президент иностранной державы покинул свой пост по собственному желанию

Удали мои печали: Россия, Казахстан и Беларусь могли бы объединить усилия против
свободного интернета — но каждый лидер предпочитает запрещать интернет
по-своему.

Вечером в понедельник, 23 апреля, президент России Владимир Путин одобрил законопроект, по которому в стране теперь можно блокировать сайты «с порочащей честь и достоинство» информацией. Технически это теперь будет выглядеть так: по решению суда сайт, на котором есть крамола, должен удалить ее, но если этого не будет сделано, то теперь тот же Роскомнадзор может смело блокировать ресурс нарушителя. Формально же необходимость в таком «рубильнике» могла возникнуть после дела Дерипаски, полагает руководитель Роскомсвободы Артем Козлюк.


«Такие ситуации теперь можно поставить на поток, когда не только группа юристов и высокопоставленные, приближенные к власти лица могли удалить информацию о себе, а чтобы эта опция была просто и приятно доступна всем тем, кто не готов мириться с альтернативной точкой зрения о себе», — говорит Козлюк.


Блокировка сайтов за «обесчещивание» — это еще один инструмент в арсенале российских властей в лице Роскомнадзора по борьбе со свободолюбцами в интернете вообще. Сейчас, по данным Роскомсвободы, блокировка отдельных ресурсов (с теми же ссылками для скачивания прокси и VPN) может проходить и без решения суда: «Роскомнадзор просто считает, что это нужно для недопущения доступа к какому-то другому ресурсу». Новый законопроект делает этот процесс более элегантным. «Сначала будет блокироваться по решению суда главный сайт, а потом начнут уже, чтобы не допустить «доступа», блокировать другие ресурсы с теми же «зеркалами», — прогнозирует Артем Козлюк.


Россия не одинока в своем желании защитить «честь и достоинство физических и юридических лиц». Неделю назад в первом чтении в Беларуси был принят законопроект, который вообще разрешает блокировать сайты во внесудебном порядке — в том числе и потому, что там могут быть «порочащие сведения». При этом белорусские законодатели аргументировали свою позицию тем, что «нужно гармонизировать белорусское законодательство с законодательством России и Казахстана», а еще добавили, что внимательно следят за эпопеей с Telegram.


«Гармонизация» законодательства в части запретов в государствах Евразийского союза на высоком уровне пока не обсуждается, но странам точно есть чему друг у друга поучиться.


Каждому — свой запрет


В Казахстане, который за историей с Telegram следит не менее внимательно, чем официальный Минск, мессенджер Павла Дурова по вечерам «лежит» в течение одного-двух часов уже пару недель. Бывают просветы, но они связаны с тем, что в эфир не выходит главный оппонент Нурсултана Назарбаева беглый олигарх Мухтар Аблязов.


Когда он в онлайне — «падает» еще и Facebook, с перебоями работает YouTube. Сайты не то чтобы не открываются, просто открываются очень медленно.


Казахстанская власть открыто призналась, что замедление работы мессенджеров — это их рук дело.


«В рамках исполнения решения Есильского районного суда Астаны по запрету на распространение информационных материалов в поддержку движения «Демократический выбор Казахстана» (признанного экстремистским Министерством информации и коммуникаций) были направлены соответствующие уведомительные письма в адрес собственников иностранных социальных сетей и мессенджеров, посредством которых распространяются запрещенные материалы. В связи с этим возможны технические сбои в работе социальных сетей», — официально заявили власти.


Решения суда никто не видел, но то, что суд из Астаны, — это часть технологии по запрету и блокировке интернет-ресурсов в Казахстане — интересно.


«По-хорошему, это делается так: прокуратура идет в суд, один-единственный районный суд в Астане выносит решение о блокировке, — говорит глава фонда защиты свободы слова «Адил соз» Тамара Калеева. — Заседание проходит в ускоренном порядке, ответчика просто не зовут, якобы не находят».


После этого сайт блокируют либо автоматически, либо, если речь идет о мессенджерах, их начинают глушить через техническую службу, находящуюся в ведении Комитета национальной безопасности.


В особых случаях в дело вступает большое количество различных подзаконных актов, которые позволяют (при отсутствии на сайте «экстремистских сведений») «выключить» ресурс на других, даже формальных основаниях. К примеру, ресурс ratel.kz прокуратура и — внезапно! — Министерство аэрокосмической промышленности потребовали выключить на основании того, что владелец домена (он же один из редакторов сайта) умер, а на перерегистрацию времени дано не было. Теперь совладельцы сайта пытаются доказать незаконность блокировки в судах, а ресурс не открывается даже через VPN.


В 2017 году Казахстан заблокировал, по данным министра информации и коммуникаций Даурена Абаева, 9000 сайтов — формально за экстремизм, терроризм, пропаганду насилия и суицида. Однако нюанс в том, что список заблокированных ресурсов в широком доступе отсутствует. «Контролирующие органы объясняют это тем, что так они уберегают общество от соблазна залезть на запрещенный сайт», — говорит Тамара Калеева. Найти себя теоретически можно, если на сайте министерства вбить свой ресурс в специальную строку. Но выйти из этого списка непросто: решение по каждому ресурсу принимается ситуативно. Казахстанские власти в этом смысле просто решили не особо соблюдать приличия. «Полномочия по блокировке отдали силовым структурам, и вообще к мифу об интернет-вольнице в Казахстане подошли гораздо строже, — говорит директор Группы оценки рисков Досым Сатпаев. — Более того, когда речь идет об общественно-политических ресурсах, решение принимается коллегиально на уровне администрации президента — и на эти риски уже власти идут».


Белорусский вариант — внесудебная блокировка сайтов (в этом году, например, за «угрозу национальной безопасности» был заблокирован сайт «Хартия-97») — для Казахстана пока неприемлем. Зато внесудебной блокировкой сайтов занимается Россия (правда, пока только «пиратских»). В свою очередь,


Беларусь забрала себе от Казахстана норму об обязательной идентификации комментаторов на сайте, а Казахстан от России перенимает норму об обязательной авторизации через SMS в зоне доступного Wi-Fi.


