Война в Сирии и Ираке / Сирия :: песочница политоты :: много букв :: Америка :: ИГИЛ :: политика (политические новости, шутки и мемы)

все части: 

http://joyreactor.cc/post/2255894

http://joyreactor.cc/post/2255903

http://joyreactor.cc/post/2255909

http://joyreactor.cc/post/2255921

Война в Сирии и Ираке

Гражданская война в Сирии до 30 сентября 2015 года

Второй этап войны связан с так называемым «угоном» революции исламистами. Но подобная формулировка нижеописанных событий весьма неточна, а возникновение исламистских организаций среди оппозиции представляет из себя одно из самых сложных и малоизученных явлений всего конфликта.

Корни сирийского исламизма стоит искать в первую очередь в политике режима. На второй год войны начинают давать плоды действия Асада по дестабилизации оппозиции, предпринятые им ещё в начале конфликта. Первым таким действием было освобождение в конце марта 2011 года нескольких заключённых (по разным оценкам — от 70 до 260 человек), большинство из которых (согласно источникам BBC и The Washington Post) были исламистами. Стоит отметить, что освобождение политзаключенных являлось одним из ключевых требований протестующих, однако речь шла о задержанных участниках протестов. Возможно, расчёт режима заключался в создании условий для дискредитации оппозиции, но в тот момент эффекта эти действия не возымели.

Спустя пару месяцев Асад решился на более рискованный шаг, объявив общую амнистию.

Из тюрьмы Сайедная были выпущены среди прочих и авторитетные исламисты. В числе освобождённых находились Захран Алуш (который в том же году создал «Джейш аль-Ислам»), основатели группировки «Ахрар аш-Шам», Ахмед Абу Исса (один из основателей бригады «Соколы Леванта», которая в марте 2015 года будет поглощена «Ахрар аш-Шамом») и многие другие.

Любопытный факт: с 2003 до 2008 года в Сирии некоторую часть узников тюрьмы Сайедная направляли в лагеря военной подготовки, откуда дальше узники перебрасывались в Ирак, дабы подпитывать идущую в стране партизанскую войну на стороне «Аль-Каиды». Из тех, кто потом возвращался в Сирию, часть отправлялась обратно в тюрьму, другая оставалась на свободе под наблюдением режима, а третьих перенаправляли в Ливан. Практика, по всей видимости, была прекращена после бунта в тюрьме.

В августе 2011 года глава иракского отделения «Аль-Каиды» Абу Бакр аль-Багдади направил в Сирию одного из своих лучших людей для организации регионального крыла. Абу Мухаммед аль-Джулани с небольшим отрядом перешел границу, чтобы заняться вербовкой бывших заключёных тюрьмы Сайедная, а также начать набор рядовых бойцов. Появление самой группы было анонсировано уже в январе 2012 года, и аль-Джулани возглавил «Фронт помощи народу Шама», ставший известным как «Джабхат ан-Нусра» (или «Фронт ан-Нусра»). Изначально «Фронт ан-Нусра» входил в состав FSA, ровно как и другие исламистские группы. Но вскоре централизованность организации и её стабильное финансирование начало привлекать в группу не только других исламистов, но и светских оппозиционеров. Дурной пример, как можно догадаться, оказался заразителен: часть повстанцев стала переходить на сторону «ан-Нусры» или же обозначать свои «бригады» в качестве исламистских ради, в первую очередь, лучшей материальной обеспеченности, а революция стала номинально (но не фактически) терять свой светский характер.

Небольшое отступление. Говоря об исламистских организациях в Сирии, необходимо разделить их по группам, основываясь на их отношениях с умеренной оппозицией в политическом и военном смысле, а также радикальности самих групп.

Первая категория — наиболее умеренные исламисты, входящие по состоянию на сегодняшний день в «Исламский Фронт» (ИФ), а именно «бригада ат-Таухид» (она же «Лива ат-Таухид»), «Ахрар аш-Шам», «Ансар аш-Шам» и «Джейш аль-Ислам».

