тег #панорама не вижу

Я не мастер фотошопа, но я просто не мог этого не сделать

Замглавы фракции ЕР в Госдуме предложил убрать из школьной программы «Архипелаг ГУЛАГ»

Сурс

Книги, которые не прошли «испытания временем» и «не соответствуют действительности», нужно убрать из школьной программы, заявил ТАСС первый замглавы фракции «Единая Россия» в Госдуме Дмитрий Вяткин. В качестве примера такого произведения депутат назвал «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына.

«Многие факты Александром Исаевичем были «высосаны из пальца», придуманы. Историки проверяли все факты. Была попытка получить за это премию — за то, что он вымарал в грязи свою собственную Родину», — заявил Вяткин. По его мнению, книге Солженицына «недолго осталось» в школе.

Заглавы фракции ЕР рассказал также, что в этом году будут внесены изменения в программу по литературе, туда вернут некоторые произведения советских авторов, например, «Молодую гвардию» Александра Фадеева и «Горячий снег» Юрия Бондарева. По словам Вяткина, такие книги воспитывают чувство патриотизма.

Идею вернуть в школьную программу «Молодую гвардию» и другие произведения советского периода ранее поддержал Владимир Путин. Он пообещал поговорить с министром просвещения «по поводу необходимости вернуть в школьную программу произведения наших, можно сказать уже, советских классиков, которые формируют общественное, историческое сознание целых поколений».

Публикуем интервью белоруской редакции «Радио Свобода» с боевиком «ДНР», чтобы вы могли оценить забористый коктейль из манной каши, «русского мира» и тараканов в его голове.

Совершенно непонятно, каким уровнем интеллекта надо было обладать, чтобы в Донецке зарабатывать всего 100 долларов, и говорить, что кругом нищета, когда в город деньги вваливали, как сумасшедшие, а автосалоны не успевали менять в витринах новые модели Lexus и Range Rover.

Вероятно, товарищ – классический представитель, скажем так, не обременённого особым интеллектом рабочего класса. По месту жительства работы, где будут платить миллионы за то, что он в носу ковыряется, не нашлось, и он уехал в Киев шабашить. Там стал зарабатывать за ту же работу больше просто потому, что в столице, в принципе, больше платят. 

Потом у него внезапно врубился тумблер «Беркут жгут» и «Надо защищать Бомбас», а в итоге он спетлял в Беларусь, где, наконец, нашёл С-стабильность. Прямо-таки американская мечта на донецкий манер.

Корреспондент «Свободы» встретился в Минске с бывшим боевиком «ДНР» Романом Джумаевым, на которого в Украине заведено уголовное дело за участие в незаконных вооружённых формированиях. Джумаев не признаётся в том, сколько человек он убил.

Роман Джумаев родился в Мариуполе в 1991 году. По специальности – программист. Летом 2014-го пошёл воевать против украинских властей на стороне сепаратистов, был в составе интербригады «Пятнашка». Принимал участие в битве за Дебальцево, воевал с «Киборгами» в Донецком аэропорту. В Украине за участие в незаконных вооруженных формированиях на него завели, как минимум, одно уголовное дело. Сведения о Романе можно найти на сайте «Миротворец», где аккумулируется информация о сепаратистах. По информации портала, он обвинён по статье 260 часть 5 Уголовного кодекса Украины (участие в незаконных вооружённых формированиях).

Но летом 2015 года Роман уехал с Донбасса. Теперь живёт обычной жизнью в Беларуси, в Марьиной Горке. Работает менеджером по продажам, ни от кого не прячется. Бывший боевик согласился дать «Свободе» эксклюзивное интервью, в котором рассказал о своём участии в войне и о том, как оказался в Беларуси.

- Роман, как так получилось, что ты теперь живёшь в Беларуси?

- Я приехал в Беларусь в конце июня 2015 года. У меня здесь живёт мать. Она приехала с сестрой в самом начале этих событий. Всегда звала меня сюда. Вот и я с девушкой приехал. Получил разрешение на работу в Беларуси на год. Сам я из Мариуполя, у меня украинский паспорт.