Казахстан, однако, в этом трио все равно остается на передовых позициях в плане не только блокировки интернета, но и разнообразия блокировок. На этой неделе в республике, например, был заблокирован портал svpressa.ru — формально из-за того, что он совпадает в своем IP с порнографическим ресурсом на территории Казахстана.


Под евразийским куполом


Желание унифицировать свое законодательство под нужды Евразийского союза пока высказала только Беларусь, но технически это могут сделать все участники, считает Артем Козлюк из Роскомсвободы. «У государств, конечно, свои законодательные базы, но они могут договориться о единой политике: например, в отношении разделегирования доменов, — говорит Козлюк. — Допустим, казахстанские ресурсы, зарегистрированные в России, могут быть отключены по договоренности российскими спецслужбами, и наоборот».


Для этого даже не нужно менять в своей стране законы: достаточно скоординироваться между собой спецслужбам из трех государств. Надо сказать, о подобных договоренностях говорили еще в 2015 году, но с тех пор сотрудничество ближе не стало.


Возможно, все дело в том, что «единый евразийский файервол» не только сложен в техническом исполнении, но рождает у каждого лидера чувство ревности.


«Каждый хочет управлять интернетом по-своему, — уверен Досым Сатпаев. — В Казахстане опасаются, что Россия начнет под видом общих блокировок продвигать свои ресурсы. Кроме того, неизбежно встанет вопрос о центре, откуда будут исходить все блокировки. А в авторитарной стране каждый хочет блокировать и контролировать все — но в своей «квартире».


Поэтому вместо единой законодательной базы государствам удобнее брать друг у друга наработки и применять их к своим условиям. Министерство информации и коммуникаций Казахстана, скажем, примеряет на себя роль Роскомнадзора. Россия в дальнейшем может полностью отдать вопрос блокировок на откуп ФСБ. Беларусь может увеличить сроки за клевету в интернете до казахстанских масштабов (в самом тяжелом варианте — до 10 лет тюрьмы), а Астана, наконец, может отбросить приличия и убрать из процедуры блокировки необходимость спрашивать разрешения у суда.


И все в этом случае будут довольны, кроме интернет-пользователей, разумеется. Но тут тоже может помочь опыт соседей: в Казахстане, например, пользователи начали привыкать, что вечером в интернете людей становится гораздо меньше. И даже самолетики с улицы подбирать не пришлось.


Источник: https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/04/24/76297-udali-moi-pechali

Поэта ВДВ обвинили в убийстве

Сурс

Ещё сурс

Как стало известно “Ъ”, в военном суде началось разбирательство по уголовному делу командира взвода ВДВ старшего лейтенанта Айдына Жамидулова и его подчиненного рядового Алексея Дорожкина. По версии СКР, военные похитили девушку, угрожавшую офицеру, что расскажет об их связи его жене, и доставили в пункт временной дислокации части как украинскую разведчицу. Там потерпевшую зарезали ножом, а ее тело взорвали, пытаясь скрыть следы преступления. Старлей Жамидулов получил известность тем, что во время подготовки к боевым действиям писал патриотические стихи, исполнение которых показывали по Telegram-каналам.

В материалах дела, расследованного военными следственными органами СКР, говорится, что Айдыну Жамидулову 28 лет, он уроженец Казахстана, а проживал в Псковской области. Имеет высшее образование, женат, воспитывал двух дочерей.

В январе 2022 года Айдын Жамидулов подписал контракт с Минобороны и в звании старшего лейтенанта проходил службу в должности командира парашютно-десантного взвода десантно-штурмового полка знаменитой 76-й дивизии ВДВ.

В конце 2022 года в соцсетях и СМИ широко разошлось видео, на котором офицер Жамидулов декламировал стих собственного сочинения, посвященный участникам СВО. В конце повествования офицер заявлял, что семья им гордится и ждет дома.

Алексей Дорожкин был мобилизован 1 января 2023 года. Рядовой, служил в должности старшего разведчика ВДВ.

По версии следствия, 13 января 2023 года около 20 часов Айдын Жамидулов вместе с другими военными, в том числе Алексеем Дорожкиным, распивали спиртное в луганском кафе «Радуга». Примерно через полчаса в кафе пришла местная жительница Валентина Давронова, с которой Айдын Жамидулов ранее состоял в интимных отношениях.

Между старшим лейтенантом и 23-летней девушкой начался конфликт. Опасаясь, что Валентина Давронова сообщит об их связи его супруге, Айдын Жамидулов решил разобраться с девушкой, говорится в материалах дела. Подчиненным же он сказал, что отвезет Валентину к ее нынешнему молодому человеку.

Девушку посадили в кузов «КамАЗа», а когда грузовик приехал в часть, офицер связал ей руки скотчем. Поехавшему с ними Алексею Дорожкину старший лейтенант приказал заклеить Валентине глаза, что тот и сделал.

Чтобы избежать вопросов подчиненных и придать своим действиям вид правомерных, отмечает следствие, Айдын Жамидулов рассказал им, что Валентина Давронова служила в украинской армии с 2018 по 2021 год и на ее теле есть татуировки с украинской символикой. Также он заявил, что она якобы занимается разведкой в интересах ВСУ.

Девушку завели в солдатскую баню, там Айдын Жамидулов нанес ей около двух десятков ударов ножом в разные части тела. В это время в баню вошел командир боевой машины разведывательного взвода сержант Роман Плещеев (его дело будет слушаться отдельно). Айдын Жамидулов приказал ему добить жертву. Не желая ее смерти, но опасаясь негативных последствий со стороны старшего лейтенанта, Роман Плещеев ударил Валентину Давронову своим ножом в область левого плеча и правой ноги.

В 0:20 в баню зашел Алексей Дорожкин, и Айдын Жамидулов поручил ему завершить начатое. Роман Плещеев вышел из помещения, и Алексей Дорожкин убил жертву ударом ножа в область сердца.

