кто во всем виноват

В Усть-Куте местные жители в Верхнем подрайоне поймали за поджогами леса поджигателей.

"Нам кричали: «Фашисты!» Мы не понимали за что, пока не увидели, что делает ОМОН". Интервью демобилизовавшегося срочника Внутренних Войск

Владимира* призвали во внутренние войска в 22 года после окончания университета, с осени 2019-го до осени 2020-го он служил в войсковой части 3310 в военном городке Околица.

 Срочников из этой части привлекали на акции протеста в Минске, Владимир видел всю ситуацию с другой стороны баррикад и у него есть версия, почему силовики уверенны в безнаказанности своих действий.

Внутренние войска: сбор камней и операция «Косьба»

— Отбор во внутренние войска какой-то особенный?

— Прапорщики и офицеры приезжают в военкомат — собеседуют и отбирают. Смотрят, чтобы не было правонарушений, чтобы человек был предсказуемый. По здоровью берут практически всех. Исключение — призыв в спецназ, часть 3214. Еще мне показалось, что большинство призывались после учебы в колледжах или университетах.

— Вы знали, чем будете заниматься во внутренних войсках?

— В отличие от многих своих сослуживцев, знал. Понимал, что внутренние войска занимаются разминированием (срочники там кинологи), охраной задержанных в местах лишения свободы, их конвоированием и сопровождением в судах. Еще срочники патрулируют улицы городов, сопровождают государственные грузы и государственные объекты. Есть отдельная часть, которая охраняет Белорусскую АЭС.

Когда мне предложили службу в части 3310, я сказал на собеседовании, что не являюсь сторонником действующей власти. Понимаю, что на выборах президента внутренние войска могут быть использованы для разгонов людей, я в этом участвовать не хочу. Меня заверили, что часть 3310 не занимается разгоном граждан, а только патрулированием. Я согласился.

— Чем вы занимались на службе?

— Иногда мы что-то делали по хозяйству, иногда патрулировали. Например, стояли в оцеплении, когда везли, как нам сказали, топливо на БелАЭС. Несколько раз стояли в лесу, кода Лукашенко или кто-то из высоких должностных лиц ехал в аэропорт. Цель — следить, чтобы никто не вышел на дорогу, а когда поедет кортеж, спрятаться в лесу. Однажды мы так стояли семь часов, кортеж проехал, но без Лукашенко — он полетел на вертолете.

Вся эта система вызывает сомнения в части эффективности. У тех, кто выходит на такие мероприятия, с собой только наручники и газовый баллончик. Как я понимаю, цель, скорее, не в обеспечении безопасности первого лица, а в том, чтобы не допустить съемок кортежа с земли или с дрона.

Мы еще занимались разными работами в резиденции Лукашенко «Озерный». Например, прошлой весной человек 30-40 срочников привезли туда на поле, где сажают картошку, и мы часа три собирали камни, какие-то корешки — всё, что может портить внешний вид поля.

Еще в нашей части были люди, которые отвечали за хобби Лукашенко — косьбу травы. Служба «косьба» работает с апреля по октябрь — 24-26 человек (срочники и один-два офицера) ежедневно выезжают на место, где он предположительно будет косить, занимают позицию по периметру так, чтобы Лукашенко их не видел. Территория для косьбы может быть выбрана не только в «Озерном», но и за его пределами. И нельзя исключить, что какая-то бабушка соберется проехать на велосипеде через лужайку, где как раз находится Лукашенко со своей косой. И важно ее не пропустить.

Характерно, что солдат привозят ежедневно на косьбу вне зависимости от того, косит он в этот день или нет.

Готовились к силовому протесту

— Что изменилось ближе к выборам?

— Для нас поменялась жизнь с приходом первой волны коронавируса. Отменили увольнения, отпуска и свидания с родственниками. При этом противоэпидемические мероприятия за исключением возможности обработать руки антисептиком при входе в казарму, были формальные. Мы не носили маски постоянно, спали на очень близком расстоянии друг от друга. Около ста мужчин — в одном помещении, раз в неделю баня и смена белья. Горячей воды в умывальниках не было.

Болели многие — даже комнату для офицерских собраний переоборудовали под санчасть. Я думаю, что сам переболел на ногах в легкой форме.

