Принес вам плача орка по поводу артиллерии из телеграмма.
Давеча доктор Грубник попросил меня развёрнуто прокомментировать вот эту, ранее мельком мной упомянутую , статью Виктора Сокирко с претенциозным названием “Как российская артиллерия проламывает украинскую оборону”.
Пусть это будет вторым текстом серии “НИКАК, БЛЯТЬ!”, которая серия сможет дать моим читателям наглядное представление о том, что же на самом деле тут происходит. Третьим постом я прокомментирую реальную ситуацию со связью. Предыдущий текст, “Никак, блять! Часть 1”, “замороженный” здесь, в ЖЖ (
https://t.me/wehearfromyanina/345) Роскомнадзором, можно считать некоей вводной для тех, кто не в теме. Часть номер полтора, короткая, была про фронтовую медицину (
https://kenigtiger.livejournal.com/2145316.html).
Как вы уже догадались, ответ на риторический вопрос из заголовка статьи вынесен в заголовок поста. Повторюсь. НИКАК, БЛЯТЬ, РОССИЙСКАЯ АРТИЛЛЕРИЯ ОБОРОНУ ВСУ НЕ ПРОРЫВАЕТ. И любой, кто хотя бы раз посмотрел на динамику изменения конфигурации ЛБСа за последнее время, имеет все основания так говорить.
Впрочем, давайте непосредственно к тексту.
Следом за политическими проститутками типа Крамника, Союстова, Стешина и Загатина, в бой брошены политруки советской закалки. Виктор Сокирко, автор текста, застал в качестве военкора ещё Афганистан. Оно, собственно, и видно. Автор взял комментарий у Громова, автор взял комментарий у Хрулёва, заставшего 888, автор переписал из справочника характеристики “Коалиции-СВ”... Я капитально проорался вот с этого пассажа:
И если «Коалиция» способна наносить удары из глубокого тыла, то в передовых порядках армии действуют уже хорошо известные 152-мм самоходные гаубицы «Мста-С» и «Мста-М», поражающие цели на дальности до 30 километров, и САУ 2С3 «Акация-М», которая бьет на 20 километров. Сейчас Минобороны РФ продемонстрировало работу этих артиллерийских систем при залповом огне. О том, что происходило в зоне поражения (а целями были бронетехника, укрепленные позиции, командные пункты ВСУ), можно только догадываться. Сами российские военные отмечают высокую эффективность артиллерийского огня такого калибра – один снаряд выводит из строя как бронетехнику, так и защищенные объекты.
“Можно только догадываться…” Ну то есть человек непроизвольно взял и признался, что средств объективного контроля работы артиллерии у нас нет. При этом дальше идёт рассказ о том, что… ОНИ ЕСТЬ. И ТЫСЯЧИ ИХ!!!
Тысячи специализированных разведывательных БПЛА применяет Россия на Украине, и значительная часть из них предназначены для плотного взаимодействия с артиллерийскими частями. Самым распространенным беспилотником такого типа является «Орлан-10».
Тысячи, сука… Это, видимо, он все “Мавики” тоже посчитал…
Перечислив прошлые заслуги советской и российской артиллерии и выписав из справочников табличные значения характеристик “новейшей боевой техники”, не обмолвившись при этом ни словом о том, сколько этой техники в войсках и сколько её реально боеготово, автор, наконец-то, даёт слово “военному эксперту”. И да, военным экспертом у него оказывается Шурыгин, сетецентрически бравший Дебальцево. Я позволю себе процитировать ЭТО полностью:
«Преимущество российской артиллерии в ходе специальной военной операции на Украине над артиллерией неприятеля обусловлено целым рядом причин, – рассказал газете ВЗГЛЯД военный эксперт Владислав Шурыгин. – Во-первых, это своевременный подвоз боеприпасов, который позволяет иметь запас в 3–4 боекомплекта на каждое орудие, что дает возможность постоянного ведения огня. Во-вторых, это стандартный тип калибра, в основном 152-мм, а украинская армия сталкивается с «раскалибровкой», когда к американским гаубицам банально не хватает необходимых снарядов.
