нехватка 40 тысяч работников

Как при Сталине платили колхозникам за труд

Банальные статистические отчеты по колхозным делам в СССР подлежали засекречиванию будто документы, имеющие важное оборонное значение. Так ведь не просто "секретно", а "сов. секретно" стоит штамп... Не дай бог кто узнает! Разве не должно быть все наоборот - открыть широко документы счастливых колхозных будней, которые должны убеждать весь мир в преимуществах социалистического строя?!

Чего же так боялись руководители СССР? Сейчас методично разберемся (текст непосредственно документа будет выделен курсивом).

Рассмотрим документ со следующей преамбулой

"Сов. секретно. Исх. № 2396 от 23.06.1951г. Секретарю ЦК ВКП(б) Пономаренко П.К. Согласно Вашего поручения представляю сведения о выдаче колхозникам по трудодням зерна и денег, и об отчислениях в неделимые фонды колхозов в 1940, 1948, 1949 и 1950гг. Начальник ЦСУ СССР В.Старовский" [1]

Далее следует большая таблица, в которой содержатся цифровые данные. Самое интересное - в первых 4-х строчках, где подведены итоги по всей стране, за исключением западных районов, вошедших в состав СССР перед и после войны (там раскулачивание и коллективизация только набирали обороты). Итак, читаем:

"Выдано зерна на 1 трудодень (кг):

1940 - 1,64

1948 - 1,05

1949 - 1,14

1950 - 1,51" [1]

Из другого архивного документа (тоже, кстати, под грифом "Сов. секретно") под названием "Краткие итоги годовых отчетов колхозов за 1950г." [2] мы знаем, что крестьяне в период 1940 - 1950 вырабатывали в среднем 250 трудодней в год. Значит, они получали около 300 кг зерна от колхоза в среднем по стране. Но что же делать колхознику с этим зерном? Разумеется, кормить домашних животных. Курице на год нужно 50 кг зерна, значит, наш пресловутый средний колхозник мог прокормить выданным ему зерном в год 6 кур. Не густо, но хоть что-то. С этим разобрались.

Далее следуют еще более грустные сведения о том, сколько колхозов не выдавали зерна совсем или выдавали совершенно мизерные количества: не более 300 грамм на трудодень. Чтобы не забивать голову неискушенного читателя столбиками цифр, объединим эти данные.

Итак, не выдавали совсем зерна на трудодни в 1940 - 4,8 % колхозов.

Не выдавали совсем и выдавали не более 300г на трудодень в 1948 - 26,7% колхозов.

Не выдавали совсем и выдавали не более 300г на трудодень в 1949 - 18,5 % колхозов.

Не выдавали совсем и выдавали не более 300г на трудодень в 1949 - 13,5 % колхозов.

Картина, прямо скажем, удручающая. С такими заработками не то, что человека - курицу не прокормишь. В лучшем случае - одну. Но пошли дальше, где самое интересное, там же колхозникам выдают полновесные сталинские рубли!

Выдано денег на трудодень в среднем по стране (рублей):

1940 - 0,92

1948 - 0,90

1949 - 1,13

1950 - 1,50 [1]

То есть, где-то 375 рублей имел советский колхозник в 1950 году, а в месяц - всего 31,2 руб. Очень плохо, ведь в промышленности в 1950 люди зарабатывали 726 рублей в месяц [3].

Идем дальше и смотрим данные на тех сельских бедолаг, кому колхозы за их труд не выдавали денег совсем или выдавали не более 40 копеек.

Итак, в 1940 не выдали денег на трудодень совсем 12,1% колхозов.

1948 - не выдали совсем или менее 40 копеек на трудодень (вот ни хрена ж себе!!!) 61,4% колхозов... Больше половины!

1949 - не выдали совсем или менее 40 копеек на трудодень 59,8% колхозов...

1950 - не выдали совсем или менее 40 копеек на трудодень 53,5% колхозов...

Ну что, начинаем понимать причины засекречивания этих данных, не правда ли? Потому что это дикая нищета, ребята. Половина советских крестьян была в этот период нищими, а половина - дико нищими. Рассекречено и подтверждено архивными документами.

Да, колхозникам еще могли выдать овощи на трудодни или сено, или еще что-то, но это ситуацию кардинально не меняло. Могли выдать, а могли не выдать. Ведь по закону колхоз рассчитывался по трудодням только после того, как:
1. выполнит все поставки государству по плану и ценам, установленным государством;
2. рассчитается с МТС за оказанные услуги;
3. выделит продукцию и средства в семенной, кормовой, страховой и неделимый фонды колхоза;
4. выделит продукцию для продажи на рынке в интересах колхоза;
5. выделит средства в фонд помощи инвалидам, старикам, содержание яслей и прочую "социалку"; [4]
- и вот только после этого колхоз имел право рассчитаться с колхозниками за их труд. Если что-то останется...

