Не улыбайся

"Ядерного взрыва не было!!! Там были ядерные изотопы! Мы с вами живём у моря - море выносит эти предметы [облученные], так вот я хочу вас предупредить - не брать на берегу предметы, которые вам кажутся безопасными, поэтому берег охраняется!" Newsader опубликовал сделанную скрытой камерой видеозапись, на которой военнослужащий в беседе с жителями села Нёнокса заявил о том, что 8 августа 2019 года на военном полигоне в Архангельской области во время испытаний взорвался ракетный двигатель, работающий на ядерных изотопах

Я достаю из широких штанин херню непонятного цвета: смотрите, завидуйте, я гражданин Государства, которого нету.

повест очка

Эта невероятная история произошла на днях в аэропорту Пулково (Санкт-Петербург) с обыкновенной киевлянкой Катериной Котенко. Началась она с неожиданного вопроса сотрудника паспортного контроля: "Были ли вы на Майдане?". Закончилась депортацией. Катерина рассказала Gordonua.com подробности той ночи. О том, как ее допрашивали, зачем снимали отпечатки пальцев, и кто пытался отобрать у нее мобильный телефон.

http://gordonua.com/publications/Podderzhival-Maydan-Von-iz-Rossii--27337.html?fb_action_ids=10202687311560965&fb_action_types=og.likes

Катя – сотрудница международной компании, менеджер по персоналу. Несколько раз в году бывает по работе в Москве и Питере. Мягкая, скромная, приветливая девушка с голубыми глазами. Говорит тихо, улыбается мило. Заподозрить в Кате экстремиста или хоть сколько-нибудь опасного "элемента", честно говоря, невозможно. Ну, или, как минимум, смешно. Когда я прочла ее запись на Facebook о депортации из питерского аэропорта, не поверила. Непременно захотела услышать эту историю вживую, вдруг сочиняет? Мы встретились в небольшой столичной кафешке и проговорили полтора часа. Мне показалось, Катерина Котенко из той немногочисленной когорты людей, которые не то что врать, приукрасить толком не умеют.

–  Кать, перед поездкой ты написала у себя на страничке фразу: "В оцю хвору країну я зараз вилiтаю у вiдрядження". Почему?

–  Да, я увидела в новостях заявление Глазьева (советник президента России Сергей Глазьев.  – Gordonua.com) о том, что нужно нанести сокрушительный удар по украинской армии. Отреагировала, как любой нормальный украинец. Но эта запись не играла никакой роли в том, что произошло дальше. Уверена, сотрудники ФСБ  мой Facebook не отслеживают.  Катерин Котенко сотни. Да и я никакого интереса для спецслужб не представляю. 

И сразу же, абсолютно без какой-либо паузы, она спросила меня: "Вы были на Майдане?"

Все началось с паспортного контроля в Пулково. Женщина, офицер погранслужбы спросила у меня, откуда я прибыла. Сказала, что из Киева. Следующий вопрос стандартный: "Цель визита?". Ответила: "Командировка, конференция". И сразу же, абсолютно без какой-либо паузы, она спросила меня: "Вы были на Майдане?". Я немного опешила. Вежливо, спокойно, говорю: "А какое это имеет отношение к моей командировке?". Подчеркиваю, в моем тоне не было вызова или раздражения. Барышня вдруг резко повысила тон и жестко сказала: "Если я задаю вопрос, значит, отвечайте на него!". Я решила, не стоит препираться, ответила просто: "Да". И понеслось…

– Чем ты ее спровоцировала на такой вопрос? Вышиванка? Веночек в волосах? Флаг Украины в руке?

– Нет, нет, совершенно никаких опознавательных знаков. Честно, была мысль лететь в Питер в вышиванке, но не хватило времени подготовиться. Поехала в аэропорт сразу после работы, то есть в обычной офисной одежде. Блузка, юбка, никаких намеков на то, что я украинка. Возможно, это стандартный вопрос ко всем пассажирам, прилетающим из Борисполя. Не знаю. Не ожидала, конечно.

