кадыровцы в дом

Вiтаю, дорой реакторат!

24 Февраля началось совсем не весело для многих.

5 утра, бомбежка всех аэропортов и стратегических объектов. Естественно сразу поступил звонок от мамы, брата...

Затем следовал сбор сумок и продумывание плана эвакуации. Но машины у нас нет, близких друзей с таким добром тоже. Перевозки естественно не работали, а попутку ловить было просто ну на удачу.

Поэтому мы остались здесь в Харькове 

"кто мы?"

Я, собака, девушка. Всем нам предстояло в срочном порядке понять что делать дальше.

Поэтому мы посетили магаз, для закупки минимального запаса провизии и туалетной бумажки.

———————

25 Февраля, снова 5 утра, снова бомбежка. 

Уже стало страшнее ибо бахкало рядом, нужно было принимать меры.

Поэтому я пошел заколачивать окна снаружи и изнутри, сосед который не съехал вернул ставни, в остальном улица выглядела опустевшей.

Окна удалось забить только благодаря старому советскому шкафу который мы разобрали в прошлом году и сложили в сарай. Материала хватило на 2 окна из 4. Но меня успокаивало уже и это. 

После такого дела и стресса захотелось чего-то вкусного, таким образом я оказался в магазине, терзая себя сомнениями взять 1 или 2 селедки.

Ужин был шикарным, наварали картохи в мундире, порезал лучка, залил все это дело домашним подсолнечным маслом. Я не ел так уже почти 4 года.

Ночь провели на полу, настелив невероятную кучу пледов, одеял и тому подобной мягкой штуки.

———————-

26 Февраля, 5 утра, бомбежка потихоньку становится моим будильником.

Но теперь все кричат что начинают обстрел прям конкретный. Все звонят и говорят прятаться в подвал, но видели бы вы тот подвал.

Поэтому мы резко перемещаемся в маленькую комнатку у несущей стены. 

Она находится в самой глубокой точке дома, здесь достаточно безопасно и нет окон.

А на улице тем временем идет Град, стреляли начиная с 11 или 12 аж до 17-19.

В доме все тряслось, было немного страшно. В перерывах между обстрелами я заклеивал скотчем оставшиеся окна и подготавливал материалы для заколачивания.

В итоге не успел ничего доделать так как стемнело, и женщина начала переживать. 

В итоге сегодня мы еще живы,  наши держаться и дают мощный отпор.

Я верю в них, и надеюсь на светлое будущее Украины.

Держитесь ребята, я вверю в вас всех!

И спасибо реактору что здесь как всегда уютно и тепло.

PS: В один момент я в шутку сказал девушке, скоро все равно помрем, а мы так и не посмотрели джоджо вместе.

На что она контр-аргументировала, а ты все еще не досмотрел ван пис.

А ведь правда...

PSs: Писал с телефона, поэтому прошу прощения за ошибки. 

Трафик ограниченый, поэтому заранее поблагодарю всех, кто бы чего не написал, спасибо пидор :)

PSss: просто захотел поделиться, мне так проще.

Россия сокращает свой штат дипломатических представителей в Украине

Дырявая шлюпка  Официальный представитель МИД Мария Захарова заявила, что Москва опасается провокаций со стороны Киева или третьих стран в отношении сотрудников российских загранучреждений на фоне сообщений о возможном российском вторжении в Украину. По этой причине МИД России "оптимизирует" (рос.новояз: Сокращает) свой штат представителей в Украине.

В Рязани мужчина поджег себя на центральном автовокзале. По словам очевидца, он кричал, что не хочет на войну в Украине

«Две недели я провел в плену в Беларуси. Держали в подвале, допрашивал кадыровец» — 19-летний сержант ВСУ, которому ампутировали ноги и пальцы на руках

«В Беларуси нас держали в подвале: 65 человек», — вспоминает 19-летний украинский сержант Данила Мельник. Одну кисть руки парню оторвало при взрыве, на другой остался только один целый палец, из-за обморожения ему ампутировали обе стопы. Мельника нашли российские военные и несколько недель удерживали в плену на территории Беларуси, говорит парень. 

