события в венесуэле дело рук сша

Вечер после женского марша в США

Хотим как в Париже. Документы подтвердили контакты российских властей с «желтыми жилетами» и немецкими националистами

В распоряжении The Insider оказались документы, подтверждающие тесные контакты Кремля с политиками, поддерживающими оппозиционное движение «желтые жилеты» во Франции и крайне правую партию «Альтернатива для Германии». Речь идет о письмах председателя комитета Госдумы по международным делам Леонида Слуцкого (более известного своими сексуальными домогательствами), в которых он просит российские консульства предоставить визы ряду европейских политиков. Среди них 9 граждан Германии, 25 граждан Франции, а также граждане Испании, Италии, Латвии и других стран.

Так, например, первыми в списке приглашенных французов идут Мишель Ларив (Michel Jacques Larive), член маргинальной левой партии «Непокорная Франция», общественный деятель Максим да Сильва (Maxime Antonio Raynald da Silva) и активист Андре Ги (Andre Monier Guy) — все трое известны как участники и организаторы протестного движения «желтые жилеты», регулярно устраивающего уличные беспорядки во Франции (которые Владимир Путин 

Мишель Лариве (слева), Максим да Сильва (справа) и Андре Ги (снизу) в ходе акций «желтых жилетов»

Как видно из приглашения, фонд Слуцкого берет все расходы на себя:

Приглашения для активистов «желтых жилетов»

Первыми в списке приглашенных среди немцев стали депутат Бундестага от крайне правой партии «Альтернатива для Германии» Кай Готтшалк и функционерка Корина Бюлоу от той же партии.

Среди приглашенных граждан Латвии оказался Эйнарс Граудиньш, который, среди прочего, давал комментарии изданию Евгения Пригожина РИА ФАН о том, как «Запад ограбил Латвию».

В последнее время МИД России почти перестал скрывать свои связи с крайне правыми и антибрюссельскими движениями в Европе. 11 ноября МИД отчитался в соцсетях о встрече Сергея Лаврова с «представителями французского гражданского общества» в резиденции российского посла в Париже.

Тема обсуждения и состав участников не публиковались. Однако на двух фотографиях, опубликованных Марией Захаровой, видно, кого считают в МИД РФ «гражданским обществом Франции».

Во главе стола сидит Дмитрий де Кошко — постоянный комментатор госканалов России и таких заведений, как «Академия геополитики Парижа». Там он рассказывает о том, что ислам наступает на Францию, что в Киеве правят нацисты и что французам надо быть с Россией, которая вновь становится сильной сверхдержавой. Де Кошко, возглавляющий координационный совет российских соотечественников во Франции», гордится своим прадедом — начальником сыскной полиции Москвы, который известен тем, что контролировал огромную сеть агентов-осведомителей.

Еще один гость Лаврова — Оливье Берюрье — блогер, создавший сайт «Les Crises » («Кризисы»), который также продвигает антимигрантские и антибрюссельские нарративы. Иногда Оливье Берюрье выполняет и особые поручения: к примеру, он подал в суд на автора книги «Сети Кремля во Франции» Сесиль Весье (всего истцов было более десятка). Как уже писал The Insider, адвокат истцов — завсегдатай телеканала Russia Today — на суде доказывал, что к власти в Украине на самом деле пришли нацисты, (Подробнее читайте в материале «Адвокаты дьявола. Как Кремль задействовал свою сеть во Франции, доказывая в суде, что кремлевской сети во Франции нет»).

На встрече присутствовал и блогер Бертран П. — по кличке Sky (настоящее имя неизвестно), — который ведет акаунт ThinkerView. Там он активно выступает за реванш «желтых жилетов» и против французских властей и Брюсселя.

Cehc

2020 в 20 словах

1. Black lives matter - без комментариев

2. Blursday - состояние, которое народ словил во время самоизоляции, когда не отсекаешь какой сегодня день, например так

4. Contact tracing - тотальная слежка здорового человека, если можно так выразиться. Подразумевается крайне успешное применение Южной Кореей программы по отслеживанию контактирования граждан для быстрого отсекания кто кого и когда заразил или мог заразить, шоб не ждать пока у него симптомы появятся, а лечить превентивно и что самое важное не давать пациенту заражать других.

5. Doomscrolling - элементарно - открываешь тег "всё плохо" и скроллишь до усрачки. Вцелом рекурсивная парадигма где ты заранее зная что плохие новости негативно скажутся на твоём эмоциональном состоянии всё равно их читаешь, ещё и оторваться не можешь от процесса.

