маленькие девочки голые

В z-пабликах появилось видео как пленному бойцу ВСУ отрезают голову

Заблюренное видео можете посмотреть на странице @igorlachenkov в твитере (но от себя не советую смотреть даже с блюром)  

Так же недавно в сети появлялось видео где оккупанты осматривают подбитую украинскую БМП, рядом с которой лежит несколько обезглавленных тел членов экипажа. 

Культура отмены русских в России.

В провинции Дамаск российские военные раздали георгиевские ленточки

Что происходило и происходит на левом берегу Днепра после подрыва дамбы Каховской ГЭС

https://ukrainer.net/istorii-z-pidtoplenoho-livoberezhzhia/ 
(украинский язык, если нужен русский, воспользуйтесь вот этой замечательной функцией браузера Google Chrome)

Что происходит в Олешках и ГоПри [Голой Пристани] под оккупацией?

Кому-то из горожан удалось вырваться из оккупации, вот что они рассказывают:

1. 20-дневный карантин, из городов не выпускают и не впускают. Волонтеры, которые закупились в области, безуспешно пытаются прорваться в Олешки и Голую Пристань.

2. Где есть суша (10-20% города) - блокпосты. Проверяют и просто грабят людей, рвут украинские документы, залезают в те дома, которые еще не были ограблены, говорят людям, что их спасут, а вы здесь все сдохнете.

3. За пределы городов не выпускают без рос. паспорта. Большинство его не имеет. 

4. Люди пытаются помогать друг другу, спасают животных, сгребают всю еду, медикаменты, которые остались в городе. При этом после подрыва дамбы российские военные ходили по Олешках и конфисковали у людей металлические или пластиковые лодки с двигателями 

5. В первый день многие люди спаслись в трусах и не имели никакой одежды

6. Россияне дезинформировали людей, что вода уже остановится через несколько часов и нет необходимости эвакуироваться, из-за этой дезинформации много людей утонуло 

7. Голую Пристань затопило на второй день, а не на первый, когда люди уже подумали, что вода остановилась.

8. Зафиксированы случаи расстрела тех, кто пытался эвакуироваться. Российские военные на лодках патрулируют город игнорируя людей и животных, которые тонут или сидят на крышах домов. 

9. Вокруг домов плавают трупы людей, животных, техники, самих российских солдат. Россияне устроили засады, обещают завезти в город еще тысячу военных на днях для фильтрации

10. О подрыве дамбы россияне тоже никак не сообщали. Люди узнавали новости благодаря украинскому тв. 

Люди запуганы, не готовы говорить на камеру и делиться контактами, поэтому не пишите мне об этом, пожалуйста. Впрочем, на днях выйдет на @ukrainer интервью с теми, кому удалось спастись, без имен и даже их фотографий пока.

Что это, если не геноцид?

Виталий Манский: «Там все — фейк»

«В лучах солнца» — так называется документальный фильм о жизни восьмилетней школьницы Зин Ми в Пхеньяне, столице КНДР, снятый российским режиссером по сценарию, написанному северокорейскими товарищами.

Фильм уже собрал кучу призов и прессы, а также удостоился ноты министерства культуры КНДР российскому МИДу и требования северокорейской стороны запретить его к дальнейшему показу.  Что Манский увидел в Пхеньяне? Как ему это удалось снять и что не удалось? И как он ушел из-под наблюдения северокорейских чекистов — об этом в эксклюзивном интервью The New Times после просмотра фильма. 

- Вам предложили снять фильм о КНДР или это было ваше решение? 

- Ну конечно, мое… Я всегда интересовался Северной Кореей, потому что меня всегда волновал вопрос, как, каким образом можно подавить человека, как можно уничтожить в нем основополагающие принципы, почему человек готов подчиняться. И понятно, что это фильм не только про Северную Корею и не столько про Северную Корею. Я читал журнал «Корея сегодня», жадно хватался за людей, которые там были, смотрел всегда какое-то видео оттуда. И вот однажды мне удалось познакомиться с северокорейскими чиновниками — так все и закрутилось.