Убедившись, что девушка мертва, Айдын Жамидулов приказал подчиненным вывезти тело за пределы пункта временной дислокации и подорвать тремя гранатами Ф-1, чтобы погибшую невозможно было опознать и определить причину ее смерти.

Вот одно из его стихотворений, которое было опубликовано в «Комсомольской правде»:

Всегда наши предки боролись со злом,

«Никому не понравится, если придут какие-то гопники и начнут людей бить» - “Ъ” побеседовал с одним из казаков, пришедших на акцию сторонников Навального в Москве

Драка на несанкционированном митинге 5 мая в Москве стала одной из самых обсуждаемых тем недели. Пока СМИ и Совет по правам человека пытаются выяснить, кто подрался со сторонниками Алексея Навального, в соцсетях начали публиковать данные о казаках, которых смогли идентифицировать по фотографиям и видео с митинга. В частности, Telegram-канал BewareOfThem опознал казака Василия Ящикова в мужчине, вырвавшем у митингующего плакат. Корреспондент “Ъ” Александр Черных побеседовал с этим казаком, который подтвердил, что действительно был на митинге. Господин Ящиков уверяет, что казаки пришли «просто побеседовать с оппозиционерами» и не собирались участвовать в разгоне митинга. Он пожаловался, что собравшиеся вели себя агрессивно, проявили неуважение к казакам, и тем пришлось «защищать себя и дать сдачи». Опрошенные “Ъ” участники митинга не согласны с такой версией.

— В соцсетях утверждают, что опознали вас как одного из казаков, присутствовавших на митинге. Это так, вас ни с кем не перепутали?

— Да, я был на митинге.

— Расскажите, как вы и ваши товарищи там оказались.

— Я могу сразу сказать, что это было у нас мероприятие запланированное. Но вообще там было несколько групп казаков, которые пришли не вместе. Я вот отношусь к организации «Первая сотня», у нас около сотни человек там. Просто дружеское такое объединение казаков в Москве — кто-то сам с Астрахани, с Дона, с Терека. Ну вот, мы собираемся, время проводим вместе.

Был «Крымский полк» — тоже просто общественная казачья организация. Кружок, если хотите. Просто люди, которые занимаются своими делами, а в свободное время встречаются и рубят шашкой бутылки пустые. «Крымский полк» на самом деле не из Крыма, они из Москвы и Подмосковья. А то в соцсетях пишут уже — вот, мол, власти привезли казаков из Крыма митинг разгонять. Ерунда это.

Вообще между «Первой сотней» и «Крымским полком» кошка пробежала, как говорится. И мы даже не знали, что они тут будут. Пришли и только тогда их увидели.

— Хорошо, а люди с нашивками «Первого казачьего войска»?

— Это совсем другое дело, это реестровые казаки, уже государственное объединение. Между реестровыми и нереестровыми тоже не все гладко, конечно. Но их и было там несколько человек всего, они тоже отдельно пришли. Еще, знаю, были пара человек с Кубани, ребята из Кубанского казачьего войска.

— Если вы не общаетесь, то как так вышло, что все пришли на один митинг? Еще и оппозиционный.

— Из Интернета узнали, там писали в наших группах, что вот планируется такой митинг. Поступили предложения сходить, посмотреть, пообщаться. Мол, казаки, давайте свое мнение скажем, что мы против беспорядков. Кто-то пошел, кто-то нет. У нас из сотни человек всего пятнадцать и пришло.

Я пошел, потому что я казачий блогер, на камеру снимаю жизнь казаков. Вот решил и эту историю заснять, чтобы сделать пост в блог.

Мы вообще думали, что там будет сцена, возможность высказаться. Сказать людям, митингующим за Алексея Навального: «У вас есть ваше мнение, и у нас есть другое мнение». Без какой-то агрессии.

— Если вы не собирались разгонять митинг, то как же началась драка?

— Я считаю, что это устроили провокаторы.

— Какие провокаторы?

— Со стороны оппозиции. Я вам расскажу, как все было. Там вообще на площади интересно: разные организации, ветераны какие-то в форме, кто-то кричит: «За Путина!», кто-то — «Против Путина!» Есть что поснимать, о чем поговорить. Вот мы и общались. Ну, спорили, конечно…

— В соцсетях есть видео, как вы отнимаете плакат у молодого человека.

— Да, я увидел, что у него на плакате было написано «Открой глаза, ты раб царя!» Я подошел к парню и спросил: «Вот мой прадед служил царю, и другие мои предки. Они что, рабы были? Ты неправильно пишешь. Если ты против Путина пришел — пусть плакат против него будет. И вообще у нас последний царь канонизирован в стране, он святой». Тут в разговор вмешался другой молодой человек, агрессивно так, он в зубах ковырялся зубочисткой, начал мне в лицо тыкать. Ну, поговорили на повышенных тонах немного, потом остыли, попрощались. А уже потом я узнал, что это руководитель какой-то организации (речь идет про председателя “Открытой России” Андрея Пивоварова — “Ъ”). Я и с Навальным на этом митинге поговорил.

— Как это получилось?

— Он сам как-то передо мной в толпе появился, я даже не ожидал. Там обстановка уже совсем накалялась, я понимал, что надо уходить, что все неправильно. Вот про это я и говорил с Навальным — надо это прекращать, кто-то может пострадать. Но его сторонники рядом оскорбляли меня, кричали «Бей казака!» Матом кричали, видео есть в интернете (согласно законодательству, “Ъ” не может дать даже ссылку на видео, где присутствует нецензурная брань). Алексей грамотный дядя, он пытался их успокоить, не дал, чтобы на меня напали. При нем меня никто не тронул, но когда его увели, то мне все-таки настучали. Ну, побили и побили, Бог с ними.

— Так как все-таки началась драка?