6. Essential workers - те, кого не закрыли на карантин, работники социальной сферы и прочие незаменимые люди. Ссылка на цитату ниже.

7. Flatten the curve - тоже звучало из каждого рукомойника. Носите маску, держите дистанцию, мойте руки - всё ради того чтобы разгрузить больнички, выйдя на плато в графике новых заражённых.

8. Frontline workers - и ведь правда - сам об этом не задумывался даже, хоть и заголовки с этой фразой не раз попадались на глаза. В 2020м труженники тыла внезапно стали вполне себе фронтовиками, передовым отрядом борьбы с пандемией.

9. Hydroxychloroquine - он же гидроксихлорохин на нашем - скорее локальный мем американцев, троллирующих Трампа. Мистер президент в марте козырял сиим лекарством от малярии, заявляя что оно на раз разделается с ковидом, в мае говорил что сам его принимает для профилактики. Но не фартануло.

10. Mail-in ballot - голо-сование по почте, старый конструкт, внезапно ставший популярным в этом году, впрочем по очевидным причинам.

11. Bubble - подразумевается кристаллизация социума в старающиеся не пересекаться сообщества родных и близких друзей, как вменяемый компромисс полной самоизоляции.

12. P.P.E. - СИЗ по-нашему, перчатки, масочки вотэтовотвсё.

13. Remote learning - удалёнка наша любимая. Взрослым людям работать на удалёнке если и было непривычно, то большая часть как минимум быстро пообтесалась. Детям же (большинству) учиться и в школе не очень получается, а тут вообще швах.

14. Super-spreader - когда социоблядь заболела и не успела отсечь этого. Упоминаемые в статье случаи - как один хорист обмазал ковидом весь хор и как белый дом перезаражался на тусе в честь назначения судьи.

15. Unprecedented - слово-паразит в новостных заголовках этого года.

16. Virtual happy hour - сублимация экстравертов в сети - зум-вечеринки и прочие quarantinis тусовочки возле экрана компьютера

17. Voter fraud - очередной кирпич в огород Трампа. Имеется в виду что его обвинения в неправильном подсчёте голосов на президентских выборах ничем существенным не подтвердились.

18. Wild fires - давно было, но всё же в этом году - лесные пожары в Америке бьют рекорды по площади выгашивания всего живого, да и в Австралии хоть и началось осенью 19го, неплохо так горело и в 2020м.

19. Zoom - благодаря этому году теперь говорят не "го скайп", а "го зум", между тем акции зума выросли в цене в пять раз за этот год.

20. Кажется я случайно пропустил социальную дистанцию, что немного забавно, ведь в моей стране на неё многим плевать.

Байден выступил с речью по поводу конфликта России с Украиной

Основные тезисы выступления Президента США:

-Киев пытаются спровоцировать в Донбассе.

-Байден обвинил «Л/ДНР» в нарушении прекращения огня и заявил, что доказательств того, что Украина готовит атаку, нет.

-США все еще считают, что Россия может вторгнуться в Украину в ближайшие дни.

-У нас есть информация, что Россия в ближайшие недели будет атаковать Украину и даже Киев — Байден.

-США намерены ввести санкции против России из-за ситуации вокруг Украины, но Кремлю не поздно вернуться за стол переговоров.

-Россия ложно обвинила Украину в обстреле детского сада.

-США не отправят войска воевать в Украину в случае эскалации конфликта.

-Военные действия перед встречей Лаврова и Блинкена захлопнут дверь дипломатии.

-Путин уже принял решение напасть на Украину.

Meduza: Власти КНДР отправляют тысячи граждан на принудительные заработки. Большинство трудятся в Китае, некоторые — в России. Они не получают зарплату, находятся под постоянным надзором и подвергаются сексуализированному насилию

Китайские власти отрицают, что у них работают корейцы. Но предприятия и агентства открыто рассказывают об их услугах

В Северной Корее программу принудительного труда координируют несколько правительственных ведомств, включая Комнату 39 — загадочное агентство, которое также занимается отмыванием денег, организацией кибератак и финансированием ядерной программы. Некоторые перебежчики-информаторы утверждают, что агентство называется так, потому что располагается в девятом кабинете на третьем этаже штаб-квартиры Трудовой партии Кореи.

