прорвало дамбу

Чтож, если это хотя бы на 50% соответствует истине, то с Германией скоро можно будет попрощаться... И в этом нет ничего хорошего.





Галина Иванова наша соотечественница из Казани. Вышла в Германии замуж, натурализовалась, развелась, решила подтвердить диплом о высшем образовании и начать работать... Но эти планы разбились о странные, алогичные действия правительства Германии и поведение немцев, которое можно назвать самоубийственным.



Почти все записи Галины строго документальны: снабжены ссылками на крупнейшие СМИ Германии (ZDF, Fokus, Sueddeutsche Zeitung) и выступленияофициальных лиц. Это настоящая хроника гибели Европы.




Мы даем дневник с января по август 2015 года без комментариев. А его автор собирается бежать...



Источник-
http://www.kp.ru/daily/26426/3299114/



Собственно, выглядит вполне правдоподобно, почему и было перетянуто сюда для общего ознакомления.Речь в дневнике идёт о дичайшем засилии мигрантов из стран Африки и Востока и последствиях этого явления.

Почему количество размещаемых постов в полит.загоне резко падает на выходных? Для кого-то это работа?

Но во всех новостях конечно же про пожар в Украине под Васильковым.

Тем временем площадь лесных пожаров в Сибири за последние сутки выросла почти в 1,5 раза - с 933 до 1,32 тыс. гектаров, сообщил департамент лесного хозяйства по СФО.

Большая часть возгораний - 1,27 тыс. гектаров - приходится на Красноярский край. Основными причинами пожаров становятся неосторожное обращение с огнем местного населения и грозы.

Специалисты лесной охраны за прошедшие сутки потушили 13 лесных пожаров на площади 181,6 гектаров.

Сочи. Шашлык!! Потоп нам не помеха.

И пофигу на потоп, у нас пятницо!

Цікаве читання до ночі.

Ну от і прорвало чирячок у Мукачевому. Пан кучерявий, півтора роки розмазує тонкий шар закордонного йоду, по ураженій совковим сифілісом неньці, сором’язливо заліплюючи найбільш гнилі місцини солодким пластирем 5 каналу. Маючи досвід у розподілі пляшки лікеру—на 100 коробок бамбонів, пан керманич давно вставив інструкцію застосування у золоту рамочку (для закордонних ревізорів) і справа йде до йодної сітки, цілющі властивості якої довів ще пан Кашпіровський.

Дипломатичний хист пана Солодкого, дозволяє вмовляти самого себе на компроміси. Перемагаючи внутрішній протест, він запевнює себе, що якщо класти шар йоду тонше, то півпляшечки шарового зілля—можна покласти у кишінку. Повертати настійку закордонцям, усе одно не йому, а врятованим ним українцям. Юдейський спаситель древніх укрів, від сатанинської чуми північного сусіда—має право на скромне винагородження. «Нічого особистого, просто бізнес»,--без кінця передивляється він оскароносний епізод улюбленого кіна. Вечорами він, нап’явши капелюха Наполеона, роздивляється спасителя України у люстро, не забуваючи при цьому увімкнути в кишені диктофона ЗМІ—для того щоб горді, але наївні українці почули про черговій виток люстрації.

Люстро тримає пан головний міліціянт, той що вже почав натягувати поліційні сподні на червоні лямпаси старих, міліційних. Він повертає дзеркало під потрібними кутами, щоб лити світло на велич та красу Ґаранта і лишити в тіні усілякі недоліки та Ґанджі. Ліва не поборе праву, каже наш мудрий нарід, та пан охоронець українства--провів дитинство серед карпат Азербайджану, тому не чув такого вислову. Подекуди він збільшує ракурс люстра, та люструє свою злодійкувату міліційну правицю, чесною поліційною лівою. Головне щоб не було видко, що обидві руки ростуть із однієї гузиці країни Рад.

