тоталитарный

Иран. Революция ночи

https://inforesist.org/revolyutsiya-nochi/

Является ли революцией то, что сейчас происходит в Иране – пока знать невозможно.

Ибо, как сказал Самуил Маршак: «Мятеж не может кончиться удачей – в противном случае его зовут иначе».

Революцией называется то, что победило. Поэтому пока подождем давать определения. Но, в любом случае, как бы происходящие события ни стали именовать по их завершению – уже ясно, что дело это историческое.

И несколько кратких предварительных тезисов-заметок насчет происходящего сделать не только можно, но и нужно.

Самое главное наблюдение: отныне мы точно знаем, как отличить настоящую оппозицию диктаторскому режиму от придворной. Настоящая – это та, которая действительно хочет скинуть власть. Придворная – это как сейчас в России.

Ни один диктатор власть добровольно не отдаст. Если уж в стране установилась диктатура – то любые общественные движения и поползновения, которые она разрешает – будут только в ее пользу. Играть на политическом поле с диктатором невозможно. А тот, кто садится играть с шулерами, зная, что они шулера – сам становится шулером с того момента, когда сел за игровой стол. «Если ты пьёшь с ворами, опасайся за свой кошелёк». Те, кто соглашаются пить с ворами – собирают массовые акции в центре города при свете дня. Запускают на них уточек, стойко стоят, сколько разрешат стоять с плакатиками, сами идут в автозаки, а когда их товарищей ни за что закрывают на много лет в концлагеря – пишут петиции в сети и обсуждают, надо ли бойкотировать выборы диктатора или голосовать за тех, кому диктатор милостиво разрешил выступить против себя.

В Иране сегодня никто не говорит про выборы.

Главное слов лозунгов уличных выступлений: «смерть». Смерть диктатуре», «Смерть аятолле Хаменеи». «Смерть президенту Рухани», «Смерть Асаду», «Смерть Хизбалле», – и «Смерть России». При чем тут Россия? – удивляются русскоязычные оппозиционные журналисты и комментаторы. Именно оппозиционные, потому как официальные российские СМИ стараются писать о происходящем в Иране как можно меньше, про «Смерть России» они точно не напишут. Иранские демонстранты точно знают, при чем – при том, что именно Россия главный союзник того режима, которому демонстранты желают смерти. Революция – это война. А на войне «друг моего врага – тоже враг».

И еще: «Как жаль, что мы сделали исламскую революцию», это, наверное, центральный по смыслу лозунг осознание своей ответственности за произошедшее со страной и четкое понимание того, что ныне нужно идти другим путем.

Протесты в Иране возникают регулярно, в 2009 были ещё более массовые, чем сейчас, выступления. Но правящий режим – жестокий и авторитарный, Иран – мировой лидер по числу смертных казней за политические преступления.




Во время восстания 2009 года образованная элита Тегерана и средний класс протестовали против нечестной победы Махмуда Ахмадинежада на выборах президента. Сегодня про выборы никто не вспоминает, а протесты возникли по всей стране, в том числе и в провинциальных, традиционно консервативных областях, жители которых редко проявляют политическую активность.

Нынешние массовые выступления в Иране начались 28 декабря и не прекращаются уже неделю. Первые выступления прошли в Мешхеде — втором по величине городе страны. Затем массовые демонстрации и столкновения с полицией и силами Корпуса стражей Исламской революции начались и в других городах, 30 декабря волнения начались в Тегеране. 31 декабря протестующие впервые пытались штурмовать государственные здания.За участие в акциях и антирелигиозные лозунги их участникам грозит наказание вплоть до смертной казни.

Первые дни против демонстрантов применяли слезоточивый газ и водометы. Сейчас – «силы правопорядка» стреляют по толпе и давят демонстрантов полицейскими машинами и бронетранспортерами. Достоверных данных о потерях нет, минимальные цифры – несколько десятков убитых, максимальные – сотни человек, в том числе представителей власти. Сообщалось о линчевании нескольких офицеров Басидж (нечто вроде Росгвардии) и Корпуса Стражей исламской революции, о захвате баз Корпуса и Басидж, складов с оружием. Кроме того, в регионах проживания нацменьшинств – в Иранском Курдистане, в населенной арабами провинции Хузестан, в Белуджистане и раньше, до массовых акций, действовали партизанские движения. Они, естественно, тоже не остались в стороне. В Иранском Курдистане был атакован пограничный пост, один пограничник убит. И пятеро ранены. В Хузестане взорван стратегический экспортный нефтепровод.

