третью мировую

Александр Тарасов

Мировая революция-2

Возвращение к глобальной революционной стратегии с учетом опыта XX века

Всемирно-историческое[1] поражение советского блока в III Мировой («холодной») войне дает нам возможность вернуться наконец к теме революционной глобальной антибуржуазной стратегии.

На протяжении XX века такая стратегия, основанная на глобальном видении и классовом подходе, предлагалась всего два раза. Первая была предложена большевиками, хорошо понимавшими, что судьба Русской революции зависит от революции мировой, что никакое «построение социализма в одной отдельно взятой стране» невозможно — и сознательно делавших ставку на мировую революцию. Для осуществления этой цели, собственно, и был создан Коминтерн.

Первоначально мировая революция мыслилась как революция в развитых европейских странах, но довольно быстро большевики перенесли свое внимание на страны «третьего мира», в первую очередь на колониальные и полуколониальные страны Азии.

Эта стратегия была отброшена после контрреволюционного сталинского термидорианского переворота. Пришедшая к власти в СССР в ходе этого переворота мелкая буржуазия (конкретно — чиновничество, а по социальному происхождению в основном — мелкая сельская буржуазия) ни в коем случае не была заинтересована в продолжении революции, в революционной борьбе и в неизбежно связанных с нею рисках. Как всякая буржуазия, она стремилась к стабильности (и тот факт, что в специфических советских условиях чиновничество было лишь виртуальной мелкой буржуазией, сути дела не меняет, поскольку стабильность — это категория социальной психологии, социального поведения). Революционная стратегия классового конфликта была заменена контрреволюционной стратегией Realpolitik. Классовая позиция была заменена государственной, то есть противостояние классов и их политических представителей было заменено противостоянием государств и — позже — противостоянием военно-политических блоков (НАТО против Варшавского Договора, Запад против Востока и т.п.). Это явилось откатом к классической политике, всегда проводившейся на международной арене государствами, основанными на классовой эксплуатации.

Утвердившийся в СССР (а позже и в его сателлитах) общественный строй — суперэтатизм (о суперэтатизме подробнее см. в моей статье «Суперэтатизм и социализм». — «Свободная мысль». 1996, № 12), основанный на сочетании индустриального способа производства с государственной собственностью на средства производства, будучи парным и в подлинном смысле слова альтернативным капитализму (альтернатива, напоминаю, это выбор из двух и более равных вариантов) в рамках одного — индустриального — способа производства, объективно был ориентирован на включение в единую с капитализмом мировую экономику, на мирное сосуществование, а не на войну до полной победы.

Безусловно, советская верхушка со времен сталинизма была готова отказаться от противостояния с буржуазным миром, но не могла этого сделать из-за позиции буржуазного мира: экспроприация средств производства у частных собственников настолько испугала буржуазию и послужила настолько опасным примером, что отказ от конфликта между СССР и капиталистическими странами мог быть основан только на возвращении экспроприированной собственности ее прежним владельцам и показательной экзекуции экспроприаторов. Понимание этого заставило сталинское, а затем и постсталинское руководство продолжать государственное, военное и идеологическое противостояние с Западом, тем более что апелляция к Октябрю 1917 года была единственным основанием легитимности этого руководства.

Однако стратегия государственного противостояния была изначально обречена на провал: это была типичная, хорошо известная из истории классовых эксплуататорских обществ стратегия, основанная на государственной мобилизации, то есть в конечном счете на материально-техническом противостоянии наличных сил и ресурсов (включая военную и людскую силу). Очевидно, что СССР (даже с сателлитами) был слабее (имел меньше ресурсов), чем остальной мир (мир капитализма). Кроме того, по причинам идеологического характера (поскольку советская суперэтатистская верхушка вынуждена была пользоваться чуждой себе социалистической идеологией — как прикрытием) СССР не мог так откровенно грабить и эксплуатировать страны «третьего мира», как это делал Запад.

Следовательно, поражение СССР с союзниками в этом глобальном противостоянии было лишь вопросом времени. Это поражение и случилось 15 лет назад — у нас на глазах — вскоре после того, как на Западе возникли ТНК с объемом капитализации, превосходящим объем капитализации СССР (надо понимать, что в мировой экономике Советский Союз выступал как одна огромная монополия, которая была вынуждена — в отличие от западных монополий — конкурировать со всеми по всем видам продукции, во-первых, и тратить огромную часть прибыли на поддержание вооруженных сил и социальные цели, во-вторых).

Классовый конфликт, в отличие от государственного, развивается по другим законам и основан на другом принципе: это не борьба разных стран и блоков, когда противоборствующие силы готовы в пределе к тотальному уничтожению всего населения и всего народного хозяйства на территории противника, а борьба противоборствующих классовых сил за одни и те же народнохозяйственные объекты (и ресурсы). Ни одна из сторон в этой борьбе не заинтересована в разрушении и уничтожении (тем более тотальном) этих объектов и ресурсов. Никакой самый оголтелый реакционер не будет сбрасывать атомную бомбу на свои заводы только потому, что эти заводы в данный момент захвачены его же рабочими. Именно этот фактор ограничения дает реальную возможность революционным силам победить даже в тех случаях, когда противник объективно сильнее.

Второй раз глобальная революционная стратегия в XX веке была предложена Эрнесто Че Геварой — в его знаменитом «Письме на Триконтиненталь». Напомню, что в этом письме Че провозглашал США врагомчеловечества, призывал к созданию «двух, трех, многих Вьетнамов» в странах «третьего мира» — с тем чтобы, во-первых, отрезать империалистические страны от расположенных в «третьем мире» сырьевых, энергетических и экономических баз империализма, а во-вторых, чтобы втянуть империализм в такое число локальных военных конфликтов на территории капиталистической периферии, которое заставило бы империализм надорваться экономически.

Фактически Че предложил стратегию глобальной партизанской войны — с обязательным переносом ее на территорию стран «первого мира», чтобы противник не мог себя чувствовать спокойно даже в своих цитаделях, в капиталистической метрополии, чтобы он вынужден был вести вооруженную борьбу у себя дома и чтобы эта борьба усугубляла его экономические и политические проблемы, неизбежно подталкивая «первый мир» к открытым классовым конфликтам.

Эту стратегию Че предложил всем противникам империализма, включая, конечно, и советское руководство. Хотя к тому времени никаких иллюзий относительно СССР Че уже не испытывал, он понимал, что объективно — пусть даже вопреки воле советской номенклатуры — СССР являлся противником западного империализма. Однако контрреволюционное советское руководство, как и следовало ожидать, отвергло стратегию Че как «авантюристическую». Ярлык «авантюристов» был наклеен и на всех приверженцев стратегии, предложенной Че Геварой. Нет сомнений, что в конце 60-х — начале 70-х годов советская номенклатура — как социальная группа — уже готовилась к тому, чтобы стать не только управленцами, но и собственниками, то есть к отказу от чуждой себе социалистической идеологии и к включению стран Восточного блока в мир капитализма. Даже «нефтяной кризис» 70-х, наглядно продемонстрировавший правоту точки зрения Че Гевары, никак не повлиял на поведение советской номенклатуры.