Наконец, украинские военные поднаторели в позиционной войне, когда приходилось вести огонь с одних же и тех же позиций, а к маневрированию они оказались не готовы. Российская же армия в ходе многочисленных внезапных проверок и масштабных учений овладела мастерством перемещения, смены позиций, отточила точность ведения огня. А еще получила более современные вооружения, позволяющие уничтожать противника с большей дальности и с гарантированным поражением».
Шурыгин в очередной раз на 100% подтверждает свою репутацию медиа-проститутки с военным уклоном, призываемой тогда, когда надо объявлять чёрное белым и белое чёрным и замазывать самые чудовищные просеры его корешей-генералов. Его позвали, когда дебальцевскую мясорубку, продолжавшуюся три недели, понадобилось объявить блестящей сетецентрической победой, добытой за три дня. Его позвали, когда, после Хишама с примерно 150 трупами российских “частников”, подставленных российскими военными под раздачу американцам, потребовалось рассказать, что “ничего такого не было”. Его позвали и сейчас, когда надо уже трёхмесячную безумную мясорубку обозвать блестящей победой при том, что победа, мягко говоря, не очевидна. И её, этой победы, без мобилизации, скорее всего не будет. Почему – я расскажу.
Как и Татарский, Шурыгин врёт всегда. Постоянно, без исключения. Примерно 50% лжи – это банальная некомпетентность, а 50% - необходимость выполнять свою роль медиа-проститутки.
И, разумеется, представления Шурыгина о том, как велась позиционная война на Донбассе с 2015 по 2022 гг, это, извините, представления девственника о половом акте. Причём в доперестроечную эпоху. То есть два параграфа из учебника анатомии и “охотничьи рассказы” старших товарищей.
Чтобы понять, кто чем реально овладел, человеку, не присутствовавшему на Донбассе все эти годы, достаточно посмотреть на съёмки разбитого противником дивизиона Д-30 ВС РФ, с Николаевского, кажется, направления, где противник без труда выкосил прислугу не окопанных плотно составленных рядом друг с другом орудий. Потому что кто-то решил, что он вот тут ахрененно маневренный, а противник – лох позиционный.
Кто присутствовал на Донбассе, тот застал “нерастаможенных” специалистов, присылаемых из России, которые возмущались, например, тем, что на полигоне дорожки на огневые позиции не отсыпаны гравием. Сами понимаете, какую реакцию это вызывало у местных артиллеристов. Приезжих не смущал тот момент, что артиллеристам хорошо бы тренироваться стрелять с разных позиций, что им надо бы тренироваться быстро разворачиваться на новом месте, быстро “привязываться”, считаться, отрабатывать и тут же сворачиваться. Что тренировать надо маскировку огневых позиций, а не отсыпание гравием дорожек к ним.
Главным фактором позиционной войны на Донбассе были “Минские соглашения” и многочисленные “перемирия”, в ходе которых украинские артиллеристы и миномётчики на большей части фронта получали возможность практически безнаказанно упражняться в профессиональных навыках. При этом они, разумеется, тренировали и маскировку позиций, и их быструю смену, потому что, попадая на другие, более опасные, участки, могли выхватить редкую, но не самую косую, ответку от наших.
Современная позиционная война потребовала от артиллерии обеих сторон как раз умения максимально быстрых, чётких и гибких действий. А главное – максимально эффективных, включая работу даже не батареями, а отдельными орудиями. Потребовала очень высокой квалификации расчётов, управления, корректировщиков.
Противник прекрасно освоил звукомаскировку, прекрасно научился применяться к местности, работая из-за холмов и терриконов, научился хорошо прятать свои буксируемые орудия и самоходки. Выкатился, отработал по заранее подготовленным данным, скорректировался по данным с БПЛА, отработал ещё раз, накрыл цель, укатился. Разумеется, противник не пренебрегает в работе метеостанциями, в результате чего работает быстро и точно.
