рейтинг паспортов

«Гражданское общество» сообщило о нападении на лагерь активистов в Красноярском крае

Во время нападения несовершеннолетнему активисту удалось убежать и укрыться на одной из дач, откуда он позвонил в «Гражданское общество» и в полицию. По словам Илюшкина, полицейский «начал отчитывать» активиста, что тот «оставил друзей в беде», и говорил, что сотрудникам ехать до места произошедшего три часа. После звонков «Гражданского общества» в отделение полицейские все же приехали на место, это произошло около 22:00 (мск). Они там никого не обнаружили, были видны только следы борьбы. В полиции «Сибирь.Реалии» сообщили, что им утром поступило три заявления от «участников конфликта». Там добавили, что нападение на лагерь произошло в темное время суток, поэтому было назначено дополнительное обследование. На месте произошедшего работает следственная оперативная группа, проводится проверка. «Крест Капелля 2020» — турпоход у берегов реки Енисей, во время которого проводить лекции на различные социальные и политические темы. В нем принимали участие активисты «Гражданского общества», Либертарианской партии, «Весны» и других организаций.

В России использовать публичные точки доступа в интернет по беспроводному Wi-Fi соединению можно будет только после предъявления паспорта для идентификации пользователя. 

Как отмечается в постановлении №758 от 31 июля 2014 года, анонимный доступ к интернету в ресторанах, метро, парках и других общественных местах запрещается. Оператор Wi-Fi точки должен предоставлять доступ в интернет только после идентификации пользователя.

Клиенты оператора связи по договору об оказании услуг будут обязаны предоставлять список лиц, которые используют подключение к интернету, и их паспортные данные. В постановлении отмечается, что этот список необходимо будет обновлять минимум один раз в квартал.

P.S. Что дальше? Мыслепреступления? Агенты Гольдштейна? В прочем, учитывая недавнюю истерию вокруг "убивать либералов" в Москва-Абаде, я не особо удивлен. Ждем сожжение книг, факельные шествия и господ из ФСБ в кожаной униформе и с повязками ЕДРА на плече. Хайль Путин!

http://lenta.ru/news/2014/08/08/wifipassport/

Крым, сосат!

Правительство России досрочно прекратило финансирование Федеральной целевой программы развития Крыма и Севастополя.

Глава Крыма Сергей Аксенов в конце декабря прошлого года заявлял, что ФЦП может быть продлена с 2025 до 2030 года, а президент решил добавить финансирование, если будут готовые проекты. Сам Аксенов назвал сумму — 200 млрд рублей. 28 декабря вице-премьер правительства России Марат Хуснуллин добавил, что обратился к президенту России с просьбой продлить ФЦП.

3 января российские СМИ облетела новость, что решением премьера Михаила Мишустина с 1 января досрочно прекращена реализация Федеральной целевой программы (ФЦП) социально-экономического развития Крыма и Севастополя до 2025 года.

В постановлении правительства России № 2519 от 28 декабря 2021 года говорится, что теперь развитие полуострова будет осуществляться в рамках государственной программы с аналогичным названием. Если переводить с бюрократического языка на русский, то суть изменений сводится к следующему:

Заместитель министра Минэкономразвития Сергей Назаров 28 декабря в интервью «Российской газете» сообщил, что всего в рамках ФЦП было запланировано возведение почти 900 объектов. Около 500 из них строятся, чуть меньше 50 еще не начали строить, оставшиеся объекты сданы в эксплуатацию.

В то время, как Аксенов и Хуснуллин требовали продления ФЦП, Сергей Назаров заявил, что об этом говорить пока рано: «В конце 2022 года мы проведем оценку реализации ФЦП, оценку необходимости включения в нее новых объектов, тогда и будет понятно, нужно ли ее продлевать».

Между тем в пресс-службе Минэка сообщили, что «все предусмотренные для развития региона мероприятия сохраняются и будут реализованы в рамках госпрограммы».

В постановлении о преобразовании ФЦП в госпрограмму нет перечня объектов, которые запланированы для развития региона, а обозначены только общие направления: образование, инвестиции, инфраструктура и показатели, которых необходимо достигнуть.

Профессор кафедры социальной и экономической географии МГУ Наталья Зубаревич в разговоре  отметила, что госпрограмма — только одна из форм финансирования. По части ФЦП оно прекратится, но у этих двух регионов именные дотации: у Севастополя больше 10 млрд руб., у Крыма больше 20 млрд руб. в год. Плюс останутся различные субсидии, но в рамках ФЦП они сократятся, уверена эксперт.

— Сейчас Крым и Севастополь получают из федерального бюджета на 60% больше, чем в среднем по стране, теперь денег станет меньше, но все равно они будут финансироваться лучше, чем большинство остальных регионов, — говорит Зубаревич. По ее словам, главные инфраструктурные проекты по Крыму в целом завершены, а по Севастополю еще нет. Именно поэтому, по данным за первые 10 месяцев 2021 года, республике уже урезали объем трансфертов на 20%, а Севастополю, напротив, — увеличили, сохранив финансирование в прежнем объеме.

— Бесконечного праздника не бывает, — говорит Наталья Зубаревич. —

Бывший глава корпорации развития Севастополя Олег Николаев в разговоре с «Новой» отметил, что считает прекращение ФЦП и появление отдельной госпрограммы повышением приоритета развития Крыма и Севастополя.

— Видимо, региональные оплошности и отсутствие осязаемых результатов реализации ФЦП в Крыму и Севастополе вынудили Москву полностью изменить подход и механизмы доведения бюджетных средств. Скорее всего, должна измениться и структура управления госпрограммой, — считает Олег Николаев. — Не исключено, что созданная на полуострове дирекция ФЦП под уже неактуальную форму администрирования доживает последние дни.