На этом фоне в конце весны нас начали готовить к выборам. Часть использовалась ОМОНом для тренировок, а нас использовали как статистов — мы играли роль условных протестующих. Затем приехала минская областная милиция, и мы все вместе тренировались отрабатывать различные маневры.

— И как в их понимании должны были вести себя протестующие?

— Ожидалось, что они будут агрессивными, будут использовать физическую силу против ОМОНа и срочников. Нас готовили совсем не к тому, с чем пришлось столкнуться на улице. Предполагалось, что будет жесткий силовой сценарий со стороны протестующих, смертоубийство.

Нам давали, например, деревянные бруски, которые имитировали камни, и мы бросали их в ОМОН. Бросали в них шины и бутылки с водой. Они в ответ на нас шли, закрываясь щитами. Задача была не избить, а разделить, окружить. То есть они не тренировались бегать за людьми, как это делается сейчас. Тренировались бить резиновыми палками, которые бывают, к слову, разные по массе — от 800 граммов до полутора килограммов.

Нас научили быстро выстраиваться, быстро менять позицию со щитами, закрывать позицию, сохраняя строй. Надо понимать, что видимость и слышимость в полной амуниции ужасная — шлемы очень старые, поцарапанные. Как видит человек без очков при зрении минус четыре, так и мы видели в своих шлемах. К тому же прикрываешься щитом. Так что устрашающий вид силовиков, о котором много пишут, это очень смешно.

Щупленький солдат надевает наплечники, бронежилет, каску и выглядит внушительно. На самом деле он может быть совсем не развит физически. К тому же жилет весит от трех до семи килограммов, в нем бегать очень тяжело. Сила не в том, чтобы быть сильным самому, а чтобы двигаться всем вместе, иначе если ломается строй, смысл защиты в виде амуниции исчезает.

Примерно 20 июля прошли массовые учения на аэродроме Липки, в котором участвовало очень много военных. Ты сидишь в автобусе — а в течение десяти минут едут и едут машины с людьми. Там попытались выстроить микромодель центра Минска из шин и начали разрабатывать различные сценарии, которые могут произойти после выборов. Были водометы и другая спецтехника. Одна часть военных изображала протестующих, другая — силовиков, которая должна была людей вытеснять.

Мы воспринимали это как военную игру, возможность выплеснуть накопившееся за время службы напряжение и агрессию. Какой-то рефлексии не было, люди думали, что приедут в Минск и будут стоять в каком-то оцеплении.

На улицах Минска после выборов использовали всё, что я видел на учениях, за исключением отравляющего газа, который вызывает рвоту. Уже на учениях было видно, что этот газ больше причиняет вред не условным протестующим, которые могут убежать, а силовикам, которые не должны отклоняться от маршрута.

В начале августа в нашу часть передислоцировались срочники из многих других частей из разных регионов страны, нас уплотнили, тумбочку поставили на тумбочку, принесли дополнительные кровати.

«Пацаны, убивайте их». Вооруженная спецсредствами армия и ОМОН против безоружных людей

— Что происходило 9 августа?

— В день выборов нас построили в амуниции со щитами, сказали действовать по указанию и что мы выдвигаемся в Минск для предотвращения возможных нарушений правопорядка.

Мы расселись по машинам, которых в колонне было около шестидесяти. Мы не понимали, что нас ждет, адреналин зашкаливал, было страшно от необычности ситуации. Мы ехали, а люди нас фотографировали. Нам сразу же сказали надеть балаклавы и закрыть окна.

Остановились недалеко от Купаловского театра. Часам к семи вечера стали выпускать в биотуалеты. Кормили в тот день один раз тушенкой и хлебом. Забегая вперед, скажу: с каждым приездом в Минск качество питания улучшалось. Осенью давали нетипичную для армии еду, это была спонсорская поддержка внутренних войск. Даже вес резко у многих поднялся — мы ели йогурты, сосиски, сыры, сгущенку, много всего.

В общем, мы досидели почти до девяти вечера, думали, уже ничего не будет. Вдруг раздалась команда одеться (мы сняли бронежилеты к тому времени) и очень быстро «марш за мной», и мы побежали в сторону проспекта Независимости и до Дворца спорта, не останавливаясь.

