картинки про игил

Будьте осторожны с желаниями, некоторые из них исполняются

Хеппи Безди ту ми, айм 29 и боевым магом мне уже не быть.

В начале феврале этого года мы с сестрой полетели отдыхать. Это была моя первая поездка за пределы Украины, да ещё и так далеко - Занзибар! В моем представлении это название всегда ассоциировалось с дикими племенами, которые охотятся на львов с палками, а вождь племени тот, у кого больше всего скота. Как оказалось, отчасти я все-таки прав: на львов местные племена масаи никогда не охотились, а лишь защищали от них свой дом и скот на выпасе, но самый богатый и важный все ещё тот, у кого больше коров. Удивительное место и очень добрые, хоть и крайне бедные, практически нищие местные жители. Они очень гордятся своим островом и очень хотят, чтобы их гости тоже были рады там находиться.

Когда мы впервые пришли к океану, моя сестра, которая на тот момент уже была прохаванным путешественником, сказала мне, что когда впервые входишь в океан - обязательно нужно загадывать желание.

И я загадал.

"Хочу больше путешествовать"

25 февраля у нас были обратные билеты в Украину. 24 февраля мы проснулись в 5 утра от звонка друга, и услышали в трубке "Борисполь бомбят". Сказать что-либо, кроме как "Пиздец" мы не придумали.

С 15 февраля по сегодняшний день я побывал в Танзании, Словакии, Чехии, Вене, Венгрии, Португалии и транзитом в Дубаи. Через 3 дня, как подарок самому себе, летим втроём, с девушкой и моей сестрой (с которой я не виделся с марта) в Бельгию на выходные. Но больше всего хочется обратно домой, в Одессу. 

Встречаю свой день рождения на работе, на химическом заводе в Венгрии, потому традиционную фотку у компа сделать не смогу. Пришлось переквалифицироваться с работы представителя торговой компании на то, что дают. Теперь делаю карбоновое волокно, чищу печки (Low Heat 800°C и High Heat 1800°C), ухаживаю за ваннами с амиаком, смешиваю эпоксидную смолу и ещё много неинтересных штук. Вдруг кому интересно, могу завтра попробовать сделать фотки, когда буду на линии где камер нет.

И вроде и жаловаться нет причин, у людей ситуации намного хуже моего. Но всё-таки, быть одному в чужой стране оказалось намного тоскливее, чем я себе представлял. И вот тут я хочу сказать огромное спасибо Реактору. У нас с вами действительно уникальный ресурс, в котором есть свои легенды, свои традиции, свои герои. Здесь можно быть посланным нахуй и послать нахуй в ответ, а уже в соседнем посте тратить вместе десяток часов, чтобы помочь мимопроходящему товарищу пидору найти порно, которое он видел в детстве по описанию его ощущений от просмотра. Здесь комментарии и срачи в них часто в разы интересней самого поста. В моменты одиночества вы, дорогие товарищи, не раз вызывали улыбку и теплоту в душе простой фразой "Спасибо, пидоры!".

В свой день рождения хочу пожелать всем нам, чтобы у каждого из нас был дом, в котором мы сможем чувствовать себя в теплоте, в доброте и в безопасности.

Вместо традиционной фотки за компом могу скинуть фотку моего Одесского кота, который бычит на свежий скетч от моей девушки. Вроде как тоже за компом и сфоткано тоже сегодня, так что вроде как прокатит.

Мир вам!

В Стамбуле задержали террориста,расстрелявшего 39 человек в ночном клубе в новогоднюю ночь.

Война в Сирии и Ираке

Идея составить объяснительную по гражданской войне в Сирии, феномену «Исламского государства» (далее по тексту — ДАИШ) пришла мне ещё летом, но начать работу по сбору и обработке информации удалось лишь после выхода текстов по американским выборам (часть 1 + часть 2). Однако интерес к данным конфликтам возник за много месяцев до этого, а впервые эта тема была затронута автором в февральском тексте про отношение к войнам.

Зачем приплетать к объяснению ещё и Ирак? Несмотря на обособленность конфликта в Ираке, его проявления взаимосвязаны с войной в Сирии настолько, что без их разбора нельзя составить относительно целостную картинку. К тому же, опыт Ирака уже содержит подсказки по разрешению конфликтов в обеих странах, посему отбрасывать его было бы неправильно.

Помимо этого, у Сирии и Ирака достаточно много общих черт: в обеих странах в основном проживают арабы, имеются крупные общины курдов, обе страны находились под управлением панарабской партии «Баас» (которая раскололась на иракскую и сирийскую ветви в 1966 году) — иракская ветвь потеряла свои позиции в стране с падением режима Хусейна, в то время как в Сирии она до сих пор остаётся правящей.

Из важных различий: религиозное большинство в Сирии составляют мусульмане суннитского толка (74% населения), в то время как в Иракешиитов несколько больше, нежели суннитов (51% против 42%, по даннымPew Research Center от 2011 года). В Сирии управление страной и армией находится в руках представителей меньшинства — шиитской сектыалавитов, тогда как преимущественно шиитское правительство Ирака представляет не меньше половины населения страны.

Но перед тем как продолжить, я прошу вас как можно сильнее абстрагироваться от вовлечения России в конфликт, дабы сохранять предельно возможную степень объективности и, соответственно, глубину понимания.

Одним из наиболее сложных вопросов при написании этого текста стало определение изначальной точки отсчёта. После долгих раздумий за оную было взято вторжение коалиции под началом США в Ирак в 2003 году, так как всё, что происходило позднее, так или иначе связано с падением режима Хусейна и партии «Баас» в Ираке. Предшествующие же этому события играют, скорее, глобальную роль, что позволяет лишь делать по большей части абстрактные выводы об их значении в разжигании иракского и сирийского конфликтов.

В марте 2003 года начинается вторжение коалиционных сил в Ирак. Оно происходит без дополнительной санкции ООН, однако операция проводится на основании резолюции Совета безопасности ООН № 1441.

Основная называемая причина вторжения — связь режима Хусейна с международным терроризмом, а также производство Ираком оружия массового поражения. При этом прямые свидетельства в пользу фактического производства такого оружия в итоге не будут найдены.

Несмотря на грубейшее исполнение всей операции и её не самую образцовую дипломатическую подготовку, для региона всё же было правильнее снять Хусейна, нежели наоборот. Более того, многие эксперты, включая Кристофера Хитченса, считают главным просчётом политики США по отношению к Ираку оставление Хусейна у власти после «Войны в заливе» в 1991 году, учитывая «послужной список» этого правителя, который:

Станет ли Ирак безопаснее? Вопрос безмерно сложен, но на него можно ответить, моделируя гипотетическую ситуацию, при которой смещения иракского диктатора не произошло.

Прежде всего, впервые за десятилетия в относительной безопасности станут жить курды. До событий 2003 года курдское население страны значительно ущемлялось в правах и даже систематически уничтожалось — это приводило к восстаниям и к итоговой помощи курдов коалиции в свержении Хусейна. Курдистан снова получает автономию (на этот раз функционирующую), в состав которой войдут мухафазы (провинции) Дахук, Эрбиль и Сулеймания.

Многие критики американского вторжения в Ирак приводят в качестве примера символ «гнусности американского империализма» — печально известную тюрьму Абу-Грейб. Но до марта 2003 года это место было кудаболее жутким. Режим Саддама Хусейна был примером классического диктаторского репрессивного правления, который представлял угрозу как для собственных граждан, так и для соседних стран (особенно для Кувейта, оккупация которого в 1991 году привела к «Войне в заливе»).

Операция коалиции по свержению режима завершается 1 мая 2003 года. К тому моменту регулярная армия Ирака уже побеждена, а Саддам Хусейн пускается в бега и будет найден лишь спустя ещё полгода.