Пока остальные регионы потуже затягивали пояса, на полуостров начиная с 2014 года деньги из федерального бюджета сыпались как из рога изобилия. И ежегодно эти вливания увеличивались на сотни миллиардов.

Показатели освоения средств в Крыму и Севастополе почти всегда были в районе 80–99%. Красивые цифры для отчетности у властей Крыма и Севастополя получались благодаря следующей схеме. В середине каждого года ФЦП корректировалась. Полуострову не только щедро добавляли еще несколько сотен миллиардов на развитие, но и переносили сроки окончания и начала строительства десятков объектов на другой год. Так, например, власти Севастополя в 2020-м отложили строительство объектов на сумму в 3,6 млрд руб., а в Республике Крым — на 12,8 млрд руб.

В итоге сумма, которую изначально было необходимо потратить на строительство, уменьшалась, а процент освоения средств значительно вырастал.

Вторая хитрость чиновников — щедрые авансы в конце года.

Например, в конце 2021 года власти Севастополя заключили крупных контрактов на суммы от 100 млн до 5 млрд рублей с выплатой аванса в размере от 50 до 90%. Ничего еще практически не сделано, а кассовое (то есть оплаченное) исполнение ФЦП уже превышает 10 млрд руб. И это если не брать в расчет более скромные контракты на сумму от 1 млн до 100 млн руб. Таким образом, если в середине осени процент освоения средств ФЦП иногда составлял от 5–20%, то к концу декабря происходил квантовый скачок и появлялись вполне успешные 80–90%.

Крымский общественник Александр Талипов отметил, что смена ФЦП на госпрограмму — своеобразная оценка эффективности руководства полуострова, и она негативная. Это дополнительный инструмент контроля Москвы — от проектирования до ввода в эксплуатацию, уверен он. А также фильтр при выборе объектов наибольшей социальной значимости.

— Чтобы не было таких моментов, когда докладывают, что освоение ФЦП за год 99,3%, хотя есть объекты, которые даже не начали строить, либо они не введены в эксплуатацию, либо никогда не будут достроены, — поясняет Талипов. — В 2016 году в Старом Крыму проводили реконструкцию водовода, он до сих пор не введен в эксплуатацию и вряд ли когда-то будет введен.

Крупные федеральные дотации привели к регулярным хищениям бюджетных средств. Выбранные в спешке подрядчики не справлялись, а иногда вместе с чиновниками садились на скамью подсудимых. 

Все кураторы ФЦП в Республике Крым попадали под уголовные дела, прихватив с собой несколько министров:

Под каток уголовных дел, связанных с ФЦП, в Крыму за 8 лет попали десятки чиновников: министры, их замы, мэры… Взятки, подконтрольные крупным чиновникам фирмы, мошенничество, завышение сметы оборачиваются срывом сроков и некачественным исполнением многомиллиардных контрактов.

В Севастополе арестов чиновников меньше, чем в Крыму, но и они гремят на всю страну. Можно выделить топ-5 самых скандальных историй.

Реконструкцию набережной им. Валентины Терешковой в Евпатории за 700 млн руб. начали в 2018 году. Компания «Каштак» выиграла тендер и получила транш на 500 млн. Подрядчик начал работы, но так и не завершил. Часть объектов была построена с нарушениями, а сумма необоснованных затрат, по мнению крымского казначейства, составила 240 миллионов рублей.

И это только малая часть. Если не говорить сухим языком цифр и экономических показателей, то это потеря воды от 50 до 80% в дырявых трубах, которые еще не заменили, дефицит мест в школах, детских садах и больницах, нечистоты, которые сливаются в море, потому что до сих пор нет очистных, разбитые дороги, до которых у чиновников руки не дошли, недостроенная восьмая очередь трассы «Таврида» близ Севастополя, где образуются огромные пробки на пути в аэропорт… И десятки других объектов, которые так и не были построены в рамках ФЦП за 8 лет.

«В Госпрограмме, в отличие от ФЦП, нет предельного срока реализации, — отметил экономический обозреватель Виктор Ядуха. К тому же раньше менять параметры программы приходилось на самом верху. Теперь для экономии времени и денег этот уровень снижен до вице-премьера Хуснуллина и замглавы Минэка Назарова. Если 50 объектов еще не начали строить, а 150 начали, но криво и на бумаге — легче будет отменить. Или совместить с коммерческой застройкой — не случайно курировать Крым назначен их лоббист Хуснуллин», — считает эксперт.

Это вполне укладывается в логику оптимизации госрасходов, поясняет Виктор Ядуха. «С 2014 года деньги в Крым вбухивали в расчете на государственно-частное партнерство, создали СЭЗ. Но перед новым годом Минэк подбил итоги и опустил прогноз по частным инвестициям на 25%: ну не идет бизнес в Крым. И не только из-за санкций — сколько уже стартапов там лопнуло из-за жадности и рейдерства».

— С этого года государство сокращает расходы на социалку, перекидывая ее на застройщиков. Но перекидывая формально: сколько они вложат в детсады и школы, нигде не прописано — пусть губернатор с ними торгуется, если сможет, — объясняет Виктор Ядуха. — В Севастополе не смог: там реновацию продавили и кучу земли под застройку отдали на 127 тысяч новых жильцов — а социалку и коммуникации строить будет город. Как во всех путинских реформах — это такая игра в наперстки, когда ты не понимаешь, под каким стаканчиком шарик.

куча картинок по теме выборов 2019.

Концлагерь на 10 миллионов уйгуров. Китай построил в провинции Синьцзян полицейское государство будущего. Как живут уйгуры сейчас

Как сейчас обстоят дела с гражданами РФ которые на ПМЖ в Украине?