– Ответ "да" это от неожиданности? Или бравада?

–  Просто ответила честно. Не хотела врать. Я же не предполагала, что это будет иметь такие последствия. Мне даже мысль о депортации в голову не пришла. Если бы мне кто-то рассказал, что будет дальше, не поверила бы.

– И что было дальше?

– Дальше она спросила меня, что конкретно я делала на Майдане. Сказала опять же правду: "Принимала участие в мирных демонстрациях, приносила участникам еду, передавала деньги, лекарства".

– Ты не пыталась закончить этот странный диалог после первого же вопроса?

– Мне самой стало любопытно, к чему этот разговор. Наверное, можно было сказать: "Я не буду отвечать вам". Но интересно же, зачем она все это выясняет. Она еще несколько подобных вопросов задала, а потом спросила: "А как сейчас ситуация в Киеве?". Я говорю: "Спокойно". И тут она меняется в лице и чуть ли не кричит: "Как?! Вы называете это спокойно?!".  Явно разозлилась, велела мне отойти в сторону и ждать. Паспорт вернуть отказалась. Ее почему-то это "спокойно" вывело больше, чем то, что стояла на Майдане. Через 15 минут подошли двое мужчин в гражданской одежде и стали меня допрашивать.

"Вы приветствуете новую власть и правительство?". Киваю. И один произносит, дословно: "Ясно, вы поддерживаете фашистский режим Киевской хунты"

– Допрашивать?

– Именно. Они в принципе задавали те же вопросы, что и на паспортном контроле, но очень напористо и с большим количеством уточнений. Хотели развернутых ответов. Больше всего меня удивил вопрос: "А за что вы там стояли? За то, чтобы этот олигарх к власти пришел?".

Мне пришлось им объяснять, почему люди вышли на Майдан. Рассказала про невыносимый режим Януковича и его соратников, который сложился у нас в стране. Они говорят: "То есть вы приветствуете новую власть и правительство?". Киваю. И один произносит, дословно: "Ясно, вы поддерживаете фашистский режим Киевской хунты".  Я не знала, что вообще можно на это ответить.

– А где этот допрос проходил? И мне любопытно, как эти мужчины представились?

– Никак они не представились. Я пыталась спросить, кто они такие, но оба уходили от ответа. Я не очень разбираюсь в спецслужбах, но по логике, это были сотрудники ФСБ. Они со мной общались, как с преступником. Чувствовалось отвращение, презрение. Говорили так, будто я нацист какой-то или наркодилер. Это продолжалось минут 15–20, там же, недалеко от паспортного контроля. Потом они забрали мои документы и ушли.

После них подошел пограничник в форме, сказал, что должен отвести меня в помещение для снятия отпечатков. На все мои попытки узнать что происходит, пограничник говорил: "Я не в курсе".

– Основание для снятия отпечатков пальцев кто-нибудь озвучил?

– Нет, никто ничего не объяснил. Пограничник  привел меня в комнату и стал долго и нудно снимать отпечатки. Не так, как в американском посольстве, там секунда – подставляешь пальцы к аппарату и все. Тут надо было каждый палец отдельно прикладывать к экрану, потом каждый палец прикладывать с проворачиванием, потом ладонь, потом все вместе.

Пограничники сказали, что решение принимали не они, а "вон те ребята в штатском". Еще сказали, что у меня "статья серьезная" и решение по ней не подлежит обжалованию

После этого вернулись эти ребята в гражданском. Меня поставили на фоне стены с линейкой и стали фотографировать. Профиль, анфас – как в кино. Я не сопротивлялась, потому что ужасно разнервничалась. Просветили мои сумки. У меня была небольшая сумочка, в ней и так были видны папки и презентации. Начался допрос по работе. Их интересовало, чем занимается компания, что входит в мои обязанности, где находятся питерский и московский офисы. Сфотографировали логотипы компании на моих папках, адреса, телефоны офисов.

