массовые драки

и это только понедельник...

- расстрел военкома

- стрельба в школе

- 27 поджогов военкоматов

- самоподжог мужчины на вокзале в Рязани

- продолжаются беспорядки в Дагестане

- а вы госдолг США видели вообще?

Пруф по военкоматам

Ребенок умер из-за отсутствия в "красной зоне" хирурга

Восьмилетняя девочка умерла в приемном покое детской больницы Абакана, не дождавшись, по словам матери, осмотра хирургом. Семья обвиняет в бездействии больницу, сами врачи винят систему и говорят об остром дефиците медперсонала. Родные умершей девочки рассказали Сибирь.Реалии, что несколько часов не могли добиться медицинской помощи из-за отсутствия хирурга в "красной зоне" детской больницы.

"Больше четырех часов прождали в больнице"

13 ноября примерно в 9 часов вечера у восьмилетней Сони резко заболел живот – скорая приехала быстро, фельдшер сообщила матери о высокой вероятности аппендицита.

– Скорую мы дождались очень быстро, все симптомы указывали на аппендицит. Но нас сначала повезли в республиканскую больницу – там сделали СКТ легких (спиральная компьютерная томография). Симптомов коронавируса у дочери не было, но нам сказали, что это такой стандарт сейчас – нужно узнать, есть ли коронавирус. Легкие оказались чистыми, так мне сказали. Но в самой больнице нас отказались принять – она для взрослых, а нужен был детский хирург. Поэтому нас повезли в детскую. В итоге где-то час спустя – в районе 22 часов – мы приехали на госпитализацию. Там первым делом взяли тест на ковид, ждали его результатов. Тест оказался положительным, хотя симптомов никаких не было, поэтому дочь направили в красную зону. И даже с этой потерей времени ее можно было успеть спасти! Но дальше мы сидели в приемном покое около трех часов и еще час – в процедурном. За это время у Сони даже анализ крови не взяли, хотя это же обычная процедура при госпитализации. Принимающий врач никак ее не осматривал. А хирурга мы так и не дождались – в два часа ночи 14 ноября моя Сонечка умерла, – рыдает Ирина.

По словам матери, все часы, что она с дочерью провела в приемном отделении, Соня жаловалась на резкую боль, а сама Ирина умоляла проходящий медперсонал о помощи.

Я просила, ну где же врач, ее же оперировать нужно, раз подозрение на аппендицит. "Она уже сознание теряет!" Мне: "Мамаша, не мешайте нам работать! Мы знаем, что нужно делать". Хотя фельдшер скорой помощи, которая нас привезла, стояла рядом и подтверждала, что крайне вероятен перитонит: "Срочно вызовите хирурга!". Врач приемного отделения (видимо, терапевт), которая нас приняла, звонила в соседнее здание, вызывала оттуда детского хирурга – потом передавала нам, что тот отказывается заходить в "ковидное" отделение. Я не знаю, почему. Я не знаю, почему в "красной зоне" не было "своего" хирурга, и почему нас продержали там четыре(!) часа в отсутствие нужного врача. Я готова была на руках ее принести – знать бы куда! – вспоминает Ирина. – Соне в больнице почти сразу стало очень плохо, давление упало, а там даже прилечь негде было – пришлось просить кушетку какую-нибудь. Принесли лавочку.

По словам матери умершей девочки, врач ковидного отделения предлагала увезти больную в хирургическое здание детской больницы (соседнее здание) на машине скорой помощи, в которой ее привезли. Однако фельдшер якобы сказала, что в машине нет реанимационного набора, а состояние ребенка настолько ухудшилось, что везти ее без оборудования опасно.

– Тогда врач вызвала специальную реанимационную бригаду. Они приехали довольно быстро, но было уже поздно, – говорит тетя девочки Галина.

По ее словам, диагноз ребенку – перитонит – поставили только 15 ноября после вскрытия.

Мать умершей девочки Ирина написала заявление о несвоевременной медпомощи в Следственный комитет республики. По ее словам, домой к ним уже приходила полиция, чтобы проверить "условия содержания детей".

