автомобиль стена

Арнольд Шварценеггер назвал Трампа "худшим президентом в истории" в видеообращении, распространенном в Twitter в воскресенье. 

 "Президент Трамп - это лидер, который провалился. Он войдет в историю как худший президент. Хорошая вещь заключается в том, что вскоре он будет таким, что не имеет особого значения, как старое сообщение в Twitter"

 https://twitter.com/i/status/1348249481284874240 

ВВС

Воспоминания украинского солдата Евгения Ковтуна о последнем бою за Донецкий Аэропорт

Среди парней никто не был в стороне, даже раненые ребята, которые были в сознании, старались помочь - заряжали боекомплект, передавали магазины, чистили оружие, все были задействованы, как на конвейере. Практически каждый из нас думал, что мы погибнем и никто про наш подвиг, возможно, никогда не узнает. Но мы знали себе цену, знали за что стоим, да и просто дошли до такой грани, когда понимая, что нас может ждать, остается только одно - воевать до конца.

Я - солдат первого батальона 93-ей бригады, которая дислоцируется в Песках. Наши ребята до последнего стояли в аэропорту.

Живу в Киеве, до войны работал инженером в IT-сфере. Меня мобилизовали в августе, а до этого в армии я не служил. После двухнедельного учебного центра попал в 93-ью бригаду.
По специальности я - помощник гранатометчика, потом получил еще одну специальность, но озвучивать ее не стану, по ней я и поехал в аэропорт. А еще поехал туда из-за своего друга Дениса, его отправляли как корректировщика. Получилось так, что мой друг попал на диспетчерскую вышку. Он там прославился своим героизмом. И был подан на награды, но пока ничего не получил. Да и не из-за наград мы туда ехали, а просто выполняли свою работу. А я попал на новый терминал.
У меня уже было одно осколочное ранение в руку, полученное в Песках, но даже с наполовину рабочей рукой меня тянуло на передовую. Пока лечился в Киеве, не мог дома полноценно заниматься какими-то вещами, зная, что меня там ждут ребята. Надо все дела доделывать до конца - это мой принцип. А война не закончена, значит, дело не сделано.
Психологически к аэропорту я был подготовлен, потому что видел смерть своих ребят, знал, что такое обстрелы, что такое ближний бой, когда непосредственно видишь врага.
В новый терминал мы приехали 6 января, это был последний день зеленого коридора.
Мы называли его "коридором позора", поскольку нам приходилось останавливаться и вылезать с "Уралов", затем нас строили, обыскивали, смотрели, что мы везем, сколько нас едет и так далее. Мы ехали со своим штатным оружием, но враги установили свои правила: магазины должны были быть отстегнуты, а рожки - пустые. Снаряженным может быть только один рожок, но он не должен был быть пристегнут. Это абсурдная ситуация, но таково было решение командования, и мы не могли его обсуждать.
В терминале на 2-3 день после приезда, то есть 7-8, числа мы поняли, что по сути, перемирие закончилось, поскольку враг активизировался и начал атаковать со всех сторон. Но оборону мы держали абсолютно нормально. Мне помогал контакт между мной и Денисом, я знал, что он прикрывает меня справа на вышке, и пока он там - врагам с той стороны не пробраться. Однажды это подтвердилось, числа 10 или 11: я отдыхал после смены на посту, он мне позвонил и сказал: "Вы спите, а к вам подошла одна группа ополченцев, довольно значительная, около 50 человек и начинает приближаться вторая". Но попросил нас ничего не делать и чтоб даже офицеры не выходили по рации с нашей стороны. Сказал только усилить посты, мы сразу это организовали. Он сам красиво скорректировал огонь и группы были полностью разбиты.