Российская артиллерия наоборот, решила воевать статистикой. Чё мелочиться? Выкатим дивизион, и пусть жжёт БК залпами. У нас же вон, Шурыгин пишет, хороший подвоз. 3-4 БК всегда есть. Итог? Прорыв обороны? Да как бы не так.
Сожгли БК, вспахали какой-то укровский опорник, облетели его квадриком один раз – вроде тихо. Идёт команда пехоте – “Идите, там никого нет!” Почему-то считается, что выжившие солдаты противника, услышав в наступившей тишине жужжание квадрика, должны высыпать на открытые места и махать своими “мазепинками” – “Ещё, ещё, мы здесь! Стреляйте по нам ещё!!!” Ну так вот нет. Они почему-то не выходят, не машут. И пулемётный дот, в котором сидит пулемётчик, от пулемётного дота, в котором пулемётчика нет, сверху никак не отличается.
Наша пехота, подгоняемая воплями большого начальства “Идите, там никого нет!”, выходит из укреплений на местность перед опорником, противник подпускает её на дистанцию уверенного поражения, прижимает к земле пулемётами, после чего накрывает миномётами и артой. Если укреп расположен в застройке, противник может запустить наиболее резвых, передовую группу, в застройку, отрезать огнём остальных и там перебить, взять в плен, запытать, пристрелить и сжечь трупы, потому что лень могилы копать.
Благодаря военкору Ане Долгаревой, в народ просочилась история про восемь штурмов Светличного, небольшого населенного пункта с двумя “промками”, расположенного между Крымским и Нижним. Маленький кусочек правды о реальной ситуации. Восемь грёбаных штурмов! И потом туда всё-таки зашли, чтобы опознать в найденных сожжённых трупах бойцов из первой группы первого штурма, которую туда укры запустили и захлопнули ловушку. А потом из промки выкатилась умело припрятанная “Нона” и начала работать по основной группе наших 120-мм минами, и “потушить” её никто не смог.
Собственно, Светличное-то никак особо не выпадает из общей череды печальных примеров, наглядно показывающих, что по-прежнему и наступление, и оборона строятся вокруг артиллерии – пушек, миномётов и РСЗО. И способность прорывать оборону противника артиллерией в наступлении состоит из двух наиболее важных способностей – способности сопровождать огнём пехоту в тесном взаимодействии с этой пехотой “в реальном времени” и способности вести полноценную артразведку и контрбатарейную борьбу как до начала прорыва, так и в процессе.
На начальном этапе операции сопровождение пехоты огнём не только миномётных батарей, штатно состоящих в пехотных батальонах, но и огнём артиллерии было для российской армии чем-то из области научной фантастики. Ну то есть вот реально опыт Второй Мировой, сначала немецкий, а потом уже и наш, когда артиллерист с рацией или идёт в боевых порядках пехоты или современная его версия, когда он стоит за плечом коптерщика, аппарат которого висит над полем боя, он оказался нафиг не нужен. Почему? А потому что… вы реально удивитесь ответу на этот вопрос. А потому что ЗАЧЕМ?
Мол, зачем нам заниматься хернёй? Мы укреп распахали? Распахали? Посмотрите, какой луна-парк! Тем самым прославленным “залповым огнём”, да. Ну и нахрена нам ещё морочиться? Пусть пехота идёт, штурмует. Тот факт, что 152-мм снаряд может реально разрушить даже простой капитально построенный ДЗОТ/НП только очень близким или прямым попаданием, никого не интересовал.