Базирующийся в Сеуле аналитический центр, на который ссылается Урбина, тогда посчитал, что общий доход КНДР от программы принудительного труда составил примерно 2,3 миллиарда долларов. С тех пор работников из Северной Кореи начали отправлять и в другие страны: Россию, Польшу, Катар, Уругвай и Мали. Однако самым распространенным направлением по-прежнему остается Китай. 

После проведенных Северной Кореей в 2017 году ядерных испытаний ООН запретила иностранным компаниям нанимать сотрудников из КНДР. В США приняли закон, по которому труд северокорейских работников по умолчанию считается принудительным, если не доказано обратное. Компании-импортеры товаров, произведенным с использованием такого труда, начали облагаться серьезными штрафами. Следуя предписанию ООН, Китай должен был ввести аналогичные санкции. 

Однако, по оценкам Государственного департамента США, в настоящий момент в КНР работает примерно 100 тысяч граждан Северной Кореи. Большинство из них задействованы на стройках, текстильных фабриках, в компаниях-разработчиках программного обеспечения и на предприятиях по обработке морепродуктов. В 2022-м, отчитываясь об ограничениях, введенных из-за пандемии коронавируса, китайские чиновники подтвердили, что только в Даньдуне, центре рыбной промышленности, находилось около 80 тысяч выходцев из КНДР.

Как Иэну Урбине удалось получить информацию о работниках из КНДР, чей труд используется в Китае?

Кого отправляют работать?

Урбина узнал, что работать в Китай руководство партии отправляет в основном женщин. Тех, кого власти готовят к подобной «командировке», тщательно отбирают и проверяют на предмет политической надежности, чтобы минимизировать риск бегства. Необходимыми критериями отбора считаются постоянная работа в Северной Корее и положительная оценка от местного отделения партии. Тех, у кого есть родственники, сбежавшие из КНДР или просто живущие в Китае, относят к зоне риска и на основании этого могут «забраковать».

Если претендентам нет 27 лет и они холосты, то они обязательно должны жить с родителями, чтобы тех в случае чего можно было наказать за бегство детей. Претенденты старше 27 лет обязаны состоять в браке. Еще один неочевидный критерий — рост. Чтобы избежать унизительного статуса «низкорослого народа» и обвинений в том, что граждане хронически недоедают, партия отправляет за границу только тех, кто выше 155 сантиметров.

После отбора работники проходят подготовку, которая длится около года. Их обучают всему: от китайского этикета до того, каким образом с ними может выйти на контакт «вражеская разведка» и как следует реагировать в таком случае.

Сами корейцы обычно с энтузиазмом реагируют на возможность поработать в Китае, поскольку в КНР им в среднем предлагают 270 долларов в месяц за ту же работу, за которую на родине они получали бы всего три доллара в месяц. Однако реальность оказывается далеко не такой безоблачной. С работниками из КНДР обычно заключают контракты на два или на три года. К группам, которые отправляются в Китай, приставляют управляющих, ответственных перед партией. Последние по приезде конфискуют у работников паспорта.

На самих предприятиях корейцы носят отдельную униформу. Как объяснил один из управляющих, иначе он не заметил бы, что кто-то из подчиненных пропал. Смены для выходцев из КНДР часто длятся по 16 часов. Если работники пытаются сбежать или пожаловаться кому-то за пределами предприятий, то их родственники могут подвергнуться угрозам и преследованиям. 

Всего расследователям удалось установить 15 китайских компаний, специализирующихся на обработке морепродуктов, которые с 2017 года использовали труд более чем тысячи граждан Северной Кореи. Официально китайские власти отрицают, что в стране работают люди из КНДР, но фактически их присутствие не скрывается: рекрутинговые агентства свободно размещают в соцсетях и на форумах рекламу для компаний с предложениями о найме работников из Северной Кореи.

Например, в прошлом сентябре в китайской версии TikTok Douyin появилось видео, в котором говорилось о двух с половиной тысячах «доступных» работниках, а на одном из китайских форумов примерно тогда же появился пост с предложением нанять пять тысяч граждан КНДР. В комментариях спросили, владеют ли работники китайским. Автор поста ответил, что у них есть лидер группы, управляющий и переводчик. В объявлении компании Jinuo Human Resources говорилось о том, что благодаря связям с посольством сейчас «доступно большое количество работников из КНДР на постоянной основе». В компании не отреагировали на просьбу Урбины прокомментировать ситуацию. 