Между тем сами империалисты по достоинству оценили предложенную Че Геварой стратегию. Не случайно Збигнев Бжезинский позже цинично признавался, что во времена Рейгана именно стратегия «два, три, много Вьетнамов» была сознательно применена Вашингтоном против Советского Союза: СССР заставили втянуться — с разной степенью вовлеченности — в целую серию конфликтов по всему миру (Афганистан, Польша, Эфиопия, Ангола, Мозамбик, Камбоджа, Никарагуа) для того, чтобы советская экономика надорвалась. Стратегия Че, как и следовало ожидать, оказалась успешной.

Кроме того, элементы этой стратегии активно использовались США для дестабилизации левых режимов. Например, де-факто партизанская война, развернутая руками ультраправых в Чили при Альенде, направленная на уничтожение народнохозяйственных объектов и в первую очередь инфраструктуры (подрывы мостов, дорог, линий электропередач и электростанций, шахт и т.п.), быстро создала экстраординарные экономические проблемы, вызвала недовольство режимом Альенде у значительной части населения и успешно подготовила военный переворот 11 сентября 1973 года.

Экономическое эмбарго, направленное на лишение неугодных Вашингтону режимов притока ресурсов и товаров извне, широко использовалось и используется до сих пор Соединенными Штатами в качестве орудия дестабилизации.

Перенос боевых действий на территорию противника («экспорт контрреволюции») был успешно опробован в Афганистане (с территории Пакистана), Мозамбике (с территории ЮАР), Анголе (с территории оккупированной ЮАР Намибии), Никарагуа (с территории Гондураса).

В то же время противники империализма нигде не пытались использовать свою территорию как тыловую базу активной партизанской войны, с которой силы революции как периодически, так и методически могли бы успешно наносить удары по классовому противнику. Нигде не проводилась массовая стратегия разрушения инфраструктуры с целью дестабилизации экономики. Никто не пробовал блокировать, парализовывать или разрушать традиционные пути, по которым материальные ресурсы «третьего мира» переправляются в «первый». Никто не пытался даже дезорганизовать работу биржи путем устройства компьютерных сбоев (хотя очевидно, что это легко сделать)! И т.д., и т.п. Напротив, те слабые — вынужденно слабые, в силу ограниченности в людях и в средствах — попытки перенести войну в метрополию, которые были сделаны революционерами в странах «первого мира», были ошельмованы контрреволюционным советским руководством, на этих революционеров были наклеены ярлыки «провокаторов», «агентов ЦРУ» (или Пекина), а затем советское руководство с удовольствием приняло логику политического врага (Вашингтона), приравняв революционную вооруженную борьбу к терроризму.

Но если анализ Че Гевары был верным для конца 60-х годов XX века, то еще более верным он является сегодня. С последних десятилетий XX века — и особенно после краха СССР и Восточного блока — со всё возрастающей скоростью идет процесс закрытия или консервации добывающих отраслей в странах «первого мира» и вынос добывающей промышленности в «третий мир». Позже к нему активно добавилась тактика свертывания промышленного производства в странах «первого мира» и перевод промышленного производства в страны «третьего мира». Это значит, что метрополия все откровеннее материально зависит от периферии, а следовательно, становится все более уязвимой для стратегии мировой партизанской войны.

Если усреднить данные шести разных справочников по международной экономике, получаем, что в 2000–2002 годах зависимость капиталистической метрополии (включая Австралию, Новую Зеландию и Израиль) от периферии выглядела так:

по энергоносителям — 52% (а если брать только углеводородное сырье, то 79%);

по металлам — 81%;

по сырью для химической промышленности — 89%;

по сырью для пищевой промышленности и по сельскохозяйственной продукции — 46%;

по сырью и готовой продукции легкой промышленности — 67%.

На самом деле, однако, эта зависимость еще больше, так как официальная статистика не отражает реального положения. В качестве примера приведу макиладоры. Мексиканские макиладоры делятся на три категории в зависимости от их юридического статуса. Так вот, продукция макиладоров третьей категории (пользующихся правом экстерриториальности) не попадает в статистику Мексики, а учитывается статистикой США. Но при этом и сами предприятия расположены за пределами США, и работают на них не граждане США, а мексиканские рабочие (которых североамериканская статистика, разумеется, не учитывает). Таким образом, получаем, что официальная статистика США, учитывая продукцию американских компаний, произведенную в макиладорах, не только преувеличивает общий объем производства США, но и завышает производительность труда американских рабочих.

Существует масса частных примеров, подтверждающих несоответствие официальной статистики реальному положению дел. Скажем, у меня когда-то был компьютер, привезенный из США. По всем документам он проходил как PC «белой сборки», произведенный в Силиконовой долине. Когда компьютер сломался и был разобран, обнаружилось, что в Силиконовой долине была произведена лишь материнская плата, а все остальное — на Тайване, в Индонезии, Сингапуре, Малайзии, Таиланде, Индии и Южной Корее. Хотя, безусловно, статистика уже посчитала этот компьютер как «произведенный в США». Другой пример: одна из моих бывших учениц, живущая ныне в Мюнхене, купила мужу костюм для торжественных случаев — в магазине, торговавшем только немецкой дорогой мужской одеждой. По всем документам выходило, что костюм произведен солидной и известной немецкой фирмой. И лишь дома, проглаживая изнутри брюки, моя ученица обнаружила в шве крошечный ярлычок, из которого следовало, что костюм на самом деле сшит в городе Орша (в Белоруссии). Опять-таки, нет никаких сомнений, что этот товар учтен статистикой как произведенный в ФРГ.

Говоря иначе, капиталистическая метрополия («первый мир») превратилась в коллективного эксплуататора капиталистической периферии («третьего мира»). За счет сверхприбылей, извлекаемых западными монополиями из «третьего мира», в странах «первого мира» производится — через систему перераспределения доходов с помощью налогов — массовый подкуп населения, в том числе широких слоев трудящихся. Это значит, что метрополия приобретает все более отчетливый характер паразитического образования — подобно метрополии в Римской империи, жившей за счет эксплуатации и ограбления провинций и соседних земель.

В самом подкупе трудящихся правящими слоями и классами нет ничего нового или удивительного: этот феномен давно описан классиками марксизма на примере «рабочей аристократии». Просто сегодня грандиозность сверхприбылей позволяет распространить эту стратегию на куда более широкие слои населения.