В разговоре с родителями была услышана такая история: дочь сотрудника живёт в Киеве с мужем у которого гражданство РФ. Возможность уехать есть, но муж боится выходить из дома так как, цитирую, "убьют при первой-же проверке документов". Я в ответ сказал что это явно какой-то бред. Да, в городе ежедневно отлавливают ДРГ, но мужика с семьёй трогать не должны. 

Может тут на Реакторе найдутся люди, которые расскажут поподробнее как быть в такой ситуации. 

Солберецкие, часть 4. Военный врач из ГРУ Александр Мишкин («Петров») получил Звезду Героя и квартиру в Москве

В предыдущей части совместного расследования Bellingcat и The Insider сообщили реальное имя и подлинную биографию «Руслана Боширова»: им оказался полковник ГРУ, герой России Анатолий Чепига. Теперь нам удалось установить имя и биографию второго обвиняемого в отравлении Скрипалей, скрывавшегося под именем «Александр Петров».

«Петровым» оказался военный врач Александр Мишкин, также сотрудник Главного управления Генштаба ВС РФ (ранее — ГРУ). Из рук Владимира Путина Мишкин получил Звезду Героя России (как и Чепига за Украину). Как выяснилось, и Мишкин, и Чепига одновременно со Звездой Героя получили в 2014 году от государства недешевые квартиры в Москве.

Заслуги юного врача

Александр Мишкин родился 13 июля 1979 года в Лойге. Лойга — небольшой поселок сельского типа, забытый богом, а также федеральной и даже региональной властями где-то в болотах между Архангельской и Вологодской областями. Ближайший к Лойге город — Котлас (отсюда, очевидно, и этот город в паспорте на имя «Петрова»). Добраться в Лойгу своим ходом — пешком или на машине — можно только зимой (снега здесь, в отличие от Солсбери, никто не боится). Все остальное время единственной связью с внешним миром служит железная дорога. Номинально их здесь две: скоростная ветка «русской колеи» и одна из самых длинных в России узкоколеек. Последняя почти не работает, потому что разворована.

Вместо тротуаров в Лойге — деревянные гати, самая популярная техника — каракат. По данным местной администрации на сентябрь 2018 года, в Лойге прописаны ровно 1111 человек, реально живет чуть больше 700.

Одна из проживающих там — Нина Федоровна Мишкина, которая приехала в Лойгу с первой волной поселенцев в начале 1950-х и является всеобщей любимицей и по совместительству бабушкой Александра. Нина Федоровна — врач, основатель местного медпункта. Судя по всему, врачом она была хорошим — жители поселка в разговоре с корреспондентом The Insider Юрием Князевым вспоминали, что она никогда не отказывала пациентам, была с ними ласкова и безошибочно умела диагностировать болезни. С конца 90-х она на пенсии, а 25 сентября этого года ей исполнилось 90.

«Самым первым с юбилеем Нину Федоровну поздравил внук, — рассказывает близкая знакомая Мишкиной. — Она всем рассказывала об этом, она очень гордится Сашей».

Саша родился и вырос в Лойге в семье младшего сына Нины Федоровны Евгения и его жены Татьяны. Вместе с сестрой Ольгой, которая на несколько лет его младше, будущий офицер ГРУ ходил в детский сад и школу, а потом переехал вместе с семьей в расположенный неподалеку поселок Ломоватка, где его отец устроился на работу директором лесоперерабатывающего комбината.

«Да, это Саша, — говорит одна из соседок Нины Федоровны, увидев фотографию „Александра Петрова“ из системы „Российский паспорт“. — Мы жили рядом, Саша всегда играл вместе с моими детьми. После того как он уехал учиться и возвращался навестить бабушку, всегда заходил к нам. К бабушке он очень привязан, они были как мать и сын». «Это точно Саша, — подтверждает другая знакомая семьи Мишкиных, увидев лицо „Александра Петрова“ на кадре из интервью RT. — Откуда у вас эта фотография? Вы не найдете по нему больше информации, она засекречена», — полагает собеседница The Insider.

С самой Ниной Федоровной поговорить не удалось – ее увезли в Ломоватку (возможно, ожидая приезда журналистов).

«Это точно Саша», — подтверждает знакомая семьи Мишкиных, увидев лицо «Александра Петрова» на кадре из интервью RT

Как считают знакомые Нины Федоровны, внук Саша продолжает славную медицинскую традицию семьи Мишкиных и служит в Мурманске военным врачом. Очевидно, в карьере Саша преуспел — пару лет назад президент Владимир Путин наградил Сашу звездой Героя России, о чем в Лойге знают все, а некоторые даже рассказывают почтительным шепотом.

«У Нины Федоровны есть фотография, на которой Путин вручает Саше орден и жмет руку. Она ей очень гордится, но показывает не всем и никогда не дает в руки», — делится с The Insider другая близкая знакомая Мишкиной. «Как-то раз, когда он приехал, я спросила, какая у него специальность. Саша сказал, что я такой специальности не знаю. Я сама медик, но когда он назвал ее, я действительно не знала и даже не смогла запомнить. Он объяснил, что это как-то связано с подводными лодками». (Специальность Мишкина – гипобарическая медицина, о чем будет сказано ниже).

«Мы только гадаем, за что Саша получил звание Героя России, у нас тут военные тайны, информация засекречена, — говорит одна из жительниц поселка. — Но вроде бы одно из двух: либо за Крым, либо за Януковича».

