мораль российского общества

Появляется всё больше свидетельств пыток задержанных. Это только вершина айсберга из жестокости, садизма и безнаказанности.

Вокруг меня было около 300 человек. Подъехали два черных бусика с «Алмазом» и стали около нас. Я заметил приближающуюся колонну спецтранспорта, не менее шести автозаков с омоновцами. ОМОН и Алмаз начали выбегать одновременно. Мы поняли, что окружены с трех сторон и начали убегать туда, где никого не было видно. Вскоре замечаем перед собой спецназ с автоматами в шлемах. Они остановили машины, выламывают двери, выбивают стекла. На людей направляют оружие, ставят на колени, кричат. Мы понимаем, что нам некуда бежать.

Я спрятался в укромном месте. Со всех сторон закрыто рекламными щитами. Но в одном месте был прозрачный участок без рекламы. Я смотрю на этот участок, вижу, как там на коленях стоит человек, его бьет спецназовец. Человек падает, его продолжают бить. Спецназовец наклоняется, что-то говорит человеку, потом поднимает голову и мы встречаемся взглядами. Манящим жестом указательным пальцем он говорит мне «иди сюда». Это был самый пугающий момент за этот вечер когда я понял, что моя песенка спета.

Меня побили и связали мои руки сзади. После этого три спецназовца отвели меня за угол и говорят: «Мы сейчас засовываем тебе в трусы гранату, достаем чеку, ты взрываешься, а мы скажем, что ты подорвался на неопознанном взрывном устройстве». Они засунули мне в трусы боевую гранату и отбежали. Потом вернулись, снова побили и повели обратно. У меня откололись куски от зубов, потому что ими мне приходилось носить свой рюкзак. Когда рюкзак падал — они меня били, я его поднимал, а они продолжали бить. Бьют постоянно, нон-стопом.

Меня положили в машину, я лежал в толпе, в автозак накидали человек 20. Мы лежали друг на друге. Время от времени нас били. Если ты на что-то жалуешься, тебя бьют дополнительно. Человек говорит: «У меня астма, я задыхаюсь». Спецназовец подходит, ставит ногу на горло, начинает его душить и говорит: «Ты можешь сдохнуть, нам все равно».

В какой-то момент меня вывели из общего автозака и привели в другой. Внутри с двух сторон стояли два спецназовца. Меня положили лицом в пол и 2-3 минуты били по ногам. Очень сильно опухли ноги. После этого меня привели обратно в общий автозак и повезли. Половину пути на моей шее стояла нога омоновца. Если ты хоть на сантиметр отрываешь лицо от земли — тебя начинают бить.

У меня при себе не было ни паспорта ни телефона. У тех, кто взял с собой телефон, его забирали и пытались разблокировать. Если ты не говоришь пароль — твой телефон ломают. У одного парня спрашивали пароль, а он не говорил. Его раздели догола и сказали: если не говоришь нам пароль, мы этими палками сейчас тебя изнасилуем. Парень сказал пароль, они начали смотреть его Telegram-каналы.

Были девчонки, лет по 18. Их провинность была в том, что когда кому-то было плохо, они обращали на это внимание. Подошли омоновцы и начали их оскорблять, типа: вы, продажные шлюхи. Одна девушка что-то ответила и ей отбрили часть волос. «Если вы не заткнетесь, мы вывезем вас в СИЗО, закинем в камеру к мужикам, вас там изнасилуют, а потом мы вывезем вас в лес. Так ваша история и закончится». Девчонок бьют значительно меньше, чем парней. Парней бьют очень жестко, нет никаких тормозов. Бьют руками, ногами, палками, прикладами. Когда нас выставили у стены, людей просто били головами об стену.

Нас привезли на перекидочный пункт, где людей перегружали в другие машины, которые ехали на ЦИП. Нас выводят из автозака. Ну как выводят: бьют и ты выбегаешь. Там — коридор, в нем около 40 человек, по 20 с каждой стороны. Пока ты по нему идешь, все тебя бьют. Бьют специально по голове, в пах, по ногам, чтобы ты падал. Когда ты падаешь, тебя бьют, пока ты не встанешь. В конце меня взяли за руки и ноги и закинули в автобус.

Я считаю, что с нами работал российский спецназ. На мне была майка «Свободу Сенцову». Они среагировали на эту майку: «Вот, ты еще и против России». Они говорили с русским акцентом и обращались к нам с позиции: «Вы, беларусы», отделяя себя от нас. «У вас такой хороший батька, что вам не нравится?» — беларусы так не говорят.