Сталинская ВДНХ 

- Когда вы впервые попали в страну чучхе?

- В 2013 году у меня была первая ознакомительная поездка: мне показывали, какая это прекрасная страна, и в конечном счете мне удалось выбрать героиню: меня отвезли в образцово-показательную школу, в кабинет директора завели пять девочек, сказали: «У вас есть пять минут, вы можете познакомиться и выбрать, кто вам нравится». Сценарий документального фильма про девочку, которая вступает в пионеры, в Союз детей, ей поручают очень важное дело — быть участником самого большого в мире праздника, к которому она со своими товарищами долго готовится, и в конечном счете превращается в одного из тысяч людей, создающих вот эту самую большую в мире живую картину, изображающую абсолютное счастье, — к этому моменту уже был написан. Хотя героиню еще только предстояло выбрать. Я выбрал Зин Ми, потому что девочка сказала, что ее папа работает журналистом: я подумал, что через его работу я смогу куда-то попасть. Про маму девочка сказала, что она работает в заводской столовой. Я подумал: замечательно, столовая, люди едят, тоже какая-то фактура. А живет Зин Ми около вокзала, в однокомнатной квартире с мамой, папой, дедушками и бабушками… 

Но в фильме все не так: и папа не журналист, и столовой нет, и бабушки с дедушкой — тоже… 

Естественно. Когда мы приехали уже снимать, папа чудесным образом превратился в инженера на образцово-показательной швейной фабрике, мама — в сотрудницу образцово-показательной фабрики по изготовлению соевого молока, а живут они, как оказалось, в самом шикарном доме столицы с фантастическим видом из окна. Правда, линолеум там, изображающий паркет, просто ножницами отрезан и лежит поверх цементного пола — даже не подбит под плинтуса, мебель только что внесли, картинки только что повесили, я улучил возможность и заглянул в шкаф — он был пустой, ванной никогда не пользовались, да там и нет воды, свет включали на время съемок: вообще у меня было ощущение, что дом нежилой и лифт запустили только ради фильма. Но в этом доме хотя бы три подъезда были открыты. А дом напротив — я его обошел, когда мне удалось сбежать от сопровождающих, — в нем вообще не было входа. При этом вечером в нем горели окна, но присмотревшись внимательно, я увидел, что все они горели одинаковыми лампами. Видимо, поставлена какая-то система, которая по вечерам общим рубильником включается, и создается некое ощущение жилого дома, хотя дом не заселен и в нем нет подъездов. Там все — фейк. 

- Как это? Просто стоит коробка? 

- Да.

- А мама и папа Зин Ми — они реальные? 

- Реальные — я видел семейный альбом. Но вот фотографии в этом альбоме сняты на каком-то фейковом фоне, вмонтированы в фотографии из журнала или на фоне мебельного салона — я специально выношу эти фотографии в начало картины… Пожив там какое-то время, я понял, что Пхеньян — это абсолютная сталинская, брежневская ВДНХ, и все жители Пхеньяна — это абсолютные экспонаты. Например, там везде газоны, а на газонах рано утром, в шесть утра, или вечером, после работы, согнувшись в три погибели, сидят люди и пинцетами вынимают какие-то соринки. Кстати, когда мы снимали на образцово-показательной швейной фабрике, где папа нашей героини как бы работает инженером (см. фото ниже), я отправился в туалет и ошибся дверью. Открываю дверь, а там человек 150 голых женщин, которые моются в душе. Мне удалось выглянуть в окно, и я понял, что на территории фабрики есть жилые бараки, и эта сцена, когда рабочие идут на фабрику, — абсолютный фейк, потому что они живут при фабрике.