— Мы все нормально общались с оппозицией, на мой взгляд. А потом в какой-то момент появились молодые ребята, которые целенаправленно стали задирать казаков. По двое, по трое. Сначала кричали: «Ряженые, ряженые!» Ну, на это никто не обращает внимания. Тогда вот лично ко мне подошел молодой человек в красной майке, начал приставать: «Ну что ты, дебил, ходишь в такой шапке. Жара ведь, у тебя мозг плавится». Я говорю: слушай, ты ненормальный что ли, отцепись. Других казаков начали оскорблять — затронули тему православия: «Идите попов тут охраняйте», «православные холуи». Ребята, говорю, не надо трогать святое, вы чего?

И в какой-то момент эта агрессия переросла… Короче, когда нам стали говорить за родителей, кто-то что-то чью-то маму, вот это все… Когда начали шапки с казаков сбивать, когда песок кинули в глаза казаку — ну тут и началась драка. По большому счету, специально разозлили казаков, поэтому казаки защитили себя и дали сдачи. Естественно, мы решили — все, уходим отсюда. Вот такая провокация, специально так сделали.

— Но в чем провокация, я не понимаю.

— Ну, вот я читаю сейчас оппозиционные СМИ, блоги. Везде пишут, что казакам выдало государство 16 миллионов рублей. (Издание The Bell обнаружило на фотографии одного из участников драки нашивку Центрального казачьего войска. Эта организация, сообщает издание со ссылкой на документы мэрии Москвы, в 2016–2018 годах получила в общей сложности 15,9 млн руб. за услуги по «обеспечению безопасности при проведении массовых мероприятий» — “Ъ”). Ну, информационная война, ясное дело. Но люди же не понимают, что деньги дают реестровым казакам, а их на площади было один-два.

Думаю, в этом и была цель — спровоцировать казаков на драку, а потом писать, что им государство заплатило. Что прислужники режима пришли драку устроить. Вот теперь за рубежом про это пишут, связали с Чемпионатом мира. Как будто это нужно было нашему государству.

— Но ведь есть видео, где казаки первые нападают на оппозиционеров. Где без разбору бьют нагайками людей.

— Это же все оппозиционные видео, это результат провокации. Известно, как монтировать умеют. Если бы меня там самого не было, и я посмотрел бы эти видео, тоже был бы очень злой. Это естественно. Никому не понравится, если придут какие-то гопники и начнут людей бить.

Но вот где тогда видео, как я стою мирно, а ко мне подбегает парень и с матом меня по папахе бьет? Не показывают такое видео.

Когда тебя оскорбляют, когда началась драка, когда все завелось — трудно остановиться. Тем не менее, мы прекратили это. Ушли, чтобы не довести до трагедии.

Теперь вот жалуются — казаки пришли, всех побили, полиция не защитила… Сначала ругают полицию, потом у нее защиты ищут. Вообще это даже унизительно для них самих — якобы маленькая кучка казаков побила всех двумя нагайками.

— Но нагайки же были.

— Я как казак вам говорю — пришли всего 30–35 человек, а с нагайкой были двое или вообще один. Я не знаю, откуда нагайки взялись. Если бы мы шли целенаправленно разгонять митинг, то все взяли бы нагайки, логично же? Но вы сами подумайте — 35 человек не пойдут разгонять митинг, куда тысячи людей пришли. Мы взрослые дядьки, у нас семьи свои есть и другие дела. Ни за какие деньги люди на такое не подпишутся. Тем более, что нам государство ничего не платит, платят реестровым.

— Люди могут подумать, что вы сейчас выгораживаете власти Москвы — нарочно пытаетесь убедить, что у них договор не с теми казаками, которые дрались.

— Ну, мэрию вашу нам тоже не с чего любить. У них на все программы приоритет идет реестровым казакам, других как будто не существует. Люди со стороны не знают, что у казаков между собой тоже не все гладко…

Но вообще, если честно, я не очень понимаю, зачем вам в Москве казачья охрана какая-то. На Кубани, на Дону абсолютно нормально, если казачьи земли охраняют казаки. Потому что казак домой врага не пустит. Но Москва-то не казачий край, здесь о казаках знают по книжкам и кино. Что нам туда лезть?

— Может быть, у людей могла возникнуть негативная реакция, потому что они вас восприняли в Москве как чужих? Здесь все-таки не принято так ходить в казачьей форме, с нагайками…

— Да, это возможно. Но все-таки не надо обзывать, провоцировать, шапки сбивать. Мы казаки, мы храним наши ценности, обычаи, культуру предков. Мы всегда стране служили. Кто Сибирь присоединил, кто Астрахань брал, кто Кубань отбил? Все наши предки-казаки сделали. И понятно, казаки не хотят, чтобы наше отечество разорвали.

— И вы думаете, что Навальный и оппозиция хотят «разорвать отечество»?

— Я не знаю, чего хочет Навальный, и чего хотят его сторонники. Я с ним первый раз в жизни разговаривал. Но как политика я его слабо представляю, он пока ничего политического не сделал, кроме митингов. Я не вижу у Алексея патриотического настроя. Но вообще я мало о нем знаю, конечно.

А его сторонники… Если честным быть, я бы хотел в оппозиции видеть взрослых людей, а не малышню. Сейчас май, им к ЕГЭ готовиться надо, а они митингуют: «Путин украл у нас будущее». Да они еще жить не начинали. Вот я ходил, смотрел, кто там митинговать вышел. У всех прекрасные телефоны, хорошая одежда, очки дорогие, все одеты-обуты, что им надо еще?

Они только при Путине жили, а я могу сравнить с 1990-ми. Я, славянин, жил в Кабардино-Балкарии — и честно скажу, это было тяжело, рознь тогда была властями создана. А сейчас я спокойно езжу в Чечню, разговариваю там на русском языке, крест ношу на груди. И все в порядке. Это ведь тоже достижение правительства современного.

Я помню, как родители искали работу, когда завод развалился. Сейчас куча возможностей. Учись, будь предпринимателем, зарабатывай деньги. Бандиты не придут, как в девяностые.

— Ну, предприниматели сейчас жалуются не на бандитов, а на необоснованные преследования со стороны правоохранительных органов.