Окрім фокуса з руками, наш жовто-блакитний Горинич, інколи влаштовує театральну боротьбу, між трьома своїми головами, демократично надав кожній поганяло окремої гілки влади. У вікно телевізора, в яке з палацу на Печерських пагорбах визирає чудовисько (задля спілкування з народом), кожна голова виглядає окремою субстанцією. «СЛАВА УКРАЇНІ»,--кричить середульша голова, б’ючи бутафорським молотом ліву. «СМЕРТЬ ВОРОГАМ»,--переносить удар паперового серпа ліва, на праву.

Праву голову виконавчої влади, слід розглянути уважніше. Безпосередньо перед подіями Майдану, папєрєднікі теперішнього Ґаранту, виростили на ній крайній правий ріг. Маючи на меті розколоти крихкий український світ--наш північний байстрюк, здобрював зародок рогу ще з помаранчевої революції. Взагалі, вражаюча кількість розтиражованих патріотів, пройшла в Раду прямо з сепаратистських з’їздів Слов’янська , наприклад шанований пан Семенченко, який до болю нагадує молодого гульвісу Тараса (плачу від такої патріотичної втіхи та готовий вибачити йому за таку подібність будь-що)…..

Ультраправий ріг, має на кінці новітню зброю, у вигляді тризубу. Завдячуючи цій зброї, крайні праві користуються неабиякою популярністю у пересічних громадян. Незважаючи на шалену популярність, ультраправі не пройшли у Раду. Тоді ультрики вирішили збільшити чисельність гнівних, патріотичних гасел у соцмережах. Кількість репостів цієї титанічної праці, наштовхує останніх на самоуповноваження себе деякими правами. Підставою для уповноваження себе караючою функцією від народу, вони вважають документи типу: «Я воював», «В мене дідо з УПА», «Мої побратими гинуть» і найголовніше « Та я на Майдані кров проливав». Цих патріотів видко здалеку, вони завжди ходять загонами, в мілітаристському шматті і мають до біса впевнений вигляд. Нехай панство, не дай Панбіг, не запідозрить паралелі з СА (Sturmabteilung).

Окрім виконання головної ролі межиголового борця, крайній правий ріг прагне—перекришувати дахи злодійського бізнесу ригів. Справедливо вважаючи, що настав час кришувати злодіїв патріотам, а не усіляким російськомовним запроданцям. Нарешті , на 23 році незалежності України—настав час відділитися від північної зони, та зробити аналогічну їй автаркію, на рідних теренах. Тут постає зловісна тінь, своєчасно пірнувшого в морок пана Бені.

Триголова гідра комунізму, бачить на меті перефарбування України у жовто-блакитний, зберігаючи при цьому саму сутність радянського фашизму. Пропаганда, брехня та популістські патріотичні лозунги закликають укропів згуртуватися навколо зовнішнього ворога, та забути про внутрішнього. Українці мають щастя, що совок за 23 роки (враховуючи ментальну неспроможність укропів домовлятися між собою), не зцементувався в одних руках, як у північних ісконних підданих царизму.

На цей раз, у Мукачево, хлопці забули сповістити своїх адептів, про спецоперацію по спасінню України, як робили до цього завжди. По всьому, бандерівські гени попередили, що усе піде не по схемі і тому вони пожаліли прихильників, вирішивши віддати назагал ситуацію, лише після порогані. Шанувальники вже оцінили цей крок, мотивуючи першість заяви пана міліціянта, спланованою пасткою.

У соцмережах вже стоїть Ґвалт, не змовлюючись між собою—північні барани, голосять разом з нашими, тільки підтверджуючи гіпотезу про лишню хромосому. Особисто я, не вбачаю в цій ситуації нічого поганого для України, нехай павуки жеруть одне одного, для слоїка це навіть краще. Увесь цей цирк Кобзонів, нагадує мені події у Німеччині, знов прошу пробачення у товариства. Згадую конфлікт Гіммлера та пана Рьома. Невже знову буде ніч довгих ножів? Маю надію, що переможе таки народ, а не популісти, які грають на реваншизмі та імперськості українців. Так, так,товариство—імперськості, вже не вперше бачу заклики завершити війну у Москві і такі заклики масовані. В соцмережах, я маю багато друзів росіян, так от 6 з 10 укропів, навіть не намагаючись зрозуміти позицію москвичів—просто геноцидять іх за місцем проживання, що є безсумнівним початковим фашизмом (розстріляти усіх, а потім подивимся).

