ний доход

«Дело глухонемых»: за что в 1937 году в Ленинграде расстреляли 34 инвалида

Замглавы фракции ЕР в Госдуме предложил убрать из школьной программы «Архипелаг ГУЛАГ»

Сурс

Книги, которые не прошли «испытания временем» и «не соответствуют действительности», нужно убрать из школьной программы, заявил ТАСС первый замглавы фракции «Единая Россия» в Госдуме Дмитрий Вяткин. В качестве примера такого произведения депутат назвал «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына.

«Многие факты Александром Исаевичем были «высосаны из пальца», придуманы. Историки проверяли все факты. Была попытка получить за это премию — за то, что он вымарал в грязи свою собственную Родину», — заявил Вяткин. По его мнению, книге Солженицына «недолго осталось» в школе.

Заглавы фракции ЕР рассказал также, что в этом году будут внесены изменения в программу по литературе, туда вернут некоторые произведения советских авторов, например, «Молодую гвардию» Александра Фадеева и «Горячий снег» Юрия Бондарева. По словам Вяткина, такие книги воспитывают чувство патриотизма.

Идею вернуть в школьную программу «Молодую гвардию» и другие произведения советского периода ранее поддержал Владимир Путин. Он пообещал поговорить с министром просвещения «по поводу необходимости вернуть в школьную программу произведения наших, можно сказать уже, советских классиков, которые формируют общественное, историческое сознание целых поколений».

На фото ниже - известный советский каскадер и спортсмен-борец Николай Николаевич Ващилин (крайний справа).

Ващилин был с 1960х- гг. знаком с Путиным, и с Усвяцовым, и с Ротенбергом. Вместе занимались в одной секции.  Сегодня он на пенсии, автор серии книг и очерков ("Мы умирали по воле режиссеров", "Россия в путах лжи" и др.) о годах, проведенных в спорте и в кино. О своем бывшем товарище по дзюдо Ротенберге Николай Николаевич отзывается не очень лестно:

"В 1978 году Аркаша Ротенберг заочно закончил институт физкультуры и тихо работал подручным тренером в ЛОС ДСО ТРУД своего старшего тренера Леонида Ионовича Усвяцова (рецидивиста-вора дважды по 10 лет отсидевшего в тюрьме, что цивилизованно замалчивается всей путинской секцией по самбо). Кстати убили Усвяцова Л. И. в 1994 году, а на похоронах на Большеохтинском кладбище чуть не убили и Аркашу Ротенберга, но тот ловко успел спрятаться. Самбист - всё таки. Могила у Усвяцова скромная, но текст эпитафии - занимательный, определяющий основное направление воспитания юных".

Что за дела были у Ротенберга с Усвяцовым в начале 90-х, что за перестрелка была на похоронах, в которой Ротенберга чуть не убили, Ващилин не уточняет. И Ротенберг тоже.


Ващилин (второй справа) и Ротенберг. А крайний слева, похоже, Зубков, премьер-министр РФ в 2007-2008 гг.

Еще одно интересное свидетельство, которое можно почерпнуть в мемуарах Ващилина, это то, как Путин попал на суперблатной юрфак ЛГУ в 1970 г.  Это одна из загадок его биографии. У семьи Путина не было денег (мать была дворничихой, отец - вахтером, позднее мастером на Вагоностроительном). Учебой он не блистал, зато с 13 лет активно ходил в спортшколу по самбо. Чудес не бывает. Сам сдать экзамены в такое блатное место он не мог. По свидетельству Ващилина именно тренер Леонид Усвяцов через свои знакомства устроил его в ЛГУ по спортивной квоте:

"Вову Путина в ЛГУ через спортивный набор и лично В.Е.Соловьёва (тренер по самбо) и М.М.Боброва (зав.кафедрой физвоспитания) устраивал сам Л.И.Усвяцов... К слову сказать Л.И.Усвяцов в 1982 году снова угодил на вторую ходку,но уже по 88 статье и чалился до 1992 года. Выйдя на волю Леонид Ионович Усвяцов организовал спортсменов в отряд охранников (с позволения Смольного) и был убит конкурентами в 1994 году, а его место в организации занял Владимир Кумарин".