Для этой и других категорий исламистов примерно одинаково нежелание работать вместе с Сирийским национальным советом и Сирийской национальной коалицией, но совсем другой вопрос — отношения с FSA. Для исламистов первой категории FSA являются безусловно дружественной формацией. При этом организации «Исламского фронта» находятся в относительно симбиотических отношениях с «Джабхат ан-Нусрой», в то время как «Ахрар аш-Шам» (крупнейшая из организаций ИФ) одновременно входит вместе с «ан-Нусрой» в военную коалицию «Джейш аль-Фатх» («Армия завоевания»). Также исламисты этой и других категорий находятся во враждебных отношениях с курдами (за исключением бригад «Ахрар аш-Шама» и других бригад ИФ, расположенных в районе Алеппо и входящих в оперативную комнату «Фронт Леванта», которые подписали в феврале 2015 года соглашение о кооперации с YPG).

Во вторую категорию входят дружественные по отношению к FSA и «Исламскому фронту» группы, имеющие как минимум натянутые отношения с «ан-Нусрой». Основная формация этой категории — «Сирийскиетуркменские бригады». Спонсируемая Турцией, эта организация является основным инструментом распространения влияния Анкары в регионе, ставя основной целью своей деятельности получить представительство для туркмен в органах власти постасадовской Сирии.

Третья категория — «Фронт ан-Нусра» и другие радикальные исламисты, включая «Туркестанскую исламскую партию» (состоящую из китайских уйгуров) и бригаду «Гураба аш-Шам». Данные организации исходят из идей радикального салафистского джихадизма, используя типичные для филиалов «Аль-Каиды» террористические тактики наподобие взрывов смертников, угнетения несуннитского населения и так далее. Главным отличием от ДАИШ является расстановка приоритетов: если ДАИШ ставит на первое место создание исламского халифата, то для боевиков аль-Джулани и других организаций первоочередной задачей является свержение Башара Асада. В силу этого «Джабхат ан-Нусра» проявляет некоторую гибкость в своих отношениях с другими организациями.

Изначально многие радикалы, включая «ан-Нусру», воевали на одной стороне с FSA под «брендом» этой мета-группы. Так, в ноябре 2012 года The Washington Post даже называет «ан-Нусру» самой успешной силой внутри FSA, но спустя 10 дней после этого США признают «Джабхат ан-Нусру» террористической организацией.

В четвёртую категорию можно отнести ДАИШ. При этом, если даже исламистов третьей категории некоторые аналитики всё ещё относят к оппозиции, то ДАИШ «стоит особняком», последние два года сражаясь против всех остальных участников конфликта. Важно отметить и то, что до конца 2013 года ДАИШ остаются достаточно слабо вовлечены в конфликт, в основном направляя материальную поддержку «ан-Нусре» и иногда оказывая им содействие малой частью своих боевиков (как, например, при захвате Ракки в марте 2013 года). Это отлично иллюстрирует представленная выше карта активности боевиков аль-Багдади, подавляющее большинство атак которых вплоть до 2014 года сконцентрировано в Ираке.

Также есть и организации, которые тяжело отнести однозначно к той или иной категории (как «Легион Шам», одновременно входящий в союз как с «Сирийскими туркменскими бригадами», так и с «ан-Нусрой» и «Ахрар аш-Шамом» в составе «Армии завоевания»), но их количество и роль в военном и политическом значении не настолько велики.

На примере одной только первой категории можно увидеть, насколько сложны связи между различными группировками, а также насколько некорректны попытки смешать всех повстанцев в кучу, что будет делаться российскими официальными лицами и СМИ после вступления России в конфликт в сентябре 2015 года.

Для организаций ИФ подобное положение удобно, ибо они получают финансирование и вооружение от Саудовской Аравии и Турции, оставаясь при этом в хороших отношениях как с FSA, так и с «ан-Нусрой», а также сохраняя свою самостоятельность. Для FSA подобная градация позволяет «фильтровать» свои враждебные отношения с «ан-Нусрой», прикрывая тылы бригадами ИФ, а также используя тактические приобретения «ан-Нусры» в своих целях. В стратегическом ключе же прослойка «умеренных исламистов» позволяет обезопасить FSA от дальнейшего распада, когда радикальные исламисты переманивали на свою сторону целые бригады.