Одновременно с этим правящие слои и классы стран капиталистической метрополии, сделав вывод из опыта большевистской и других революций, проводят сознательную политику, направленную на максимальное сокращение численности рабочего класса (и в первую очередь промышленного пролетариата) в странах «первого мира» — с тем чтобы изменить классовый состав населения, увеличить число мелких собственников и лиц, занятых в секторе обслуживания и развлечений, лиц, напрямую зависящих от интересов правящих классов и принадлежащих зачастую уже к паразитическим или полупаразитическим социальным группам. Торговцы, лакеи, проститутки и шуты вытесняют тех, кто своим трудом производит материальные блага — основу любой цивилизации.

Это значит, что традиционная ориентация левых в странах метрополии на рабочий класс обречена на поражение: во-первых, потому что подкупленный рабочий класс не может быть революционным, а во-вторых, потому что и сам этот рабочий класс численно очень быстро сокращается, что, разумеется, ведет к падению его влияния в обществе. Деградация социал-демократов и лейбористов до неолибералов вовсе не является случайной и тем более не является продуктом чьей-либо злой воли: это естественный ответ на социальные изменения, происходящие в Западной Европе.

Отсюда вытекает отсутствие перспектив революции в странах «первого мира» (паразиты и эксплуататоры не бывают революционерами) и перемещение революционных центров в страны «третьего мира». У левых в странах «первого мира» нет будущего — если, конечно, не считать «будущим» повторение позорного пути европейских социал-демократов и лейбористов, предавших свои идеалы и превратившихся в орудие крупного капитала.

В высшей степени показательно то, что современные левые стран метрополии не смогли предложить никаких стратегий борьбы, кроме реформистских: борьбы за права меньшинств, за женское равноправие, за права иммигрантов и бездомных, в защиту окружающей среды и т.п. — то есть предложили действия, направленные на частичное улучшение капитализма (что позволяет сделать капитализм привлекательным для большей части людей и, таким образом, уменьшить число борцов за социализм), а не на уничтожение его. Все это, разумеется, совершенно не опасно для власти капитала.

Точно так же не опасен для капитализма и так называемый антиглобализм — тем более в его цинично реформистском виде, проповедуемом АТТАК (отчисление процента от финансовых спекуляций предполагает заботу о процветании и расширении этих спекуляций), и в его карнавальном виде, столь нравящемся западным левым (карнавал по определению не борьба, а спектакль— еще Меттерних говорил: пока народ танцует — он не опасен).

В организационном же плане стратегия, предложенная «антиглобалистами» —массовые движения вместо «тоталитарных» строго централизованных организаций — бесперспективна, потому что, во-первых, эти движения прозрачны для классового противника и его спецслужб, а во-вторых, потому что политический противник уже нашел и опробовал на практике противоядие этой стратегии: научился сам создавать — в том числе и с помощью финансового подкупа — массовые общественные движения контрреволюционного, реакционного характера. Это показал опыт «цветных революций» в Югославии, на Украине и в Грузии (и — что менее известно — в Болгарии и Румынии).

Современные западные левые продемонстрировали свое убожество уже тем фактом, что не смогли возглавить (не говорю: организовать)ни один случай массового радикального противодействия политике неоглобализма в странах «первого мира» — начиная с уличных боев с полицией рыбаков и портовых рабочих в Испании и кончая беспорядками во французских HLM-ах.

Есть, однако, возможность спасти свою репутацию — у тех левых из стран «первого мира», кто сознательно отдаст все свои силы, всю свою жизнь революционной борьбе в странах «третьего мира». Собственно, отдельные западные левые 60–70-х годов показали такой пример еще в XX веке: те французские, испанские, итальянские товарищи, кто присоединился к герилье в странах «третьего мира»; те североамериканские левые, кто счел необходимым приехать в Венесуэлу, чтобы стать советниками правительства Уго Чавеса, а также и те, кто (как РАФ в ФРГ) открыто провозгласил себя вооруженным агентом революционных сил «третьего мира» в «первом».

Вообще говоря, навязывавшаяся всему мировому левому движению из Москвы в советский период точка зрения, согласно которой наиболее развитые капиталистические страны находятся ближе всего к социалистической революции, — точка зрения не марксистская,не диалектическая и не научная, а позитивистская. Сам Маркс был диалектиком и хорошо понимал, что общественный прогресс в классово разделенных, эксплуататорских обществах протекает не по позитивистским схемам, а проводится в жизнь теми силами, которые предварительно оказываются жертвами этого прогресса, — и прямо писал об этом в «Нищете философии».

Единственной перспективной глобальной революционной стратегией сегодня становится стратегия создания революционных очагов в странах «третьего мира», установление горизонтальных связей между этими очагами — с игнорированием «первого мира», его основных имперских культурных институтов и языков — с последующей вооруженной борьбой, организацией восстаний, созданием «освобожденных зон» и захватом власти в конкретных странах, которые затем сознательно должны стать тыловыми базами мирового революционного процесса.

Эту стратегию невозможно было осуществить в начале XX века: суперэтатистские революции, подобные большевистской, де-факто решали задачи революций буржуазных (индустриализация, решение аграрного вопроса и осуществление культурной революции), и потому страны тогдашней периферии и полупериферии (где, собственно, и происходили антибуржуазные революции) вынуждены были учитьсяу стран метрополии, обращаться к их культуре и технологиям. Более того, горизонтальные связи — по причине неразвитости коммуникаций, информационных технологий и национальной обособленности мира — между революционными силами стран периферии было очень трудно наладить (по этой причине, например, революционеры колоний Британской империи вынуждены были общаться через метрополию и на языке метрополии).

С глобализацией эти препятствия устраняются. Более того, нет никакой нужды обращаться к культуре современного Запада, так как это культура деградации: после 70-х годов XX века культура и гуманитарные науки стран метрополии, разложенные постструктурализмом и постмодернизмом, так и не явили миру никаких серьезных достижений (что, кстати, типично для паразитических обществ). В начале XX века капитализм был на подъеме, буржуазия — если смотреть не с национальных точек зрения, а с точки зрения планетарной — все еще была восходящим классом, связанным в первую очередь с реальным материальным производством. Сегодня же капитализм обозначил пределы своего качественного развития, продолжая развиваться лишь количественно, хищнически исчерпывая при этом планетарные запасы, а класс буржуазии связан в первую очередь со сферой финансов— и даже внутри этой сферы преимущественно со спекулятивным, виртуальным капиталом. У сегодняшнего капитализма неттакого опыта, который есть смысл заимствовать антикапиталистическим силам.

Победа масскульта в области искусства и литературы, победа постмодернизма и отказ от научного подхода в области гуманитарных наук, победа «мультикультурализма» и «политкорректности» в социальной жизни, победа обскурантизма, религиозного фундаментализма и неолиберализма в идеологии на современном Западе — не случайность, а закономерность, связанная с паразитическим характером метрополии. Искусство и литература, философия и гуманитарные науки современного Запада не имеют более никакой прогрессивной общественной ценности (это относится и к западным левым — достаточно сравнить откровенно масскультовские, на грани бульварщины, бестселлеры Тони Негри «Империя» и «Multitude» с его же действительно серьезными и по-настоящему пионерскими работами 60–70-х годов). Мы наконец дожили до момента, когда можно и нужно не учиться культурно у развитых капиталистических стран (учиться там нечему), а развиваться самостоятельно на основе противостояния буржуазной «культуре».