Когда враги поняли, что с этой стороны к нам подойти не могут - начали применять танки, чтоб у них была возможность заходить со стороны Донецка, а также планово разрушать терминал и диспетчерскую вышку, которая была нашими глазами и ушами. В итоге башня пала. Была разрушена не до основания, но она наклонилась и рухнула. Я знаю, что там пострадали многие ребята, но все же оттуда они не ушли. После жесткого штурма терминала у нас был очень длительный бой. Но благодаря помощи нашей артиллерии мы отбили атаку. А вечером сепаратисты снова запросили перемирие, но не у нас, а у командования. Для того, чтоб собрать своих раненых и погибших, я спросил у коменданта, что случилось, почему перестала работать артиллерия. Мне сообщили, что дали добро на перемирие. Я посчитал, что, может, с какой-то стороны это и правильно, потому что нам тоже надо было собрать своих "двухсотых" и "трехсотых". Но когда наша арта перестала работать, враги воспользовались обломками вышки, как ступеньками, и подобрались к терминалу, с донецкой стороны, отчего наша линия обороны была немного сломлена, поскольку мы не могли контролировать эту территорию.
Всего нас было не так уж много, приблизительно человек 50 из разных бригад: 81-ой, 90-го и 74-го отдельного разведбата и моя 93-ья. У каждого была своя зона ответственности, мы держали врага, который двигался со старого терминала, это был пост "калитка" в первом зале. Этот пост, как и первый, простоял практически до конца. На этажах шли тяжелые бои, а сверху нас закидывали гранатами. На лестнице оборону держали бесстрашные пулеметчики. Одного из них ранили, в него вошло несколько пуль, позже его забрали медики, а судьбу второго я не знаю, но держались они до последнего.
Поскольку нас сильно зажимали, мы решили отодвинуться и держать один зал, большую территорию удерживать уже не было возможности. Стали создавать баррикаду вокруг него и хотели взорвать лестничную клетку. Я побежал вниз, чтоб найти саперов и на одном из этажей за дверью услышал голоса сепаратистов. Дверь была прострелена, они пытались прорваться, выламывая ее, но один из пулеметчиков их удерживал до тех пор, пока мы не сделали баррикаду из подручных средств, которые, на самом деле, защищали только визуально и легко простреливались. Наш сапер успел заминировать лестницу, но подорвать не успел, его и пулеметчика ранили. Зато мы успели вытащить раненых и отойти в зал.
боец ковтун
Несмотря на то, что мы теряли территорию, никто не собирался сдаваться. Я даже намеков от ребят не слышал про такое. Все были обозлены, потому что поняли, что правил войны для сепаров и наемников не существует. Мы дали им возможность эвакуировать своих, а они нам - нет.
Затем день за днем нас потихоньку зажимали. Для нас стерлось понятие "день-ночь", потому что некоторые бои длились чуть ли не сутки. Прорывались новые ребята, но часто не доезжали. А те, которые приезжали за ранеными, для меня - герои, потому что они знали, куда едут, и что это могло стать "билетом в один конец". И хотя часто им не удавалось никого забрать, потому что их машины сжигали, они все равно ехали повторно. Среди таких ребят Рахман и Андрей Север. А еще они ехали для того, чтоб быть нам подмогой, потому что те, кто стояли с 6 числа, уже были вымотаны.
Когда мы оказались в одном зале, нас начали подтравливать газом, сначала слезоточивым, потом перцовым. Но мы научились с ним бороться: брали влажные салфетки и засовывали под балаклаву, хотя тогда был сильный мороз, салфетки замерзали, но каждый старался носить их под броником, чтоб разморозить. Хуже было тем ребятам, которые в этот момент находились на постах, потому что после газа всегда ждали, что враги пойдут в жесткое наступление. Но такое случалось нечасто, потому что идти на нас они тоже не особо хотели. Видя, что хоть мы и загнаны в угол, и отходить нам некуда, но сдаваться мы не будем, они понимали, что малой кровью нас не взять и стоять мы будем до конца, а потери у них были и без того достаточно тяжелые.