Не скрывают происхождение иностранных работников и в самих предприятиях, куда их направляют. «Их легко отличить, — говорится в одном из комментариев на видеохостинге Bilibili. — Они все носят униформу, слушаются лидера и выполняют приказы». В сети часто встречаются ролики с корейскими работниками в КНР. В одном из таких видео около 10 женщин из компании Dandong Yanyi Refined Seafoods синхронно танцуют в честь северокорейского национального праздника, Дня молодежи. Другой ролик сопровождается эмодзи с изображением флага Северной Кореи и подписью: «Прекрасные маленькие женщины из КНДР». 

Работники из КНДР — особенно женщины — часто подвергаются за границей грубому обращению

«Они часто не владеют языком страны, в которую попадают, — описал положение граждан КНДР в Китае политолог из университетского колледжа Дублина Александер Дукальскис. — Там они находятся под постоянным наблюдением и живут все вместе. У них нет никакого опыта общения с прессой». В прошлом ноябре, после того как команда Урбины посетила несколько предприятий, правительственные структуры на местах объявили, что «любая попытка связаться с работниками из Северной Кореи или приблизиться к местам их работы будет воспринята как шпионская деятельность и угроза национальной безопасности». Суровым наказанием пригрозили и за сотрудничество с иностранными СМИ. 

Изолированные от родных и от всего мира работницы в Китае часто подвергаются грубому обращению со стороны управляющих. Одна из пострадавших рассказала, как на нее ругались матом и кидали в нее окурки. «Я чувствовала себя плохо и хотела дать отпор, но мне пришлось смириться», — вспоминала женщина.

Многие другие работницы тоже рассказали о побоях, домогательствах и грубом обращении со стороны сопровождающих. «Сначала меня едва не стошнило от того, насколько плохо там было, — рассказала об условиях жизни в Китае одна из северокорейских работниц. — Стоило хоть немного привыкнуть, как начальники начали приказывать нам заткнуться. Если мы разговаривали, на нас грубо ругались».

Из 20 работниц, с которыми пообщалась команда Урбины, 17 признались, что подвергались сексуализированному насилию со стороны управляющих. В некоторых случаях мужчины притворялись, что хотят оттереть грязь с униформы женщины, а затем хватали ее. Иногда управляющие вызывали работниц к себе в кабинет под видом экстренной ситуации, после чего требовали, чтобы те занялись с ними сексом. Часто женщины подвергались насилию на вечеринках, где их сопровождающие напивались. 

«Если ты осмеливаешься сказать хоть одно слово им наперекор, с тобой будут обращаться как с насекомым, — рассказала журналистам женщина, которая четыре года занималась разделкой рыбы в китайском городе Даляне и до сих пор не вернулась в КНДР. — Жить без возможности видеть внешний мир очень тяжело. Это нас убивает». На вопрос о том, что давалось ей сложнее всего, работница ответила: «Когда меня заставляют заниматься сексом». 

В период пандемии коронавируса, когда многие предприятия в КНР не функционировали, а кореянки не получали зарплату, партия все равно требовала регулярных денежных переводов в качестве подтверждения идеологической преданности. Пользуясь бедственным финансовым положением подчиненных, управляющие часто склоняли их к сексу за деньги. «Они принуждали девственниц заниматься проституцией, — рассказала женщина, которая проработала в Китае четыре года. — Они утверждали, что им необходимо вписаться в установленные государством квоты [то есть собрать необходимую сумму]».

В Китае работницам из КНДР обычно не предоставляют ни выходных, ни больничных. Они спят на двухъярусных кроватях в общежитиях. Часто в одной комнате располагается до 30 человек, а двери запираются на ночь. Женщинам запрещают смотреть телевидение и слушать радио. Иногда им позволяют покидать служебную территорию и отправляться за покупками, но в группах не больше трех человек и обязательно в сопровождении охранника. Всю почту проверяют сотрудники службы безопасности КНДР. Они же, по словам одного из управляющих, «наблюдают за повседневной жизнью женщин и описывают ее в отчетах». 