Спортивный набор в вуз в СССР означал, что нужного для института спортсмена "протаскивали" через экзамены, а дальше он там фактически не учился - отметки и так ставили. Но надо было выступать за сборную вуза и приносить медали. Вот так Вова Путин стал "юристом". Правда, как Путин признался журналисту Олегу Блоцкому в книге про себя («Владимир Путин. История жизни». 2001 г.), на юрфаке ему было неуютно:

«Может быть, на каком-то этапе в университете я старался не афишировать, что мои родители не просто рабочие, мама была даже чернорабочей. Конечно же, мне было бы приятней, особенно в университете на первом курсе, если бы я мог сказать, что мой отец профессор, а мать, допустим, доцент…»


Фото 40 лет спустя. Другая эпоха. Ректор МГУ математик Садовничий и молодая ученая Катя Тихонова (Путина). Катя так талантлива в математике, что профессор Садовничий пишет с ней в соавторстве научные работы. И её даже включили (в 28 лет) в Ученый совет МГУ. Ну...  так будет приятней для её папы (и его комплексов).

В упомянутой выше цитате Ващилина про поступление Путина в ЛГУ интересна также фраза про то, что благодетель Путина Усвяцов в 90-х сколотил свою бригаду из спорстменов и был "убит конкурентами в 1994 году, а его место в организации занял Владимир Кумарин". Что за "организация", куда со своей бригадой влился путинский тренер Усвяцов в 90-е ?  Николай Николаевич деликатно не упоминает... Но если главный там был Владимир Кумарин (он же "Кум"), то это Тамбовская ОПГ.  Её костяк действительно составляли спортсмены.

Выходит,  путинский тренер по дзюдо, выйдя из тюрьмы в 1992, примкнул к лучшим людям города - Тамбовской группировке.  "Соратники по борьбе", однако.

Владимир Кумарин ("Кум"), фото 1993 г. Правая рука еще цела, держит бутылку с "Шампанским". В июне 1994, когда убили Усвяцова, было покушение и на Кумарина. Он выжил, долго лечился, потерял руку.

Кумарин - бывший боксер, в брежневские времена - вышибала в "Пушкаре" (популярный пивбар на Б.Пушкарской) и в других заведениях Ленинграда. В 90-х  получил прозвище "ночного губернатора Петербурга".

Его Тамбовская  ОПГ возникла в 1988 гг. Усвяцов тогда был в тюрьме, Путин - в Дрездене, Ротенберг -  возглавлял борцовский клуб "РВС" (Ребята Выборгской стороны). Официально "РВС" был создан в 1979 г.  для трудных подростков. Предполагалось, что тренеры клуба (типа Ротенберга) будут перевоспитывать малолетних бандитов в достойных членов общества.

Успехи Ротенберга на этом поприще не известны. По утверждению Николая Ващилина клуб "РВС" занимался скорее обратным. Это была тренировочная база для бандитов из "спортивных" группировок. В своей рецензии на книгу писателя Евгения Вышенкова "Крыша" 2011 г. (про историю ленинградского рэкета) Николай Ващилин пишет:

"Совсем забыл Женя Вышенков проанализировать результаты работы Аркадия Ротенберга, друга В.Путина… в клубе по исправлению трудновоспитуемых подростков на Выборгской стороне - школа самбо РВС (Ребята Выборгской Стороны)... Ребят там тренировалось борьбе и боксу (Кумарин В.С., Агапкин А., Голощапов К.В., Кононов Н., и др.) очень много, спортивные достижения стране в конце 1980-х СССР были не нужны, а вот новоиспечённые предприниматели требовали защиты от бандитов... Чувствуете - куда я клоню...Ведь из многочисленных каратистов и разных боевиков выдающихся чемпионов мы так и не увидели, зато киллеров и авторитетов - нет числа...."