- Не знаю. С конца октября до начала апреля страна вообще закрывается для посещения иностранцами: дома отапливаются либо углем, либо дровами — вид буржуек, торчащих из окон, вряд ли привлекателен. У Северной Кореи сейчас два самых главных мировых партнера: Китай и, с недавних пор, вновь стала Россия, которая получает в год порядка 500 виз в Северную Корею. Мои три поездки, группа — четыре человека — это двенадцать виз; ежегодный приезд хора Александрова или хора МВД — это вынимай сто виз, вот и считайте, сколько человек приезжает от России. Из Китая, видимо, побольше. Ну и какое-то очень, очень лимитированное число других иностранцев. Подгляданная жизнь

- Почему тогда они пошли на эту затею с фильмом — мало того что российский режиссер, так еще и с вашей репутацией бунтаря? 

- А как они могли это знать, коли в стране нет интернета? Они, вероятно, считали, что раз Россия их друг, так и правила в России такие же, и живут там так же, как в Северной Корее. К тому же фильм официально поддержан российским Министерством культуры, а режиссер Манский снимал фильмы о Путине — этого знания им было достаточно.

- Сколько экспедиций было у вас в Северную Корею?

- Две. Хотя должно было быть три, но нам закрыли въезд. 

- Почему?

- Они заметили, что вы тайком снимаете фильм о фильме — то, как разыгрывается весь этот театр про счастье жизни в Северной Корее, как перезаписываются дубли, как эти самые сопровождающие говорят людям, что и как они должны говорить?

- Они не понимали и не видели этого. Но им не нравилось, что, например, я снимаю из-за занавески в гостинице… Однажды я просыпаюсь от шума, подхожу к окну и вижу совершенно фантастическую картину: шесть утра, вся площадь, все тротуары забиты людьми, которые сидят на корточках, кто-то просто на заднице, кто-то что-то жует, кто-то спит, кто-то лежит — их всех согнали на репетицию очередного митинга. Я, естественно, хватаю камеру и начинаю в окно снимать. Проходит минуты три-четыре — стук в дверь: мои сопровождающие, которые, жили справа и слева от моего номера, говорят: отойдите от окна, вы что, хотите, чтобы мы вас больше никогда не впустили? Все, что в фильме снято неофициально, — люди, толкающие автобус, дети у мусорных баков, очередь за отовариванием талонов — все это снято в щелочку из-за занавески.

- А по улицам вы могли гулять?

- Нет, у нас сразу отобрали паспорта, а без паспортов нельзя было выходить на улицу. Но мы все-таки пару раз обманными путями выбегали из гостиницы, куда-то успевали добежать, пока не включали план «перехват» и нас не ловили в городе.

- В магазины вам удавалось зайти?

- Я был пару раз в универмаге, где попадал в смешные ситуации. Первый раз меня прямо отвели в этот универмаг сопровождающие. Я походил, посмотрел, удивился, как все дешево. Это был мой первый приезд, и я не сообразил, в чем дело, — к тому же иностранец не имеет права иметь северокорейские деньги, и потому купить я ничего не мог. Но потом мне удалось достать немного их денег, и с сопровождающими я пошел купить каких-то сувениров. Прихожу в универмаг, там горы смешных тетрадок, прошу: мне три тетрадки. Ответ: «Вы не можете их купить». Потом я понял: продавцы, посетители, товары — это не настоящий магазин, это — выставочный зал. В другой раз мы — естественно, с сопровождающими — зашли в продуктовый магазин. Там стоят человек 15–20, все полки снизу доверху уставлены пачками томатного сока. Я спрашиваю, сколько стоит томатный сок. Сопровождающий отвечает традиционное: «Потом расскажем». Я: «Нет, переведите сейчас». Продавщица долго что-то говорит, сопровождающий — мне: «Еще не привезли ценник», — ну или что-то в таком духе. Я говорю: «Хорошо. Сколько стоил томатный сок на прошлой неделе?» Он переводит: «Томатный сок не продается».

- И где и что ела ваша съемочная группа?