Вооружённые силы коалиции далее приступают к самой сложной задаче — обеспечению безопасности в стране, переживающей переходный этап. Тогда же и начинают проявляться два главных просчёта коалиции: стратегия по снижению численности контингента и люстрация партии «Баас».

Генерал Эрик Шинсеки (Eric Shinseki), занимающий пост главкома сухопутных войск США, утверждает, что для поддержания порядка в стране понадобится контингент числом в несколько сотен тысяч человек, однако министр обороны Дональд Рамсфелд (Donald Rumsfeld) категорически не соглашается.

По всей вероятности, суждение министра и его советников опирается на тот факт, что на начало вторжения в рядах контингента США насчитывалось около 192 тысяч человек, но большинство из них не были задействованы в боях. Руководство США в тот момент ещё не видит особой разницы между войной с регулярной армией и сохранением порядка в стране с усиливающейся партизанской активностью. За это Рамсфелда и его команду критикуют и другие генералы, вроде Джона Абизаида (John Abizaid), который три года спустя заявит перед Конгрессом о том, что Шинсеки был прав.

Главнокомандующий коалиционными силами генерал Томми Фрэнкс (Tommy Franks) заявляет, что к сентябрю 2003 в стране останутся не более 30 тысяч американских солдат, в то время как около 100 тысяч человек дают инструкции готовиться к возвращению домой.

После окончания основной операции принятие решений ложится на плечи оккупационной (гражданской) администрации, которую возглавляет Пол Бремер (Paul Bremer). Уже в первый день работы он успевает вступить в разногласия с военными, а также выпустить приказ, который инициирует изгнание «Баас» из всех институтов власти. Спустя неделю он издаётвторой приказ: полностью распустить бывшую иракскую армию и службу безопасности.

Это приводит к первой серьёзной атаке уже через три дня, а последующая серия взрывов в августе ознаменует начало партизанской войны. Планы по выводу большей части войск отменяются, а Бремеру дают время до июня 2004 года, чтобы передать власть в стране иракцам.

Вчерашние офицеры и солдаты иракской армии возобновляют войну с коалицией в составе свежеорганизованных партизанских соединений. Зона их основной активности связана с так называемым «суннитским треугольником», где до вторжения было сосредоточено большинство суннитов страны, а также селились отставные военные.

Ситуация обостряется 31 марта 2004 года, когда в Эль-Фаллудже убиваютчетырех американцев, работавших по контракту с частной военной компанией Blackwater. Президент Буш приказывает отправить в город морскую пехоту. Однако после серии ожесточенных боев войскам дают новую команду — оцепить город.

Новые проблемы возникают с появлением шиитской группировки «Армия Махди» под командованием шейха Муктады ас-Садра, поднявшей в том же месяце восстание в городе Наджаф. Ход событий, с учётом подготовки к передаче власти иракцам и организации выборов, вынуждает войска коалиции к июню заключить перемирие. В начале августа попытка задержать ас-Садра возобновляет боестолкновения ещё на три недели, пока между шиитами и переходными властями не достигается компромисс.

В октябре 2004 года группировка «Джамаат ат-Таухид валь-Джихад» (араб. «Единобожие и джихад») присягает на верность «Аль-Каиде» (признана в РФ террористической, деятельность организации на территории страны запрещена). Её руководитель Абу Мусаб аз-Заркауи уже тогда являлся известным международным террористом, а сама группа стояла за первыми терактами в постсаддамовском Ираке, включая взрыв в посольстве Иордании и атаку миссии ООН в 2003 году. Сменив название на «Организацию базы джихада в Месопотамии», группа становится филиалом «Аль-Каиды» в Ираке (далее по тексту — АКИ), на основе которого через несколько лет будет сформирована организация ДАИШ.

На следующий месяц после этого американские солдаты приступают к зачистке Эль-Фаллуджи, где находилась штаб-квартира АКИ. После тяжелейшего двухнедельного боя, в ходе которого им противостояло около 4 тысяч суннитских боевиков, коалиция одерживает верх.

В краткосрочной перспективе возврат Эль-Фаллуджи под контроль коалиции становится безусловной победой, но в долгосрочной — страшным просчётом: бежавшие из города сунниты по принципу «сарафанного радио» распространяют свидетельства ужаса, царившего в разрушенном городе.

В итоге, когда в январе 2005 года в стране проводятся первые парламентские выборы, около 90% суннитов их бойкотируют. Это только усиливает раскол в стране, подрывая легитимность нового правительства.

Суннитские партизаны продолжают напоминать о себе периодическими подрывами американских хамви, а с конца 2005 года появляется полумифическая фигура снайпера Джубы, бойца «Исламской армии в Ираке», убивавшего американских солдат. Партизанский фольклор быстро делает Джубу одним из символов сопротивления, а его образ романтизируется.

В январе 2006 АКИ вместе с семью другими суннитскими организациями создаёт зонтичное «Совещательное собрание моджахедов в Ираке», а на следующий месяц боевики провоцируют новый всплеск насилия с целью посеять ещё больший хаос в стране. Подрыв ими шиитской мечети в Самарре незамедлительно приводит к ответной реакции, и вскоре шиитские и суннитские боевики начинают превращать партизанскую войну в гражданскую.

Понимая, что власти Ирака не справляются, США приступают к поискам решительного лидера, способного превратить иракское правительство в работающий механизм. Выбор Вашингтона падает на Нури аль-Малики, который весной 2006 года становится премьер-министром страны. В июне же погибает аз-Заркауи, а новым лидером АКИ становится Абу Айюбу аль-Масри. Вскоре «Совещательное собрание» занимает роль главенствующей политической силы в мухафазе Анбар, а в октябре входящие в него организации объявят о слиянии под названием «Исламское государство в Ираке» (ИГИ).

Если основная организация под управлением Усамы бен Ладена фокусировалась на подготовке терактов по всему миру, используя небольшие локальные ячейки, то иракский филиал избирает стратегию«домашнего» действия: под новым брендом подопечные Масри готовят новую волну террора, которая захлестнёт Ирак уже в ноябре.

Прибыв в Ирак, Петрэус предпринимает ряд решений по деэскалации конфликта. Он рассредотачивает собранные до этого на больших базах войска по городам, начинает активно вмешиваться в конфликт между суннитами и шиитами, а также восстанавливать контроль за частями страны, до этого де-факто не контролируемыми ни войсками коалиции, ни правительством Малики.

Примерно в это же время в администрации Буша начинают замечать, что иракские власти лишь усугубляют проблему. В населённых суннитами регионах перестают оказываться базовые услуги, в армии снимаются с должностей суннитские командиры. В совокупности целью политики Багдада можно назвать консолидацию именно шиитской власти в стране, но Буш проигнорирует мнение Петрэуса и своих советников, сохраняя поддержку правительства Малики.

Перед Петрэусом стоит более важная задача — попытаться лишить «Аль-Каиду» поддержки суннитов. Его первым шагом становится попытка перевести «на зарплату» часть суннитских партизан, многие из которых противостояли АКИ ещё с лета 2006 года. Сунниты, многие из которых убивали до этого американских солдат, получают 400 миллионов долларов и обещание быть представленными в иракском правительстве. На основе группы суннитских племён, уже два года противостоящих АКИ, формируется организация «Сыновья Ирака», состоящая из около 100 тысяч бойцов.

В сентябре 2007 года в районе иракского города Синджар американские коммандос захватывают объект «Аль-Каиды», содержащий документы и файлы с огромным количеством информации о работе организации. Полученные записи позволяют установить, что около 90% иностранных бойцов (большинство из которых — граждане Саудовской Аравии и Ливии) прибывают в Ирак через территорию Сирии, в то время как сирийская разведка специально не мешает «Аль-Каиде» получать пополнения.

