Нашел пару постов одного орка-добровольца
Война на Украине глазами солдата с передовой...
Мое имя Виктор. На 12 день начала специальной военной операции на Украине (мое мнение, что, по сути, там идёт огромная, кровопролитная, полномасштабная война; да официально это не объявленная война, но по факту, в общепринятом понимании этого слова – это настоящая война…), увидев на Ютубе первые видео, как издеваются над нашими (российскими) пленными и раненными нелюди из украинских вооруженных сил, я принял решение пойти в армию по контракту, чтобы помочь нашей армии в этой войне. Я сам вырос и прописан в Белгородской области. Обратился в областной пункт отбора Белгородской области по контракту. Прошел медицинскую комиссию полную. 3 апреля прибыл в 3-ю мотострелковую Висленскую Краснознамённую, орденов Суворова и Кутузова дивизию — в 752 мотострелковый полк (в/ч 34670) на должность стрелок – помощник гранометчика. На полгода я заключил контракт. До этого срочную службу я служил в дивизии МВД им Дзержинского в отдельном комендантском батальоне. За все время службы там я 4 раз выезжал на стрельбы, где каждый раз стрелял по 6 патронов. Я ещё со школы, когда был в 10 классе на военизированных военных сборах летом 2 недели поражался, недоумевал и удивлялся – почему так!? Почему дают стрелять всего по 6 патронов!? Ведь, чтобы прочувствовать автомат необходимо хотя бы, чтобы было 15 патронов в магазине, чтобы человек мог и 2-4 одиночными выстрелить и потом попробовать очередями по 4-5 патронов пострелять!? А по нормальному, конечно, нужно давать целый магазин человеку на стрельбы – 30 патронов!! Мое мнение, что учебная стрельба по 6 патронов, которая массово применяется в российской армии и МВД - это просто издевательство над военной подготовкой!!
В приказе командующего Западным военным округом о направлении меня в часть было указано, что я должен был быть направлен на ускоренные курсы подготовки – выживания. Две недели они должны были быть. Так же мой инструктор по отбору на контракт в областном пункте по отбору на контракт говорил, что меня «обучат немного, научат стрелять из всего – из гранатамета, пулемета, снайперской винтовки». По факту – это все оказалось ложью. Никто нас (22 человека нас было) ничему не обучал. Нам даже не дали пристрелять наше оружие. Нас должны были уже 6 апреля отправить на Украину в город Изюм, но два раза задерживали отправку, в итоге выехали на Украину мы 9 апреля утром. По поводу моей военной подготовки – я знал, что лучше всего (на мой взгляд) стрелять с автомата одиночными. Но я не помнил уже где режим стрельбы одиночными, а где очередями – нижнее положение предохранителя или более верхнее. Поэтому, когда получал автомат 6 апреля вечером, будучи уверенным, чтобы 7-го мы уже можем оказаться в Украине, я спросил у дежурного офицера, который выдавал автоматы, - «где режим стрельбы одиночными?» Вот такая у меня была подготовка. Взял также две наступательные гранаты. Взял наступательные, так как она наиболее безопасная для применения – разлет осколков у нее всего на 25 метров. Это я ещё знал со срочной службы в армии. Гранату я никогда не кидал, поэтому спрашивал у ребят, кто кидал ее – как ее правильно использовать – как вкручивать взрыватель, как отгибать усики и выдергивать чеку. У нас были люди с боевым опытом, кто воевал во 2 Чеченскую и были те, кто просто являлся ветераном боевых действий и служил по контракту либо просто служил по контракту. Эти люди естественно были раз в 10 более подготовленее, чем я.
Забегая вперёд, скажу, что при миномётном, артиллерийском обстрелах неважен твой уровень подготовки – можно быть профессионалом спецназовцем с 20-тилетним опытом и сразу же погибнуть от минометного обстрела и можно быть неопытным, необстрелянным новичком и уцелеть в десятках и сотнях артиллерийских обстрелах. Это как кому повезет, как Бог решит… Единственное, что если обстреливают градом или из ствольной артиллерии, то если вы увидели свежую воронку, образовавшуюся только что, то лучше всего упасть в неё, так как снаряд не должен упасть снова в это место.
