родители пропаганда

Российские журналисты слили "темник" Путина об освещении ситуации касаемо Украины

Российские журналисты получили из Кремля указания относительно того, как освещать вопрос Украины. В частности, как подавать информацию о возможном вторжении России и высказываниях Запада на этот счет.

Украинский журналист Андрей Цаплиенко в своём телеграм канале сообщил, что российские журналисты, которые хотят предотвратить полномасштабную войну с Украиной, прислали ему интересный документ. 

Из администрации президента России всем руководителям новостных агентств и телеканалов поступило указание о том, как писать о ситуации с Украиной – так называемый "темник".

"То, что требует Кремль лгать с телевизионных экранов",– уточнил журналист.

Основные тезисы, изложенные в этих указаниях:

1)В новостях и передачах необходимо связывать выступления Сергея Лаврова и Сергея Шойгу с заявлением Игоря Конашенкова (генерал, представитель генштаба вооруженных сил России).

"Почему позиция Запада изменилась? Потому что они испугались твердой и последовательной позиции России. Мы будем продолжать нашу линию твердо и последовательно".

2) Постоянно давать заявление Конашенкова по отводу войск России после учений.

"Показывать загрузку техники, личного состава и, обязательно, их прибытие в пункты постоянной дислокации".

3) Относительно толкования принятых решений журналистам нужно сосредоточиться на определенных пунктах.

"Мы добились диалога с США и НАТО, мы "охладили" безумные головы в Киеве – в этом достигнуты серьезные результаты. Все уже почувствовали нашу силу и будут чувствовать ее в дальнейшем. "Кстати, как там насчет санкций? За что они их будут против нас вводить?".

"Надо их дожимать еще больше. Потому что они могут воспринять нашу рассудительность и ответственность, как слабость (особенно в Киеве), потому что ситуацией могут воспользоваться "радикалы". Они попрут бездумно на Донбасс, а мы вынуждены будем защищать людей в Донецкой и Луганской республиках, потому что обязаны это делать".

4) Подчеркивать резкие высказывания западных политиков относительно агрессии России.

"Вспоминать слова посла США в России Джона Салливана о планах бомбардировки, министра обороны Великобритании Элизабет Трасс о нападении "в любой момент", публикации Bloomberg с датами нападения на Украину – уже 5 раз объявляли наступление".

сурс1, сурс2

Минцифры Украины официально потребовало запретить "Atomic Heart", назвав игру российских разработчиков средством «цифровой пропаганды»

Запрос к владельцам основных ведущих торговых площадок ("Steam", "PlayStation Store", "Microsoft Store") отправил украинский министр цифровой трансформации Михаил Федоров.

«Верю, что ни одна из этих площадок не поддерживает кровавый режим, убийства или романтизацию коммунизма», — заявил чиновник.

В обращениях Фёдоров пишет о серьёзной обеспокоенности украинских властей продажами "Atomic Heart". По его словам деньги с продаж пойдут на помощь российской армии, а в самой игре «популяризируется коммунистический режим и присутствуют Советские символы».

Через неделю после релиза "Atomic Heart" по-прежнему хорошо продается: в "Steam" у игры 86% положительных отзывов. "Atomic Heart" обсуждают в соцсетях (в т.ч. англоязычных), про игру делают мемы, а у разработчиков берут интервью. Игра стала одним из самых успешных проектов российской геймдев-индустрии, несмотря на попытки "отменить" "Atomic Heart" с самого начала войны: после 24 февраля студия "MundFush" переехала на Кипр и доделывала игру там. При этом, судя по всему, в создании игры принимали участие и граждане Украины – например, один из голосов, который звучит в игре, принадлежит популярному ASMR-блогеру из Киева.

Британские СМИ назвали мультсериал "Маша и Медведь" российской пропагандой.

