когда конец света

Чтобы покрывать дефицитный бюджет: власти страны уже более 20 лет тратят больше, чем получают налогов и сборов. В последний раз профицитный бюджет у Америки был в 2001 году — тогда госдолг составлял «всего» 5,807 триллиона долларов. Его дальнейший рост во многом вызван кризисами, требовавшими вливания больших средств в экономику.

Так, из-за мирового финансового кризиса по итогам 2008–2009 годов объем госдолга взлетел более чем на 30%, а в ковидный 2020-й вырос на 19%. В частности, после начала пандемии власти направили пять триллионов долларов на выплату расширенных пособий по безработице, финансовую поддержку бизнеса и другие стимулирующие выплаты.

Номинально у США самый большой госдолг в мире. Но если брать отношение госдолга к ВВП, то здесь ситуация не столь драматична: он составляет 123,4% к ВВП страны. А, к примеру, долг Японии — 256% ВВП.

Каким образом — и у кого — американские власти занимают такие суммы?

Для этого власти выпускают специальные долговые бумаги — казначейские облигации, — которые скупают частные лица, корпорации, инвестфонды и иностранные государства (крупнейшие держатели среди последних — это Япония и Китай). Значительную часть облигаций держит американский регулятор — Федеральная резервная система (ФРС) США.

Экономика США мощнейшая в мире, а ее ценные бумаги считаются крайне надежными, поэтому спрос на облигации всегда оставался высоким.

А почему переговоры о повышении потолка так затянулись?

Дело было в позиции республиканцев: изначально они требовали резкого сокращения государственных расходов (на 4,8 триллиона долларов в год) и ограничения темпов их роста одним процентом в год. Демократы во главе с президентом Джо Байденом хотели повысить потолок без всяких предварительных условий, но не могли это сделать без согласия республиканцев, обладающих большинством в палате представителей.

«На меня все смотрят со словами: „Ребята, вы серьезно?“ Ведь если мы объявим дефолт из-за своего долга, весь мир окажется в беде», — комментировал переговоры сам Байден.

Байден прав и все действительно было настолько серьезно?

Учитывая величину экономики США и статус доллара как главной резервной валюты, американский дефолт и правда может спровоцировать глобальный кризис. По сути, вся мировая финансовая система базируется на уверенности в несокрушимости экономики США: почти 60% мировых резервов хранятся в долларах. В случае дефолта экономисты предсказывают хаос.

«Это [дефолт США] стало бы смертельной комбинацией. Он может дать метастазы и вывести из строя всю финансовую систему, что в конечном итоге приведет к краху [глобальной] экономики», — говорил главный экономист рейтингового агентства Moodyʼs Марк Занди.

Доллар и американские ценные бумаги потеряли бы доверие инвесторов, что повлекло бы за собой обвал фондовых индексов. Коллапс в США по цепочке вызвал бы долговые кризисы в других проблемных странах, падение цен на сырьевые товары, рост процентных ставок (то есть ставок, под которые банки занимают деньги у центральных банков, чтобы потом давать кредиты клиентам), удорожание кредитов и как следствие — торможение всей мировой экономики.

А как дефолт сказался бы на самих Штатах?

Дефолт должен был наступить именно 1 июня?

Не факт. Несмотря на озвученный Джанет Йеллен дедлайн, дефолт не обязательно должен был случиться именно в этот день.

У властей США в арсенале еще были «чрезвычайные меры», чтобы отложить «судный день».

По словам Йеллен, эффекты этих чрезвычайных мер должны были быть исчерпаны как раз к началу июня. При этом министр признавала, что фактическая дата дефолта могла отличаться от предполагаемой на несколько дней или даже недель.

Начальник центра разработки стратегии Газпромбанка Егор Сусин считает, что Йеллен намеренно преувеличивала угрозу дефолта и Минфин США сумел бы какое-то время продержаться и после 1 июня. По его расчетам, к этой дате в распоряжении ведомства должно было остаться не менее 130–150 миллиардов долларов, чего хватило бы на покрытие дефицита бюджета в июне. В конце июня же Минфин смог бы высвободить еще 143 миллиарда благодаря «чрезвычайным мерам». Исходя из этого Сусин делает вывод, что Минфин мог продолжать финансирование бюджетных расходов до конца июля.

Большинство мировых инвестбанков также считали, что день X может наступить позже 1 июня

Раньше лимит уже повышали?

Да, с момента окончания Второй мировой войны это происходило целых 102 раза.