Экипировали нас не самым лучшим образом – спальники и разгрузки для магазинов нам не выдали.
Приехав 9 апреля на животноводческую ферму, которая находилась недалеко от Изюма к северу, мы переночевали. Ночью был нанесен точечный удар из миномётов (две мины) по БТРу роты материально-технического обеспечения, которая базировалась на этой ферме. БТР подбили. Так я впервые узнал, что такое мины. Было страшно и тревожно в целом.
Утром приехал замполит нашего полка. Сказал, что, - «мы едем в очко дьявола, так что кто хочет, тот может отказаться здесь на ферме, потом он уже никого вывозить не будет, если кто-то захочет отказаться». У нас отказался один человек – прапорщик Василий с Москвы. Все остальные поехали.
Необходимо отметить, что нас всех засунули в пехоту, несмотря на то, что двое должны были идти в разведку. Один из них был сержантом, специалистом по установке средств наблюдения – различных датчиков, камер. Также был старший прапорщик (43 года, Владимир), который должен был идти старшиной какой-то полутыловой роты. Но всех впихнули, по сути, стрелками и пулемётчиками, и гранатомётчиками в мотострелки на передовую.
Так, 10 апреля я и ещё 4 человека попали в первую роту полка 752, которая находилась в посадке на высоте 200 к югу от поселка Каменка на обороне. Командовал ротой ст лейтенант Гузаев. Настоящий офицер и очень хороший человек…. Добрый и человечный… В роте (ну, если ее можно было называть ротой) было 8 человек вместе со старшиной роты, который никогда не ходил в атаки. После того, как мы влились в состав роты нас стало 13 человек. Конкретно нас не обстреливали. Украинские мины и грады летели по нашей артиллерии, которая была рядом в километре от нас. Также били по 2 роте, которая была больше нашей и была более боеспособной. Они находись слева от нас по фронту также в посадке примерно в 300 метрах. Они часто стреляли по укр беспилотникам (коптерам) из автоматов и пулеметов и 2 из них сбили точно. Нам командир роты запрещал стрелять по беспилотникам (коптерам), объясняя это тем, что все равно у нас не получится их сбить и мы только себя обнаружим, начав по ним стрелять. Моё мнение, что, конечно, можно было сбивать их из стрелкового оружия. Просто очень мала вероятность этого была, конечно.
Были мы в этой посадке неделю. В принципе узнали друг друга. Притерлись друг к другу. Была уже взаимовыручка, уважение. Один раз даже я стрелял одиночными по посадке, которая подходила к нашей посадке перпендикулярно. Неделю до этого, по ней ночью атаковали позиции нашей роты (нас добровольцев – контрактников ещё тогда не было) рота укр ВДВ. Наверное, человек 100-120. Их полностью разбили. Часть, как я понимаю, отступила и забрала с собой почти всех раненных. Около 40-50 тел погибших осталось той посадке. Один только был раненный, в ягодицу. Его доставили в штаб дивизии. Никто над ним не издевался и не бил его.
Спустя неделю после этого, видно, укр разведка днём аккуратно зашла в эту посадку для того, чтобы может быть забрать что-то у погибших (рации, документы, жетоны, может ещё что-то; может быть просто что-то посмотреть, удостовериться) Не знаю. Но 2 рота заметила движение там и стала туда стрелять. Мы, услышав стрельбу сразу же изготовились к стрельбе. Парень, который был рядом со мной сказал, что он видит в просвете посадки двух людей. Я уточнил у него то место, где он увидел их и сразу же стал стрелять одиночными в то место, а потом и в целом простреливать часть посадки. 14 патронов примерно я выстрелил. Забегая вперёд скажу, что это было единственным моим применением оружия за почти месяц пребывания на Украине.