- Почему ты решил уехать из «ДНР»?

- Ну, мы как-то решили с моей девушкой, что нужно уезжать. Сама она из Мариуполя, она там жила. Мы договорились, что у неё заканчивается сессия, и мы поедем. На самом деле, несмотря на блокпосты, я периодически ездил к ней в Мариуполь – на свой страх и риск. А потом узнал, что мой друг, который сейчас служит в мариупольской милиции, завёл на меня ещё одно уголовное дело.

- А ты не боишься, что у тебя из-за этого будут проблемы здесь, в Беларуси?

- Ну, как сказать... Я знаю, что белорусам, которые воевали на Донбассе, грозит уголовная ответственность. Но я же ничего не нарушаю в Беларуси – я сюда приехал как простой гражданин.

- Это понятно. Но Украина может направить запрос на твою экстрадицию…

- Ну, если она будет направлять запрос, то тогда надо на многих отправлять. Я здесь уже много людей встретил, которые были и в «ДНР», и в «ЛНР». Наших тут, на самом деле, много. Очень много людей я просто случайно встретил. Я повстречал человека (сам он из казаков), с которым вместе помогали раненым, когда железнодорожный вокзал разбомбили в Донецке... Так что высылать запрос придётся на многих.

- А белорусские правоохранительные органы тобой не интересовались? Даже на разговоры не вызывали?

- Никто ничем не интересовался. Я сюда приехал через территорию России. Сам пошёл в отделение миграции, попросил меня оформить.

«Я получил последнюю зарплату в Киеве, купил экипировку и поехал в Донецк»

- Как ты оказался на войне?

- Когда начались все эти события, я работал в Киеве. Я видел, как всё происходило на Майдане, как жгли «Беркут». Мне это не особо нравилось, потому что мой прадед воевал (не видим связи – прим. редакции). Потом я приехал в Мариуполь, и как раз в мае месяце был разгон митингующих. Потом в июне был расстрел ГУВД (часть местной милиции выступила на стороне сепаратистов – РС) батальоном «Азов» – я как раз там был (если бы знал, что это был штурм орками ГУВД – прим. редакции). И вот мы с другом решили воевать, хотели ехать в Луганск. Я как раз получил последнюю зарплату в Киеве, купил экипировку. 4 августа доехали на поезде до Донецка (тогда ещё ходили поезда), а вокзал абсолютно пустой. У вокзала стояла «Нива» камуфляжного цвета, рядом «ополченец» пил кофе. Мы спросили, как доехать до Луганска. Он сказал, что трасса Донецк – Луганск перекрыта, там украинские войска. Предложил остаться у них. Мы согласились.

- Что было дальше?

- Этот «ополченец» повёз нас туда, где они базировались – на улицу Стратонавтов в посёлке Октябрьский. Это как раз рядом с Донецким аэропортом. Нас отвели на посты, выдали СКС (самозарядный карабин Симонова – РС) и 10 патронов. А я в армии не служил, оружие никогда в руках не держал. В первую же ночь начался миномётный обстрел. Первые недели я был там, на Стратонавтов. А в сентябре перешёл в интернациональную бригаду «Пятнашка», там нас уже действительно начали обучать. Мы познакомились с «Абхазом» (полевой командир, возглавлявший бригаду – РС). Базировались на заводе «Сармат» в Донецке, там ещё рядом находился бывший университет баптистов (Донецкий христианский университет – РС) – они уехали, потому что были полностью за Америку (просто вы строили православную джамахерию – прим. редакции).

- В интербригаде служили преимущественно иностранцы?

- Почему изначально бригаду назвали «Пятнашка»? Потому что сначала их было 15 человек – все из России приехали. Было там четыре француза, потом появились абхазы. Но после большинство было всё-таки из местных. Россиян от общего числа было 30% – все добровольцы.

- Я все же не понимаю. Получается, когда всё началось, ты жил и работал в Киеве. То есть до тебя война не дошла. Ты мог туда вообще не лезть. Зачем?

