как относится павла пламенева к войне с украиной

«Две недели я провел в плену в Беларуси. Держали в подвале, допрашивал кадыровец» — 19-летний сержант ВСУ, которому ампутировали ноги и пальцы на руках

«В Беларуси нас держали в подвале: 65 человек», — вспоминает 19-летний украинский сержант Данила Мельник. Одну кисть руки парню оторвало при взрыве, на другой остался только один целый палец, из-за обморожения ему ампутировали обе стопы. Мельника нашли российские военные и несколько недель удерживали в плену на территории Беларуси, говорит парень. 

Данила из обычной украинской семьи: вырос в поселке под Киевом. Мама зарабатывала швеей, одна растила троих детей. Данила — младший.

В 2019 году, окончив школу, Мельник решил поступать в военный колледж во Львове: 2,5 года учиться, и звание сержанта, командира взвода пехоты. После можно пойти либо на службу в армии, либо получать высшее военное образование.

«Захотелось попробовать себя в армии. Это хорошая профессия, — говорит Данила. — В Украине к военным относятся с уважением. И во время учебы бывали, конечно, начальники, которых «не попустило», но нет дедовщины. Украинская армия действительно вышла на новый уровень.

Мама не отговаривала — у меня такое воспитание, что если захотел, то что она уже мне скажет».

26 февраля 2022 года у Мельника ожидался выпуск.

После со своей бригадой они должны были ехать служить в часть, оттуда на какое-то время на Восток, в ротацию, вспоминает парень. Но началась война.

«У нас паники не было, все было слажено. 26 февраля состоялся выпуск, дальше нас распределили по частям, как и планировалось.

27-го я уже участвовал в боевых действиях, — говорит Данила. — Страшно не было, сожаления, что пошел в армию, тоже. Хотелось защищать страну — это же они пришли на нашу землю, а не мы на них напали. В наш дом пришел враг.

Данила бился под Киевом. 7 марта попали ближе к пригородам: Ирпень, Буча, в те районы, рассказывает парень.

«Там мы попали в засаду. Было очень жарко, большая часть наших смогла выбраться, но эвакуации не было — слишком много русских. Там меня ранило.

Был взрыв, мне оторвало левую кисть, также осколки попали под ягодицу. Я вылез, на адреналине заполз в кладовку в каком-то дворе. Там провел несколько дней, после меня нашли русские солдаты. Если бы не нашли — наверное бы, там и умер, — говорит Данила. — Потому что меня ранило и в правую руку, она перестала нормально функционировать. Я не мог даже себя перевязать, правая рука была вялая, онемевшая.

В той кладовке я отключился, через какое-то время пришел в себя — но был уже абсолютно без сил. Так я пролежал дня два, периодически терял сознание. Во время этого всего получил и обморожения. Я понимал, что происходит, но был очень истощен».

Мельник говорит, что русские солдаты, которые его нашли, сначала оттащили его в какой-то двор.

«Там угрожали оружием, стреляли рядом, рассказывали, какие мы нацисты, убиваем детей — вся эта русская балалайка. Какое-то время допрашивали: где артиллерия, где что. Бессмысленные вопросы, ведь я особо и не знал ничего такого. Пугали убийством, расправой — но мне уже было пофиг. Ведь я пока лежал в той кладовке, думал, что все, это конец. Может, поэтому после мне и было уже не страшно, — говорит Данила. — Потом другие солдаты, пацаны помоложе, оказали мне медицинскую помощь, подкормили, немного растормошили меня — ведь я же два дня ничего не ел, не пил.

После меня загрузили в грузовик и увезли. Там я был один, но сбежать не было вариантов: от ранений был очень истощен, почти не мог двигаться.

Ехали где-то по Украине, маршрут не знаю. Точно не помню, но минимум однажды останавливались на ночь, меня заносили в какое-то здание ночевать, но повязки не меняли.

