не знает, куда едет, а показывают капельницу. Полный пиздец.

Из Таганрога мы добрались до Ростова. Доехали — я, моя бабушка, мама и брат. Родственницу вывезти не получилось, потому что она оставила паспорт дома, у нее была только его фотография. Сейчас мы пытаемся вывезти ее через посольство Украины в других странах по справке о возвращении на родину.

Мы поехали в Ростов и остановились на ночь у родственников. Это тоже безумная ситуация. Они очень гостеприимные, но мозги полностью промыты российской пропагандой. Говорят: не волнуйтесь, к осени вернетесь в Мариуполь, там все зачистят, и все будет хорошо.

В Ростове дофига военной российской техники. Город живет, как на войне. Когда мы ехали в поезде «Ростов — Москва», было безумно странное ощущение от того, что весь поезд обсуждает Мариуполь. Говорят, что в Мариуполе разрабатывают биологическое оружие для уничтожения репродуктивной системы русских женщин. Ощущение, что ты в какой-то коллективный сон попадаешь. Я, на самом деле, до начала войны сочувственно относилась к мысли, что русские не равно Путин. Я была уверена, что никто не хочет войны с Украиной, мне казалось это невозможным. Сейчас я считаю, что даже какие-то адекватные люди в российском обществе тоже являются частью этого и тоже несут за это ответственность.

Я созваниваюсь с друзьями, которые остались в лагерях беженцев. Им выдали российские симки. Мы хотим помочь всем как-то выехать. Их там кормят, есть жилье, но нет билетов. Работа — кассирами, продавцами супермаркетов — людей взяли как бесплатную рабочую силу. Думаю, что их вывозят только для пропагандистской картинки о том, как Россия эвакуировала людей.

То есть берут из Мариуполя людей и насильно вывозят сначала на оккупированную территорию, потом в Россию — Таганрог, Владимир. Там есть лагеря, где они могут жить, где есть связь и даже российские симки. До лета они должны найти работу, чтобы у них были свои деньги. Работа только низкооплачиваемая. Плюс они в городе, где полно техники и на них смотрят с мыслями о биологическом оружии, от которого надо защищаться.

Во Владимире условия неравномерные — кому-то везет, кому-то нет. Им оплачивают 10 тысяч рублей единоразово, но кто-то и их не может получить. Если им дают не беженство, а временное убежище, они смогут выехать в любой момент. Но ситуация с мужчинами непонятная. Потому что мужчин-украинцев могут не выпускать из Российской Федерации.

Все, с кем я созванивалась, находятся в жестком состоянии прострации, у всех начались проблемы со здоровьем. У многих бабушек ментальные проблемы — не понятно, как организовывать выезд. У них не осталось домов в Мариуполе, и взять куда-то поехать — очень сложно. Но еще сложнее жить в месте, которое полностью отрицает твой опыт. Мне кажется это очень страшно, когда ты сталкиваешься с этим в России: ты знаешь правду и что происходило, но все пребывают в каком-то сне и ты должен угадывать, о чем этот сон.

Когда всех повезли во Владимир — мы отказались от убежища. Могли это сделать, но без регистрации находиться в России можно только 15 дней, за это время нужно было успеть уехать. Проблема возникла, например, у тех, кто оказался без денег. Родственники в России хотели бы им скинуть, но некуда. Некоторые находят кого-то рядом, пересылают, и те передают наличные в лагерь.

У нас в лагере было несколько людей без паспортов. Когда начался обстрел, они не успели его взять, и вернуться домой было нельзя. Выдают внутреннее свидетельство, которое позволяет работать, но вопрос, как выехать. Единственный вариант — справка о возвращении на родину, но непонятно, как ее сделать, потому что украинское консульство не работает. Этот документ заменяет тебе паспорт.

Из Ростова мы выехали в Москву, оттуда — в Питер. Там пробыли три дня. 22 марта выехали на границу. Очень сильно готовились — все почистили в телефонах. Но выезжать, как ни странно, было довольно легко — только формальный допрос про родственников. Почему-то опять спросили IMEI телефона.

В поселке под Мариуполем остался дедушка. Бабушка очень жалеет, что выехала. Она хотела остаться с ним, но все происходило так быстро и сумбурно, она не смогла принять решение. Остался ее сын. Я беспокоюсь, что ему в экстренном порядке сделают паспорт «ДНР» и заставят воевать.