- Понимаете... Я поехал потому, что у меня прадед воевал, всю Украину прошёл и вернулся с оторванной рукой. И георгиевская лента, и всегда мы были за Россию (!!! – прим. редакции). А теперь... Я принял сторону Донецкой области, потому что я сам из Мариуполя. Я видел, как люди работают, как последнюю копейку экономят. А тут эти прыгают – мы хотим в Европу (надо работать за копейки, какая Европа – прим. редакции).

- Но вас же при этом не трогали. Никто русский язык на Донбассе не запрещал.

- Никто никого не трогал. Изначально вроде бы никак не ограничивали. Но потом начали жечь «Беркут», «Беркут» – из Донецкой области, и люди начали подниматься – как это так, наших ребят жгут. Хотя до этих событий, скажу честно, мало кто любил «Беркут» и вообще милицию (да что ты говоришь – прим. редакции). В действительности «ополчение» – это что? Каждый шёл туда с какой-то выгодой, грубо говоря, для себя. Для меня выгода – почтить память деда (разнеси по камушку свой регион, почти деда – прим. редакции). Чтобы у меня в Мариуполе не ходили из Западной Украины и не чувствовали себя, как дома (сказал человек, который ходил по Киеву и чувствовал себя, как дома – прим. редакции).

- А что там вообще люди хотят? Что они хотят построить? Какова конечная цель всего этого?

- Если в Мариуполе был референдум (непризнанный мировым сообществом референдум о независимости «ДНР» – РС), весь город пришёл голосовать. Все, кто голосовал, думали, что это референдум за присоединение к России. Как оказалось, нет (сразу видно в ситуации люди разбирались – прим. редакции). У всех была мысль, что Россия нас примет. А по факту всё это тянется, тянется… К «ополченцам» люди часто подходят и спрашивают: когда это закончится? Если бы я знал! Сейчас, на самом деле, местные жители уже ничего не хотят. Они просто хотят, чтобы это всё закончилось. Столько людей погибло, столько разрушений. Посёлок Октябрьский (это между вокзалом и аэропортом)  просто стёрт с лица земли, нет ни одного дома. И таких посёлков много.

- А глядя на это всё, на все эти жертвы, у тебя не появляется мысль, что всё было зря?

- Ну, с моей стороны я не скажу, что всё было напрасно. Я знаю, что многим людям там помог. Конечно, может, если бы всё это не началось, то и не надо было бы ничего делать... Но я всё равно не думаю, что всё закончилось бы просто так, мирным путём... Так или иначе, что-то было бы.

- А ощущения, что Россия предала Донбасс, нет?

- Когда находишься здесь, какие-то такие ощущения есть... Не скажу, что предала. Скорее, предала та власть, которая была и наполовину ещё есть на Донбассе. Вот первоначально «ЛНР» руководил Болотов, у него был помощник. Этот помощник сейчас гуляет в Киеве, в кафе. К нему подходят украинские активисты, снимают на камеру, спрашивают: а что вы здесь делаете? А он говорит, что у него от СБУ справка, что претензий к нему нет. Вот при них началась вся эта заварушка, они были зачинщиками, а теперь свалили. Сейчас под видом украинских диверсионно-разведывательных групп убивают всяких Мозговых. Украинские ДРГ на территории «ДНР»? Ну-ну. Это просто идёт ликвидация тех, кто не нравится властям. Теперь вот нашу «Пятнашку» хочет признать организованной преступной группой сам Захарченко, потому что «Абхаз» не захотел подчиняться.

- Россия оказывала вам поддержку?

- В плане питания для «ополченцев», в плане обмундирования поддержка была. В плане оружия при мне было, что сама украинская сторона продавала нам оружие налево и направо (Украина продаёт «Д/ЛНР» российские танки, грады, «выхлопы»? – прим. редакции). Что нам Россия кучу оружия присылала – это бессмыслица. Нет, возможно, кто-то провозил оружие через границу... Но у нас были украинские автоматы (вы их в отжатых частях и в оружейках захватили, разве нет? – прим. редакции). Ну, приехал к нам Жириновский, подарил «Ниву». Ну, Пореченков стоял в аэропорту и из пулемёта стрелял. Ну как они мне помогли?