Уже тогда протестующие кричали вслед: «Позор! Фашисты». Мы не понимали, за что, пока не увидели, что делает ОМОН, с которым люди нас отождествляли.

Возле Дворца спорта выстроились со щитами, начали оттеснять людей. Оказались возле мостика через Свислочь возле гостиницы «Беларусь». Это был полный хаос, никаких команд не было слышно, все потерялись, не знали, что делать.

В какой-то момент командование взяли на себя младшие офицеры, был приказ идти к Верхнему городу. Мы построились в шеренгу и пошли. Видно было, что перед нами люди, мы их оттесняли. Они нам кричали оскорбительные слова. Мы по-прежнему не понимали, почему они так говорят.

Потом возле Немиги увидели, как работает ОМОН. Хорошо помню, как сотрудник ОМОНа с бешеными глазами (их шеренга в какой-то момент была перед нами) сказал нам матом в переводе на русский: «Пацаны, убивайте их. Либо они, либо мы. Они вас жалеть не будут, и вы их не жалейте». ОМОН побежал на людей, мы шли за ними на приличном расстоянии.

Адреналин был жуткий. Секунда растягивалась надолго. В какой-то момент сказали использовать баллончик. Я достал и тут же положил обратно, опустил и палку. И понял, что должен быть не с той стороны баррикад. Мы не знали, что происходит, слышали взрывы, звуки сирен машин скорой помощи. Наши сослуживцы, которые оказались на стеле, говорили, что там вообще была война.

Лично я никого не бил, ни разу не поднял руку на человека. Большинство моих сослуживцев тоже этого не делали. При этом мой комбат зачем-то ударил мотоциклиста дубинкой и разбил ему стекло. Более того, у нас была задача отогнать людей от ОМОНа, защитить, по сути. Были примеры, когда срочники уже в последующие дни отпускали людей возле автозаков.

— У вас было оружие и взрывпакеты?

— Нет, во внутренних войсках огнестрельное оружие было только у офицеров.

— Из ваших слов выходит, что уже 9 августа против безоружных людей целенаправленно вывели армию и ОМОН, которые получили разрешение по приказу применять спецсредства.

— Так и было. Знаю, что спецсредства были у спецназа, то есть у военных-контрактников. Приказы они получали по рации, которая была только у офицеров. Не могу утверждать, что они сами выбирали цели для стрельбы. Знаю только, что в целом организация была слабая.

Срочники не хотели драться с протестующими, жизнь дороже

— Для вас 9 августа когда закончилось?

— В часть приехали в пять утра 10 августа, поели, легли спать. В 10 часов был подъем и приказ на выезд. Первые пять дней спали по три-четыре часа. Офицеры не уходили из казармы домой, ночевали там же недели две. И только потом уже стали выпускать на выходной.

ОМОН в несколько первых суток работал почти без сна.

Я был свидетелем того, как офицер после ночи с 9-го на 10-е кричал, что, мол, зачем мы их трогали, они же нас всех перебьют. Всем было очень страшно. Солдаты обсуждали, что должно случиться для того, чтобы мы бросили щиты. К среде паника была такая, что многие мои сослуживцы на выезд взяли с собой ключи от дома. Предполагали, что на улицы выйдут люди чуть ли не с топорами и вилами. Срочники не собирались с ними драться, жизнь дороже. В бой никто не хотел вступать.

Я, как и некоторые другие солдаты, ждал, когда на нас пойдут протестующие, чтобы мы могли вырваться оттуда. Но этого так и не случилось. При том, что всех-всех силовиков, включая срочников, не более пяти тысяч человек.

Если рассматривать силовой сценарий как доступный, то разбить этот боевой порядок не представляется сложным. Он рушится очень быстро. К тому же надо понимать, что срочники не были сторонниками Лукашенко. О том, что за него голосовали, сказали только двое.

В последующие дни идеологи приносили нам листовки — там была информация, что машины протестующих сбивают солдат. Я не знаю, правда ли это. Однако моему сослуживцу 9 августа прилетела бутылка в лицо, он остался без передних зубов, рассекло губу. Его зашивали.