В большинстве случаев конгресс просто поднимает лимит, однако в последние годы повышение удается протащить со все большим скрипом — например, в 2011-м республиканцы и демократы тоже договорились всего за трое суток до дедлайна. Вопрос повышения госдолга все чаще становится предметом политического торга, когда оппозиция желает добиться собственных целей.

То есть угроза была скорее виртуальной?

Во всяком случае, институциональные инвесторы в дефолт не верили: например, управляющая компания Janus Henderson оценивала его вероятность менее чем в 1%.

При этом угроза дефолта была хоть и невелика, но все же гораздо выше, чем в 2011-м, — так считали около 60% финансовых специалистов опрошенных сервисом Bloomberg Markets Live Pulse. «Риск выше, чем раньше, учитывая поляризацию электората и конгресса. Обе стороны окопались настолько, что есть риск того, что они не сделают все вовремя», — цитировало Bloomberg эксперта Джейсона Блума из аналитической компании Invesco.

На крайний случай у Джо Байдена была 14-я поправка к Конституции

Честно говоря, это все напоминает финансовую пирамиду. Почему никто не думает, что однажды США реально не смогут расплатиться по своим долгам?

Потому что США — мощнейшая экономика мира, занимающая уникальное положение в мировой финансовой системе, а ее облигации считаются самыми надежными.

Госдолг выглядит страшно в номинальном выражении, однако не так велик по отношению к размерам экономики США. К тому же его не нужно выплачивать одномоментно. Задуматься о том, что Америка не сможет заплатить по долгам, можно только в случае какой-то глобальной катастрофы — однако в ней никто не заинтересован, поскольку у США огромное число кредиторов.

Важно также, что госдолг США растет только в последние 20 лет, — однако после таких периодов, вызванных войнами и экономическими кризисами, исторически обычно следовали периоды его снижения.

Куда лучше вкладывать деньги, чтобы меньше зависеть от проблем США?

В сценарии дефолта укрепление может ждать золото — классический защитный актив в условиях кризисов.

Согласно последнему опросу Bloomberg Markets Live Pulse, более половины специалистов в области финансов заявили, что купили бы золото, если правительство США не выполнило бы свои обязательства. Аналитик Freedom Finance Global Владимир Чернов прогнозировал, что в случае наступления дефолта в США драгоценный металл за короткий промежуток времени может подорожать на 10–15%.

Среди других защитных активов, которые выделяют аналитики, — биткоин, японская иена и швейцарский франк, а также казначейские облигации самих США и американский доллар.

Лоренс Краусс. Письмо в газету Wall Street Journal 

В 1980-х, когда я был молодым профессором физики и астрономии в Йельском университете, на факультете английского в моде был деконструктивизм. Мы, в научных отделах, посмеивались над отсутствием в гуманитарных науках объективных интеллектуальных стандартов, лучшим примером чего было движение, отрицающее существование объективной истины. Его сторонники утверждали, что претензии на знание всегда были подпорчены идеологическими предрассудками типа расового, полового или экономического.

Это было невозможно в точных науках, если только речь не шла о диктаторском обществе, как в случае с нацистским осуждением «еврейской» науки или сталинской кампания против генетики, которую возглавлял Трофим Лысенко. Тогда для подавления оппозиции государственной политической доктрины генетиков увольняли тысячами.

Так мы тогда думали. Но в последние годы, и особенно после убийства полицией Джорджа Флойда в Миннеаполисе, масса научных руководителей переняла лексику господства и угнетения из журналов «культурологических исследований». Делается это с тем, чтобы направлять развитие своих дисциплин, цензурировать инакомыслие и удалять с ведущих позиций преподавателей, чьи исследования, по мнению их оппонентов, поддерживают системное угнетение.

В июне Американское физическое общество (APS), представляющее 55000 физиков по всему миру, одобрило «забастовку за жизни черных», чтобы «закрыть STEM» (факультеты: Science, Technology, Engineering, Mathematics – В.Я.)». APS закрыло свой офис не для того, чтобы протестовать против насилия или расизма со стороны полиции, а чтобы «взять на себя обязательство по искоренению системного расизма и дискриминации особенно в научных кругах», заявив, что «и физика причастна» к удушающими последствиям расизма в американской жизни.

Хотя расизм в нашем обществе действительно имеет место, какие бы то ни было данные в поддержку утверждения о системном расизме в науке, представлены не были. Как я уже говорил в другом месте, у нас есть все основания считать, что это утверждение является измышлением.

APS не одиноко. Лаборатории страны и научные факультеты наших университетов присоединились к той же однодневной забастовке.

Выдающийся научный журнал Nature, который ежедневно включает в свою рассылку наиболее важные – по мнению его редакции – научные материалы, опубликовал статью «Десять простых правил для создания антирасистской лаборатории».