Вкотре наголошую, що українці, чомусь ототожнюють совок із Рашкою (чим вводять північних баранів просто у екстаз), забуваючи, що самі провисіли у ньому 70 років, та мають ті ж примарні уявлення про демократію. Читаю безліч закидів проти ліберастії та м’якотілості, чекайте—хіба не заради свободи відбувся Майдан? Чи панове вважають, що закрутивши гайки свободи, влада потім захоче розкрутити їх? Хіба не вистачає досвіду сєвєрян, які самі запрошують владу відшмагати себе?

Ще раз повторю, Україна, воює не з Кацапстаном, а з брехливим та злодійкуватим совком—і те що його більше на півночі, не означає, що треба закрити очі на укросовок. По великому рахунку, моя війна з кацапами скінчиться у той самий момент, коли скінчаться бойові дії. Далі нехай хоч хороводи водять—навколо свого хуйлоликого ідола, мені байдуже. Я солідарний з кацапами у одному питанні: мене більше цікавить «Чьо там у хахлов» ніж «Чьо там у кацапів». Майдан почався не з війни з росією, а війни з малоросами та хохлами, елітна частина яких сидить у Кремлі. Отож доста того, щоб випенделити їх з Банкової. А у Кремлі нехай сидять—то справа москалів а не моя. Тим паче що сидять вони на руку Україні, як і наші хахли—на руку Кремля.

(http://kym-garbyz.livejournal.com/)

Анатолий Азольский. Неблагочестивый Танкист.