18 апреля мы уехали из этой посадки и вышли в Каменку. На следующий день планировалась атака на село Долгенькое. Нам толком не дали выспаться и отдохнуть, так как поздно вечером мы выдвинулись ближе к району атаки. Ночевали в разбитой школе. Слава Богу, что я выспался, как это ни парадоксально.
Утром в селе Бражковка нашей роте придали ещё 13 человек добровольцев. Они только приехали с России. Если честно, то я поражен был этим – как так!? Людей сразу же кидают в атаку!? Показателен был один момент: наш старшина (который сам никогда в атаки не ходил) дал один из пулеметов ПКМ одному парню. Я у этого парня спросил, - «патрон дослан в ствол?» Я сам лично не умел вставлять пулеметную ленту. Я только знал как снимать с предохранителя и стрелять. Парень сказал, что не знает и что он вообще не умеет обращаться с этим оружием и что ему сказали в части (в Валуйках), что он будет водителем. Я позвал старшину. Он попытался дослать патрон в ствол пулемёту, но у него это не вышло. Пулемет заедал. Подошёл наш старший прапорщик доброволец, который воевал в Чечне. Он минуты 2 заряжал пулемет. Он это сделал. Вот так готовилась эта атака.
Конец первой части.
Вторая часть.
Но, как оказалось, это была не атака на Долгенькое. То ли планы изменились, то ли офицеры ошиблись, но мы просто пошли по тропинке вдоль полей и посадок на село Сулиговка, которое находилось примерно в 2,5 километрах от Бражников и было уже дней как 6 занято нашими. Но мы это не знали. Мы все думали, что идём в атаку на село Долгенькое и что нам нужно занять первую улицу этого села. Когда мы шли, нас видно засекла укр армия и по нам стали бить градами и из минометов. Во время второго довольно массированного обстрела я уже простился с жизнью – думал, что, ну, все – следующая мина либо ноги оторвёт либо сразу убьет… Страшно это, конечно, было очень…
Тому парню, что выдали пулемет – ему 38 лет и он не привык к физическим нагрузкам. От марша и перебежек с пулемётом, автоматом и бронежилетом – он очень сильно выдохся, у него заболело сердце. Мы доложили об этом нашему командиру. Он сказал, чтобы я остался с этим парнем и чтобы мы прикрывали отход раненных, которые появились в ротах, которые были впереди нас. Мы отошли чуть назад, дождались раненных (их было 4 человека; легкораненные они – у кого рука, у кого слегка в спину через бронежилет вошёл осколок, у кого в ногу было лёгкое ранение; все шли сами). Раненные пошли дальше, мы ещё минут 40 сидели. Слышали, как наших ещё раз градами накрыли сильно. Потом мы вдвоем с этим парнем спустились вниз обратно в село Бражковка. Я был с пулемётом. Побыв там часа 3, я поехал на каком-то БТР с кем-то в Сулиговку. Парень этот поехал туда же на БТРе 2 роты. Но я тогда не знал ещё, что это Сулиговка и думал, что еду в село Долгенькое, которое мы должны были взять.
В Сулиговке нашел свою роту. Вечером нам сказал наш командир, что задачу свою мы не выполнили и что завтра утром мы должны идти на штурм Долгенького. Многие командиры рот в двух батальонах полка 752, которые должны были идти на штурм, сказали своим бойцам, что нас посылают на верную смерть, так как у укр армии все пристреляно и сказали, что решайте сами – пойдете вы или нет. У нас 4/5 (если не больше) отказалось идти. Я так же отказался. В том числе очень сильно из-за того, что у меня физически уже не было сил идти на штурм. Но многие добровольцы из других рот пошли в атаку на утро. Я уже не был в этой атаке. С нашей роты пошли три человека и наш ст. лейтенант…. Его ранили в ногу в этой атаке. Как рассказывали потом те, кто ходил в эту атаку – идти от Сулиговки до Долгенького было 7 километров по полям. Вышли утром в 10 и только в 4 часа дня дошли примерно метров 600 до села. Дошли уже все уставшие. Все это время шли под минометными обстрелами. Пошли раненные и убитые. Когда докладывали нашему комбату майоре Васюре, что есть раненые и убитые, он сказал матом, - «что оставляйте их и идите дальше в атаку!!»