— Я так скажу, наша позиция казаков главная — чтобы не было никаких революций. Сто лет назад была революция, и мы знаем, чем она закончилась для русских, для казаков, других народов. Ни одна революция к добру не привела.

Алексей Навальный грамотный, конечно, оппозиционер, не знаю уж, где его научили этому. Помните, он снимал фильм, как над дачами первых лиц квадрокоптер летает? Посмотрит молодой парень такой фильм и разозлится — ух, как они живут, гады. Но если задуматься, то им ведь не с неба это упало, они заработали все своей головой, они учились.

Хотя я сомневаюсь, что можно вот так просто квадрокоптер над настоящими правительственными дачами запускать, там же охрана как над Кремлем. Ну да ладно.

Вот смотрит молодежь — какие там дачи, какие машины. А ведь на Украине как раз молодежь все беспорядки начинала, понимаете? А если подумать — ну что, у нас первые лица должны на телегах ездить и в сараях жить? У нас всегда цари, императоры богато жили. Вы посмотрите в Санкт-Петербурге — дворец на дворце. Конечно, если сравнивать с Европой — вот в Дании все скромненько, у нас сельская школа больше, чем дворец датского короля. Но так и должно быть — мы большая, мощная, великая держава. И у нас такие правители, и ездить они должны на нормальных машинах, жить в нормальных домах. И каждый может таким стать. Возможности есть — интернет, торговля, учись, работай химиком, биологом, врачом, летчиком…

У меня есть земляк, повар. Он так поднялся, что даже кормил и Путина, и Медведева…

— Вы не про Евгения Пригожина сейчас?

— Нет, я знаю, что есть такой кремлевский повар, но это другой. Мой знакомый из станицы, мы выросли вместе. Он мыл посуду, колбасу резал, учился готовить — и его заметили, он сейчас работает в Сочи шеф-поваром в элитном ресторане. Он сам себя сделал.

Последние пару дней мне много пишут сторонники Навального. «Ты такой-сякой, людей бил…» Я разговариваю со всеми, одни даже приехали вживую меня бить — ничего, нормально пообщались в итоге. Говорю этим ребятам: студенты и школьники должны учиться, а не по митингам ходить. Я вот плохо учился, а то был бы президентом сейчас (смеется). Шучу я, шучу. В общем, там, в оппозиции есть абсолютно нормальные ребята, надо им просто занятие найти.

Председатель «Открытой России» Андрей Пивоваров:

— Мы действительно разговаривали с этим человеком. А в остальном он, конечно, врет — и это должно быть стыдно для человека, который называет себя казаком. Он не один подошел к тому парню с плакатом, с ним было еще четверо мордоворотов, под сто килограмм каждый. Вместе они грубо докопались до парня в очках, который мирно стоял, их не трогал. Плакат у него отобрали, начали хамить, вот тогда я и встрял. Потом я уже на видео одного из них узнал — он кого-то бил. А этот казачий блогер был тем, кто в конце руководил отходом группы казаков.

Так что я уверен — они были направлены заранее, чтобы устроить такую драку на митинге. Сначала они к людям приставали, а когда полиция появилась — начали бить. Есть же видео, там четко заснято, кто первый нападает, кто нагайкой бьет.

Алексей, участник митинга:

Я не видел, чтобы кто-то кого-то оскорблял. Ни с какой стороны. Я с казаками точно не разговаривал, просто стоял на парапете с плакатом, пока не пришли омоновцы. Дальше я спустился, мы с ребятами встали в сцепку. Через три-четыре минуты, когда пришел Навальный, нас с ребятами начали вытеснять и бить казаки. Нас окружили, мне прилетело кулаком в плечо и нагайкой по ногам.

Дарья, участница митинга:

Я не видела, чтобы казаков кто-то задирал. На меня и моих друзей они напали без предупреждения. Казаки действовали слаженно, как по команде. Они встали в сцепку и начали давить нас к ОМОНу. Видимо, чтобы облегчить им задачу. Меня пинали, моего друга загнали в круг из казаков и начали бить. Отпустили, только когда поняли, что их снимают. У меня остались следы от ударов, я получила справку в травмпункте и намерена подать заявление по факту нанесения телесных повреждений.

Источник: https://www.kommersant.ru/doc/3623286

Егор Чернюк: как окончить три школы, прославиться и сбежать из России от уголовного дела, когда тебе 19

Девятнадцатилетний калининградец Егор Чернюк стал героем новостей в конце апреля: получив с аттестатом золотую медаль, он поступил в американский университет, но узнал, что против него возбуждено уголовное дело по статье «Уклонение от призыва». В тот же вечер парень, почти ни с кем не попрощавшись, уехал из России. Егор был координатором штаба Алексея Навального в Калининграде, он собирается и дальше помогать оппозиции. Мы поговорили с ним о том, как можно сначала окончить одновременно музыкальную и художественную школы, а потом пойти учиться на математика, сложно ли сбежать от уголовного дела, когда тебе 19, и кто усыновит оставшегося в России хорька Виталика.

Егор Чернюк стал одним из героев «Возраста несогласия», документального фильма Андрея Лошака о протестных активистах, связанных с Фондом борьбы с коррупцией и президентской кампанией Алексея Навального. Он родился в Калининграде и большую часть жизни прожил вдвоём с отцом. Школьную рутину Егор не любил, но учился хорошо — к золотой медали добавил аттестаты музыкальной и художественной школ, а заодно и диплом программы «IT школа Samsung», в которую по конкурсу набирают талантливых программистов.

После школы Егор собирался поступать в американский колледж, но сразу не получилось, поэтому он остался в Калининграде — и увлёкся политикой. После выхода фильма «Он вам не Димон» Егор стал сторонником Навального, а в 2017-м в 18 лет стал координатором штаба оппозиционного политика в Калининграде. Вместе с единомышленниками Егор сначала агитировал за Навального как кандидата в президенты России, а потом занимался кампанией по бойкоту выборов.