– К приезду полиции я нормально отнеслась, у них положено проверять в случае смерти маленьких детей. Меня возмутило отношение Минздрава: еще не разобравшись в ситуации, их пресс-служба заявила, что больница "приложила все усилия". Потом начались намеки на то, что, мол, медики получили сообщение из школы, в которой училась моя дочь, о том, что семья у нас неблагополучная. Тут уже возмутились родители одноклассников Сони, которые хорошо нас знают, наши соседи - они за нас вступились. В итоге дело приняло такой поворот, что министру здравоохранения пришлось публично объявить, мол, проверку еще ведем, найдем виновных и накажем, - говорит Ирина.

"Врачей остро не хватает"

В республиканской детской клинической больнице Хакасии прокомментировать ситуацию редакции Сибирь.Реалии отказались, сославшись на то, что главврач Людмила Топанова "на выезде в Минздраве". При этом секретарь главврача сообщила, что о гибели девочки в больнице ей ничего не известно.

В Минздраве региона сообщили о том, что по факту гибели девочки ведется проверка и напомнили об уголовной ответственности "за распространение заведомо ложных сведений".

– В ночь с 13 на 14 ноября в приемное отделение детской больницы поступил ребёнок в крайне тяжёлом состоянии, спасти которого не удалось, несмотря на все усилия врачей. Более подробную информацию предоставить не представляется возможным в силу действия Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" № 323-ФЗ (статья 13 – о врачебной тайне). 14 ноября Минздрав Хакасии начал служебную проверку, в ходе которой будет дана оценка действий медицинского персонала всех служб, причастных к данному случаю. Напоминаем, что распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, преследуется в соответствии с уголовным кодексом Российской Федерации, – сообщила пресс-секретарь министерства Валерия Агафонова.

Родные умершей девочки предполагают, что отказ врача осмотреть девочку, был связан с тем, что у нее оказался положительный результат на коронавирус. Сами врачи считают, что причиной трагедии стал дефицит персонала, из-за которого в коронавирусном отделении республиканской детской больницы не оказалось хирурга.

– Из больницы месяц за месяцем уходят врачи и вообще медперсонал. Вы сами посудите, разве это дело, чтобы в республиканской больнице был всего один хирург?! К сожалению, на нынешние зарплаты сюда людей не заманишь. Условия тяжелые, а платят мало. Еще и обвинить лишний раз норовят, хотя медики тоже люди подневольные – есть регламент, нарушать его нельзя, – рассказывает одна из сотрудниц больницы на условиях анонимности. – Дополнительный отток пошел, когда люди поняли, что могут "кинуть" с ковидными выплатами, они стали повально отказываться от "коронавирусного обучения", а без него "в ковидных" отделениях вообще-то запрещено работать.

Хирург перинатального центра, врач ультразвуковой диагностики и глава иркутского отделения профсоюза "Альянс врачей" (в марте Минюст признал НКО "иноагентом") Сергей Ковальчук замечает, что по закону врач не имел права нарушать регламент посещения "красной зоны".

– Я бы в такой ситуации зашел, но это, вообще-то, подсудное дело. Так что думаю, обвинять врача неправильно. Виновата система – почему в "коронавирусном" отделении не было хирурга, который бы прошел аттестацию на работу с COVID-19?! – задается вопросом Ковальчук. – Нормативы при текущей ситуации с заражаемостью коронавирусом и смертностью от вируса следует соблюдать. Но где условия для этого? Почему регламент установили, а нужным количеством специалистов, оборудования (тот же аппарат СКТ нужен и в самой детской больнице!) не обеспечили?

Источник: https://www.severreal.org/a/rebenok-umer-iz-za-otsutstviya-v-krasnoy-zone-hirurga/31563680.html

Какие же сволочи...

А вот еще новость для всех очевидная: глава Октябрьского района Витебска Сергей Викторович Сташевский заставляет членов избирательной комиссии участка №25 поменять голоса за Тихановскую и Лукашенко, а на возражения говорит, что услышал их "особое мнение" – и этого достаточно 

Расшифровка
3:00
СВ: У меня есть к вам очень жесткое предложение изменять протокол и менять кардинально цифры между третьим и четвертым кандидатом. Значит, готов согласиться с тем, что за Тихановскую достаточное количество людей проголосовало. Не буду объяснять там причины и даже фантазировать: кто-то по велению сердца, кто-то там умом, кто-то еще там, кошельком голосовал – это их проблемы. Но у нас есть другие задачи и другие проблемы, которые нам нужно решить. Вам сегодня, а потом еще с первого числа, а потом к Дню учителя готовиться и так далее. Доходчиво объясняю?