В декабре 2008 года Джордж Буш направляется в Ирак. К этому моменту следующий президент уже избран и готовится вступить в должность менее чем через месяц: Барак Обама хочет закончить войну как можно быстрее, а вывод американских войск из Ирака был одним из краеугольных камней его избирательной кампании. Буш, опасаясь, что все его старания сойдут на нет, подписывает с Малики договор, по которому американские войска должны будут оставаться в Ираке до 2011 года.

Подписанный договор с Ираком не даёт Обаме возможности вывести войска до 2011 года, но свежеиспечённый президент стремится поскорее поставить точку в иракском вопросе. Генерал Петрэус настоятельно рекомендует не называть конкретных дат вывода войска в публичных речах, опасаясь, что подобный шаг подорвёт все попытки нормализовать ситуацию. Сообщение такого рода дало бы понять экстремистам, что им лишь надо переждать до определённого момента, когда можно перестать прятаться. Но Обама игнорирует совет, объявляя в одной из своих первых речей о том, что войска будут выведены к концу 2011 года.

В Ираке меняется и посол США, ознаменуя изменившуюся политику Штатов в регионе — они больше не хотят участвовать в развитии иракской политической системы и нести за неё ответственность. Нури аль-Малики, оставшись без политического надзора, усиливает консолидацию своей власти. Явления вроде изгнания суннитов из армии, о которых предупреждали Буша его советники, приобретают куда больший масштаб.

В апреле 2010 года в ходе совместной американо-иракской спецоперации в Тикрите погибают лидер «Аль-Каиды» в Ираке аль-Масри и его «правая рука», бывший саддамовский военный Абу Омар аль-Багдади. Многие считают «Исламское государство в Ираке» обезглавленным, но спустя месяц руководители «Аль-Каиды» называют нового главу своего иракского филиала. Им становится уроженец Самарры по имени Ибрахим Аввад Ибрахим Али аль-Бадри, более известный как Абу Бакр аль-Багдади. Об этом человеке известно весьма немногое: в начале партизанской войны он, по всей видимости, командовал небольшим отрядом в 50–100 человек, а в феврале 2004 года был задержан в качестве интернированного. В 2005 году его перевели в тюрьму Кэмп-Букка, где он провёл четыре года, а после был передан иракским властям.

К декабрю 2011 года в Ираке ещё находятся 50 тысяч американских солдат. Пентагон просит Обаму оставить хотя бы половину от этого числа, но президент непреклонен. После жарких споров он соглашается на контингент в 5 тысяч солдат, но для этого всё равно необходимо заключить новое соглашение с Ираком. В переговорах с Малики Обама требует юридической неприкосновенности для американских войск, и в итоге стороны не достигают договорённости. 14 декабря 2011 года Барак Обама выступает с речью по случаю вывода американских войск из Ирака, заявляя об успехе операции, а спустя четыре дня последний американский солдат покидает территорию страны. Так завершается почти девятилетнее американское присутствие в Ираке, которое стоило США 4 тысяч жизней и почти 2 триллиона долларов.

Желание избавиться от ответственности и связанных с Ираком забот привело Белый дом к совершению одной из самых больших ошибок своей политики в ближневосточном регионе. На следующий же день после вывода войск Малики «сбрасывает маску», приказывая арестовать своего основного на тот момент политического противника — вице-президента Тарика аль-Хашими, являющегося суннитом. Хашими вынужден бежать на север страны, где его сначала укроют курды, а после он найдёт убежище в Турции. Его обвиняют в организации эскадронов смерти и заочно приговаривают к смертной казни. Хашими же продолжит отрицать обвинения, заявляя о политической подоплёке дела.

Страна вступает в период, называемый западными аналитиками «Иракским кризисом». Задерживаются другие политические оппоненты и влиятельные сунниты. Малики убирает последних компетентных командиров-суннитов, назначая на их должности лояльных ему людей. Далее он переключает своё внимание на «Сыновей Ирака». Правительство Ирака быстроантагонизирует эту группу, лишая её финансирования, а некоторых представителей задерживает или уничтожает. В суннитских городах начинаются протесты, которые разгоняются с применением силы. Но вместо консолидации власти действия Малики начинают вести страну к очередному расколу.

все части: 

http://joyreactor.cc/post/2255894

http://joyreactor.cc/post/2255903

http://joyreactor.cc/post/2255909

http://joyreactor.cc/post/2255921

Война в Сирии и Ираке

Второй этап войны связан с так называемым «угоном» революции исламистами. Но подобная формулировка нижеописанных событий весьма неточна, а возникновение исламистских организаций среди оппозиции представляет из себя одно из самых сложных и малоизученных явлений всего конфликта.

Корни сирийского исламизма стоит искать в первую очередь в политике режима. На второй год войны начинают давать плоды действия Асада по дестабилизации оппозиции, предпринятые им ещё в начале конфликта. Первым таким действием было освобождение в конце марта 2011 года нескольких заключённых (по разным оценкам — от 70 до 260 человек), большинство из которых (согласно источникам BBC и The Washington Post) были исламистами. Стоит отметить, что освобождение политзаключенных являлось одним из ключевых требований протестующих, однако речь шла о задержанных участниках протестов. Возможно, расчёт режима заключался в создании условий для дискредитации оппозиции, но в тот момент эффекта эти действия не возымели.

Из тюрьмы Сайедная были выпущены среди прочих и авторитетные исламисты. В числе освобождённых находились Захран Алуш (который в том же году создал «Джейш аль-Ислам»), основатели группировки «Ахрар аш-Шам», Ахмед Абу Исса (один из основателей бригады «Соколы Леванта», которая в марте 2015 года будет поглощена «Ахрар аш-Шамом») и многие другие.

Любопытный факт: с 2003 до 2008 года в Сирии некоторую часть узников тюрьмы Сайедная направляли в лагеря военной подготовки, откуда дальше узники перебрасывались в Ирак, дабы подпитывать идущую в стране партизанскую войну на стороне «Аль-Каиды». Из тех, кто потом возвращался в Сирию, часть отправлялась обратно в тюрьму, другая оставалась на свободе под наблюдением режима, а третьих перенаправляли в Ливан. Практика, по всей видимости, была прекращена после бунта в тюрьме.

В августе 2011 года глава иракского отделения «Аль-Каиды» Абу Бакр аль-Багдади направил в Сирию одного из своих лучших людей для организации регионального крыла. Абу Мухаммед аль-Джулани с небольшим отрядом перешел границу, чтобы заняться вербовкой бывших заключёных тюрьмы Сайедная, а также начать набор рядовых бойцов. Появление самой группы было анонсировано уже в январе 2012 года, и аль-Джулани возглавил «Фронт помощи народу Шама», ставший известным как «Джабхат ан-Нусра» (или «Фронт ан-Нусра»). Изначально «Фронт ан-Нусра» входил в состав FSA, ровно как и другие исламистские группы. Но вскоре централизованность организации и её стабильное финансирование начало привлекать в группу не только других исламистов, но и светских оппозиционеров. Дурной пример, как можно догадаться, оказался заразителен: часть повстанцев стала переходить на сторону «ан-Нусры» или же обозначать свои «бригады» в качестве исламистских ради, в первую очередь, лучшей материальной обеспеченности, а революция стала номинально (но не фактически) терять свой светский характер.

Небольшое отступление. Говоря об исламистских организациях в Сирии, необходимо разделить их по группам, основываясь на их отношениях с умеренной оппозицией в политическом и военном смысле, а также радикальности самих групп.

Первая категория — наиболее умеренные исламисты, входящие по состоянию на сегодняшний день в «Исламский Фронт» (ИФ), а именно «бригада ат-Таухид» (она же «Лива ат-Таухид»), «Ахрар аш-Шам», «Ансар аш-Шам» и «Джейш аль-Ислам».