- Завтракали и обедали в гостинице, вечером чаще всего ели в номере — несколько раз закупали продукты, какие-нибудь консервированные сосиски в магазине при нашем посольстве. Иногда нас возили в валютные рестораны: десять евро за обед — недорого. Для нас — недорого. Знаете, какая зарплата у главного сценариста студии документального кино в Пхеньяне, на которой работает 800 человек? Его зарплата равна 75 центам в месяц.

- В вашем фильме есть кадры, когда семья — мама, папа, девочка — собирается за низким столом, который весь уставлен тарелками с едой. Если в стране все продукты распределяются по талонам, а магазины — это выставки, то откуда это?

- Это еда, которую при нас привезли упакованной целлофаном, распаковали, разложили на этом столе, поставили, а люди реально боялись к ней прикоснуться. Сопровождающие им говорили: вы ешьте, ешьте. Они смотрели на них: правда можно?

- Я не понимаю. У меня вопросов после жизни в Северной Корее больше, чем до. Я ехал туда с каким-то вполне внятным представлением. Ну, прежде всего я думал, что это система страха, подавления, что люди внутри себя все понимают. Но, окунувшись, я увидел, что люди в принципе не только не понимают, а даже не задумываются… Я как-то разговаривал с дрессировщиком тигров: он мне объяснил, что когда тигр рождается — тот, которому предстоит выступать в цирке, — он с первого дня воспитывается таким образом, что не знает, что он тигр. То есть он вырастает, у него вырастают когти, зубы, усы, он рычит, он прыгает, но он просто не знает, что он тигр… Вот вам пример: мы снимали в метро. В Пхеньяне в метро иностранец не может зайти без сопровождающих и может проехать только две остановки. То есть он может увидеть три станции. Там есть специальный маршрут для иностранцев: на определенной станции войти и на определенной станции выйти. Мы не успели закончить съемку за две остановки и просим дать нам проехать еще несколько станций. В ответ — категорическое нет. Предлагают поехать обратно и доснять там. Я объясняю: на обратном пути в вагонах будут уже другие люди. Сопровождающие отвечают: это не проблема. И командуют людям в вагоне: «Встали и перешли станцию». И весь вагон встает, переходит и садится в вагон, который едет в противоположном направлении. Молча, без дискуссии.

- И это реальные люди были в вагоне? 

- Откуда я знаю? 

- Вы хотите сказать, что в Северной Корее нет двоемыслия, как оно было даже в сталинском СССР?

- Нет, абсолютно. Там люди — они родились вот в такой данности, в которой жили их родители и их деды, и у них нет никакой информации, что жизнь может быть какой-то другой, — они никуда не ездят, интернета у них нет. Мне кажется, у них и страха уже нет — ужас в том, что это нечто следующее, что-то после страха. Знаете, самое сильное объяснение и разоблачение, если хотите, страны, это ее телевидение… Естественно, в Северной Корее запрещено записывать телепередачи, но мы с собой привезли такую установку: мы писали телевизионный сигнал 24 часа в сутки на жесткий диск — на всякий случай. Так вот, там всего два канала, никакой, естественно, рекламы — вместо рекламных пауз клипы о великих вождях, контент — либо передачи, прославляющие вождей, либо чтение чучхе. Даже новостей нет в нашем понимании этого слова.

- И фильмов про любовь нет?

- Ни в одном фильме за всю историю северокорейского кино никто никогда не поцеловался.

- Ваши герои, мама с папой — они как-то демонстрировали свои отношения?

- Нет, никак. Они выполняли важное государственное дело: снимались в фильме.

- Ну хорошо, но не могут же люди не задаваться вопросом, почему в фильме у них на столе еда, которую они отродясь не ели и не видели?

- Они знают, что живут плохо только потому, что против них Соединенные Штаты… Когда мы снимали сцену приема детей в пионеры, сопровождающие нам показали на детей — лет семи-восьми, в военной форме, и говорят: «Их родители погибли на войне, это дети войны». Какая война? Последняя война, в которой участвовала Северная Корея, была шестьдесят лет назад! Но они совершенно уверены: где-то идет война, туда уходят северокорейские войска, есть линия фронта, солдаты погибают, а вождь заботится об их детях… Они воюют, они реально воюют.