Студент, которого «никто не помнит»

В Лойге и Ломоватке Мишкин прожил до окончания школы, а в 1995 году переехал в Петербург. Вскоре (судя по всему, в 1997 году) он поступил в Военно-медицинскую академию имени Кирова в Петербурге (ВМедА), где проходил обучение на 4 факультете, подготавливающем врачей для военно-морского флота. Его лицо в разговоре с The Insider и Bellingcat вспомнили два других выпускника ВМеда, но они не были его однокурсниками. По подсчетам одного из этих выпускников, Мишкин закончил ВМедА в 2003 году, но все опрошенные The Insider выпускники этого факультета (как 2003 года, так и других лет) неизменно отвечали: «С нами он точно не учился». Через некоторое время эта загадка разрешилась: сразу несколько источников во ВМедА сообщили, что две недели назад однокурсников Мишкина обзвонили и велели молчать.

Мишкин в ГРУ

О деятельности Мишкина до 2016 года информации мало: известно, что в 2010–2013 гг. он не раз бывал в Украине и в Приднестровье (где задерживался совсем ненадолго). Его последняя поездка в Украину состоялась в середине декабря 2013-го и была довольно загадочной: тогда он на машине пересек границу с Приднестровьем в 16:12 и уже через 6 минут вернулся обратно. На следующий день он вылетел на самолете из Киева в Москву. О путешествиях Мишкина-Петрова по Европе (и не только) начиная с 2016 года The Insider сообщал в предыдущей части своего расследования.

До начала сентября 2014 года Мишкин был официально зарегистрирован по адресу Хорошевское шоссе, 76 (адрес штаб-квартиры ГРУ). Примерно до этого же времени (до августа 2014 года) там был зарегистрирован и Чепига. Разумеется, это не означает, что Мишкин и Чепига физически жили в офисе ГРУ — лишь то, что их реальное место жительства было засекречено. В случае с Чепигой известно, что его квартира находилась в здании, принадлежащем Министерству обороны, где, помимо него, проживали десятки других офицеров ГРУ. Судя по всему, в аналогичных апартаментах проживал и Мишкин.

Осенью 2014 года и Мишкин, и Чепига получают от государства новые квартиры в Москве: рыночная стоимость квартиры Мишкина (75 квадратных метров)  — 24 млн руб., а такой же стометровой квартиры Чепиги в Черемушках — аж 30 млн руб. (или $650 тыс. по курсу того времени). То, что квартиры были получены именно от государства, подтверждается официальными выписками из реестра, из которых следует, что Мишкин и Чепига были первыми собственниками этих квартир и получили их по договору о передаче (то есть приватизировали). Их стоимость явно превышает доходы военнослужащих. Учитывая то, что и Мишкин, и Чепига получили от Путина звезду Героя России за некие подвиги в Украине, вероятно, квартиры им достались в качестве материальной части вознаграждения (это довольно стандартная практика). О том, что Чепига получил квартиру от государства, сообщал ранее и «Коммерсантъ» со ссылкой на его односельчан.

Как Bellingcat и The Insider удалось найти Мишкина

Когда The Insider и Bellingcat начали искать Мишкина, все, что было известно — данные из паспортного файла на имя «Александра Петрова», которые, как и его фамилия, могли быть фальшивыми. Британские СМИ, впрочем, со ссылкой на свои источники сообщали, что имя Александр было подлинным. Выходцы из Архангельской области также подтверждали, что диалект «Петрова» был довольно натуральным для Котласа (который значился в паспорте прикрытия как его родной город). Это наводило на мысль о том, что и какие-то другие данные из паспортного файла могли быть либо истинными, либо близкими к истине. Как уже было известно из предыдущих расследований (например, в случае с Эдуардом Шишмаковым-Широковым), сотрудники ГРУ, получая паспорт прикрытия, могут сохранять реальное имя и дату рождения.

В распоряжении Bellingcat имеется ряд баз данных по многим регионам, но сложность состояла в том, что Александров Евгеньевичей, родившихся 13 июля 1979 года в России, вероятно, много. The Insider и Bellingcat предположили, что реальным может быть и город, обозначенный в паспортном файле как место получения предыдущего паспорта — Санкт Петербург. Александр Евгеньевич с датой рождения 13 июля 1979 года в Петербурге оказался всего один — и им был Мишкин.

Адрес Мишкина в базе данных был обозначен как «Улица 374» (в этой базе данных он обозначает улицу Академика Лебедева), дом 12, квартира 30.

В базе был и номер телефона, по которому удалось обнаружить еще семерых человек, прописанных по тому же адресу, из чего следовало, что это коммунальная квартира. Большинство жильцов этой квартиры были в возрасте 18 до 24 лет, что показалось достаточно логичным — коммунальные квартиры в 2000-х чаще всего использовали студенты, а прямо напротив этого дома расположено общежитие ВМедА и сама академия тоже неподалеку.

Двоих жильцов этой квартиры удалось найти в соцсетях, где они обозначены как выпускники ВМедА. Сам Мишкин в соцсетях не обнаруживался, но, если исходить из полученных данных, представляется весьма вероятным, что он также учился во ВМедА.

Мишкин обнаружился и в телефонной базе, но уже как житель Москвы:

Поиск по имени и телефону выдал его в базе данных по страхованию автомобилей как владельца Volvo XC90.

Отдельно просмотрев историю машины, удалось обнаружить, что она была зарегистрирована в Петербурге в 2012 году, а затем перешла во владение человеку, зарегистрированному в Хорошевском районе:

В более свежей базе страхования автомобилей адрес владельца указан более определенно, Хорошевское шоссе 76, адрес штаб-квартиры ГРУ.

После этой находки The Insider и Bellingcat начали описанные выше поиски знакомых с Мишкиным во ВМедА, и два выпускника подтвердили, что узнают в портрете «Петрова» человека, учившегося во ВМедА.