После, еще где-то на территории Украины, меня присоединили к раненым русским солдатам. Нас перевозили в Беларусь вертолетом, примерно по 10 человек. В Беларуси сначала был мобильный госпиталь: это такой как большая палатка, желтое надувное здание в поле. Где он конкретно находился — я не знаю», — говорит Данила Мельник.

Судя по информации, которую собирал телеграм-канал «Беларускі Гаюн», это могло быть в российском лагере возле Речицы, возле Комарина или в Боково.

«Там увидели, что я украинец: форма была в крови, ее давно сняли, но я оставался в термобелье. На нем заметили украинский герб и начали между собой советоваться. Я слышал отрывки, что-то говорили про Женевскую конвенцию, что не надо мучить.

Сделали наркоз мне, немного подшили рану возле ягодицы, перевязали и обработали раны на руке. И пока я еще «плавал» от анестезии, меня отвезли в какой-то подвал. Где он был, сказать не могу, но сложилось впечатление, что это была какая-то воинская часть».

Но почему Данила уверен, что это происходило на территории Беларуси?

«Об этом говорил кто-то из русских военных. Там, где меня удерживали, были только украинские пленные и российские военные, в основном, военная полиция. И кто-то из россиян проговорился, что мы в Беларуси, — объясняет Мельник. — Но за все время в том подвале я не видел ни одного белоруса, только люди в российской военной форме с российскими флажками на ней».

В подвале, куда поместили раненого Данилу, была маленькая комнатка с раскладушками: без белья или матрасов, просто пружины.

«Мне повезло, что я был на носилках, — вспоминает он. — Сначала я был один, потом привели второго украинца. Затем потихоньку пленных довозили.

Когда пленных стало больше, нас перевели в большую комнату. Там вместо кроватей стояли такие большие длинные деревянные столы вдоль стенок. На них можно было лечь.

Кормили, но не армейскими пайками. Давали какую-то кашу, кажется, перловку, и суп как вода: одна картофелина плавает и капустинка.

Воды было мало. Вместо туалета — одно ведро на всех. Его периодически выносил кто-то из пленных под присмотром российского военнослужащего.

Потихоньку людей в подвале становилось больше, мест на «столах» на всех не хватало. Были не только военные, очень много было гражданских. Некоторых забирали прямо из домов под Киевом, привозили оттуда в тот подвал. Раненых вместе со мной было только трое. Все мужчины — была одна женщина, но ее содержали отдельно.

Раз в несколько дней приходили медики, проверяли раненых. Перевязывали мне руки. О том, что у меня обморожения, я тогда даже не думал, так как никогда с таким не сталкивался раньше.

Из подвала никуда не выпускали. Всех периодически забирали на допросы. Спрашивали чушь какую-то: где родился, где учился, какая семья, служил ли, был ли в АТО. Некоторых пленных снимали на фото или видео. Некоторых били, угрожали. Сообщить семье, что жив, возможности не было никакой. Но некоторых пленных снимали для российских новостей, тем давали связаться с семьей.

Большинство русских солдат, которых я видел, были славянской внешности, но были и буряты.

В плену я встретил двух украинцев, которые попадали к чеченцам. Один рассказывал: «Мне чеченцы сказали, чтобы я не переживал, мол, мы делаем свою работу, ты свою. Обходились вполне нормально». А второй вспоминал, что чеченцы не стали его связывать, вместо этого просто прострелили обе ноги — чтобы не сбежал.

К нам в подвал тоже заходил какой-то кадыровец, допрашивал некоторых. Понты колотил: включил камеру на телефоне, что-то жевал и показывал собеседнику, мол, какой он вояка.

Нам говорил: сейчас мои кадыровцы приедут, здесь вам будет!

После он еще раз зашел в подвал и начал кричать: чего они сидят с открытыми глазами?! После этого нам завязали глаза, кому тряпками, кому даже туалетной бумагой и скотчем. Зачем, я не понял — все равно же в подвале сидим.