Сказали, что ранили командира разведвзвода, который шел с нашими неполными ротами. Он сам сказал своим разведчикам, чтобы они шли вперёд и поддерживали атаку, а его после забрали. Назначил старшего им. Они потом забрали его.
Когда наши дошли почти до Долгенького их стали вообще очень сильно накрывать минометами. Стал стрелять укр танк. Стало ещё больше раненых и убитых. Офицеры (те кто был живой и не раненый) не знали, что делать. Тогда один из добровольцев (это он мне лично рассказывал; ему лет 40 и он 12 лет до этого служил по контракту, в том числе в Гру; ветеран боевых действий) сказал, что, - «мужики, нужно отходить, иначе нас сейчас минами разобьют, а потом оставшихся достреляют бандеровцы». Так стали отходить. Сил не у кого не было. Раненых было очень тяжело тащить. Назад вернулись в 11 ночи. Один из добровольцев, который заезжал на Украину вместе со мной (Андрей с Курска), говорил, что многие просто бежали, отступали назад. Он кричал им, чтоб они помогли тянуть раненных, но они не помогли. Сказал, что было тогда такое желание взять и начать с автомата стрелять по их спинам… Так, из-за потери крови погиб командир гранатаметного взвода капитан Николаев, которого 4 часа тянули к своим… Я не знал его лично, но все говорили, что он был очень хорошим человеком….
Вот такая была эта атака 20 апреля на село Долгенькое….
После этой атаки почти все отказались идти в атаку на следующий день… Лишь часть (11 человек из остатков двух батальонов) осталась и была выдвинута на самую передовую, в посадку в полукилометре от Сулиговки в помощь мотострелкам из Сахалина, которые там держали оборону… Необходимо отметить, что в принципе, очень многие из тех кто отказался идти в атаку (в том числе и я) готовы были держать оборону под минометными обстрелами, но нам все равно сказали идти своим ходом в Изюм. Причем взяли и забрали оружие. Это, по сути , на самой передовой забрали у нас оружие…
Скажу также, что мы из-за постоянной лжи уже не верили нашему командованию. Нам два раза говорили перед атаками, что все будет нормально – что вражеская артиллерия подавлена, что по посадкам прошла разведка, что впереди уже с другого направления зашли (наступают) наши с другой части и нам нужно только дойти до них… Но все это оказывалось всякий раз ложью и оборачивалось новыми бессмысленными потерями среди нас… Мы гадали – для чего нас посылали в эти безумные атаки!? Думали, что может быть, чтобы вычислить вражескую артиллерию, когда она по нам била? Или, чтобы укр армия израсходовала по нам запасы снарядов? Потом думали, что может эти атаки были нужны для отвлечения внимания и сил укр армии? Не знаю. У многих у нас было ощущение, что нас просто умышленно уничтожали. Забегая вперёд, скажу, что исходя из того, что Долгенькое пытались взять разные части, я думаю, что просто у нашего командования была задача взять Долгенькое и они просто туда посылали тех, кто был. Дошло до того, что в начале мая вообще стали посылать по 7 (!!!) человек в атаку… Просто, как я понял, другие части раз-два ходили в атаки на Долгенькое, потом переставали туда ходить. В том числе ходил и ОМОН и ещё какой-то спецназ (СОБР, наверное) 1 мая, вроде. У них тоже не получилось взять Долгенькое. Они вместе с остатками нашего полка ходили, просто рядом, на другом участке. Просто в других частях руководство берегло своих подчинённых, как я понимаю, а нашему руководству, как я понял, было плевать на нас. 45 развед полк ВДВ пытался через лес продвинуться в Долгенькое ещё 19 апреля, когда мы пошли в Сулиговку. Но у них не получилось – там была очень сильная стрельба в лесу, справа от нас. Мы ее очень хорошо слышали. ВДВ потеряло одного человека убитым и отошло и отказалось больше наступать на Долгенькое.
