Результаты поиска по запросу «
почему увеличилось потребление яиц в россии
»
медицина трансплантация органов Россия минздрав продолжение в комментариях политика
Уволили хирурга, применявшего методы западноевропейской медицины по пересадке почек детям от взрослого человека
Михаил Каабак, который работал в Национальном медицинском исследовательском центре здоровья детей (НЦЗД ЗД) и проводил уникальные операции по трансплантации почек взрослого человека детям, вынужден покинуть центр. Вместе с ним уволена врач Надежда Бабенко.
Причиной, как в понедельник, 18 ноября, сообщила радиостанция Business FM, стало недовольство руководства его методикой: чтобы организм ребенка не отторг почку взрослого, он и Бабенко применяли препарат алемтузумаб. В инструкции, уточняет радиостанция, не прописано применение препарата в данных целях, однако протокол с использованием алемтузумаба был рекомендован Всемирным трансплантологическим сообществом еще девять лет назад: шансы на приживаемость органа вместе с ним возрастают на 10-20 процентов, а при реабилитации пациент принимает в четыре раза меньше лекарств, чем в другом варианте.
Под угрозой оказались операции для десятков детей, ибо Каабак — единственный в стране, кто оперирует пациентов весом меньше 10 килограммов.
Ранее операции по пересадке почки детям в НЦЗД ЗД носили единичный характер, однако около года назад Каабак пришел на работу в центр, и до конца 2019 года там планировалось провести по меньшей мере 40 операций, в том числе для пациентов с весом менее шести килограммов, писал «Коммерсантъ». Однако затем, как Каабак рассказал «Таким делам», они получили устный приказ остановить трансплантации. После этого по собственному желанию уволился завотделением трансплантологии Анатолий Попа.
Родители пациентов, ожидающих своей очереди на операцию, опубликовали петицию на Change.org, в которой призвали сохранить программу трансплантации.
«Наших врачей просят уйти, вручив им уведомление о том, что через 2 недели их трудовой контракт будет завершен, — указывают авторы. — Наших же детей, более 300 детей, оставляют без врачей и медицинского контроля, так как еще ни один врач, кроме команды доктора Каабака, не наблюдал детей после такой лекарственной терапии, через которую мы прошли. Еще страшнее, что более 75 детей остались без операции,и медленно умирают дома». На момент написания материала, петицию подписали уже более 300 тысяч человек.
Хирург назвал своим оппонентом главного трансплантолога Минздрава
«Диалог с ним [главным трансплантологом Минздрава Сергеем Готье] ведется, — сказал Каабак. — Если они сейчас попробуют [проводить операции детям весом менее 10 килограммов], они, скорее всего, получат то же самое, что и получили мы, когда начинали: очень тяжелые проблемы. Я надеюсь, что они все-таки будут применять ту схему, которая нами разработана на протяжении более чем 10 лет».
Ранее Каабак работал в Российском научном центре хирургии имени академика Петровского для взрослых (РНЦХ). До появления программы трансплантации почек в НЦЗД ЗД это было одно из двух мест, где проводили пересадки органов маленьким детям (еще один центр — институт Шумакова). РНЦХ при этом испытывал большие трудности с донорскими органами, говорил хирург.
В НЦЗД ЗД опровергли информацию о том, что программа трансплантации будет свернута
Там отметили, что программа существует с февраля 2019 года и «продолжает развиваться», приводит ТАСС комментарий пресс-службы центра. Там также заявили, что планируют увеличить число сотрудников, задействованных в программе.
Увольнение Каабака и его коллеги Бабенко в центре связали с тем, что оба хирурга работали там на четверть ставки, но руководство организации решило нанять сотрудника на полный рабочий день, в связи с чем «наличие внешних совместителей стало нецелесообразным».
Заведующему отделением Попа замена уже найдена, сообщили там.
Главный трансплантолог Сергей Готье также отреагировал на скандал
Он сказал, что не имеет отношения к увольнению Каабака и Бабенко. «К трудоустройству этих врачей я не имею никакого отношения, поскольку я директор другого учреждения. Они у меня никогда не работали», — сказал он. Вопрос, есть ли у него претензии к препарату, который использовали хирурги, он также парировал. «У меня не может быть претензий к препаратам, потому что я не пациент», — заявил Готье.