Власти сообщили опорядка пятистах арестованных. Некоторым из них предъявлено обвинение в «противоборстве с богом» – преступлении, за которое в Исламской республике грозит смертная казнь.

Власти попытались ответить проведением 3 января проправительственных митингов. Полагаясь и на админресурс, и на мотивацию своих сторонников. Получилось полное фиаско. Удалось организовать пока только один массовый митинг – в городе Керманшахе, сторонники режима вышли на улицы с портретами Рухани и Хаменеи и флагами Ирана, скандировали: «Кровь в наших венах является подарком нашему вождю», «Мы не оставим нашего лидера», «Разбойники-мятежники должны быть казнены!». Однако после того, как мобилизованные продемонстрировали, что от них требовалось, они попросту «рассосались», и оставаться на площади, защищая режим от возмущенных граждан, не захотели.

Власти попытались солгать. По государственному телевидению стали демонстрировать кадры единственного массового такого митинга, его различные ракурсы вперемешку с кадрами митингов прошлых лет, выдавая за митинги в других.Но эта ложь была быстро разоблачена. Проправительственный митинг гораздо более скромного масштаба удалось собрать лишь в Куме – это клерикальный центр Ирана, в котором сосредоточены масса богословских учреждений и учебных заведений. Но даже там численность оказалась всего лишь 5-8 тысяч человек.

Сотрудники сил безопасности, по-видимому, уже не очень надежны. Через несколько дней протестов власти бросили против демонстрантов отряды «титушек», состоящие из отставников силовых органов, оппозиция говорит о том, что среди них много уголовников. Вооружены они огнестрельным и холодным оружием (ножи и сабли). Это аналог «черной сотни», аятоллы действуют, как русский царь в начале 20 века. Однако в сети уже появились кадры, как эти защитники веры и отечества убегают от демонстрантов. Вчера (среда, 3 января) появились сообщения, что на территорию Ирана (их видели в промышленном центре страны городе Исфахан) введена действующая в Сирии бригада «Фатимиюн», она состоит из наёмников – афганских шиитов.

Всего выступления на данный момент были зафиксированы в 1200 больших, средних и маленьких городах.

А теперь о главном, на самом деле принципиальном, отличие теперешних выступлений.

Основные события на улицах иранских городов происходят ночью.

Там одна и та же картинка каждый день. Днем на улицах господствует полиция, басиджи, «черная сотня», относительно тихо, публикуются ежедневные официальные сообщения о том, что протест закончился, его уже подавили. Но с наступлением темноты появляются демонстранты, и выступления продолжаются всю ночь, силовики отступают – в сети полно роликов с убегающими басиджами – рвут и жгут портреты аятоллы Хаменеи, и прочее. Утром протестующие уходят. И полиция рапортует о восстановлении порядка. Так продолжается уже все шесть дней выступлений.

Почему ночью? Ответ очень прост. Ночью нельзя идентифицировать лица по записям камер.

Техника 21 века дала четкий маркер, позволяющий отличить имитаторов революции и настоящих революционеров, тех, кто лишь играет в оппозицию, и тех, кто готов идти до конца.

Теперь такая картина будет повторяться в разных странах снова и снова

Те, кто хотят оставаться «оппозицией Его Величества», кто четко знает, где проходит грань дозволенного – будут выходить на улицы днем.

Те, кого интересует только победа над диктатурой – будут как иранцы сегодня, действовать по ночам.

***

8 января 1978 г. шахские войска расстреляли в священном для шиитов городе Кум демонстрацию студентов медресе – сторонников аятоллы Хомейни. Похороны погибших вылились в новые демонстрации протеста. Новые демонстрации сопровождались новыми расстрелами, что вело к ещё более массовым протестам. Традиционная культура иранцев связана с культом мученичества, характерным для шиитской версии ислама. Если за идею пролилась кровь, значит, идея – стоящая, справедливая.

К концу 1978 г. страну парализовали политические забастовки, а солдаты побратались с демонстрантами. Через год и восемь дней после того, как пролилась первая кровь, 16 января 1979 г., отчаявшийся шах бежал из страны. Нынешний режим не только повторил, но и уже превзошел все ошибки режима шаха: коррупция, бедность, имущественное расслоение, репрессии, террор политической полиции. Сейчас аятоллы запустили тот же маховик, который разрушил трон шаха.

На прошлом витке истории это заняло год и восемь дней. Первые восемь дней нового витка уже прошли. Скорее всего, в век интернета и фиксирующих все видеокамер, оставшийся отрезок времени будет сильно меньше года.

И, да, сколько бы времени все это не заняло и чем бы ни закончилось, новый урок 21-го века мы уже усвоили:

Ночью камеры не распознают лиц. Ночь – время революции.