Есть дубинки резиновые, а есть — с металлическим стержнем внутри. До этого нас били резиновыми. Еще раз: нет никакой опции для сопротивления. Ты не сопротивляешься. Тебе говорят — ты делаешь. Ты молчишь. Ты не качаешь свои права. В автобусе ко мне подошел спецназовец, стал на меня и начал бить этой дубинкой с металлическим стержнем по голове. Т.к. это почти палка, после первого удара я уже почти ничего не чувствовал. Он побил меня некоторое время, ушел, на меня навалили еще людей. Было тяжело дышать. Непонятно, где лучше: сверху, где тебя бьют, или снизу, где ты задыхаешься. Потом из этого автобуса нас обратно через коридор вывели в автозак. В автозаках есть маленькие камеры, они рассчитаны на три человека. В такую камеру для перевозки запихали 8 человек. Я был около стенки, меня придавило к ней. В этот момент я увидел, что по стене течет кровь. До этого я не понимал, что у меня разбита голова, т.к. не чувствовал боли. Там было очень душно, я начал терять сознание, несколько раз отключался.

Когда мы приехали к ЦИПу и они открыли дверь автозака, я просто вывалился. Они сказали: «О, кажется, этот уже готов». Взяли за шкирку, выкинули из машины. Протащили по земле и оставили у травы. У меня была разбита голова, все тело было синим. Я не двигался и терял сознание. Меня начало тошнить, изо рта лилась слюна. Они бросили фразу: «О, и этот тоже под наркотиками». В какой-то момент меня начало трести.

Врач сказала, что я без сознания, чтобы меня больше не били. Всех остальных ставили на колени и избивали. Активистов и тех, кто, по их мнению, участвовал в организации, помечали красной краской и уводили отдельно. При этом на ЦИПе все время стоит жуткий крик и стоны людей из помещений. Говорят, там есть специальные комнаты для пыток, где избивают людей до потери сознания. Я думаю, что так и есть.

В больницах очень много раненых. С пулевыми ранениями, рассечениями, переломами. Докторов не хватает. Мне повезло, что скорая вывезла меня из ЦИПа. Это концлагерь, где пытают людей.

Откровения бойца частной военной компании в Сирии: «С оружием беда»

После недавней жуткой истории с двумя казаками, попавшими в Сирии в плен к боевикам ИГИЛ (запрещена в РФ), о россиянах, воюющих за деньги в частных военных компаниях, наконец, заговорили почти все крупные СМИ.


Кто эти люди — безжалостные наемники или романтичные комбатанты? Вернувшиеся о деталях своей службы «там» не распространяются. Говорят, это запрещено контрактом. Подписка о неразглашении. Но нам удалось связаться с человеком, который сейчас находится на передовой.


Между собой они зовут Cирию «песочницей». Потому что песок. Много песка. И жара плюс пятьдесят. Они знают: случись что — никто не спасет. И их кости навсегда останутся гнить под этим сжигающим все вокруг солнцем, а шакалы довершат остальное. В контракте прописано: невозвращение груза-200 домой. Слишком дорого.


На телефоне Сергея вместо звонка стоит веселая мелодия:


«БТР наш весь помятый, но вполне так на ходу, бьет игиловцев проклятых, вышибает гадам дух. За равниной сразу горы, через горы перевал, а за ним стоит Пальмира, я ее всю жизнь…»


Концовка вполне в стиле Шнура, поэтому приводить ее здесь не стану.


Сергею чуть за тридцать, он бывший юрист из Донецка, но по специальности уже четыре года не работает — потому что война. Сперва — та, что на Украине. Потом здесь — в Сирии. Война без правил. Так что вряд ли ему понадобятся красивые юридические термины: в бою они не спасут.


«Дело сделано, на сборы только несколько часов, помогли разбить оковы мы сирийских соколов. Пусть туристы приезжают — Дамаск, Пальмира, все равно. Нас же дома ожидают деньги, бабы и вино» — плохие мальчики в самодельных песнях нынешних «охотников за удачей» стремятся показаться еще хуже, чем они есть.


Я прошу Сергея дать послушать другие хиты этой сирийской войны — он кидает мне через мессенджер перепетую «Кукушку» Виктора Цоя. Припев почти не изменен. «Моя ладонь превратилась в кулак…»


Голос у Сергея — прокуренный, далекий. Он говорит еще, что от него пахнет порохом, и этот запах не выветрить никак. Даже когда вернется. Если вернется.


Я представляю, как Сергей может выглядеть в жизни: невысокий, жилистый, в потертом зеленом камуфляже, на указательном пальце правой руки незаживающая мозоль — от спускового крючка. И на плече тоже синяк — от автомата. Вот только награды наемникам не предусмотрены.