Руководитель отделения трансплантации почки и поджелудочной железы НИИ скорой помощи им. Склифосовского Алексей Пинчук высказывался о методах Каабака более осторожно, хотя также подтверждал, что схема применяется в мире и достаточно широко. «Этот препарат не был разработан для иммуносупрессии (угнетения иммунитета — прим. «Ленты.ру»), но внезапно у него была обнаружена такая способность, — рассказывал он «Коммерсанту». — Но у него, как у любого иммуносупрессивного препарата, есть побочные эффекты, которые в ряде случаев могут перевешивать пользу».
В свою очередь заведующий отделением трансплантации почки РДКБ Алексей Валов отметил, что также как и НЦЗД ЗД не одобрял схему лечения Каабака, а препарат приводил к «определенным бактериальным и вирусным осложнениям не сразу после операции, но в отдаленный срок». «Негативные последствия не фиксируются, но мы о них знаем, — пояснил он. — По большому счету на ранних этапах алемтузумаб дает хороший эффект, зато у них [пациентов, о которых известно Валову] полностью заблокирован иммунитет». Пациент «фактически обречен на искусственный СПИД» и вынужден всю жизнь принимать препараты против вирусов, бактерий и грибков.
новости слежение метро Москва Россия политика
В московском метро опять запустили пилотный проект системы распознавания лиц
Многие слышали про успехи системы видеонаблюдения в Китае, которая объединяет 170 миллионов видеокамер, подключённых к единой системе распознавания лиц. К 2020 году количество камер увеличится до 400 млн, плюс видеонаблюдение заработает через другие устройства, в том числе через «умные» очки полицейских. Благодаря тотальной слежке власти надеются, что смогут быстро определять местоположение любого преступника, который находится в федеральном розыске.Аналогичную систему начали разворачивать в Москве, пишет «Коммерсантъ». Правда, до китайских масштабов пока далеко. Софт для распознавания лиц обрабатывает картинку пока только с камер на нескольких станциях метрополитена (с каких — не сообщается). Но планы у властей амбициозные.
Система распознавания лиц в московском метрополитене запущена в марте 2018 года: «Особое внимание уделяется станциям, расположенным в непосредственной близости от мест проведения матчей в период чемпионата мира по футболу 2018 года,— рассказали пресс-службе ГУП «Московский метрополитен». — Установлено разное количество камер, обеспечивающих фиксацию всех входящих и выходящих пассажиров с учётом конструкции и размеров станции».
Мощность дата-центра пока не позволяет автоматически распознавать лица всех граждан, которые попадают в кадр. Поиск и идентификация производится исключительно по списку лиц, находящихся в розыске. Софт обрабатывает всего 20 лиц в секунду. Они сверяются с фотографиями из базы федерального розыска.
Стоимость установленного в данный момент оборудования для распознавания лиц, составила около 30 млн руб. По итогам пилотной программы будет принято решение об окончательной конфигурации и архитектуре проекта.
Аналогичные системы распознавания лиц через камеры видеонаблюдения развёрнуты на Казанском вокзале Москвы и на стадионе «Петровский» в Санкт-Петербурге. В начале 2018 года пилотный проект по тестированию системы распознавания лиц запустили и в Домодедово. Похожие системы действуют в Альметьевске (Татарстан) и некоторых других городах. Система распознавания лиц от компании Vocord работает на вокзалах в Адлере, Рязани, на стадионе в Омске, сообщает «Коммерсантъ». В московском метро же несколько раз проводили такие пилотные проекты и объявляли тендеры, но до полноценного развёртывания дело так и не дошло.
Специалисты говорят, что для распознавания лиц не подходят обычные камеры общего обзора, которых установлено 140 тыс. по Москве. Здесь нужны новые камеры, установленные против хода движения людей под углом не более 15%.
Тотальная слежка и меритократия
Пока что у системы видеонаблюдения серьёзные технические ограничения, невысокая точность и ограниченная сфера применения, но в будущем её можно значительно расширить. Например, в Китае сейчас разворачивают общенациональную систему социального кредита — каждый гражданин получает определённый рейтинг, в зависимости от своих действий в обществе. Хорошие, добропорядочные и честные граждане будут иметь высокий социальный рейтинг. Вороватые, эгоистичные граждане — низкий рейтинг, если они не делают ничего хорошего для общества.
От социального рейтинга зависит, насколько этому человеку можно доверять, можно ли ему выдавать вещи в прокат без залога, кредит на большую сумму и т. д. Если человек совершает преступление — от его социального рейтинга отнимают определённое количество баллов. Если перевёл бабушку через дорогу — начисляют дополнительные баллы. Люди с высоким социальным рейтингом — умные, добрые и всеми любимые граждане — получат почёт, уважение, спецобслуживание в общественных учреждениях и т.д.