Для этой и других категорий исламистов примерно одинаково нежелание работать вместе с Сирийским национальным советом и Сирийской национальной коалицией, но совсем другой вопрос — отношения с FSA. Для исламистов первой категории FSA являются безусловно дружественной формацией. При этом организации «Исламского фронта» находятся в относительно симбиотических отношениях с «Джабхат ан-Нусрой», в то время как «Ахрар аш-Шам» (крупнейшая из организаций ИФ) одновременно входит вместе с «ан-Нусрой» в военную коалицию «Джейш аль-Фатх» («Армия завоевания»). Также исламисты этой и других категорий находятся во враждебных отношениях с курдами (за исключением бригад «Ахрар аш-Шама» и других бригад ИФ, расположенных в районе Алеппо и входящих в оперативную комнату «Фронт Леванта», которые подписали в феврале 2015 года соглашение о кооперации с YPG).

Во вторую категорию входят дружественные по отношению к FSA и «Исламскому фронту» группы, имеющие как минимум натянутые отношения с «ан-Нусрой». Основная формация этой категории — «Сирийскиетуркменские бригады». Спонсируемая Турцией, эта организация является основным инструментом распространения влияния Анкары в регионе, ставя основной целью своей деятельности получить представительство для туркмен в органах власти постасадовской Сирии.

Третья категория — «Фронт ан-Нусра» и другие радикальные исламисты, включая «Туркестанскую исламскую партию» (состоящую из китайских уйгуров) и бригаду «Гураба аш-Шам». Данные организации исходят из идей радикального салафистского джихадизма, используя типичные для филиалов «Аль-Каиды» террористические тактики наподобие взрывов смертников, угнетения несуннитского населения и так далее. Главным отличием от ДАИШ является расстановка приоритетов: если ДАИШ ставит на первое место создание исламского халифата, то для боевиков аль-Джулани и других организаций первоочередной задачей является свержение Башара Асада. В силу этого «Джабхат ан-Нусра» проявляет некоторую гибкость в своих отношениях с другими организациями.

Изначально многие радикалы, включая «ан-Нусру», воевали на одной стороне с FSA под «брендом» этой мета-группы. Так, в ноябре 2012 года The Washington Post даже называет «ан-Нусру» самой успешной силой внутри FSA, но спустя 10 дней после этого США признают «Джабхат ан-Нусру» террористической организацией.

В четвёртую категорию можно отнести ДАИШ. При этом, если даже исламистов третьей категории некоторые аналитики всё ещё относят к оппозиции, то ДАИШ «стоит особняком», последние два года сражаясь против всех остальных участников конфликта. Важно отметить и то, что до конца 2013 года ДАИШ остаются достаточно слабо вовлечены в конфликт, в основном направляя материальную поддержку «ан-Нусре» и иногда оказывая им содействие малой частью своих боевиков (как, например, при захвате Ракки в марте 2013 года). Это отлично иллюстрирует представленная выше карта активности боевиков аль-Багдади, подавляющее большинство атак которых вплоть до 2014 года сконцентрировано в Ираке.

Также есть и организации, которые тяжело отнести однозначно к той или иной категории (как «Легион Шам», одновременно входящий в союз как с «Сирийскими туркменскими бригадами», так и с «ан-Нусрой» и «Ахрар аш-Шамом» в составе «Армии завоевания»), но их количество и роль в военном и политическом значении не настолько велики.

На примере одной только первой категории можно увидеть, насколько сложны связи между различными группировками, а также насколько некорректны попытки смешать всех повстанцев в кучу, что будет делаться российскими официальными лицами и СМИ после вступления России в конфликт в сентябре 2015 года.

Для организаций ИФ подобное положение удобно, ибо они получают финансирование и вооружение от Саудовской Аравии и Турции, оставаясь при этом в хороших отношениях как с FSA, так и с «ан-Нусрой», а также сохраняя свою самостоятельность. Для FSA подобная градация позволяет «фильтровать» свои враждебные отношения с «ан-Нусрой», прикрывая тылы бригадами ИФ, а также используя тактические приобретения «ан-Нусры» в своих целях. В стратегическом ключе же прослойка «умеренных исламистов» позволяет обезопасить FSA от дальнейшего распада, когда радикальные исламисты переманивали на свою сторону целые бригады.

Но, говоря о причинах перехода части повстанцев от FSA к исламистам, нужно предельно четко разделять мотивацию на уровне организаций и мотивацию личную. Так, бригады и дивизии, целиком покидающие FSA с конца 2012 года, по большей части исходят из прагматических причин. Для свежесформированных или сменивших идеологический стан бригад становятся доступны средства, поступающие в Сирию из, в первую очередь, Саудовской Аравии, Катара и Турции.

Касательно же личной мотивации, показательной является серия исследований «Голоса Сирии», проведенная Верой Мироновой, Сэмом Уиттом (Sam Whitt) и Лубной Мраи (Loubna Mrie). По анализу проведенных опросов среди мирных жителей, бойцов FSA и исламистов видно, что по некоторым аспектам, вроде отношения к Асаду, среди различных групп людей царит полное единодушие.

По мнению большинства экспертов, изучающих исламистские группировки в Сирии, если религиозно-идеологические причины перехода и имели место, то далеко не в первую очередь.

Но самым важным фактором, ведущим к радикализации и большему хаосу, является политика режима по институциональному совершению военных преступлений. Десятки эпизодов применения против повстанцев и гражданского населения химического оружия, практика сброса бочковых бомб, сексуальное насилие над женщинами (и не только), пытки детей — лишь верхушка айсберга.

В 2013 году из Сирии бежит бывший сотрудник военной полиции Асада, известный под псевдонимом «Цезарь». До побега он документировал перевозку тел арестованных режимом людей, которых после смерти направляли из тюрем и иных объектов в военные госпитали (в частности, № 601 и № 607). С собой Цезарь берёт около 55 тысяч фотографий, которые он делал с марта 2011 года. К их оценке привлекаются ведущие юристы и судмедэксперты с опытом расследования военных преступлений в ходе международных трибуналов по бывшей Югославии и Сьерра-Леоне. Отчётна основе проведённого ими анализа заключает, что на фотографиях зафиксировано по меньшей мере 11 разных тысяч тел, принадлежавших в основном молодым мужчинам. Многие были предельно истощены и имели следы пыток: раны, кровоподтёки, удушения и воздействия электричества, у части были пустые глазницы.

Некоторые функционеры режима, запечатлённые на фотографиях Цезаря, также будут бежать в Европу, а для дальнейшего расследования они могут оказаться если не обвиняемыми, то как минимум важными свидетелями.

Силы режима ответственны за подавляющее большинство смертей среди гражданского населения, прямо атакуя школы, больницы и рынки. Поподсчёту организации Syrian Network for Human Rights, за декабрь 2014 года погибнут 1328 мирных жителей, 1049 из которых (включая 203 ребенка и 105 женщин) будут убиты лояльными Асаду силами. Боевиками ДАИШ за тот же период будет убито 72 человека из числа гражданских. Подобное соотношение вполне ярко иллюстрирует, почему желание отомстить режиму является одним из основных факторов, толкающих людей вступать в бригады FSA и исламистских организаций.

С отделением ДАИШ от «Аль-Каиды» и началом их войны против всех (подробнее см. ниже), Асад увидит возможность управления балансом, стравливая оппозицию между собой. Самостоятельная ДАИШ станет необъявленным союзником режима (лучше всего их взаимоотношения опишет английское слово «frenemies»), и они предпочтут по возможности избегать столкновений друг с другом.