Анатолий Азольский.
Неблагочестивый танкист


Какого-то числа жаркого августа дымчатая колонна танков — одна из многих, вошедших в столицу, — прогрохотала по мосту, нырнула под него и вытянулась вдоль набережной. Замерла. Слева — Москва-река и гостиница “Украина” за нею, справа — так называемый Белый дом. Еще утром стало известно, что страна осталась без власти, поскольку почти смертельно заболел президент, — положение, сами понимаете, нетерпимое, и великой державой, Россией то есть, вызвалась руководить некая группа лиц, что пришлось не по нраву более многочисленной компании, как раз в Белом доме и засевшей. Появление танков под окнами претендентов на власть в державе встречено было настороженно, и публика, рассевшаяся на лужайках и гревшаяся на солнышке, дружно поднялась и пошла брататься с танкистами, да так умело, что из орудийных стволов кое-где уже торчали красные гвоздики — в знак того, что отныне не снаряды будут вылетать из пушек, а букеты цветов. Гвоздики же, кстати, стоили три рубля штука, а поскольку на лужайках собралась мало что имущая толпа, такие траты на символические залпы из цветов были ей явно не по карману. Видимо, цветы они срывали с клумб, крали то есть, что частенько бывает при общественных потрясениях, когда публика воодушевленно забывает о некоторых досадных мелочах. Ну, а трехцветные флаги, которыми люди увешали танки, достались им тоже бесплатно, триколоры эти откуда-то привозили безостановочно, заменяя ими ставший вдруг ненавистным красный флаг, — такие грехи дальтонического свойства обычны в дни, когда резко обозначаются друзья и враги, начинающие обмениваться косыми взглядами.
Лишь один танк, самый первый, набережную достигший, остался неогвоздиченным, так сказать, и без какого-либо флага. Однако даже самому несведущему в военном деле было ясно, что боевая машина эта заняла чрезвычайно выгодную и угрожавшую триколорочным людям позицию. С нее, с этой позиции, простреливалась вся непустынная площадь, роскошный подъезд (портал, скорее) и выходы из Белого дома, если бы кто вздумал покинуть его через боковые двери. И — немаловажно! — танковая башня развернулась так, что сомнений не оставалось: им, танкистам, дай команду — и орудие выплюнет смертоносный снаряд. Гвоздику в такой ствол уже не воткнешь, потому что он, задравшийся, оказался вне досягаемости девичьих рук, уже протянувших было цветики к угрюмой, недоверчивой и высокомерной пушке.
Любовь к людям и всему человечеству охватывала горожан в этот день. Юноши и девушки забрались на танковую броню, чтобы поговорить с командиром боевой машины, и говорили они с ним, возмущенно гудя, минут двадцать-тридцать. После чего молодежь спрыгнула на асфальт и молча разошлась.
Судьбе молодых людей, находившихся в танке, никак не позавидуешь. Командир танкового взвода погиб, сгорел годика через три-четыре в Грозном, вместе со своим механиком. Остальные либо повесились, либо попали под электричку, либо еще каким-либо несуетным путем ушли из жизни. (А один стал миллионером и ныне скрывается за границей…)
Вылезший из башни парень лет двадцати с чем-то был хорошо воспитан, преимуществами, которые давал ему в дискуссии танк, пользоваться не желал и как на равных сидел рядом со сверстниками — да и кто бы отказался соседствовать с девушкой, от которой пахло свежестью тихой речонки в подмосковном сельце, и шелест исходил от слов девушки, как от камыша, волнуемого ветром? Не то чтоб уж красивая девушка, а так: юное существо женского пола, до краев наполненное какой-то лишенной житейских забот благодатью, и полагалось девушке через всю жизнь пронести одну повинность — не расплескать бы живительную благодать эту. Ну, а плеск и запах помещался в том сосуде неправильной формы, который называется телом, и танкист всякий раз расплывался улыбкой, когда обращал свой очень, очень любопытный взор на оголенные плечи девушки и ее приоткрываемый рот, произносивший слова, которыми уже несколько лет тешились российские люди. Оказалось, что танкисту не чужды чаяния молодежи.
Да и как быть им чуждыми, если сам танкист был так притягательно молод и красив, так истинно по-русски. По-деревенски, если уж точнее выражаться: не лицо, а круглая веселая ряшка, зубы чистые и крепкие, ресницы бесцветные, а брови расписные, как у матрешки. Увидев такие физиономии, коровы радостно мычат.
— Товарищ, — затеребили танкиста окружившие его студенты, приведенные сюда своим преподавателем. — Товарищ, а вы за кого?
— Как это — за кого? — безмерно удивился танкист. — За командира полка, потом за командира дивизии и, считай, тех, кто повыше должностью.
Ответ студентов не удовлетворил. Они потребовали ясного и точного ответа. И поскольку смысл вопроса никак в танкиста не пробивался, они свели его к упрощению: за демократию или против?
Танкист облегченно вздохнул. Он даже обрадовался тому, что может наконец-то порадовать гражданских друзей и особенно девушку.
— За демократию, конечно же! За нее! А как иначе?
Студенты радостно зашевелились, услышав долгожданное признание. Кто-то из них хотел было спрыгнуть и побежать за трехцветным флагом. Но пыл его и прыть умерил танкист, заговоривший о том, что о демократии он слышит с детства, и, насколько ему известно, каждая страна живет по своей демократии, а есть и такие, что и без нее обходятся. Так что, продолжал задумчиво танкист, не такая уж важная вещь эта демократия. Не моторное топливо, а вроде бы как присадка к нему.
Минуты однако не прошло, как он, не дожидаясь веских возражений студентов, развил свое мнение о демократии следующим образом:
— Она, демократия, очень полезна, а временами очень даже необходима! Я вот когда уговариваю девушек, так всегда начинаю с любви — которая с первого взгляда и на всю жизнь. И всегда добиваюсь успеха. Так и демократия. Зачем кого-то насильно склонять к чему-то там, раз можно задурить голову демократией?
Оторопевшие студенты долго осмысливали диковинную параллель, а девушка презрительно фыркнула:
— Неужели вы думаете, что мне можно заговорить зубы этой вашей любовью?
На что танкист успокоительно заметил:
— Вовсе нет! Приставать к вам с любовью не буду! Да и не потребуется это!
Почему не потребуется — стало ясно, когда девушка густо покраснела и одернула юбку, ничуть не задравшуюся.