Данила из обычной украинской семьи: вырос в поселке под Киевом. Мама зарабатывала швеей, одна растила троих детей. Данила — младший.

В 2019 году, окончив школу, Мельник решил поступать в военный колледж во Львове: 2,5 года учиться, и звание сержанта, командира взвода пехоты. После можно пойти либо на службу в армии, либо получать высшее военное образование.

«Захотелось попробовать себя в армии. Это хорошая профессия, — говорит Данила. — В Украине к военным относятся с уважением. И во время учебы бывали, конечно, начальники, которых «не попустило», но нет дедовщины. Украинская армия действительно вышла на новый уровень.

Мама не отговаривала — у меня такое воспитание, что если захотел, то что она уже мне скажет».

26 февраля 2022 года у Мельника ожидался выпуск.

После со своей бригадой они должны были ехать служить в часть, оттуда на какое-то время на Восток, в ротацию, вспоминает парень. Но началась война.

«У нас паники не было, все было слажено. 26 февраля состоялся выпуск, дальше нас распределили по частям, как и планировалось.

27-го я уже участвовал в боевых действиях, — говорит Данила. — Страшно не было, сожаления, что пошел в армию, тоже. Хотелось защищать страну — это же они пришли на нашу землю, а не мы на них напали. В наш дом пришел враг.

Данила бился под Киевом. 7 марта попали ближе к пригородам: Ирпень, Буча, в те районы, рассказывает парень.

«Там мы попали в засаду. Было очень жарко, большая часть наших смогла выбраться, но эвакуации не было — слишком много русских. Там меня ранило.

Был взрыв, мне оторвало левую кисть, также осколки попали под ягодицу. Я вылез, на адреналине заполз в кладовку в каком-то дворе. Там провел несколько дней, после меня нашли русские солдаты. Если бы не нашли — наверное бы, там и умер, — говорит Данила. — Потому что меня ранило и в правую руку, она перестала нормально функционировать. Я не мог даже себя перевязать, правая рука была вялая, онемевшая.

В той кладовке я отключился, через какое-то время пришел в себя — но был уже абсолютно без сил. Так я пролежал дня два, периодически терял сознание. Во время этого всего получил и обморожения. Я понимал, что происходит, но был очень истощен».

Мельник говорит, что русские солдаты, которые его нашли, сначала оттащили его в какой-то двор.

«Там угрожали оружием, стреляли рядом, рассказывали, какие мы нацисты, убиваем детей — вся эта русская балалайка. Какое-то время допрашивали: где артиллерия, где что. Бессмысленные вопросы, ведь я особо и не знал ничего такого. Пугали убийством, расправой — но мне уже было пофиг. Ведь я пока лежал в той кладовке, думал, что все, это конец. Может, поэтому после мне и было уже не страшно, — говорит Данила. — Потом другие солдаты, пацаны помоложе, оказали мне медицинскую помощь, подкормили, немного растормошили меня — ведь я же два дня ничего не ел, не пил.

После меня загрузили в грузовик и увезли. Там я был один, но сбежать не было вариантов: от ранений был очень истощен, почти не мог двигаться.

Ехали где-то по Украине, маршрут не знаю. Точно не помню, но минимум однажды останавливались на ночь, меня заносили в какое-то здание ночевать, но повязки не меняли.

После, еще где-то на территории Украины, меня присоединили к раненым русским солдатам. Нас перевозили в Беларусь вертолетом, примерно по 10 человек. В Беларуси сначала был мобильный госпиталь: это такой как большая палатка, желтое надувное здание в поле. Где он конкретно находился — я не знаю», — говорит Данила Мельник.

Судя по информации, которую собирал телеграм-канал «Беларускі Гаюн», это могло быть в российском лагере возле Речицы, возле Комарина или в Боково.

«Там увидели, что я украинец: форма была в крови, ее давно сняли, но я оставался в термобелье. На нем заметили украинский герб и начали между собой советоваться. Я слышал отрывки, что-то говорили про Женевскую конвенцию, что не надо мучить.

