Гусь-свинья-маруся, або Котик, ня!
- Так-так, - сказал психолог детсада имени Шухевича, внимательно рассматривая тестовый рисунок. – То есть, картинка называется «Война». Вот это свинья, а это – гусь. Но почему же они обнимаются? Ведь гусь свинье не товарищ...
Айдарка вздохнула, слезла со стульчика, подошла к столу, приподнялась на цыпочки и ткнула пальцем в ушастого колобка с клыками, заштрихованного в косую клеточку.
- От это «кольчугою свиня». А от это, – она тыцнула пальцем в дзьобастую фигуру, положившую трехпалую лапу на колобка, - «Как гуси». Душа ее поет.
- Ага... - заинтересованно сказал психолог. – А это, значит, Маруся? А из глаз у нее «кап-кап-кап»?
Айдарка кивнула и вернулась на свой стульчик, села и воспитанно положила руки на коленки.
- А почему гусь и свинья простым карандашом нарисованы, а Маруся раскрашенная?
Айдарка горестно подняла очи горе, полезла в рюкзачок, достала оттуда четыре фломастера, книжку-раскраску и показала их тупому дяде.
- Понятно. Потому что «раскраса-ви-ца», – удовлетворенно отметил психолог, и посмотрел на Прасковью, нервно мнущую камуфляжный сарафан. – Вы, мамочка, пока погуляйте с ребенком во дворе, или на веранде, а мы с опекуном поговорим. Хорошо?
Прасковья перепуганно кивнула, ухватила дочку за руку и потащила к дверям. Айдарка технично, как учил каптеени Балалайнен, резким движением кисти в сторону основания большого пальца высвободилась из захвата, вернулась к столику, стащила рисунок, разорвала на четыре части и запихала себе в рот, пристально следя за психологом.
Пока божие дитя жевало улику, психолог смотрел на нее с ласковым отеческим прищуром, а затем перевел взгляд на меня.
- А нам есть о чем поговорить, пан Профессор…
***
Я понимаю, что детям без подготовки давать советское кино опасно. Но все равно они добираются до чего угодно – сначала до советского кино, потом до взрослых комиксов, а потом у них в школьных ноутбуках появляются закладки с буккакой и бизаррой. Тут не углядишь. Вопрос в другом – стоит ли давать литературный и видеопродукт эпохи комиссаров в пыльных шлемах неокрепшим умам сознательно?
Надо согласиться, что детский культурный продукт в Союзе был хорошим. Во-первых, его делали талантливые люди. Во-вторых, не вялили силком политический подтекст, в результате чего многие фильмы выглядят вполне безвинно. Например, «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» воспринимается сегодня как скаутская комедия, «Королевство Кривых зеркал» просто милая сказка про твинз-антагонисток в Нарнии, а «Кортик» - напряженный подростковый детектив. Истерн про неуловимых мстителей, спейс-опера про отличников во Вселенной. Не пребывая постоянно в идеологическом контексте реальности, под давлением бюста Ленина от утренней до вечерней пионерской линейки, разглядеть политический подтекст в этом кино невозможно.
Более того, со временем развеются и остатки морока, галстуки на пионерах и лысые болваны в парках будут восприниматься исключительно как историческая атрибутика – типа кружевных воротников и средневековых соборов – никто же не думает, что фильм «Три мушкетера» пропагандирует абсолютизм и католицизм, или шельмует политику государственника Ришелье. Обычные бытовые комедии и драмы, маркированные атрибутикой эпохи – так их и надо воспринимать.
Естественно, я вычеркиваю из этого списка советские сказочные жоподелки, описанные в «Холопковой посевной». Может, кто-то и тащится от Роу, и от бабушки с половыми органами дедушки, столь талантливо изображенной артистом Милляром, но назойливое национальное акцентирование на косоворотке у всех «наших», на подчеркнуто заграничное происхождение всех «ненаших», густо замешанное на общинных кацапских ценностях, вызывает рвотный рефлекс даже у взрослых. Такшо от «Финиста ебаного сокола» я бы рекомендовал воздерживаться, или же разбирать после просмотра фильм с детьми на специальной политинформации (что вообще никогда не вредит). Ну, как-то смешно смотреть на недавалку Настиньку, похищенную Кащеем из деревни прямо в лаптях и единственной сорочке, и ломающую из себя Орловскую Деву на фоне сундуков с кащеевыми долларами. Дети после этого ехидно смеются и перестают верить в сказки вообще.
Особенно учитывая то, что Кащей не лезет насиловать Настеньку, как донбасский казак в подвале, а настаивает на заключении законного брака и определения имущественных прав с босоногой пейзанкой до начала любых сексуальных отношений. Давайте откровенно, щас такого Кащея даже в сказке не сыскать.
Время идет, будет появляться новый детский контент, а старый неизбежно отмирать – уже в силу того, что детей больше интересует визуальная сторона представления, и тут школьники-космонавты маршрута «Москва-Кассиопея» никак не выдерживают конкуренции с тридэшными гигеровскими мордохватами.
Снигерийское кино вообще отказалось от конкуренции – исключая узкую трешевую жанровую нишу. По степени уебищности московско-армянский «Карлосон» в изложении Галустяна давно уделал «Чудовища вида ужасного. Схватили ребенка несчастного..." Там деградировать уже некуда, и дети это будут смотреть, только если их привязать перед экраном и обезболить чипсами.
