хентай нек

«Две недели я провел в плену в Беларуси. Держали в подвале, допрашивал кадыровец» — 19-летний сержант ВСУ, которому ампутировали ноги и пальцы на руках

«В Беларуси нас держали в подвале: 65 человек», — вспоминает 19-летний украинский сержант Данила Мельник. Одну кисть руки парню оторвало при взрыве, на другой остался только один целый палец, из-за обморожения ему ампутировали обе стопы. Мельника нашли российские военные и несколько недель удерживали в плену на территории Беларуси, говорит парень. 

Данила из обычной украинской семьи: вырос в поселке под Киевом. Мама зарабатывала швеей, одна растила троих детей. Данила — младший.

В 2019 году, окончив школу, Мельник решил поступать в военный колледж во Львове: 2,5 года учиться, и звание сержанта, командира взвода пехоты. После можно пойти либо на службу в армии, либо получать высшее военное образование.

«Захотелось попробовать себя в армии. Это хорошая профессия, — говорит Данила. — В Украине к военным относятся с уважением. И во время учебы бывали, конечно, начальники, которых «не попустило», но нет дедовщины. Украинская армия действительно вышла на новый уровень.

Мама не отговаривала — у меня такое воспитание, что если захотел, то что она уже мне скажет».

26 февраля 2022 года у Мельника ожидался выпуск.

После со своей бригадой они должны были ехать служить в часть, оттуда на какое-то время на Восток, в ротацию, вспоминает парень. Но началась война.

«У нас паники не было, все было слажено. 26 февраля состоялся выпуск, дальше нас распределили по частям, как и планировалось.

27-го я уже участвовал в боевых действиях, — говорит Данила. — Страшно не было, сожаления, что пошел в армию, тоже. Хотелось защищать страну — это же они пришли на нашу землю, а не мы на них напали. В наш дом пришел враг.

Данила бился под Киевом. 7 марта попали ближе к пригородам: Ирпень, Буча, в те районы, рассказывает парень.

«Там мы попали в засаду. Было очень жарко, большая часть наших смогла выбраться, но эвакуации не было — слишком много русских. Там меня ранило.

Был взрыв, мне оторвало левую кисть, также осколки попали под ягодицу. Я вылез, на адреналине заполз в кладовку в каком-то дворе. Там провел несколько дней, после меня нашли русские солдаты. Если бы не нашли — наверное бы, там и умер, — говорит Данила. — Потому что меня ранило и в правую руку, она перестала нормально функционировать. Я не мог даже себя перевязать, правая рука была вялая, онемевшая.

В той кладовке я отключился, через какое-то время пришел в себя — но был уже абсолютно без сил. Так я пролежал дня два, периодически терял сознание. Во время этого всего получил и обморожения. Я понимал, что происходит, но был очень истощен».

Мельник говорит, что русские солдаты, которые его нашли, сначала оттащили его в какой-то двор.

«Там угрожали оружием, стреляли рядом, рассказывали, какие мы нацисты, убиваем детей — вся эта русская балалайка. Какое-то время допрашивали: где артиллерия, где что. Бессмысленные вопросы, ведь я особо и не знал ничего такого. Пугали убийством, расправой — но мне уже было пофиг. Ведь я пока лежал в той кладовке, думал, что все, это конец. Может, поэтому после мне и было уже не страшно, — говорит Данила. — Потом другие солдаты, пацаны помоложе, оказали мне медицинскую помощь, подкормили, немного растормошили меня — ведь я же два дня ничего не ел, не пил.

После меня загрузили в грузовик и увезли. Там я был один, но сбежать не было вариантов: от ранений был очень истощен, почти не мог двигаться.

Ехали где-то по Украине, маршрут не знаю. Точно не помню, но минимум однажды останавливались на ночь, меня заносили в какое-то здание ночевать, но повязки не меняли.