Сделали наркоз мне, немного подшили рану возле ягодицы, перевязали и обработали раны на руке. И пока я еще «плавал» от анестезии, меня отвезли в какой-то подвал. Где он был, сказать не могу, но сложилось впечатление, что это была какая-то воинская часть».

Но почему Данила уверен, что это происходило на территории Беларуси?

«Об этом говорил кто-то из русских военных. Там, где меня удерживали, были только украинские пленные и российские военные, в основном, военная полиция. И кто-то из россиян проговорился, что мы в Беларуси, — объясняет Мельник. — Но за все время в том подвале я не видел ни одного белоруса, только люди в российской военной форме с российскими флажками на ней».

В подвале, куда поместили раненого Данилу, была маленькая комнатка с раскладушками: без белья или матрасов, просто пружины.

«Мне повезло, что я был на носилках, — вспоминает он. — Сначала я был один, потом привели второго украинца. Затем потихоньку пленных довозили.

Когда пленных стало больше, нас перевели в большую комнату. Там вместо кроватей стояли такие большие длинные деревянные столы вдоль стенок. На них можно было лечь.

Кормили, но не армейскими пайками. Давали какую-то кашу, кажется, перловку, и суп как вода: одна картофелина плавает и капустинка.

Воды было мало. Вместо туалета — одно ведро на всех. Его периодически выносил кто-то из пленных под присмотром российского военнослужащего.

Потихоньку людей в подвале становилось больше, мест на «столах» на всех не хватало. Были не только военные, очень много было гражданских. Некоторых забирали прямо из домов под Киевом, привозили оттуда в тот подвал. Раненых вместе со мной было только трое. Все мужчины — была одна женщина, но ее содержали отдельно.

Раз в несколько дней приходили медики, проверяли раненых. Перевязывали мне руки. О том, что у меня обморожения, я тогда даже не думал, так как никогда с таким не сталкивался раньше.

Из подвала никуда не выпускали. Всех периодически забирали на допросы. Спрашивали чушь какую-то: где родился, где учился, какая семья, служил ли, был ли в АТО. Некоторых пленных снимали на фото или видео. Некоторых били, угрожали. Сообщить семье, что жив, возможности не было никакой. Но некоторых пленных снимали для российских новостей, тем давали связаться с семьей.

Большинство русских солдат, которых я видел, были славянской внешности, но были и буряты.

В плену я встретил двух украинцев, которые попадали к чеченцам. Один рассказывал: «Мне чеченцы сказали, чтобы я не переживал, мол, мы делаем свою работу, ты свою. Обходились вполне нормально». А второй вспоминал, что чеченцы не стали его связывать, вместо этого просто прострелили обе ноги — чтобы не сбежал.

К нам в подвал тоже заходил какой-то кадыровец, допрашивал некоторых. Понты колотил: включил камеру на телефоне, что-то жевал и показывал собеседнику, мол, какой он вояка.

Нам говорил: сейчас мои кадыровцы приедут, здесь вам будет!

После он еще раз зашел в подвал и начал кричать: чего они сидят с открытыми глазами?! После этого нам завязали глаза, кому тряпками, кому даже туалетной бумагой и скотчем. Зачем, я не понял — все равно же в подвале сидим.

Но когда тот кадыровец ушел, нам разрешили снять повязки.

Некоторые российские военные были нормальные, некоторые — зомбированные, которые рассказывали нам: вы нацисты, Донбасс 8 лет бомбили! За любые татуировки объявляли человека нацистом. Дерево наколол себе? Нацист!

Однажды залетел какой-то российский военный, полчаса кричал о том, какие мы нацисты. Кричал: вы женщин насиловали, детей убивали!

Покричал, после сказал: «Б***, с кем я разговариваю!?» И ушел.

А ведь я не имел никакого доступа к информации, к новостям: сначала боевые действия, после плен. О том, что Россия нас, оказывается, «освобождает от нацизма», я просто не успел услышать. А тут постоянно: «Нацизм! Нацизм!»

Я был в шоке: какой нацизм? В чем прикол? В чем проблема?»

В этом подвале Данила провел две недели. Когда набралось 65 человек, пленных начали вывозить в Россию.