Но бесконечно так продолжаться не могло. Я понял, что терминалу пришел конец, когда сепары зашли на верхние этажи и заняли подвал. Тактически они оказались в хорошем положении. Команды отходить для нас не было, да и возможности такой не было, поскольку мы были почти окружены. После морозов, которые достигали за 28 градусов, спать нормально нельзя было, да и кушать из-за постоянных обстрелов тоже. У меня, видимо, от усталости, поднялась высокая температура, а от пуль, которые попали в бронежилет, было сломано ребро Но каждый считал, что если не можешь стоять, то можно отстреливаться лежа. Среди парней никто не был в стороне, даже раненые ребята, которые были в сознании, старались помочь - заряжали боекомплект, передавали магазины, чистили оружие, все были задействованы, как на конвейере. Практически каждый из нас думал, что мы погибнем и никто про наш подвиг, возможно, никогда не узнает. Но мы знали себе цену, знали, за что стоим, да и просто дошли до такой грани, когда, понимая, что нас может ждать, остается только одно - воевать до конца. Единственное, что было страшно - попасть в плен. Для себя я принял решение в плен не идти и последние дни даже спал с гранатой. Я понимал, что все скоро закончится, помощь не подходит, а та, что подходит, она просто попадает в ту же ситуацию, что и мы. Но то, что про нас помнили, добавляло сил, плюс нам многие звонили, узнавали ситуацию; вся Украина за нас переживала, молилась. Включаешь телефон, а там 110 смсок: " Мы молимся за вас, держитесь!!" - и все в таком духе. Из моих ребят, из 93-ьей, в последние дни нас оставалось всего лишь три человека из десяти.
А подорвать нас решили, наверное, потому, что отчаялись пытаться захватить. Мы выжили, но всех завалило и сильно контузило. Как-то откопались, нашли оружие и стояли дальше. Мы пытались сделать 3 линии обороны, хоть и невысокие, чуть ниже колена. Кто покрепче, лежал за первой и второй линией, а раненых оттянули за третью. Так мы переночевали ночь, а к обеду следующего дня нас подорвали снизу. Практически все провалились в подвал. Тогда мы больше всего потеряли ребят, поскольку почти три этажа рухнуло нам на голову. Блоки перекрытия сильно завалили людей, доставать их было тяжело. Но даже в этой ситуации я не слышал панических настроений.
Меня завалило стеной, приходя в себя, я почувствовал, что ноги рабочие, но вылезти сам не мог, а враги как раз пошли в наступление. Ко мне подбежал один товарищ, увидел мою руку, которая торчала из минваты - я пытался разгрестись. Он хотел меня вытащить, а я говорю: "Не надо, пока что главное - отстреливайся, а я - нормально, живой". Он сказал, что у него заканчивается БК. Тогда я свою разгрузку руками нащупал и передал ему. Он таки отбился, правда в тот момент прилетела граната и нас немного покоцала.
Меня откопали, а остальных пацанов мы доставали, пока были силы. А вот двоих моих ребят завалило и их не нашли. Многие были без сознания и не давали знать о себе. Но самое печальное и самое невыносимое было - это ребята, которые звали на помощь, а мы не могли им помочь. Чтоб их достать нужна была техника.
После завала боекомплекта и оружия у нас осталось минут на 20 боя и то очень вяленького. В какой-то момент я просто отключился, меня разбудил один товарищ, Вова, и сказал, что будем выходить. Я ответил ему, что не могу встать, а он говорит, что ему тоже тяжело, потому что прострелены ноги. Но таки собрались с силами, я помог ему встать и мы стали выбираться. Идти по взлетке - это 99 из 100 - смерть, но по крайней мере, я понимал, что погибну с оружием в руках и в плен меня не возьмут. Уходили многие, а некоторые остались охранять тяжело раненых, выносить их не было возможности. Многие из них умирали у нас на глазах. Мы решили, что из тех, кто выйдет, хоть кто-то сможет добраться до своих, рассказать, что случилось и с какой стороны можно подъехать, чтоб забрать остальных.