В Университете штата Мичиган (MSU) забастовка была использована, чтобы организовать кампанию протеста против вице-президента по исследованиям, физика Стивена Сю. Его преступления включали проведение исследований в области вычислительной геномики для изучения того, как генетика человека может быть связана с когнитивными способностями. По мнению протестующих это попахивало евгеникой. Его также обвинили в поддержке психологических исследований по статистике применения полицией огнестрельного оружия, которая явно опровергала заявления о ее расизме. В течение недели президент университета заставил м-ра Сю уйти в отставку.

В Принстоне 4 июля более 100 преподавателей, в том числе более 40 с факультетов точных наук и инженерного дела, написали открытое письмо президенту с предложениями «положить конец институционализированной иерархии, увековечивающие неравенство и наносящее вред». Письмо включало предложение создать специальную комиссию, которая бы «контролировала, расследовала и подвергала дисциплинарному воздействию случаи расизма, при этом «расизм» бы определялся другой факультетской комиссией, и требовал от каждого факультета, включая факультеты математики, физики, астрономии и другие науки, учреждения премии за диссертацию, которая бы каким-то образом была «активно антирасистской или расширяющей наше представление о свойствах расы в нашем обществе».

Когда лидеры нашей науки и университетское начальство дают официальное одобрение непроверенным утверждениям, или выступают со всеобъемлющим осуждением рецензируемых исследований или целых областей науки, которые могут не пользоваться у кого-то популярностью, это производит волновой эффект. Это может положить конец дискуссиям и привести к самоцензуре.

Вскоре после того, как мр. Сю подал в отставку, авторы исследования по психологии обратились в Национальную академию наук с просьбой отозвать свою статью – но не из-за недостатков в статистическом анализе, а из опасений того, что она будет неправильно использована журналистами, считающими, что она противоречит широко распространенному мнению о том, что в полиции служат одни расисты. Позже авторы изменили мотивацию своего запроса для более удобного им утверждения, что «за ним не стоят политические соображения, давление «толпы», угрозы или неприятие политических взглядов тех, кто одобрительно отзывается об их работе и цитирует ее». Как космолог я могу сказать, что если бы мы начали отзывать все статьи по космологии, которые, по нашему мнению, были неверно представлены журналистами, то от нашей работы вряд ли что-либо осталось.

Фактическая цензура тоже имеет место. Выдающийся химик из Канады выступил в поддержку меритократической науки и против практики найма на работу, направленной на равенство результатов и ведущей к «дискриминации самых достойных кандидатов». За это он был осужден проректором университета, его уже опубликованная обзорная статья об исследованиях и образовании в области органического синтеза была удалена с веб-сайта журнала, а два редактора, участвовавшие в ее подготовке к публикации, отстранены от работы.

Запланированный семинар по статистическому анализу дисбаланса между полами в области физики, который собирался провести один итальянский ученый из международной лаборатории CERN, где находится Большой адронный коллайдер, был отменен, а его должность при лаборатории ликвидирована, потому что он предположил, что явное неравенство не обязательно должно быть следствием сексизма. Группа студентов-лингвистов инициировала подачу петиции за лишение психолога Стивена Пинкера его должности члена Общества лингвистического общества Америки за преступление, выразившееся в том, что он разместил в своем твиттере статью из New York Times, которую они не одобряли.

Поскольку идеология пагубно сказывается на работе научных учреждений, уместен вопрос: почему большее число ученых не защищает точные науки от этого вторжения? Ответ в том, что многие ученые боятся, и не без причины. Они не решаются противоречить верховодящим в науке группам и они видят, что происходит с теми, кто решается. Они видят, как исследователи теряют финансирование, если только не могут объяснить, как их исследовательские программы будут искоренять системный расизм или сексизм – требование к запросам на финансирование исследований, которое теперь выдвигают те, кто предоставляет гранты.

Научный прогресс страдает всякий раз, когда наука становится жертвой идеологии. Так было в нацистской Германии и в Советском Союзе, так было в США – в 19 веке, когда в биологии доминировали расистские взгляды. Так было и в эпоху маккартизма, когда такие выдающиеся ученые, как Роберт Оппенгеймер, подвергались остракизму за свои политические взгляды. Чтобы сдержать это сползание, научные лидеры, научные общества и руководство университетов должны публично отстаивать не только свободу слова в науке, но и ее саму, независимую от политических доктрин и не связанную с требованиями политических фракций.

Мр. Краусс – физик-теоретик, президент Origins Project Foundation и автор «Физики изменения климата».