– Ты пыталась выяснить свой статус? Права? Обязанности?

– Я, честно говоря, думала: ну все, сейчас уже получу паспорт и поеду по делам. Нет, они снова просят меня подождать и уходят. Снова подходят пограничники и ведут меня в комнату для задержанных. Сообщают: "Вам отказано во въезде в Российскую Федерацию, вас депортируют утром с первым же рейсом".

Тут я попыталась бунтовать. Но пограничники сказали, что решение принимали не они, а "вон те ребята в штатском". Еще сказали, что у меня "статья серьезная" и решение по ней не подлежит обжалованию. Я поверить не могла, что все это правда.

– Комната для задержанных, это типа мини-камера в аэропорту?

– Нет, скорее, как комната в общежитии. Такая, в общем, неплохая. Относительно  чистая, мебель новая, даже кровати стояли. Но она была абсолютно пустая и мне, признаться, там было жутковато.

Я открыла дверь, стала на пороге и смотрела в зал ожиданий. Просто, чтобы видеть людей. Ко мне сразу подошли милиционеры и попросили вернуться на место. Сказали, что в комнате установлена камера видеонаблюдения.

Вернулась, села.  Минут через сорок снова пришли ребята в штатском, с требованием: "Отдайте телефон!".  Я твердо говорю: "Не отдам – моя собственность". Они настаивают, мол, если мы говорим отдать, вы должны подчиниться. Я ни в какую.

– Смело. Пустая комната, двое крепких мужчин. Я бы побоялась, наверное, спорить. 

– Думаю, у них не было полномочий на какое-то насилие. Хотя, конечно, заломить мне руки и отобрать телефон – нечего делать. Может быть, их останавливала камера наблюдения, не знаю.  Но я точно знала, если они получат мой телефон, мне будет еще хуже.

Перед глазами промелькнули все снимки, которые там есть. С Майдана очень много фото.

–  Ого, круто.

–  Да, сама восхищаюсь такой формулировкой.

Снова за мной пришли. Теперь уже три милиционера. Я говорю: "Есть хочу, останусь в ресторане". Они: "Ужин вам предоставят". Вернули в комнату, там на столе типа ужин: пустой стакан "пепси" и самолетная еда не первой и даже не второй свежести. Ужин, достойный мусорного ведра. Я попыталась протестовать,  мне сказали: "Если здесь не нравится, отведем вас в другие комнаты, для обычных задержанных".  Спрашиваю: "Вы мне угрожаете?". Отвечают: "Нет, это просто к сведению".

Хорошо, у меня с собой шоколадка была. Ее и ела всю ночь. Рейс на Киев в 9 утра, еле дождалась. Постоянно думала, что эти парни в штатском вернутся. Оглядывалась. Но больше я, слава Богу, их не увидела.

Ближе к рейсу, к девяти утра, за мной пришел конвой – милиционер, вести на посадку. С ним парень, мой друг по несчастью, тоже депортированный. Кстати, сидел в тех общих комнатах, которыми меня пугали. Рассказал, что там было ужасно: мусор, грязь, кроватей не было. Он на стуле всю ночь просидел. Еду ему никакую не предлагали. Его тоже спрашивали о Майдане, но он сказал, что не участвовал. Придрались по-другому. Он не смог доказать цель визита. Говорил, что летел к родственникам, но ему не поверили.

Вот мы с этим парнем и милиционером стояли и ждали, пока все нормальные люди, которые не представляют угрозы для Российской Федерации, сядут в самолет. Мы вошли последними, наши паспорта милиционер отдал командиру экипажа. Сказал, что получим их на территории Украины.