«Говорили, что из этого подвала пленных людей партиями везли в какое-то СИЗО на территории России. В какой город конкретно, не знаю. Говорили, что пленных отвозят либо в СИЗО, либо в какие-то палаточные лагеря, тоже на территории России.

Но мне повезло, потому что медики сказали: этот ранен, он там умрет через пару дней. И меня увезли не в СИЗО, а в Рыльск (город в Курской области РФ недалеко от границы с Украиной).

Ребята из военной полиции были нормальные, они даже маски поснимали по дороге. Угощали сигаретами. После сообщили нам: все, въехали в Россию!»

В Рыльске Данилу положили в обычную больницу. Говорит, врачи относились к нему по-людски. В больнице медики занялись его обморожениями: ампутировали обмороженные пальцы на правой руке парня (необратимые изменения в тканях из-за обморожения начинаются через несколько часов, а Данила провел на холоде в полусознательном состоянии два дня). Заметили обмороженные пальцы на ногах — их тоже пришлось ампутировать. Стопы пока не трогали.

«Из Рыльска меня перевели в военный госпиталь в Курске.

Там был адекватный врач: уже ходили слухи, что пленных украинцев будут менять. А было уже понятно, что мне придется ампутировать и ступни. И доктор не стал, сказал, чтобы я нормально доехал, он операцию не будет делать, — рассказывает Мельник.

— Лежал я в палате с другими украинскими ранеными. В коридоре возле палаты дежурили русские из военной полиции. Они нам рассказывали: «Мы здесь вас не охраняем, потому что куда можете пойти? Мы здесь вас защищаем, чтобы вас местные не убили!»

Мы с ними иногда разговаривали. Я объяснял: какой нацизм? Мне 19 лет, я делал, что хотел, меня никто не ущемлял, ни к чему не принуждал! Откуда нацизм?

Также те, из военной полиции, рассказывали нам «Новости»: что якобы с Киевом уже русские договорились и сейчас остались от Украины только западная часть и сам Киев, так как в нем «нацисты отстреливаются и детьми прикрываются». А в остальных городах уже якобы российский рубль и русские туда продукты возят.

Я позже, после освобождения, видел своими глазами разбитые русские колонны под Киевом. Вот так и договорились! А те русские ребята из военной полиции и сами верили в свои слова, ведь насмотрелись телевидения.

Больничные санитарки старшего возраста нам тоже говорили: «Вот был СССР, всем было хорошо, все дружили! А тут Украина резко начала щемить русскоязычных!»

Также в Курске меня приходили допрашивать из ФСБ. Откуда, что, как, какие-то протоколы составляли…»

В середине апреля пошли слухи, что возможен обмен пленными.

«Я ничего не ожидал, так как знал, что после 2014 года некоторые ребята и по два года проводили в плену. Готовился к худшему, — вспоминает парень. — И плюс пленные украинцы рассказывали, что русские их уже возили якобы на обмен. А потом говорили пленникам: вот, видите, ваши не приехали, хрен положили на вас!

Я в это не верил, так и говорил ребятам: это русские вас так сломать хотят, бензина у них много, могут и покатать туда-сюда. И после я интересовался у наших военных, а были ли обмены, которые впоследствии отменялись. Меня наши заверили — не было».

Но как не сойти с ума, если ты в 19 лет сидишь в плену, ранен, с искалеченными руками и готовишься к ампутациям еще и на ногах?

«Для меня главное было, что выжил. И уже хорошо. Не умер во время боя, не умер пока в кладовке той лежал, а остальное — мелочь. Хотел вернуться домой. Иногда молился, чтобы у всех дома было все хорошо. Старался сберечь психику», — отвечает Данила.

21 апреля Мельника все же обменяли.

«Из Курска меня перевезли в Севастополь, оттуда машиной в Украину. Там поменяли. Но из курского госпиталя меняли не всех, некоторые пленные остались. Не знаю, как и по какой системе отбирали людей, — говорит Данила. — Ну и от своих прежде всего я позвонил маме: она же вообще не знала, где я, только надеялась, что жив. После душ, чистая одежда… Глянул новости — все хорошо, совсем не так, как русские рассказывали».