Нам повезло, потому что было темно, и я думаю, что враги приняли нас за сепаров. Тогда что-то произошло, и не было мобильной связи и рации тоже глушились. Может, это как-то повлияло на то, что нам удалось выйти, потому что шли мы тупо по взлетной полосе. А дошли не все, потому что как таковой дороги не было, а в темноте после таких контузий и с травмами ориентация теряется, элементарно от усталости плохо соображаешь. Был туман, многие просто потерялись, некоторые падали в воронки. Но потом разыскали практически всех.
Мы вышли на метеостанцию утром, нас забрал БТР и отвез в Водяное, оттуда нас отправили по госпиталям. Я знаю, что судьба моих двоих ребят, их позывные Борода и Якут, которые там до последнего стояли, - неизвестна, но слышал такую информацию, что их под завалами нашел враг и что вроде как они в плену. Надеюсь, что если это так, их удастся обменять. Мертвыми я их не видел и в списках тоже. Ребят из плена надо вытягивать, и нашему руководству и командованию стоит не забывать о тех, кто стоял там насмерть.
Никто так не хочет мира, как солдаты, которые воевали, потому что мы видели. какое горе приносит война всем: военным, мирному населению, природе, домам. Это такая травма, которая не залечится. Для меня - это тяжелые воспоминания. Но любая война заканчивается миром, как бы там ни было. Вопрос: какой ценой? Многие ребята выжили и собираются ехать опять воевать. Я тоже прохожу ВВК (военно-врачебная комиссия, - ред.), меня отправили дообследоваться, потому что травмы были серьезные, но я хочу вернуться на фронт. Моя война еще не закончена! Год отвоюю, а там будет видно, что дальше. Мы, как люди гражданские, пришли на войну помочь нашей стране, помочь армии. Но воевать всю жизнь мы не можем. У нас есть семьи, и того снабжения, которое получаешь там, недостаточно для того, чтоб прокормить родных. Впрочем, все эти годы мы жили только для себя, покупали хорошие машины, квартиры, но никто никогда не думал об армии. Та свобода, которую мы получили, далась как-то легко и спокойно, становление нации как таковой мы не прошли. Может быть, теперь оно вернулось нам всем с лихвой, и мы должны пройти этот путь.
Самое тяжелое на войне - это смотреть, как твои раненые товарищи требуют помощи, а ты не всегда им можешь помочь. Люди важны и ценны. Только на войне понимаешь, что тот, кто сейчас находится рядом возле тебя, может прийти к тебе утром, чтоб попить кофе, а через час его может не быть в живых.
А у тех ребят, которые погибли, остались дети. Отцов им никто не заменит, но мы, если выживем, будем пытаться помочь сгладить эту утрату, поскольку их отцы погибли, защищая эту родину. И не дадим власти забывать об этих детях. Как нельзя забывать и о нас, солдатах. Мы не должны думать про свой тыл, а тыл для нас - это обеспечение семей и какие-то гарантии от государства. Очень многие не получили даже справок о том, что воевали. Мы удивляемся тому, что гражданские не понимают, что идет война, но гораздо печальнее, что некоторые военные этого тоже не понимают. Некоторые штабы работают с выходными, проходными, ну а на передовой выходных нет. Пройдя войну, мы все меняемся, и психика у многих нарушена, потому что многие из нас десятки раз прощались с жизнью. Какая-то мирская мелочь - это дикость для солдата, поэтому многие могут неадекватно реагировать. Обществу надо к нам привыкать. Нужно, чтоб человек вернулся и был нужен на работе, чтоб ему помогли адаптироваться. Мы воюем для того, чтоб добиться каких-то перемен в этой стране, но мы должны получать что-то взамен: политикам надо общаться с людьми, а офицерам общаться с солдатами. Тогда, может, сообща мы придем к чему-то новому.