В сентябре 2016 года правительство Китая опубликовало уточнённый перечень санкций, которым будут подвергаться обладатели низких рейтингов:
запрет на работу в госучреждениях;
отказ в соцобеспечении;
особо тщательный досмотр на таможне;
запрет на занятие руководящих должностей в пищевой и фармацевтической промышленности;
отказ в авиабилетах и спальном месте в ночных поездах;
отказ в местах в люксовых гостиницах и ресторанах;
запрет на обучение детей в дорогих частных школах.
Возможно, в будущем люди с большим социальным рейтингом даже будут иметь больший вес при голосовании на выборах. То есть голос высокообразованного семьянина с тремя детьми на выборах не будет равен голосу пьяницы с низким IQ, как сейчас, а будет в несколько раз весомее. Таким образом можно отказаться от нынешней диктатуры необразованного большинства и перейти к более «продвинутым» формам демократии. По большому счёту, это в каком-то роде реализация идеи меритократии, когда личные достижения человека зависят лишь от его способностей, трудолюбия, жизненных установок и нравственности. Интересно, что в США распространён миф, что принципы меритократии там уже воплощены в жизнь, хотя в реальности это не так: как показали исследования, в этой стране по-прежнему важную роль играют наследство, социальные и культурные преимущества, объективные возможности на рынке труда и для индивидуального предпринимательства, удача, доступ к качественному образованию и дискриминация. В реальности же, по мнению некоторых исследователей, именно Китай в некоторые периоды своей истории был наиболее близок к реализации меритократитии. Например, во времена династии Сун широко использовалась трёхступенчатая система экзаменов, с помощью которой в правители (в современных реалиях это чиновники и депутаты) отбирались самые умные, талантливые и способные граждане, лучше других понимающие искусство, конфуцианство и административные проблемы.
Так вот, система тотального видеонаблюдения с распознаванием лиц может органически вписаться в концепцию социального рейтинга. Постоянно отслеживая все действия каждого человека, система может автоматически оценивать эти действия — и изменять социальный рейтинг каждого человека в реальном режиме времени. Разумеется, ради высокого рейтинга человеку придётся частично пожертвовать своей приватностью, отказаться от ношения чёрных очков, кепок и других маскирующих элементов одежды.
Источник: https://sohabr.net/gt/post/300095/
собор голосование кремлеботы Фабрика Троллей Екатеринбург Россия длиннопост политика
Как украинские боты за Собор Святой Екатерины голосовали.
В Екатеринбурге уже который год вопреки мнению горожан пытаются построить Собор Святой Екатерины. Инициатива исходит от областных властей, местных олигархов и епархии. Впихнуть (а именно это слово будет наиболее уместным учитывая плотность застройки) его хотят непременно в центре. А поскольку места в центре мало, для реализации проекта приходится выбирать из площадок, являющихся общественными пространствами - как правило, под это дело хотят уничтожить скверы. Что ожидаемо вызывает негативную реакцию у горожан. Сначала, в далёком уже 2010 году храм под предлогом воссоздания исторического собора, взорванного в 1930 году, хотели построить вместо сквера с фонтаном на Площади Труда. Тогда это спровоцировало многочисленный митинг протеста, в результате от этой затеи пришлось отказаться. Но к идее решили вернуться в 2017 году и в качестве "компромиссной" площадки выбрали ещё более спорное место - акваторию Городского пруда, что опять же вызвало протесты горожан, организовавших Комитет Городского пруда и в конечном счёте пруд отстоявших. Но на этом бенефециары строительства (в данном случае - губернатор Куйвашев и медные олигархи Козицын и Алтушкин) не остановились и переместили храм на берег - на этот раз на место сквера на Октябрьской площади. За период с 2010 года областные власти отобрали у города градостроительные полномочия, отменили публичные слушания, да и законодательство об уличных акциях с тех пор ужесточилось - поэтому у горожан практически не осталось возможностей высказать своё мнение по данному вопросу.
Людям остаётся высказывать своё мнение лишь в интернете. И в паблике Типичный Екатеринбург Вконтакте, являющимся крупнейшим городским интернет-сообществом (450 000 участников) устроили голосование.