Да, куда клонит Николай Николаевич, понятно. Оказывается, у Ротенберга в клубе "РВС" были не только трудные подростки. Потренироваться в рукопашке и поддержать форму ходили такие уважаемые люди из Тамбовской ОПГ как Владимир Кумарин и его друг Константин Голощапов. Причем последний это не только друг Кумарина, но и старый знакомый Путина по дзюдо. Еще один друг детства. В советские времена Голощапов был санитаром в Мариинской больнице, в 90-х  - обычный питерский бандит.


Голощапов на юбилее у Кумарина. Петербург, 2006 г.

На этом юбилее (Кумарину было 50 лет) произошла занятная история. Отличился тамбовский авторитет Андрей Попов ("Поп"). Это даже попало на центральные каналы телевидения.

С некоторых пор о Голощапове стали писать в российских СМИ как и о "любимом массажисте" Путина. Голощапов - большой мастер массажа и якобы Путин с 90-х гг. полюбил ходить с ним в баню, где тот удачно массировал его (Путина) органы. А это большой плюс в нынешней системе государственного устройства РФ.

Как бы то ни было, а сегодня авторитетный санитар Костя Голощапов  - банкир (совладелец СМП-банка вместе с Ротенбергом),  строитель (у него огромные подряды на ремонт инженерных сетей в Петербурге) и вообще проверенный человек.

Это приглашение на концерт Кобзона?

Разложение науки идеологией

Лоренс Краусс. Письмо в газету Wall Street Journal 

В 1980-х, когда я был молодым профессором физики и астрономии в Йельском университете, на факультете английского в моде был деконструктивизм. Мы, в научных отделах, посмеивались над отсутствием в гуманитарных науках объективных интеллектуальных стандартов, лучшим примером чего было движение, отрицающее существование объективной истины. Его сторонники утверждали, что претензии на знание всегда были подпорчены идеологическими предрассудками типа расового, полового или экономического.

Лоренс Краусс

Это было невозможно в точных науках, если только речь не шла о диктаторском обществе, как в случае с нацистским осуждением «еврейской» науки или сталинской кампания против генетики, которую возглавлял Трофим Лысенко. Тогда для подавления оппозиции государственной политической доктрины генетиков увольняли тысячами.

Так мы тогда думали. Но в последние годы, и особенно после убийства полицией Джорджа Флойда в Миннеаполисе, масса научных руководителей переняла лексику господства и угнетения из журналов «культурологических исследований». Делается это с тем, чтобы направлять развитие своих дисциплин, цензурировать инакомыслие и удалять с ведущих позиций преподавателей, чьи исследования, по мнению их оппонентов, поддерживают системное угнетение.

В июне Американское физическое общество (APS), представляющее 55000 физиков по всему миру, одобрило «забастовку за жизни черных», чтобы «закрыть STEM» (факультеты: Science, Technology, Engineering, Mathematics – В.Я.)». APS закрыло свой офис не для того, чтобы протестовать против насилия или расизма со стороны полиции, а чтобы «взять на себя обязательство по искоренению системного расизма и дискриминации особенно в научных кругах», заявив, что «и физика причастна» к удушающими последствиям расизма в американской жизни.

Хотя расизм в нашем обществе действительно имеет место, какие бы то ни было данные в поддержку утверждения о системном расизме в науке, представлены не были. Как я уже говорил в другом месте, у нас есть все основания считать, что это утверждение является измышлением.

APS не одиноко. Лаборатории страны и научные факультеты наших университетов присоединились к той же однодневной забастовке.

Выдающийся научный журнал Nature, который ежедневно включает в свою рассылку наиболее важные – по мнению его редакции – научные материалы, опубликовал статью «Десять простых правил для создания антирасистской лаборатории».