После парня положили в киевскую больницу. Там все же ампутировали стопы.

майдауны даже на своих собственных ошибках не могут учиться. мозгов не хватает

В Ставрополе киллер расстрелял замначальника угрозыска

В последнее время Ставрополь "радует" громкими криминальными новостями прямиком из 90-х годов. Сотрудники СК и ФСБ еще не успели разобраться с "дорожной мафией" во главе с начальником ГИБДД Ставропольского края, как на улице происходит заказное убийство заместителя начальника уголовного розыска одного из отделов местной полиции. Впрочем, может оказаться, что эти инциденты как-то связаны между собой.

Ночью 23 июня в Ставрополе на парковке у одного из домов по улице Южный обход неизвестный мужчина в маске и перчатках в упор расстрелял замначальника ОУР ОП № 4 УМВД России по г. Ставрополю Абовяна Руслана.

На записи с камеры наблюдения видно, как после нескольких ранений Абовян падает и пытается отползти за машину, но киллер следует за ним и производит еще несколько выстрелов. Всего сотрудник полиции получил 9 пулевых ранений в различные части тела.   

Момент нападения попал на камеры наружного наблюдения

Нападение произошло 23 июня в 23:40. Несмотря на старания медиков Абовян не прожил и часа. Он скончался в реанимации в 00:15 ночи.   

Один из подозреваемых

Киллер был не один. Рядом его поджидал водитель на "девятке". В ходе оперативно-розыскных мероприятий полицейские установили, что автомобиль с преступниками направляется в сторону Кавказских Минеральных Вод по трассе "Кавказ". Однако перед селом Курсавка преступники бросили машину и ушли от преследования по полю.

Следственный комитет возбудил уголовное дело по факту убийства полицейского. На месте брошенной "девятки" правоохранители при помощи служебной собаки ищут подозреваемых. 

Пригожин сообщил об обстреле расположения ЧВК Вагнер со стороны МО рф и пообещал месть

Сурс обстрела
Мстя будет страшна(аудио Пригожина):
"Погибали на Бахмуте, защищая честь россии и российской армии. Нас подло обманули и пытались лишить возможности защищать свои дома и разогнать ЧВК Вагнер. Мы были готовы пойти на уступки Минобороны, сдать оружие и найти решение, как мы будем дальше защищать свою страну. Но эти мрази, они не успокоились. Сегодня, видя, что мы не сломлены, они нанесли удары, ракетные удары по нашим тыловым лагерям. Погибло огромное количество наших бойцов, наших боевых товарищей. Мы примем решение, как ответить на это злодеяние. Следующий шаг за нами"


Запасаемся попкорном?

"Совет командиров ЧВК Вагнер принял решение: зло, которое несёт военное руководство страны, будет остановлено. Они пренебрегают жизнями солдат. Они забыли слово "справедливость", и мы вернём её. 

Поэтому те, кто уничтожили сегодня наших парней, десятки тысяч жизней русских солдат будут наказаны.

Я прошу никому не оказывать сопротивление. Все, кто будет оказывать сопротивление, будет считаться угрозой и уничтожать немедленно, включая любые блок-посты и авиацию. 

Прошу всех сохранять спокойствие и не поддаваться на провокации. 

После того, как закончим начатое, мы вернемся на фронт для защиты нашей родины. Справедливость в войсках будет восстановлена..." 

Путин подписал указ, который позволяет переехать в Россию тем, кто «разделяет традиционные российские духовно-нравственные ценности» без знания русского языка

Согласно тексту указа, получить вид на жительство в России смогут граждане стран, чьи правительства «навязывают деструктивные либеральные установки», даже если они не попадают под квоту и не знают русский язык.

Судя по тексту документа, перечень стран с «деструктивными либеральными установками» должен установить МИД РФ. Чтобы получить разрешение на проживание в России, желающие должны обратиться в посольства и консульства РФ в своих странах. Как именно будет проверяться приверженность заявителей «традиционным духовно-нравственным ценностям», неясно.