Я был в Сулиговке 3 суток, потом я и ещё один парень с моей роты (он раньше служил по контракту в спецназе «Витязь») и парень с другой роты, выехали на грузовой машине в Изюм. Там мы в итоге попали в одно место на окраине Изюма, где помимо всего прочего собирали нас – так называемых отказников или 500-тых.
Я там оказался примерно 25 апреля. Нас использовали, по сути, как рабочую силу – копали окопы, где надо, носили мешки с землёй для укрепления штаба дивизии, пилили сосны для блиндажей. К нам почти каждый день подвозили новых отказников. И их истории были ещё трагичнее, чем у нас…
Новых добровольцев сразу же по прибытию в Украину кидали на штурм Долгенького. Офицеров уже не было, поэтому среди добровольцев выбирали самого матёрого (тот кто в Чечне воевал, в Сирии), назначали его старшим, давали рации (одну, две) и отправляли на штурм… В конце апреля к нам привезли человек 18, которые пошли в атаку довольно большой группой – человек 120. Они говорили, что помимо них, ещё какое-то другое подразделение атаковало Долгенькое с другого направления. Может быть именно поэтому они (я так думаю) почти без минометных обстрелов дошли до Долгенького. Метров 300-400 им уже оставалось, когда они попали под перекрестный огонь двух пулеметов…. Также, ещё ближе к ним оказались позиции укр автоматчиков. Они стали вести бой. У наших также были и пулеметы и РПГ. Как я понял, минимум 6 автоматчиков они убили, но были вынуждены отойти из-за укр пулеметов, которые они не могли подавить. Всего скорее эти пулеметы были в хорошо укреплённых позициях. Парни говорили, что если бы им чуть-чуть помогли – если бы вертолетами или танками подавили бы пулеметы, то они бы вошли уже в само Долгенькое…
Когда ещё я был в Сулиговке и когда мы ходили в атаки, говорили, что мотострелки с Клинцов одной полной ротой на БТР-ах заходили в Долгенькое, но как говорят, их типа специально запустили, так как потом стали с трёх сторон расстреливать. Но они все равно вышли самостоятельно из того треугольника засады в Долгеньком, куда попали. Говорили также, что это ещё до нас было, до 19 апреля, что тоже 8 танков и пехота зашла в Долгенькое, но решили идти дальше, а не закрепляться (всего скорее приказ им просто дали идти вперёд, развивать наступление) и танкисты поехали вперёд и их почти всех подбили, а пехоту потом выбили сразу же из Долгенького…
В мае к нам привезли то, что осталось от Барса (это подготовленные резервисты со всей России) – 14 человек. Они месяц ходили на штурм Долгенького и находились в том районе. Они были приданы, как я понял, командованию нашей конченной дивизии. Всего их прибыло на Украину 340 человек. После месяца под обстрелами осталось 57 человек. Причем половина из этих уцелевших – это те, кто был в штабе. В основном у них были раненные. И у них не было ни одного стрелкового боя, все потери от укр артиллерии…
Мое мнение, что если бы не укр артиллерия, не ее такая мощь и точность, то наши бы ребята в стрелковых боях разбили бы укр армию. Это мое мнение.