В Университете штата Мичиган (MSU) забастовка была использована, чтобы организовать кампанию протеста против вице-президента по исследованиям, физика Стивена Сю. Его преступления включали проведение исследований в области вычислительной геномики для изучения того, как генетика человека может быть связана с когнитивными способностями. По мнению протестующих это попахивало евгеникой. Его также обвинили в поддержке психологических исследований по статистике применения полицией огнестрельного оружия, которая явно опровергала заявления о ее расизме. В течение недели президент университета заставил м-ра Сю уйти в отставку.

В Принстоне 4 июля более 100 преподавателей, в том числе более 40 с факультетов точных наук и инженерного дела, написали открытое письмо президенту с предложениями «положить конец институционализированной иерархии, увековечивающие неравенство и наносящее вред». Письмо включало предложение создать специальную комиссию, которая бы «контролировала, расследовала и подвергала дисциплинарному воздействию случаи расизма, при этом «расизм» бы определялся другой факультетской комиссией, и требовал от каждого факультета, включая факультеты математики, физики, астрономии и другие науки, учреждения премии за диссертацию, которая бы каким-то образом была «активно антирасистской или расширяющей наше представление о свойствах расы в нашем обществе».

Когда лидеры нашей науки и университетское начальство дают официальное одобрение непроверенным утверждениям, или выступают со всеобъемлющим осуждением рецензируемых исследований или целых областей науки, которые могут не пользоваться у кого-то популярностью, это производит волновой эффект. Это может положить конец дискуссиям и привести к самоцензуре.

Вскоре после того, как мр. Сю подал в отставку, авторы исследования по психологии обратились в Национальную академию наук с просьбой отозвать свою статью – но не из-за недостатков в статистическом анализе, а из опасений того, что она будет неправильно использована журналистами, считающими, что она противоречит широко распространенному мнению о том, что в полиции служат одни расисты. Позже авторы изменили мотивацию своего запроса для более удобного им утверждения, что «за ним не стоят политические соображения, давление «толпы», угрозы или неприятие политических взглядов тех, кто одобрительно отзывается об их работе и цитирует ее». Как космолог я могу сказать, что если бы мы начали отзывать все статьи по космологии, которые, по нашему мнению, были неверно представлены журналистами, то от нашей работы вряд ли что-либо осталось.

Фактическая цензура тоже имеет место. Выдающийся химик из Канады выступил в поддержку меритократической науки и против практики найма на работу, направленной на равенство результатов и ведущей к «дискриминации самых достойных кандидатов». За это он был осужден проректором университета, его уже опубликованная обзорная статья об исследованиях и образовании в области органического синтеза была удалена с веб-сайта журнала, а два редактора, участвовавшие в ее подготовке к публикации, отстранены от работы.

Запланированный семинар по статистическому анализу дисбаланса между полами в области физики, который собирался провести один итальянский ученый из международной лаборатории CERN, где находится Большой адронный коллайдер, был отменен, а его должность при лаборатории ликвидирована, потому что он предположил, что явное неравенство не обязательно должно быть следствием сексизма. Группа студентов-лингвистов инициировала подачу петиции за лишение психолога Стивена Пинкера его должности члена Общества лингвистического общества Америки за преступление, выразившееся в том, что он разместил в своем твиттере статью из New York Times, которую они не одобряли.

Поскольку идеология пагубно сказывается на работе научных учреждений, уместен вопрос: почему большее число ученых не защищает точные науки от этого вторжения? Ответ в том, что многие ученые боятся, и не без причины. Они не решаются противоречить верховодящим в науке группам и они видят, что происходит с теми, кто решается. Они видят, как исследователи теряют финансирование, если только не могут объяснить, как их исследовательские программы будут искоренять системный расизм или сексизм – требование к запросам на финансирование исследований, которое теперь выдвигают те, кто предоставляет гранты.

Научный прогресс страдает всякий раз, когда наука становится жертвой идеологии. Так было в нацистской Германии и в Советском Союзе, так было в США – в 19 веке, когда в биологии доминировали расистские взгляды. Так было и в эпоху маккартизма, когда такие выдающиеся ученые, как Роберт Оппенгеймер, подвергались остракизму за свои политические взгляды. Чтобы сдержать это сползание, научные лидеры, научные общества и руководство университетов должны публично отстаивать не только свободу слова в науке, но и ее саму, независимую от политических доктрин и не связанную с требованиями политических фракций.