Помню, как мы в один из дней стояли в Малиновке. Нас предупредили, что с дороги мотоциклисты могут бросать коктейли Молотова. Стоишь спиной к проспекту Дзержинского, каждая проезжающая машина сигналит. Стоит проехать мотоциклисту — вжимаешь плечи в голову, потому что в любую секунду ждешь, что тебе в спину прилетит. Было очень страшно. Казалось, что город на тебя охотится, но потом всё изменилось.

Думаю, брутальность со стороны силовиков ослабла, потому что они поняли, что еще чуть-чуть — и начнется силовая агрессия против милиции. Ну, а со временем протесты стали частью рутины.

До 16 августа мы выезжали в Минск ежедневно, потом по воскресеньям. Протесты стали подчеркнуто мирными, появились женские марши. Изменилась риторика офицеров, которые стали говорить о том, что на улицы выходят пьяные и асоциальные.

— Однако насилие со стороны ОМОНа не прекращалось. У многих сложилось мнение, что они были так жестоки, как не может быть профессионал в здравом уме к мирным людям.

— Командиры говорили нам, что мы не те, кто должен бить людей, что мы не ОМОН. К слову, срочника от милиционера и на фото можно легко отличить — у солдата есть фляжка. По поводу немотивированной жестокости отмечу: в августе сотрудники ОМОНа принимали насвай. Я это видел собственными глазами. Предваряя вопрос, скажу, что мы никаких запрещенных веществ не принимали.

— Как сейчас вы видите произошедшее с вами и со всеми нами?

— Для себя я изначально принял и был верен решению не применять против людей силу. Я также знал, что если бы мне дали в руки оружие и дали приказ стрелять, я бы этого не делал.

Я не сделал ничего преступного. Не исключено, что если бы на моем месте был человек с другими установками, для протестующих всё обернулось бы хуже. Когда я уходил, командир части мне сказал, что он не знает, какая власть будет дальше, но сегодня она такая, какая есть. Он сказал, что мы выполнили свой долг и при этом не сделали ничего, за что надо стыдиться. Я тоже так считаю. Мне не стыдно за то, что я делал.

Случившееся после 9 августа трагично, для меня в том числе потому, что я всю свою жизнь был настроен к действующей власти негативно. Августовские события были для меня тяжелыми, но я не могу сказать, что считаю себя в чем-то виноватым.

И мне жаль, что люди оказались не готовыми к решительным действиям. Нам было понятно, что если протестующие нажмут, всё рухнет за секунду.

Теперь силовики исходят из того, что никогда не понесут ответственности. Санкционные списки, черная книга, список из срочников, который выложил запрещенный телеграм-канал, не дают ничего. Силовики осознают, что власть у Лукашенко.

Мне кажется, что время упущено, с позиции силовиков видно, что протест сужается. Им в августе было страшно войти в колонну, где были сотни тысяч человек, а теперь срочники гоняют людей по дворам. Силовики считают себя победителями.

Не стоит думать, что в глазах силовиков ОМОН потерял репутацию в результате того, что делали его сотрудники с протестующими. Было много разговоров о том, что их хорошо стимулируют материально в отличие от офицеров внутренних войск. И я слышал от офицеров-контрактников, что у них есть планы перейти в ОМОН. Они не думают о далекой перспективе, живут сегодняшним днем. Реальность такова, что сегодня ОМОН и милиция — то, на чем продолжает держаться Лукашенко.

И все же, увидев ситуацию изнутри, я думаю, что если люди снова станут массово выходить в город, многое изменится.

В Северной Корее начали раздавать «бессмертное снадобье любви» от Ким Чен Ына

Вот так историю переписывают, на третьем уроке перед большой переменой

Я долго старался остаться нейтральным, но потом они пришли в мою школу. Недавно тут выкинули одну из методичек для образовательных учреждений. Что ж, скажу, что и нам прислали, но немного другую. Не знаю почему но видимо в регионах почему-то они отличаются. Наверное, это дело поручили местным властьям разработать.

Когда заварушка только начиналась, в нашей школе была тишина. Все прекрасно понимали, что на работе лучше это не обсуждать, чтобы держать детей в стороне. Но потом пришла бумага «сверху» - нужно организовать всеобщий школьный классный час, соответствующие материалы будут разосланы.