Анализ фото в паспорте

Ключевым подтверждением того, что Петров и Мишкин — одно и то же лицо, могла послужить копия паспорта Мишкина. Но доступ Bellingcat к паспортной базе осложнился после публикации первых частей расследования. Зато Bellingcat удалось получить доступ к отсканированной версии самого паспорта через российский источник, попросивший не давать на него никаких указаний. Данные в копии паспорта совпадали с данными, обнаруженными в нескольких других базах. Источник также предоставил и копию другого документа Мишкина с фотографией.

Для независимой проверки сходства фотографий (фотография Мишкина из национального паспорта, датированная 2001 г., и фотография «Петрова» из загранпаспорта, датированная 2016 г.) Bellingcat и The Insider обратились к профессору Югейлу из Университета Брэдфорда, эксперту в области визуальных вычислений (visual computing) и симуляции изменения возраста. Профессор пришел к однозначному выводу, что эти две фотографии принадлежат одному лицу с учетом 15-летней разницы в возрасте:

Получив подтверждение через копию паспорта, The Insider и Bellingcat отправили в Лойгу своего корреспондента и получили описанный выше репортаж.

Продолжение следует...

Источник: https://theins.ru/politika/121142

Во Франции местный активист захватил виллу дочери Путина и собирается поселить там украинских беженцев.

В городе Биарриц местный активист Пьер Афнер проник на виллу дочери Путина «Альта Мира», сменил замки и заявил, что вилла готова принять беженцев от режима Путина, в первую очередь украинских беженцев. Всего на вилле восемь спальных мест и три ванных комнаты, сообщил Аффнер The Insider.

На захваченной вилле по адресу 9 avenue du general Mac-Croskey Biarritz помимо журнала «ВВП. Стратегия развития» нашлись документы, касающиеся Геннадия Тимченко и Кирилла Шамалова.

Среди прочего были найдены копия паспорта Кирилла Шамалова, а также переведенный на французский язык счет оплаты за электричество по месту регистрации в Москве. Такие документы могли понадобиться для открытия банковского счета во Франции, самой покупки виллы и др. Также обнаружилась доверенность от 2009 года, выписанная «Геннадием Тимченко, гражданином Финляндии» на имя француженки Франсуаз Дюшосаль, которая должна была отвечать за ремонт на вилле.

Согласно реестру недвижимости Франции, с которым ознакомился The Insider, вилла с 2007 года принадлежала Геннадию Тимченко, а в 2012 была передана Шамалову.

Информация о том, что Путин вкладывает деньги в недвижимость на атлантическом побережье, публиковалась политиком Александром Беляевым еще в 1996 году, речь шла о деньгах, сворованных из мэрии Петербурга по схеме, разоблаченной Мариной Салье, и выведенных через австрийские счета. Путин эти обвинения яростно отрицал и, как писала тогда пресса, утверждал, что даже не знает, где находится Атлантическое побережье. На суде, где Собчак и Путин пытались опровергнуть обвинения в коррупции, Путин утверждал , что если бы это воровоство имело место, то почему «наши специальные службы ничего не делают, чтобы пресечь незаконные действия мэра и его окружения»:

Сказал, в какую сторону воевать

Уже скоро во всех тг каналах

Насильственная депортация из Украины в РФ

24 марта Мариупольский горсовет сообщил в своем телеграм-канале о том, что российские войска принудительно вывозят жителей Мариуполя на территорию РФ. 

«Ґрати» проверили эту информацию. Мы связались с переводчицей и редакторкой Натальей Яворской.  Имя было изменено по ее просьбе из соображений безопасности близких, оставшихся на территории РФ, которая сейчас находится за рубежом. Она рассказала, как по меньшей мере сто человек были насильно вывезены из поселка (его название мы скрыли по просьбе Яворской) на окраине Мариуполя сначала на оккупированную территорию Донецкой области, а потом в Россию. Там украинцы прошли процедуру фильтрации и были расселены в лагеря для беженцев. Часть из них, как Наталья, сумели выехать из страны, но многие продолжают вынужденно оставаться в России, не имея денег или документов.

 Мы проверили, насколько это возможно, историю Натальи. В Таганроге мы связались с волонтерами, которые встречают украинских беженцев. Они подтвердили, что беженцев привозят группами, но не стали говорить, принудительно ли их доставили в город. А потом и вовсе перестали отвечать на попытки связаться.«Ґрати» публикуют монолог Натальи Яворской полностью, за исключением моментов, удаленных по ее просьбе в целях безопасности. 

Полномасштабное вторжение

В Мариуполе я живу с рождения, с перерывами. В 17 лет я уезжала, потом поступила в Киев, четыре или пять лет жила в России. В 2020 году я вернулась в Киев, а прошлой весной опять переехала в Мариуполь.

24 февраля в шесть утра меня разбудила мама и сказала, что Киев и Харьков бомбят, что в Мариуполе тоже слышны взрывы. Мы собрали рюкзак. Я, мама и младший 15-летний брат пошли домой к бабушке. У нее уже были слышны взрывы, но не сильные, как будто вдалеке. Мы сидели в коридоре. Пришла родственница, у нее тоже двое детей — девочки. У бабушки с дедушкой мы пробыли два дня. 26 числа взрывы стали сильнее, и мамина подруга предложила нам перейти в укрытие. Оно находится рядом, в местном Доме культуры. Я вспомнила о нем, потому что занималась там в музыкальной школе скрипкой. Никто не думал, что будет война, входы в убежище были неподготовлены, дурацкая система.