В материале The Times приводятся выводы финской газеты Helsingin Sanomat, которая на основе интервью с эстонским преподавателем. Приитом Хыбемяги из института коммуникации в Таллиннском университете рассказала, что медведь символизирует собой Россию, и основная задача этого персонажа - привить детям положительный образ страны. 

Хыбемяги считает, что мультсериал является частью кампании, которая представляет угрозу национальной безопасности Эстонии. Специалист по вопросам безопасности из Букингемского университета Энтони Глис рассказал Times: "Маша бывает дерзкой, даже несносной, но также и решительной. Она пытается прыгнуть выше головы. Не было бы преувеличением увидеть в ней нечто такое путинское". 

Мультсериал "Маша и Медведь" стал очень популярным далеко за пределами России. В англоязычном канале YouTube у него больше 4 млн подписчиков. В общей сложности у всех серий - более 40 млрд просмотров. Мультфильм также можно посмотреть в популярном онлайн-кинотеатре Netflix. 

Глава студии "Анимаккорд" Дмитрий Ловейко в интервью РИА Новости сказал, что комментировать высказывания о пропаганде нужно с долей иронии. "К сожалению, за 10 лет у нас не было ни копейки государственных денег. И мы никого не просили, потому что мы чисто коммерческий проект", - рассказал он. По словам Ловейко, никаких политических параллелей при создании мультсериала не проводилось.

Свобода, протест, осознанность: как живут современные подростки.

О консервативных родителях и прогрессивных подростках: 

Я работаю в школе четвертый год. Мне 25, им — от 15 до 18. Сам я считаю, что примерно одного с ними поколения, однако, когда я учился в школе, наше поколение не воспринималось как-то по-особенному, а современный школьник для большинства — явление неизученное. 

Часто меня спрашивают: «И как школьники?» «А что они?» — говорю. «Ну они какие-то другие, да?» Другие — эту характеристику я слышу чаще прочих. На просьбу пояснить значение обычно отвечают: 

они ничего не хотят; 
не читают, все время в телефоне; 
мы в их возрасте о другом думали; 
им, кроме развлечений, ничего не нужно; 
не хотят работать, хотят, чтобы им все легко доставалось. 
Похожие реплики можно услышать во все времена. Но меня интересует природа именно сегодняшней проблемы поколений, ведь мы с ними смотрим одни фильмы и сериалы, сидим примерно в одних пабликах, читаем одни СМИ, шутим одинаково. Однако разница все-таки есть. И она ощутима. 

Прежде чем писать этот текст, я поговорил более чем с сотней московских школьников и несколькими десятками студентов-первокурсников, поэтому выводы по большей части основаны на наших с ними диалогах и моем опыте. 

О свободе 

Все российские школьники — дети путинской России, и другой они не знают. Сколько бы нас ни пугали «закручиванием гаек», эти дети выросли свободолюбивыми и достаточно независимыми. Они озабочены пакетом Яровой и единогласно выступают против любой цензуры в интернете. Свобода действия, свобода во всех проявлениях — одна из их важнейших ценностей. И поэтому подавляющим большинством обязательная школа ощущается как временное заточение длиной в одиннадцать лет, после которого наступит какая-никакая свобода. 

При этом они трезво понимают, что абсолютной свободы нет. Они не тешат себя надеждой, что работать не придется, и вовсе не думают, что жизнь — сахар. Мем «жизнь — боль» воспринимается ими как горькая, но ироничная данность, с которой смирились взрослые. Но это не значит, что они смиряются тоже, — им бы этого не хотелось. Возможно, я скажу банальность, но школьники были бы счастливыми людьми, если бы не мир взрослых. 

Их родители и почти все учителя родились в стране, которой больше нет, росли в идеологии, которая больше не работает, и несут ценности, которые сегодня кажутся неактуальными. И одним из краеугольных камней является коллективизм. 