Источник: https://goo.gl/acViTh

Самый свежий опрос на тему - не зрадодел ли сама власть http://old.reactor.cc/post/3052573

- За расстрелы сотни людей на Майдане никто не наказан. 

- Ни один регионал не наказан.

- Дороги и пенсионеров вы и так каждый день видите.

Вывод только один, власть договорилась с всеми или вообще не менялась так как структура осталась, а профит возрос. Власть успела не только обворовать большинство в три раза, замять дела убийц и продолжает грабить по легальной схеме - европейские цены уже сейчас. 

Все реформы это полиция - картинка, шлюхи на трассе, казино и наркотики свободно ходят, не говорю, что это все само по себе плохо, но нелегально. Проззоро, который научились обходить или пускать только своих. И НАБУ, которое суды вертят на хую и скоро поставят заангажированного куратора. И что скажет порохофил на мнение большинства? 

 Это как в анекдоте: 

- Вместо критики работы правительства, взяли бы и сами попробовали. 

- Хорошо, дайте попробовать. 

- А это уже призыв к свержению власти.

Здравствуй, Украина. Я вернулся.

Как говорят в редакции «Панорамы», она «не занимается прогнозами», а «сообщает исключительно о реальных новостях из будущего»

"Историческая" встреча в Рамштайне стран-партнеров Украины

На встрече в немецком Рамштайне на военной базе США сформировалась новая проукраинская коалиция - 40 стран договорились координировать военную помощь Киеву для отражения российской агрессии.

26 апреля 2022 года, вероятно, положило начало новой международной коалиции в поддержку Украины. В этот день в Германии на военной базе ВВС США в Рамштайне собрались главы и представители оборонных ведомств более чем 40 стран, а открывший встречу министр обороны США Ллойд Остин назвал ее "исторической".

Собравшиеся в Рамштайне обсудили, как им скоординировать действия для оказания военной помощи Украине как для непосредственных нужд обороны, так и в будущем. Сегодняшняя встреча, по словам Остина, положила начало работе контактной группы, в которую войдут представители стран-участниц встречи в Рамштайне: туда вошли не только страны-члены НАТО, но и ряд примкнувших государств - например, Япония и Израиль. Контактная группа будет координировать усилия стран-партнеров на ежемесячных встречах, добавил глава Пентагона.

Берлин все-таки сменил курс в вопросе тяжелых вооружений для Украины

По окончании встречи Ллойд Остин назвал ее конструктивной и отметил дополнительные шаги для поддержки Украины со стороны Великобритании и Канады, но все же главный фокус внимания был прикован к другой стране-участнице встречи. Формально хозяином и организатором встречи были США, но выбор немецкого Рамштайна в качестве места встречи был, вероятно, не случаен - многие обозреватели в Германии и за ее пределами обращали внимание на то, что это должно было усилить и без того значительное международное давление на правительство ФРГ с тем, чтобы убедить его дать ход поставкам тяжелых вооружений Украине. И это случилось - руководство в Берлине изменило свою позицию.

На встрече 26 апреля министр обороны ФРГ Кристине Ламбрехт (Christine Lambrecht) распространила письменное заявление, согласно которому правительство ФРГ поставит Украине порядка 50 зенитных самоходных установок "Гепард". Ламбрехт подтвердила также намерение правительства ФРГ финансировать так называемые круговые поставки. Схема предполагает, что страны Восточной Европы будут отправлять Украине военную технику советского образца из своих запасов, а Германия обязуется восполнить возникающий дефицит таких вооружений за свой счет.

Помимо этого, бундесвер намерен обучать на территории ФРГ украинских военных обращению с западными образцами техники, включая не только "Гепарды", но и, например, самоходные гаубицы PzH2000, которые, в частности, намерены поставить в Украину Нидерланды. "Ведь мы все знаем, что в этомвоенном конфликте значимым фактором является артиллерия", - добавила Ламбрехт. Глава Минобороны ФРГ признала, что в связи с вопросом поставок тяжелых вооружений "в прошедшие недели высказывалась критика в адрес Германии", но, по ее мнению, объемы оказываемой помощи говорят сами за себя.

"Гепарды": их возможности и их проблемы

Самоходные зенитки "Гепард" были далеко не первыми, которые назывались среди военной техники, которую мог бы поставить Берлин Киеву. Последние "Гепарды" были списаны более 10 лет назад и в настоящий момент на вооружении бундесвера не стоят. "Гепарды" производил концерн Krauss-Maffei Wegmann (KMW) еще в середине 1970-х годов. Их отличительная особенность: две пушки 35 мм, которые могут поражать как цели в воздухе на высоте до трех километров или выше в зависимости от модификации, так и наземные цели. Военные эксперты говорят, что хотя обучение пользованию радарами "Гепардов" занимает длительное время, а вот стрельба по наземным целям - нет, что делает поставки этих зениток более целесообразными с точки зрения непосредственных нужд Украины. 