После, еще где-то на территории Украины, меня присоединили к раненым русским солдатам. Нас перевозили в Беларусь вертолетом, примерно по 10 человек. В Беларуси сначала был мобильный госпиталь: это такой как большая палатка, желтое надувное здание в поле. Где он конкретно находился — я не знаю», — говорит Данила Мельник.

Судя по информации, которую собирал телеграм-канал «Беларускі Гаюн», это могло быть в российском лагере возле Речицы, возле Комарина или в Боково.

«Там увидели, что я украинец: форма была в крови, ее давно сняли, но я оставался в термобелье. На нем заметили украинский герб и начали между собой советоваться. Я слышал отрывки, что-то говорили про Женевскую конвенцию, что не надо мучить.

Сделали наркоз мне, немного подшили рану возле ягодицы, перевязали и обработали раны на руке. И пока я еще «плавал» от анестезии, меня отвезли в какой-то подвал. Где он был, сказать не могу, но сложилось впечатление, что это была какая-то воинская часть».

Но почему Данила уверен, что это происходило на территории Беларуси?

«Об этом говорил кто-то из русских военных. Там, где меня удерживали, были только украинские пленные и российские военные, в основном, военная полиция. И кто-то из россиян проговорился, что мы в Беларуси, — объясняет Мельник. — Но за все время в том подвале я не видел ни одного белоруса, только люди в российской военной форме с российскими флажками на ней».

В подвале, куда поместили раненого Данилу, была маленькая комнатка с раскладушками: без белья или матрасов, просто пружины.

«Мне повезло, что я был на носилках, — вспоминает он. — Сначала я был один, потом привели второго украинца. Затем потихоньку пленных довозили.

Когда пленных стало больше, нас перевели в большую комнату. Там вместо кроватей стояли такие большие длинные деревянные столы вдоль стенок. На них можно было лечь.

Кормили, но не армейскими пайками. Давали какую-то кашу, кажется, перловку, и суп как вода: одна картофелина плавает и капустинка.

Воды было мало. Вместо туалета — одно ведро на всех. Его периодически выносил кто-то из пленных под присмотром российского военнослужащего.

Потихоньку людей в подвале становилось больше, мест на «столах» на всех не хватало. Были не только военные, очень много было гражданских. Некоторых забирали прямо из домов под Киевом, привозили оттуда в тот подвал. Раненых вместе со мной было только трое. Все мужчины — была одна женщина, но ее содержали отдельно.

Раз в несколько дней приходили медики, проверяли раненых. Перевязывали мне руки. О том, что у меня обморожения, я тогда даже не думал, так как никогда с таким не сталкивался раньше.

Из подвала никуда не выпускали. Всех периодически забирали на допросы. Спрашивали чушь какую-то: где родился, где учился, какая семья, служил ли, был ли в АТО. Некоторых пленных снимали на фото или видео. Некоторых били, угрожали. Сообщить семье, что жив, возможности не было никакой. Но некоторых пленных снимали для российских новостей, тем давали связаться с семьей.

Большинство русских солдат, которых я видел, были славянской внешности, но были и буряты.

В плену я встретил двух украинцев, которые попадали к чеченцам. Один рассказывал: «Мне чеченцы сказали, чтобы я не переживал, мол, мы делаем свою работу, ты свою. Обходились вполне нормально». А второй вспоминал, что чеченцы не стали его связывать, вместо этого просто прострелили обе ноги — чтобы не сбежал.

К нам в подвал тоже заходил какой-то кадыровец, допрашивал некоторых. Понты колотил: включил камеру на телефоне, что-то жевал и показывал собеседнику, мол, какой он вояка.

Нам говорил: сейчас мои кадыровцы приедут, здесь вам будет!

После он еще раз зашел в подвал и начал кричать: чего они сидят с открытыми глазами?! После этого нам завязали глаза, кому тряпками, кому даже туалетной бумагой и скотчем. Зачем, я не понял — все равно же в подвале сидим.

Но когда тот кадыровец ушел, нам разрешили снять повязки.