У российских военных вообще совершенно магические представления о действии артиллерийских боеприпасов. Это наглядно иллюстрируют фотографии 29-го блокпоста, окопы которого окружены не столько даже воронками артиллерийских снарядов, сколько следами “Градин”. Что сказать об эффективности РСЗО по укреплениям? Даже по обычным древо-земляным, просто построенным как надо? Даже не считая бетонированных дотов и подземных укрытий. ОНА НИКАКАЯ, эта эффективность, БМ-21 НЕ ДЛЯ ЭТОГО. ДА, картинка в момент выстрела – шикарная. Картинка попадания – великолепная. КАБУМ-КАБУМ-КАБУМ-КАБУМ!
И?
Из блиндажей, "лисьих нор" и прочих укрытий выбирается и встаёт к пулемётам слегка подоглохшая, но совершенно боеспособная вражеская пехота. Боеспособная и злая. И радиофицированная, кстати. То есть, даже если их пехоте порвали проводную связь этими “Градами”, она всё равно прекрасно вызовет на атакующих всю мощь своей артиллерии. И, когда по команде “Идите, там никого нет!” наша пехота туда пойдёт, сначала на поле перед вражескими позициями прилетит пара пакетов “Градов”, а потом начнут работать миномёты. И “Грады” благополучно улизнут от “ответки”, и миномёты никто не подавит толком, они отработают, потом расчёты сныкаются, а потом перетащат трубы на новые позиции.
На той же Марьинке длительная долбёжка гаубицами тоже произвела мало положительного эффекта именно в плане полного уничтожения долговременных укреплений, и всё то продвижение, которое там в итоге случилось, обеспечивали пехоте… противотанкисты 100-й омсбр НМ ДНР, чьи 100-мм “Рапиры”, поработавшие в духе ЗИС-3 времен Великой Отечественной, оказались ближе к пехоте, что называется, “выключая” “оживающие” во время атаки огневые точки противника.
Кстати, раз уже речь зашла о калибрах, вспомним про “раскалибровку”, которую Шурыгин заявил как проблему ВСУ. Мол, импортным пушкам, поставленным в ВСУ, не будет хватать снарядов. Пока не уничтожена полностью логистика в украинском тылу – будет хватать. И для советского наследства хватает. Например, в Лисичанск, заявленный как блокированный, мол “дорога туда под нашим огневым контролем”, укры благополучно завезли БК для артиллерии и насыпают по Северодонецку, в котором всё ещё идут бои.
А теперь, собственно, о нашей “раскалибровке”. С которой на самом деле у нас проблемы, а не у укропов.
В 2013-м году российская армия решила, что калибр 122-мм, а именно буксируемые гаубицы Д-30 и самоходки “Гвоздика”, она себе оставит только эпизодически, у каких-нибудь десантников, которым важна масса и компактность орудий, а основным калибром всей остальной армии станут 152-мм. Разумеется, у пехоты оставались миномёты 120-мм калибра, а у десантников ещё и универсальные 120-мм самоходные и буксируемые орудия “Нона”. Соответственно этому отказу планировалось и производство/расход боеприпасов.
Формирование Корпусов Народной Милиции в 2014-2015 гг стало прям счастливым случаем, чтобы сплавить весь 122-мм калибр. Так что, не считая неучтёнки и смешного количества пушек, доставшегося кое-где казакам и батальонам теробороны, в Республиках к началу СВО было суммарно где-то по дюжине дивизионов буксируемых Д-30 и самоходок “Гвоздика”, в основном в качестве артиллерийского сегмента мотострелковых бригад (Это, кстати, совершенно открытые данные, очевидные чисто из общеизвестного состава Корпусов и штатной структуры входящих в них бригад и полков.)
Сплошная польза. Во-первых, списать весь старый хлам. Пусть чумазые донбасяне возятся. Во-вторых, “там же перемирие, много не настреляют”, то есть никакие решения по производству БК менять не надо. “Из запасов возьмём”.