К сожалению, техническое превосходство «первого мира» невозможно игнорировать. И речь идет не только о военном превосходстве, но и — в первую очередь — о превосходстве в области контролянад политической и общественной сценой, над организациями и индивидами, контроля за социальным поведением и социальным действием. Империализм активно разрабатывает и внедряет в жизнь — с помощью спецслужб, получивших исключительные права и полномочия (для этого и была развязана «антитеррористическая» истерия) — методы и механизмы тотальной слежки и тотального контроля, а следовательно, и тотального подавления.

Это значит, что — по общим правилам — смогут выжить, закрепиться и создать революционные очаги сопротивления только те революционные силы, которые окажутся непрозрачными для империализма. Говоря иначе, революционные силы нуждаются в зонах автономии. Опыт XX века показал, что эффективными зонами автономии являются такие формы организации, которые игнорируют законы и волю классового и политического врага и на которые классовый и политический враг не может эффективно влиять в силу того, что не располагает достоверной информацией о положении в них. Это, например, подполье и партизанский отряд.

Классовый и политический враг навязывает свои правила игры через государство как машину прямого классового подавления и через «гражданское общество» — как дублирующую (формально независимую от государства) систему классового подавления. Однако еще Грамши указывал, что именно из-за наличия при капитализме этой дублирующей репрессивной системы — «гражданского общества» — революционные силы смогут победить, лишь противопоставив институтам буржуазного «гражданского общества» институты своего, антибуржуазного «контр-гражданского общества», то есть создав такую общественную сферу, которая непрозрачна для противника и на территорию которой он не допускается. Опыт XX века показал, что это — территория революционной культуры и институтов революционного «гражданского общества», в наиболее полном виде осуществленных в практике герильи (опыт Китая, Вьетнама, Кубы, Гвинеи-Бисау, Никарагуа).

Все же попытки играть на чужой территории — на территории буржуазного «гражданского общества» — потерпели неизбежное поражение, поскольку были стратегией легальной деятельности — на условиях противника, внутри этого общества (с иллюзорной целью «захвата гегемонии»)вместотого, чтобы быть стратегией разрушения, уничтожения буржуазного «гражданского общества».

Стратегически верным является не дублирование институтов буржуазного «гражданского общества» и буржуазных культурных институтов, аотказот них, замену их другими институтами — такими, создания которых требуют непосредственные задачи мировой революции. СССР после 20-х годов и страны Восточного блока совсем не случайно в культурном (и бытовом) плане были очень буржуазными: они не были революционными странами. Из этого печального опыта необходимо сделать выводы и не повторять ошибок Советского Союза и других суперэтатистских стран. Говоря иначе, уже сегодня необходимо тщательное изучение (критическое, конечно) раннего революционного культурно-общественного опыта Советской России 20-х годов, первых революционных лет Вьетнамской, Кубинской, Никарагуанской и т.п. революций.

Наконец, важным условием победы является отказ от основных языков мирового империализма — в первую очередь (и в обязательном порядке) от английского. США как мировой жандарм вполне сознательно навязывают всей планете английский как международный язык: это облегчает контроль над планетой. Далеко не случайно то, что все достижения радикальных антибуржуазных сил в последнее время (пусть локальные) были осуществлены там, где эти силы игнорировали английский язык (и старались уклониться от других языков мирового империализма, таких как французский и немецкий): это Чьяпас, где революционная пропаганда велась на языках майя, Эквадор и Боливия, где революционная пропаганда велась в первую очередь на языках кечуа и аймара, Непал и Индия, где маоистские повстанцы ведут пропаганду на местных языках (и лишь в крайнем случае — на хинди и непали). Говоря иначе, мировой империализм проворонилэти очаги сопротивления именно из-за своей имперской самоуверенности— из-за убеждения, что все важные документы обязательно будут переведены на английский.

Бойкот языков метрополии (в обязательном порядке — английского) в горизонтальных связях революционных сил периферии — с одновременным изучением языков друг друга — сделает эти силы куда менее прозрачными для империализма и, следовательно, куда более опасными для него.

Стратегия мировой революции как мировой партизанской войны, исходящей из «третьего мира» — долговременная стратегия (даже для действий локального масштаба). Опыт показывает, что подготовка любого вооруженного очага сопротивления требует длительного времени: 20–25 лет потребовалось для подготовки восстания в Чьяпасе; 20 лет — для подготовки герильи «Сендеро луминосо» в Перу; маоистская герилья в Непале и Индии развернута организациями, созданными в подполье (или ушедшими в подполье) в конце 60-х; победоносные массовые уличные выступления в Эквадоре и Боливии были организованы индейскими союзами, созданными в середине 70-х. Следовательно, эта стратегия не имеет ничего общего с пресловутым «вспышкопускательством», «устройством революции с сегодня на завтра», о которых любят говорить (и которые любят критиковать) наши и западные «академические левые». Эти «академические левые» своей критикой лишь маскируют собственную трусость, собственную неспособность к активной борьбе и собственную корыстную заинтересованность в сохранении статус-кво: они более или менее благополучно устроены внутри буржуазного общества и боятся в результате каких-либо «резких движений» потерять то, что имеют. Любимое занятие «академических левых» (в свободное от службы в буржуазных академических институтах и написания академических статей для буржуазных академических журналов время) — это проведение «научных конференций». Однако мировой истории не известен ни один случай, чтобы научные конференции породили социальную революцию!

Можно заранее предсказать, что раз революционные центры переместились на капиталистическую периферию, то страны «новой периферии» (бывшие страны Восточного блока), как относящиеся или претендующие на статус стран полупериферии, последними присоединятся к революционной борьбе. Одни из них — те, кому действительно удастся стать странами полупериферии (пока это явно удалось лишь Словении) — в силу самого статуса полупериферийности. Остальные — потому, что для успешного развития революционного движения в этих странах должны быть выполнены два условия, требующие немалого времени:

1) должна произойти смена поколений — с исторической арены должны уйти заведомо бесперспективное для революции «советское» поколение, а затем и отравленное разнузданной антикоммунистической пропагандой, впитанной в подростковом возрасте, поколение тех, кто восторженно принял приход капитализма;

2) должны вновь сложиться уничтоженные при власти контрреволюционной сталинской бюрократии традиции самостоятельного радикального левого оппозиционного движения.