Наверное, побоялись "майдановку" подпускать к российским гражданам. Решили, что я начну рассказывать коллегам свою версию того, что на самом деле происходит в Украине

–  В паспорте какие-то отметки поставили?

–  Нет, я же давала украинский паспорт, а не заграничный. По-моему, они не имеют права никаких пометок там делать. Возможно, мою фамилию внесли в какой-то черный список, не знаю. Сейчас юристы нашей компании будут выяснять, что это было. Все эти отпечатки пальцев и фотографии с линейкой. И главное: к чему это меня обязывает в будущем?  Въездная я теперь или нет? Хотя не скажу, что мне теперь вообще хочется когда-нибудь еще в Россию поехать.

–  А как повел себя российский офис? Люди, к которым ты не попала на презентацию. 

Их юристы уже звонили, узнавали, есть ли у меня на руках какие-то письменные отказы или другие документы. Я сказала, что у меня ничего нет. Есть билет туда и обратно, вместо посадочного талона –  бумажка, на которой от руки вписаны мое имя и номер места.

– Не знаю. Наверное, побоялись "майдановку" подпускать к российским гражданам. Решили, что я начну рассказывать коллегам свою версию того, что на самом деле происходит в Украине.

–  Вдруг окажется, что ты бандеровка, прихвостень фашистской хунты, не пьешь по утрам кровь российских младенцев?

–  Да-да. Разобью им все мифы (смеется). Люди в штатском еще спрашивали меня о событиях на востоке Украины. Мои ответы их бесили. Они уверены, что на востоке идет геноцид мирного населения. Когда я им рассказала, как я это вижу, что это реальная война российских боевиков против нас, их это очень разозлило. Думаю, они искренне считают, что киевская хунта убивает детей Донбасса. Им об этом 24 часа в сутки рассказывают по телевизору. 

С другой стороны, наверное, то, что меня и других задержали –  это в какой-то степени зеркальное отражение. Ведь в нашем аэропорту тоже задерживают граждан России. И не впускают в страну, и досматривают, и депортируют. Мужчин в особенности. Я сама видела это.

–  Думаю, тебе бы показалось странным, если бы украинский пограничник задал россиянину вопрос: "Бывали ли вы на Болотной площади?"

– Ну да, согласна.

– Катя, а ты родителям эту историю рассказала? Как они отреагировали?

 – Они сказали, что мной гордятся. Сначала были в шоке, не верили, что такое возможно. Потом смеялись, потом плакали.

Я вообще очень много слов поддержки услышала за эти дни. И знакомые, и незнакомые люди писали. Из разных стран мира приходят сообщения. Поддерживают и благодарят за то, что я не побоялась сказать правду. Но тут ничего героического нет. Когда я на работе рассказала эту историю, все заявили директору: "Мы тоже врать не будем". Ни российским партнерам, ни на границах. Даже если навредит партнерским отношениям.

– Я так понимаю, теперь сотрудники не рвутся в командировки?

 – Это точно. Но теперь они хотя бы знают, к чему нужно быть готовыми. Думаю, таких историй сейчас будет все больше. К сожалению.

Накануне выборов: Как заправить шубу в трусы?

В 4 утра, случайно, видимо, просто так совпало, что в этот предутренний час, такой знаковый для истории нашей страны, начались бои на Луганщине, в районе Рубежного и Лисичанска. Накануне сообщалось, что к Луганску стянуты большие военные силы - колонна из 200 единиц техники, включая БТР, БМП, танки, самоходные артиллерийские установки. В орбиту антитеррористический операции втянута вторая область Донбасса, хотя и страшные минометные обстрелы Славянска, Краматорска и других городков не прекращаются ни на день. По словам Турчинова, население Юго-Востока приветствует проведение АТО, такое оно специфическое – любит, когда по нему лупят из минометных орудий. 