Так что единственным реальным источником дохода колхозников была торговля на городских рынках продукцией своего приусадебного участка. Напомним: при условии, что он заплатил все налоги и получил об этом справку, которую предъявит администрации рынка. Однако задумаемся над такой проблемой - на чем крестьянам везти свои продукты на городской рынок, который мог находиться за десятки километров от их дома? Лошадей у них забрали еще во время коллективизации. Непростой вопросец, ага? "Газельку"-то не закажешь по мобильнику, как сейчас. Остается к председателю на поклон: помоги, барин! А "барин" всем помочь не может, у него есть заботы поважнее.

Конечно, в комментарии непременно прискачет целый эскадрон сталинистов, они начнут вопить, что "все доки - липа", "крестьяне покупали истребители и танки", и прочую ахинею. Тогда напомните им, что с этих нищенских доходов колхозники еще обязаны были заплатить сельхозналог, который рассчитывался со всего, что имелось на их приусадебном участке. С каждого кустика и деревца, даже с травы. Например, колхозница Е.М. Семяшкина из колхоза имени Маленкова Троице-Печорского района заплатила в 1950 году налог в размере 539,04 рублей. Этот налог был выплачен с: 1 коровы; 390 кв. метров огорода; грядки в 20 кв. метров; 1,5 гектара сенокосов и т.д. [5]

А кроме денежного налога колхозники обязаны были отдать государству натуральный налог, который включал в себя в 1948 году (в зависимости от региона) 40-60 килограммов мяса. По молоку обязательные поставки составляли до 300 литров в год. В том же 1948 году колхозный двор обязан сдать до 150 куриных яиц. [6]

Можно особо не останавливаться на платном образовании с 1940 по 1956, ибо потянуть высшее образование для крестьянских детей могли единицы. Видимо, это были именно те, кто покупал танки и самолеты во время войны.



Источники:

1. Сведения о выдаче колхозникам по трудодням http://istmat.info/files/uploads/36697/rgae_1562.33.187_44-52.pdf

2.Краткие итоги годовых отчетов колхозов за 1950г. http://istmat.info/files/uploads/36696/rgae_1562.33.187_32-43.pdf

3. Статистическая таблица ЦСУ СССР http://istmat.info/node/18454

4. Устав сельскохозяйственной артели http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_4042.htm

5. Милохин Д.В., Сметанин А.Ф. "Коми колхозная деревня в послевоенные годы 1946-1958" (монография) http://komi-kolhoznaya-derevnya-1946-1958.blogspot.com

6. Экономика сталинской деревни https://www.politforums.net/monarch/1380981638.html

Уничтожают 73 тонны персиков и нектаринов! Это 73 000 кг. В килограмме примерно 5 персиков. 365 тысяч детей могли получить по персику.

На эстонской границе
Угодивши под шмон
Пармезан золотится
Догорает хамон


Бакалею и фрукты
Ждет таможенный пост
Для враждебных продуктов
Наступил Холокост.


Сколько килокалорий
Под стенанья и плач
Загрузил в крематорий
Равнодушный палач.


Где- то дети – сироты
Тянут к людям ладонь
Здесь латвийские шпроты
Пожирает огонь.


Чтоб ответить на вызов
Тех, кто дружбу отверг,

Чтоб в Америку визу
Получил Ротенберг.


Чтоб у американца
Замер в горле хот- дог

Мы готовы питаться

Хоть кирзою сапог.


Пусть царит дистрофия

Пусть бушует цинга,

Но не станет Россия

Есть продукты врага.

Появляется всё больше свидетельств пыток задержанных. Это только вершина айсберга из жестокости, садизма и безнаказанности.

Вокруг меня было около 300 человек. Подъехали два черных бусика с «Алмазом» и стали около нас. Я заметил приближающуюся колонну спецтранспорта, не менее шести автозаков с омоновцами. ОМОН и Алмаз начали выбегать одновременно. Мы поняли, что окружены с трех сторон и начали убегать туда, где никого не было видно. Вскоре замечаем перед собой спецназ с автоматами в шлемах. Они остановили машины, выламывают двери, выбивают стекла. На людей направляют оружие, ставят на колени, кричат. Мы понимаем, что нам некуда бежать.

Я спрятался в укромном месте. Со всех сторон закрыто рекламными щитами. Но в одном месте был прозрачный участок без рекламы. Я смотрю на этот участок, вижу, как там на коленях стоит человек, его бьет спецназовец. Человек падает, его продолжают бить. Спецназовец наклоняется, что-то говорит человеку, потом поднимает голову и мы встречаемся взглядами. Манящим жестом указательным пальцем он говорит мне «иди сюда». Это был самый пугающий момент за этот вечер когда я понял, что моя песенка спета.

Меня побили и связали мои руки сзади. После этого три спецназовца отвели меня за угол и говорят: «Мы сейчас засовываем тебе в трусы гранату, достаем чеку, ты взрываешься, а мы скажем, что ты подорвался на неопознанном взрывном устройстве». Они засунули мне в трусы боевую гранату и отбежали. Потом вернулись, снова побили и повели обратно. У меня откололись куски от зубов, потому что ими мне приходилось носить свой рюкзак. Когда рюкзак падал — они меня били, я его поднимал, а они продолжали бить. Бьют постоянно, нон-стопом.