- А ты был там, когда стрелял Пореченков? Зачем он это сделал?

- Да, был (прямо везде был человек – прим. редакции). Зачем? Он простой мужик. Сказал: дайте пострелять. Мы дали - он пострелял.

- То есть российскую армию ты на Донбассе не видел?

- Нет. Много было людей, которые нам из России помогали. Но саму армию не видел.

- А так называемые «отпускники»?

- Вот у нас был пацан с позывным «Север». Так называемый «отпускник». Он брал так называемый «отпуск» в российской армии и приезжал в «ДНР». Потом задним числом его списали. Он и сейчас в «ДНР». Вот такой «отдых».

- Ну, понятно, что в части знали, куда он едет.

- Логично. Но вы поймите, мне скрывать нечего. Я считаю, что «ополчение» – те, с кем я начинал, это были идейные люди. Ведь не было никаких зарплат. Сейчас отчасти там люди не идейные. Они там потому, что есть нечего, а зарплата – 15 тысяч рублей. А для Донецкой и Луганской области это довольно-таки хорошо. Когда я там был, я половину своей зарплаты отдавал людям. Женщинам, мужчинам, хорошо одетым, но тем, кто просит милостыню. У людей там просто нет денег на еду (заставь земляков голодать, почти память деда – прим. редакции). То, что говорят, – приходит гуманитарная помощь от России... Да, приходит. Но, как мне рассказывал мой друг из «ЛНР», они разгружали эту гуманитарку, а потом пооткрывались магазины, где продавалась эта же гуманитарка. В «ДНР» с этим было проще, там был Захарченко (лидер донецких сепаратистов – РС)…

- Захарченко – что за человек?

- Простой мужик. Мог сидеть с нами и есть тушёнку у костра. Мог сам спокойно пойти в бой.

- А он идейный?

- Казалось, что идейный (слишком много вам казалось – прим. редакции). В том же Дебальцево (говорю напрямую) у нас были приказы ВСУ (Вооружённые силы Украины) брать в плен, потому что там в основном призывники, а «Правый сектор» и остальных – не брать.

- Это был приказ Захарченко?

- Да, это был его приказ. Но после оказалось, что приказы часто им же и нарушаются. То есть он может сказать, а потом в тот же момент, мол, не трогайте их. Вот это для меня был нонсенс. Непонятная политика... И с этими Минскими договорённостями сейчас очень много парней погибает.

- Ты согласен с утверждением российской пропаганды, что на Донбассе идёт война против «украинских фашистов»?

- Ой, ну после Дебальцево я вообще со всем согласен. Я видел мужика, у которого не было половины пальцев на руке. К нему пришли из какого-то добровольческого батальона отбирать его ГАЗель, он не хотел отдавать, потому что занимался перевозками и кормил этим семью. А ему пальцы отрезали и машину отобрали.

- А ваши не зверствуют?

- (После паузы) Везде есть паршивая овца (то есть можно говорить, что на Донбассе Украина воюет против пророссийских фашистов? – прим. редакции). Были случаи, когда «ополченцы» расстреливали гражданских в машине просто потому, что хотели машину отобрать. Таких случаев и с одной, и с другой стороны – масса. Я же не говорю, что все, кто в ВСУ, плохие. Есть там и хорошие люди.

- Общаясь с людьми, которые воевали на Донбассе, я обратил внимание на то, что они по-разному относятся к самому факту того, что им приходилось убивать людей. Некоторые хвалятся этим. А как ты?

- Ну, я не считаю, что это хороший поступок.

- А ты знаешь, скольких ты убил?

- То, что я знаю, пусть останется при мне... В аэропорту, скажем так, было трудно. Небольшое замкнутое пространство, и ты всё знаешь.

- А что ты чувствовал, когда впервые убил человека?

- Первый раз я ничего не чувствовал. Это был такой страх, такой адреналин, что не задумывался вообще, там вообще мозг отключен...

- Ты принимал участие в штурме Донецкого аэропорта. Когда ты туда попал?