Еще остались мой дедушка с бабушкой, которые готовили нам еду. Нам даже удалось вызвать туда машины для эвакуации, но они в итоге отказались ехать. Они считают, что это их земля. Все дома вокруг дедушки разбомбили. Он остался в доме с выбитыми окнами, потому что считает, что это его место и никто не имеет права мешать этому.

Сейчас у них начала появляться связь. В 11 утра связались с дедушкой. Там жесткое мародерство в селах, российские военные просто бухают и стреляют в домах в потолок. Просто набухиваются и стреляют.

Много женщин в убежище с детьми. Очень много женщин под обстрелами бегают по разрушенным домам, пытаются найти какую-то еду. А дома уже взяли российские солдаты. Это страшная ситуация, совсем другой опыт — я уже об этом ничего не знаю.

Сурс: https://graty.me/monologue/berut-iz-mariupolya-lyudej-i-nasilno-vyvozyat-monolog-zhitelniczy-mariupolskogo-poselka-kotoruyu-prinuditelno-vyvezli-v-rossiyu/

Испытания российской МБР «Сармат» закончились взрывом в шахте — OSINT

Сурс

Испытания ядерной межконтинентальной ракеты на полигоне Плесецк Архангельской области закончились полным провалом — ракета взорвалась прямо в шахте,сообщает OSINT-аналитик MT Anderson со ссылками на данные FIRMS и снимки Planet Labs.

«Сармат» — ракета на жидком топливе, поэтому эта авария могла произойти отдельно от фактического запуска, уточняет он. Если это произошло в процессе заправки, это могло бы объяснить отсутствие активности Cobra Ball в день инцидента. На снимке также видны четыре пожарные машины, видимо приехавшие на лесной пожар, пишет исследователь. Взрыв оставил в шахте огромный кратер и разрушил испытательный полигон.

Это уже по меньшей мере четвертая неудачная попытка испытания «боевой» тяжелой МБР «Сармат». После единственного успешного испытания ракеты, которое состоялось 20 апреля 2022 года, ее поставили на вооружение вместо советской ракеты «Воевода».

Путин представил «Сармат» в ходе знаменитого обращения к Федеральному собранию в 2018 году. Он заявил тогда, что эта ракета сможет атаковать цели не только через Северный, но и через Южный полюс, преодолеет систему противоракетной обороны и будет нести ядерные припасы большой мощности, в том числе гиперзвуковые. Также у нее практически не будет никаких ограничений по дальности нанесения удара.

Год педагога и наставника

Чтобы воспитать лояльных к власти патриотов, нужно иметь армию соответствующих твоим целям учителей. Разумеется, с опозданием в полгода, но все же Золотой трон спохватился и объявил 2023 год — годом педагога и наставника. Кстати, подобная инициатива была 13 лет назад, и была введена нано-президентом.

Иронично, что годом учителя объявили тот год, когда количество уволившихся по своему желанию педагогов школы достигло не бывалых размеров. В довоенное время статистика и так была не утешительная: 52% молодых педагогов увольнялись в первые 5 лет. Но теперь только за почти завершившийся учебный 2023 год некоторые школы России лишилиь до ¼ своего состава. К сожалению, точную статистику привести я объективно не могу, сколько ушло учителей, так как Министерство Просвещения упорно подает информацию, что абсолютно все школы в России укомплектованы.

По скромным подсчетам в стране не хватает 250 тысяч учителей. Откуда взялась такая цифра? Она состоит из колличества открытых официальных вакансий. Ну, например, кто-то ушел в декрет или уволился, так как вышел на пенсию, или учителя вообще вынесли ногами вперед, как это было недавно, когда сорокалетний мужик отправился на бесконечный методический день прям во время аттестации. То есть 250к — это освободившиеся вакансии по естественным, «правильным» причинам. А что же насчет тех, кто решил, что его все достало, и он хлопнул дверью? А его место не указано в вакансиях, его часы раскидываются между оставшимися учителями — и можно смело заявлять, что школы укомплектованы. Кто-то говорит, что в России не хватает 350 тысяч учителей. Но, посмотрите, на размер нашей страны — я думаю, эта цифра намного больше.