Шли годы. Всех всё устраивало. Чумазые донбасяне время от времени постреливали из своих 122-мм пушек, когда разрешали (а разрешали очень редко), а ВСУ тем временем переводило свои мотострелковые бригады на 152-мм артиллерию, ликвидируя эту самую “раскалибровку”. У “корпусов Народной Милиции” шестидюймовки тоже были, но только в составе двух артбригад, которые стреляли ещё реже, чем артдивизионы мотострелковых бригад. Помимо создававшегося таким образом подавляющего перевеса ВСУ в артиллерии, Народную Милицию накрыл жуткий кадровый голод – работать мишенями за перспективу “выполнения Минских соглашений”, то есть возврат в Украину, мало кто хотел, даже в артиллерии, что уж говорить про пехоту. Где-то в итоге появлялись даже “кадрированные артдивизионы”, в которых личного состава на одну батарею просто не было, где-то артиллерийские офицеры, не лишённые чувства юмора, комментировали кадровую ситуацию так - “Мы - санитары общества. Забираем к себе всех бомжей, уголовников и алкоголиков”. Не везде всё было совсем плохо, но, например, на лето 20-го года в ДНР были подразделения артразведки дивизионов, в которых большая часть “артразведчиков” ни прямую, ни обратную геодезическую задачу решить не могла. Это выявлялось (иначе откуда бы я об этом узнал), с этим боролись.
Россиян-советников перспектива вступить в бой с ВСУ, имея на руках всё это, не волновала совершенно “Вы, чмошники, воевать не будете. Вы тут чисто для мебели. Придёт великая и могучая армия России, всё сделает, а вы в сторонке постоите, лошки”. Такая примерно была позиция.
И вот внезапно эти самые “банды бомжей-алкоголиков-уголовников” с началом СВО оказываются не менее, а то и более, компетентными, чем среднестатистические приезжие артелы из “армии мирного времени”! Ну а внутри Корпусов НМ ЛНР и ДНР, соответственно, 122-мм артиллерия оказывается чисто в силу большей практики в среднем компетентнее 152-мм.
Разумеется, на Д-30 и “Гвоздики” мотострелковых бригад и полков тут же взваливаются масштабные огневые задачи, очень быстро пожирающие чудовищные по меркам “Минских соглашений” объёмы боекомплекта. Калибром 122-мм. И через месяцок-полтора выясняется, что запасы 122-мм снарядов не бездонны отнюдь, что в Западном Округе они уже заканчиваются, и что надо срочно, уже во время боевых действий, пересаживать артиллерию Народной Милиции Республик на 152-мм орудия Д-20, которые начинают спешно снимать с хранения. И вот, пока одна часть артиллерии Республик, в основном самоходные дивизионы на “Гвоздиках”, сидит на голодном снарядном пайке, буксируемую артиллерию начинают пересаживать на Д-20. А техника, снимаемая с хранения, это у нас та ещё лотерея. Что реально исправно, что нет – ну выстрелу к десятому выяснится. У тех орудий, которые выстрелят.
То есть в тот момент, когда формально есть возможность как-то использовать результаты капитуляции Мариуполя и высвобождения там крупных сил НМ ДНР, реально таковой возможности нет – одни сидят без снарядов, другие приводят в порядок Д-20 с хранения и учатся с них работать.
И вот мы получаем наглядную иллюстрацию того, у кого на самом деле “раскалибровка”. На момент, когда я это пишу, укры уже неделю терроризируют обстрелами Донецк, причём внаглую подтаскивают РСЗО и пушки туда, куда раньше ссались и достают до тех районов, куда много лет почти не прилетало.
Ну то есть в реальности всё с точностью до наоборот относительно того, что написал Шурыгин, которого попросил что-то написать товарищ Сокирко. И это уже не спрячешь – пожары и трупы по всем каналам. Почти неделю уже творится этот ад в Донецке, Макеевке и Горловке. Где контрбатарейная борьба, которая бы заставила ВСУ вернуться в прежний режим беспокоящего огня по окраинам? Её в необходимой дозировке нет.