Доходчиво
Вроде доходчиво

СВ: Ну давайте, решаем этот вопрос. Значит, чтобы вы не выбивали здесь в микрорайоне, чтобы два дома по улице Фрунзе у вас имело одну позицию, а вторые два дома другую, чтобы завтра не пошли, как мы в детстве ходили, деревня на деревня, значит, давайте в унисон решайте вопрос.

Сергей Викторович, если комиссия подписывает, я один могу не подписывать?

СВ: Нет, не надо мне ваше особое мнение. Я его услышал, я его учту. Все мы принципиальные люди до определенной степени. Когда речь идет о вашем будущем, хочется, чтобы оно было хотя бы чуть-чуть светлое.

Тогда почему нашими руками?
Сергей Викторович, вы знаете, как я вас уважаю, но почему нашими руками надо делать это дерьмо?

СВ: Давайте вообще, если вот вообще говорить, мне в принципе должно быть больше вас всех взятых все равно. Потому что я-то человек не витебский, я приехал сюда из Минска, живу здесь и работаю уже 12-й год, и намереваюсь здесь поработать еще какое-то время и уехать обратно в столицу. А может быть и не в столицу, может быть в какой-то другой регион. Вот такой вот я получился человек. Но сегодня я здесь и мне хочется, чтобы после того, как я уеду отсюда, а это рано или поздно случится, о нас вспоминали хорошим словом. Ну чуть-чуть плохим и чуть-чуть завидным, чтобы и еще завидовали. Поэтому я еще раз говорю, сегодня не та ситуация, когда надо проявлять принципиальность. Коллеги, ну я еще раз говорю – вы молодцы, вы коллектив, вы высказали свою позицию, я за это вас уважаю. Но сегодня надо сделать по-другому. 

Почему нужно врать?
Это голоса избирателей, причем здесь мы?
Как смотреть людям в глаза? 

СВ: Нормально смотреть

Один из последних избирателей пришел на участок с бычком с вопросом “Где тут урна, куда его кинуть?” Это тот избиратель, который на прошлых выборах поднялся на участок и в глаза, в лицо всем вот так сидел, обвинял учителей в том, какое право они имеют после этого учить детей. Сергей Викторович, жаль, что (неразборчиво) урны с этими гармошками, люди не (неразборчиво), я все понимаю…

СВ: Я тоже видел эти урны с гармошками, но и не только у вас, и белые манжетики у людей. Вы думаете я просидел в кабинете четыре дня? 

Нет, вы здесь были. На досрочном голосовании – у Лукашенко больше. За сегодняшний день – то, что мы видим.

СВ: Я еще раз говорю. Я услышал ваше особое мнение – этого достаточно. Этого достаточно. Всё. И поверьте, если уж лучше там кто-то еще, то я не готов в принципе прогнозировать развитие событий. Давайте. Есть еще бланки к протоколу? Меняйте пункт четвертый и поехали обратно. 
СВ: Кто заполнял? Переписывайте.

Переработайте их там. Судя по тому, что мясо отправляют уже из Чечни, не получилось не то, что блицкрига, вообще успехов нет

Надеюсь, чеченцы хотя бы свободнее вздохнут, когда этих упырей не станет. Глядишь, кому-нибудь и Кадырова удастся грохнуть, пока он своих гоблинов отправил в помощь нашим оркам.

"Уважаемые украинцы, я получил от вас письмо в защиту Степана Бандеры.
Позвольте мне задать вам два вопроса:
Во-первых, знаете ли вы о приказе Бандеры: «Убейте каждого поляка от 16 до 60 лет»?
Если не знаете, то вы – не украинцы.
А если знаете, то согласны с ним или нет?
Если согласны, то на этом заканчивается наша дискуссия".

Милош Земан,президент Республики Чехии.

Вот как выглядит защита Польши президентом другого государства.
А что на это могут сказать «наши» правители?

Зеки закончились, настало время школьников