Необходимо, наконец, понимание того, что территории, освобожденные от капитализма революционными силами — это касается и целых стран — не могут быть ничем другим, кроме тыловых баз мировой революции. Опыт СССР показал, что всякий иной подход, иная стратегия самоубийственны. Объективно сегодня нет условий для совершения социалистической революции: нигде в мире производительные силы не развились настолько, чтобы выйти за пределы экономической формации и индустриального способа производства. (Все сказки о «постиндустриальном» обществе — бред, основанный на паразитическом характере, который принял сегодня «первый мир». Если следовать этой логике, то богатые кварталы капиталистических городов всегда были «постиндустриальным обществом».) Следовательно, необходимо развести понятия революции антибуржуазной и революции социалистической — чтобы не обманываться самим и не обманывать других. Грядущие антибуржуазные революции будут вынужденно суперэтатистскими, и общества, порожденные этими революциями, будут обществами крайне несовершенными, суперэтатистскими, все оправдание существования которых будет в том, что они станут зонами социально-экономических и культурных антикапиталистических экспериментов (в ходе которых путем отбора будут формироваться новые — постбуржуазные — культура, психология и общественные отношения) и послужат плацдармом для революций в других странах, революций, цепь которых в конце концов покончит с мировым капитализмом.

В этом смысле негативный опыт суперэтатистских стран (СССР и других) бесценен, так как позволяет заранее составить представление об опасностях,объективно угрожающих победившим антибуржуазным революциям.

Социалистическая революция, которая может быть только мировой и которая не будет развиваться по тем же законам, по каким развиваются буржуазные и суперэтатистские революции, — дело отдаленного будущего. Однако антибуржуазные революции смогут увидеть — и принять в них участие — наши современники. Наконец, надо иметь в виду, что будущее открыто — и если эту стратегию в глобализующемся мире не смогут по каким-то причинам реализовать левые, ее может осуществить какой-либо другой противник «первого мира», например, исламские радикалы, которые сегодня выступают в качестве силы, регионально противостоящей западному империализму, но которые в условиях бездействия левых могут стать силой глобальной (и именно эта антиимпериалистическая потенция делает сегодня исламский радикализм столь привлекательным в мире — неслучайно в одной только ФРГ ежегодно 10 тысяч немцев переходят в ислам).

http://vk.com/supercartoon

Самая страшная боль - та, которую не выскажешь. /Шейне-Шейндл/ В России возобновится производство сверхзвуковых стратегических бомбардировщиков Ту-160 — зявил министр обороны Сергей Шойгу. "Уже сегодня необходимо приступить к решению задач не только по поддержанию исправности и модернизации авиационного парка Дальней авиации, но и по воспроизводству ракетоносцев. Ту-160 — уникальная машина, опередившая время на несколько десятилетий и до сих пор не использовавшая в полной мере заложенные в нее конструктивные возможности. Лучшего самолета в сверхзвуковом классе никто еще не придумал", — подчеркнул министр обороны. ____________ Это самый крупный и самый мощный в истории военной авиации сверхзвуковой самолет с изменяемой геометрией крыла. Среди пилотов он получил прозвище Белый Лебедь за свою необычайную красоту. Подвицкий© Жители стран-участниц Второй мировой забывают о роли СССР в освобождении Европы. Большинство французов и немцев полагают, что ключевая роль в освобождении стран Европы от фашизма принадлежит американским войскам, свидетельствуют результаты исследования британского агентства ICM Research, проведенного в рамках проекта "Sputnik. Мнения". Респондентам на выбор было предложено пять вариантов ответа на вопрос о роли в победе (армия Британии, СССР, США, "другие" и вариант "затрудняюсь ответить"): только 13% опрошенных "отдали" ключевую роль в освобождении Европы Советской армии. Причем в Германии таких жителей больше всего по сравнению с другими странами — 17%. Реже всего так думают во Франции — всего 8%, и 13% британцев. Но мы должны помнить о том, что Красная армия освободила почти 50% территории современных европейских государств, не считая собственно европейскую часть России, и понесла в разы большие человеческие потери по сравнению с союзниками. Совокупное население освобожденных Красной армией стран составило более 120 000 000 человек в 16 независимых на настоящий момент странах Европы. В освобождении еще шести стран Красная армия участвовала вместе с союзниками. Но похоже старушке Европе с каждым днем все более безразличны жертвы советского народа. Но ей следовало бы не забывать историю, а то к столетию Победы старушка может совсем потерять связь с реальностью и здравым смыслом.  Подвицкий© СПУТНИКНЬЮС

Хотят ли русские войны?
Спросите вы у тишины
Над ширью пашен и полей,
И у берёз, и тополей.
Спросите вы у тех солдат,
Что под берёзами лежат,
И вам ответят их сыны,
Хотят ли русские войны.


А отвечать уже почти и некому. Сыны, внуки и уже правнуки знают о Второй Мировой примерно столько же, сколько о покемонах, и из тех же источников. Героические деды - те самые, которые в самом деле воевали на передовой, а не гоняли крыс шваброй в каптерках СМЕРШа, теряли товарищей и друзей, близких и любимых, уже - в абсолютном большинстве - не расскажут о том, как это страшно, когда на тебя прет танк, а из оружия - только линейая винтовка. Не расскажут что творилось в деревнях и городах, когда их освобождали от нацистов, и не расскажут что творила доблестная Красная Армия, входя в немецкие города.

Так что актуальность песни выветривается, и вместо вопроса "хотят ли русские войны", необходимо задавать вопрос в иной плоскости: какой войны русские не хотят? Это куда более логично, понятно, и - что важно - по сути.

Русские не хотят войны: а) проигранной б) проигранной малому сопернику. Такая война - особенно если она еще и сопровождалась большими потерями - у "русских" - не в почете. Никто не отмечает день вывода войск из Афганистана. Никто томно не вздыхает о битве за Порт Артур, хотя оная была более чем успешна в соотношении потерь.

Но во что любят "русские" - так это войну а) победоносную б) с размахом. Тут как говорил Винни Пух, "можного того и другого и без хлеба". Любят наши "братья-славяне" и про Наполеона посудачить, и про Гитлера. Любят вспомнить как Ли Си Цины кошмарили янки во вьетнамских джунглях.

Как ответил жителям одной планеты суперкомпьютер, "вероятно, вы не знаете в чем состоит вопрос". Теперь, когда мы понимаем суть вопроса, и знаем его, можно попытаться дать ответ, отличный от "42". Итак, какой войны хотят русские?

Ответ, увы, не влезет в одно-два слова, а потому придется детализировать. Хотят, прежде всего, победоносной. Но тут есть оговорка: победоносной над кем-то сильным, опасным и могущественным. Победить, скажем, небольшую Грузию - это маловато. Нет и пары тысяч погибших! Ну кто же так воюет? Война - в понимании "русских" - хороша, если пылает полстраны, счет погибших идет на миллионы, и весь мир офигевает от происходящего. Вот такую войну - которую можно потом и сто и двести лет вспоминать - они любят.