- Как выглядят там газеты?

- В Северной Корее выходит три газеты. Кстати, газеты запрещено вывозить из страны и их запрещено использовать как бумагу. Так вот, все газеты издаются по одному лекалу. Первая страница — это лик вождя на всю полосу с небольшим текстом. Вторая страница — это четыре лика вождя уже в каком-то наборе с чем-то и небольшие к этому тексты. Третья страница — это восемь ликов вождя, как правило, какие-то общие фотографии. И четвертая страница — это фотографии свершений, а в самом углу — события в мире: маленькие тексты с еще более маленькими черно-белыми фотографиями, где сообщается о забастовках, катастрофах, падениях самолетов. Каждый день за этими газетами стоит очередь в киоски.

- Оператор каждый день жаловался на желудок и уходил на 20 минут в туалет. И копировал отснятый материал на другую карту памяти. Честно говоря, это, наверное, самый сложный мой фильм — хотя у меня было немало трудных фильмов. Но этот психологически был очень тяжелым. Сутками под наблюдением, говорим знаками или выходим в коридор — а ведь надо было обсуждать завтрашнюю съемку, каждую ночь баррикадировались в номере, чтобы ночью никто не вошел, чтобы извне номер ночью нельзя было открыть...

- Сколько дней вы снимали в Пхеньяне? 

- 45. Хотя по контракту с северокорейской стороной должны были 75.

- Что потом произошло? 

- А потом нам не давали разрешения на въезд — и так до того момента, когда они узнали о том, что фильм будет показан на кинофестивале в Таллине: они не знали, что фильм уже идет практически по всему миру. Тут они предложили нам вернуться и доснять картину. Но какой смысл? Ну а наше Министерство культуры после ноты корейцев попросило убрать себя из титров фильма. Что странно и глупо, потому что уже подтверждены запросы как минимум 30 крупнейших фестивалей по миру, несколько стран уже купили фильм для телепоказа, и в нескольких странах Европы он выходит в кинопрокат. И сейчас мои партнеры обсуждают контракт по выходу этого фильма в кинопрокат в Соединенных Штатах Америки.

- А в России фильм будет показан?

- Его стоило бы, на мой взгляд, показать в то время, когда идет программа Дмитрия Киселева. Но телевидение ко мне не обращалось. Что касается кинопроката, то надо будет получить прокатное удостоверение — весной мы этим, я надеюсь, займемся. 

Возвращаясь к фильму: в финале картины девочка вдруг расплакалась, за кадром слышится ваш голос, и в ответ Зин Ми начинает декламировать клятву верности вождю. Что произошло? 

Я думаю, она заплакала потому, что чувствовала на себе очень большую ответственность, и она подумала, что не справляется. Ее выбрали. Выбрали для того, чтобы она показала величие, мощь страны и преданность ей, и когда ей задают вопрос, на который она отвечает, как ей кажется, недостаточным образом, она плачет от растерянности. Она говорит: «Я не могу понять, все ли я сделала для того, чтобы быть благодарной великому вождю». И от ощущения, что нет, не все, она и начинает рыдать…

http://newtimes.ru/articles/detail/105543#hcq=L595qxp

Майкл Наки о Каце

Этот текст не призван кого-то в чем-то убеждать. В нем просто объясняется, что происходит, и почему я в этом участия принимать не буду (за исключением одного варианта, который опишу в конце). Пост длинный.

Первое, что надо понять – срач будет всегда, если есть тот, кто хочет срача. И всегда же будут люди, которые, аки учительница во втором классе, будут рассказывать, что оба виноваты, и неважно, кто начал. Надеюсь, к 2023 году понятно, что позиция “оба виноваты” нелогична и вредна. Ну, кому непонятно, оставляю на вашей совести.