Мр. Краусс – физик-теоретик, президент Origins Project Foundation и автор «Физики изменения климата».

Из нижегородского универа уволили проректора-американца только потому, что "ВРЕМЯ СЕЙЧАС ТАКОЕ". Чувак с 1992 года помогал молодым ученым воплощать свои идеи

Руководство Нижегородского университета имени Лобачевского уволило проректора по инновациям Кендрика Уайта «в связи с реструктуризацией системы управления инновационной деятельностью», - сообщает Коммерсант. 
Ректор вуза Евгений Чупрунов отказался подробно комментировать увольнение сотрудника.

Свобода, протест, осознанность: как живут современные подростки.

О консервативных родителях и прогрессивных подростках: 

Я работаю в школе четвертый год. Мне 25, им — от 15 до 18. Сам я считаю, что примерно одного с ними поколения, однако, когда я учился в школе, наше поколение не воспринималось как-то по-особенному, а современный школьник для большинства — явление неизученное. 

Часто меня спрашивают: «И как школьники?» «А что они?» — говорю. «Ну они какие-то другие, да?» Другие — эту характеристику я слышу чаще прочих. На просьбу пояснить значение обычно отвечают: 

они ничего не хотят; 
не читают, все время в телефоне; 
мы в их возрасте о другом думали; 
им, кроме развлечений, ничего не нужно; 
не хотят работать, хотят, чтобы им все легко доставалось. 
Похожие реплики можно услышать во все времена. Но меня интересует природа именно сегодняшней проблемы поколений, ведь мы с ними смотрим одни фильмы и сериалы, сидим примерно в одних пабликах, читаем одни СМИ, шутим одинаково. Однако разница все-таки есть. И она ощутима. 

Прежде чем писать этот текст, я поговорил более чем с сотней московских школьников и несколькими десятками студентов-первокурсников, поэтому выводы по большей части основаны на наших с ними диалогах и моем опыте. 

О свободе 

Все российские школьники — дети путинской России, и другой они не знают. Сколько бы нас ни пугали «закручиванием гаек», эти дети выросли свободолюбивыми и достаточно независимыми. Они озабочены пакетом Яровой и единогласно выступают против любой цензуры в интернете. Свобода действия, свобода во всех проявлениях — одна из их важнейших ценностей. И поэтому подавляющим большинством обязательная школа ощущается как временное заточение длиной в одиннадцать лет, после которого наступит какая-никакая свобода. 

При этом они трезво понимают, что абсолютной свободы нет. Они не тешат себя надеждой, что работать не придется, и вовсе не думают, что жизнь — сахар. Мем «жизнь — боль» воспринимается ими как горькая, но ироничная данность, с которой смирились взрослые. Но это не значит, что они смиряются тоже, — им бы этого не хотелось. Возможно, я скажу банальность, но школьники были бы счастливыми людьми, если бы не мир взрослых. 

Их родители и почти все учителя родились в стране, которой больше нет, росли в идеологии, которая больше не работает, и несут ценности, которые сегодня кажутся неактуальными. И одним из краеугольных камней является коллективизм. 

Сама идея современной школы пронизана духом коллективизма. А субъективная и часто предвзятая оценочная система позволяет выстроить внешнюю иерархию. Такая иерархия установлена во многих школах и в учительской среде, где директор с помощью рычага стимулирующих выплат на педсоветах жалует «отличников» и отчитывает «троечников». И то, что было ценностью одного поколения, становится проблемой другого. 

Школа вообще не предлагает ребенку ситуацию выбора — это и не удивительно, ведь в коллективе зона ответственности отдельного человека размыта 
В современном мире анонимность дорого ценится. Для молодого человека анонимность — это в первую очередь личное пространство, свобода выбора: что читать, что смотреть, что делать. Поэтому гаджет для них — не просто игрушка, а образ жизни. 