На вопрос "Поддерживаете ли вы строительство храма Святой Екатерины на набережной Исети" поставили 4 варианта ответов:
-Да, он должен появиться на Набережной
-Нет, его не нужно строить совсем
-Считаю, что его нужно строить в другом месте
-Затрудняюсь ответить.
Поначалу голосование показывало весьма правдоподобные результаты, схожие с теми, что показывал недавний уличный опрос Штаба Навального в Екатеринбурге - вариант "нет, его не нужно строить совсем" первые часы лидировал с 69-75%. Вариант же "Да, он должен появиться на набережной" набирал от 9 до 14%. Но потом началось интересное.
В результате нескольких резких скачков - массовых вбросов голосов число проголосовавших за храм на этом месте не только увеличилось, но даже перевесило число противников.
Смотрите сами. Вот график:
И по итогам цифры "устаканились" на 46,3% "За" храм на этом месте, и 36,6% "Против". Т.е. относительное большинство горожан как бы за строительство храма на месте сквера.
![V А 1 Р Вы поддерживаете строительство храма Святой Екатерины на набережной Исети? [ТЕ] Типичный Екатеринбург Анонимный опрос Да, он должен появиться на набережной 7 522 Нет, его не нужно строить совсем 5 941 Считаю, что его нужно строить в другом месте • 1 256 Затрудняюсь ответить • 1](http://img1.reactor.cc/pics/post/%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0-%D1%81%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D1%80-%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D0%BA%D1%80%D0%B5%D0%BC%D0%BB%D0%B5%D0%B1%D0%BE%D1%82%D1%8B-4918545.jpeg "политика,политические новости, шутки и мемы,собор,голосование,кремлеботы,Фабрика Троллей,Екатеринбург,Россия,страны,длиннопост")
Могут ли подобные результаты являться реальным отражением мнения горожан? Теоретически - да. Но если разобраться и вникнуть - нет.
Благо сейчас опросы Вконтакте позволяют посмотреть статистику голосования. А она говорит о следующем.
Во-первых, анализ "вбросов" голосов "За" храм показывает, что они были из-за рубежа (опрос открытый для всех зарегистрированных в социальной сети).
Так, например, в какой-то момент судьба храма в Екатеринбурге вдруг заинтересовала жителей Украины:
Что это было? Купленные боты? Неужели Козицыну и Алтушкину настолько важно убедить горожан, что им нужна эта стройка, что они даже для голосования в пабликах вконтакте ботов проплачивают?
Вообще, если отфильтровать зарубежные голоса, то относительное большинство уже переходит к противникам строительства: 45,6% против 35,3%
Потому что в Белоруссии, Украине и Казахстане откуда-то взялось большое число людей (или ботов), желающих чтобы в далёком Екатеринбурге появился этот храм.
К сожалению, Вконтакте не даёт возможность отфильтровать голоса в опросах по каждому городу России, позволяя отдельно посмотреть статистику лишь по Москве или Санкт-Петербургу, но даже она будет весьма показательна:
Как видно, около 60% москвичей и петербуржцев, принявших участие в опросе, хотят видеть храм на набережной в Екатеринбурге. Значит, если отбросить их голоса, результат "за" будет ещё ниже - около 30%.
Поэтому, знайте - если вдруг инициаторы строительства станут апеллировать к результатам этого опроса - оно не имеет ничего общего с реальным мнением екатеринбуржцев, т.к. сильно искажено различными манипуляциями с голосами.
цензура Россия Казахстан Беларусь длиннопост политика
Удали мои печали: Россия, Казахстан и Беларусь могли бы объединить усилия против
свободного интернета — но каждый лидер предпочитает запрещать интернет
по-своему.
Вечером в понедельник, 23 апреля, президент России Владимир Путин одобрил законопроект, по которому в стране теперь можно блокировать сайты «с порочащей честь и достоинство» информацией. Технически это теперь будет выглядеть так: по решению суда сайт, на котором есть крамола, должен удалить ее, но если этого не будет сделано, то теперь тот же Роскомнадзор может смело блокировать ресурс нарушителя. Формально же необходимость в таком «рубильнике» могла возникнуть после дела Дерипаски, полагает руководитель Роскомсвободы Артем Козлюк.
«Такие ситуации теперь можно поставить на поток, когда не только группа юристов и высокопоставленные, приближенные к власти лица могли удалить информацию о себе, а чтобы эта опция была просто и приятно доступна всем тем, кто не готов мириться с альтернативной точкой зрения о себе», — говорит Козлюк.