Наблюдая за коллегами, я к своему сожалению увидел, что школа разделилась на два лагеря. Казалось бы, умные, интеллегентные люди все, а как попугайчики повторяют парашу, которая лилась с телевизоров: нацисты, бандеры, так им и надо, давно пора. Но, слава богу, были и те, кто войну не поддерживал и считал, что все это грязная политика.

Разумеется, когда пришли уроки, заботливо разработанные специалистами, нам велели каждому в своем классе провести занятие с презентацией. К сожалению даже те учителя, которые были против всей этой пропаганды, провели занятия. Конечно, многие сделали это быстро и скомкано, для галочки, Лишь единицы со мной проигнорировали приказ. Удивительно, но у нас специальный человек потом опрашивал детей, провели ли мы урок, чтобы проконтролировать выполнения приказа.

Что собственно было в этих методичках. В основном, все опиралось на выступления Бога-Императора по воксу. Что как таковой Украины никогда не было, что мы им подарили свои территории, подарили независимость, а они вон какие редиски нас ненавидят.

Затем делается упор на то, что в гимне Украины есть страшное слово «москали», как же так в гимне страны — страшные геноцидные слова. То есть с 93 года никого это не волновало, а теперь все пришли в ужас. Затем автор перескочил в 2014 год и связал Майдан с борьбой с Россией. Затем это все связали с НАТОй, что на самом деле это они виноваты и хотят нас всех ядерными бомбами забомбить, а для этого их надо в упор к границе поставить. При этом постоянно вся эта ерунда приправлялась жуткими историями о куче убитых детей. Кто их убил, зачем — непонятно. Главное, что есть убитые дети. В конце делался охуительный вывод, мол, что делать, когда к твоей школе подходит враг — стоять в сторонке с плакатом я за мир, или остановить этого сумасшедшего. Были упомянуты великие достижения России: вакцина, крымский мост, нефть, МКС и какая-то прочая лабуда. И вишенка на торте, что пять!!!! лет назад доллар стоил 30 рублей. Они там зуммеров что ли набрали в штат эти методички писать.

В заключении хочу сказать, что не все так плохо! Несмотря на все усилия, дети сохранили критическое мышление. Отчасти потому что в штат пропагандистов набрали лояльных, но некомпетенных дураков, которые совершенно не занимались исследованиями нового поколения. Все эти методички были расчитаны на предыдущее поколение дедов. Общаясь с детьми, я понял, что многие скептически и даже с насмешкой восприняли продемонстрированные им материлы. Многие задавали вопросы, на которые в методичках не было ответов, и совершенно не реагировали на патриотическую эмоцию. С дургой стороны я хочу сказать, как же много современное поколение не знает. Как тяжело им подробно объяснить причину происохдящего, так как в головах отсутствует знания кучи важных исторических (неудобных) фактов.

Зла псто

Я ща злой, и пост будет злой, и, может, немного сумбурный.

Значит, вот банальная ситуация: на перекрестке потух светофор. Бывает? Бывает. Десять раз на дню, блин, бывает. И десять из десяти раз это вызывает тотальный коллапс на этом самом направлении. Догадываетесь, о чем пост будет?

Пост будет про наших дорогих сограждан. Не про ментов, не про дорожников и даже не про Кличко и развязки. Нет. Мы поговорим про людей, зраду и порохоботов, ибо накипело.

Значит, потух светофор, и что делают наши люди? Правильно, люди выбираются на перекресток, становятся бамеп-в-бампер, и начинают ждать Чуда - когда им удасться пропетлять, и проскочить эту пробку. Наверняка, каждый при этом материт "долбоебов" вокруг, когда давит сигнал, и грызет от злости руль, что так медленно едет именно его ряд.

Но вот происходит ВНЕЗАПНОЕ - на перекресток выбирается два грузовика одноверменно, и система встает в полный ступор - ехать не может никто... Если только два-три человека не сдадут чуть-чуть назад, и не пропустят хоть однин грузовик. Но, конечно, никто не сдает назад, все сигналят, матюкаются, фейспалмят и призывают семь казней египетских на "этих долбоебов вокруг".