Так что не стоит бояться, что из телевизора во время просмотра «Приключений Электроника» внезапно выскочит Маркс Буденнович Сталин, покусает ваше дитя, и оно превратится в призрак коммунизма. Слава богу, телевизор определяет сознание только у взрослых. Дети жутко ироничны.
***
Но основной акцент, после изучения почты от читателей, я хотел бы сделать на пионерах-героях, чей культ в СССР был прокачан до неимоверных высот.
Друззя. Они, прежде всего, были героями, а уже потом пионерами. В любой стране подвиг во имя Родины уважается и почитается. И то, что имена пионеров использовали для раскрутки и актуализации пионерского бренда, вовсе не вина этих отважных подростков. Пропаганда хватала на лету и привязывала к тренду все, что удавалось наловить – например, Зина Портнова, «пионер-герой» в 17 лет. Извините, я в семнадцать лет не то шо пионером не был, я пионерок не рассматривал даже как вариант потискать.
Тем не менее, это не умаляет подвига Зины, перед мужеством которой молча встают и склоняют головы лейтенант Элен Рипли, биомек Самус Аран и сенатор Мейна Гладстон. Прочитайте ее историю, и поймите – это не для детей. Это даже не для всех взрослых. По большому счету, это даже не совсем для обычных людей, потому что история беларусской девочки Зины Портновой вылезает краями за рамки мужества и стойкости, отведенные пересичному человеку. «Через месяц изощренных пыток вывели и расстреляли седую и слепую девочку».
Знаете, шо я вам скажу. Для избитой в кровь и переломы семнадцатилетней девушки, уже положившей под сотню офицеров оккупационной армии, на допросе отобрать у следователя его пистолет, завалить в упор следака и набежавшую охрану, и потом попытаться в одной ночнушке сделать рывок босиком по снегу... А после провала рывка на месяц уйти в глухую несознанку под пытками – это вообще не отсюда. Это откуда-то из тех миров, где живут валькирии.
Стальная пионерка Зина срать бы не села на одном гектаре со взрослыми офицерами ГРУ МО РФ Александровым и Ерофеевым. Валя Котик подошел бы, сплюнул, и уебал лениво с оттяжкой прикладом ППШ элитных рашистских диверсантов по морде, одного и другого, не опасаясь сдачи от этих мелких мышей. А Марат Казей, подорвавший себя на гранате, подарил бы обосратым поцназовцам гранату с вывинченным запалом и присел бы на пенек - чисто поржать, глядя, как они лихорадочно пихают лимонку один другому.
Советская пропаганда не гнушалась эксплуатацией совершенно запредельных, с нашей точки зрения, историй, порожденных диким временем, буквально по ту сторону психиатрии. Чтобы создать несокрушимое легендирование с запасом безумия для детской пионерской организации. Но это были не детские герои. Это были взрослые герои юного возраста. Поэтому я считаю неуместным использование в качестве примеров для подрастающего поколения пионеров-героев. Нечестным.
Что вовсе не обозначает того, что их подвиг должен быть забыт, а сами герои ошельмованы и заплеваны.
Просто время сейчас другое, и нам не нужно готовить детей с шести лет к готовности в любой момент совершить харакири. Но сама готовность совершить харакири в ситуации «когда невозможно терпеть несправедливость», согласно буси-до, должна быть заложена в каждом человеке – але это уже проблема воспитания взрослых. Что вовсе не отменяет исходных принципов воспитания. Детей надо учить различать «хорошо» и «плохо», а насколько далеко надо заходить в защите своего хорошего от чужого плохого - это не в компетенции детских сказок.
Подход социалистического государства, пытавшегося убедить детей в том, что для построения коммунизма надо в любой момент быть готовым погибнуть в бою за Родину, а взрослых в том, шо для того же построения достаточно только не пиздить нитрокраску с предприятия и не бухать за станком, мне кажется несколько нелогичным.
Как мне кажется, надо делать наоборот – детей учить не воровать краску, а уже взрослых – умирать за Родину. Иначе какая-то хуйня получается. Несгибаемая в пыточных подвалах школьница Зина Портнова и обоссавшиеся от ужаса в уютном госпитале кадровые офицеры ГРУ Александров и Ерофеев.
Кто тут дети, вообще?
***
Я вышел во двор детского садика и дунул в ультразвуковой свисток. Через уставные сорок секунд ко мне подъехала педальная машинка с кривым пасификом, напыленным из баллончика на капот, и надписью MER$EDEATH.
- Цо? – спросила Айдарка из автомобильчика. – Сьо, выганяють з садочка?
- Ницо, - ответил я. – Не выганяють. Банят тебя на месяц в детсадовской локалке, и вайфай блокируют за спам с демотиватором «Котик, ня!». Чем тебе пионер-герой Валя Котик так понравился?
- Машинпистоля в йо йе, - ответила Айдарка с интонациями безнадежно влюбленной женщины, сумрачно глядя в торпеду. – И бомбе. Фицера штрелив, и ще одного штрелив. И резав до фраса. Шпицназ. Котик, ня!
Я вздохнул, затоптал сигарету, прикрутил айдаркин «Мерседез» на жесткий буксир. Прасковья села за кермо БРДМ. Все пристегнулись, Айдарка надела каску, и мы поехали домой смотреть Буратину и «Место встречи изменить нельзя».
Психолог разрешил.
Горький Look ©
Отличный комментарий!