Однако танкист оказался не таким уж бабником, потому что продолжил речь о потребности любви.
— Ну, а мне-то тоже не надо заговаривать зубы. Скажите уж сразу, по какой такой великой нужде пришли сюда? По велению души или по зову сердца, как на БАМ?
Поняв, что перед ними необразованный и не следящий за политикой человек, студенты наперебой разъяснили: в стране совершен государственный переворот, но народ остался верным делу социализма и готов защищать Белый дом до последней капли крови.
— А много крови-то? — последовал вопрос, и танкист оценивающе оглядел площадь, набережную, не забыв полюбоваться девушкой. — Вы из какого института?
Из инженерно-строительного — ответили. И добавили: человек семьдесят. Из физтеха приехали, из МГУ, педагогический отрядил немало. Аспиранты института математики баррикады уже сооружают.
Обстоятельство это сильно озадачило танкиста. Он почесал небритый подбородок. Приподнялся, обозревая инженерные сооружения перед Белым домом.
— Детский самокат вы, пожалуй, задержите, но танк… Откуда столько вас набежало? До занятий еще дней десять, каникулы у вас.
Девушка раскрыла прелестный рот и начала говорить о зове душ и сердечных порывах, но ясность внес голос, раздавшийся изнутри, из танковых недр. Невидимый комментатор предположил, что настоящие студенты на каникулах еще, отдыхают или на практике, а эти, что на площади и что вокруг танков, обычнейшие двоечники, припершиеся во второй половине августа сдавать “хвосты”, вот их-то и зачалили в деканатах профессора.
Так голосом оракула изрек противную правду некто, о ком танкист доверительно сообщил студентам, понизив тон и как бы этим уверяя собеседников, что уж он-то, командир танка, придерживается совсем иного мнения о причинах, побудивших студентов грудью стоять на подступах к Белому дому.
— Петрович, сержант, сверхсрочник. Призыву не подлежал, как был студентом. Но дурацкие вопросы стал задавать на лекциях, из комсомола вытурили единогласно, а потом из института. Я с ним советуюсь. Все-таки — незаконченное высшее. Умный! Профессоров изводил вопросами, да и вас, студентов, тоже помытарит. Петрович! — повысил он голос. — Тут человек семьсот всего собралось, столько же внутри здания. Как у нас с боекомплектом?
— Плохо! — замогильным голосом ответствовал Петрович. — Опять тыловые службы напортачили. Все перестройка эта.
Танкист сокрушенно развел руками, показывая этим, что бороться с вековым российским разгильдяйством — ему не под силу.
— А у вас как с оружием? — поинтересовался он.
Ему подробно рассказали, сколько примерно автоматов на руках, где огневые точки, откуда возможно придет помощь. Танкист слушал, благодарно кивая. Тяжело вздохнул.
— Несколько часов продержитесь, это уж точно, а что потом… Подземными тоннелями можете уйти, должны они быть, верно?
Студенты подтвердили: да, есть под землей ходы, есть! Кто-то даже танкисту начертил план этих тоннелей, за что тот поблагодарил, спрятав план в карман.
— Не могу ответить любезностью и ознакомить вас с планами моего командования. Тем более рассказать, как делать зажигательные смеси. Еще бабахнете бутылкой по танку. Профессоры ваши люди безответственные, пустили все на самотек. А у меня — вверенная техника и экипаж машины боевой.
— Неужто воевать с нами будете? — ахнули студенты, все до единого. И девушка тоже.
— А как же! — подтвердил танкист. — К этому все идет. Человек я подневольный, прикажут — стрелять буду, Белый дом освобожу от засевших в нем заговорщиков.
В тяжелом молчании студентов была ярость. Наконец она прорвалась.
— Да как вы смеете! Мы же за демократию! И вы тоже! Сами говорили!
— Говорил, — сокрушенно согласился танкист. — И сейчас говорю: за демократию. Вот для того, чтоб она установилась, и надо всех вас пострелять, если заранее не покинете Белый дом.
Невидимый миру Петрович имел несколько иное мнение.
— Девушку мы спасем. Она хорошая.
— Тебе-то откуда известно?
— Броня, на которой сидит она, теплой стала.
Студенты как-то нервно рассмеялись. Разговор, кажется, превращался, к общей радости их, в шутку.
Однако глянули на танкиста — и радость улетучилась. Кто-то ахнул:
— Неужто и в самом деле стрелять будете?
— Буду, — со вздохом глубочайшего сожаления признался танкист. — Буду. Ради вас и ваших детей… И твоего ребеночка — прибавил он, положив руку на девичий животик.
Студенты молчали.
— Потому что, — развивал свою мысль танкист, — страна наша держится на армии, а она, армия, может жить только на выполнении приказов. Никто не должен склонять ее к невыполнению их. Никто. Вот вы сюда пришли защищать демократию, строить правовое государство. А какая армия нужна демократии? Та, которая подчиняется власти. Власти! Командованию! А не толпе на улице. И если сегодня я не выполню приказ, то, не расстреляв вас и не растоптав гусеницами, нанесу такой ущерб демократии, что… Создастся… слово забыл… эээ…
Снизу бухнул Петрович:
— Прецедент! Но не создастся! Уже был, в марте семнадцатого, приказ номер один, солдат сделали гражданами, потому и пришлось расстаться с ба-альшими кусками земли русской… — как из глубины веков провещал он.
— Вот, вот… И сейчас все развалится. Потому что на халяву хотите получить демократию. Вот и призываю — сражайтесь до конца! Родину надо любить! Это ведь счастье — погибнуть с оружием в руках за правое дело. В школе еще проходили, небось. Кровищи, конечно, много будет, но что поделаешь, такая уж судьба у демократии. Так что — смело, товарищи, в ногу, духом окрепнем в борьбе.
Студентов сдуло с танка. Последней спустилась на землю девушка. Танкист галантно помог ей. На прощание сказал:
— Трупов, конечно, много может быть… Знала бы ты, миленькая, как не хочется мне убивать. Мы с Петровичем всю дорогу говорили о крови и трупах. О том и о сем. Что трупы — интернациональны и, как это он выразился… деидеологизированы… Тьфу, слово-то какое…Может, уцелеешь в этой катавасии… И я, такое случится, в живых останусь. Так ты мне дай свой адресочек. Есть будет о чем помолчать, на небо глядючи. Очень ты мне понравилась, деушка. Может, познакомимся? Мишей меня зовут.
Гневно фыркнув, девушка удалилась. Танкист с тоской смотрел ей вслед. Петровичу он сказал:
— Как все нескладно получилось… А она ведь понравилась мне — как демократия…
13 Января 2004 г., вторник