Меня положили в машину, я лежал в толпе, в автозак накидали человек 20. Мы лежали друг на друге. Время от времени нас били. Если ты на что-то жалуешься, тебя бьют дополнительно. Человек говорит: «У меня астма, я задыхаюсь». Спецназовец подходит, ставит ногу на горло, начинает его душить и говорит: «Ты можешь сдохнуть, нам все равно».

В какой-то момент меня вывели из общего автозака и привели в другой. Внутри с двух сторон стояли два спецназовца. Меня положили лицом в пол и 2-3 минуты били по ногам. Очень сильно опухли ноги. После этого меня привели обратно в общий автозак и повезли. Половину пути на моей шее стояла нога омоновца. Если ты хоть на сантиметр отрываешь лицо от земли — тебя начинают бить.

У меня при себе не было ни паспорта ни телефона. У тех, кто взял с собой телефон, его забирали и пытались разблокировать. Если ты не говоришь пароль — твой телефон ломают. У одного парня спрашивали пароль, а он не говорил. Его раздели догола и сказали: если не говоришь нам пароль, мы этими палками сейчас тебя изнасилуем. Парень сказал пароль, они начали смотреть его Telegram-каналы.

Были девчонки, лет по 18. Их провинность была в том, что когда кому-то было плохо, они обращали на это внимание. Подошли омоновцы и начали их оскорблять, типа: вы, продажные шлюхи. Одна девушка что-то ответила и ей отбрили часть волос. «Если вы не заткнетесь, мы вывезем вас в СИЗО, закинем в камеру к мужикам, вас там изнасилуют, а потом мы вывезем вас в лес. Так ваша история и закончится». Девчонок бьют значительно меньше, чем парней. Парней бьют очень жестко, нет никаких тормозов. Бьют руками, ногами, палками, прикладами. Когда нас выставили у стены, людей просто били головами об стену.

Нас привезли на перекидочный пункт, где людей перегружали в другие машины, которые ехали на ЦИП. Нас выводят из автозака. Ну как выводят: бьют и ты выбегаешь. Там — коридор, в нем около 40 человек, по 20 с каждой стороны. Пока ты по нему идешь, все тебя бьют. Бьют специально по голове, в пах, по ногам, чтобы ты падал. Когда ты падаешь, тебя бьют, пока ты не встанешь. В конце меня взяли за руки и ноги и закинули в автобус.

Я считаю, что с нами работал российский спецназ. На мне была майка «Свободу Сенцову». Они среагировали на эту майку: «Вот, ты еще и против России». Они говорили с русским акцентом и обращались к нам с позиции: «Вы, беларусы», отделяя себя от нас. «У вас такой хороший батька, что вам не нравится?» — беларусы так не говорят.

Есть дубинки резиновые, а есть — с металлическим стержнем внутри. До этого нас били резиновыми. Еще раз: нет никакой опции для сопротивления. Ты не сопротивляешься. Тебе говорят — ты делаешь. Ты молчишь. Ты не качаешь свои права. В автобусе ко мне подошел спецназовец, стал на меня и начал бить этой дубинкой с металлическим стержнем по голове. Т.к. это почти палка, после первого удара я уже почти ничего не чувствовал. Он побил меня некоторое время, ушел, на меня навалили еще людей. Было тяжело дышать. Непонятно, где лучше: сверху, где тебя бьют, или снизу, где ты задыхаешься. Потом из этого автобуса нас обратно через коридор вывели в автозак. В автозаках есть маленькие камеры, они рассчитаны на три человека. В такую камеру для перевозки запихали 8 человек. Я был около стенки, меня придавило к ней. В этот момент я увидел, что по стене течет кровь. До этого я не понимал, что у меня разбита голова, т.к. не чувствовал боли. Там было очень душно, я начал терять сознание, несколько раз отключался.

Когда мы приехали к ЦИПу и они открыли дверь автозака, я просто вывалился. Они сказали: «О, кажется, этот уже готов». Взяли за шкирку, выкинули из машины. Протащили по земле и оставили у травы. У меня была разбита голова, все тело было синим. Я не двигался и терял сознание. Меня начало тошнить, изо рта лилась слюна. Они бросили фразу: «О, и этот тоже под наркотиками». В какой-то момент меня начало трести.

Врач сказала, что я без сознания, чтобы меня больше не били. Всех остальных ставили на колени и избивали. Активистов и тех, кто, по их мнению, участвовал в организации, помечали красной краской и уводили отдельно. При этом на ЦИПе все время стоит жуткий крик и стоны людей из помещений. Говорят, там есть специальные комнаты для пыток, где избивают людей до потери сознания. Я думаю, что так и есть.

В больницах очень много раненых. С пулевыми ранениями, рассечениями, переломами. Докторов не хватает. Мне повезло, что скорая вывезла меня из ЦИПа. Это концлагерь, где пытают людей.