1941 ссср

Как на самом деле жили люди при Сталине

В последнее время на форумах и блогах фанаты СССР стали часто хвалить сталинские годы — мол, вот именно в довоенные времена был тот самый "настоящий СССР", в котором хотелось жить. Все советские граждане жили в десятикомнатных сталинках с мраморными подъездами, ели омаров да ананасы, и к тому же ещё нас все боялись — ну чего ещё желать остаётся! А потом к власти пришёл "кукурузник" и испортил праздник жизни.

Разумеется, такие представления далеки от реальности — в довоенном сталинском СССР люди жили намного сложнее, чем в шестидесятые и семидесятые годы, и несравнимо тяжелее, чем они живут сейчас. Итак, в сегдняшнем посте — рассказ о том, как на самом деле люди жили при Сталине.

Жильё.

В многочисленных советских мифах про сталинские годы постоянно показывают многокомнатные просторные и светлые квартиры-"сталинки", которые якобы совершенно бесплатно раздавались всем советским гражданам. Разумеется, всё это один большой миф — во-первых, "сталинки" строились в крайне ограниченном числе и заселяли в них, в основном, советский "правящий класс" — сотрудников спецслужб и номенклатуру. Обычные граждане тоже заселялись в сталинки, но вот основной концепцией заселения в сталинские годы было не поквартирное заселение, а покомнатное. То есть, в двух-трехкомнатную сталинку селили несколько семей, в каждую из комнат по одной семье. В трехкомнатной квартире площадью в 80 метров могло жить 12-15 человек, которые пользовались одной ванной и ютились на одной кухне.

В первые сталинские пятилетки жилищная программа вообще не предусматривала строительства нормального жилья для рабочих — и поэтому людей селили в наспех сколоченные бараки, которые из-за экономии транспортных расходов чаще всего возводились прямо возле предприятий — прямо в окна летела окалина с заводских вагранок и копоть из заводских труб.




Именно деревянный барак и был самым массовым жильём в сталинские годы — их было построено намного больше, чем номенклатурных кирпичных "сталинок". Что из себя представляло это жильё? Бараком называлось длинное деревянное строение в два этажа — одноэтажный барак было строить нерентабельно, а трёхэтажный — небезопасно. У барака был один вход, который размещался чаще всего в центре фасада здания. Налево и направо от входа шли длинные коридоры, за которыми располагались комнаты.

На каждом этаже барака были одна, две, три или более общих кухонь — и это были единственные помещения в доме, где была вода (разумеется, только холодная). В кухне располагался ряд раковин для мытья посуды и ряд плит на твердом топливе — их топили дровами, торфом либо углём. Туалеты располагались на улице (обычные выгребные ямы), душа и ванной в бараках не было вовсе — обычно в рабочем посёлке была баня, куда ходили раз в неделю или реже. Для группы бараков была также так называемая "кубовая", где можно было брать горячую воду.



Жилые комнаты в бараках были небольшими — по 12-15 квадратных метров, отопление было печным — причем некоторые печи могли топиться не из комнаты, а из общего коридора — за их состоянием мог следить комендант барака. В одну комнату обычно заселялась одна семья вне зависимости от количества её членов — в комнате 12-15 метров могли ютиться бабушка с дедом, отец с матерью и двое-трое детей.

Вот это, собственно, и было то самое "массовое бесплатное жильё", которым так любят гордиться фанаты СССР.

Питание.



В 1939 году вышло первое издание "Книги о вкусной и здоровой пище", где обычным советским гражданам рассказывали, как правильно делать оливье и винегреты, а также "рассольник домашний" и "свекольник московский". Предисловие к книге о вкусной и здоровой пище и её преимуществах над всеми другими видами пищ написал якобы сам великий диетолог и гастроэнтеролог, а украшали книгу многочисленные подретушированные фотоснимки скатертей-самобранок.

На самом деле рацион абсолютного большинства обычных советских граждан в сталинские годы был далёк от меню, описанного в "Книге о вкусной и здоровой пище" — она описывала меню крайне ограниченного количества семей, которые могли себе позволить "спецпайки" и хороший стол. Чем питались остальные граждане?

Основу советского рациона питания в сталинские годы составлял хлеб — в те годы его продавали на вес, и граждане часто покупали его в большем, чем это нужно, количестве; если дома будет хлеб — с голоду не умрешь. От хлеба всега оставляли корки, которые собирали в большие полотняные мешки — на случай возможных перебоев с поставками хлеба. Вторым популярным продуктом была картошка — из неё выдумывали всевозможные блюда, но чаще всего просто варили в мундирах — картофельная кожура также считалась ценным продуктом. Третьим популярным продуктом были крупы — их круп и картошки тоже изобретались всякие блюда, вроде различных похлебок, затирок и прочего подобного.