25 августа, наш самый главный еврей, опубликовал вот это на своей страничке в фейсбуке. Дальше цитирую :

Хочу звернути вашу увагу на показову статистику щодо тарифів на водоспоживання у країнах Дунайського регіону: обсяг інвестицій у середньому тарифі в Україні найнижчий.(Ну да, люди то не шибко богатые) Тобто, на оновлення і ремонт комунікацій у нашій країні йде лише 1,15 грн із загальної суми 8,21 грн/куб. (Шита?! Ремонт?! Гдето происходит ремонт и ЗАМЕНА?!) Для порівняння у Молдові у перерахунку на гривні обсяг інвестицій у тарифі - 3,06 грн з 23,55 грн/куб, а в Австрії - 36,02 грн з 90,06 грн. (Может сравним минимальные зарплаты?)

Я був мером 8 років і я розумію, про що йде мова. Штучно занижуючи тарифи місцева влада гальмує модернізацію труб, котелень та іншої інфраструктури у власному місті.(Воравать меньше нужно, суки) Для допомоги тим, хто не може платити, в Україні працює система субсидій. А мораторій знову прирівнює бідних і багатих. Досить займатися популізмом! Краще інвестувати в енергоефективність: модернізацію котелень, заміну теплотрас, зменшення втрат, утеплення будинків.

А еще сегодня день Шахтера!
Вітаю з Днем шахтаря!!!

Жду гифку с заработными платами простых людей и чиновников.