Иллюстрацией этого станет наглядный анализ от Jane’s Terrorism & Insurgency Centre, который покажет, что из 982 контртеррористических операций режима в 2014 году лишь 6% будут проведены напрямую против ДАИШ. В свою очередь из атак ДАИШ в тот же промежуток времени лишь 13% придётся на принадлежащие режиму силы и объекты. Несмотря на отрицание подобного симбиоза с обеих сторон, стороны даже установят экономические связи, и если нефть у ДАИШ будут покупать вообще все, то режим даже продолжит обслуживать подконтрольные ДАИШ добывающие предприятия через частных посредников вроде HESCO.

В итоге от торговли начнут получать средства почти все конфликтующие стороны, так как каждый будет иметь долю либо за перепродажу, либо за провоз нефти по своей территории. Исключением не станут даже непримиримые соперники ДАИШ из иракских курдов — некоторые коррумпированные командиры «Пешмерги» будут закупать нефть по ценам в два раза ниже рыночных, чтобы далее перепродать её в Иран или Турцию с ощутимой наценкой.

В стратегическом ключе же роль ДАИШ сыграет важнейшую роль для сохранения режима Асада, ибо при значительном ослаблении оппозиции выбор для Сирии в будущем будет лишь между Башаром Асадом и Абу Бакром аль-Багдади. И несмотря на то, что первый ответственен за гораздо большее количество смертей, для мирового сообщества в таком случае он номинально станет «меньшим злом».

Но вернемся к оппозиции и её расколу. Одной из основных сил внутри сирийской оппозиции к концу 2012 становится «Фронт ан-Нусра». Изначально боевики этой организации заручились уважением оппозиционеров благодаря дисциплинированности и профессионализму своих боевиков, что и позволило организации выйти на «передний план». Но при этом «ан-Нусра» стала первой организацией, взявшей ответственность за террористические акты, жертвами которых оказывались и мирные жители.

Последнее отталкивает от «ан-Нусры» командиров и бригады FSA. Остающиеся в рядах светских бригад повстанцы открыто осуждают методы людей аль-Джулани, насаждающих правление по шариату на подконтрольных им территориях. Но разлад «ан-Нусры» со светскими силами происходит не сразу.

На протяжении всего 2012 года FSA терпела сложившееся положение вещей, рассматривая свой вынужденный союз с радикальными исламистами как единственный шанс на выживание и победу над Асадом. Но уже тогда многим стало понятно, что конфронтация FSA с «ан-Нусрой» — лишь вопрос времени. Решение этой непростой дилеммы наметилось в сентябре 2012 года, когда «разрывающиеся» между FSA и «ан-Нусрой» исламисты (первой категории) создали первую коалицию — «Сирийский исламский освободительный фронт», в которой войдут «Бригада ат-Таухид», «Соколы Леванта» и «Джейш аль-Ислам». А спустя пару месяцев, с началом первого широкомасштабного наступления оппозиции, появился «Сирийский исламский фронт», в котором совместную деятельность стали осуществлять «Ахрар аш-Шам», «Ансар аш-Шам» и «Лива аль-Хакк». Эти коалиции, ставшие основной для возникшего через год «Исламского Фронта», позволили FSA подготовиться к боевым действиям против «ан-Нусры» и ДАИШ, открытая вражда с которыми начинается в мае 2013 года.

В том же месяце в войну активно включатся курды, на тот момент противостоявшие и FSA, и исламистам. Между ними уже происходили небольшие стычки, но если в 2012 году разногласия достаточно быстро разрешались, то теперь это становится невозможным — курды имеют дело уже не с одной FSA, а множеством бригад и организаций, открыто проявляющих к ним враждебность. В основном курдам придется сражаться с джихадистами из «ан-Нусры» и других исламистских организаций, а после они смогут сдержать одно из самых интенсивных наступлений ДАИШ в Сирии. С FSA же курды придут к консенсусу в 2014 году, сформировав даже общую оперативную комнату «Евфратский вулкан» для ведения совместных действий против радикальных исламистов.

Одновременно с этим начинается ещё один крайне важный процесс — отделения ДАИШ от «Аль-Каиды». До этого ДАИШ, являясь ещё «Исламским государством в Ираке», осуществляло функции регионального филиала, в то время как аль-Багдади занимался «наместничеством» — воплощением распоряжений руководства организации в вверенном ему регионе, не обладая политической самостоятельностью. Его нежелание мириться с подобным положением вещей и ограничением своей власти в пределах географических границ Ирака (особенно учитывая, что именно его люди создавали и координировали соседний филиал — «Джабхат ан-Нусру»), открыто проявляется в апреле 2013 года.

огда он выпускает аудиозапись со своей речью, где заявляет об организации, спонсировании и поддержке «ан-Нусры» именно ИГИ, и что теперь обе группы сливаются воедино под названием «Исламское государство Ирака и Леванта». Подобный ход становится неожиданностью как для лидера «Фронта ан-Нусра» Абу Мухаммеда аль-Джулани, так и для главы «Аль-Каиды» Аймана аз-Завахири. Аль-Джулани в ответном сообщении отрицает слияние, дополняя, что ни с кем из руководства «ан-Нусры» не производилось никаких консультаций по этому вопросу.

Через пару месяцев напишет письмо обоим региональным лидерам и аз-Завахири, разъяснив свое категоричное несогласие со слиянием, а также назначив посредника между аль-Джулани и аль-Багдади для разрешения разногласий. Последний сразу же пойдет ва-банк, объявив в своём следующем сообщении об отказе подчиниться аз-Завахири, а также о продолжении слияния.

Следующие полгода аль-Багдади наращивает свои силы. В июле 2013 года боевики ДАИШ освобождают до пятисот заключённых иракских тюрем Таджи и Абу Грейб, многие из которых являлись ветеранами партизанской войны против коалиции. Вместе с этим ДАИШ прекращает материальную поддержку «ан-Нусры», а в сентябре того же года атакует повстанцев из FSA, выбив их из города Азаз (30 километров к северу от Алеппо). В сети начинают появляться фото- и видеоматериалы деморализующего и агитационного характера, а присутствие ДАИШ в интернете с тех пор будет только возрастать.

Далее ДАИШ обвиняет «ан-Нусру» в предательстве революции и пособничестве режиму, по сути объявив войну аль-Джулани. К концу 2013 года большинство иностранных боевиков «ан-Нусры» переходит на сторону ДАИШ, которая также получает большую часть приобретений «ан-Нусры» на востоке Сирии, включая Ракку, которая вскоре станет столицей их квазигосударства. Аль-Багдади готовится перейти в наступление, но сначала он обратит свой взор на Ирак.

Спустя два года политики Малики по постепенному «закручиванию гаек», деградации армии и ущемлению суннитов Ирак стал плодотворной почвой для новой войны. Бывший филиал «Аль-Каиды» в Ираке значительно усиливается за счёт приобретений в Сирии, а также привлечения на свою сторону бывших баасовцев и суннитов (включая даже бывших бойцов из «Сыновей Ирака»). Многие из их числа (по иронии судьбы) подчас не имеют иной альтернативы, кроме как присоединиться к новой силе, предтечу которой они помогали изгонять до этого.

Группировка быстро продвигается, не встречая серьёзного сопротивления. В январе 2014 года захватываются города Эль-Фаллуджа и Эр-Рамади. ДАИШ продолжает успешно наступать в Ираке и Сирии, заставляя весь мир обсуждать новую ужасающую силу, от зверств которой попытается откреститься даже «Аль-Каида», которая в феврале 2014 года официальноразрывает все отношения с ДАИШ, а после неудачной попытки в мае того же года заключить перемирие и вовсе оставляет попытки вернуть под контроль отбившуюся «дочку».