Процесс замирения и единения в полном разгаре, осталось убедить в этом почти 7 млн террористов и диверсантов Донбасса, которые все еще сомневаются, несмотря на титанические усилия украинских СМИ. Убедить огнем и мечом, некоторые демократы-гуманисты даже настаивают на тотальной зачистке, а если мирное население региона не сопротивляется повстанцам, то жалеть его нечего. Зачистить, освободить исконно украинские территории от колорадосов. Примерно такими призывами замощен украинский сегмент Фейсбука  в той его части, где витийствуют именно что демократы, европейцы и общечеловеки. Тон, конечно, задают народные депутаты и журналисты. Такое впечатление, что в партийные списки их отбирали после тестов на кровожадность и упоротость, прошли только самые из самых.

Глава Луганской народной республики Болотов, один из тех, кто не убежден  Турчиновым и украинскими СМИ,  обратился к русским братушкам – мол, помогите, истекаем кровью, пришлите миротворческие войска. Российские братушки хранят молчание, и лишь специально обученные политологи на специальных политологических ресурсах объясняют, почему романтические повстанцы Юго-Востока вопиют в пустыне, и почему это правильно с точки зрения геополитики. 

На Луганщине объявлено военное положение и тотальная мобилизация, Болотов уверяет, что у военкоматов очереди. Но «я сама дочь офицера, живу тут 50 лет и уверяю вас, что не все так однозначно» - все шире в народе распространяется раздражение самими ополченцами, было бы нечестно об этом не сказать. В регионе стало по-настоящему опасно, страшно, бизнес стоит, социальные выплаты под вопросом, и многие спрашивают – а не лучше ли замириться с центральной властью, пусть даже такой нелюбой, такой отвратительной и призывают чуму на оба дома. И многие верят меморандумам и круглым столам, потому что просто очень хочется мира и безопасности. Примерно так, говорят, в Великую Отечественную рассуждали простые жители сел, к которым из лесу наведывались партизаны, забирали еду,  делали всякие злившие немцев акции, после чего  те, бывало, сжигали целые деревни. 

Эта страшная дилемма не имеет решения. Быть или не быть, вот в чем вопрос...

Тем временем, война рушит дома и убивает людей. Проклинающие дотационный Донбасс с его тупыми ватниками ни за что не хотят отпустить это кодло на вольные хлеба, но не хотят и сменить риторику. Ни на йоту, что твоя Нина Андреева, не желают поступиться принципами предрассудками, ненавистью, злобой. Риторика настолько дышит ненавистью, что добела раскаляются мониторы и экраны. Названия новостей на посполитых сайтах если и  отличаются от надписей на стене сельского сортира, то совсем уже незначительно. 

Тон, как всегда, задают мастера художественного публицистического слова. Журналистика без горя и слез похоронена, никто о ней не плачет, но жива пропаганда, и тут уж все резвятся от вольного. Лучшие борцы с цензурой, дорвавшись до должностей, устанавливают в стране такую цензуру, что если бы у Геббельса были украинские СМИ, Сюмар  и пара-тройка грантоедских НГО, мир до сих пор бы не узнал, что Берлин пал. Манипуляции с информацией достигли таких масштабов, что само понятие информация можно отменить. Видео и аудио смонтированы, свидетельские показания дискредитированы и дезавуированы, улики уничтожены и заменены макетами. Поверх этого звучит лишь истерика сюмаров, готовых свести  под ноль все, что хотя бы на миллиметр не вписывается в отлитую в чугуне официальную версию. Проклятая гебня и забытый было НКВД от зависти плачут.

Сегодня зам. главы СНБО обличала газету «Вести». Обвинила в тайной бухгалтерии, отмывании денег и прочих преступлениях. Презумпция невиновности? Не, Сюмар не слышала. Журналистская солидарность? Кхм, а где там журналисты? Там вредители, украинофобы, не испытывающие должного пиетета к киевской власти, а почему позволяющие себе ее критиковать, несмотря на то, что крайина едына, темники едыни, страх едыный. Один на всех. Утром редакцию захватили вооруженные люди, не предъявив  никаких документов, предположительно сотрудники МВД и Налоговой, вырвали кабели серверов, заперли журналистов в редакции и провели обыск. До этого были заблокированы счета редакции.