Но, говоря о причинах перехода части повстанцев от FSA к исламистам, нужно предельно четко разделять мотивацию на уровне организаций и мотивацию личную. Так, бригады и дивизии, целиком покидающие FSA с конца 2012 года, по большей части исходят из прагматических причин. Для свежесформированных или сменивших идеологический стан бригад становятся доступны средства, поступающие в Сирию из, в первую очередь, Саудовской Аравии, Катара и Турции.

Касательно же личной мотивации, показательной является серия исследований «Голоса Сирии», проведенная Верой Мироновой, Сэмом Уиттом (Sam Whitt) и Лубной Мраи (Loubna Mrie). По анализу проведенных опросов среди мирных жителей, бойцов FSA и исламистов видно, что по некоторым аспектам, вроде отношения к Асаду, среди различных групп людей царит полное единодушие.

По мнению большинства экспертов, изучающих исламистские группировки в Сирии, если религиозно-идеологические причины перехода и имели место, то далеко не в первую очередь.

Но самым важным фактором, ведущим к радикализации и большему хаосу, является политика режима по институциональному совершению военных преступлений. Десятки эпизодов применения против повстанцев и гражданского населения химического оружия, практика сброса бочковых бомб, сексуальное насилие над женщинами (и не только), пытки детей — лишь верхушка айсберга.

В 2013 году из Сирии бежит бывший сотрудник военной полиции Асада, известный под псевдонимом «Цезарь». До побега он документировал перевозку тел арестованных режимом людей, которых после смерти направляли из тюрем и иных объектов в военные госпитали (в частности, № 601 и № 607). С собой Цезарь берёт около 55 тысяч фотографий, которые он делал с марта 2011 года. К их оценке привлекаются ведущие юристы и судмедэксперты с опытом расследования военных преступлений в ходе международных трибуналов по бывшей Югославии и Сьерра-Леоне. Отчётна основе проведённого ими анализа заключает, что на фотографиях зафиксировано по меньшей мере 11 разных тысяч тел, принадлежавших в основном молодым мужчинам. Многие были предельно истощены и имели следы пыток: раны, кровоподтёки, удушения и воздействия электричества, у части были пустые глазницы.

Некоторые функционеры режима, запечатлённые на фотографиях Цезаря, также будут бежать в Европу, а для дальнейшего расследования они могут оказаться если не обвиняемыми, то как минимум важными свидетелями.

Силы режима ответственны за подавляющее большинство смертей среди гражданского населения, прямо атакуя школы, больницы и рынки. Поподсчёту организации Syrian Network for Human Rights, за декабрь 2014 года погибнут 1328 мирных жителей, 1049 из которых (включая 203 ребенка и 105 женщин) будут убиты лояльными Асаду силами. Боевиками ДАИШ за тот же период будет убито 72 человека из числа гражданских. Подобное соотношение вполне ярко иллюстрирует, почему желание отомстить режиму является одним из основных факторов, толкающих людей вступать в бригады FSA и исламистских организаций.

С отделением ДАИШ от «Аль-Каиды» и началом их войны против всех (подробнее см. ниже), Асад увидит возможность управления балансом, стравливая оппозицию между собой. Самостоятельная ДАИШ станет необъявленным союзником режима (лучше всего их взаимоотношения опишет английское слово «frenemies»), и они предпочтут по возможности избегать столкновений друг с другом.

Иллюстрацией этого станет наглядный анализ от Jane’s Terrorism & Insurgency Centre, который покажет, что из 982 контртеррористических операций режима в 2014 году лишь 6% будут проведены напрямую против ДАИШ. В свою очередь из атак ДАИШ в тот же промежуток времени лишь 13% придётся на принадлежащие режиму силы и объекты. Несмотря на отрицание подобного симбиоза с обеих сторон, стороны даже установят экономические связи, и если нефть у ДАИШ будут покупать вообще все, то режим даже продолжит обслуживать подконтрольные ДАИШ добывающие предприятия через частных посредников вроде HESCO.