10 июня боевики аль-Багдади захватывают второй крупнейший город Ирака Мосул. Содержимого банков Мосула (ценностью свыше 400 миллионов долларов США) вместе с огромным запасом вооружений (в том числе американских), брошенным беспорядочно отступившей иракской армией, хватит и для изменения баланса в Сирии, где ДАИШ вскоре стремительно захватывают мухафазу Дайр-эр-Заур, богатую полезными ископаемыми.

Вскоре появляется и видеообращение аль-Багдади, где он объявляет о создании мирового халифата, а себя называет халифом. С этого момента организация именуется как «Исламское государство», начиная готовить почву для создания своих собственных филиалов (вилаятов) в других странах Азии и Африки.

США в ответ санкционируют отправку более 300 военных советников в Ирак, а также инициируют создание международной коалиции (далее по тексту — американская коалиция), целью которой становится ДАИШ. 8 августа 2014 года американские ВВС наносят 

В этом же месяце происходит другое важное для Ирака событие — Нури аль-Малики быстро сдаёт свои политические позиции после избрания в июле 2014 года нового президента страны (которым стал курд Фуад Масум) и спикера парламента (суннита Салима Джаури). Малики призывают уйти в отставку, и Масум предлагает на пост премьер-министра кандидатуру Хайдера аль-Абади. Малики, не желая отдавать власть, выводит на улицы Багдада верных ему сотрудников службы безопасности, которые блокируют правительственный квартал города. Но под давлением международного сообщества Нури аль-Малики уступает свое место без кровопролития.

18 сентября 2014 года Сенат США поддерживает программу Пентагона по вооружению и подготовке умеренных сирийских повстанцев в борьбе против ДАИШ, а менее чем через неделю США в первый раз наносят 

Основная задача кураторов ЦРУ заключалась в том, чтобы купленное американцами оружие не попало к «ан-Нусре» и другим радикалам. Впрочем, эти усилия были не слишком эффективны, учитывая, что боевики «ан-Нусры» попросту начали атаковать своих вчерашних вынужденных союзников из FSA, забирая полученное ими от американцев вооружение в качестве трофеев, либо получали его от перебежчиков.

Примерно в это же время в опасности оказываются езиды, представители курдской этноконфессиональной группы. Езиды, ровно как и друзы с алавитами — это религиозное меньшинство, которое не предусматривает обращения (то есть езидом можно только родиться). Их верования малоизучены, но в целом сочетают в себе элементы зороастризма, христианства и ислама. Изначально к езидам относились почти все курды, а разделение на езидов-староверов и курдов-суннитов сложилось под влиянием Османской империи, пытавшейся веками избавиться от «еретического учения». Самая большая община (около 650 тысяч человек) езидов в мире проживает в Ираке. С наступлением ДАИШ над езидами нависает угроза уничтожения — многих убивают, других берут в рабство, а третьи вынуждены бежать в сторону гор. В ООН действия ДАИШ будут впоследствии расценены как покушение на геноцид езидов.

В декабре 2014 ситуация начинает меняться. Бойцам «Пешмерги», прикрывавшим до этого отход из северо-западных регионов Ирака мирных жителей из числа христиан и езидов, удаётся при поддержке авиации американской коалиции выдавить ДАИШ из прилегающих к городу Синджар районов. Следом за этим намечается перелом и в Кобани, где к концу января 2015 года ДАИШ терпит унизительное поражение.

Миф о непобедимости «халифата» оказывается развенчан, что грозится обернуться большими проблемами для ДАИШ, пользующейся своими военными успехами как одним из основных инструментов агитации бойцов со всего мира. Оказывающаяся «бумажным тигром» организация в ответ разворачивает беспрецедентную кампанию террора. Тактика оказывается удачной — достаточно скоро мир говорит уже не о поражении ДАИШ под Кобани, а о видео с сожжением иорданского пилота, самолёт которого был сбит боевиками над Раккой за месяц до этого, или обезглавливанием 21 египтянина-копта в Ливии.

Также ДАИШ сконцентрируется на распространении своей «франшизы», принимая присягу большого числа исламистских организаций Северной Африки, Ближнего Востока и Средней Азии, включая египетскую «Ансар Бейт аль-Макдис», нигерийскую «Боко Харам» и многие другие. Боевики устраивают террористические акты в Тунисе и Йемене, в то время как симпатизирующие им экстремисты с осени 2014 года начинают осуществлять атаки в Канаде, Франции, Дании и других странах.

В середине мая в сирийскую мухафазу Дайр-эз-Заур направляется небольшой отряд войск специального назначения США. Их целью становится ликвидация Абу ас-Сайяфа, одного из лейтенантов аль-Багдади, курирующего нефтегазовые сделки «халифата». Помимо Сайяфа, они уничтожают ещё 31 боевика, создав первый и пока что единственный прецедент использования наземных войск американской коалиции в Сирии.

ДАИШ же спустя несколько дней захватывает легендарную Пальмиру, где вскоре приступает к уничтожению тысячелетних исторических памятников, как боевики организации уже делали ранее в Мосуле и других захваченных городах.

Но летом 2015 года наступление ДАИШ останавливается, а сама организация терпит ряд поражений от совместных действий YPG/J и FSA на севере. Курды вместе с повстанцами приступают к зачистке приграничных районов страны от боевиков аль-Багдади, проведя вплоть до сегодняшнего дня самую успешную операцию против ДАИШ за все годы конфликта. К концу июня они берут под контроль город Айн Исса, расположившись в 50 километрах от столицы «Исламского государства».

ДАИШ пытается переломить ситуацию, начав серию «рамаданских» атак и терактов, к которым призвал в аудиосообщении один из командиров группировки Абу Мохаммед аль-Аднани. 25 июня происходит вторая атакаКобани, для которой ДАИШ направляет к городу около сотни боевиков, замаскированных под бойцов FSA и YPG. Вместе с оставленными после январского отступления «спящими» агентами они убивают несколько сотен мирных жителей и более 30 бойцов YPG/J, но курды отбивают атаку в тот же день. Сразу же за этим следуют атаки в Эль-Хасаке, Тунисе, Кувейте и Франции.

ссылка на гифку

Единственным направлением, где до осени ДАИШ сможет вести хоть сколько-нибудь успешные действия, станет укрепление позиций около Пальмиры, где они к августу займут Эль-Карьятейн. В целом, если большую часть 2014 года можно охарактеризовать как период экспансии ДАИШ, то после поражения от курдов в январе 2015 года их влияние на ход событий стремительно уменьшается. Это позволяет повстанцам и исламистам провести ряд успешных операций против режима. Одной из наиболее эффективных становится наступление «ан-Нусры» и «Исламского Фронта» в Идлибе, исход которого сказывается в том числе и на моральном состоянии сил режима.

Сместившийся летом баланс сил даёт второе дыхание разговорам о судьбе послевоенной Сирии. Учитывая фрагментированность практически всех сторон конфликта, большинство экспертов высказывает мнение, что Сирии предстоит повторить судьбу Югославии, распавшись в недалёком будущем на несколько государств. А в возможность Асада остаться у власти даже в одном из будущих отдельных государств (например, на основе мухафаз Тартус и Латакия, где проживает большинство алавитов страны), по слухам, перестают верить даже его союзники среди иранской элиты.

И в этот критический для Башара Асада момент в конфликт вступает новый игрок, изменив все возможные сценарии развития событий. Как минимум с конца августа прямую поддержку силам режима начинает оказывать Россия. Впервые активисты, занимающиеся OSINT (Open source intelligence), обнаруживают это по 

Что там у хохл... англосаксов?