— Нам наград не дают. Это у казаков — звания, ордена, они такое любят. А воевать не умеют. Ребята спрашивают одного новичка: «Ты хоть вообще понимаешь, куда ты попал?» Он прям под дурака косит: «А что такого — увидел машину исламистов и кидай в нее гранату». Блин, да увидел машину — тикай от нее поскорей. Она на себе тонну взрывчатки несет.


— Джихад-мобиль?


— Их два типа. Джихад-мобиль и ингимаси — это такие отряды смертников, которые сначала ведут бой как обычные солдаты, а когда у них заканчиваются патроны — активируют пояс шахида. Они взрываются, умирая и забирая всех, кто рядом, с собой. Это ж Хиросима и Нагасаки, сколько на них навешано тротила! Их задача, этих ненормальных фанатиков, — умереть на поле боя. Они ради этого и едут.


— А ваша?


— Наша цель поездки — заработок. Без патриотизма. Правда, казаки придумывают какие-то красивые сказочки для себя самих — к примеру, что отправляются изучать православие в экстремальных условиях, Сирия же — колыбель христианства, но это тоже для отмазки. В основном люди едут заработать. Просто не все в этом признаются открыто и честно. Это нормально. Мы тоже ехали заработать, а не убивать. Нам как вербовщики говорили: будете охранять коммуникации, блокпосты, нефтяные вышки, заводы восстанавливать, а прибыли на место — оба-на! — и в штурмовой батальон.


— Вы заключали контракт?


— Если его можно так называть. Скажем так: подписывал соглашение. Там перечислен список того, что мы должны делать, есть обязанности, но нет прав. Если нарушаешь какой-то пункт, например, выпиваешь на передовой, то попадаешь на деньги. Штрафуют полностью подразделение. Хотя пьют мало — при такой жаре. Но водка в Сирии хорошая.


— Где вербовщики находят своих потенциальных «клиентов»?


— На Донбассе вербовщики работают с 14-го года. Но в первые годы уезжали мало. Во-первых, про Сирию никто и знать не знал, во-вторых, в ДНР сражались за идею, за спасение русского мира. Это потом опошлили все. Сейчас там непонятно что — то ли мир, то ли война. Многие российские добровольцы вернулись домой. Ополченцы разошлись тоже. А что мы умеем — ничего, кроме как воевать. Если ты служишь в Донецке сейчас, то получаешь 15 тысяч рублей. Здесь мне предложили 150 тысяч в месяц, плюс боевые, плюс за выход и так далее. У меня жена в декрете, двое детей-погодок, сын и дочка, родители старые. Я столько и за год не заработаю. Даже если представить, что они обманут и заплатят меньше, это все равно лучше, чем ничего.


— Обманывают часто?


- Кто как себя поведет. Вообще крупных частных военных компаний сегодня на рынке две — это ЧВК «Вагнер» Дмитрия Уткина и ЧВК «Туран», мусульманский батальон. Самым первым был «Славянский корпус», но сейчас его уже нет. Есть еще субподрядчики, посредники, которые тоже набирают людей. Никакого отношения к официальным российским военным структурам они не имеют. Насколько они законны, тоже не мое дело; по-моему, они оформляются через левые государства, там их регистрируют и лицензируют — в Южной Африке, например. Знаю, что были такие организации, кто предлагал по 240 тысяч рублей в месяц, но на деле у всех получается примерно одинаково — 150.


Не скажу, что прямо так сильно кинули кого: у нас же сарафанное радио, сегодня кинут — завтра никто не поедет. Все одни и те же в этом кругу вертимся, все всех, в принципе, знают. Когда находился в лагере, где меня готовили, то дополнительно платили по 2–3 тысячи суточных, за месяц тоже можно штуку баксов поднять.


— И вообще никуда не ехать?


— Лично я таких не знал. Но подготовка так себе, если честно. Стрелковый тир, полигон, учебно-материальная часть… Помимо всего прочего рассказывают о традициях сирийского народа, типа чтобы их случайно не нарушить... Лично мне помогло знание о том, как выжить в пустыне: там же куча всяких ползучих гадов, так берешь четыре колышка, вбиваешь в песок, ниткой шерстяной квадратом их обвязываешь — ни один скорпион через эту шерстяную нитку не пролезет. Они их чувствуют и боятся почему-то.


— Как вы попали в Сирию — военным бортом? Гражданским?


— Чартером. В Латакию. У нас легенда была, что мы мирные строители, что ли. Там море, тепло, хорошо, но гулять по отдельности не отпускали. Хотя многие пару раз сбегали искупаться.


— Ослушались приказа?