И еще важен контекст. Война должна быть оправдана - хотя бы в своих глазах. Ведь подмяв под себя одну восьмую суши (а некогда - одну шестую), "русские" верят, что они никогда не затевают войн, а только защищаются. Защитились - надо признать - они славно. От Прибалтики, до Берингова пролива. Соответственно, если уж воевать - то только защищаясь. Защищаться "русские" любят. Они защищались в Праге, в Будапеште. Защищались и в упомянутом Вьетнаме, и в Афганистане - тоже защищались. Это просто национальное хобби - защищаться во всех сопредельных странах и от, собственно, сопредельных стран.

И теперь - к ответу на весьма существенный вопрос. Да, "русские" хотят войны. Войны мировой, кровавой, и всегда оправданной в их глазах. Мир уже поделен на "своих" и "чужих". Есть Главный Враг - Америка. Но с США бодаться страшно и чревато. Ведь, как уже сказано выше, хочется победы, а при условной конфронтации с США, ею - победой - и не пахнет. Вот и маются "русские". Враг есть, а воевать с ним - не охота и страшно. Враги помельче - не интересно и быстро забывается. Вот и приходится заниматься самым натуральным онанизмом - раз в год сдувать пыль со старых трофеев, и жужжа под нос, елозить по полу пластмассовыми танками.

Как говорится, если в пьесе на стене висит ружье, то в конце оно должно выстрелить. В начале текста, я упомянул ветеранов Второй Мировой не зря. Ветераны - штука весьма неудобная. С одной стороны, они герои. Но с другой - в ответ на визги своих потомков "на Фашингтон!", они могут резонно заметить, что потомки выжили из ума, поскольку худой мир лучше доброй войны. Потому самые лучшие ветераны для "русских" - это ветераны мертвые, героические и - что самое важное - молчаливые. Не зазорно напялит на себя грязно-зеленую униформу, ляпнуть что-то вроде "Россия превыше всего!", и застенчиво, тайком, что бы те самые деды не заметили, вскинуть правую руку к солнцу - по сугубо "славянской старой традиции".

Однако, время и природа благосклонны к "русским": ветеранов все меньше и меньше, и прятаться уже особо не надо. Можно наряжать детвору в садики в униформу РККА. Можно - пока еще застенчиво - приветствовать солнце. И - что особенно приятно - можно все больше изгаляться над давно остывшим и истлевшим трупов противника, отплясывая танцы на его могиле, и превращая давнюю победу в религиозный культ со своей "церковью", святыми и индульгенциями.

Пара советских пуговиц времён WW2 скажет больше о ленд-лизе, чем все учебники. Сделаны в Чикаго и Нью-Йорке. 

Вот такая несправедливость: индустриализируешь этих грязных пидорах, кормишь, одеваешь, снабжаешь по ленд-лизу, а потом приходится с ними в Холодную Войну влезать. 

Ну не пиздец?

Тысячелетия существования человечества проходили под знаком войн и экспансий. Возникали, росли и рушились великие государства, которые меняли (а некоторые продолжают менять) облик современного мира.

Империя – наиболее могущественный тип государства, где под властью единого монарха (императора) объединены различные страны и народы. Рассмотрим десять самых масштабных империй, когда-либо появлявшихся на мировой арене. Как ни странно, но в этом перечне вы не найдете ни Римскую, ни Османскую, ни даже империю Александра Македонского – история видала и побольше.

Японская Империя

Население: 97770 000
Площадь государства: 7,4 млн км2
Столица: Токио
Начало властвования: 1868 г
Падение империи: 1947 г.

Персидская Империя

Население: 50 млн. ч. (480 г. до н. э.) / 35 млн. ч. (330 г. до н. э.)
Площадь государства: -
Столица: Персеполь
Начало властвования: 530 г. до н.э
Падение империи: 334 г. до н. э

Португальская Империя

Население: 50 млн. ч. (480 г. до н. э.) / 35 млн. ч. (330 г. до н. э.)
Площадь государства: -
Столица: Коимбра, Лиссабон
Начало властвования: 26 июля 1139 г
Падение империи: 5 октября 1910 г.

Арабская Империя

Столица: 630—656 Медина / 656 — 661 Мекка / 661 — 754 Дамаск / 754 — 762 Эль-Куфа / 762 — 836 Багдад / 836 — 892 Самарра / 892 — 1258 Багдад
Начало властвования: 632 г
Падение империи: 1258 г.

Французская Империя

Площадь государства: 13,5 млн. кв. км
Столица: Париж
Начало властвования: 1546 г
Падение империи: 1940 г.

Китайская Империя

Население: 383 100 000 чел.
Площадь государства: 14,7 млн. км2
Столица: Мукден (1636–1644), Пекин (1644–1912)
Начало властвования: 1616 г
Падение империи: 1912 г.

Испанская Империя

Население: 60 млн.
Площадь государства: 20 000 000 км2
Столица: Толедо (1492-1561) / Мадрид (1561-1601) / Вальядолид (1601-1606) / Мадрид (1606-1898)
Начало властвования: 17 апреля 1492 г
Падение империи: 1898 г.

Британская Империя

Население: 458 000 000 чел. (примерно 24 % населения Земли на 1922 год)
Площадь государства: 34 650 407 км2 (1922 год)
Столица: Лондон
Начало властвования: 1497 г
Падение империи: 1949 (1997) г.

Монгольская Империя

Население: более 110 000 000 чел.(1279)
Площадь государства: 38 000 000 км кв. (1279)
Столица: Каракорум, Ханбалык
Начало властвования: 1206 г.
Падение империи: 1368 г.

Российская Империя

Население: 60 млн.
Население: 181,5 миллиона (1916 г.)
Площадь государства: 20 000 000 км2
Столица: Санкт-Петербург, Москва
Начало властвования: 22 октября 1721 г
Падение империи: 1917 г.

источник: http://ya-ru.ru/10-krupnejshix-imperij-za-vsyu-istoriyu

Девятомай как признак фашизма

"Знамена у вас будут не красно-коричневые, а – например –черно-оранжевые.

Вы будете на своих собраниях кричать не «хайль», а, скажем, «слава!».

Марш Унтерантимайдана

Cкачать Louna 1.9.8.4. бесплатно на pleer.com

9 мая давно стало чем-то большим, чем просто праздник и вышло за пределы одного дня в году. Георгиевская лента перекочевала на флаги общественных организаций и даже стала символом освобождения от фашизма в реальной войне на Донбассе (по крайней мере для тех, кто искренне так считает). Ветераны ВОВ стали живым воплощением идеологии и желанными гостями на любом мероприятии.

Как же вышло, что трагедия, стоившая жизни 27 млн. граждан СССР и покалеченным судьбам людей, вдруг превратилась в праздник с парадами, бравурными речами и цементирующим раствором Русского Мира? Почему война и ее последствия, которые в других государствах воспринимаются как трагедия и выбранный день в году служит днем скорби и поминовения всех погибших, превратились в некий идеологический концепт? А уместный в данном случае Культ Павшего Солдата, превратился в Культ Ветерана?