Как мы жили в убежище: бабушка с дедушкой готовили нам первое время дома — и приносили еду в убежище. Так продолжалось где-то неделю. 2 марта нам отключили электричество, но в некоторых домах еще был газ. Через два-три дня отключили и его.

И началось… Под окно бабушкиного дома попала мина, разорвалась. Дядя привел бабушку к нам в убежище, дедушка отказался идти — готовил и приносил нам еду.

Клуб находится в центре поселка. Самые жесткие боевые действия проходили возле него, потому что напротив с двух сторон располагались украинские военные. Вся нагрузка приходилась именно на это место.

В какой-то момент встал вопрос с едой, потому что выходить уже было нельзя, обстрелы были слишком близко.

Второй мой дедушка — медик по образованию. Он когда-то служил, и ему на все все равно. Они готовили с бабушкой еду на костре и приносили нам вместе с водой, но очень редко, потому что наш район постоянно был под ударом. Потом дома обоих дедушек полностью разбомбили, и они перешли в нашу квартиру. Но вскоре украинские военные попросили всех в нашем районе уйти, чтобы не попасть под боевые действия. И они снова ушли.

Место, где мы находились, начали обстреливать 8 марта. Бомбили все высокие дома и Дом культуры тоже. Его полностью разбомбили, и мы даже немного успокоились — просто нечего теперь бомбить, остался только наш подвал. Но 10 марта стали почему-то бомбить подвал, наверное чтобы нас завалило. Не очень понятна логика, там уже стен не осталось, но они прицельно били по некоторым точкам несколько раз.

Бомбоубежище

В бомбоубежище была сильная солидарность. Каждый день начинался с новостей. Мой сосед, например, прятался в подвале с семьей. Когда он вышел приготовить еду на костре, в него попал осколок и он умер. Каждый день были новости о людях, которых убило — они были в подвале, но на улице в них попадали осколки. Самое странное, что при этом не было никаких сообщений и информации. У нас не было радио, мы не знали, что подобное происходит во всем Мариуполе. Наоборот была обида: мы сидим фактически без еды и воды, и город о нас не думает, не эвакуирует нас. Было сильное чувство брошенности. Мы даже не думали, что будут бомбить центр Мариуполя. Думали, что это нашему поселку не повезло, потому что, возможно, это какой-то стратегический объект.

Большую часть дня я занималась тем, что записывала сны — людей, которые мне снились, бабушек, мам. Мы пытались по этим снам понять, что нас ждет в будущем и о чем они говорят, потому что это был единственный источник информации.

Казалось, что самое сложное время — когда мы были в убежище. Ощущение запертости, потому что, по сути, у нас уже не было домов, нам некуда было идти. Мы не могли покинуть убежище в случае чего. Появился страх, что тебя завалит, страх каких-то иррациональных сил, которые хотят тебя убить. И ты не понимаешь зачем, ты не понимаешь стратегии или смысла.

Сейчас, наверное, даже с какой-то ностальгией вспоминаю дни в убежище, потому что тогда у всех была надежда. Все думали, что нужно потерпеть какое-то время без еды и воды и все закончится, можно будет вернуться домой, что-то точно решится. Из-за того, что у нас не было связи, мы вообще не представляли, что в Мариуполе происходит то же самое.

Мы даже хотели пойти в город пешком, но идти туда три часа было невозможно.

Некоторые пытались выехать из поселка, у кого-то получалось без урона. Были случаи, когда люди возвращались обратно, потому что их не выпускали. Поселок между нами и городом заняли в первые же дни, но и после нашего стояли «ДНР»-овские блокпосты.

Наверное, самое страшное было — погибнуть случайно. Я, перед тем как пропала связь, читала новости о том, что в Киев часто прилетало из зоны Чернобыльской АЭС, а у нас очень большой склад ядовитых веществ как раз в том месте, где они стреляли. Какой-то постоянный страх, что ты проснешься и умрешь, но даже не поймешь, что умер, а просто вдохнешь летучий хлор и сразу умрешь. Какое-то безвыходное состояние.

Я постоянно представляла встречу с друзьями. Как я выживаю и всем говорю, что я живу, и как нам все рады. Когда я представляла эту встречу, думала, что война точно закончится. Я мысленно представляла, что это случится скоро. Я была готова к тому, что когда это закончится, у нас не будет пособий и обеспечения, но мы сможем выходить. То есть я вообще не представляла, что война так и идет, а я нахожусь в каком-то другом месте.

Депортация

К 15 марта российские военные заняли большую часть поселка, но боевые действия еще шли в районе моего дома, на выезде. Они ходили по домам, пришли в наше убежище и сказали, что всем нужно уходить — эвакуация женщин и детей. Мы спросили, можно ли остаться — они сказали, нет и все, нельзя. Приказным тоном. Кроме убежища нам некуда было идти. Нескольким мужчинам с большими семьями удалось выехать.

Нас вывели в школу напротив здания клуба. Это был первый раз, когда я вообще вышла на улицу. Дикое ощущение — когда я заходила в убежище, все было полностью целое, а потом ты выходишь и видишь, что здания, в котором ты находился, нет, просто валяются кирпичи. Ты выходишь и видишь кучу поваленных деревьев, городков, вышек. Это сюрреалистическое ощущение, когда ты видишь вместо столовой, в которую ты ходил, когда учился в школе, кучу кирпича, и учебники валяются по полу. На стене остался стенд «Гордость школы» — с портретом моей сестры, а вокруг — российские военные.

Во время эвакуации умерла женщина, потому что у нее не выдержало всего этого сердце. Был мужчина, который не мог передвигаться сам — за ним ухаживала его женщина. Ему запретили эвакуироваться, и он остался. Нас отвели в эту разбомбленную школу, в которой они сейчас сидят, а оттуда нас повели в сторону выезда из поселка.