Про брексит много писали в своё время, но сейчас в не-британских СМИ о нём пишут немного и сухо. Вероятнее всего потому, что там нифига не понятно и обывателям из других стран по большому счёту насрать на их внутренние дела. Но нам, диванным аналитикам, всегда интересно, где какая-нибудь движуха идёт и можно попкорна пожрать. Поэтому из меня родился сей пост.

Disclaimer

Я не спец по британской политике. Большинство знаний было подчерпнуто на BBC и по ссылкам оттуда на другие британские газеты. На русском там не очень много по брекситу, читать надо на английском. Также я могу что-то напутать в терминологии.

United Kingdom European Union membership referendum

После победы брекситёров Дэвид Кэмерон ушёл в отставку. Вместо него консервативная партия выбрала Терезу Мэй, которая... была противницей брексита. Но придя на пост премьер-министра (ПМ) сказала, что выполнит волю народа и выйдет из ЕС.

В 2017 году Мэй решила провести досрочные выборы - чтобы в парламенте было подавляющее большинство консерваторов и любое решение легко проходило. Но забыла, что она не в России. В результате выборов консерваторы потеряли большинство в парламенте. Однако смогли найти себе в союзники мелкую партию, с которой в сумме у них наскреблось 328 голоса из 650. Она смогла переизбраться премьером, но с сильным скрипом.

Партия, которая заключила союз с Мэй - юнионисты, DUP = Democratic Unionist Party. Это партия Северой Ирландии, которая выступает против ирландцев, за единую Великобританию с англичанами во главе.

Negotiations

29 марта 2017 года Тереза Мэй подписала письмо, официально запускающее выход Великобритании из ЕС по статье 50 договора о ЕС. По этой статье у Великобритании есть ровно 2 года на то, чтобы заключить необходимые договора с ЕС и другими странами. После этого она официально выходят из ЕС. Смотрим какой же сегодня день? Ой, а сегодня как раз 29 марта 2019 года - когда этот срок истекает.

Далее Тереза Мэй начала долгие переговоры с ЕС. ЕС сразу заявил - то, что брекзитёры обещали на референдуме, невозможно. Тереза Мэй ответила, что она очень хороший переговорщик. Переговоры проходили в таком стиле:

После почти 2 лет переговоров, 14 ноября 2018 года Терезой Мэй и правительствами 27 оставшихся стран EU был одобрен черновик соглашения.

Brexit withdrawal agreement

О чём оно: Вводится переходный период до 31 декабря 2020 года. В это время UK по сути остаётся в EU. Она подчиняется всем правилам EU, платит налоги, принимает граждан EU без виз и вопросов. Но теряет право голоса во всех Евро-структурах. Предполагается, что за эти два года UK договаривается с EU о торговых правилах в надежде сохранить беспошлинный рынок.

То есть, они 2 года договаривались об отсрочке переговоров о беспошлинном рынке на 2 года. Здесь наверное какой-то тайный смысл есть... (нет)

Так же в нём вводится понятие Backstop. Тут сложнее объяснить. Начнём издалека.

The Troubles

Возможно вы слышали про ИРА - Ирландская Респебликанская Армия - которая выступала за объединение Северной Ирландии и остальной Ирландии. Это были очень весёлые ребята, которые наубивали сильно больше британцев, чем ИГИЛ. Например, только за 1972 год они заложили 1300 бомб. Правда массово убивать они не хотели - поэтому просто закладывали бомбу и сообщали о ней в полицию за полчаса до взрыва, чтообы все мирные люди успели эвакуироваться.

Но они не ко всем были такими добрыми. В 84ом году устроили взрыв на собрании консервативной партии. А в 91ом году обстреляли из миномёта резиденцую премьер-министра в Лондоне - Даунинг стрит 10.

Продолжалось это достаточно долго - с 60ых годов до 1998го года. Тогда было подписано и потом ратифицировано на референдуме Белфастовское соглашение.

В соглашение было много чего про местное самоуправление и т.д. Так же там было упомянуто, что стороны (Великобритания и Ирландия) не будут создавать визовые и таможенные барьеры на границе Северной ирландии. Тогда они обе состояли в ЕС и потому этот пункт выполнялся автоматически. Но 20 лет спустя всё может измениться...

Backstop

Чтобы недопустить этого изменения, отмены Белфастовского соглашения и возвращения весёлых ребят из ИРА, был внесён механизм backstop. По нему, если до окончания переходного периода (31 декабря 2020г) Великобритания не сможет договориться о беспошлинной зоне с ЕС, то таможня на границе Северной Ирландии всё равно не появляется. Она появляется на границе между Северной Ирландией и остальным UK. И так будет до тех пор, пока они не договорятся.

Получится, что Северная Ирландия будет жить по законам ЕС, а остальная Великобритания - по своим. И между ними будет таможня. У многих закралось подозрение, что пока Великобритания будет договариваться об общем рынке, Северная Ирландия уже 5 раз войдёт в состав Ирландии.

Так же стоит вспомнить в союзе с кем Мэй стала премьер-министром - с DUP. А они против объединения с Ирландией и даже против Белфастовского соглашения. И именно их чаще всего убивали весёлые ребята из ИРА.

Упс.

Any alternatives?

Соглашение Мэй стали называть "мягким брекстом". Как минимум ещё 2 года ниоткуда UK не выходит. Да и через 2 года они попытаются как можно сильнее интегрироваться с ЕС.

Альтеранативой ему был "жёсткий брексит" или, как еще его называют, "no-deal". Это выход из ЕС без соглашений. В таком случае, с точки зрения ЕС, Великобритания становилась одной из "третьих стран". То есть страной, с которой не заключено никаких договоров и к ней применяются наиболее жёсткие правила. Она бы стояла где-то между Угандой и Узбекистаном. Граждане и товары из UK имели бы меньше прав в Евросоюзе, чем те же украинского происхождения. Внутренние паспорта ЕС не действовали бы внутри UK и наоборот. Граждане UK, работающие в странах Евросоюза, могли бы в одно мгновение превратиться в туристовиз третих стран, да еще и без визы (грубо говоря).

Сторонники no-deal заявляли, что хоть в первые месяцы будет тяжело, но потом начнут подписывать договора с разными странами и через год/два/лет десять можно будет отдохнуть в Никарагуа без визы.

Экономисты считали, что в случае мягкого брексита ВВП Великобритании потеряет 5%, в случае жёсткого брексита - 10%.

Так же всегда можно попросить отсрочку окончания Брексита, но она должна быть увтерждена всеми 27ью государствами ЕС.

И самое интересное - 10 декабря 2018 года Европейский Суд постановил, что в любой момент Великобритания может отозвать своё прошение о выходе из ЕС. И при желании сразу же переподать его. И тогда начинается новый двухлетний приод договоров.

The first attempt

Чтобы ратифицировать любой из вариантов Брексита, его нужно "протащить" через парламент - то есть получить больше половины голосов "за".

Первая попытка Мэй протащить своё соглашение прошла 11 декабря 2018. Но за день до голосования она отложила его.

В итоге голосование состоялось 15 января 2019. Парламент отверг её соглашение: 202 за, 432 против. Разница в голосах показывает, что соглашение не просто "немножко плохое, надо пару запятых добавить", а "пиздец говно".

Итак, до брексита остаётся чуть больше 2 месяцев, за 2 года премьер-министр составила один договор, который с треском провалился в парламенте. Как так?

The House of Commons

Как я намекал в первой части, уже в период референдума было видно, что раскол не только в обществе, но и внутри партий. Хотя есть некая официальная позиция партий, но есть множество членов партии, которые с официальной позицией не согласны.

По сути в парламенте образовались 3 течения (примерные проценты голосов)
1) против брексита (45%)
2) за мягкий брексит (35%)
3) за жёсткий брексит (20%)

Условно 1ая группа - лейбористы и сочуствующие, 2 и 3ья - консерваторы и сочуствующие.