Комментируя отправку "Гепардов", глава Минобороны Ламбрехт добавила, что это "именно то, что сейчас необходимо Украине", но в этом, кажется, есть сомнения, во-первых, у самой Украины - согласно данным нескольких источников агентства "Рейтер", власти в Киеве давали понять Берлину еще в первых числах апреля, что армию Украины едва ли усилят "Гепарды". Во-вторых, сомнения высказал ряд немецких военных экспертов, которые обращают внимание на сложности как в управлении этими вооружениями, так и в недостаточном снабжении боеприпасами. В частности, власти Швейцарии во вторник не дали Германии разрешения на отправку в Украину амуниции для "Гепардов", изготовленной швейцарскими производителями.

Возможные поставки: танки "Леопард", БМП "Мардер"

Ранее в немецкой прессе говорилось о том, что Германия может согласиться и на поставки 88 танков "Леопард 1" (Leopard). Речь тоже идет о списанной технике: различные модификации этого танка находились на вооружении бундесвера с середины 60-х годов до 1980 года. Затем ему на смену пришел Leopard 2. Тем не менее производитель Krauss-Maffei Wegmann пишет о первом варианте "Леопарда" так: "До сих пор актуален". Действительно, несмотря на преклонный возраст этот танк все еще стоит на вооружении в девяти странах.

Украинские власти проявляли интерес и к другим старым образцам военной техники - например, боевым машинам пехоты "Мардер" (Marder). Производитель этих машин, немецкий оборонный концерн Rheinmetall уже подал запрос на разрешение предоставить Украине 100 БМП такого типа, а официальный представитель правительства ФРГ Штеффен Хебештрайт (Steffen Hebestreit) заявил на этой неделе, что решение будет принято незамедлительно. Однако пока судьба поставок танков "Леопард" и БМП "Мардер" неясна.

Смешанная реакция в Германии

Многие обозреватели в Германии критикуют Берлин за непоследовательность, хотя и одобряют в целом смену курса германского правительства в вопросах тяжелых вооружений. "Реальное значение данного решения заключается не в том, какую роль могут сыграть "Гепарды" на поле боя, а в сигнале, который это решение подает", - высказался по поводу заявления правительства ФРГ Марсель Дирсус (Marcel Dirsus), исследователь из Кильского института по вопросам политики безопасности.

Еще в пятницу на прошлой неделе канцлер ФРГ Олаф Шольц (Olaf Scholz) отказывался однозначно отвечать на вопрос о поставках тяжелых вооружений Украине, аргументируя рисками начала новой мировой войны. "Между сценарием третьей мировой войны и сегодняшним объявлением о поставках "Гепардов" Украине прошли считанные часы. Решение верное, но было бы лучше рисовать поменьше сценариев конца света. Доверия все это не вызывает", - написала в сети Twitter депутат от партии ХДС Зерап Гюлер (Serap Güler).

Намного резче была критика правительства со стороны коллеги Гюлер по партии ХДС, заместителя главы комитета по обороне бундестага Хеннинга Отте (Henning Otte): "Поставки "Гепардов" - это очередная дымовая завеса. Идея прозрачная: делать вид, что мы поставляем тяжелые вооружения, но гарантировать, что вовремя ими нельзя будет воспользоваться. Для этого выбрали систему с самым долгим временем обучения и самой сложной логистикой", - написал он в Twitter.

Помимо оппозиционного блока ХДС/ХСС за поставки тяжелых вооружений Украине ранее выступали и партии, входящие в правящую коалицию ФРГ - "зеленые" и либералы. Против выступают Левая партия и "Альтернатива для Германии".

З.Ы. Вместо тысячи слов - реакция пропагандонов

В чем несправедливость пенсионной реформы?

Источник: https://mmironov.livejournal.com/43997.html

"Освобожденная" Марьинка