Для родителя, который привык, что «жизнь ребенка — моя жизнь тоже», это неприемлемо. Взрослые, которые воспринимают анонимность как опасность (а вдруг он там узнает что-то плохое?) и пытаются контролировать личные переписки, фактически лишают ребенка личного пространства и возможности выбора. Потому что та безграничная свобода, без которой не могут подростки, для них находится только в интернете (вероятно, во многом именно интернет ее и воспитал). Чего не скажешь о школе, где учитель решает, что будет изучаться и как, определяет обязательное домашнее задание и санкции за невыполнение и назначает даты контрольных. 

Школа вообще не предлагает ребенку ситуацию выбора — это и не удивительно, ведь в коллективе зона ответственности отдельного человека размыта. Но только ситуация выбора может научить ответственности. А когда ты сам несешь ответственность за свою жизнь и свои решения, опция «пожаловаться на судьбу, государство или соседей» отсутствует. 

О консервативном обществе 

В школе каждый сталкивался с несправедливостью. Старательной Марине, будущей медалистке, ставят пятерку по химии или физике, хотя она знает предмет максимум на троечку. А за Вовой закреплен образ двоечника, и поэтому учительница русского находит в его тетрадях те ошибки, которые в Марининой не замечает. Подобная необъективность повсеместна, и она кажется нормой. Нам проще навесить ярлык, чем постоянно пересматривать свои взгляды и менять отношение к чему-либо. 

Эта проблема (а для многих детей она серьезна) — следствие другой беды, а именно консервативности нашего общества и конкретно школы. Гибкие дети вынуждены подстраиваться под негибких учителей и даже родителей, мириться с необъективностью и принимать (а то и перенимать) общепринятые стереотипы, потому что спорить с ними энергозатратно и порой даже опасно. Проще лицемерить или молчать. 

Но не скажу, что все дети безропотны. Все чаще — внутри даже одной моей школы — возникают стычки, в которых дети отстаивают свою правоту. Вопрос: «А зачем мы это изучаем?» — не просто попытка позлить учителя, а практический и честный вопрос. Ответа на него учитель обычно не имеет, потому что сам не знает «зачем», а преподает по инерции, потому что «надо». Но ученики требуют этого диалога. Им неприятна даже не столько бездумность процесса получения знаний, сколько неспособность и нежелание учителя о нем говорить, ставить под вопрос затверженные догмы. 

Они надеются, что не пойдут на компромисс, и уже грустят, что, пожалуй, это невозможно 
Это нежелание меняться и вместе с тем тотальная пассивность и безынициативность — другое пагубное следствие консервативного общества. Примерно каждый второй школьник из опрошенных мной сказал, что его родители не готовы кардинально менять свою жизнь в ситуации, когда что-то не нравится. Смена места работы, переезд или развод воспринимаются взрослыми не как действие, направленное на улучшение жизни, а как трагедия, поэтому лучше просто перетерпеть. Фразу «Ну и что, что не нравится? Надо!» слышал каждый подросток. 

Формула «успех = труд», по которой живет поколение родителей, в корне отвергается подростками. Они знают достаточно примеров деятельности, в которой надо прикладывать минимум усилий: киберспорт, ведение группы в соцсетях, видеоблоги и так далее. И я говорю не о том, что подростки хотят бездельничать, а о том, что истинность родительской формулы поставлена под сомнение. Оказывается, необязательно много трудиться и делать то, что не нравится. 

Нынешние подростки больше всего хотят быть счастливыми, они убеждают себя, что, в отличие от родителей, не готовы поступиться счастьем ради карьеры или достатка. Они надеются, что не пойдут на компромисс, и уже грустят, что, пожалуй, это невозможно. 

О неосознанности взрослых 

Ученица говорит мне на перемене: «Моя мама дура. Она эмоциональная, глупая и неосознанная. Я не могу с ней общаться. Она меня не понимает, а только кричит. А все мои попытки ее в чем-то переубедить утыкаются в ее авторитет — мол, она старше. Говорит, поживи с мое, тогда увидишь, что я права». Потом она пересказывает ситуацию, и я понимаю, что мама все-таки не права и со временем тоже права не станет. 