Давайте разберёмся, почему её нет в необходимой дозировке, причём не было даже тогда, когда ещё не было дополнительной печали от "раскалибровки". Разобраться надо. Контрабатарейная борьба – один из двух необходимый компонентов для прорыва фронта. Помимо
Для успешной контрабатарейки необходимо уметь успевать отлавливать выехавшего на новую позицию пострелять противника до того, как он начнёт сворачиваться и с неё сваливать. Предположим, у нас нет агентуры в населенных пунктах по ту сторону ЛБСа, и она не докладывает, куда катается работать вражеская арта. Если у нас есть БПЛА-фоторазведчик, способный тихонько погулять за ЛБСом и привезти за вылет 6 квадратных километров фотокарты, на которой БМП-1 можно отличить от БМП-2, то мы можем максимум постфактум находить “накатыши” колёс и гусениц и другие неубранные следы работы арты в тех местах, откуда она работает, давать эти “наезженные” точки нашей арте и дальше полагаться на передовые посты, дающие примерное направление работы. Если азимуты с двух постов сходятся примерно в той точке, где у нас на фото “накатыш” арты – СОБ потирает руки, и - “C добрым утром, ленивые твари!”. Укропы, выехавшие в очередной раз пострелять с той же точки, что и раньше, платят за лень и беспечность кровью своих ценных кадров – артиллеристов.
Но ты пойди-найди сейчас у укров таких лохов на девятый год войны.
Как должна работать “контрабатарейка”, которая поймает укров?
Во-первых, в работе должны участвовать посты радиоразведки, находящиеся на связи с ВПУ артиллеристов. Посты, даже не имея возможности прослушивать переговоры, могут отслеживать частоты радиосетей противника и активность этих радиосетей, в том числе – рост активности перед обстрелами и в процессе обстрелов, могут пеленговать точки стояния радиостанций противника, активно работающих именно во время работы артиллерии. Те же посты легко могут фиксировать начало работы вражеского БПЛА на передачу видеокартинки – это очень “жирный” поток, его можно шифровать и защищать от помех, но очень трудно спрятать совсем, тем более что передатчик-то летает в воздухе и он в 99,99% случаев с ненаправленной антенной.
Во-вторых, помимо “звукометристов”, почти на самой передовой должны стоять “Аистята”, артиллериские радары 1Л271, “ведущие” траекторию вражеских снарядов и дающие примерную засечку – откуда идёт работа, и обычные войсковые РЛС – ПСНР-5, а лучше – ПСНР-8, которые могут засечь выдвижение вражеской техники (грузовики с пушками на буксире, самоходки) на огневые позиции. Все они тоже должны быть на связи с ВПУ артиллеристов, причём на закрытой цифровой связи. И вся их техника должна быть рабочей.
В-третьих, в воздухе над районом должен “ходить” дежурный БПЛА, причём не “электричка”, у которой, как правило, время пребывания в воздухе невелико, а бензиновый “Орлан-10”. Его расчёт как минимум должен быть на связи с ВПУ артачей, а как максимум – вести туда трансляцию видеопотока.
В-четвёртых, руководить процессом контрбатрейной борьбы со своего ВПУ по закрытой шифруемой радиосети должны опытные офицеры-артиллеристы с большим стажем реальных БД против противника, вооруженного примерно тем же самым, чем вооружены они.
И вот тогда ПСНРщики дадут засечку выдвижения противника уже в момент, когда он поедет в сторону ЛБСа пострелять.
И тут же в эту сторону полетит дежурящий в небе “Орлан”. Расчёты контрбатарейного наряда сил встанут к орудиям. Выкатятся из укрытий на позиции и поднимут свои направляющие дальнобойные РСЗО.
И, если ”Орлан” не найдёт развернувшихся для стрельбы укропов по указаниям ПСНРщиков, то, после первых выстрелов противника, ему уточнят район “Аистята”, и дальше врагу придётся бросать пушки под огнём РСЗО и разбегаться по складкам местности, чтобы оттуда пронаблюдать, как огонь наших дальнобойных орудий превращает их пушки в металлолом.