В настоящий момент существует четыре основных маршрута контрабанды, один из которых позволяет вывозить нефть из Сирии и Ирака через Сирию (для продажи в Турцию и режиму Асада), а другие три — напрямую из Ирака (для продажи в Турцию, Иран и Иорданию).

В итоге от торговли начнут получать средства почти все конфликтующие стороны, так как каждый будет иметь долю либо за перепродажу, либо за провоз нефти по своей территории. Исключением не станут даже непримиримые соперники ДАИШ из иракских курдов — некоторые коррумпированные командиры «Пешмерги» будут закупать нефть по ценам в два раза ниже рыночных, чтобы далее перепродать её в Иран или Турцию с ощутимой наценкой.

В стратегическом ключе же роль ДАИШ сыграет важнейшую роль для сохранения режима Асада, ибо при значительном ослаблении оппозиции выбор для Сирии в будущем будет лишь между Башаром Асадом и Абу Бакром аль-Багдади. И несмотря на то, что первый ответственен за гораздо большее количество смертей, для мирового сообщества в таком случае он номинально станет «меньшим злом».

Но вернемся к оппозиции и её расколу. Одной из основных сил внутри сирийской оппозиции к концу 2012 становится «Фронт ан-Нусра». Изначально боевики этой организации заручились уважением оппозиционеров благодаря дисциплинированности и профессионализму своих боевиков, что и позволило организации выйти на «передний план». Но при этом «ан-Нусра» стала первой организацией, взявшей ответственность за террористические акты, жертвами которых оказывались и мирные жители.

Последнее отталкивает от «ан-Нусры» командиров и бригады FSA. Остающиеся в рядах светских бригад повстанцы открыто осуждают методы людей аль-Джулани, насаждающих правление по шариату на подконтрольных им территориях. Но разлад «ан-Нусры» со светскими силами происходит не сразу.

На протяжении всего 2012 года FSA терпела сложившееся положение вещей, рассматривая свой вынужденный союз с радикальными исламистами как единственный шанс на выживание и победу над Асадом. Но уже тогда многим стало понятно, что конфронтация FSA с «ан-Нусрой» — лишь вопрос времени. Решение этой непростой дилеммы наметилось в сентябре 2012 года, когда «разрывающиеся» между FSA и «ан-Нусрой» исламисты (первой категории) создали первую коалицию — «Сирийский исламский освободительный фронт», в которой войдут «Бригада ат-Таухид», «Соколы Леванта» и «Джейш аль-Ислам». А спустя пару месяцев, с началом первого широкомасштабного наступления оппозиции, появился «Сирийский исламский фронт», в котором совместную деятельность стали осуществлять «Ахрар аш-Шам», «Ансар аш-Шам» и «Лива аль-Хакк». Эти коалиции, ставшие основной для возникшего через год «Исламского Фронта», позволили FSA подготовиться к боевым действиям против «ан-Нусры» и ДАИШ, открытая вражда с которыми начинается в мае 2013 года.

В том же месяце в войну активно включатся курды, на тот момент противостоявшие и FSA, и исламистам. Между ними уже происходили небольшие стычки, но если в 2012 году разногласия достаточно быстро разрешались, то теперь это становится невозможным — курды имеют дело уже не с одной FSA, а множеством бригад и организаций, открыто проявляющих к ним враждебность. В основном курдам придется сражаться с джихадистами из «ан-Нусры» и других исламистских организаций, а после они смогут сдержать одно из самых интенсивных наступлений ДАИШ в Сирии. С FSA же курды придут к консенсусу в 2014 году, сформировав даже общую оперативную комнату «Евфратский вулкан» для ведения совместных действий против радикальных исламистов.

Одновременно с этим начинается ещё один крайне важный процесс — отделения ДАИШ от «Аль-Каиды». До этого ДАИШ, являясь ещё «Исламским государством в Ираке», осуществляло функции регионального филиала, в то время как аль-Багдади занимался «наместничеством» — воплощением распоряжений руководства организации в вверенном ему регионе, не обладая политической самостоятельностью. Его нежелание мириться с подобным положением вещей и ограничением своей власти в пределах географических границ Ирака (особенно учитывая, что именно его люди создавали и координировали соседний филиал — «Джабхат ан-Нусру»), открыто проявляется в апреле 2013 года.