Но как мне быть? С одной стороны, я не имею права подрывать авторитет родителей, с другой, не могу быть неоткровенным с учеником. И от безысходности я говорю, что можно обратиться к психологу, что можно попробовать поговорить с мамой иначе, что я обязательно попробую с ней пообщаться на родительском собрании. 

Вариант с психологом, естественно, проваливается. Если дети и решаются позвонить специалисту, то убедить родителя сходить на прием становится непреодолимой преградой. Поговорить иначе тоже не получается, потому что аргумент «я старше, мне виднее» непрошибаем — ты же не можешь победить время. Тогда я разговариваю с родителем лично и вижу, что родитель действительно не понимает, что, как, почему и зачем он делает. 

Мне остается только сочувствовать таким детям. Ну что ты будешь делать, когда в шестнадцать уже критически мыслишь, читаешь сложные книги и понимаешь что-то большое, а дома видишь утыкающихся в телевизор родителей с кучей комплексов и проблем, которые не замечают ни тебя, ни жизни? Может, уйдешь с головой в виртуальную реальность? Эскапизм в шестнадцать — что может быть грустнее. 

Проблема неосознанности кажется следствием предыдущих двух — консервативности общества и коллективизма. Советская идеология высоко ценила уважение взрослых и не позволяла ставить этот догмат под сомнение. Возраст в народном понимании приравнивается к опыту, а опыт — к обладанию истиной, которое, в свою очередь, дает власть, возможность для манипуляции — чем и занимаются многие взрослые и большая часть учителей. 

О будущем 

В моих глазах нынешние школьники — интереснее и глубже своих родителей. В шестнадцать они читают битников, нон-фикшн и сложную классическую литературу вне программы, тогда как их родители в том же возрасте читали Жюля Верна и Конан Дойла. Это не значит, что они лучше, они просто шире, ведь Конан Дойла они тоже читают. Многие из них уже подрабатывают и могут найти себе работу по увлечениям. У подавляющего большинства индивидуальный музыкальный вкус. 

Когда я учился в школе, разговоры о политике казались нам скучными, и они просто-напросто отсутствовали в дискурсе. За десять лет ситуация кардинально изменилась. Это не хорошо и не плохо, это данность. И мне кажется, этот протест — не просто банальный юношеский максимализм. 

Они выходят против того устройства жизни, которое установлено в стране, где их вынуждают лицемерить, смиряться или молчать, когда учитель отчитывает за опоздание на урок 
Я учился в старшей школе в конце нулевых, во время расцвета «неформалов»: готы, эмо, кислотники, рокеры, скины и другие. Я сам носил широкие штаны и футболки на два размера больше, чтобы позлить завуча и математичку. Посмотрите на сегодняшних подростков. Они одеты… обычно. Их протест никак не выражается внешне. Им не нужен протест ради протеста, им есть чем заняться — хотя бы в социальных сетях. Они просто хотят отстоять свое право на анонимность, на свободы, зафиксированные в конституции (кстати, многие школьники знакомы с этим документом), на объективность и откровенность, они хотят получать честные ответы на вопросы. Мне кажется, они хотят не разрушать, они хотят защищать и созидать. 

И я думаю, что подростки выходят на митинги не столько против власти, сколько за себя. Они выходят против того устройства жизни, которое установлено в стране, где их вынуждают лицемерить, смиряться или молчать, когда учитель отчитывает за опоздание на урок. Другой вопрос: кто поведет этот протестный импульс и в какую сторону. 

В любом случае процесс сдерживания и насильственного закрепления традиций искусственен. Сегодня подростков учат смирению, но в итоге смириться придется тем, кто учит. И пусть их сколько угодно называют другими, в итоге все равно правда, какая бы она ни была, останется за ними, потому что именно они определят будущее.