По поводу нас добровольцев – мое мнение, что мы были в принципе довольно боеспособны и могли и в атаки прекрасно ходить (насколько позволяли нам наши знания и умения), просто после такого мерзкого и свинского отношения со стороны руководства батальона и полка, очень многие уже не хотели оставаться и воевать в этой части…. В том числе и я…
Я все понимаю, бывают ошибки у командования, но когда ты понимаешь, что на тебя просто плевать руководству и тебя посылают на бессмысленную смерть, то это очень сильно отбивает желание воевать…
Вот ещё один такой момент – за все время во всей дивизии на начало мая только офицеры получали государственные награды. Ни один сержант и не один рядовой не получил награды. Я разговаривал с 5 оставшимися штатными контрактниками с нашей роты. Они были совсем молодыми – 19-22 год; были (и есть) добрыми и весёлыми не смотря ни на что) Они брали Каменку вместе с другими подразделениями. Их, на их участке, зашло всего 8 человек. Они убили 12 солдат укр армии в бою. Один из убитых был офицер. Они нашли у него рацию. По рации узнали, что готовится на их участке укр подкрепление - 40 человек должны были прийти на помощь укр военным в Каменке. Наши ребята поняли откуда пойдут эти укр военные и устроили им засаду в том месте. Всех 30 человек они убили в бою. Этим парням по 19-21 года. Они умеют прекрасно стрелять из всего – из РПГ-7, из «Мухи», из пулеметов. Они, во многом, ещё дети, но воевали на смерть – мужественно и до конца…. Вот почему ни одному из них не дали ни какой награды!? Почему!? Они тоже отказались ходить в атаки на Долгенькое и впоследствии также выехали с нами в России и разорвали контракты.
Украинская армия постоянно накрывает наши позиции минометами, градами, ствольной артиллерией, точками У. Откуда у укр армии столько точек У – я не знаю…. Но в Изюме наше ПВО сбивало их очень часто каждый день. Так говорили. Вообще, если брать конкретно нашу дивизию, то ПВО было самой лучшей её работающей, боеспособной частью, как я понял.
Огромные потери были у танкистов… Наши танки десятками подбивали при атаках и на марше… Вообще в целом огромные потери в технике у нас – много и БТР, и БПМ подбитых, и грузовых машин, и инженерных… Но самое страшное не это, а то сколько людей ежедневно погибают, ставятся инвалидами и сколько попадает в плен…
Конец 2 части.
Часть 3.
Считаю сказать нужным о том, как распределяется гуманитарная помощь, которую собирают для нашей армии. Я ещё находясь дома подозревал, что мало, что доходит непосредственно до передовой. Ещё, будучи в Валуйках в части, я узнал, что срочники, которые возили гуманитарную помощь для нашей части на Украину – своровали из нее три ящика тушёнки и продавали ее по 70 рублей в части. И три коробки с сигаретами они своровали ещё. Сигареты, которые стоили по 187 вроде, они продавали по 100 рублей в части. Также я лично видел, как в штабе полка женщина, которая там работала ела шоколадные конфеты фирмы «Рошен» из большой коробки. Как я понимаю, это тоже должно было идти в окопы на передовую, но не дошло. Остаётся только догадываться, сколько вот таких коробок с конфетами, тушёнкой, сгущенкой разворовывают непосредственно в части в Валуйках, всеми кому не лень… Также мне рассказали люди, которые это непосредственно видели, как уже в Изюме, те, кто всегда стоял в тылу, как шакалы накинулись на коробки с помощью от какого-то региона России. Это помощь также предназначалась для передовой. Вытащили и распотрошили все – забрали весь шоколад, консервы, хорошие сигареты, все хорошие вещи – оставили все самое плохое и не нужное – самые плохие сигареты туда же скинули. В итоге с целой грузовой машины осталось всего три коробки – одну отправили в наш 752, другую Богучарам, третью ещё куда-то впихнули… Те, кто видел, как эти тыловые ублюдки рылись по вещам, говорит, что это очень мерзко смотрелось со стороны…
Я был на передовой. Еда, славу Богу, у нас была всегда, но сигарет нормальных не было никогда. Они до нас просто не доходили. Не было у нас и элементарных плащей от дождя. Один раз шел облажной дождь три дня подряд и мы все были мокрые, и мокрые спали, и стояли ночью на дежурствах…
Необходимо отметить ещё один трагический вопрос. Очень много парней добровольцев разбежалось по лесам и посадкам после этих безумных атак нашей части… Разбежались они из-за того, что их сразу же кидали в бой и они друг друга даже толком не знали… Сказали, что они теперь там бродят по лесам и посадкам небольшими группами не подпуская к себе никого.... Им кричат, - «Свои, свои!!!», а они все равно стреляют… Каково этим людям было? Холодными, голодными ходить по этому лесу, посадкам, постоянно боясь попасть в руки этих укр нелюдей… Кто ответит за это?