Сама идея современной школы пронизана духом коллективизма. А субъективная и часто предвзятая оценочная система позволяет выстроить внешнюю иерархию. Такая иерархия установлена во многих школах и в учительской среде, где директор с помощью рычага стимулирующих выплат на педсоветах жалует «отличников» и отчитывает «троечников». И то, что было ценностью одного поколения, становится проблемой другого. 

Школа вообще не предлагает ребенку ситуацию выбора — это и не удивительно, ведь в коллективе зона ответственности отдельного человека размыта 
В современном мире анонимность дорого ценится. Для молодого человека анонимность — это в первую очередь личное пространство, свобода выбора: что читать, что смотреть, что делать. Поэтому гаджет для них — не просто игрушка, а образ жизни. 

Для родителя, который привык, что «жизнь ребенка — моя жизнь тоже», это неприемлемо. Взрослые, которые воспринимают анонимность как опасность (а вдруг он там узнает что-то плохое?) и пытаются контролировать личные переписки, фактически лишают ребенка личного пространства и возможности выбора. Потому что та безграничная свобода, без которой не могут подростки, для них находится только в интернете (вероятно, во многом именно интернет ее и воспитал). Чего не скажешь о школе, где учитель решает, что будет изучаться и как, определяет обязательное домашнее задание и санкции за невыполнение и назначает даты контрольных. 

Школа вообще не предлагает ребенку ситуацию выбора — это и не удивительно, ведь в коллективе зона ответственности отдельного человека размыта. Но только ситуация выбора может научить ответственности. А когда ты сам несешь ответственность за свою жизнь и свои решения, опция «пожаловаться на судьбу, государство или соседей» отсутствует. 

О консервативном обществе 

В школе каждый сталкивался с несправедливостью. Старательной Марине, будущей медалистке, ставят пятерку по химии или физике, хотя она знает предмет максимум на троечку. А за Вовой закреплен образ двоечника, и поэтому учительница русского находит в его тетрадях те ошибки, которые в Марининой не замечает. Подобная необъективность повсеместна, и она кажется нормой. Нам проще навесить ярлык, чем постоянно пересматривать свои взгляды и менять отношение к чему-либо. 

Эта проблема (а для многих детей она серьезна) — следствие другой беды, а именно консервативности нашего общества и конкретно школы. Гибкие дети вынуждены подстраиваться под негибких учителей и даже родителей, мириться с необъективностью и принимать (а то и перенимать) общепринятые стереотипы, потому что спорить с ними энергозатратно и порой даже опасно. Проще лицемерить или молчать. 

Но не скажу, что все дети безропотны. Все чаще — внутри даже одной моей школы — возникают стычки, в которых дети отстаивают свою правоту. Вопрос: «А зачем мы это изучаем?» — не просто попытка позлить учителя, а практический и честный вопрос. Ответа на него учитель обычно не имеет, потому что сам не знает «зачем», а преподает по инерции, потому что «надо». Но ученики требуют этого диалога. Им неприятна даже не столько бездумность процесса получения знаний, сколько неспособность и нежелание учителя о нем говорить, ставить под вопрос затверженные догмы. 

Они надеются, что не пойдут на компромисс, и уже грустят, что, пожалуй, это невозможно 
Это нежелание меняться и вместе с тем тотальная пассивность и безынициативность — другое пагубное следствие консервативного общества. Примерно каждый второй школьник из опрошенных мной сказал, что его родители не готовы кардинально менять свою жизнь в ситуации, когда что-то не нравится. Смена места работы, переезд или развод воспринимаются взрослыми не как действие, направленное на улучшение жизни, а как трагедия, поэтому лучше просто перетерпеть. Фразу «Ну и что, что не нравится? Надо!» слышал каждый подросток. 

Формула «успех = труд», по которой живет поколение родителей, в корне отвергается подростками. Они знают достаточно примеров деятельности, в которой надо прикладывать минимум усилий: киберспорт, ведение группы в соцсетях, видеоблоги и так далее. И я говорю не о том, что подростки хотят бездельничать, а о том, что истинность родительской формулы поставлена под сомнение. Оказывается, необязательно много трудиться и делать то, что не нравится. 