В поселке было две тысячи человек, нас было очень много. В нашей группе — где-то 90 человек. И возили несколько раз. Это была принудительная эвакуация, никто из нас не хотел выезжать из Украины. Если бы у нас был выбор — мы бы остались или выехали в сторону Украины. Некоторые говорили, что хотят остаться, но они приказным тоном говорили, что это невозможно.

Но надо понимать, что убежище, по сути, было единственное место, где мы могли находиться. У большинства людей с нами уже не было домов, и они не могли скрыться где-то в поселке.

На выезде из поселка в сторону Донецкой трассы нас посадили в военный Урал. Довезли до ближайшего поселка, который они захватили несколько недель назад, но никаких боевых действий там уже не было, потому что не было украинских военных. Там на один день нас поселили в школе. На следующий день погрузили в автобусы, сказали, что не в Донецк. С нами все, по большей части, обращались либо как с преступниками, либо как с конвоированными людьми, не было права даже узнать, куда нас  везут. Нам не говорили до последнего. Если спрашивали: «Куда вы нас везете?», отвечали: «В теплое место». Всем видом показывая, что мы должны быть невероятно благодарны за то, что нас освободили от наших домов.

У меня из вещей была только толстовка на мне. Но мне повезло — я как-то додумалась и хотя бы 10 фотографий взяла с собой. У нас теперь ни фотографий, ни видео, ничего.

На автобусах нас привезли в Новоазовск, но мы узнали об этом позже. Водители были полностью дезориентированы — они долго ехали из Донецка, приезжали куда-то, а им говорили, что дороги разбомблены, они ехали в другое место. У них не было никакой координации. Все в дороге обращаются с тобой как с мешком картошки. Водитель, естественно знал, куда мы ехали, но у всех был приказ никакой информации нам не давать.

В Новоазовске у них так называемые фильтрационные лагеря. Это не я придумала, это они сами так называют. В фильтрационном лагере были сотрудники МЧС, мы нашли вайфай. Как везде в России — они разбомбили вышку, выключили всю связь, но оставили пароль от одного до восьми. Мы просто пробовали их перебирать и вот — работает интернет.  Тогда я впервые узнала про Мариуполь, что его бомбят, и это был большой шок. А российские военные говорили, что они уже захватили Киев и Харьков.

В Новоазовске, как я понимаю, — какой-то перевалочный пункт. Было довольно жутко, потому что очень много военных тачек с изображениями Кадырова, очень много чеченцев, видишь как перебрасывают военную технику. Когда перед тобой проезжают Грады — это жутко. При этом все пытаются делать вид правильной работы: МЧС, автобусы, будки, таблетки, даже давление меряют, колбасу нам чеченцы передали. Это просто безумие, конечно.

Фильтрационный лагерь

Фильтрационный лагерь — это такая палатка, в которой сидит куча военных. Все мы сидели в автобусах, заходили по очереди. Сначала тебя фотографируют со всех сторон, видимо, для системы распознавания лиц, которую сейчас внедряют в РФ. Потом снимают отпечатки пальцев, но, что самое отвратительное, этих пальцев недостаточно, они даже ладошки сканируют со всех сторон. Потом ты проходишь допрос для реабилитации — тебя спрашивают, какие родственники остались в Украине, видел ли ты перемещение украинских войск, как ты относишься к политике Украины, как ты относишься к власти, как относишься к «Правому сектору». Большая анкета и тебя по ней расспрашивают, но не жестко. Потом самое непонятное для меня — ты отдаешь свои телефоны, они подключают их к компу на 20 минут и выкачивают из них базу контактов, но я не знаю, выкачивают ли они данные и копируют ли IMEI.

Мы ждали часа четыре-пять, пока попадем в фильтрационный лагерь. Потом несколько часов проходили. В автобусах не было туалетов. Один был в окопе далеко. Моей бабушке 70 лет, она подвернула ногу и не могла нормально ходить.

Нас повезли к границе «ДНР» и России. Всю ночь мы провели в автобусе в очень жестких условиях.

Российская Федерация начинается со шмона. Выборочно допрашивают женщин и мужчин. Женщин мало, но я попала в этот список невезучих. Это пиздец, потому что ты сидишь две недели в подвале, тебя обстреливают, и первый человек, с которым ты встречаешься на воле — русский ФСБшник. Он меня в жесткую паранойю ввел. У меня есть художественные тексты, связанные с Украиной, с войной, я не думаю, что они супер заметные. Но все равно возникла паранойя. Мне стало страшно, а он допытывал меня: знаю ли я о перемещении украинских войск, что я знаю об украинских солдатах и прочее. Я подумала про тактику ФСБшных связок: задаст один вопрос, о чем-то пошутит, потом опять задаст тот же вопрос, чтобы понять соврала я или нет. Но большую часть времени, на самом деле, мы обсуждали мои личные отношения. Это ФСБшника больше всего интересовало.

У меня все соцсети на украинском номере. Я сначала растерялась, сказала неправильно номер специально, но все равно было стремно. Они переписали мои телефоны, задали кучу вопросов, сказали, что я «слишком загадочная». Мне кажется, когда тебя уводит ФСБшник, говоря, что ты «слишком загадочная» — это самая худшая фраза, которую ты можешь услышать. У меня сердце упало в этот момент.

Короче, нас выпустили. Мы пытались с семьей — бабушкой, мамой, братом, тетей и ее детьми — уехать, но нельзя — ты не можешь просто взять и отправиться по своим делам.