В начале мая я узнал, что у одного из наших ЧВК есть задача собирать вот таких наших по лесам и посадкам в том районе… (Ну, это, наверное, сопутствующая для них задача; помимо этого у них, я думаю, в том районе есть основная задача борьбы с укр ДРГ) Двоих наших они так подобрали в одной из посадок под Сулиговкой…. Накормили, выдали новую форму, так как у наших форма за две недели пребывания в Сулиговке, полностью истрепалась и привезли в Изюм.
Ещё один момент такой. В начале мая к нам приехали два офицера ФСБ. Майор и лейтенант. Как я полагаю, они с управления ФСБ по вооруженным силам. Не знаю с этой они были дивизии или нет. Были очень вежливы. Пытались очень вежливо нас возвращать на передовую. Я сказал, что нас просто бросают на бессмысленный убой, по сути. Лейтенант сказал, что они это все знают. Я сказал, что не только мы отказались штурмовать Долгенькое – спецназы также поотказывались идти на повторные штурмы этого села. Он сказал на это, что, - «мы в курсе, мы с ними тоже работаем». Сказал, что, - «мы никого из вас (отказавшихся) не осуждаем». Несколько раз он это сказал. Потом, 6 мая вроде, приезжал полковник ФСБ. Один парень сказал, что услышал, как он говорил, что знает, что нас, - «как мясо бросают по 20 человек в атаку». Я вот только, в связи со всем этим не понимаю одного – раз ФСБ это знает, почему не предпринимается никаких мер по искоренению этого ужаса!? Или это нормально считается!? Или просто это, как у нас часто бывает в России, все покрывают друг друга, так как все друзья, товарищи, родственники, собутыльники, соворы!? К примеру, дочка этого полковника ФСБ может быть замужем (либо в отношениях) с сыном командира моей бывшей дивизии. Вот и делу не дают ход… Печально все это, конечно….
Также необходимо отметить, что я лично слышал, как областном пункте по отбору на контракт один из инструкторов специально врал взрослому мужчине, предварительно узнав, есть ли у него права на машину В, С, что нужен водитель, чтобы возить командира дивизии. Делал он из-за того, что никто не хотел быть водителем, так как их очень часто убивали. Также, разговаривая с другими парнями из разных регионов России, я узнал, что многим говорили в их военкоматах , что они не будут служить на передовой, а будут войсками второго эшелона – стоять на блокпостах, сопровождать колонны, стоять в городах и сёлах уже занятых нашими войсками в тылу. Хотя конкретно я понимал, что запросто могу оказаться на передовой и в том числе в штурмовой группе… Также некоторым (в том числе и мне) говорили, что мы будем две недели/месяц на Украине, потом на неделю/10 дней нас будут вывозить в Россию для отдыха. Но это оказалось ложью. Конкретно в нашей дивизии нет никакой ротации. Контрактники, которые заходили 24 февраля на Украину так до сих пор и находятся в ней ни разу не выехав в Россию. Также само и мы, если бы остались бы, то я думаю, до конца наших контрактов сидели бы, то есть на полгода до сентября.
Те контрактники - добровольцы, что приезжали уже после нас - многие из них (если не все) уже не проходили медосмотр.