Блокировка сайтов за «обесчещивание» — это еще один инструмент в арсенале российских властей в лице Роскомнадзора по борьбе со свободолюбцами в интернете вообще. Сейчас, по данным Роскомсвободы, блокировка отдельных ресурсов (с теми же ссылками для скачивания прокси и VPN) может проходить и без решения суда: «Роскомнадзор просто считает, что это нужно для недопущения доступа к какому-то другому ресурсу». Новый законопроект делает этот процесс более элегантным. «Сначала будет блокироваться по решению суда главный сайт, а потом начнут уже, чтобы не допустить «доступа», блокировать другие ресурсы с теми же «зеркалами», — прогнозирует Артем Козлюк.
Россия не одинока в своем желании защитить «честь и достоинство физических и юридических лиц». Неделю назад в первом чтении в Беларуси был принят законопроект, который вообще разрешает блокировать сайты во внесудебном порядке — в том числе и потому, что там могут быть «порочащие сведения». При этом белорусские законодатели аргументировали свою позицию тем, что «нужно гармонизировать белорусское законодательство с законодательством России и Казахстана», а еще добавили, что внимательно следят за эпопеей с Telegram.
«Гармонизация» законодательства в части запретов в государствах Евразийского союза на высоком уровне пока не обсуждается, но странам точно есть чему друг у друга поучиться.
Каждому — свой запрет
В Казахстане, который за историей с Telegram следит не менее внимательно, чем официальный Минск, мессенджер Павла Дурова по вечерам «лежит» в течение одного-двух часов уже пару недель. Бывают просветы, но они связаны с тем, что в эфир не выходит главный оппонент Нурсултана Назарбаева беглый олигарх Мухтар Аблязов.
Когда он в онлайне — «падает» еще и Facebook, с перебоями работает YouTube. Сайты не то чтобы не открываются, просто открываются очень медленно.
Казахстанская власть открыто призналась, что замедление работы мессенджеров — это их рук дело.
«В рамках исполнения решения Есильского районного суда Астаны по запрету на распространение информационных материалов в поддержку движения «Демократический выбор Казахстана» (признанного экстремистским Министерством информации и коммуникаций) были направлены соответствующие уведомительные письма в адрес собственников иностранных социальных сетей и мессенджеров, посредством которых распространяются запрещенные материалы. В связи с этим возможны технические сбои в работе социальных сетей», — официально заявили власти.
Решения суда никто не видел, но то, что суд из Астаны, — это часть технологии по запрету и блокировке интернет-ресурсов в Казахстане — интересно.
«По-хорошему, это делается так: прокуратура идет в суд, один-единственный районный суд в Астане выносит решение о блокировке, — говорит глава фонда защиты свободы слова «Адил соз» Тамара Калеева. — Заседание проходит в ускоренном порядке, ответчика просто не зовут, якобы не находят».
После этого сайт блокируют либо автоматически, либо, если речь идет о мессенджерах, их начинают глушить через техническую службу, находящуюся в ведении Комитета национальной безопасности.
В особых случаях в дело вступает большое количество различных подзаконных актов, которые позволяют (при отсутствии на сайте «экстремистских сведений») «выключить» ресурс на других, даже формальных основаниях. К примеру, ресурс ratel.kz прокуратура и — внезапно! — Министерство аэрокосмической промышленности потребовали выключить на основании того, что владелец домена (он же один из редакторов сайта) умер, а на перерегистрацию времени дано не было. Теперь совладельцы сайта пытаются доказать незаконность блокировки в судах, а ресурс не открывается даже через VPN.
В 2017 году Казахстан заблокировал, по данным министра информации и коммуникаций Даурена Абаева, 9000 сайтов — формально за экстремизм, терроризм, пропаганду насилия и суицида. Однако нюанс в том, что список заблокированных ресурсов в широком доступе отсутствует. «Контролирующие органы объясняют это тем, что так они уберегают общество от соблазна залезть на запрещенный сайт», — говорит Тамара Калеева. Найти себя теоретически можно, если на сайте министерства вбить свой ресурс в специальную строку. Но выйти из этого списка непросто: решение по каждому ресурсу принимается ситуативно. Казахстанские власти в этом смысле просто решили не особо соблюдать приличия. «Полномочия по блокировке отдали силовым структурам, и вообще к мифу об интернет-вольнице в Казахстане подошли гораздо строже, — говорит директор Группы оценки рисков Досым Сатпаев. — Более того, когда речь идет об общественно-политических ресурсах, решение принимается коллегиально на уровне администрации президента — и на эти риски уже власти идут».