Нынешние подростки больше всего хотят быть счастливыми, они убеждают себя, что, в отличие от родителей, не готовы поступиться счастьем ради карьеры или достатка. Они надеются, что не пойдут на компромисс, и уже грустят, что, пожалуй, это невозможно. 

О неосознанности взрослых 

Ученица говорит мне на перемене: «Моя мама дура. Она эмоциональная, глупая и неосознанная. Я не могу с ней общаться. Она меня не понимает, а только кричит. А все мои попытки ее в чем-то переубедить утыкаются в ее авторитет — мол, она старше. Говорит, поживи с мое, тогда увидишь, что я права». Потом она пересказывает ситуацию, и я понимаю, что мама все-таки не права и со временем тоже права не станет. 

Но как мне быть? С одной стороны, я не имею права подрывать авторитет родителей, с другой, не могу быть неоткровенным с учеником. И от безысходности я говорю, что можно обратиться к психологу, что можно попробовать поговорить с мамой иначе, что я обязательно попробую с ней пообщаться на родительском собрании. 

Вариант с психологом, естественно, проваливается. Если дети и решаются позвонить специалисту, то убедить родителя сходить на прием становится непреодолимой преградой. Поговорить иначе тоже не получается, потому что аргумент «я старше, мне виднее» непрошибаем — ты же не можешь победить время. Тогда я разговариваю с родителем лично и вижу, что родитель действительно не понимает, что, как, почему и зачем он делает. 

Мне остается только сочувствовать таким детям. Ну что ты будешь делать, когда в шестнадцать уже критически мыслишь, читаешь сложные книги и понимаешь что-то большое, а дома видишь утыкающихся в телевизор родителей с кучей комплексов и проблем, которые не замечают ни тебя, ни жизни? Может, уйдешь с головой в виртуальную реальность? Эскапизм в шестнадцать — что может быть грустнее. 

Проблема неосознанности кажется следствием предыдущих двух — консервативности общества и коллективизма. Советская идеология высоко ценила уважение взрослых и не позволяла ставить этот догмат под сомнение. Возраст в народном понимании приравнивается к опыту, а опыт — к обладанию истиной, которое, в свою очередь, дает власть, возможность для манипуляции — чем и занимаются многие взрослые и большая часть учителей. 

О будущем 

В моих глазах нынешние школьники — интереснее и глубже своих родителей. В шестнадцать они читают битников, нон-фикшн и сложную классическую литературу вне программы, тогда как их родители в том же возрасте читали Жюля Верна и Конан Дойла. Это не значит, что они лучше, они просто шире, ведь Конан Дойла они тоже читают. Многие из них уже подрабатывают и могут найти себе работу по увлечениям. У подавляющего большинства индивидуальный музыкальный вкус. 

Когда я учился в школе, разговоры о политике казались нам скучными, и они просто-напросто отсутствовали в дискурсе. За десять лет ситуация кардинально изменилась. Это не хорошо и не плохо, это данность. И мне кажется, этот протест — не просто банальный юношеский максимализм. 

Они выходят против того устройства жизни, которое установлено в стране, где их вынуждают лицемерить, смиряться или молчать, когда учитель отчитывает за опоздание на урок 
Я учился в старшей школе в конце нулевых, во время расцвета «неформалов»: готы, эмо, кислотники, рокеры, скины и другие. Я сам носил широкие штаны и футболки на два размера больше, чтобы позлить завуча и математичку. Посмотрите на сегодняшних подростков. Они одеты… обычно. Их протест никак не выражается внешне. Им не нужен протест ради протеста, им есть чем заняться — хотя бы в социальных сетях. Они просто хотят отстоять свое право на анонимность, на свободы, зафиксированные в конституции (кстати, многие школьники знакомы с этим документом), на объективность и откровенность, они хотят получать честные ответы на вопросы. Мне кажется, они хотят не разрушать, они хотят защищать и созидать. 