Некоторые российские военные были нормальные, некоторые — зомбированные, которые рассказывали нам: вы нацисты, Донбасс 8 лет бомбили! За любые татуировки объявляли человека нацистом. Дерево наколол себе? Нацист!

Однажды залетел какой-то российский военный, полчаса кричал о том, какие мы нацисты. Кричал: вы женщин насиловали, детей убивали!

Покричал, после сказал: «Б***, с кем я разговариваю!?» И ушел.

А ведь я не имел никакого доступа к информации, к новостям: сначала боевые действия, после плен. О том, что Россия нас, оказывается, «освобождает от нацизма», я просто не успел услышать. А тут постоянно: «Нацизм! Нацизм!»

Я был в шоке: какой нацизм? В чем прикол? В чем проблема?»

В этом подвале Данила провел две недели. Когда набралось 65 человек, пленных начали вывозить в Россию.

«Говорили, что из этого подвала пленных людей партиями везли в какое-то СИЗО на территории России. В какой город конкретно, не знаю. Говорили, что пленных отвозят либо в СИЗО, либо в какие-то палаточные лагеря, тоже на территории России.

Но мне повезло, потому что медики сказали: этот ранен, он там умрет через пару дней. И меня увезли не в СИЗО, а в Рыльск (город в Курской области РФ недалеко от границы с Украиной).

Ребята из военной полиции были нормальные, они даже маски поснимали по дороге. Угощали сигаретами. После сообщили нам: все, въехали в Россию!»

В Рыльске Данилу положили в обычную больницу. Говорит, врачи относились к нему по-людски. В больнице медики занялись его обморожениями: ампутировали обмороженные пальцы на правой руке парня (необратимые изменения в тканях из-за обморожения начинаются через несколько часов, а Данила провел на холоде в полусознательном состоянии два дня). Заметили обмороженные пальцы на ногах — их тоже пришлось ампутировать. Стопы пока не трогали.

«Из Рыльска меня перевели в военный госпиталь в Курске.

Там был адекватный врач: уже ходили слухи, что пленных украинцев будут менять. А было уже понятно, что мне придется ампутировать и ступни. И доктор не стал, сказал, чтобы я нормально доехал, он операцию не будет делать, — рассказывает Мельник.

— Лежал я в палате с другими украинскими ранеными. В коридоре возле палаты дежурили русские из военной полиции. Они нам рассказывали: «Мы здесь вас не охраняем, потому что куда можете пойти? Мы здесь вас защищаем, чтобы вас местные не убили!»

Мы с ними иногда разговаривали. Я объяснял: какой нацизм? Мне 19 лет, я делал, что хотел, меня никто не ущемлял, ни к чему не принуждал! Откуда нацизм?

Также те, из военной полиции, рассказывали нам «Новости»: что якобы с Киевом уже русские договорились и сейчас остались от Украины только западная часть и сам Киев, так как в нем «нацисты отстреливаются и детьми прикрываются». А в остальных городах уже якобы российский рубль и русские туда продукты возят.

Я позже, после освобождения, видел своими глазами разбитые русские колонны под Киевом. Вот так и договорились! А те русские ребята из военной полиции и сами верили в свои слова, ведь насмотрелись телевидения.

Больничные санитарки старшего возраста нам тоже говорили: «Вот был СССР, всем было хорошо, все дружили! А тут Украина резко начала щемить русскоязычных!»

Также в Курске меня приходили допрашивать из ФСБ. Откуда, что, как, какие-то протоколы составляли…»

В середине апреля пошли слухи, что возможен обмен пленными.

«Я ничего не ожидал, так как знал, что после 2014 года некоторые ребята и по два года проводили в плену. Готовился к худшему, — вспоминает парень. — И плюс пленные украинцы рассказывали, что русские их уже возили якобы на обмен. А потом говорили пленникам: вот, видите, ваши не приехали, хрен положили на вас!

Я в это не верил, так и говорил ребятам: это русские вас так сломать хотят, бензина у них много, могут и покатать туда-сюда. И после я интересовался у наших военных, а были ли обмены, которые впоследствии отменялись. Меня наши заверили — не было».