У - уважение

Сталинобус

Cкачать РабФак Новая Песня О Сталине бесплатно на pleer.com

Ситуация резко изменилась при Брежневе. Была учреждена юбилейная медаль «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Юбилейная медаль (впоследствии, каждые 10 лет учреждалась новая) была частью «реабилитации» 9-го мая, который в 1965 году стал вновь праздничным днем. В этом же году появились указы Президиума Верховного Совета СССР об утверждении почетного звания «город-герой», которое было присвоено Москве, Ленинграду, Волгограду, Киеву, Одессе, Севастополю и «крепость-герой» Брестской цитадели. 9 мая был проведен военный парад с участием бронетехники, а вечером в крупнейших городах СССР вновь прозвучали залпы артиллерийских салютов. Именно тогда и заработал тот самый Культ Победы ненадолго оборвавшийся в 90-е гг. Первые 5 лет после развала СССР парады на Красной площади не проводились вовсе, а с 2008 года в парадах вновь стала участвовать военная техника, как символ военной мощи России.

Культ Победы при Брежневе имел высокопарную цель - пропаганда превосходства Коммунистической Идеологии через победу коммунизма над фашизмом и милитаризм. Парады являлись открытой демонстрацией военной мощи СССР. По брусчатке Красной Площади проезжали тяжелая бронетехника, ракетное оружие, а в небе пролетали реактивные истребители. Гражданам страны и окружающему миру давался вполне четкий сигнал от страны-победительницы во Второй Мировой. Именно поэтому Победа, - не день скорби по погибшим и прославление павших героев, - это превосходство государственной машины, где люди всего-лишь расходный материал.

Но есть еще один тонкий аспект - Победа явилась сокрытием и искуплением преступлений большевизма. Причем этот момент достаточно четко прослеживается и сейчас, когда сворачиваются исследования архивов НКВД, правозащитные организации вроде "Мемориала" открыто подвергаются гонениям. Сталин медленно, но верно, монтируется в сознание людей как собиратель уже не советских, а русских земель. Не укладывающаяся в голове жестокость коммунистического режима отодвигается на второй план за Победу и Индустриализацию. Развенчание культа личности на XX съезде ограничилось лишь осуждением репрессии в отношении партийного руководства. А 25 января 1960 г. окончательно прекратил свое существование ГУЛаг, но миллионы людей, прошедших через репрессивную машину остались - кто-то опустошенный, а кто-то с ненавистью к поработившей его власти. Мнимых преступников, "отсидевшихся" и умерших в лагерях, затмили собой ветераны-герои.

Автор: Антон "Paperdaemon" Мырзин

Культ ветеранов использует ключевые основы нравственности и морали любого человеческого сообщества - уважение к умершим, заботу о стариках, общее почитание предков и героев, отдавших свою жизнь за правое дело. Гипертрофированное использование образа ветерана в СМИ и пропаганде у части интернет сообщества, разумеется, не могло не вызвать отторжение и насмешки. "Ветеран" стал своеобразным интернет-мемом. 

Например, получившие широкий резонанс ныне удаленные группы Вконтакте "Анимешные прически ветеранов"или "Аниме лучше ветеранов". 

(Вики-тян плохого не посоветует - прим. J_H)	Типичный мем про ветеранов

Cкачать День Победы Слава Дидам! бесплатно на pleer.com

Разумеется российское общество наивно полагает, что "малолетние ублюдки" попросту насмехались и продолжают насмехаться над стариками и их героическим прошлым. Но основа явления осталась непонятой - это реакция на лицемерие и перегибы пропаганды. О стариках вспоминают исключительно ближе к знаменательным датам и используют в пиар-акциях политических и общественных организаций.

Дно пробито. Снова.

 "Забота о ветеранах" крайне навязчива и регулярно звучит из уст чиновников, общественных и культурных деятелей любого уровня. Настоящих ветеранов осталось не так много, куда меньше чем 40 млн российских пенсионеров, 650 тыс. детей-сирот и других социально-незащищенных категорий граждан Российской Федерации. 

Культ прекрасно прикрывает изъяны российской действительности, поднимает патриотический настрой и похоже даже позволяет сэкономить бюджет, обходя гробовым молчанием социальную сферу общества.

Казань выпустит к 70-летию Победы 10 млн метров георгиевской ленты стоимостью 24 800 000 рублей. 3500 стариков останутся слепыми. 16500 тяжелых астматиков, в конце концов умрут из-за отсутствия небулайзерной терапии, 9000 младенцев навсегда останутся глухонемыми, 4000 диабетиков не смогут вернутся к нормальной жизни, 12 детей умрут от лейкоза.

Сейчас, когда стержень коммунистической идеологии отсутствует, милитаризм Победы смотрится в современном мире потребления архаично. Ветеранов почти не осталось. Но парадоксальным моментом является то, что с совокупности с авторитаризмом в России, культом одной известной личности, явным антилиберальным и антизападным настроем общества и даже с территориальными притензиями к соседним слабым государствам - мы имеем абсолютно точное попадание в фашизм. Ведь Мировой Коммунизм и свойственный ему Интернационализм ушли, ушел и безликий "советский народ", а их место заняли Русский мир и Русский народ-победитель. Оголтелый псевдонационализм по существу единственное, что отличает национал-социализм от социализма советского. А Культ Ветерана так вообще начинает напоминать Культ героических арийских предков из Третьего Рейха - "культ крови".

Разумеется, как средневековая Святая Инквизиция и Большевистская Перманентная Революция - это разные исторические явления с общей целью - уничтожение ради Идеи людей, которые по определенным критериям не вписываются в выстраиваемое общество, так и фашизм в XXI веке адаптируется под новые условия. Глупо напрямую сравнивать нынешний режим в России с Третьим Рейхом или более подходящим корпоративным фашизмом по Муссолини. Здесь более близки термины парафашизм или даже левый фашизм
Начало правления Брежнева ознаменовало собой эпоху "застоя", а генезис современной российской власти прослеживается достаточно четко - именно в 70-е гг. СССР после нефтяного кризиса 1973 г. плотно подсел на нефтедоллары , что вызвало критическую зависимость СССР от импорта западных технологий, а коррупция достигла небывалых размеров. В конце 1991 г. развалился СССР, Октябрьский путч 1993 г. был всего лишь внутренней разборкой, - лица у власти остались те же, - люстрации не произошло, а лучшие молодые годы современной бывшей номенклатуры, комсомольцев и кгбэшников в аккурат приходятся на застойный период. И тогда и сейчас нужно было оправдывать неэффективную государственную власть и повсеместную коррупцию, а нет ничего лучше старой отработанной схемы "патриотизм — последнее прибежище негодяя". Плюс показушничество в массштабах всей страны и планеты - Олимпиада 1980 и 2014, экономически неэффективные стройка БАМа и Сколково (от обратного сначала строим Кремниевую Долину и ждем слета ИТ-инвесторов) и Форум АТЭС-2012 во Владивостоке (с нужными, но бессмысленными мостами на незаселенный Русский Остров).