Попытались вынести вотум недоверия Мэй - провалилось, ибо группы 2+3 голосовали за неё. Попытались сместить Мэй внутри консерваторов, но там она тоже выстояла, ибо 35% парламета были за ней и 20% против (а 1ая группа не голосовала, ибо они лейбористы).

Мэй решила, что лучшая тактика в таком случае - вносить один и тот же законопроект много раз и тогда на десятый-двадцатый раз парламентарии его примут. В бытовом отношении такая техника точно приносит свои плоды (после 20 или 120-й просьбы нерадивый муж-таки повесит полочку) - почему бы и тут не сделать так же?

Время шло. Заветная дата приближалась. Ничего не менялось.

The second attempt

Вторая попытка протащить законопроект состоялась 12 марта 2019 года - за 2,5 недели до дедлайна. Она прошла чуть лучше: 242 за, 391 против. Некоторые парламентарии, боясь no-deal Брексита, решили что вариант Мэй - меньшее из зол.

Если по этим двум точкам построить график, то можно предположить, что к 4ой попытке это соглашение пройдёт парламент.

Но тут случилось то, чего никто не ожидал...

John Bercow's Intervention

Спикер Парламента - Джон Беркоу. Он избирался от консервативной партии, но после того, как его избрали спикером он по закону покинул партию. Так же он не имеет права голосовать, хоть и был выбран в парламент.

Этот милый дяденька нашёл на 397ой странице 24го издания свода парламентских правил закон 1604 года, который в последний раз применялся 90 лет назад. По нему в течении одной парламентской сессии нельзя дважды рассматривать по сути один и тот же закон.

Мэй была в ахуе поражена в самое сердце. Она как раз собиралась на следующий день устроить 3ью попытку, а через неделю - 4ую.

19 March 2019

Варианты (по моему мнению), которые были возможны на тот момент. С учётом упёртости Мэй, неспособности достичь компромиса ни между партиями, ни даже внутри своей партии, и крайне ограниченного времени, мне все варианты кажутся маловероятным. Поэтому что же будет - вообще не понятно.

1) Жёсткий брексит. Выходят без соглашения, ставится таможня на границах, в северную ирландию завозят террористов и т.д. Маловероятно, ибо большинство понимают, что будет пипец.

2) Мэй договаривается с парламентёрами, они вначале отменяют закон 1604 года, потом выносят на повторное голосование мягкий брексит, принимают его и получают небольшую отсрочку, чтобы принять все необходимые подзаконные акты. Маловероятно, ибо нужно большинство по двум вопросам сразу, а они по одному то вопросу не могут найти компромис

3) Британия получает длительную отсрочку - на год. Или просто отменяет выход из брексита (для этого не нужно согласие других стра). Маловероятно потому, что это будет означать уход Мэй и/или перевыборы в парламент и/или новый референдум. А Мэй чётко говорит, что она сама не уйдёт.

4) Вмешивается Королева. Она может закрыть-открыть парламентскую сессию. Таким образом отменять закон 1604 года не надо и можно сразу выносить на голосование мягкий брексит. Маловероятно потому, что Королева не вмешивается в дела - см. сериал Корона.

21 March 2019

Мэй просит у ЕС отсрочки. Она бы всё равно просила отсрочки, ибо даже если бы парламент принял её соглашение, то он бы не успел принять все подзаконные акты. У неё был выбор: просить на 3 месяца или на 1 год. Но во втором случае у неё потребовали бы проведения референдума или перевыборов в парламент. Она не захотела расставаться с властью, поэтому попросила на 3 месяца - до 30 июня.

Небольшой казус в том, что 23 мая начинаются выборы в Европарламент. И, так как Великобритания не вышла из ЕС, она обязана провести эти выборы и отправить своих делегатов.

21 марта состоялся саммит ЕС, на котором лидеры стран ЕС обсуждали как и какую отсрочку дать Великобритании. Решили дать два варианта:

1) если парламент принимает соглашение Мэй до 00:00 30.03.2019 по CET (это 23:00 сегодня по Гринвичу), то отсрочка до 22 мая.

2) если соглашение не принимают, то отсрочка до 12 апреля, после чего они или выходят окончательно, или начинают готовиться к выборам в Европарламент.

По словам высокопоставленного чиновника ЕС, президент Франции Эммануэль Макрон после удаления Терезы Мэй из переговорной комнаты сделал замечание. Макрон якобы сказал, что шансы на прохождение ее сделки через палату общин составляли 10%, но добавил: «выслушав ее, теперь думаю, что 5%». В ответ на это заявление председатель ЕС Дональд Туск скривился и отметил, что это «прозвучало слишком оптимистично».

27 March 2019

Парламент, видя абсолютную беспомощность Мэй, решил взять брексит в свои руки. Они вынесли на "ориентировочное" голосование 8 вариантов того, что делать дальше. Голосование ничего не решало, а лишь показывало в какую сторону стоить смотреть. Голосовать можно было за несколько вариантов сразу.

И в результате выиграл... (барабанная дробь)... ни один вариант. За все варианты было подано больше "против", чем "за". Замечательный пример. Вот 2 варианта:

1) no-deal brexit - 160 за, 400 против

2) если за день до брексита не будет найдено соглашение, то автоматически отменяем брексит по 50ой статьей, чтобы избежать no-deal - 184 за, 293 против.

То есть, им говорят: ну если вы не найдёте соглашение до дедлайна, то выберите хотя бы какой-то один из двух возможных вариантов. И треть депутатов: "не, не будем выбирать один из двух"  =)

При этом Мэй решила "пойти в атаку" и согласилась уйти в отставку, если её соглашение пройдёт парламент. Надо заметить, что если он не пройдёт парламент, то её всё равно отправят в отставку. Так что теперь отставка Мэй уже точно предопределена.

Это даёт шанс для сторонников жёсткого брексита, что они прийдут к власти и после переходного периода смогут устроить no-deal пиздец. Поэтому они согласились проголосовать за этот проект, если он будет вынесен на голосование.

Но не все согласились. DUP не согласны ни под каким соусом, ибо Backstop может означать фактический выход Северной Ирландии из Великобритании, а это основное, с чем борется их партия.

29 March 2019

Чтобы обойти запрет на голосование за один и тот же законопроект два раза, Мэй разделила его на две части: само положение о выходе и политическая декларация. Все предполагали, что это по сути один документ. Между ними идут прямые ссылки. Но первый документ - это то, что фактически будет происходить по закону. А второй - это направления для дальнейших переговоров.

Для того, чтобы продлить брексит до 22 мая, нужно принять именно первую часть - так написанно в резолюции ЕС. Но не факт, что приняв только первую часть, можно ратифицировать всё соглашение.

Утрируя, в положении о выходе  написано "Два года граждане EU будут иметь полные права в UK. Так же мы будем договариваться о том, что написаннно в п.20 политической декларации". В политической декларации сейчас написано "п.20. мы будем договариваться о том, чтобы права жителей EU/UK не ущемлялись на территории UK/EU". Если принять только первый документ, то потом в политической декларации можно поменять п.20 на "мы будем договариваться сжигать всех евреев, как завещал нам дедушка Адик" . И в этом случае смысл всего положения меняется.

Сейчас идут дебаты по этому законопроекту. Очень похоже, что они как обычно ни до чего не договорятся, а значит будут ещё 2 недели "не"-выбирать между двумя вариантами. Сами британцы давно не рады этому пиздецу. Всё чаще используются фразы "конституционный кризис" и "национальный позор".  Судя по опросам сторонники брексита в последнее время стали терять своих последователей.

Update проголосовали в третий раз. 286 за, 344 против. Брексит откладывается всего на 2 недели и всё так же нифига не понятно.

О ситуации в Сирии