Публичный срач инициировать без поддержки невозможно, поэтому сначала давайте разберемся, откуда берутся люди, которые, как пригожинские боты, по указанию готовы засирать комментарии, чаты и лички людей. Кто-то скажет, что это дебилы, кацисты или даже бото-ферма. Это не так. Это реальные люди, порой весьма неглупые, а зачастую – и очень достойные. Как тогда получилось, что они пишут гадости под постами Навального, искренне полагая, что борются с Путиным, а то и останавливают войну? Как вышло, что человек пишет гневные посты не в инстаграме Исинбаевой, группе Любэ, поддержавшим войну артистам – а оппозиционной силе, в которой люди свои жизни, здоровье и свободу положили на то, чтобы сделать Россию чуть лучше? И как возможно, чтобы эти люди считали, что это всё правильно? Должна же произойти с ними какая-то трансформация, верно? Учитывая, что они буквально делают это по указке Каца, который как раз говорит, что писать гадости артистам и прямым пособникам Путина – это диктатору помогать! А вот писать Навальному и ФБК — хорошо и правильно.

Тут всё довольно просто: копиум. Вкратце, это когда российские военкоры называют отступление — “отходом на более выгодные позиции”. И надеются, что “вот сейчас-то начнём воевать по-настоящему”. Любой продавец скажет вам, что надо продавать не товар, а выявить потребность и продавать удовлетворение этой потребности своим товаром. Какая сейчас потребность у огромного количества россиян? Что-то сделать. Миллионы антивоенных россиян чувствуют себя беспомощными, и бездействие поедает их изнутри. При этом рисковать они не готовы, а желаемое решение должно не просто помогать какому-то маленькому аспекту, а прямо решить проблему кардинально. И вот, пожалуйста, волшебная палочка! Надо просто всем пойти и проголосовать за Зюганова! Почти в военной диктатуре. Во время войны. Я не буду подробно описывать, почему это действие бесполезное для достижения заявленной цели. Отмечу лишь, что оно само по себе недостижимо. Никакая Алла Пугачева, Гребенщиков, Саша Митрошина и кто там был в нарисованной картинке, которая якобы является планом – не будут в этом участвовать. Как не будет в этом участвовать и огромное количество других людей. Не потому что им лень или что-то такое, а потому что никакого плана нет. А чтобы доказать (не соврав), что выборы, до которых никто не допущен, в стране, где их фальсифицируют полностью, во время войны, в условиях тотальной диктатуры – приведут к отставке Путина, – надо перевернуть все современные представления о политологии, логике и многом другом.

Короче говоря, как любит говорить Екатерина Михайловна (которая тоже призывает ходить на выборы, но объясняет это по-другому, не скатываясь в обещания остановки войны и свержения Путина), ничего этого не будет. Но есть какая-то часть людей, которым вера в чудо сейчас необходима. Собственно, почему до сих пор существуют религии, экстрасенсы, а Блиновская зарабатывает миллиарды рублей? Потому что людям нужны простые решения. Увы, то, что этому подвержены только дураки, – миф. Конечно, они подвержены в большей степени, но зачастую и совсем неглупые люди на все это попадаются.

Для чего я так подробно это расписал? Дело во фразе: “Имей спокойствие принять то, чего не можешь изменить, имей мужество изменить то, что можешь изменить. И имей мудрость отличить одно от другого”. Люди, которым нужна волшебная пилюля, никуда не денутся. Более того, среди них много умных, талантливых, честных и порядочных. Поэтому не надо тешить себя мыслью: “Сейчас я всё объясню, и они одумаются!”. Не одумаются, пока сами не увидят.

Я все это наблюдал в 2020 году на голосовании по поправкам. Абсолютно та же схема. Тогда тоже Максим Кац бегал за Навальным, призывал всех ему писать и требовал дебатов. На логичную аргументацию Алексея, что это голосование не имеет процедуры, вариативности, а результаты просто нарисуют (оно сильно отличалось даже от нечестных региональных выборов в худшую сторону), Максим отвечал, что масштабных фальсификаций не будет, а в Москве так и вовсе считают честно. Это породило один из самых долговечных мемов (https://i.redd.it/6s4cvt56r3fa1.png) про политический анализ Каца.