Живая иллюстрация к нацисткой брошюре "Der Untermensch"

Сейчас Победа и георгиевская лента стали символом конфронтации России с остальным миром. 9 мая уже не просто один день в году - это четкая база для идеологии. Это и символ сепаратизма на Донбассе, люди на одежде отмечают ей свою гражданскую позицию, это флаг псевдообщественных организаций Национально-Освободительное Движение и Антимайдан. Тема Великой Отечественной, ветеранов и значимых событий войны регулярно освещаются в СМИ в течение всего года и легко вплетаются в любые общественные мероприятия. Победа теперь качественный политический продукт внутреннего потребления - это легитимизация власти и надежный способ оправдать любые ее действия на международной арене.

На этом фоне трагедия миллионов людей просто потеряла свою остроту.

Download Poets Of The Fall War for free from pleer.com

Stanisław Zając

Владимир Путин делает главный удар … «Золотым рублем»
Путин вытесняет доллар: формируется независимая от доллара платёжная система, основанная на золотом рубле. Путин долго готовился к этому шагу – создать систему расчётов в рублях, совершенно независимую и защищённую от доллара и спекуляций (например, продаж без покрытия) крупных западных финансовых институтов. После введения санкций против нескольких российских банков с целью наказания Путина за Крым, финансовые воротилы приказали вашингтонским политикам отступить. Вампиры с Уолл-стрит прекрасно понимают, что удаление российских банков из зоны досягаемости не сулит им ничего хорошего. Такие страны, как Россия, всегда должны держать свою финансовую дверь открытой, чтобы могущественные финансисты могли периодически грабить их. Вашингтон спешно объявил, что введение санкций против всех российских банков было ошибкой и меры будут приняты только против банка «Россия» в назидание остальным. 

Путин только этого и ждал. С 2007 года он пытается ввести независимую рублёвую финансовую систему, основанную на реальной экономике и ресурсах России , обеспеченную её золотыми резервами. Больше никакого потакания грабежам и финансовым спекуляциям. Этот вполне мирный шаг фактически является декларацией независимости, и для Уолл-стрит он равносилен объявлению войны.
В соответствии с искусством дзюдо, санкции создали идеальную ситуацию для защитного манёвра, который перенаправит грубую силу противника против него самого. Что и происходит сейчас. Банк «Россия» станет первым банком, работающим исключительно с рублями.
Никакого секрета из происходящего не делалось. Напротив, огромное изображение золотого рубля будет установлено перед зданием штаб-квартиры банка «Россия» как «символ стабильности рубля и его обеспеченности золотыми резервами страны», сообщил представитель банка.
Фактически, в открытую высказывается намерение пресечь западные спекуляции, которые долгое время разоряли Россию: «На нынешнем этапе развития Россия не должна зависеть от иностранных валют. Внутренние ресурсы делают её экономику неприступной для политических махинаторов».
И это только начало, заявил глава ВТБ Андрей Костин: «Мы долго шли к тому, чтобы сделать рубль расчётной валютой. Рубль довольно давно стал полностью конвертируемым. К сожалению, до сих пор это вело, в основном, к отрицательным последствиям – оттоку капиталов из страны и приливу иностранных инвестиций спекулятивного характера, что существенно дестабилизировало фондовые рынки России».
«Россия должна за рубли продавать за рубеж отечественные продукты и сырьё – от вооружения до нефти и газа – и покупать иностранные товары также за рубли. Только так мы сможем использовать все преимущества конвертируемости рубля», – предельно чётко заявил Костин.
Сам Путин поддержал создание новой финансовой системы на встрече с членами Совета Федерации, отметая последние сомнения: «Нам надо защитить свои интересы, и мы это сделаем. Подобные системы работают, причём работают очень успешно, в таких странах, как Китай и Япония. Они начинались исключительно как национальные, замкнутые на свой рынок, на свою территорию и на своё население, а сейчас приобретают всё большую популярность».
Рубикон пройден!
Предсказания «золотого жука»
«Золотой жук» - известный трейдер мирового рынка золота Джим Синклер рассказал о том, как Россия может уничтожить экономику США.
Президент США Барак Обама уже договорился до того, что считает Россию «региональной державой, которая запугивает своих соседей из-за своей слабости, а не силы». По словам Обамы, Россия «не является угрозой № 1 для безопасности США». 
Ну что ж, президента, которого американцы обвиняют в слабоволии и бессилии в противоположность Владимиру Путину, можно понять – если ничего не получается сделать реально, так хоть на словах отыграться.
Впрочем, это характерная особенность всех политиков, которые вовсю бросаются санкциями, не понимая экономической реальности ситуации. Зато американские финансисты высказываются вполне конкретно. Россия может уничтожить экономику США в четыре финансовых приема.
Первый удар может быть нанесен по доллару. Сила американской национальной валюты базируется на соглашении с Саудовской Аравией и странами ОПЕК о том, что все контракты на поставку энергоносителей должны быть номинированы в долларах. За счет этого, после отмены «золотого стандарта», доллар получил обеспечение в виде нефти.
Нефтедоллар – это импульс для доллара США. Если Россия бросит вызов нефтедоллару, начнет продавать энергоносители в другой валюте, произойдет изменение импульса, и тогда индекс доллара может снизиться. 
Логическим продолжением действий России на мировом финансовом рынке, и вторым ударом по экономике США может стать потеря американского влияния на Европу. Если Россия начнет принимать плату за энергоносители в европейской валюте, то американская валюта опустится к евро до уровня 1,5 доллара. В результате курс европейской валюты вырастет, стоимость энергоносителей упадет, а сами европейцы будут просто в восторге от возможности проводить платежи в евро.
Третьим ударом по потребителям в США, который станет нокдауном для Обамы, будет то, что в результате всех этих изменений стоимость бензина в Америке вырастет на доллар за галлон - до 5 «баксов». Так как Америка – страна автомобилей, то такого рядовые американцы правительству не простят. 
Ну и четвертым, нокаутирующим ударом, станет крах американского фондового рынка. Россия держит его (нефтедоллар) одной рукой и может в одно мгновение ответить таким образом, чтобы вызвать крах Dow (ведущий индикатор американского рынка), какого еще не было в истории. 
В результате этого США будут вынуждены использовать платежи не в долларе, а в другой валюте, и это будет «равносильно выстрелу себе в ногу». Россияне могут перевернуть американскую экономику с ног на голову и уничтожить ее полностью. Можно сколько угодно размахивать американским флагом, но факт есть факт – у них есть такая возможность. 
Это экономическая ядерная бомба в руках Путина, которую он может привести в действие в любой момент.
Видимо, правильно говорят на рынке, что деньги не имеют национальности, поэтому финансисты могут быть объективными, в отличие от политиков.