И я думаю, что подростки выходят на митинги не столько против власти, сколько за себя. Они выходят против того устройства жизни, которое установлено в стране, где их вынуждают лицемерить, смиряться или молчать, когда учитель отчитывает за опоздание на урок. Другой вопрос: кто поведет этот протестный импульс и в какую сторону. 

В любом случае процесс сдерживания и насильственного закрепления традиций искусственен. Сегодня подростков учат смирению, но в итоге смириться придется тем, кто учит. И пусть их сколько угодно называют другими, в итоге все равно правда, какая бы она ни была, останется за ними, потому что именно они определят будущее.

"Советую телевизор не включать". Исповедь оператора ВГТРК

"Я никогда не разделял идеологию правящего в России режима, но мне было интересно попытаться внедриться на "фабрику лжи" и посмотреть изнутри, как там всё устроено", – рассказывает Леонид Кривенков. По профессии он химик, занимался любительской видеосъемкой, и приятель-телеоператор предложил ему быть ассистентом на съемках документальной ленты о петербургских дворцах. Вскоре Леонид устроился на телевидение – сперва это была полулегальная подработка в программе "Доброе утро, Россия", а в 2006 году, когда началось вещание "России-24", его приняли на работу, несмотря на то что у него не было ни соответствующего образования, ни подтвержденного опыта работы по специальности. Леонид Кривенков утверждает, что для этого ему пришлось заплатить начальству взятку в размере месячной зарплаты. Десять лет он проработал телеоператором в седьмой студии прямого эфира, снимал передачи с участием известных политиков и хорошо изучил кухню ВГТРК. В 2016 году Леонид Кривенков вышел на пенсию и попытался в судебном порядке опротестовать решения телекомпании, нарушающие, по его мнению, Трудовой кодекс. Однако суды всех инстанций встали на сторону ВГТРК.

В интервью Радио Свобода Леонид Кривенков рассказал о том, что он видел в телестудиях "России-24".

Аудиозапись интервью https://www.svoboda.org/a/29719276.html

– Я всегда относился к правящему режиму очень осторожно, понимал, что они преследуют свои интересы, обманывают население, пытаясь представить, что принимают законы для всеобщего блага. Но там я стал больше интересоваться политикой, поскольку целый день сидел и смотрел новости и обсуждал их с телеведущими. В непринужденной атмосфере мы иногда после эфиров по рюмочке коньяка выпивали, разговаривали. Мне рассказывали совсем не то, что они говорили перед камерой. Это мне дало возможность понять, как все устроено в России. В первые годы моей работы на "России-24" меня шокировал тот цинизм, с которым относились к своей работе сотрудники. Все, конечно же, прекрасно понимали, что занимаются дезинформацией телезрителей. Так, по техническому каналу постоянно происходили обсуждения на предмет того, как лучше преподнести ту или иную новость, зачастую предлагались самые невероятные взаимоисключающие версии. Любимой шуткой режиссёров и телеведущих были слова "теперь твоя очередь врать". Именно так обращались к корреспондентам перед тем, как выдать их в эфир.

– То есть вы не были белой вороной, диссидентом? Людей с такими взглядами там много?

– Да. Думаю, что большинство прекрасно все понимают. Люди, которые придерживаются проправительственных взглядов, скорее исключение. Некоторые пытаются строить из себя путинских патриотов. Не знаю: может быть, играют на публику, может, на самом деле такие. Но большинство – нормальные люди, просто волей обстоятельств попали в эту орбиту, вынуждены как-то крутиться и зарабатывать себе на жизнь таким образом.