— Да какой там приказ… Вы все-таки не очень представляете, кто туда в большинстве своем едет. Это в Минобороны не подпишут контракт с человеком с подмоченной биографией. А у нас были и ранее судимые, и те, кто не нашел работу дома, мыкался без денег, бывшие добровольцы, приехавшие на военные сборы в Ростов, ополченцы, даже этнические украинцы были, в том числе кто воевал против Донбасса. Иногда видишь перед собой такого человека — и просто фигеешь.


— Ничего святого?..


— Да не. Все нормально. Просто удивительно, как может повернуться жизнь. Когда самых первых бойцов туда отправляли, был строгий отбор, говорят, конкурс даже. Сейчас берут всех подряд. Лично я видел ампутанта, человека без руки, он пулеметчик по специальности. Как он сможет стрелять?.. Мне кажется, что последнее время вербовщикам платят за количество набранных, а не за качество. Поэтому и столько глупых потерь.


Те казаки, которых игиловцы казнили, — они были из майской группы. 150 человек тогда приехали — в первом же бою получили 19 «грузов-200»… Просто цифры скрываются, в СМИ просачивается минимум информации, что происходит. Те, кто последними приезжали, у них такая подготовка была, что сразу понятно: прибыли смертники.


— Сколько платят родственникам погибших и раненых? Это есть в контракте?


— Три миллиона — за погибшего, 900 тысяч — за ранение. Но на деле у нас такая страховка, что если ранят, а бронежилета на тебе нет или каски, то могут и ничего не заплатить. А броник со снаряжением весит 18 кг. Кто его по такой жаре таскать на себе станет?! За это тоже штрафуют. Но близким тех двоих, которым головы отрезали, все положенные выплаты сделают точно, потому что пресса подняла шум.


— Они ж герои! Не присягнули ИГИЛ (запрещена в России – Е.К.)…


— Не заставляй меня ругаться матом. Смалодушничали они. Потому что нормальные пацаны в плен бы живыми не сдались.


— Кошмар какой — с этим отрезанием голов!


— Наши тоже отрезают. А что, убитого по пустыне на себе всего тащить? За одну голову игиловца сперва платили по 5000 рублей. Ребята их и наволокли целую кучу… Поэтому цену сбросили — нужно прекращать кошмарить местное население, — в последнее время платили вроде по тысяче. Точно не интересуюсь, потому что сам этим не занимаюсь.


— А это были точно фанатики-исламисты, а не мирные жители?


— Говорю тебе, точно. Сирия сейчас делится на зоны. Розовая — Дамаск, Латакия и окрестности. Там трогать никого нельзя. Есть еще серая зона — туда-сюда, и самая страшная — черная, где мы и стоим. Там мирных людей нет. Все враги.


— Я не понимаю, а почему нельзя наносить по этим бесчисленным игиловским селениям авиаудары, не задействуя пехоту, — раз такие сумасшедшие человеческие потери?


— Это как раз очень понятно. Использование пехоты, солдат, гораздо дешевле, чем авиации. Так всегда было. Солдаты — мясо.


— В давние времена в армиях всех стран были правила: первые три дня город, захваченный войсками, отдается на откуп победителям. Сейчас такое есть?


— В принципе, да. Все, что находишь в освобожденных селениях, твое. Требуется сдавать только деньги. У этих фанатиков они свои — золотые динары, серебряные дирхемы, медные фальсы… Хотя они и из чистого золота, с собой их не увезешь. На них стоит символика ISIS — «Исламского государства» (запрещено в России), их хранение и распространение приравнивается к уголовному преступлению и поддержке терроризма. Кому нужна такая головная боль?..


— А что после боя? Как отдыхаете? Вы же не официальная армия — значит, концерты знаменитых гастролеров из Москвы вам не положены?..


— Да, бывает и скучно. Но можно жену купить. Девственница из хорошей семьи стоит 100 баксов. На год. Типа калыма. Если берешь навсегда, то это 1500–2000 долларов. Проще там купить, чем здесь искать. Я знаю ребят, которые выправляли таким невестам документы и увозили потом с собой в Россию. Вообще женщины на войне очень помогают — хотя бы тем, что скрашивают наш быт. Но в основном позволить их себе могут только офицеры.


— Кормят хорошо?


— Кормят как на убой. А вот с водой напряженка. Есть техническая и есть питьевая. Но техническую пить нельзя. А питьевой не хватает.


— С оружием как?


— Вот с оружием совсем беда. Техника старая, убитая, лохматых годов… Еще выдают китайские автоматы. Понятно, что люди скидываются и сами в складчину покупают оружие — жить-то охота, а так как с наличными не очень, то многие тратят на это так называемые сигаретные деньги: примерно 100–200 долларов в месяц.


— Зарплату переводят на карточку?


— Как сам захочешь. Обычно на карточку жене или кому скажешь, да.