- Первого октября нас собрал «Абхаз» (нас было уже около 200 человек) и сказал, что идём на штурм аэропорта. Мы собрались на железнодорожном вокзале (это был пункт отправки) и сразу попали под обстрел. Второго октября мы уже начали базироваться на Стратонавтов. Вообще аэропорт можно было захватить в течение нескольких дней. Но команды были непоследовательными: то вперёд-вперёд, то назад-назад. В большей степени «ополченцы» погибали из-за команды «назад-назад».

- Большие потери были?

- Да. В аэропорту было много случаев, когда наши генералы посылали людей просто на убой. На самом деле, и ВСУ скрывает реальные потери, и мы. Но у нас тогда они даже не то, что скрывались, там просто всех учесть было невозможно.

- Кто брал аэропорт?

- Там стояла бригада «Гиви», бригада «Моторолы» и мы – наши три бригады участвовали в захвате аэропорта. «Гиви» до войны был охранником в магазине. Как по мне, он нормальный командир. А вот «Моторола», этот «метр с кепкой», у него сильная «звёздная болезнь», много людей на убой отправил. Взяли мы сначала гостиницу, потом здание милиции на территории аэропорта (ну как здание – там не было зданий, там всё было разрушено). Потом где-то в середине октября 2014 года взяли старый терминал, и потом уже большую часть времени мы базировались в старом терминале. Большая часть аэропорта была наша. Только в новом терминале была заблокирована небольшая горстка украинских бойцов, может, человек 100 («Киборги» – РС). Им выбраться было уже невозможно (интересно, как там ротация проходила, если выбраться невозможно было? – прим. редакции). Новый терминал штурмовал в основном «Моторола» со своей бригадой «Спарта».

- Для тебя война на Донбассе – гражданская?

- Ну как сказать... С одной стороны – да. У меня двоюродный брат одно время был в батальоне «Азов», а мой дядя (его отец) вступил в батальон «Донбасс». То есть, на самом деле, брат против брата. Как по мне, это гражданская война. Хотя кого там только нет: и абхазы, и словаки, и даже нигерийца встречал... Просто Запад и Россия делят всё на территории Донецкой и Луганской области (угар! – прим. редакции).

- Что должно произойти, чтобы на Донбассе закончилась война?

- По моему мнению, если Россия нас не заберёт, то ничего не закончится. Будет долго и нудно, и всё то же самое.

- Как тебе кажется, с Беларусью может случиться то же, что случилось с Украиной?

- Маловероятно. Хотя я и вижу, какими тут давят налогами и так далее, но на самом деле вы стабильно живёте. У нас и до войны люди хуже жили. Белорусы говорят: «как мы плохо живём», но у всех иномарки. А в Донецкой области, когда люди говорили: «как мы плохо живём», то это действительно плохо. Зарплата максимум 100 долларов и иномарки – редкость (ШТО? В Донецке иномарки – редкость? Зарплата 800 гривен? Такой зарплаты в Торезе и Селидово не было, не то, что по региону. Средняя официальная по региону до войны – 3500, самая высокая в Украине, не считая Киева, – прим. редакции). Поэтому не думаю, что у вас такое начнётся. У вас нет той степени накала в обществе, что была у нас (сказал человек, который говорил, что никого не ущемляли и «Беркут» не любили, а потом как-то началось – прим. редакции).

- Ты планируешь и дальше оставаться в Беларуси?

- Пока я не могу вернуться в Мариуполь – да. Посмотрим. Может, какой-то новый закон введут, и здесь нельзя будет работать. К примеру, ранее предприниматели не платили налог в Фонд социальной защиты на иностранцев, поэтому охотно брали украинцев. Теперь с 1 января этот взнос ввели, и теперь украинцев массово увольняют. Но самое интересное, что мне 17 марта исполняется 25 лет и заканчивается украинский паспорт. И я не знаю, что делать дальше (смеётся) (к успеху пришёл – прим. редакции).

Всем добра.