Я же тоже какое-то время, даже после голосования по поправкам, думал, что Максим — человек, который просто плохо понимает политические реалии и часто ошибается. И полагал, что он достойный неравнодушный гражданин, который сейчас сделает из ошибок выводы и начнет уже делать что-то полезное. Но на каждых новых выборах он воевал не с ЕР и Путиным, а с Навальным. Каждый раз.

В итоге, политические ошибки Каца — это не ошибки. Это стратегия. Он уже делит шкуру неубитого медведя. Понимая, что после падения Путина его главным конкурентом будет Навальный, он планомерно бьет по нему раз за разом, надеясь, что это поможет ему в будущем. Именно поэтому он постоянно порождает срачи, атакуя ФБК и Навального лично. Обратите внимание, все полтора года войны, он набрасывает на них без устали и по любому поводу. Потом делает невинные глаза и говорит: "Я просто хочу объединиться, чтобы скинуть Путина!" Однако, за полтора года он так и не рассказал, как сидение за одним столом с ним может повлиять на свержение Путина. Даже объединившись на «Берлинской конференции» с Ходорковским и кем-то там еще, Кац показал нулевой результат.

При этом отмечу отдельно: Кац, как антивоенный блогер, делает вполне себе достойную работу. Многие видео, где он не играет в политика, хоть и написаны не им, но действительно нужны и важны. Это полезно и правильно. Случилось это, потому что интересы Каца и интересы общества совпали: антивоенные видео дают просмотры и повышают доверие. Однако из-за политического схематоза эти просмотры и доверие потом вкладываются в атаки на ФБК, которые не имеют практического смысла с точки зрения остановки войны и свержения Путина.

А что делать, Майкл? Спросят те самые люди, которым нужен безопасный, эффективный и простой способ «остановить войну». Способа нет. Каждый должен вносить свой вклад, влияя на ее небольшие аспекты, чем, например, занимаюсь и я.

Для вас недопустим риск и вообще не хочется сильно напрягаться? Не поддерживайте власть, и убедите родных и близких не делать этого. Проследите, чтобы никто из вашего окружения не пошел на войну.

Недопустим риск, не хочется напрягаться, но есть деньги? Помогайте финансово беженцам, правозащитникам, журналистам, блогерам.

Допустим риск, но не хочется напрягаться и есть деньги? Донатьте ВСУ и партизанам, предпринимая необходимые меры безопасности (не убирает риск полностью, но снижает).

Допустим высокий риск и можете напрягаться? Тут все зависит от степени риска, который вы готовы на себя взять, и от ваших возможностей. Листовки, граффити, антивоенные перформансы, саботаж, партизанщина, диверсии. Каждый принимает решение сам, я не в праве кого-то подталкивать к риску.

Вот это список действий, может неполный, но реальный. Как видите, ничего простого в нем нет. И 100% эффективности тут нет, как и волшебных таблеток. Мы в той точке истории, когда простые способы давно ушли в прошлое. Когда простой голос мог серьезно повлиять — все были аполитичны. Когда надо было выходить на улицы, все боялись несанкционированных акций (включая меня и Каца). Сейчас это все, увы, в прошлом.

Значит ли это, что в 2024 нельзя ходить на выборы? Нет. Власти давно уже не нужна явка и легитимность. Диктатура устроена иначе. Так что можно призывать людей идти на выборы. Врать только нельзя. И доебывать людей, которые делом заняты.

Тут мы переходим к моему предложению. Многие сторонники Каца, как и я в свое время, понимают, что он продает несбыточную фантазию, однако они списывают это на ошибки/ манипуляцию ради благого дела и всё в этом духе. Однако моя главная проблема с Максимом заключается в том, что весь этот цирк, который он устраивает полтора года в отношении ФБК (а на самом деле УЖЕ 10 ЛЕТ!) — это не ошибка. Это стратегия. Причем никак не связанная с тем, чтобы остановить войну или свергнуть Путина.