Уже когда я приехал домой, я посмотрел несколько видео Игоря Стрелкова. Он говорил, в частности, о той преступной мобилизации, которая проводилась в ДНР и ЛНР, когда людей без элементарной подготовки и слаживания кидали в бой. Он сказал, что так даже в самые первые тяжёлые месяцы Великой отечественной не делали – людям старались дать хоть немного времени, чтобы обучить, чтоб они хоть элементарно узнали друг друга… хотя бы одну неделю! Так как, если этого не делать, то это ведёт к большим потерям… И это привело большим потерям среди мобилизованных в Донецке и Луганске, сказал Стрелков. За такую мобилизацию нужно расстреливать, тех кто из руководство допустил такое, говорил Стрелков. Также он сказал, что такая «мобилизация» убивает золотой фонд России, так как те, кто не спрятался от военкомата – они самые порядочные, честные люди… Также он сказал, что такое вот отношение, когда людей кидают на убой, убивает у этих людей желание в дальнейшем служить и помогать Родине…. Как я понимаю, нам не повезло - мы попали в самое жесткое подразделение, которое постоянно кидают в самое пекло. Необходимо отметить, что я часто разговаривал и видел в Сулиговке мотострелковый полк с нашей дивизии (252), но который базировался в Воронежской области в г. Богучары. Мое мнение, что этот полк был более боеспособен и подготовлен, чем наш полк в раза 2-3. Почему так? Я не знаю. У этого полка потери были раза в 3-4 меньше, как я понял, чем у нашего полка. 80 % всех добровольцев, как я понял, кидали именно в наш полк, из-за того, что именно у нас были огромные потери и именно у нас была острая нехватка людей.
Также один очень хороший парень контрактник с этого полка (его также зовут Виктор) сказал, что у нас в дивизии конченная артиллерия. Я спросил почему у нашей артиллерии такая плохая подготовка? Он сказал, что, - «фотоотчёты. Толком не стреляли, просто сфотографируют и напишут, что все хорошо, все цели успешно поражены.»
Также один парень с разведки рассказывал, что они засекли один раз в районе Сулиговки укр гаубицу, которая била по Сулиговке. Засекли они ее утром. Дали ее точные координаты. Разведчик сказал, что, - «целый день она била по Сулиговке и не одна падла из нашей артиллерии не ударила по ней, хотя нашей артиллерии до фига стоит в посадках». Это было, как раз в те дни, что и я был в Сулиговке. Я тоже помню один день, как нас целый день накрывали артиллерией, а наша молчала целый день. Почему так? Не знаю. Может боеприпасов не было ни у кого. Необходимо отметить, что пару раз нам помогали наши вертолеты. Два раза они подавляли вражеские минометы, которые были совсем близко от нас (в километре, 1,5 примерно, в посадке) и били по нам, когда мы находились в Сулиговке. Также этот разведчик говорил, что у нас, зачастую, нет толком связи и взаимодействия между батальоном и полком, и полком и дивизией. Если это правда, то это ужасно, конечно….
С нами разговаривал один раз замполит нашей дивизии после того, как мы отказались идти в атаки. Пытался нас склонить идти обратно на передовую и в атаки. Знаете, что меня поразило? Он был уверен, что мы все приехали воевать на Украину исключительно из-за денег и типа, если бы кто-то из нас получал бы больше 120 тыс рублей в России, то мы здесь не оказались. Ну, что тут можно сказать? Это печально, конечно, когда в российской армии есть такие замполиты, которые уверены, что кроме, как материальные блага, у людей не может быть никакой мотивации. Причем так, как я понимаю, думали все вышестоящие офицеры в батальоне, полку, дивизии (кроме командир рот, которые вместе с нами ходили в атаки и были на передовой). Ну, наверное, судят по себе, как я понимаю. На самом деле, конечно, в этом нет ничего удивительного. Это уже давно такое идёт во всем российском обществе – на первом месте у подавляющего большинства людей в России материальные блага – квартиры, машины, дачи, коттеджи, заграничные круизы. Я хоть был и ребенком, хорошо помню какие люди были в начале 2000-х – тогда было другое общество в России – в разы было больше добрых, человечных, искренних людей…. Сейчас ты можешь быть невероятно добрым, порядочным, честным, искренним человеком, но если у тебя нет денег, нет успеха, то воспринимаешься в российском обществе, как ничтожество…
Пиздец какой-то, вообще не верится, что в 2020 году живем.