Но как не сойти с ума, если ты в 19 лет сидишь в плену, ранен, с искалеченными руками и готовишься к ампутациям еще и на ногах?

«Для меня главное было, что выжил. И уже хорошо. Не умер во время боя, не умер пока в кладовке той лежал, а остальное — мелочь. Хотел вернуться домой. Иногда молился, чтобы у всех дома было все хорошо. Старался сберечь психику», — отвечает Данила.

21 апреля Мельника все же обменяли.

«Из Курска меня перевезли в Севастополь, оттуда машиной в Украину. Там поменяли. Но из курского госпиталя меняли не всех, некоторые пленные остались. Не знаю, как и по какой системе отбирали людей, — говорит Данила. — Ну и от своих прежде всего я позвонил маме: она же вообще не знала, где я, только надеялась, что жив. После душ, чистая одежда… Глянул новости — все хорошо, совсем не так, как русские рассказывали».

После парня положили в киевскую больницу. Там все же ампутировали стопы.

Последнее слово Алексея Навального

Не умер, а отправился на концерт Кобзона*

Лидер партии КПРФ Геннадий Зюганов, выступая на заседании в госдуме, назвал «спецоперацию в Украине» войной и призвал к всеобщей мобилизации.

Новости светской хроники из верхушки скрепно-державного халифата

Жил-был доктор Курпатов (не врач, а доктор какой-то там психологии или типа того. Тот самый, который по Первому аналу вёл передачу в нулевые, благодаря чему стал психологом всея Руси). И был у доктора Курпатова любовник и по совместительству помощник Алексей Иевский. И вот однажды этим отношениям пришёл конец. История умалчивает, кто кого бросил, но Аексей Иевский ушёл от Курпатова с купленными на деньги доктора земельным участком под Питером за 8 лямов, комнатой в коммуналке за 3,5 ляма (ох уж эти питерские цены) и Порш Кайеном за 9,3 ляма.

Доктор Курпатов от такой наглости малость прифигел, и хотел было пойти в суд. Но тут вспомнил, в какой стране живёт, и что у нас однополых союзов законом не предусмотрено, так что никакого бракоразводного процесса ему не светит и имущество законным образом не разделить. Что делать? Ну конечно же, сделать пару звонков большим начальникам. Которые тут же возбудились от такой истории и завели на Иевского дело о мошенничестве в особо крупном размере.

Ну а далее круче, чем в фильмах Тарантино и Клинта Иствуда. Иевского арестовывают, думая, что тот в силу возраста, ориентации и безызвестности всё сразу подпишет и шумихи не будет. Иевский оказывается не пальцем деланный, и таки поднимает шумиху. Доктора Курпатова начинают вызванивать один за другим журналисты. В дело вступает тяжёлая артиллерия - Собчак. 

Доктор Курпатов вынужденно оправдывается, лепечет что-то про "меня развели".

Питерская богема стоит на ушах (ещё бы, со времён профессора Соколова в их кругах такого крупного кита не проплывало).

А всего-то и проблема - отсутствие закона о гражданских союзах. Были бы доктор и его помощник расписаны по-человечески, спокойно бы развелись и имущество поделили, без шумихи, телефонного права и арестов. Но это ж скрепы разогнутся, если разрешить мужикам жить с мужиками, а бабам с бабами.

Сурс 1

Сурс 2

Сурс 3

Сурс 4

Орбан и Йоханнис единственные кто не аплодировал Зеленскому на Саммите ЕС

ссылка на гифку

Истощение. Танки. Часть 3. Украина

Начало войны

На начало войны состав танковой армии, по сравнению с РФ, был довольно печальным. По данным Милитари Бэлэнс на вооружении было 1 000 танков и около 1 100 на хранении. Подавляющее большинство — это различные модификации Т-64, а также около 100 модернизированных Т-80 и Т-72.