19/03/22 - 24-й день войны

Сегодня ещё один день войны. Для кого-то - солнечный и спокойный, для кого-то – серый и унылый. Ещё один день, за который кто-то проводит в волонтёрстве и помощи другим, сбиваясь с ног, а кто-то – уже который час сидит в подвал, раздавленный беспомощностью.

Бойцы ВСУ и ТрО мёрзнут в окопах и на блокпостах. Одни радуются успешному рейду без потерь, ещё одной ночи без погибших братьев по оружию, другие – находят в себе силы продолжать поиски без вести пропавших родных и знакомых.

Кто-то прямо сейчас везёт гуманитарный груз: питьевую воду, медикаменты, еду и тёплые вещи для тех, кто воспринимает роскошью такие привычные в мирное время вещи.Кто-то прямо сейчас вывозит целые семьи из городов и сёл, которым досталось больше всего.

Каждый из них делает то, что должен. То, что считает необходимым делать каждый день, невзирая на риск и усталость. К таким людям я испытываю глубочайшее уважение и всем сердцем желаю успеха во всех их действиях.

Но есть и те, кто использует сложившуюся ситуацию в своих корыстных целях: мошенники и спекулянты, наживающиеся на сбитых с толку и отчаявшихся согражданах. Такси в соседний район Харькова или Киева за полторы тысячи гривен; сбор средств на униформу и снаряжение для ВСУ в телеграмме, которые обещают чеки и фотоотчёты, а потом растворяются в воздухе; хозяева, предлагающие приют для всех нуждающихся, а потом сдающие полиции якобы «диверсантов и дезертиров»…

Кошмар наяву – мало нам было вражеских войск на родной земле, так ещё и свои же земляки решили нажиться всеми правдами и неправдами. Не сказать, что это удивительно, скорее, вторичная опасность.

Человеку свойственно делать что-либо с выгодой для себя, материальной или духовной, видимой или латентной, но сейчас вопрос в том, что конструктивно для нашего общества, а что – несёт лишь видимость кипящей деятельности, отсутствие чёткого результата, а в худшем случае и вовсе вредит.

Так, к примеру, сейчас обстоят дела в Донецкой области, в одном из сёл в окрестностях города Торецк: поставки воды прекратились, потому что стало нецелесообразно осуществлять их в место, откуда выехала большая часть населения. Большая часть. Не все. Благо, весна порадовала нас снегом, который можно топить на костре и готовить еду.

Так, к примеру, войскам ВСУ поставляют провизию, в которую не входят сухпайки для вылазок на территорию подконтрольную противнику.

Так, к примеру, сейчас изготавливают маскировочные сетки с ярко-синими лоскутами ткани, от которых отказываются на всех военных объектах по понятным причинам.

Не хочу, чтобы у кого-то сложилось впечатление, будто бы благотворительность и волонтёрство несут вред. Среди нас множество людей, которые отдают последние деньги на покупку или производство снаряжения для бойцов, гуманитарных товаров для гражданских, на топливо для водителей, доставляющих всё это. Думаю, просто мало кто достаточно разбирается во всех этих аспектах: логистике, производство, эксплуатации. Да и не каждый, кто делает свой вклад в общее дело, видит конечный результат своих действий.

Думаю, немногие видели детскую радость и восторг на лице сурового, матёрого война ВСУ, которому привозишь железную миску и ложку, и теперь он сможет есть горячую еду.

Думаю, немногие слышали о том, чтобы солдат просил найти ветеринарную аптеку и привезти капли от клещей для огромной псины, которая и днём и ночью рядом с ним в окопе где-то в лесу.

Думаю, немногие знают о классификации бронежилетов и степени их защиты, когда доставляют их на передовую. Так и получается, что где-то воин ВСУ стирает плечи в мясо из-за 16-килограмового броника с плитами из бронестали, а где-то доброволец ТрО стоит на посту в кевларовой плитоноске с керамическими плитами, который легче в два раза и обладает защитными свойствами на порядок выше.