За это время в окна их с отцом квартиры бросали камни, и он неоднократно встречался с сотрудниками Центра «Э» (Главного управления по противодействию экстремизму МВД) в Калининграде. На эти встречи пришлось согласиться, после того как полиция стала приходить к родственникам Чернюка, рассказывал он «Радио Свобода». «Эшников», объяснил Егор, интересовала работа штаба. Параллельно с этим парень боролся с военкоматом, как он считает, законными бюрократическими методами — переносил сроки освидетельствования, писал жалобы на неправомерно выписанные повестки.

К тому моменту, когда ему осталось только подать документы на студенческую визу США, на Егора завели уголовное дело об уклонении от призыва. Теперь он ждёт визу за пределами России: Чернюк ускользнул от следователей и военных в последний момент.

Сейчас в голосовании на сайте «Новой газеты» за вручение премии имени Бориса Немцова Егор идёт на втором месте после Алексея Навального. Мы поговорили с ним об учёбе, бегстве из страны, идеалах, будущем и хорьке Виталике, который остался приглядывать за Россией, пока его хозяин учится строить электронную демократию.

Расскажите, пожалуйста, что случилось 19 апреля? Кто вас задержал, как это было? На каком основании вас задержали?

В 9 утра ко мне домой пришли сотрудники Центра «Э». Слышу — стучат, посмотрел в глазок, вижу — знакомые лица. Ну, думаю, игнорировать смысла нет, открыл. Показывают постановление о возбуждённом уголовном деле и говорят о том, что они меня в рамках следственных действий должны отвезти в военкомат. Уголовное дело возбудили по статье 328 [«Уклонение от призыва»].

Мы поехали в военкомат. Сначала сотрудники Центра «Э» зашли к главному врачу, побеседовали с ней, потом завели меня. И главврач мне говорит: «Всё записывается в рамках следственных действий, работают камера и звук, говори, почему ты не ходил в армию». Начала задавать всякие непонятные риторические вопросы и сказала, что сейчас я должен буду пройти медицинское освидетельствование.

Мы начали галопом бегать по врачам. Все закрывали глаза на болезни, на несостыковки. Она первая заходила в кабинет к специалисту, говорила: «Вот — преступник, в рамках уголовного дела давайте его проверять». И потом я беседовал с каждым из них отдельно.

Например, мы пришли к стоматологу, он сказал, что нужно обязательно дополнительное обследование. А она ему говорит: «Нет, ставьте категорию «А» [«годен без ограничений»]. Потом мы дошли до психиатра. Он спросил: «Егор, есть ли у тебя какие-то жалобы?» Я сказал: «Ну, когда ты работаешь на кампании Алексея Навального в течение года, испытываешь огромную концентрацию переживаний из-за кирпичей в окна, нападений, постоянных рейдов полиции на штаб и многого другого, а ещё организационная ответственность, то психическое состояние немного деформируется». Она предложила лечь в стационар. Хирург проигнорировал все мои жалобы и в квадратике даже не проставил никакую категорию.

Мы пошли в кабинет главного врача. Там сидел сотрудник Центра «Э» Артём Громов. Врач сказала: «Подписывай сейчас бумагу, что ты согласен на дополнительное обследование в медицинском учреждении психиатрическом. Если ты не подписываешь, то это значит, что отказываешься от медицинского освидетельствования, и мы тебя везём прямо сейчас в Следственный комитет». Мне дали срок до 14 мая пройти всех врачей, которые нужны для медицинского освидетельствования по психиатрии.

Интересный момент: в 17 лет, когда мне нужно было проходить первый медосмотр для получения приписного свидетельства, я не получил категорию. Когда я дошёл к хирургу, мне сказали, что нужно дополнительное обследование почек. А я его не сделал. И, соответственно, они не могли мне поставить категорию. А 7 марта в Следственном комитете мне сказали, что у меня категория «А» и её мне поставили в 2015 году. Это весьма сомнительно. Артём Громов мне дал повестку в СК на 20 апреля на 10 утра. Я подписал её, вышел из военкомата и понял, что всё — нужно уезжать. Никаких вариантов не оставалось.

Впервые «эшники» сказали про такой вариант в сентябре 2017 года, в ноябре вас штрафовали за уклонение от призыва. А на каком основании вообще? Сколько вам было лет, были ли отсрочки? Сначала вам категорию годности не ставили, а потом что произошло?

Да, сначала мне категорию не ставили, потом до работы в штабе Навального ничего не было, а с июля [сотрудники военкомата] начали названивать моему отцу, что они хотят за мной прийти, хотя призыв уже закончился. Я уже понимал, что будет. Когда мне пришлось пойти на допрос в Центр «Э», они сказали прямо: «Если не будешь сливать нам информацию об акциях внутри кампании и отдавать большую часть газет и других агитационных материалов, то ты у нас парень призывной, мы тебя в армию засунем, и никакой адвокат тебе не поможет».

Я сказал, что подумаю, но, как видите, я принял решение, которое им не очень понравилось. И с конца сентября они начали приходить в штаб, класть повестки, снимать всё на видео. Приходили по пять человек, чтобы никто не убежал. Олегу [Алексееву], моему заместителю, тоже приносили.

Его тоже в армию забирают?

Нет, его не заберут, потому что у него разрыв мениска в трёх местах. У него есть рентген, и, если они придут, то будут обязаны предоставить отсрочку на полгода, поэтому они особо не дёргаются.

Сначала мы взяли повестки на конец октября, и я съездил на экзамены в Литву. Мне было очень важно отодвинуть этот процесс как можно дальше, чтобы сдать все экзамены. В ноябре мне выписали штраф, и 4 декабря я пришёл, чтобы не было повода возбудить уголовное дело. Они мне дали направление на анализы и повестку на 12 декабря. Я пришёл 12 декабря и говорю: «Анализы я не сделал, давайте дальше». Они мне дали повестку на 13 декабря, и я не пошёл, а отправил жалобу в военную прокуратуру, потому что они выписали мне повестку с нарушением. Они не имеют права давать повестки менее чем за три дня. А к 1 января призыв закончился. Потом ничего не было, а потом 7 марта они пришли за мной.