Белорусский вариант — внесудебная блокировка сайтов (в этом году, например, за «угрозу национальной безопасности» был заблокирован сайт «Хартия-97») — для Казахстана пока неприемлем. Зато внесудебной блокировкой сайтов занимается Россия (правда, пока только «пиратских»). В свою очередь,
Беларусь забрала себе от Казахстана норму об обязательной идентификации комментаторов на сайте, а Казахстан от России перенимает норму об обязательной авторизации через SMS в зоне доступного Wi-Fi.
Казахстан, однако, в этом трио все равно остается на передовых позициях в плане не только блокировки интернета, но и разнообразия блокировок. На этой неделе в республике, например, был заблокирован портал svpressa.ru — формально из-за того, что он совпадает в своем IP с порнографическим ресурсом на территории Казахстана.
Под евразийским куполом
Желание унифицировать свое законодательство под нужды Евразийского союза пока высказала только Беларусь, но технически это могут сделать все участники, считает Артем Козлюк из Роскомсвободы. «У государств, конечно, свои законодательные базы, но они могут договориться о единой политике: например, в отношении разделегирования доменов, — говорит Козлюк. — Допустим, казахстанские ресурсы, зарегистрированные в России, могут быть отключены по договоренности российскими спецслужбами, и наоборот».
Для этого даже не нужно менять в своей стране законы: достаточно скоординироваться между собой спецслужбам из трех государств. Надо сказать, о подобных договоренностях говорили еще в 2015 году, но с тех пор сотрудничество ближе не стало.
Возможно, все дело в том, что «единый евразийский файервол» не только сложен в техническом исполнении, но рождает у каждого лидера чувство ревности.
«Каждый хочет управлять интернетом по-своему, — уверен Досым Сатпаев. — В Казахстане опасаются, что Россия начнет под видом общих блокировок продвигать свои ресурсы. Кроме того, неизбежно встанет вопрос о центре, откуда будут исходить все блокировки. А в авторитарной стране каждый хочет блокировать и контролировать все — но в своей «квартире».
Поэтому вместо единой законодательной базы государствам удобнее брать друг у друга наработки и применять их к своим условиям. Министерство информации и коммуникаций Казахстана, скажем, примеряет на себя роль Роскомнадзора. Россия в дальнейшем может полностью отдать вопрос блокировок на откуп ФСБ. Беларусь может увеличить сроки за клевету в интернете до казахстанских масштабов (в самом тяжелом варианте — до 10 лет тюрьмы), а Астана, наконец, может отбросить приличия и убрать из процедуры блокировки необходимость спрашивать разрешения у суда.
И все в этом случае будут довольны, кроме интернет-пользователей, разумеется. Но тут тоже может помочь опыт соседей: в Казахстане, например, пользователи начали привыкать, что вечером в интернете людей становится гораздо меньше. И даже самолетики с улицы подбирать не пришлось.
Источник: https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/04/24/76297-udali-moi-pechali
"Каабак указывал на проблемы в российской трансплантологии.
Как он рассказывал в интервью «Таким делам», операций по пересадке органов в России становится все меньше. Он привел данные регистра Российского трансплантологического общества, согласно которым, в России ежегодно появляется около 200 детей, которым нужна пересадка почки. В 2016 году прошло только 80 операций, в 2017-м — уже 105, однако в 2018 году количество детских трансплантаций сократилось до 89. «По данным первых трех кварталов 2019 года, негативная тенденция усугубляется, и к концу 2019 года будет выполнено около 60 таких операций, — заявлял хирург. — И самая тяжелая ситуация — в младшей возрастной категории, где потребность удовлетворена менее чем на 20 процентов».
Рассуждая о причинах происходящего, он отметил, что практически все дети с хронической почечной недостаточностью живут, благодаря аппаратам искусственной почки (диализ). «Такой ребенок приносит медучреждению неплохие деньги, а делать почти ничего не нужно, он амбулаторный пациент», — сказал Каабак. При этом ребенка можно отправить на трансплантацию, «но с этим надо возиться». Между тем один ребенок на диализе, по его информации, приносит своей клинике по тарифам ОМС ежемесячно от 200 до 500 тысяч рублей, а направление его на трансплантацию «лишает региональную клинику этих денег». Поэтому родителей пациентов зачастую отговаривают от операции."