Но когда тот кадыровец ушел, нам разрешили снять повязки.

Некоторые российские военные были нормальные, некоторые — зомбированные, которые рассказывали нам: вы нацисты, Донбасс 8 лет бомбили! За любые татуировки объявляли человека нацистом. Дерево наколол себе? Нацист!

Однажды залетел какой-то российский военный, полчаса кричал о том, какие мы нацисты. Кричал: вы женщин насиловали, детей убивали!

Покричал, после сказал: «Б***, с кем я разговариваю!?» И ушел.

А ведь я не имел никакого доступа к информации, к новостям: сначала боевые действия, после плен. О том, что Россия нас, оказывается, «освобождает от нацизма», я просто не успел услышать. А тут постоянно: «Нацизм! Нацизм!»

Я был в шоке: какой нацизм? В чем прикол? В чем проблема?»

В этом подвале Данила провел две недели. Когда набралось 65 человек, пленных начали вывозить в Россию.

«Говорили, что из этого подвала пленных людей партиями везли в какое-то СИЗО на территории России. В какой город конкретно, не знаю. Говорили, что пленных отвозят либо в СИЗО, либо в какие-то палаточные лагеря, тоже на территории России.

Но мне повезло, потому что медики сказали: этот ранен, он там умрет через пару дней. И меня увезли не в СИЗО, а в Рыльск (город в Курской области РФ недалеко от границы с Украиной).

Ребята из военной полиции были нормальные, они даже маски поснимали по дороге. Угощали сигаретами. После сообщили нам: все, въехали в Россию!»

В Рыльске Данилу положили в обычную больницу. Говорит, врачи относились к нему по-людски. В больнице медики занялись его обморожениями: ампутировали обмороженные пальцы на правой руке парня (необратимые изменения в тканях из-за обморожения начинаются через несколько часов, а Данила провел на холоде в полусознательном состоянии два дня). Заметили обмороженные пальцы на ногах — их тоже пришлось ампутировать. Стопы пока не трогали.

«Из Рыльска меня перевели в военный госпиталь в Курске.

Там был адекватный врач: уже ходили слухи, что пленных украинцев будут менять. А было уже понятно, что мне придется ампутировать и ступни. И доктор не стал, сказал, чтобы я нормально доехал, он операцию не будет делать, — рассказывает Мельник.

— Лежал я в палате с другими украинскими ранеными. В коридоре возле палаты дежурили русские из военной полиции. Они нам рассказывали: «Мы здесь вас не охраняем, потому что куда можете пойти? Мы здесь вас защищаем, чтобы вас местные не убили!»

Мы с ними иногда разговаривали. Я объяснял: какой нацизм? Мне 19 лет, я делал, что хотел, меня никто не ущемлял, ни к чему не принуждал! Откуда нацизм?

Также те, из военной полиции, рассказывали нам «Новости»: что якобы с Киевом уже русские договорились и сейчас остались от Украины только западная часть и сам Киев, так как в нем «нацисты отстреливаются и детьми прикрываются». А в остальных городах уже якобы российский рубль и русские туда продукты возят.

Я позже, после освобождения, видел своими глазами разбитые русские колонны под Киевом. Вот так и договорились! А те русские ребята из военной полиции и сами верили в свои слова, ведь насмотрелись телевидения.

Больничные санитарки старшего возраста нам тоже говорили: «Вот был СССР, всем было хорошо, все дружили! А тут Украина резко начала щемить русскоязычных!»

Также в Курске меня приходили допрашивать из ФСБ. Откуда, что, как, какие-то протоколы составляли…»

В середине апреля пошли слухи, что возможен обмен пленными.

«Я ничего не ожидал, так как знал, что после 2014 года некоторые ребята и по два года проводили в плену. Готовился к худшему, — вспоминает парень. — И плюс пленные украинцы рассказывали, что русские их уже возили якобы на обмен. А потом говорили пленникам: вот, видите, ваши не приехали, хрен положили на вас!