– Я часто слышал от телевизионщиков, что стоит смениться власти, и те же люди, которые сегодня хвалят Путина, будут с таким же энтузиазмом поливать его грязью.
– Да, я тоже так думаю. Если власть изменится, они на следующий день будут говорить совсем другое. Многие люди зависимы, вынуждены говорить то, что им приказано. Ведь оклады в ВГТРК просто смешные. Если человек по каким-то причинам начинает вести себя неправильно, ему просто начинают платить тот оклад, который написан в договоре, и всё. Он либо сам уйдет, либо прощения попросит. У руководства есть рычаги воздействия на сотрудников. Многие кредиты имеют, многие приехали из других регионов, купили в Москве квартиры, им нужно расплачиваться за ипотеку, поэтому они держатся за свои места и вынуждены вести себя так, как от них требуется.
– У кого-то оклады смешные, а у кого-то огромные. Сергей Брилев купил за сотни тысяч квартиру в Лондоне...
– Имущественное расслоение, конечно, колоссальное. Некоторые телеведущие приезжают на роскошных автомобилях с личным водителем. У них есть еще дополнительные источники доходов: например, их часто приглашают на корпоративы в качестве ведущих. А у телеоператора была зарплата порядка 45 тысяч, на руки 42. Работа достаточно интенсивная, много сил отнимала. Есть сотрудники, которые еще меньше получали. При этом официальные оклады на ВГТРК совсем ничтожные, даже по российским меркам. Так, в 2015 году официальный оклад телеоператора составлял 6860 рублей. Не в день, а в месяц! Понятно, что за такие деньги никто работать не станет, поэтому в ВГТРК существует хитрая система надбавок, которые могут выплачивать, а могут и не платить, если сотрудник начнёт "неправильно" себя вести. Мне несколько раз выплачивали именно такую сумму – 6860 рублей. По этому поводу я обращался в суд. Суд посчитал, что всё законно.
– Наверняка вы знаете подоплеку многих курьезов, которые случались в телеэфире…
– Самый известный – это 146% на выборах в Госдуму в 2011 году. Несколько лет я работал в одной студии с телеведущими Иваном Кудрявцевым и Анной Шнайдер, объявившими на всю страну о суммарных 146% голосов на тех выборах. Я обсуждал эту тему с Анной, Иваном и шеф-редактором "России-24" Натальей Щедринской. Конечно же, не было никакого сотрудника, получившего за это, по словам председателя Центризбиркома Чурова, "тёплое место за океаном". Всё было гораздо проще: из Кремля в "Россию-24" пришла разнарядка – какие проценты за "Единую Россию" показывать в новостях. Шеф-редактор спросила: "А как же быть с другими партиями?", на что получила ответ: "А другим партиям показывайте тот процент, какой они реально набрали". Шеф-редактор не стала спорить, ведь Кремлю виднее, и сделала всё так, как ей приказали. Вот так и получились 146%.

– Как правило, ток-шоу – это спектакль, на котором все роли примерно расписаны. Но ведь и там происходят непредвиденные сбои...

​– Да, встречались такие гости программы, которые на первоначальном собеседовании соглашались вести себя "как надо", но затем в прямом эфире начинали говорить как есть на самом деле. Был крупный скандал в связи с рассказом одного из гостей программы по поводу применения химоружия войсками Башара Асада. Гость начал рассказывать правду о производстве и использовании отравляющих веществ правительственными сирийскими войсками. Срывающимся голосом шеф-редактор Алексей Казаков закричал телеведущему в микрофон технического канала: "Ты что, не слышишь, что он говорит! Заткни ему пасть немедленно". Телеведущий сразу же прервал эксперта: “К сожалению, наше время в эфире ограниченно. Спасибо за интересное интервью". Впоследствии звонили из Кремля и устроили разнос. С тех пор этого эксперта к нам уже не приглашали.