Именно в сталинские годы (после сворачивания НЭПа) в СССР начался дефицит нормальной белковой пищи (который с переменным успехом продолжался до 1991 года) — нормальное мясо было невозможно купить в магазинах, рыба тоже была в ограниченных количествах, разве что время от времени на полках появлялись рыбные консервы — кстати, отчасти именно потому, что вся остальная пища была крайне скудной и бедной белком пожилые люди вспоминают советские консервы как нечто "волшебное по вкусу". Попробуйте месяц не поесть белка — даже самая дешевая килька покажется вам невероятным гастрономическим откровением.

Что представляло собой типичное городское меню в 1930-е годы? Утром — рисовая каша, хлеб и чай. В обед — картошка в мундирах, чай и хлеб. Вечером, после работы — какая-нибудь похлебка с хлебом, либо просто черный хлеб с маслом и с чаем. Фруктов и овощей почти не было. Не было также абсолютного большинства продуктов, которые хорошо вам известны и привычны. Если бы обычные люди из сталинских лет попали в любой наш супермаркет — они решили бы, что попали в какой-то фантастический королевский дворец из сказки.

Работа.




Несогласных с курсом партии и правительства в сталинские годы ссылали в лагеря, но и жизнь обычных рабочих часто напоминала тюрьму. С 1938 года 20-минутное опоздание на работу каралось крупным штрафом, за три опоздания человека отправляли в лагерь. Люди с высшим образованием (инженеры) не имели права увольняться по собственному желанию — такой нормы попросту не существовало в советском трудовом законодательстве.

В целом всё, что происходило в сфере работы в сталинском СССР — больше напоминало времена крепостного права и даже хуже — был осуществлён громадный правовой откат в сравнении с временами до 1917 года. Рабочих буквально "привязали" к предприятиям, в 1936 году были введены "трудовые книжки" — которые в СССР стали элементом порабощения и кабалы — с "плохой записью" в трудовой книжке человек не мог получить нормальной работы, чем часто пользовалось начальство — шантажируя работников и заставляя их работать сверх нормы.




В сельском хозяйстве ситуация была не лучше — людей принудительно загнали в колхозы, где заставляли работать за "трудодни" (галочки в трудовой); в сталинские годы колхозники не имели паспортов и существовали, фактически, на правах государственных крепостных — без права переезда, без права смены вида деятельности и так далее.

И на промышленных предприятиях, и в сельском хозяйстве были также установлены непомерные "нормы выработки" — которые часто превышали все разумные пределы. Была целая всесоюзная пропагандистская кампания, направленная на то, чтобы заставить людей пахать ещё больше — всякие там "стахановские движения" и прочее.



Если подвести итог — то на работе обычный советский человек имел только обязанности (за малейшее неисполнение которых грозил штраф либо лагерь) и крайне ограниченный список прав — вроде права выбрать секретаря комсомольской ячейки, что подавалось как дивное и прогрессивное советское изобретение. Добавьте к этому жизнь в бараке, питание хлебом с картошкой, а также общую атмосферу недоверия, доносительства и пропаганды — и вы получите практчически полную картину жизни в сталинском СССР.

СССР — страна украденной еды.

Сегодня, так сказать, покусимся на самое святое — на "те самые" советские столовые, а также на советское мороженое и целую кучу других хорошо знакомых вам продуктов. Вы таки будете смеяться, но и советские столовые, и советское мороженое, и советское шампанское с томатным соком и майонезом — на самом деле никакие не "советские", а самые что ни на есть американские, и в сегодняшнем посте я вам об этом подробно расскажу.
Предупреждаю сразу — пост не рекомендуется к прочтению фанатами СССР, ибо чревато крушением последних оплотов любви к СССР. 

«Те самые» советские столовые.

"Ах, какой был в СССР общепит, какие были столовые!" — часто любят повторять поклонники СССР. Пришел, поел там борща с черным хлебом, закусил котлетами с пюре да запил компотом из сухофруктов — и счастье. Мол, уже только за одно изобретение советской столовой можно быть благодарным Союзу.

На самом деле "те самые" советские столовые, как и многие другие вещи из общепита, были попросту позаимствованы у запада, и произошло это в середине пятидесятых годов. В 1958 году Никита Сергеевич Хрущёв посетил завод IBM в США — американцы пригласили советского руководителя в надежде на сотрудничество в IT-сфере, но больше всего Хрущёва впечатлили не компьютеры (в которых он всё равно ничего не смыслил), а заводская столовая.