— После гибели на родственников тоже распространяется подписка о неразглашении?


— Вообще, да. Их предупреждают, что эту тему лучше не муссировать, если хотят, чтобы им за все заплатили. В конце концов, человек туда поехал добровольно, никто его не заставлял. Понятное дело, что обратно на родину его труп никто не потащит, потому что это дорого, да и смысла особого нет. Зато три миллиона, которые дадут за убитого, живой заработает за два года только…


— Вы считаете себя наемником?


— Нет. Я был поставлен в такие условия. На Донбассе в строю с самого начала боевых действий и почти до самого конца. У меня были убеждения. И я лично знаю тех, кто никогда бы не согласился умирать за деньги — только за Родину и идею. Но постепенно от идей ничего не осталось, и война превратилась в обычный бизнес. Простым людям тоже приходится приспосабливаться. Но сам себя я не предавал.


— А кого предавали?


— Был случай. Ребята наши загорелись заживо. Так получилось. И долго горели. Страшно было на это смотреть, как они мучатся. Их пристрелить было нужно, и это было бы милосердно, но я не смог… Наверное, это можно считать предательством.


— Вы в Бога верите?


- Не знаю. Наверное, верю во что-то. В хорошее, в плохое. Не знаю. Я знаю только, что убивать нехорошо. И мне это не нравится.


Простая бухгалтерия


Один из руководителей частной военной компании дал нам комментарий на условиях анонимности.

«Я считаю, что по сути никакого уголовного преступления здесь нет. Да, над всеми участниками ЧВК висит статья - участие в незаконных вооруженных формированиях, или даже руководство НВФ, до 20 лет лишения свободы, но давайте задумаемся о том, что сейчас во всем мире ведутся войны нового типа. Вспомним опыт тех же американцев, все их операции в Ираке или Афганистане в основном выполняются ЧВК. Французский Иностранный легион вообще поддерживается правительством. Так что глупо притворяться наивными барышнями и говорить, что у нас этого не должно быть, потому что это плохо.


Это бизнес. Не захватим рынок мы, на наше место придут другие. Но пока российские ЧВК начинают понемногу теснить западные: потому что наши нетребовательны и берутся за все, да, они бывают обмануты. Но обман - это тоже жизненный опыт.


По расценкам мы получаем примерно 5 тысяч долларов на человека в месяц. Согласно контракту платишь 2000 плюс 500 на сопутствующие расходы. Остаётся чистая прибыль - 2500, умноженная на количество бойцов.


1000 человек по 2,5 тыс долларов - это 2,5 миллиона долларов в месяц.


По моему личному ощущению, те люди, которые к нам приходят, чтобы они ни говорили, в глубине души остаются романтиками. И в случае вторжения - безусловно пойдут защищать родину. А пока пусть набираются боевого опыта. Я считаю, то, что у России появилась еще одна статья экспорта - помимо нефти и газа, бывшие профессионалы, которые вышли в отставку, ушли на заслуженный отдых, но обладают высокими знаниями и умениями».

Жизнь в Донецке, моё личное мнение и пара забавных историй из моей жизни в ДНР

Привет, джой! Не прошло и суток с прошлого моего поста о стульчике, как я хочу сделать новый. Теперь немного расскажу вам  о Донецке и жизни здесь.  Возможно, будет большая простыня и фотографии, так что, милости прошу.

Ну, во-первых, почему я решил это написать всё? Потому что многие в комментариях вспоминают о том, что я из ДНР и начинается легкий срач, да и вообще просили запилить подобный пост.  Тег "политика" не ставлю, ибо политических тем тут не затрагивается, как по мне. Но если попросят - поставлю.

Итак, попытаюсь оформить в стиле "частые вопросы и ответы"

 - Вопрос: за какую сторону Ярополк?

Это первый вопрос, потому что я сразу скажу, что я вообще ни за одну из сторон. Мне кажется, что везде (в ДНР, ЛНР, Украине, России, США и т.д.) есть плохое и люди в большинстве своём они одинаковы. Власть зажралась почти везде, так что никаких полит. взглядов у меня нет. Разве что я всегда за Эквестрию ;)

 - Вопрос: почему не уехали с семьей?