Я в это не верил, так и говорил ребятам: это русские вас так сломать хотят, бензина у них много, могут и покатать туда-сюда. И после я интересовался у наших военных, а были ли обмены, которые впоследствии отменялись. Меня наши заверили — не было».

Но как не сойти с ума, если ты в 19 лет сидишь в плену, ранен, с искалеченными руками и готовишься к ампутациям еще и на ногах?

«Для меня главное было, что выжил. И уже хорошо. Не умер во время боя, не умер пока в кладовке той лежал, а остальное — мелочь. Хотел вернуться домой. Иногда молился, чтобы у всех дома было все хорошо. Старался сберечь психику», — отвечает Данила.

21 апреля Мельника все же обменяли.

«Из Курска меня перевезли в Севастополь, оттуда машиной в Украину. Там поменяли. Но из курского госпиталя меняли не всех, некоторые пленные остались. Не знаю, как и по какой системе отбирали людей, — говорит Данила. — Ну и от своих прежде всего я позвонил маме: она же вообще не знала, где я, только надеялась, что жив. После душ, чистая одежда… Глянул новости — все хорошо, совсем не так, как русские рассказывали».

После парня положили в киевскую больницу. Там все же ампутировали стопы.

Эпичное уничтожение сарая ВС РФ

Реакция Белгородцев на попадания по жилым домам

Из статьи Новой газеты

Просто кладезь типажей

Сенатор Исаков отрекся от дочери

Я нихуя не понимаю

Всем привет. Long time reading, first time writing и всё такое. 

Меня на написание этого поста сподвиг вопрос(а точнее несколько) ответа на которые я почему-то нигде не вижу. Очень надеюсь что кто-то решит мне на него ответить. Как можно поддерживать развязывание войны в другой стране, зная что война это всегда кровь, кишки и множество разпидорашеных невинных и виновных, это трупы и смерть и по другому не бывает, и при этом считать себя человеком? 

Я приведу те мотивы которые увидел в комментах на ютубе, тут в ЯВатнике и на других ресурсах, которыми поддерживающие войну мотивируют весь тот треш что происходит. 

 Если перечислять то существуют 4 основных тезиса в поддержку войны: 

1) В Украине нацисты, их нужно вырезать или отправить в концлагерь, нужно сделать так чтоб их не было.

Очевидно что в Украине как и в любой многонациональной стране с непростой историей есть националисты, в том числе неприятные, и среди них есть даже зигующие и кричащие хайль Гитлер. Однако даже самому отбитому ватнику должно быть понятно что, их единицы, и их деятельность ограничивается тем самым зигованием, и периодически мелькающей символикой, Украина не строит планов по захвату всего мира или хотя бы русскоговорящей протоукраинской его части, люди разговаривают на том языке на котором хотят, почему-то никто не сжигает евреев и цыган, а до всех этих событий и русских, идея превосходства украинской расы над остальными существует лишь в воспалённых мозгах Российских пропагандистов (и безусловно каких-нибудь конченых фриков в самой Украине). Т.е. по факту признаков нацизма нет, проявлений нацизма нет. Но сражаться с ним нужно. Умудряются в признаки нацизма записать следующий пункт.

2) Это месть расплата за убитых в ЛДНР. 

Т.е. нацисты убивают своих бывших сограждан по, эмм, территориальному признаку, вооружённый конфликт на территории которых спровоцировала и поддерживала РФ все эти 8 лет, потому что они(жители ЛДНР) хотят отделится от Украины. Если даже не брать во внимание что ни Донецк, ни Луганск за 8 лет беспощадного истребления ВСУ не превратился в то на что стали похож Харьков или Марик за несколько недель спецоперации, то я всё равно не понимаю логики. Типа за то что что ваши нацисты убивали ни в чём неповинных шахтеров, наши освободители будут убивать ваших мирных граждан солдат которые все поголовно нацисты, ну и еще немножко мирняка т.к. они там мимо проходили и вообще пособники нацизма? Это так что-ли?