огда он выпускает аудиозапись со своей речью, где заявляет об организации, спонсировании и поддержке «ан-Нусры» именно ИГИ, и что теперь обе группы сливаются воедино под названием «Исламское государство Ирака и Леванта». Подобный ход становится неожиданностью как для лидера «Фронта ан-Нусра» Абу Мухаммеда аль-Джулани, так и для главы «Аль-Каиды» Аймана аз-Завахири. Аль-Джулани в ответном сообщении отрицает слияние, дополняя, что ни с кем из руководства «ан-Нусры» не производилось никаких консультаций по этому вопросу.

Через пару месяцев напишет письмо обоим региональным лидерам и аз-Завахири, разъяснив свое категоричное несогласие со слиянием, а также назначив посредника между аль-Джулани и аль-Багдади для разрешения разногласий. Последний сразу же пойдет ва-банк, объявив в своём следующем сообщении об отказе подчиниться аз-Завахири, а также о продолжении слияния.

Следующие полгода аль-Багдади наращивает свои силы. В июле 2013 года боевики ДАИШ освобождают до пятисот заключённых иракских тюрем Таджи и Абу Грейб, многие из которых являлись ветеранами партизанской войны против коалиции. Вместе с этим ДАИШ прекращает материальную поддержку «ан-Нусры», а в сентябре того же года атакует повстанцев из FSA, выбив их из города Азаз (30 километров к северу от Алеппо). В сети начинают появляться фото- и видеоматериалы деморализующего и агитационного характера, а присутствие ДАИШ в интернете с тех пор будет только возрастать.

Далее ДАИШ обвиняет «ан-Нусру» в предательстве революции и пособничестве режиму, по сути объявив войну аль-Джулани. К концу 2013 года большинство иностранных боевиков «ан-Нусры» переходит на сторону ДАИШ, которая также получает большую часть приобретений «ан-Нусры» на востоке Сирии, включая Ракку, которая вскоре станет столицей их квазигосударства. Аль-Багдади готовится перейти в наступление, но сначала он обратит свой взор на Ирак.

Спустя два года политики Малики по постепенному «закручиванию гаек», деградации армии и ущемлению суннитов Ирак стал плодотворной почвой для новой войны. Бывший филиал «Аль-Каиды» в Ираке значительно усиливается за счёт приобретений в Сирии, а также привлечения на свою сторону бывших баасовцев и суннитов (включая даже бывших бойцов из «Сыновей Ирака»). Многие из их числа (по иронии судьбы) подчас не имеют иной альтернативы, кроме как присоединиться к новой силе, предтечу которой они помогали изгонять до этого.

Группировка быстро продвигается, не встречая серьёзного сопротивления. В январе 2014 года захватываются города Эль-Фаллуджа и Эр-Рамади. ДАИШ продолжает успешно наступать в Ираке и Сирии, заставляя весь мир обсуждать новую ужасающую силу, от зверств которой попытается откреститься даже «Аль-Каида», которая в феврале 2014 года официальноразрывает все отношения с ДАИШ, а после неудачной попытки в мае того же года заключить перемирие и вовсе оставляет попытки вернуть под контроль отбившуюся «дочку».

10 июня боевики аль-Багдади захватывают второй крупнейший город Ирака Мосул. Содержимого банков Мосула (ценностью свыше 400 миллионов долларов США) вместе с огромным запасом вооружений (в том числе американских), брошенным беспорядочно отступившей иракской армией, хватит и для изменения баланса в Сирии, где ДАИШ вскоре стремительно захватывают мухафазу Дайр-эр-Заур, богатую полезными ископаемыми.

Вскоре появляется и видеообращение аль-Багдади, где он объявляет о создании мирового халифата, а себя называет халифом. С этого момента организация именуется как «Исламское государство», начиная готовить почву для создания своих собственных филиалов (вилаятов) в других странах Азии и Африки.