Напомню, что у РФ на начало войны было около 3 000 танков в строю и 5 000 на хранении.

Что касается танков на хранении – есть некоторые исследования Z-блогеров, я не буду их приводить по идеологическим соображениям. Но стоит признать, что, в лучшем случае, половина из находящихся на хранении возможна к восстановлению.

Итого изначальное положение: 1 000 в строю, 500 в резерве.

Потери

Серьезных источника 3: Орикс, ЛостАрмор, ТГ Ледка (статистика с 04.2023).

Сейчас появилось много других команд, которые ведут свои подсчеты, но они, как правило, не охватывают всю войну. 

Поэтому я анализировал только эти три, как самые популярные, ниже сводка:

По Ледку: там красиво и удобно, ежемесячная статистика, все видео, удобный поиск. Почему же цифры больше других источников? У него другая методика, все снятые прилеты FPV, без объективного контроля результата, считаются за повреждение и идут в статистику. Если от них очистить, цифры примерно сопоставимы. Учитывая, что ведет канал он только последние полгода, нет смысла его цифры дальше рассматривать, так как наш период – с начала войны.

Поэтому подобные статьи https://meduza.io/feature/2023/10/02/i-v-ukraine-i-v-rossii-utverzhdayut-chto-vedut-voynu-na-istoschenie-no-kto-v-ney-vyigryvaet, да еще и выводы в ней о схожий темпах уничтожения мягко говоря непрофессиональны, тем более для такого крупного издания.

Как видим, ЛостАрмор и Орикс по итогу дают сопоставимые цифры. По степени достоверности стараются и там, и там, но, во-первых, потери РФ мы считали по Ориксу, а, во-вторых, с ним удобнее работать. Поэтому выбираем его.

Сразу к графику:

(под иностранными подразумеваются только Леопарды и Челенджеры, Т-84 отнесен к Т-80).

Как видно, в начале войны воевали практически исключительно Т-64, которые до сих пор есть на фронте (до 30%). С августа они разбавляются Т-72, в основном это захваченные и поставленные ЕС. Иностранных танков среди уничтоженных по-прежнему мало.

По выбросам графика также все понятно: 1) весной 2022 РФ, несмотря на провальную стратегию по некоторым направлениям, смогла захватить большие территории Украины. Много захваченных танков, много потерь. 2) Осень 2022 – контрнаступление под Херсоном и Харьковом. Как видим, оно не прошло бескровно – любое продвижение, которое на карте выглядит легким, сопровождается увеличенной потерей техники. 3) Лето 2023 - начало контрнаступа и попытки атак бронированными кулаками.

Средние цифры в среднем в 3-4 раза меньше, чем у РФ, и составляют 20-25 танков в месяц при войне на истощение, без бронетанковых атак (против 80 у РФ).

Я думаю, что снижение потерь в августе — это сознательный выбор командования Украины. Несмотря на то, что продвижение было, оно было не таким значительным - цель не оправдывает средства и такую оборону накатом не проломить. Поэтому именно Украина и выбрала войну на истощение. 

Россия, как видим по текущим событиям, от тактики накатов не отказалась, но об этом будет позже.

Производство и поставки

Производства нет и, пока идет война, его не будет, это даже не дискуссионный вопрос. Хотя я где-то видел забавные рассуждения про то, что Украина для того, чтобы победить, должна построить подземные заводы наподобие катакомб Азовстали. Но в реальности всё исключительно на поставках. 

Уже поставили (могут быть небольшие неточности):

•85 Леопард 2

•230 Леопард 1

•432 Т-72

•31 М1 Абрамс

•230 PT-91 «Twardy»

•28 Чененджер 2

•40 AMX 10

•28 М-55

Итого около 1 100 танков. 

Захвачено у РФ 550 танков.

Простым счетом мы получаем, что на текущий момент ВСУ обладает около 2 000 танков в строю (аналогично РФ) и 500 на хранении. При текущих темпах потерь и при отсутствии поставок, танки закончатся через 7-8 лет (у РФ мы насчитали 4-6 лет).