3) Почему США можно, а нам нельзя?

Этот пиздец конечно прокомментировать сложно, но это реально приводят в качестве аргумента, типа сильные страны постоянно воюют и где-то кого-то убивают поэтому "Расходитесь, тут не на что смотреть". Так вот, блядь, Ваня, бить Петра плохо, и тот факт что Джордж вчера избил Абрашу, не показатель того что драться это норма, даже если у Жоры папа всё порешал и ему за это ничего не было. В общем тут вроде всё настолько очевидно что даже хз чё тут можно сказать. Преступление одного государства не даёт право совершать аналогичное преступление другому. 

4) Жертвы потому что Украина сопротивляется

Тоже конечно прекрасный аргумент, т.е. тот кто так говорит всерьёз думал что РФ, недавно отхватившая кусок территории, сейчас аккуратненько введёт свой контингент по самые гланды, а Украина расслабится и будет пытаться получить удовольствие? Не буду рассуждать об умственных способностях тех кто действительно так считает. Однако даже если предположить что кто-то так всерьёз думал (парадная военная форма в технике первых дней, неподготовленность первой волны, вот это вот всё). То очевидно что сейчас всё не так и поддерживая то что сейчас происходит, поддерживают все эти трупы и убийства.

Дискляймер:
Я сейчас говорю о моральной стороне вопроса, ведь все эти вопросы задаются в контексте этики и морального здоровья тех кто это всё оправдывает. Ведь да, можно сказать что геополитически РФ хочет... хотя тут тоже вопрос какую же их этого можно получить выгоду. Но ведь трупы никуда не денутся, все эти жертвы, разрушенные дома, города и человеческие жизни. Очевидно что даже если верить пропаганде РФ и ВСУ само убивает своих граждан (что само по себе звучит мягко говоря сомнительно) то всех этих десятков тысяч трупов с обоих сторон, военных и мирных бы не было если бы одна страна не вторглась в другую.

TL;DR Как можно быть за наступательную войну и при этом считать себя психологически здоровым человеком?

Письмо от Cisco Networking Academy

Я не мастер слова поэтому напишу как есть.

Ближе к сути: на рабочую почту пришло письмо от cisco вот с таким содержанием:

А помните, был в РФ такой “комплект солдата будущего” — Ратник?

Его еще шутя “Ватником” называли и другим созвучным словом. Очень пафосная штука. В комплекте тепловизор, видеомодули для стрельбы из укрытия, дневно-ночной прицельный комплекс, несколько ножей, активные наушники, система управления, коммуникатор и даже система распознания “свой-чужой”.

Сообщалось, что он начал поступать в войска еще в 2014 году. По состоянию на конец 2020 года Росстех отчитался о поставке 300 тысяч комплектов.

Трехсот тысяч. То есть, по логике, КАЖДЫЙ военнослужащий ВС РФ в украинской кампании должен был быть одет, аки Робокоп.

Так вот, хоть кто-то хоть одного такого видел? Хоть один комплект этого (с)Ратника? Хоть на ком-то? Каски 43-го года видели. Горку, в которой батя по афганским сопкам прыгал, видели. Систему “свой-чужой” методом “резинку от трусов на руку повязал” видели. Ратника не видели.

Путин сегодня выступит с телеобращением к россиянам

Об этом сообщил пресс-секретарь президента.

Позже стало известно, что Путин провел телефонный разговор с Макроном и Шольцем. Президент сообщил им, что в ближайшее время подпишет указ, касающийся признания ЛНР и ДНР. Президент Франции и канцлер ФРГ выразили разочарование таким развитием событий, но заявили о готовности к дальнейшим контактам, говорится в сообщении Кремля.

Также стало известно, что Франция созывает срочное заседание Совета безопасности. Зеленский собирается обратиться к нации, а президент США проводит встречу с командой по нацбезопасности.

Источник: Подъем