Разнообразные депутаты, политологи и широкие массы продвинутой общественности  охают с разной степенью убедительности и изворотливости, повторяя мантру про неприкосновенность свободы слова, которая давно спущена в унитаз под старательно отводимые глаза всех этих комментаторов. Между тем, еще в конце марта насчет проверок СМИ в период предвыборной президентской кампании высказались едва ли не все контролирующие структуры – госфининспекция, налоговая, Гостелерадио… Было обещано, что они не будут проверять средства массовой информации, дабы не навлекать на себя подозрения в заказном характере таких проверок и давлении на журналистов в ходе избирательной кампании. 

Но революционная целесообразность потребовала иного, и вот уже маски-шоу проводится в идеологически чуждом холдинге. Писать о том, что Януковича за такое провернули бы на мясорубке до состояния гомогенного фарша, даже как-то неудобно. В те времена косой взгляд на диктофон какого-нибудь Н. или тычок в локоть какой-нибудь С. приравнивались к тяжелому криминалу, приводили к ябедам во все международные журналистские организации и ко всей мировой спильноте, коллективной истерике на телеэфирах и диагнозу – вот и наступил 37-ой год… 

Однако нонечна не то что давеча, поэтому теперь борцы за журналистскую солидарность и безопасность составляют списки нежелательных СМИ и журналистов, люто бешено аплодируют репрессиям против них и восторженно приветствуют аресты российских коллег. Казалось, про ПЗРК у репортеров Лайфньюз и личное руководство боями это был стеб, и сейчас все ухмыльнутся,  но нет. Наш интегративный сюмар негодует и кричит – распни их. Дай либералу власть, и он покажет, что такое настоящая полномасштабная диктатура. В стране уже диктатура – полномасштабная и опасная тем более, что установлены и функционирует под одобрительные рукоплескания великих мировых демократических демократов под общим именем Псаки.

Сегодня украинским СМИ позволено только спорить, какой из президентов будет лучше - …шенко или… шенко. Дебатов между главными кандидатами, видимо, таки не будет. Петр Алексеевич отшил Юлию Владимировну, указав ей, что не царское это дело – дебатировать с политиком, чей рейтинг даже не второй. Поэтому демократы ведут бои на страницах и экранах СМИ устами и руками собственных пиарщиков.  Лещенко кидается на амбразуру, доказывая, что Петр Алексеевич  украинец с самого Триполья, и укоряя Юлию Владимировну тем, что она ищет дурную кровь у претендента П., будучи сама зараженной этой дурной кровью по самое некуда. Расисты такие затейники, это что-то. Учится человек в США, учится, а ксенофобию из дурьей башки все никак ему не выбьют.

Не остается в долгу и штаб претендентки Т. Сегодня советник Авакова по фамилии Речинский практически прямо обвинил претендента П. и его соратников из УДАРа в организации массового убийства одесситов во Дворце профсоюзов. 

Да только все это никого не волнует. Социологические службы, которые раньше чертили пару процентов туда-сюда, как им велели кураторы-грантодатели, теперь не мелочатся. Сегодня вот появился прогноз явки на выборы.  Она составит более 70%, сообщил Комитет избирателей Украины. А чего стесняться в своем дому, предсказывай, не боись. 70% явки очень жирный прогноз. Кто-то не верит? А пофиг. Кого волнует, верите вы или нет? Врать теперь не только не стыдно, но и почетно – если в правильном тренде, конечно.

Претендент П. практически уже прямо называет себя президентом,  делает прогнозы самые поразительные и дает обещания самые потрясающие. Прямо из серии – я научу вас заправлять шубу в трусы. Сам-то он наверняка умеет. 