Я считаю, что необходимо  не уезжать туда, где "хорошо", а необходимо стараться сделать свой родной край лучше, чтобы уезжать не хотелось и тебе и твоим детям. И хотя я говорю "родной край", я имею в виду не только место, где ты родился и вырос, но и более широкое понятие. На родине у тебя друзья, родные, все тебе знакомо, всё твое, в поле каждый колосок, как говорится.
У меня в семье было много шансов и мыслей продать тут свой дом и уехать в Украину. Хотя и жизнь в Донецке не так легка, как в других странах, но тут же все наши друзья, знакомые и родные. Это дает стимул и поэтому мы остались. А вот что до тех, кто уехал? Знаю я множество тех, кто уехал в Россию или Украину. Вот пример с одного человека, который один уехал на заработки. Мы недавно списывались вконтакте, и он поведал мне, что приходит с работы и целый день сидит дома и капчует интернет. Хотелось бы погулять пойти, затусить с кем-нибудь, дома устроить пати (но нельзя, квартира то съемная). И казалось бы, в чем проблема? Проблема в том, что погулять не с кем. Никого нет, ни родных, ни близких, даже товарищей. Только коллеги. И что это за жизнь? Совершенно один. Многие от такого впадают в тоску. Так что, как бы не звучало это удивительно, но многие из тех, кто уехали, вернулись даже не взирая на то, что жить здесь приходится намного скромнее, чем в другой стране.

-  Вопрос: Почему не пошёл в ополчение? Кого берут в ополчение? Правда ли целыми днями обстрелы? 

В ополчение не пошёл, потому что умирать как то в планах не было. Хотя не отрицаю, что пострелять пару раз все таки пришлось, но, слава богу, никого не убив :), но об этом совершенно другая история... А вот в ополчение сейчас берут исключительно с 18лет, проходится 2 месячная обучалка, потом уже распределяют по обязанностям (на блокпостах стоять, с бумагами работа, вахта). В первый год войны я и совсем пацанов с автоматами видел, (и они смотрели на меня как на говно). К слову, сейчас уже не вижу таких. Кто знает, погибли ли они, или же их выпендурили из ополчения? Насчет обстрелов - правда. Почти каждый день на западной границе идут бои. Я живу почти в самой юго-восточной части города, так что взрывы до меня почти не доносятся. Но в первый год войны бомбили целыми сутками, окна дрожали не переставая. 
Вот одна фотка из машины, которую я сделал в первые месяцы войны. Блокопост, буквально 10 минут ходьбы от моего дома. Видно, что многие вооружены чем попало, но настроены серьезно. Что они делают? По идее, не должны впускать провокаторов в город и обыскивать автомобили на запрещенные предметы. А еще там за углом военная база (тогда это был всего лишь военкомат). 

- Вопрос: Как обстоят дела с продуктами и товарами? Заплатами? Хватает ли на жизнь?

Продукты у нас в большинстве Российского производства. Не хочу обижать Россиян, но продукты и молочка у них - говно, наше намного лучше. (может я привык?). В особенности в цене конфеты Украинские, ибо они на порядок вкуснее Российских. Всех товаров в достаче, хотя дефицит ощущался еще год назад. Зарплаты подняли с условиями курса и замены гривен на рубли. На жизнь, как видите, всем хватает, никто с голоду еще не умирал, интернет и вода теплая так же присутствуют. Многие из Дончан ушли в ополчение ради наживы, еще некоторые ушли возить контрабанду через Украинские блокпосты. Благодаря контрабандистам в Донецке имеется все необходимые товары, которые не производит Россия, или которые требуются здесь. К слову, моя мама тоже занялась провозами товаров в обе стороны
зачёркнутый текст
К тому же, Дончанам выдают гуманитарную помощь. Есть от Рената Ахметова (местный олигарх в Донецке, всеми любимый), и от России (те самые белые фуры). Ну что сказать... Тушенка вкуснее у Российской :DD
В среднем состав такой (если не ошибаюсь): 2-3 пачки макарон, баночка сгухи, крупы (разные иногда, тож 3-4 или 2 пакета), тушенка или паштет, сахар, масло растительное, килька в томате, спички. Раньше еще давали чай, но почему-то перестали. Хотя чай был ужасный, но зато всё бесплатно. Для матерей одиночек, инвалидов, многодетных и т.д. наборы различаются. Я перечислил примерный состав на одного пенсионера. Раньше выдавали каждую неделю, (в первый год войны), сейчас выдают раз в полтора месяца. 

(фото из интернета)

- Вопрос: есть ли работа в Донецке?  

Не так много, как хотелось бы народу. Но вакансии есть, можете сами посмотреть сайты с объявлениями. Конечно, не буду отрицать, что много предприятий закрылось и сейчас период безработицы.

- Вопрос: Как работает инфраструктура в городе? Работают ли развлекательные заведения?

"В Донецке новинки кино в кинотеатре появляются тогда, когда они есть в 1080 на торрентах!" (с) какой-то мужик в кинотеатре "звездочка". 
Собсна, всё работает, и даже лучше (трамваи например красят, стелка меняют), а кинотеатры и театры открываются и ремонтируются после бомбежек. Вот с товарищами был на "зверополисе" в 3д. Специально договорились не смотреть по интернету, чтобы потом в кино вместе посмотреть. Театры так же работают, зимой был там с другом на концерте.  Выступали там отменно, и даже было несколько песен на Украинском.