В столовой IBM было всё то, что так хорошо известно нам по советским столовым — самообслуживание, конвейерная выдача блюд посетителям, стеклянные полки для хлеба и салатов, пластиковые подносы, легкие столы и стулья (удобные для уборки) — всё это уже давно существовало в США и было, фактически, перенесено в СССР в виде появившихся в 1960-70-е годы "тех самых" советских столовых. Несколько раньше у США были также позаимствованы и некоторые технологии приготовления блюд — скажем, котлеты стали не жариться, а запекаться на больших противнях, что было удобно при "конвейерной" подаче обедов.

В общем, как видите — "те самые" советские столовые были изобретены далеко не в СССР.

«То самое» советское мороженое.



Почему-то наиболее успешным "брендом", с которым плотно ассоциируется СССР, является "то самое" советское мороженое, сделанное "по гостам". Но "то самое" советское мороженое не было изобретено в СССР, а было привезено из США.

Случилось это в 1936 году, когда Анастас Микоян, в то время Нарком пищевой промышленности, посетил США с целью "посмотреть, что там у них и сделать потом так же и у нас". Микоян пробыл в США несколько месяцев и привёз оттуда много интересного — аппараты для машинного производства и выпечки котлет (привет, "советская столовая"), а также и аппараты по производству мороженого, вот что писал Микоян в своих воспоминаниях — "Большую пользу принесло нам знакомство с производством мороженого. Задача состояла в том, чтобы развить машинное производство и сделать мороженое дешевым и доступным. Спрос на него у нас повсеместный, его с удовольствием едят теперь дома и на улице, в кино и театрах, летом и зимой. В результате мы привезли из США всю технологию промышленного производства мороженого".

То есть вы поняли? "То самое" советское мороженое, которым так гордятся фанаты СССР, было фактически вывезено в виде готового цикла производства из США. Микоян даже собственноручно отбирал "наиболее вкусные сорта американского мороженого" для их производства в СССР — ими стали пломбир сливочный и молочный, эскимо, крем-брюле, ванильное и фруктовое мороженое.  Помимо производства, Микоян позаимствовал у американцев вообще весь цикл, включая уличную продажу мороженого из специальных холодильников.

«Та самая» колбаса по 2,20.



"Советская Докторская" колбаса стала отдельным мемом, который среди фанатов СССР кочует из блога в блог и из форума в форум. Поклонники Союза с придыханием рассказывают о вкусе "той самой Докторской", за килограмм которой и 2,20 отдать было не жалко. После чего обязательно сходятся во мнении, что современная колбаса, сделанная "не по ГОСТам", не идет ни в какое сравнение "с той, из СССР".

Оказывается, "та самая Докторская" была привезена всё тем же Микояном из всё тех же США. Во время своей долгой поездки по Штатам Микоян (в силу специфици своей должности) посещал, в основном всякие пищевые комплексы, столовые и сопутствующие производства — и ознакомившись со вкусом варёной колбасы, отдал распоряжение закупить в США оборудование и (опять же, по американским образцам) создать филиалы мясокомбинатов в пригородах — именно там начала выпускаться "та самая" варёная колбаса.

В советском союзе колбасе придумали лишь название — "Докторская", якобы это должно было подчеркнуть её диетичность и полезность.

«Те самые» майонез, шампанское, бисквиты, шоколад, конфеты, томатый сок...



... Всё это, составляющее львиную долю рациона "Книги о вкусной и здоровой пище" (первое издание вышло в 1939 году) было также привезено Микояном из США в СССР — в стране "победившего пролетариата" и слыхом не слыхивали о таких вещах, предпочитая в "послереволюционное двадцатилетие" заниматься, в основном, строительством танков и ГУЛАГа.

Что интересно, в той самой "Книге о вкусной и здоровой" ни словом не сказано о том, что за все эти новые продукты советские граждане должны благодарить американцев — именно американские ученые, инженеры и предприниматели придумали, разработали цикл производства и начали продавать все эти вещи, а СССР потом их просто "перенял" себе — купив готовое оборудование и технологии. Несколькими годами позже США также кормили СССР ленд-лизом во время войны, но сейчас об этом вспоминать не принято — как известно, в США живут "тупые америкосы"...

История о том как главный политрук СССР переобулся в либерала

Знакомьтесь это Д. А. Волкогонов. В 8 лет он стал сиротой по причине того, что его отца во время большего террора расстреляли за брошюру Бухарина. Его мать погибла в советских трудовых лагерях во время ВОВ. Однако обо всем этом он узнает только тогда, когда будет работать с секретными советскими архивами как историк и военный, которого допустили к ним из-за чрезвычайной преданности партии.