США в ответ санкционируют отправку более 300 военных советников в Ирак, а также инициируют создание международной коалиции (далее по тексту — американская коалиция), целью которой становится ДАИШ. 8 августа 2014 года американские ВВС наносят 

 по боевикам аль-Багдади в Ираке, атаковавшим позиции курдского ополчения под Эрбилем. В свою очередь ДАИШ публикует видео казни похищенного американского журналиста Джеймса Фоули (James Foley) боевиком Мухаммадом Эмвази, известным как «Джихадист Джон» (Jihadi John).

В этом же месяце происходит другое важное для Ирака событие — Нури аль-Малики быстро сдаёт свои политические позиции после избрания в июле 2014 года нового президента страны (которым стал курд Фуад Масум) и спикера парламента (суннита Салима Джаури). Малики призывают уйти в отставку, и Масум предлагает на пост премьер-министра кандидатуру Хайдера аль-Абади. Малики, не желая отдавать власть, выводит на улицы Багдада верных ему сотрудников службы безопасности, которые блокируют правительственный квартал города. Но под давлением международного сообщества Нури аль-Малики уступает свое место без кровопролития.

18 сентября 2014 года Сенат США поддерживает программу Пентагона по вооружению и подготовке умеренных сирийских повстанцев в борьбе против ДАИШ, а менее чем через неделю США в первый раз наносят 

 по расположенным на сирийской территории объектам этой организации. На тот момент уже год действовала программа ЦРУ по покупке неамериканского вооружения и его последующей поставке бригадам FSA.

Основная задача кураторов ЦРУ заключалась в том, чтобы купленное американцами оружие не попало к «ан-Нусре» и другим радикалам. Впрочем, эти усилия были не слишком эффективны, учитывая, что боевики «ан-Нусры» попросту начали атаковать своих вчерашних вынужденных союзников из FSA, забирая полученное ими от американцев вооружение в качестве трофеев, либо получали его от перебежчиков.

В этом же месяце боевики ДАИШ начинают осаду находящегося рядом с турецкой границей города Кобани. Большинство мирных жителей (около 130 тысяч человек) бежит в Турцию, а город остаются оборонять отряды YPG/J. Авиация американской коалиции оказывает посильную поддержку, но этого мало — оказавшиеся в тяжёлом положении сирийские курды запрашивают помощь у своих иракских братьев. Лидер Иракского Курдистана Массуд Барзани, несмотря на политические разногласия с сирийскими курдскими партиями и идущие бои против ДАИШ в Ираке, отвечает на зов, отправляя через Турцию небольшую группу бойцов «Пешмерги».

Примерно в это же время в опасности оказываются езиды, представители курдской этноконфессиональной группы. Езиды, ровно как и друзы с алавитами — это религиозное меньшинство, которое не предусматривает обращения (то есть езидом можно только родиться). Их верования малоизучены, но в целом сочетают в себе элементы зороастризма, христианства и ислама. Изначально к езидам относились почти все курды, а разделение на езидов-староверов и курдов-суннитов сложилось под влиянием Османской империи, пытавшейся веками избавиться от «еретического учения». Самая большая община (около 650 тысяч человек) езидов в мире проживает в Ираке. С наступлением ДАИШ над езидами нависает угроза уничтожения — многих убивают, других берут в рабство, а третьи вынуждены бежать в сторону гор. В ООН действия ДАИШ будут впоследствии расценены как покушение на геноцид езидов.

В декабре 2014 ситуация начинает меняться. Бойцам «Пешмерги», прикрывавшим до этого отход из северо-западных регионов Ирака мирных жителей из числа христиан и езидов, удаётся при поддержке авиации американской коалиции выдавить ДАИШ из прилегающих к городу Синджар районов. Следом за этим намечается перелом и в Кобани, где к концу января 2015 года ДАИШ терпит унизительное поражение.

Миф о непобедимости «халифата» оказывается развенчан, что грозится обернуться большими проблемами для ДАИШ, пользующейся своими военными успехами как одним из основных инструментов агитации бойцов со всего мира. Оказывающаяся «бумажным тигром» организация в ответ разворачивает беспрецедентную кампанию террора. Тактика оказывается удачной — достаточно скоро мир говорит уже не о поражении ДАИШ под Кобани, а о видео с сожжением иорданского пилота, самолёт которого был сбит боевиками над Раккой за месяц до этого, или обезглавливанием 21 египтянина-копта в Ливии.