Побег

На автобусах нас увезли в Таганрог. Там всем сообщили, что направят во Владимир поездом. Мне друзья скинули ссылку: на российском ТВ вышел сюжет об этом поезде. Корреспондент сообщает, что Россия оказывает помощь и даже капельницы ставят в поезде. И на видео бабушке — не моей, но с которой мы были вместе в убежище — ставят капельницу. Ей Российская Федерация полностью разбомбила дом, она не знает, куда едет, а показывают капельницу. Полный пиздец.

Из Таганрога мы добрались до Ростова. Доехали — я, моя бабушка, мама и брат. Родственницу вывезти не получилось, потому что она оставила паспорт дома, у нее была только его фотография. Сейчас мы пытаемся вывезти ее через посольство Украины в других странах по справке о возвращении на родину.

Мы поехали в Ростов и остановились на ночь у родственников. Это тоже безумная ситуация. Они очень гостеприимные, но мозги полностью промыты российской пропагандой. Говорят: не волнуйтесь, к осени вернетесь в Мариуполь, там все зачистят, и все будет хорошо.

В Ростове дофига военной российской техники. Город живет, как на войне. Когда мы ехали в поезде «Ростов — Москва», было безумно странное ощущение от того, что весь поезд обсуждает Мариуполь. Говорят, что в Мариуполе разрабатывают биологическое оружие для уничтожения репродуктивной системы русских женщин. Ощущение, что ты в какой-то коллективный сон попадаешь. Я, на самом деле, до начала войны сочувственно относилась к мысли, что русские не равно Путин. Я была уверена, что никто не хочет войны с Украиной, мне казалось это невозможным. Сейчас я считаю, что даже какие-то адекватные люди в российском обществе тоже являются частью этого и тоже несут за это ответственность.

Я созваниваюсь с друзьями, которые остались в лагерях беженцев. Им выдали российские симки. Мы хотим помочь всем как-то выехать. Их там кормят, есть жилье, но нет билетов. Работа — кассирами, продавцами супермаркетов — людей взяли как бесплатную рабочую силу. Думаю, что их вывозят только для пропагандистской картинки о том, как Россия эвакуировала людей.

То есть берут из Мариуполя людей и насильно вывозят сначала на оккупированную территорию, потом в Россию — Таганрог, Владимир. Там есть лагеря, где они могут жить, где есть связь и даже российские симки. До лета они должны найти работу, чтобы у них были свои деньги. Работа только низкооплачиваемая. Плюс они в городе, где полно техники и на них смотрят с мыслями о биологическом оружии, от которого надо защищаться.

Во Владимире условия неравномерные — кому-то везет, кому-то нет. Им оплачивают 10 тысяч рублей единоразово, но кто-то и их не может получить. Если им дают не беженство, а временное убежище, они смогут выехать в любой момент. Но ситуация с мужчинами непонятная. Потому что мужчин-украинцев могут не выпускать из Российской Федерации.

Все, с кем я созванивалась, находятся в жестком состоянии прострации, у всех начались проблемы со здоровьем. У многих бабушек ментальные проблемы — не понятно, как организовывать выезд. У них не осталось домов в Мариуполе, и взять куда-то поехать — очень сложно. Но еще сложнее жить в месте, которое полностью отрицает твой опыт. Мне кажется это очень страшно, когда ты сталкиваешься с этим в России: ты знаешь правду и что происходило, но все пребывают в каком-то сне и ты должен угадывать, о чем этот сон.

Когда всех повезли во Владимир — мы отказались от убежища. Могли это сделать, но без регистрации находиться в России можно только 15 дней, за это время нужно было успеть уехать. Проблема возникла, например, у тех, кто оказался без денег. Родственники в России хотели бы им скинуть, но некуда. Некоторые находят кого-то рядом, пересылают, и те передают наличные в лагерь.

У нас в лагере было несколько людей без паспортов. Когда начался обстрел, они не успели его взять, и вернуться домой было нельзя. Выдают внутреннее свидетельство, которое позволяет работать, но вопрос, как выехать. Единственный вариант — справка о возвращении на родину, но непонятно, как ее сделать, потому что украинское консульство не работает. Этот документ заменяет тебе паспорт.

Из Ростова мы выехали в Москву, оттуда — в Питер. Там пробыли три дня. 22 марта выехали на границу. Очень сильно готовились — все почистили в телефонах. Но выезжать, как ни странно, было довольно легко — только формальный допрос про родственников. Почему-то опять спросили IMEI телефона.

В поселке под Мариуполем остался дедушка. Бабушка очень жалеет, что выехала. Она хотела остаться с ним, но все происходило так быстро и сумбурно, она не смогла принять решение. Остался ее сын. Я беспокоюсь, что ему в экстренном порядке сделают паспорт «ДНР» и заставят воевать.

Еще остались мой дедушка с бабушкой, которые готовили нам еду. Нам даже удалось вызвать туда машины для эвакуации, но они в итоге отказались ехать. Они считают, что это их земля. Все дома вокруг дедушки разбомбили. Он остался в доме с выбитыми окнами, потому что считает, что это его место и никто не имеет права мешать этому.

Сейчас у них начала появляться связь. В 11 утра связались с дедушкой. Там жесткое мародерство в селах, российские военные просто бухают и стреляют в домах в потолок. Просто набухиваются и стреляют.

Много женщин в убежище с детьми. Очень много женщин под обстрелами бегают по разрушенным домам, пытаются найти какую-то еду. А дома уже взяли российские солдаты. Это страшная ситуация, совсем другой опыт — я уже об этом ничего не знаю.

Сурс: https://graty.me/monologue/berut-iz-mariupolya-lyudej-i-nasilno-vyvozyat-monolog-zhitelniczy-mariupolskogo-poselka-kotoruyu-prinuditelno-vyvezli-v-rossiyu/