Волкогонов пошел в армию в возрасте семнадцати лет в 1945 году, что было тогда характерно для многих сирот. Он учился в Ленинской военно-политической академии в Москве в 1961 году, перейдя потом в отдел пропаганды Советской армии в 1970 году. Там писал, пропагандистские брошюры, руководства по психологической войне и идеологии. Наш герой завоевал репутацию сторонника жесткой линии.

Еще в 1950-х годах Волкогонов впервые обнаружил информацию, которая создала когнитивный диссонанс у него в голове. Читая дневники членов партии с 1920-х годов, Волкогонов понял, «какими задушенными и стерильными были политические дебаты в Советском Союзе по сравнению с ранними временами». Речь Хрущева 1956 года по поводу разоблачения культа Сталина еще больше укрепила эту мысль, но однако в те времена он решил держать подобные мысли при себе.

В течение десятилетий, которые Волкогонов возглавлял Департамент специальной пропаганды, он посетил Анголу, Эфиопию, Ближний Восток и Афганистан. Он наслаждался быстрым карьерным ростом в советской армии в качестве специалиста, ответственного за психологическую и идеологическую войну. Только полностью ортодоксальный коммунист мог бы претендовать на эту должность, доказав свою преданность многочисленными работами по пропаганде. «Но несмотря на то, что он воспитывал войска в духе коммунистической ортодоксии, генерал Волкогонов боролся с частными сомнениями, основанными на ужасах, обнаруженных им в архивах». Волкогонов также имел возможность наблюдать условия развития социалистических стран во время «Холодной Войны». Волкогонов позже вспоминал: «... все они стали беднее, их экономики рушились повсюду. И я пришел к выводу, что марксистская модель была настоящим историческим тупиком, и что мы тоже оказались в исторической ловушке ».

Волкогонов был ортодоксальным идеологом до конца 1970-х годов и посвятил всю свою энергию распространению марксизма-ленинизма в армии. Только с самыми безупречными заслугами перед партией Волкогонов попал в самые секретные советские архивы. Работая в архивах во время брежневских лет, Волкогонов «нашел документы, которые его поразили, - документы, в которых коммунистические лидеры раскрывали свою жестокость, лживость и некомпетентность».

Таким образом, хотя Волкогонов активно писал и редактировал советские пропагандистские и идеологические материалы для войск, «он также занимался длительным и мучительным процессом переоценки советской истории».

Волкогонов начал писать биографию Сталина в 1978 году. И завершил ее к 1983 году, но книга была запрещена ЦК. Она была опубликована под руководством Михаила Горбачева во время перестройки до распада Советского Союза. Публикация книги о Сталине в России сделала Волкогонова «изгоем среди старших по званию офицеров».

Хотя Волкогонов приблизился к личности Ленина в сталинской биографии довольно условно, он был увлечен своим обвинительным актом к сталинской системе. Позже он заметил: «Это сразу же привело к появлению у меня многих врагов».

«Волкогонов публично признал, что, как и многие высокопоставленные советские чиновники, он прожил две жизни, все выше и выше в своей карьере, все глубже и глубже зарываясь в архивы, словно символически, он подрывал систему, которая его воспитывала».

Он был директором Института военной истории с 1985 года (где активно занимался исследованиями). В то время Волкогонов составлял двухтомную работу с данными о 45 000 офицерах Красной Армии, которые были арестованы во время чисток 30-х годов. Из них было расстреляно 15 000 человек.

В то время как биография Сталина вызвала трения, все по-настоящему началось в июне 1991 года, когда он был вынужден уйти в отставку. Волкогонов показал другим старшим по званию офицерам в институте проект первого тома 10-томной официальной советской истории ВОВ. В нем Волкогонов раскритиковал руководство Сталина войной и репрессии советских офицеров.

Хотя Волкогонов начал интенсивные исследования по Ленину, начиная с 1990 года, в конце 1980-х годов он уже пришел к собственному выводу о роли Ленина в истории.

Архивы находились в здании бывшего ЦК на Старой площади в Москве. Глубоко в подвале огромного, серого здания были полки с металлическими коробками, в которых хранились все письменные заметки, связанные с Лениным. Волкогонов объяснил: «Когда я увидел все более и более закрытые советские архивы, а также большие западные коллекции в Гарвардском университете и Институте Гувера в Калифорнии, роль Ленина в истории изменилась для меня».

Волкогонов всегда говорил: «Ленин был последним бастионом, который для меня рухнул». По его словам поворотным моментом было то, что он обнаружил один из приказов Ленина, призывающий к публичной казне через повешение кулаков в 1918 году.

Сегодня годовщина пакта молотова-риббентропа

Ну, можем накатить!