Почему это всё, не мной придуманное, а описанное в уставах и учебниках, не работает?
Во-первых, нет, разумеется, никаких “многих тысяч” реально работающих в зоне БД специализированных военных БПЛА и тем более - такого количества бензиновых “Орланов” с их огромным запасом времени для патрулирования в воздухе. Нехватку “Орланов” артиллеристы “союзных сил” оценивают примерно как “у нас есть один из 5 или даже 10 необходимых для постоянных успешных действий”. И что вы после этого хотите? “Мавики” могут только разгрузить “Орланы” от задач корректировки огня по целям на передовой. Далеко за ЛБС они не залетят, не для того машины, да и “потушить” их РЭБом в глубине боевых порядков противнику будет проще.
Сейчас в зоне боевых действий хорошо если есть по одному рабочему “Орлану” на артдивизион калибра 152-мм. Это очень хорошо, это прям офигенно, где такое есть. В некоторых артбригадах ВС РФ (!!!) и того нет. А требования артиллеристов, исходя из тех задач, что им ставят, - иметь постоянно “Орлан” в воздухе на каждую батарею.
Вводя БПЛА в систему вооружения войск, военные должны были понимать, что БПЛА – это такой же изнашиваемый расходник, как и многие другие. Как пушечный ствол или резина у грузовика. Соответственно, БПЛА должно быть много, должен быть ЗАПАС, чтобы их утрата, по техническим причинам или от зенитного огня противника, не оставляла арту без “глаз”. Но что мы хотим от людей, не способных понять даже то, что АКБ на поступившие в армию электрические самолёты надо менять время от времени?
Если мне скажут, что большие БПЛА – штуки дорогие, мол, у руководства РФ на сдачу с дворцов и московской демисезонной плитки не получается заказать промышленности достаточное количество “Орланов”, тут я просто пожму плечами – ЗНАЧИТ, ВОЮЙТЕ ДВОРЦАМИ. Это африметика армии мирного времени, которая занимается или учениями, или бомбёжками басмачей.
В реальности во время войны компенсации за ранения, пенсии по увечью и страховки по смерти какого-нибудь всего одного полностью разгромленного противником мотострелкового взвода (всего лишь взвода!) один “Орлан” вполне окупают. И разгрома не будет. Но… эти люди не умеют считать деньги.
Во-вторых, чтобы вся система контрбатарейной борьбы работала, все ПСНРы и “Аистята” должны не просто быть в наличии по списку, они должны быть исправны, они должны иметь исправные полевые “силовые агрегаты”, то есть независимые источники питания, как для радаров, так и для радиосвязи расчётов, и сами обученные расчёты. Всё это есть далеко не всегда. Равно как и стабильная постоянная связь, которая у нас “в-третьих”. А полноценная закрытая/шифруемая радиосвязь всего наряда сил, решающего контрбатарейные задачи, она в наличии ещё реже. Потому что для такой работы необходима большущая радиосеть с охватом в сотни квадратных километров и соответствующей системой ретрансляции.
Ну и, конечно, кадры. Артиллеристы, хорошие артиллеристы, – это долго и дорого. Но надо.
Можно сто раз сказать, что “это всё дорого и сложно”, в ответ я могу только пожать плечами – тогда тащите эшелонами живую силу, готовую погибать под вражеским артогнём в атаках на позиции, прикрытые неподавленной артой. И то вам всё равно придётся выполнять пункт 2 необходимой программы – сопровождение этой пехоты огнём. Нет? Значит, эта пехота просто поляжет, и мы проиграли. Не хотим проигрывать? Родить толпы живой силы и сопроводить её огнём не можем? ЗНАЧИТ, НАДО ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ДОРОГО И СЛОЖНО. Срочно и немедленно
Усложнить жизнь простому населению, которое эту войну не устраивало- охуенная идея!