И, в целом, есть вариант, при котором Кац может показать, что изменился и реально делает все из лучших побуждений (хоть и ошибается в десятитысячный раз). Что за вариант? Это должен быть вариант, который очевидно отвечает заявленным Кацем целям, но потребует каких-то издержек. Многие подумали, что я шучу, когда я в твиттере предложил ему благотворительный бой (в клетке или на ринге), но нет. Мы убьем сразу двух зайцев. Первый — соберём много денег для реального дела, а не пустых фантазий. Второй — Кац получит доступ к огромной аудитории (я думаю, мы все согласны, что смотреть и обсуждать это будет прям МНОГО людей, причем за пределами привычных аудиторий). И он на всю эту аудиторию сможет объявить и свою стратегию, и объяснить, почему она необходима. Так что такое спортивное мероприятие — это полный win-win. Я в свою очередь смогу убедиться, что Кац не просто постоянно накидывает, а готов что-то реальное делать для достижения декларируемых целей. Ведь такое мероприятие явно выведет его из зоны комфорта.

Почему я говорю, что он ничего не делает?

Ну смотрите: когда он прыгает на ФБК, обвиняя их в том, что они разбазаривают там что-то, он почему-то ничего не делает сам. Ролики — это хорошо, но Максим уже давно сам большой игрок, который по его собственным словам сейчас чуть ли не главная сила. Окей, главная сила, мы можем увидеть что-то помимо роликов?

У ФБК, как минимум, есть подпольные штабы, которые занимаются координацией антивоенных акций прямого действия в России. Проект с обзвоном граждан РФ. Отдел юридической помощи. Активное лоббирование санкций. Они постоянно думают над тем, что ещё они могут сделать. И не просто думают, но и делают.

Даже их обсуждение Воложа в Твиттере привело к конкретному результату — мы получили антивоенное заявление главного айтишника России (в котором он прямо пишет, что это из-за дискуссии в соцсетях). То есть пока Максим называет любые предъявы молчунам “твиттерским трибуналом” и призывает этого не делать, “трибуналы” ведут к реальной пользе. А тактика Максима “давайте облизывать Исинбаеву” имела нулевой эффект. Ошибка? Опять?

Где хотя бы похожие (или лучше) инициативы от Каца? Все, что я видел, — это сервис по релоцированию, который дает информацию по странам для переезда, насыпая коммерческой рекламы компаний, которые с этим помогают. Хороший проект? Безусловно. Достаточно ли этого от «одной из главных политических сил»? Решайте сами. Мой тезис прост: блогер отличается от политика тем, что не просто критикует чужие действия, но и делает свои. Можно бесконечно меряться количеством просмотров, но на реальные действия всегда готово меньше людей, чем на просмотр очередного ролика про то, что Путин точно падет. И это говорю вам я — блогер. Который восхищается политиками, продолжающими действовать, несмотря на хейт, непрекращающееся давление со стороны властей, угрозу собственной жизни и подлые манипуляции и атаки от людей, якобы «одного с ними фланга».

Часто просят сделать ролик с подробным объяснением. Но я в этом всем участовать не буду. Я использую свой медийный ресурс (ютуб-канал) только для того, чтобы влиять на те маленькие аспекты, которые помогают Украине победить.

Потому что остановка чудовищной войны (что меня интересует в первую очередь) и падение Путина (чего тоже очень бы хотелось) зависят лишь от одной организации из трех букв – ВСУ

Источник: https://t.me/Nackepelo/5155

Израиль отменил безвизовый режим с Украиной и заявил что не будет принимать беженцев из Украины

https://israel.mfa.gov.ua/news/do-uvagi-gromadyan-ukrayini-yaki-planuyut-vyizd-v-izrayil-v-zvyazku-z-vijskovoyu-agresiyeyu-rf-v-ukrayini