И ведь это не самые глупые в мире люди. Им же хватило мозгов купить машины, в два и более раз дороже моей, мягко говоря, недорогой колымаги. Они же не голодают в лютый кризис, у них вон, даж на бензин есть. Они неплохо одеты, они обуты, рожи выбриты, а некоторые так еще и рагуются печатно и проникновенно. Но ни одна падла не сдаст назад, и не уступит дорогу. Только вперед!

И вот тогда на центр перекрестка выходит какой-то гребаный порохобот в шлепках и майке, когда на улице +15 и дождь, и принимается, стуча зубами, руками, ногами и крепким матом направлять и вразумлять этих долбоебов полметра сюда, полметра туда (пидор на "субару", если я заболею и помру - это твоя, сука, вина!). И о чудо - проходит минута, и грузовики, дудевшие в дудку 5 минут, трогаются с места, а пробка опять приходит в движение.

Это я все к чему. Наивные дурачки, думающие, что стоит свергнуть злочынного кондитера, и все наладится - нихуя не знают наш народ. Наш народ - он ого-го и эге-ге! "Чего это я буду пропускать всех, если никто не пропускает меня?". "Чего это я перестану воровать, если вон, у порошенко Липецк?!". Чего это судьи перестанут брать взятки, если их берут менты, прокуроры, журнашлюхи и врачи в военкомате?

Вот так работает зрада. Все стоят, дудят в гудок, мол ахтунг! Липецк! Зрада! Босі-голі! Шоколадна дупа! Вай-вай-вай! Но ни одна скотина без пинка не хочет действовать в своих же не сиюминутных интересах. НИ ОДНА! Даже когда именно его машина блокирует гребаный грузовик - чмошник будет таращить баньки, и дудет в гудок, пока не повылазит, или пока мокрый, замерзший и злой мужик не посутчит в окно, и почти цензурно не попросит сдать метр назад. Он будет требовать включить светофор, пригнать ментов, объявиь общенациональный траур и начать систематчиескую борьбу с пробками на дорогах. Но - ни пяди земли врагу, ни самнтиметра в жопу. Что он, лох какой-то ехать назад, если ему надо вперед? Ишь, чо удумали!

Выводы делайте сами. Тут вам и про парад подумать, и про злочынну владу, и про сиутацию на дорогах и про зубожіння.

З.Ы. Тем не менее, приношу благодарность тем двум мужикам, которые почти сразу пришли помогать все это разруливать. Знайте, что ваша жертва не напрасна, я обнаружил ментов в паре сотен метров, и попросил поехать порулить пробкой, бо пиздець.

З.З.Ы. И да - зрада. Меты стоят, видят пробку на встерчной полосе, но ни в хуй не дуют.

Порошенко в цифрах: семикратное увеличение доходов олигарха-президента

Умение делать деньги «из воздуха» не пропьешь, как и олигархические способности богатеть, пока все остальные вокруг беднеют. Украинские лидер Петр Алексеевич Порошенко как раз из таких – за год президентства его доход увеличился с 51 миллиона гривен в 2013 году до 369 миллионов гривен, т.е. более чем в сем раз. И если бы не президентское кресло под его пятой точкой, то такой показатель вызвал бы у многих вполне заслуженное уважение. При этом если некоторые подумали, что такой значительный рост доходов Петра Алексеевича связан с продажей бизнеса, то спешу вас огорчить, более 90% доходов (345,5 миллионов гривен) – это дивиденды и проценты по вкладам украинского лидера, тогда как доход от продажи ценных бумаг и корпоративных прав 11,2 миллиона гривен. Еще Петр Алексеевич что-то продал из имущества на скромную сумму 961 тысяч гривен. Все эти финансовые подробности своей жизни украинский лидер без зазрения совести опубликовал в декларации о доходах еще в начале апреля этого год.

Симуляция ватника.

Брянский губернатор посоветовал не принимать детей в вузы без «природного дара»

Сурс

Брянский губернатор посоветовал не принимать детей в вузы без «природного дара». Об этом глава региона заявил в интервью Regnum. По его словам, детям нужно учиться, трудиться и добиваться, а для этого нужен природный дар. Если его нет, то нужно давать рабочие специальности.

По словам Богомаза, в Брянской области не хватает 14 тысяч рабочих рук. По мнению региона, для решения проблемы нужно приглашать мигрантов или сократить высшее образование наполовину или оставить его только на бюджете.