А вы школу окончили в прошлом году?

Я окончил школу в 2016 году, и у меня не получилось сразу поступить туда, куда я собирался, поэтому у меня освободился год, чтобы поделать что-то ещё помимо подготовки. И так я попал в штаб Навального.

После выхода фильма Андрея Лошака «Возраст несогласия» вы стали своего рода героем. А вы правда окончили и музыкальную школу, и художественную школу параллельно со средней школой? Как это вообще возможно, расскажите.

В этом нет особенно ничего сложного. Я учился в музыкальной школе, играл на флейте, при этом я учился на архитектора в художественной школе. Я окончил их обе к 10-му классу. Ну, нормально. 11-й класс я был на домашнем обучении. А ещё я учился в предпоследний год в «IT школе Samsung» — это такая программа, центр развития одарённых детей по программированию. Вот.

А почему на домашнем обучении?

Потому что в школе было не особо продуктивно. Я подумал, что смогу делать другие вещи с пользой для себя, не ходя на уроки. Это трата времени. У меня была не очень хорошая школа, поэтому мне пришлось после школы учить всю математику буквально с нуля. Я её с медалью окончил и сейчас поступил [в вуз].

В фильме звучит словосочетание «уголки честолюбия», которые есть в квартире. А что в них было?

(Смеётся). Я просто не очень люблю такие вещи… Ну, уголки честолюбия — это, ну, допустим, я окончил с медалью, и вот она там лежит, и всё. На видном месте. Мой отец положил. Я просто не считаю это своим достижением. Ну, такое, знаете, чувство обратное тщеславию, когда ты не можешь постоянно смотреть на те вещи, которых уже достиг. Поэтому я так выразился. Ненужные почести.

В 2016 году вы стали готовиться к сдаче TOEFL и SAT. Можете в двух словах рассказать, что это за экзамены, как вы к ним готовились, где и как сдавали?

SAT (Scholastic Aptitude Test, «академический оценочный тест») — это американский экзамен. Чтобы просто объяснить — это аналог ЕГЭ. То есть вообще ЕГЭ — это аналог SAT. Это общий экзамен по математике и английскому, и ещё есть SAT Subject Tests — это тесты по профильным предметам: по математике, физике, истории и так далее. Я сдавал общий SAT и профильный по математике — там есть два уровня, я сдавал второй. Помимо этого, я сдавал TOEFL — это экзамен по английскому, тест для иностранцев на уровень знания языка. Это те вещи, которые было нужно сдать как минимум для поступления. Кроме того, я писал всякие разные эссе, делал проекты и прочее.

В 2016 году я не поступил, а в этом году я сдавал в американской школе в Литве, потому что в Калиниграде нет возможности сдать SAT, а TOEFL сдавал в Польше.

Как любовь к физике и математике сочетается с учёбой в музыкальной школе, в художественной школе? Нет тут никакого противоречия?

Вообще, когда я учился в художественной школе и в музыкальной, я особо не интересовался математикой, потому что был в таком возрасте… У меня были проблемы с дисциплиной, потому что меня никто никогда не контролировал. Я был в таком возрасте, когда ребёнок — это гадкий утёнок, у него очень много энергии, и нужно эту энергию направлять в нужное русло. У меня такого не было. У меня было много всякого разного опыта в детстве, который я не пожелал бы обычному человеку испытать.

Математикой я не интересовался, потому что у меня был апатичный учитель, при том что математика — это то, чем нужно действительно заниматься, а не просто так языком молоть. Поэтому я этим не занимался, особо не интересовался, только после школы начал. В детстве интерес был, участвовал в олимпиадах, а потом оно как-то сошло на нет, мне было не особо интересно в школе, я математику избегал. После 11-го класса начал снова.

Куда вы поступили? И на кого будете учиться? Вы говорили, что будете поступать в Гарвард, но не получилось. Не хватило баллов?

Ну нет, просто поступление в Гарвард — это весьма рандомный процесс. И я не поступил в Гарвард. Я поступил в ряд универов, поеду в Суортмор-колледж (Swarthmore College), это такой один из лучших университетов в США, он находится под Филадельфией. На самом деле, это лучшее место, куда я мог поступить. Это один из трёх-четырёх академически самых тяжёлых университетов — наравне с Чикагским. Такой маленький liberal arts college («колледж свободных искусств» — прим. ред.). Буду там учиться. Это второй в США колледж по количеству нобелевских лауреатов на одного студента. Он очень академически сфокусированный, а мне это очень нужно, потому что в школе я, к сожалению, не создал фундамент знаний, который необходим для занятий наукой или междисциплинарными исследованиями в прикладной математике, в экономике. Я хочу в эти четыре года быть полностью погружённым в учёбу. Я никогда нормально не учился, а сейчас у меня будет возможность.

Кем вы в итоге хотите стать по специальности?

Сейчас мне очень интересно заниматься computer science («наукой об информации» — прим. ред.) и экономикой. Это я хочу изучать в университете, потом поступить на PhD, заниматься прикладной математикой и делать исследования в области электронной демократии. Мне это очень интересно, я бы хотел этим заниматься серьёзно. Если сказать широко — мне хочется решать проблемы коммьюнити разных уровней, используя современные технологии. Вдохновившись трудами Леонида Волкова, я хотел бы заниматься ликвидной и электронной демократией.

В фильме вы говорили: «Хочу использовать современные технологии в решении социальных проблем». Можете привести конкретный пример?

К сожалению, мы эти проекты ещё не довели до конца, но зато у меня теперь есть время до конца лета над ними поработать. Первый — это обучение финансовой грамотности через игры. Через интерактивное образование и игры учить российских школьников азам финансовой грамотности, что очень важно. Павел Дуров давно говорил, что будущее образования — за компьютерными играми. У меня есть ряд идей на этот счёт — как улучшить образование, как его сделать более доступным для всех слоёв населения. С другой стороны, я делал проект, который связан с экологией в Калининградской области. Я сделал приложение с картой и со всеми местами, где можно сдать макулатуру и разный мусор. Эти проекты делал в течение трёх месяцев. И ещё всего разного интересного можно сделать.

