Подробнее
. ] ] ц . ..Г .—-i nrS il Г L 1 1 ' 1
Журналист Никита Парменов много общается с людьми в своем городе, такая работа. По его наблюдениям, ракетный удар по центру Белгорода многих напугал, и белгородцы, как он считает, разделились на несколько условных групп. — Раньше все эти ужасы терпели только люди из приграничных сёл, их дома разбивали, там погибли несколько человек, — говорит Никита. — В Белгороде это никак не ощущалось. Теперь, по его словам, некоторые ощутили произошедшее так остро, что собрали вещи и уехали. Другие продолжают жить, будто ничего не изменилось. Третьи требуют мстить, постят в соцсетях картинки со снарядами и надписью «За Белгород!» — А есть те, кто остаются в городе, но теперь не могут уснуть, — продолжает Никита. — Они спросили губернатора, как им теперь спать. Губернатор ответил — никак. Понимаете? «Она утонула».
Один из старичков на скамейке у кирпичной пятиэтажки возле разбитого ракетой частного сектора — Виктор Петрович. Ему 90 лет. Рядом пристроил свои костыли. В ночь на 3 июля его тоже подняли с кровати «хлопки». — Проспали наши, — с досадой морщится Виктор Петрович. — Знают же, что с Харькова бьют! Сбивать надо было прямо над Харьковом! Я б на месте Путина Украину уже с лица земли стер. Всю! Сталин хотел вообще Украину полностью уничтожить. И надо было! — А Гитлер хотел Россию уничтожить, — напоминаю ему. — А Гитлер — такой же, как и Зеленский, — кивает старичок. — Кто Америку послушал — ни одна страна не живет нормально.
Ольга, спешащая помочь маме, у которой взрывом разнесло балкон, говорит, что людей, конечно, везде жалко. — Но Украина сама всё испортила своим Майданом, — добавляет она. — меня теперь только одна мысль: скорей бы спецоперация закончилась и достигла своей цели. — А вы знаете, какая цель? — спрашиваю. — Мне все равно, — крутит она головой.
Эдуарду тоже «людей везде жалко». Он повторяет фразу, которую я слышала от незнакомой с ним Ольги, слово в слово. А потом продолжает так, будто текст они учили еще и вместе с Виктором Петровичем. — Виновата во всем Америка, — уверенно говорит Эдуард. — Это они снабжают Украину. Если бы просто Путин зашел со спецоперацией, с демилитаризацией, денацификацией, так украинцы бы не оборонялись — и прошло бы все чище. — Это правильно — не обороняться, если на тебя напали? — спрашиваю у него. — Вы же знаете, почему на них напали, — с упреком в голосе отвечает Эдуард. — Были найдены документы, что 8 марта украинцы должны были напасть на Белгородскую область. Должны были войти в Российскую Федерацию через нашу область. И тогда была бы уже полномасштабная война. — А сейчас что? — А сейчас спецоперация.
Венера, которая «не вмешивается в политику» даже под пробитой крышей, переживает, что родные в Житомире перестали с ней общаться. — У меня мама там, бабушка, сестра мамина, двоюродные сестры, — перечисляет она. — Раньше общались через «Одноклассников», а сейчас они почему-то стали ко мне по-другому относиться. Почему-то они ненавидят Путина, а от Путина — уже и всех русских. Но почему?! Должна же быть какая-то причина? А они такие плохие комментарии пишут, обзываются... Не понимаю. Волонтер Евгений Бакало, тратящий свободное время и собственные деньги на помощь украинским беженцам, считает, что выводы из произошедшего должны делать не белгородцы, а Минобороны РФ. И наверняка, добавляет многозначительно, уже сделало.
Антонина Николаевна, потерявшая дом, где прожила 50 лет, говорит, что теперь и она поняла, что это такое, когда тебя бомбят. Поэтому, продолжает, «спецоперацию» прекращать не надо. — Мы уже начали, сколько ребят наших в первые дни погибло, а теперь что ж, раз — и бросить? — рассуждает она. — А что нам было делать? Когда открылось, что они там готовили против нас, у нас не было выбора. Против кого они вооружались? Зачем копали свои ДЗОТы, направленные на нас? Я не знаю, что это за «украинские ДЗОТы» и куда они были направлены. Но переспросить не успеваю, к разговору подключается сын Антонины Николаевны, Александр. Он говорит, что судит обо всем «как человек, служивший в армии». — Вот я, допустим, смотрю по телевизору, анализирую, — закуривает он, готовится говорить основательно. — «Буча, Буча!», возят туда всяких иностранцев, показывают, где это было якобы преступление. Там хоть одну квартиру кто-нибудь починил для людей за это все время? А в Мариуполе уже, я вижу, целые кварталы построены!
Среди всех белгородцев, которых так или иначе затронул обстрел, только одна Валентина Васильевна, выносившая вещи из разрушенного дома и мечтающая найти психолога для напуганных внуков, сказала, что взгляды её резко поменялись. — Я ведь тоже все это поддерживала, — признаёт она. — Я россиянка, я русская, я, конечно, поддерживаю президента, я патриот. Но я поняла: пока идет война, такое может произойти с каждым. Никто не застрахован. Для меня теперь нет разницы — украинцы, русские. Посмотрите на Мариуполь: там камня на камне не осталось. Мы-то с мужем к дочке поедем жить, а там людям куда деваться? И теперь я считаю, что нужно прекращать все это. Не знаю, как он будет всё это прекращать, но надо пре-кра-щать — и всё.
Белгород,Россия,страны,обстрелы,вата,Вторжение в Украину 2022,политика,политические новости, шутки и мемы,а что случилось?
Еще на тему
Ведь человек всегда страшнее чудовищ.