Вот как видит П. будущее Крыма, который отбить военными средствами, признает кандидат, невозможно, поэтому мы пойдем другим, коварным, но эффективным путем. П. заявил, что самым действенным воздействием на крымчан станет образ и уровень жизни граждан Украины. «Когда крымчане увидят, что у жителей соседней Херсонской области высокий уровень жизни, они могут свободно ездить за границу без виз, а в экономику идет поток инвестиций, то сами захотят вернуться в состав Украины», - сообщил кандидат. И предрек, что, мол,  «в Крыму тогда не будет ни инвестиций, ни туристов, а цены галопированно возрастут». Прятали ли глаза одесские журналисты, вкушая этот пир духа? Улыбались ли тайно? Плакали? Теперь надо весьма внимательно следить и за мимикой, время, знаете ли, такое. Взыскательное.

Кандидат П., уже практически президент, чтобы там кто ни думал, однозначно высказывается и по поводу гражданской войны, обещая, что антитеррористическая операция при нем будет непременно продолжена. Сегодня Нацгвардия объявила, что призванные весной этого года могут не рассчитывать на законную демобилизацию. Задержат влегкую на 6 месяцев, чтобы расквитаться с сепаратистами/террористами. 

В последние дни приходится читать, что вот придет легитимный президент  и разрулит с Россией. Не знаю, русские вроде бы считают легитимным Януковича. Однако отрицать ничего нельзя, и, возможно, российская власть поменяет свои диспозиции. Почему-то же ему разрешили и дальше варить свои сладкие плитки в России… 

Но вопрос диспозиций самого кандидата П. остается открытым - его риторика по-прежнему максимально воинственная, максимально кровавая. Майдан добился-таки окончательного воцарения олигархата в стране под лозунгом борьбы с олигархами. Новый президент, каким бы из …шенко он ни был, точно будет из олигархов. Это завершит паззл и закроет гештальт. Кривляния экс-президентов К.и К. в Николаеве только подтвердили этот несложный прогноз – страна окончательно становится феодальным олигархатом под аплодисменты: 1. революционного народа - борца с олигархами 2. святой патриотической молодежи 3. майдановских сотен и прочих граждан, ликующих по поводу того, что «зато мы убрали Януковича, вода стала мокрее, огонь горячее, режим безвизовее». По поводу курса доллара тоже есть темничек: А зачем народу доллары? И правда… 

Москаль внезапно объявил, что исчезли улики по убийствам на Майдане, и, казалось бы, кто их уничтожил, неужели Янукович смертоносными лучами? Москаль из тех, кто не скачет, поэтому он снова обвинил в убийствах беркутовцев, хотя сам же раньше дезавуировал эту версию.

Тягнибок и его генпрокурор Махницкий внезапно радостно сообщили, что против полковника Гриценко возбуждено уголовное дело, он вроде участвовал в разворовывании вооружений в особо крупных масштабах. Ишь ты, оперативно как. 

Лутковская, сидевшая тихо как жена Лота, внезапно сообщила, что права задержанных после бойни в Одессе ущемлялись. Да иди ты, не может быть. Ну, и главное. МВД заявил, что у следственных органов, которые расследуют события 2 мая в Одессе, нет данных о том, что на Куликовом поле 2 мая добивали раненых активистов. Участники комиссии в ответ напомнили, что имеются видеоподтверждения того, что людей добивали битами и арматурой возле Дома профсоюзов.  Имеются также видеоподтверждения избивания раненых, когда их грузили в машины скорой помощи. На заседании комиссии также сообщили, что данные об отравлении 38 человек хлороформом не находят подтверждения в полной мере, но следственные органы аргументы комиссии не впечатляют, пусть они подтверждаются хоть видеодокументами, хоть экспертными заключениями химиков.   

Занавес, господа!

Источник: http://polemika.com.ua/article-146159.html