А что случилось?

Как бы не пел Кравцов с голубых экранов Ютюба, бумажной бюрократической работы у учителей не уменьшилось. Но с новым DLC к Hearts of Iron, который выпустила Родина в прошлом году, на педагогов повесили еще бумаг. Среди них миллион отчетов о «Разговорах о ватном», формирование списков детей, у которых отцов угнали защищать русский мир. В то же время сверху начали просто лопатами наваливать разнарядки об участии в том или ином патриотическом мероприятия. Ты только заканчиваешь с детьми писать письмо солдату, как нужно нужно уже готовиться. Краска на стенде еще не высохла, как нужно уже учить патриотическую песню, а очередной герой Кадии уже ждет твоих детей на свою лекцию с охуительными боевыми историями. И все это имеет отчетность: фото и видео! Любая попытка слиться или просто проеб сроков, потому что у тебя нет времени, заканчивается пиздюлями со стороны администрации.

ВПР и ШНОР

Объявив год педагога, было принято решение заебать учителя в край, ведь в этом году Всероссийские проверочные работы (ВПР) по стране проверяли особо тщательно, чтобы оценить объективность учителей и выявить истинное качество знаний. О сути ВПР я уже ранее писал на Реакторе.

Видите ли, в чем дело. Заявляно, что ВПР изначально оценивает не ученика, а учителя — мол, чтобы выявить проблемы преподавания предмета в классе и дать рекомендации педагогу. Вроде звучит не плохо, да? На деле школы, которые получили двойки, просто записывают в список ШНОР — школы с низким образовательным результатом. Как только школа попадает в этот список, федеральное министерство дает пиздюлей местным министрам, местные министры откатывают пиздюлей директорам, а директора пиздят учителей. Ни о каких рекомендациях и помощи речи идти не может. То есть ВПР стало очередным наказанием.

А за что наказывают? Сам экзамен ВПР сделан максимально по-уродски, и разрабатывал его человек, который ни разу не преподавал в школе. Возьмем, к примеру, ВПР по математике в старших классах. 19 заданий на задачи по алгебре, тригонометрии и геометрии. На все выделяется 90 минут. У меня за это время ни один ученик из сильных в математике не осилил все задания, потому что ему не хватило времени. В эти 90 минут просто не заложено время «на подумать» и на вычисления. Подразумевается, что ребенок просто посмотрит на задачу и сразу напишет ответ, как если бы он знал его заранее.

В ВПР по физике 11 задач на 45 минут, но это задачи по физике, которые нужно расписать, объяснить ход своего решения. За 45 минут никто не справляется.

С химией так вообще беда! Этот предмет появляется у детей позже всех остальных, ребята только-только начинают осваивать предмет, который дается очень малому проценту учеников. И тут бах! Давай пиши ВПР, когда ты в предмете даже не освоился.

Но ведь дети учили эти предметы целый год! Верно, они учили его целый год и сдавали контрольные по отдельным темам в течение года. А попытка запихнуть учебную программу всегj года в тест на 45 минут — это показатель полного непрофессионализма в области педагогики, что нам постоянно и демонстрирует министерство.

Кто уходит?

Со школ бегут молодые педагоги, для которых педагогика не является единственной профессией. Их образования обычно достаточно, чтобы перейти в другую область. Такие люди не готовы терпеть унижения, низкие зарплаты, неадекватный менеджмент администрации.

Вынуждают уйти олдскульных учителей, которые до сих пор пытаются учить по-старинке и именно учить, а не воспитывать, как это сейчас требует государство. Такие педагоги дают низкие показатели в статистику, так как двоечникам ставят двойки, забивают на патриотические мероприятия, и вопреки всему занимаются своими прямыми обязанностями.

Остаются только те, кто вливается в систему, готов делать красивые отчеты и зарабатывать баллы в рейтинг школы. Такие учителя прекрасно понимают, что настоящее образование детей никому не нужно, а нужно лишь создавать видимость процесса. Главное — чтбоы на фото все было красиво, и в табличках отчетов. Такие системные люди нужны в школах.

Куда уходят?