Могут ли поставить еще? У НАТО не менее 10 000 танков. Учитывая мизерный уровень производства РФ (отсутствие угрозы сухопутной войны в ближайшие 20-30 лет), поставлять еще можно много, это вопрос только политической воли и необходимости.

Выводы по Украине и сравнение:

1) Потери Украины при войне на истощение около 25 танков в месяц (300 в год), России около 80 танков в месяц (960 в год);

2) Кол-во танков в строю на текущий момент сопоставимо – около 2 000 ед.;

3) При текущих уровнях потерь, не смотря на запасы, армия РФ иссякнет гораздо быстрее, даже если больше танки Украине поставлять не будут. При этом Украина, очевидно, будет испытывать трудности с обслуживанием и ремонтом танков, но количественно их выразить невозможно.

Авдеевка и блогеры

За время предыдущего поста произошло два важных события: 

1) Covert Cobal выпустил новое видео по РФ: 

2) РФ начала отчаянную атаку под Авдеевкой.

Сначала по видео: в отличии от той же Медузы с ее поверхностной статьей, Covert Cobal затронул все вопросы, о которых я писал в предыдущих частях: потери, производство, запасы. Самым ценным является то, что он купил и использовал новые спутниковые снимки российских баз от октября 2023 года, ниже самые важные выводы:

а) РФ теряет около 75 танков в месяц (совпадает с моим расчетом);

б) Количество танков на хранении сократилось до 3 500 шт. (около 5 000 на начало войны и 3 900 в апреле 2023 г.). Текущие темпы снятия с хранения около 800 танков в год по-прежнему не покрывают потери, сама цифра совпадает с моей оценкой (я говорил о 1 100 в год и предсказывал замедление). Интересны тут и типы снимаемых с хранения танков: из 400 снятых с хранения за этот период 200 это Т-62 и только 130 это Т-72 и Т-80, которых на хранении почти 3 тысячи вместе взятых. Я думаю, это объясняется тем, что находящиеся на хранении Т-72 или требуют долгого и дорогостоящего ремонта либо вообще неремонтопригодны (по снимкам этого не понять). Все «хорошие» Т-72 уже на войне, а времени восстанавливать оставшиеся нет из-за сумасшедших темпов потерь.

в) Производство РФ он оценивает в 250 танков в год, но я с этой оценкой не согласен: если бы эти танки были, мы бы видели их на фронте. По-прежнему придерживаюсь цифры в 50-100 шт. в год.

И вот с этими выводами мы переходим к Авдеевке. За неделю штурма РФ потеряла больше 100 единиц бронетехники, захватив три поля и кусок террикона. Для примера, за всю Первую Чеченскую армия РФ потеряла около 200 ед. бронетехники. Учитывая описанные выше вводные, это еще более походит на безумие: у тебя острая нехватка танков, а ты бросаешь оставшиеся в бой на мины и самый укрепленный район, есть ли за этим что-то кроме некомпетентности? Я думаю, что есть.

Путин раз в месяц стабильно просит о переговорах и жалуется, что Украина никак на них не идет. Конечно, он частично живет в мире розовых пони Конашенкова, но ему не могут не докладывать об опустошении баз и примерных потерях. И поэтому наступление на Авдеевку одна из последних попыток добиться какого-либо успеха, чтобы получить возможность начать переговоры и заключить перемирие, получив время на передышку. Своеобразная агония умирающего. Дальше уже включилась глупость и некомпетентность: несмотря на то, что текущая война много раз показала, что наступление на укрепленный район бронетанковыми группами это самоубийство, решение было принято.

Естественно, в глобальном плане это только на руку Украине. Чем больше атак – тем быстрее закончится накопленная техника и снаряды. Поэтому, если все так пойдет и дальше, я ожидаю истощение фронта и крупный прорыв со стороны ВСУ уже этой зимой и возвращение всей материковой Украины в следующем году с возможностью последующих переговоров за Крым.