Вообще, раньше я хотел стать архитектором, поэтому учился в художественной школе, готовился к поступлению в Корнелльский университет на архитектуру, но потом я понял, что в 21 веке в архитектуре поле для интеллектуального самовыражения не такое широкое, как в computer science, например. Поэтому я решил заниматься этим.

А где примерно вы сейчас находитесь? И что вы будете делать в ближайшем будущем?

Я сейчас нахожусь в Европе, где конкретно — сказать не могу. Сейчас я пока буду здесь, мне нужно сделать студенческую визу США. И до этого момента я буду в Европе, буду ездить, позанимаюсь, математику подтяну, посмотрю гарвардский курс по computer science. Потом в The Economist до 15 июля открыт конкурс эссе, интересно написать туда. В общем, буду заниматься разными вещами, которыми за время кампании заниматься было некогда.

И, кстати, я буду удалённо работать в штабе — писать посты, помогать новым руководителям, консультировать их, если что. Буду помогать ребятам.

Вопрос, который волнует многих. За вами следил Центр «Э», Следственный комитет вас задерживал, но вы тем не менее уехали из России. Расскажите, как это было?

Ничего такого сложного. На самом деле, это так звучит «завели уголовное дело», но… Вы понимаете, все эти системные процессы, маховик системы — он очень неповоротливый, медленный. Блин, о чём речь? Они возбудили уголовное дело 26 марта, я ходил и вообще даже не знал об этом. Не знал, потому что я был в Сингапуре, у меня был отключён телефон и следак не мог дозвониться, вот и всё.

Это не так всё сложно, как кажется. Есть окно возможностей, которое постоянно сужается, но оно есть. Я не медля уехал, потому что дальше было бы сложно. Если бы я 20 числа пришёл в СК, мне бы дали подписку о невыезде и там уже стало бы гораздо сложнее.

То есть без подписки о невыезде вас никто на границе не задерживает?

Да. Статья не тяжкая, плюс я не подписал подписку о невыезде, а [следователи] никак не связаны с [пограничниками]. Они могли, конечно, позвонить куда-то, использовать неформальные институты силовиков, сказать, не выпускайте его. Но такого не было. А может, и было, но их никто не послушал. Как-то так. Когда есть момент — это легко, поэтому я уехал, когда было легко.

Вы собираетесь и дальше помогать штабам Навального. А вам кто-нибудь помогает? Вот вы ездите по Европе. Как это происходит?

Конечно. Юридически мне всегда помогал [юрист Фонда борьбы с коррупцией] Иван Жданов, и федеральный штаб тоже помогал — они помогают всем сотрудникам, волонтёрам. И сейчас очень много поддержки со стороны сторонников штаба, от людей, которым интересно то, чем я занимался в течение года. Они пишут мне. Если что, я точно не пропаду.

А работа сейчас у вас какая-то есть?

Работа? Ну вот я удалённо буду продолжать работать в штабе… У меня сейчас достаточно денег, чтобы несколько недель или месяц прожить, чтобы спокойно есть, не голодать. Если что, есть много людей, кто выражал поддержку. Если кто-то готов финансово помочь, я буду рад, да, потому что сложно тратить евро и получать небольшие деньги относительно европейских стран. Но я справлюсь, это не проблема.

Я так понимаю, что в Калининграде остаётся ваш отец. Собираетесь ли возвращаться? При каких условиях? И не боитесь ли за него?

Ему ничего не сделают. Если попытаются, то он уедет, мы примем решение, и это будет несложно. Да, папа остаётся, к сожалению. Мне немножко тоскливо, должен признаться, что пришлось уезжать таким образом, не по-человечески. Я с бабушкой давно не виделся, и тут пришлось уехать. Да и со многими людьми. Поэтому это не очень приятный процесс, на самом деле.

По поводу моего приезда обратно, пока буду бакалавра получать — точно нет. Надо сделать паузу. Я и так изначально планировал, что я уеду учиться. Чтобы предъявлять что-то более серьёзное, чем то, что мы делали во время президентской кампании, нужно быть конкурентным, нужно обладать знаниями и иметь expertise («компетентность»). Поэтому нужно отучиться, получить профессиональные знания, опыт. Потом будет легче бороться с истеблишментом в России. Что сейчас изменилось, так это то, что я на каникулы не смогу приехать. Может быть, между бакалавром и PhD приеду, потому что срок давности уголовного дела — два года.

То есть вообще вы намерены когда-нибудь в любом случае вернуться и приложить какие-то усилия в России?

Я бы хотел, потому что это настоящее приключение, это очень интересно — весь этот движ. Я благодарен судьбе за то, что поработал и всё это на себе испытал. Есть азарт победить, потому что в России очень много талантливых людей, которые хотят другой вектор развития, которые хотят построить прекрасную Россию будущего. И я очень хочу быть частью этого. В России просто океан возможностей, но, к сожалению, нашим лидерам это не интересно. Так что мы сами должны стать лидерами, стать маяком, так, чтобы озарять тех, кто ещё в темноте.

Круто. В конце тяжёлый вопрос — про хорька Виталика. Где он сейчас, что с ним будет?

На Виталика уже праймериз. Очень много людей хотят его забрать. Нужно проводить дебаты, чтобы кандидаты составляли программы, предложения, как они видят жизнь Виталика в ближайшие годы. На самом деле, мы уже с Андреем Лошаком выбрали [нового хозяина] в Калининграде. У одного мужчины жена всегда мечтала о хорьке. Но если женщина мечтает о хорьке… Я думаю, он попадёт в достойные руки. С ним всё будет хорошо.

Источник: https://medialeaks.ru/2404dalex-yt-egor-chernyuk/