Все упирается в деньги. 16%!!! учителей России имеют зарплату в районе 10 тысяч. От 35 до 40 тысяч имеют лишь 40%. Когда учебная и отчетная нагрузка в 2023 подскочила во много раз, многие решили, что репетиторством заработают такие же деньги, а работы будет в разы меньше.

Когда министерство впредверии ЕГЭ начинает говорить, что репетиторы не нужны и даже вредны — не верьте. Это означает ровно наоборот: школы не вывозят современные требования ЕГЭ и ОГЭ. Нет, это ни в коем случает не реклама репетиторства))) Просто не все школы в центре России могут позволить себе квалифицированного педагога, способного подготовить к ЕГЭ. Все чаще можно услышать от учителя, что он не собирается готовить вас к экзамену и проводить консультации. А с недавних пор появилась информация, что даже из столичных жирных школ начали уходить специалисты. Даже там начался кадровый голод и... становится некому готовить к эказменам.

Вместо вывода

Так что, анон, если ты в ближайшее время собираешься завести маленького реакторчанина, то имей в виду, что, возможно, качественным образованием в будущем придется заниматься именно тебе лично. Так что закупайся советскими учебниками. Почему советскими? Об учебниках расскажу в следующий раз.

В Екатеринбурге работники фсб вломились в дом к парню из-за обсуждения во "Вконтакте" компьютерной игры.

Парень обсуждал с товарищем игру 7 Days to Die, но силовики приняли переписку за подготовку диверсии с изготовлением самодельной бомбы. 

Завербованный в российскую армию датчанин после отправки на фронт потребовал через суд признать его контракт недействительным

Сурс

Завербованный в российскую армию датчанин после отправки на фронт обратился в суд с требованием признать его контракт недействительным. Об этом телеканалу TV2 рассказал адвокат иностранца Роман Петров.

Имя 33-летнего гражданина Дании неизвестно. Какой именно суд рассматривает его иск, не уточняется.

По информации телеканала, на родине завербованный военнослужащий был музыкантом. Он приехал в Россию летом 2023 года из-за симпатий к Владимиру Путину и «несогласия с западными ценностями». Временный вид на жительство датчанин получил сроком до 19 октября 2023 года.

Осенью прошлого года иностранец подал заявление на продление ВНЖ, однако, как он сам рассказал адвокату, этот процесс затянулся. В надежде получить российское гражданство датчанин подписал контракт с Минобороны. При этом он думал, что в армии сможет сам выбрать себе должность. Через адвоката мужчина уточнил РБК, что надеялся стать пограничником в Сибири или заниматься переводами с английского языка.

В январе 2024 года иностранца уведомили о продлении вида на жительство по его заявлению, однако на тот момент он уже находился на войне в Украине. «Я не понял, что договор охватывал только зону боевых действий», — передал датчанин через адвоката.

Сейчас мужчина служит под Луганском в подразделении, которое занимается запуском беспилотников. Иностранец жалуется, что сослуживцы заставляют его пить водку и подозревают в шпионаже в пользу США или Дании. Кроме того, по словам датчанина, граждане Непала, оказавшиеся с ним в одном подразделении, издеваются над ним.

Весной мужчина потребовал через суд признать его контракт недействительным. Освобождение от службы, по словам адвоката, он и его клиент обосновывают тем, что датчанин не знает русского языка.

«Человек, который берет в руки оружие и становится солдатом российской армии, должен, конечно, уметь полностью понимать приказы, которые ему отдаются», — рассказал РБК Роман Петров.

Суд первой инстанции отклонил иск датчанина, сейчас его рассматривает вышестоящая инстанция. По словам адвоката, иностранец намерен довести дело до Европейского суда по правам человека, решения которого Россия перестала исполнять осенью 2022 года.

Технический форум 4PDA удалил все топики про установку VPN

Все темы, которые были связаны с установкой, подключением и обходом блокировок с помощью VPN пропали с форума.

Ранее Роскомнадзор предложил с 1 марта ограничить доступ к информации об обходе блокировок

Вчера в РФ объявили иноагентами ряд провластных каналов, которые репостили панические новости из Курской области.

После этого замглавреда канала Brief Екатерина Винокурова написала, что больше не хочет жить.

В 2014 она вывозила в Россию украинских детей из захваченного Краснодона