– Шеф-редакторам постоянно звонили какие-то люди из Кремля, которые корректировали содержание новостей. О содержании разговоров можно было легко догадаться, поскольку микрофон в аппаратной обычно включен и все сотрудники, имеющие доступ к техническому каналу связи, слышат ответы шеф-редактора. После таких звонков шеф-редактор требовал от телеведущего преподносить новости в совершенно ином ключе, иногда даже полностью противоположном тому, что тот же самый телеведущий говорил час назад.

– Сюжеты можно корректировать благодаря разным часовым поясам, пока они продвигаются по орбитам в европейскую часть России. Часто такое происходит?

​– Да, материалы, которые не устраивали руководство, потом подтирали. В прямом эфире бывали такие интервью, которые довольно сильно корректировали при повторах. Мне запомнилось, как я записывал дебаты между Жириновским и Зюгановым. Они сначала дружески очень разговаривали, потом, когда включили камеры, начали друг на друга ругаться, чуть ли не до драки дошло. Стоило только выключить камеру, объявить рекламную паузу, то сразу же они начали про внуков разговаривать мирно, превратились совершенно в других людей. Это все театр, а они актеры, нельзя обижаться на актера за то, что у него такая роль. Ещё запомнился интересный случай с Михалковым. Рано утром нужно было срочно записать его ответы по телефону на вопросы по какому-то поводу. Позвонили Михалкову, но оказалось, что тот находится в рейсовом самолёте, который уже стоит на взлётной полосе в ожидании очереди на взлёт. Шеф-редактор оперативно созвонился с Кремлем, и вылет рейсового самолёта задержали на полчаса. Конечно, меня шокировало, что только для того, чтобы "Россия-24" могла с кем-то взять интервью по телефону, взяли и задержали вылет гражданского самолета.

– От оператора многое зависит. Кого можно показывать выигрышно, а кого нет. Есть на "России-24" правила, как показывать каких-то ведущих или гостей?

​– Оператор делает по команде режиссера все, чтобы соответствовало тем параметрам, которые были утверждены руководством. В седьмой студии ВГТРК на стене висели два-три десятка фотографий, сделанных с телеэкрана и утвержденных руководством. Изображение, выдаваемое в эфир телеоператором, должно было строго соответствовать одной из таких фотографий. Режиссер говорил оператору, допустим, "вторая камера – восьмерка". Нужно было сделать тот план, который у нас назывался "восьмеркой", чтобы соответствовало именно этому утвержденному образцу. Я не очень понимал поначалу, зачем это все нужно, ведь иногда бывали такие планы, которые выглядят не очень красиво. Как-то раз кто-то из сотрудников слегка сдвинул один из элементов декорации. Вскоре прибежал главный режиссёр, устроил нам разнос и прочитал целую лекцию о том, почему ничего в студии нельзя трогать: "Вы что, думаете, все эти квадратики, лучики света здесь для красоты?" (А мы по наивности именно так и думали.) Оказалось, что всё не так просто: по словам главного режиссера, оформление студии разрабатывалось ведущими психологами для того, чтобы воздействовать на телезрителей на уровне подсознания. Даже независимо от того, что человек говорит, если просто сидеть и смотреть телевизор с выключенным звуком, все равно это уже как-то на человека воздействует.

– А как? Вы, наверное, после этого разъяснения пытались понять, как и что воздействует?

– Я обсуждал эту тему с приятелем-психологом, он мне сказал, что зрительные образы могут так воздействовать. Картинка каким-то определенным образом вызывает доверие к тому, что говорит человек, который на экране присутствует.

– Речь идет просто об оформлении студии или о ракурсах, как показывать человека?

– Это и то, и другое: и оформление студии, и определенный ракурс.

– За лояльностью сотрудников следят? У вас не было проблем?

– Меня вызывал к себе помощник главного оператора, просил удалить материалы из Фейсбука, с моей страницы. Я там по поводу отношений с Украиной высказал свое мнение. Оно не было в русле официальной точки зрения. Я вынужден был удалить, на этом конфликт закончился.

Сказ о бабке, пропаганде и грешном Илоне Маске.