Как-то раз я с другом и все наши знакомые, кто остался в Киеве, искали свечи для генератора для ВСУ. 3-4 дня безрезультатных поисков по всему городу, дюжина неподходящих свечей, доставленных Новой Почтой. Спасением стал человек, своим ходом привёзший нужные свечи с западной Украины. Спустя 5 дней…

Сегодня очень многие производства «переобулись», ориентируясь на военные нужды: те, кто раньше шили пиджаки, брюки, рубашки и платья, сейчас изготавливают униформу, разгрузочные жилеты и подсумки, плитоноски. У них есть оборудование и люди, желающие помочь. Но не у всех есть материалы. Только у единиц есть технологии для создания качественной, сертифицированной продукции, которая не подведёт в эксплуатации…

Другие из автомобильных рессор и другого доступного сырья сваривают плиты для бронежилетов. То, что получается, не только не даёт необходимой защиты, но и может разлететься на осколки, которые нанесут ещё больше повреждений телу бойца, если пуля угодит в место сварки….

А теперь задумайтесь вот о чём: люди стараются, делают то, что могут, но их благие намеренья могут привести кого-то в ад. Я бы не хотел, чтобы кто-то из солдат погиб просто из-за сломанного крепления разгрузки, которая так не вовремя свалилась под ноги. А ведь этого можно избежать, наладь мы систему производства, поставок и коммуникации.

Предприятия могли бы распределять между собой нагрузку, сырьё, производственные мощности. Сложный процесс, затратный, но повышает шансы на выживание бойцов.

Организуй мы постоянно обновляющуюся карту безопасных маршрутов, доставки стали бы проще и регулярнее, больше водителей согласились бы садиться за руль без критически высокого риска собственной жизни.

Достанься лёгкие и надёжные бронежилеты, позволяющие быстро двигаться, ребятам из ВСУ, с опытом и подготовкой, для которых скорость и манёвренность = выживание, а 20-килогромовый «пиджак», сделанный на коленке – бойцу ТрО на блокпосту, по которому за день проезжает полторы машины, возможно домой вернулось бы больше чьих-то сыновей, братьев, отцов. Меньше девушек осталось бы вдовами. Меньше детей осталось бы сиротами.

Всем вышесказанным я не критикую работу благотворительных организаций, волонтёров, нет. Я лишь подчёркиваю необходимость высокоэффективной коммуникации, которая позволит конструктивно распределять ограниченные ресурсы в соответствии с целями и ситуацией. Чтобы солдатам не вредило то, что, по мнению кустарных производителей, должно их спасать. Чтобы гражданским не приходилось топить снег ради глотка воды. Чтобы меньше матерей и жён встречали своих защитников в цинковых гробах…

И в заключение должен несколько отойти от основной темы. Сейчас я не хочу отбирать работу у жителей Польши, Румынии, Германии и других стран, в которые хлынуло неисчислимое количество беженцев из Украины. Не хочу только критиковать и осуждать работу благотворительных, волонтёрских и государственных организаций (я сам подал запрос в Красный Крест на поиски моей мамы, с которой уже более двух недель нет связи, и я всем сердцем желаю успеха в их деятельности). Не хочу брать оружие в руки, чтобы «подкидывать уголь в топку войны» (вопрос о эффективности и навыках, как ни крути).

В конце концов, я хочу остаться человеком, честным и стойким, сохраняющим трезвый рассудок и ясность ума. Человеком, применяющим навыки и знания во благо, а не во вред. Я не хочу заработать на войне и разрушениях, которые она несёт, но всем своим нутром желаю сделать, что от меня зависит, чтобы спасти жизни и сплотить людей из разных городов, разных социальных слоёв, и показать, насколько эффективно действовать мы можем сообща. Я не хочу, чтобы кто-то из нас отдавал свою жизнь (хоть это и данность, которую так сложно изменить) ради высшего блага и безопасности других. Я хочу чтобы мы прошли это вместе, выжили вместе, и снова смогли любоваться мирным небом над головой, вернув величие нашему государству.

 Таков мой замысел и взгляд на сложившуюся ситуацию. Уверен, что в этом я не одинок.

Cтатую чернокожей активистки убрали c постамента спустя сутки после установки