(гидралиск-кузнец из городского парка кованных фигур, моя фотка)

- Вопрос: как обстоят дела с скорой помощью, пожарными и полицией?

Удивительно звучит, но всё намного лучше, чем раньше (не зря, видимо, такой переворот делали). Все работает в полном рабочем режиме. Насчет милиции я вообще горжусь. Вот что раньше были за мусора? Жирное пузо, дубинка, фуражка набок. А сейчас все строго и серьезно, все милиционеры, которых я видел, вооружены автоматами и пистолетами, при полной форме, всегда готовы спасти вашу жизнь. Теперь это не "мусора поганые," теперь это действительно сотрудники милиции, и я за это их уважаю и не боюсь за свою жизнь.

- Вопрос: а что насчет автомобилей и бензина?

Вчера видел мустанг, а позавчера на нашем местном базаре (раньше он назывался "Объединенный", но теперь вывеску сменили на "Республиканский рынок #4", кажется. Но все зовут по старому). на нашем баразе на парковке стоял НОВЕЙШИЙ хондовский мотоцикл, не спорт, а круизер-кастом. Явно не из дешевых, а на баке даже пленочка еще была. Так что, можете сами судить, есть те, кому очень хорошо тут. Бензин в первом году войны был дефицитом, даже звонили друг другу и говорили что-то типа: "Слыхал? Там на *название заправки* бензин завезли! Щас в очереди стою!".  А вот сейчас все заправки полны бензина и газа. Машин много, не меньше, чем в мирное время.

- Вопрос: а как с одеждой и обувью? 

Цены как в России, но ассортимент достаточный. 

- Вопрос: попадал в какие-нибудь неприятности?

А то! Попадал много раз. Сейчас расскажу о самых злопамятных случаях, всё это случилось в первый год войны летом.
Первый случай довольно обычный, мы поехали на машине с друзьями на ставок, а как ехали обратно, на блокпосте нас стопанули и сказали, что нас видел местный егерь (так они его назвали) за подозрительными делами (мол, куриили траву). Стоит ли говорить, что мы все были в адеквате, мокрыми и в плавках? "Да, трава заебись была, аж за шиворот налило :D" - пошутил тогда мой товарищ.
Ну, в итоге мы там простояли пол дня, нас покормили яблоками, дали пострелять чутка и отпустили, когда егерь сказал, что это не мы, а мы представили свои документы. Но самая острота в том, что в машине было очень много патронов (зачем-то мой друг их возил с собой) за которые могли далеко не по головке погладить, и начались бы разборки, откуда они и что там делают. Ну, я выкрутился очень ловко, сказав всем, чтобы патроны засовывали в огрызки и выкидывали в кусты. Вот так, сидя в машине, мы пожирали домашние яблоки и выбрасывали улики. Интересно, нашли ли их потом?...

Второй случай намного веселее. Тогда мне в голову стрельно, что я ниибаца руфер и обязан покорить высоковольтную вышку. Я вооружился тогдашним моим ежедневным EDC (ключ разводной, перцовый балончик, пишущие инструменты, маркер, нож) и взяв друга мы пошли взбираться и покорять вышку. Ну когда долезли до половины, рядом подъехал "жигуль" и из него вышли двое крупных мужчин. Один крикнул:
- Вы там чо, ахуели? Слазьте, быро! 

Ну мы слезли а нас повязали и отвезли на ту самую военную базу... Которая была через дорогу. Все подумали, что мы наводчики и держали нас в обезьяннике. На деле, там две камеры. Первая, в которой сидят такие как мы - это переваренная сварочником будка-прицеп. Позже я узнал с таблички на внешней стороне, что это мобильная радиобудка, и там должно быть радиооборудование для связистов. А второй обезьянник, это нижний, куб из металла, который внутри приварен к стенам, внутри куба дверца с круглой дыркой. Находится там можно только свернувшись в три погибели, ссать в бутылочку, какать... А вы не какайте там вообще, умирайте от говна. 
...Значит, вернусь к тому, когда нас повязали. Нас привели и заставили под дулом автомата выпотрошить карманы, снять шнурки и отдать мобилки. Все бы ничего, если бы не мой маркер и ключ. Спрашивают: зачем ключ? Гайки скручивать?
Ну и как я человеку в форме объясню, что я ношу его на случай, чтобы кому-нибудь по ебалу прописать? (хорошо что сейчас есть шестопёр и не нужно извращаться). Значит, с этим всем разобрались, и тут дело дошло до моего телефона... У меня была простая нокия, модель 301. Но дело в том, что тогда я назло всем поставил укр. язык и флаг украины на заставку. Это как то они пропустили мимо, когда я им объяснил, что просто уважаю обе стороны. Ну, после вопросов, не наводчик ли я, они зашли в карту памяти... О джой, видел бы ты лицо коммандира роты, когда он перещелкивал R34 с понями, футараней и хентай. (хорошо хоть трапов не было)