Также ДАИШ сконцентрируется на распространении своей «франшизы», принимая присягу большого числа исламистских организаций Северной Африки, Ближнего Востока и Средней Азии, включая египетскую «Ансар Бейт аль-Макдис», нигерийскую «Боко Харам» и многие другие. Боевики устраивают террористические акты в Тунисе и Йемене, в то время как симпатизирующие им экстремисты с осени 2014 года начинают осуществлять атаки в Канаде, Франции, Дании и других странах.

В середине мая в сирийскую мухафазу Дайр-эз-Заур направляется небольшой отряд войск специального назначения США. Их целью становится ликвидация Абу ас-Сайяфа, одного из лейтенантов аль-Багдади, курирующего нефтегазовые сделки «халифата». Помимо Сайяфа, они уничтожают ещё 31 боевика, создав первый и пока что единственный прецедент использования наземных войск американской коалиции в Сирии.

ДАИШ же спустя несколько дней захватывает легендарную Пальмиру, где вскоре приступает к уничтожению тысячелетних исторических памятников, как боевики организации уже делали ранее в Мосуле и других захваченных городах.

Но летом 2015 года наступление ДАИШ останавливается, а сама организация терпит ряд поражений от совместных действий YPG/J и FSA на севере. Курды вместе с повстанцами приступают к зачистке приграничных районов страны от боевиков аль-Багдади, проведя вплоть до сегодняшнего дня самую успешную операцию против ДАИШ за все годы конфликта. К концу июня они берут под контроль город Айн Исса, расположившись в 50 километрах от столицы «Исламского государства».

ДАИШ пытается переломить ситуацию, начав серию «рамаданских» атак и терактов, к которым призвал в аудиосообщении один из командиров группировки Абу Мохаммед аль-Аднани. 25 июня происходит вторая атакаКобани, для которой ДАИШ направляет к городу около сотни боевиков, замаскированных под бойцов FSA и YPG. Вместе с оставленными после январского отступления «спящими» агентами они убивают несколько сотен мирных жителей и более 30 бойцов YPG/J, но курды отбивают атаку в тот же день. Сразу же за этим следуют атаки в Эль-Хасаке, Тунисе, Кувейте и Франции.

Единственным направлением, где до осени ДАИШ сможет вести хоть сколько-нибудь успешные действия, станет укрепление позиций около Пальмиры, где они к августу займут Эль-Карьятейн. В целом, если большую часть 2014 года можно охарактеризовать как период экспансии ДАИШ, то после поражения от курдов в январе 2015 года их влияние на ход событий стремительно уменьшается. Это позволяет повстанцам и исламистам провести ряд успешных операций против режима. Одной из наиболее эффективных становится наступление «ан-Нусры» и «Исламского Фронта» в Идлибе, исход которого сказывается в том числе и на моральном состоянии сил режима.

Сместившийся летом баланс сил даёт второе дыхание разговорам о судьбе послевоенной Сирии. Учитывая фрагментированность практически всех сторон конфликта, большинство экспертов высказывает мнение, что Сирии предстоит повторить судьбу Югославии, распавшись в недалёком будущем на несколько государств. А в возможность Асада остаться у власти даже в одном из будущих отдельных государств (например, на основе мухафаз Тартус и Латакия, где проживает большинство алавитов страны), по слухам, перестают верить даже его союзники среди иранской элиты.

И в этот критический для Башара Асада момент в конфликт вступает новый игрок, изменив все возможные сценарии развития событий. Как минимум с конца августа прямую поддержку силам режима начинает оказывать Россия. Впервые активисты, занимающиеся OSINT (Open source intelligence), обнаруживают это по 

 лояльных Асаду Национальных сил обороны, сражающихся в то время под Латакией, где помимо русской речи замечен и редкий БТР-82А. Подробные расследования покажут, что уже тогда, по всей видимости, началась подготовка к развертыванию базы вооруженных сил РФ в регионе. Официально же Россия вступит в сирийский конфликт спустя месяц.