Твиттер негодует из-за блокировки соцсетей( включая его самого) в Уганде накануне выборов. 

> В предверии выборов в Уганде, мы получаем сообщения, что интернет провайдерам было приказано соцсети и мессенджеры.


Мы всеми силами осуждаем перекрытие интернета - они крайне вредоносны, нарушение базовых человеческих прав и принципов #свободногоинтернета.

IT-гиганты пытаются облегчить госцензуру интернета?

В первой половине 2018 года Google и Amazon внезапно пересмотрели свое отношение к обходу цензуры с помощью их облачных сервисов, поставив многие сайты и приложения под удар.

На днях компания Amazon отправила создателям защищенного мессенджера Signal письмо, отреагировав на их планы по использованию техники domain fronting для обхода интернет-цензуры. Этот способ позволяет маскировать трафик приложения под трафик стороннего сайта (в данном случае речь шла о принадлежащем Amazon домене Souq.com). В своем письмо представители компании заявили, что такое использование платформы Amazon Web Services прямо нарушает пользовательское соглашение. В случае если Signal не откажется от подобной практики, компания грозится отказать разработчикам мессенджера в доступе к сервисам Amazon CloudFront.

Прямой доступ к Signal ограничен в Египте, Омане, Катаре и ОАЭ на протяжении полутора лет. Эти страны пытаются заблокировать мессенджер, требуя от интернет-провайдеров блокировки соединения с серверами Signal.

Как и большинство современных сервисов, Signal не имеет единого статического IP-адреса, который провайдеры могут без особых проблем фильтровать. В облачных сервисах IP-адреса со временем могут меняться в зависимости от выравнивания нагрузки и даже не всегда привязаны к одной конкретной точке. Например, Amazon CloudFront может прекращать запросы на один и тот же IP-адрес для любого количества сервисов, которые хотят распространять контент посредством своей CDN. Это может затруднить определение цензорами запрещенного трафика только по IP-адресу.

К сожалению, квитирование TLS полностью раскрывает целевое имя хоста в виде открытого текста, поскольку имя хоста включено в заголовок SNI в незашифрованном виде. Такое положение вещей актуально и для TLS 1.3.

Однако к настоящему моменту был создан целый ряд облачных сред со специфическими особенностями, позволяющими решить эту проблему. Они позволяют создать TLS-соединение для домена A с запросом, который будет фактически получен и обработан доменом Б. Такая техника как раз и называется domain fronting.

Когда доступ к Signal был ограничен в вышеозначенных странах, создатели мессенджера прибегли к такой методике, используя Google App Engine. Это привело к тому, что для блокировки Signal эти страны также должны были бы блокировать основной сайт поисковой системы Google – google.com. Принцип, лежащий в основе domain fronting, заключается в том, что для блокирования одного сайта вам придется заблокировать большую часть интернета. Руководство стран было не готово к такому шагу, что подорвало все их усилия по блокировке мессенджера. От пользователей даже не требовалось никаких лишних действий – они могли просто скачать приложение и использовать его как обычно.

Прямой доступ к Signal также был ограничен в Иране в течение последних трех лет, но там у разработчиков не было возможности прибегнуть к описанным выше способам обхода блокировки. Опираясь на спорную трактовку юридических аспектов санкционного режима, Google не разрешает использование сервиса Google App Engine в Иране.

В начале 2018 года общественные организации усилили давление на Google, чтобы изменить позицию компании по этому вопросу. К сожалению, эти усилия имели обратный эффект. Когда руководство Google стало более осведомленным о методике domain fronting, оно задумалось об ограничениях использования таких способов обхода блокировок в других странах. Недавно компания Google также проинформировала создателей Signal об их стремлении начать борьбу с domain fronting.

Реагируя на заявления Google, разработчики мессенджера стали использовать платформу CloudFront. Однако и реакция Amazon не заставила себя ждать.

Такая политика компаний может привести к тому, что domain fronting станет нежизнеспособным методом обхода цензуры во всех странах, где Signal использовал эту методику. Команда Signal состоит всего из нескольких человек, и поиск нового решения по обходу блокировок может занять продолжительное время. Более того, если последние изменения политики разработчиков облачных сервисов говорят об их приверженности обеспечению прозрачности пунктов назначения зашифрованных потоков трафика на уровне сети, тогда диапазон потенциальных решений становится сильно ограниченным.

Интернет-цензоры во многих странах смогут, наконец, достичь своих целей. К сожалению, им остается только немного подождать.

Источник: https://roskomsvoboda.org/38561/