Ну, нам еще поспрашивали еще и завели в будочку, где мы лампово сидели около 10 часов. Потом приехал старший, сказал: "Вы что, енабутые? Это же дети простые, шкеты, к тому же местные. Отпускайте как родители придут". Ну и отпустили нас. Хотя там было "весело", нас напоили чаем, кормили сухариками, а я еще успел поспорить с ополченцем-бывшим-преподавателем по вопросу этноса, символики ДНР и  многим другим... В итоге спор закончился после вопроса его друга:

- Миха, ну может хватит уже мозги компостировать?
На что он ответил: - Не надо, он пытается доказать, что он умнее меня. 
Потом мы еще немного поговорили да и меня отпустили с другом. 

Забавный случай еще был в том, что когда мы сидели внтури, мужик в нижнем постучался и через маленькое окошко попросил окурок. Я ему нашёл какой-то окурок, проснул кое-как через отверстие для воздуха. Мужик растерялся, (сидит там 2 недели), и попросил у служащего на посту прикурить. Тот подошёл и как уебет ему ладошкой по окурку сигареты, что она аж улетела :D
Но потом он сжалился, и дал ему нормальных сиг. А нам постучал в окошко со злым взглядом и прицокивая. 


Так же забавно было, когда мы наблюдали через решетку за содлатами. Вот отрывок разговора (всё так и было, я не шучу)

- *имя которое я забыл*, знаешь, что такое Тенезма?
- Не, гы, а чо это?
- Ну смотри, *закидывает автомат, садится как на унитаз*, это когда ты вроде посрал... *ложит руки как ну руль мотоцилка и оборачивается вниз* а смотришь вниз, А КАКАХИ ТО НЕТ!

Не знаю даже, знал ли он о том, что мы смотрим на этот блядский цирк через решетку.

Вот такие вот истории, хотя было еще много чего, чего может произойти только в ДНР. И я вам обязательно как-нибудь эти истории расскажу.

- Вопрос: ну как, стало ли жить лучше?

Да, пожалуй, в чем-то лучше. Я думаю, если бы не война, то было бы замечательно (и, конечно же, если бы ДНР признали гос-вом).

Что хорошего же? Новая власть, в первую очередь. Она не такая зажравшаяся как предыдущая. В общем видно, что все идет к лучшему. Строят новые дорогие, ремонтируют дома, красят остановки, убирают павильоны. Облагораживают город, как видите. Да и недавно положили асфальт на ул. Рудокопов, это недалеко от моего дома. Я сколько себя помню, там НИКОГДА не было дороги, только две полосы грунта прокатанные местными жителями этой улицы. А в одной из ям могла машина по капот зайти (это не шутка). 
А сейчас там ровный, идеальный асфальт. 

Так же из-за коммендантского часа стало безопастнее. До войны ничего во дворе нельзя было оставить, все воровали, картошку вырывали, клубнику топтали. А сейчас я даже велик могу во дворе оставить, никто не тронет. А до войны даже украли однажды ГАЛОШИ, СУКА!, которые стояли на пороге в грязи. 

Бомжи сейчас или нычкуются, или работают за деньги, чтобы снова в люди выйти. Кто не хочет работать - работает все равно, только насильно :D вместе с пленными. 

Вывод мой такой: жизнь не всегда кажется медом, но ко всему человек привыкает. Если будем трудится на общее благо, то из ДНР может получится перспективное государство. 




Ниже решил выложить фотографий.

Вот, например, вид недалеко от моего дома (минут 10 ходьбы). Еще немного, и можно попасть в другой красивый городок - Моспино.

Кстати, на первой фотографии виден террикон.

А вот это Драг-рейсинг на одной из шоссе. В Запорожце мой друг - Николай.

На этом, наверное, и завершу свой пост. Всем спасибо, кто дочитал это до конца.
(заранее извиняюсь за ошибки).

Президент РФ Владимир Путин, глава правительства Крыма Сергей Аксенов, спикер крымского парламента Владимир Константинов и глава Севастополя Алексей Чалый 18 марта подписали договор о включении Крыма и Севастополя в состав России в качестве новых субъектов. Документ опубликован на сайте Кремля.