Зарплаты женщин предприятие обычно выдает их сопровождающим, которые забирают часть денег себе, а еще часть откладывают для партии. Оставшуюся сумму они удерживают до тех пор, пока срок работы кореянок в Китае не подойдет к концу. Работниц они обычно убеждают в том, что так будет безопаснее, потому что иначе деньги могут украсть. Однако в результате женщины часто получают меньше 10 процентов от суммы, которую им обещали изначально. Каждый месяц под предлогом расходов на питание из зарплаты работниц вычитается примерно 40 долларов. Еще более значительные суммы часто уходят на оплату электричества, проживания, водоснабжения и страховки.

«По китайскому законодательству невозвращенцы из КНДР не считаются беженцами, — объясняет политолог из Оксфорда Эдвард Хауэлл. — В случае поимки их принудительно возвращают в Северную Корею, где им грозит строгое наказание в трудовых лагерях». 

По данным Иэна Урбины, в прошлом октябре Китай выслал в КНДР около 600 невозвращенцев из Северной Кореи.

Все это создает атмосферу страха и влияет на психологическое состояние женщин. Одна из работниц, которая четыре года занималась обработкой мидий на предприятии в Даньдуне, предположила, что больше 60 процентов ее коллег страдали от депрессии. «Нам часто говорили, что если нас поймают при попытке к бегству, то убьют без следа», — добавила женщина, отвечая на вопросы журналистов.

Информаторы рассказывают, что суицид корейских работников в Китае — не редкость. Условия работы в России сравнивают с лагерями для военопленных

В разговорах с коллегами Урбины граждане КНДР чаще всего упоминали чувство одиночества, которое испытывали, пока работали в Китае. Ощущение заброшенности только усиливалось из-за изнурительного труда, плохих условий и жестокого обращения. Почти никто не смог вспомнить ни одного счастливого момента за время жизни и работы в КНР. Несколько человек сказали, что радовались, когда вернулись домой и получили хотя бы часть зарплаты. Еще одна женщина призналась, что, работая на китайском предприятии, она «захотела умереть». Другая описала существование в КНР как «жизнь в военных условиях» и рассказала, что часто чувствовала себя подавленно, но отгоняла мысли об этом, чтобы избежать наказания. 

Особенно тяжело работницам из КНДР пришлось в период пандемии коронавируса. Из-за закрытия границ они не могли вернуться домой, даже если срок их соглашения с китайскими компания подходил к концу. Поскольку предприятия не функционировали в обычном режиме, женщины часто оказывались за границей без средств к существованию. Чтобы как-то продержаться и найти новую постоянную работу, многие брали займы на две-три тысячи долларов под непомерные проценты в популярных в КНДР подпольных конторах. Когда у женщин не получалось вернуть долги, ростовщики начинали угрожать их родным и вынуждали их семьи продавать дома. 

Когда в августе прошлого года в Китае облегчили коронавирусные ограничения и открыли границу с КНДР, примерно 300 работницам удалось вернуться на родину. Вдоль их автобусов выстроились шеренги полицейских — на случай, если кто-то попытается скрыться. В сентябре 2023-го еще 300 женщин вернулись в Северную Корею на поезде, а около 200 — на самолете. На родине они подверглись строгим допросам и проверкам со стороны местной службы безопасности. 

«Они спрашивают о каждой мелочи, которая случалась каждый день с утра до вечера на протяжении всего нашего пребывания в Китае», — рассказывает одна из бывших работниц. Также женщинам приходится подробно рассказывать обо всех, с кем они контактировали, включая других работниц и сопровождающих. 

По данным радио «Свободная Азия», в 2023 году две женщины из Северной Кореи, занятые на текстильном производстве в Китае, покончили с собой. Работница, которая рассказала о суицидальных мыслях, заверила журналистов, что на самом деле таких смертей больше, но их тщательно замалчивают. «Если кто-то совершит суицид, управляющие понесут ответственность, — объяснила она. — Поэтому они скрывают все от других работников и от китайцев».

Условия для граждан КНДР в других странах не сильно отличаются от того, как они живут и работают в Китае. Несколько сотен или даже тысяч работников из Северной Кореи вынуждены заниматься лесозаготовками или строительством в России в одежде, не рассчитанной на низкие температуры. Многие из них живут в грузовых контейнерах или в подвалах недостроенных зданий. Один из работников, побывавших в России, вспоминал, что смены длились с 7:30 утра до 3 ночи. Накануне чемпионатов мира по футболу 2018 и 2022 годов, которые прошли в России и в Катаре соответственно, корейцев привлекали к строительству стадионов и элитных апартаментов. Субподрядчик, задействованный на тех же стройках, рассказывал что там царила атмосфера страха и насилия, как у «военнопленных».

Американские компании закупают морепродукты у китайских компаний — и тем самым могут участвовать в финансировании режима в КНДР

Китайским предприятиям выгодно использовать принудительный труд граждан Северной Кореи из-за низких расценок. Как правило, таким работникам в КНР платят всего четверть от того, что за выполнение аналогичных обязанностей получают местные. К тому же корейцы обычно не состоят в китайских программах социального обеспечения, поэтому им не полагаются ни оплачиваемый декрет, ни регулярная медицинская помощь, ни компенсация в случае производственной травмы. 

На претензии в нарушении не только санкций ООН, но и трудового законодательства китайские компании отвечают, что они прошли все необходимые "Социальные аудиты".

В половине предприятий, которые посетили расследователи, соответствующие удостоверения оказались выданы Морским попечительским советом. Однако эта организация базируется в Великобритании и сертифицирует иностранные компании, только если они прошли очные проверки третьими лицами. «Мы не делаем никаких заявлений относительно трудовых стандартов», — заверила журналистов представительница Морского попечительского совета Джеки Маркс. 

В прошлом году расследователи из команды Урбины посетили несколько китайских предприятий и лично убедились в том, что женщинам из КНДР на них приходится работать в экстремальных условиях. В компании Dandong Taifeng Foodstuff, которая причисляется властями к «национальным брендам» и ежегодно поставляет тысячи тонн морепродуктов в западные страны, включая США, более 150 женщин в защитных костюмах передвигали пластиковые контейнеры, стоя в лужах воды, пока еще одна женщина их подгоняла. Спустя несколько недель после этого визита Dandong Taifeng Foodstuff получила сертификацию от Морского попечительского совета.

В 2021 году Государственный департамент США постановил, что социальные аудиты в Китае не подходят для выявления принудительного труда, поскольку проверяющие полагаются на правительственных переводчиков и редко общаются с работниками лично. Велика вероятность того, что аудиторы побоятся конфликтовать с нанявшими их предприятиями. Работники из КНДР же почти наверняка не станут рассказывать о нарушениях из страха перед сопровождающими и партийным руководством.

Подавляющее большинство проверок в Китае не соответствуют принципам, сформулированным Консорциумом по правам работников — неправительственной организацией, которая отслеживает условия труда при производстве импортируемых в США товаров. Аудиты не проводятся без предупреждения третьей стороной, а с работниками не разговаривают за пределами рабочего места на их родном языке.

Конгрессмен-республиканец из Нью-Джерси Крис Смит назвал такие аудиты «потемкинскими деревнями». «В результате миллионы долларов — в том числе из бюджета — поступают китайским компаниям, в которых работают люди из КНДР, — сказал Смит. — А затем эти деньги напрямую отправляются к режиму Ким Чен Ына, который использует их, чтобы вооружать наших противников и подавлять свой народ». 

Участвовавший в составлении закона о запрете на продажу и покупку товаров, произведенных с участием граждан Северной Кореи, юрист Джошуа Стэнтон считает, что власти США делают недостаточно для того, чтобы ограничение действительно работало и заставило китайские компании пересмотреть свои методы. Контролировать соблюдение запрета на практике практически невозможно, поскольку примерно 80 процентов морепродуктов, употребляемых американцами, ввозится из-за рубежа, а значительная часть из этих 80 процентов поступает из КНР. Журналистам удалось установить, что с 2017-го 10 китайских компаний продали более 120 тысяч тонн морепродуктов крупным американским предприятиям, включая Walmart и McDonalds. 

Некоторые импортеры сослались на аудиты и заявили, что проверки не выявили участия в китайском производстве граждан КНДР. Но расследование Урбины однозначно показало, что сотрудницы из Северной Кореи точно работали на предприятиях, которые поддерживают торговые связи с американскими партнерами. А невозвращенка и сотрудница радио «Свободная Азия» Хёмин Сон рассказала, что, по ее информации, посредники при трудоустройстве граждан КНДР в последнее время требуют от китайских компаний крупный аванс, поскольку «те не могут функционировать без северокорейской рабочей силы». 

«Правительству США нужно оказывать более серьезное давление на американские компании, чтобы те внимательнее относились к своим поставщикам, а в противном случае подвергались строгим санкциям», — заключил Джошуа Стэнтон.

В КНДР 3,5 млн добровольцев записались на военную службу для борьбы с США