гонконг требования

"Нам кричали: «Фашисты!» Мы не понимали за что, пока не увидели, что делает ОМОН". Интервью демобилизовавшегося срочника Внутренних Войск

Владимира* призвали во внутренние войска в 22 года после окончания университета, с осени 2019-го до осени 2020-го он служил в войсковой части 3310 в военном городке Околица.

 Срочников из этой части привлекали на акции протеста в Минске, Владимир видел всю ситуацию с другой стороны баррикад и у него есть версия, почему силовики уверенны в безнаказанности своих действий.

Внутренние войска: сбор камней и операция «Косьба»

— Отбор во внутренние войска какой-то особенный?

— Прапорщики и офицеры приезжают в военкомат — собеседуют и отбирают. Смотрят, чтобы не было правонарушений, чтобы человек был предсказуемый. По здоровью берут практически всех. Исключение — призыв в спецназ, часть 3214. Еще мне показалось, что большинство призывались после учебы в колледжах или университетах.

— Вы знали, чем будете заниматься во внутренних войсках?

— В отличие от многих своих сослуживцев, знал. Понимал, что внутренние войска занимаются разминированием (срочники там кинологи), охраной задержанных в местах лишения свободы, их конвоированием и сопровождением в судах. Еще срочники патрулируют улицы городов, сопровождают государственные грузы и государственные объекты. Есть отдельная часть, которая охраняет Белорусскую АЭС.

Когда мне предложили службу в части 3310, я сказал на собеседовании, что не являюсь сторонником действующей власти. Понимаю, что на выборах президента внутренние войска могут быть использованы для разгонов людей, я в этом участвовать не хочу. Меня заверили, что часть 3310 не занимается разгоном граждан, а только патрулированием. Я согласился.

— Чем вы занимались на службе?

— Иногда мы что-то делали по хозяйству, иногда патрулировали. Например, стояли в оцеплении, когда везли, как нам сказали, топливо на БелАЭС. Несколько раз стояли в лесу, кода Лукашенко или кто-то из высоких должностных лиц ехал в аэропорт. Цель — следить, чтобы никто не вышел на дорогу, а когда поедет кортеж, спрятаться в лесу. Однажды мы так стояли семь часов, кортеж проехал, но без Лукашенко — он полетел на вертолете.

Вся эта система вызывает сомнения в части эффективности. У тех, кто выходит на такие мероприятия, с собой только наручники и газовый баллончик. Как я понимаю, цель, скорее, не в обеспечении безопасности первого лица, а в том, чтобы не допустить съемок кортежа с земли или с дрона.

Мы еще занимались разными работами в резиденции Лукашенко «Озерный». Например, прошлой весной человек 30-40 срочников привезли туда на поле, где сажают картошку, и мы часа три собирали камни, какие-то корешки — всё, что может портить внешний вид поля.

Еще в нашей части были люди, которые отвечали за хобби Лукашенко — косьбу травы. Служба «косьба» работает с апреля по октябрь — 24-26 человек (срочники и один-два офицера) ежедневно выезжают на место, где он предположительно будет косить, занимают позицию по периметру так, чтобы Лукашенко их не видел. Территория для косьбы может быть выбрана не только в «Озерном», но и за его пределами. И нельзя исключить, что какая-то бабушка соберется проехать на велосипеде через лужайку, где как раз находится Лукашенко со своей косой. И важно ее не пропустить.

Характерно, что солдат привозят ежедневно на косьбу вне зависимости от того, косит он в этот день или нет.

Готовились к силовому протесту

— Что изменилось ближе к выборам?

— Для нас поменялась жизнь с приходом первой волны коронавируса. Отменили увольнения, отпуска и свидания с родственниками. При этом противоэпидемические мероприятия за исключением возможности обработать руки антисептиком при входе в казарму, были формальные. Мы не носили маски постоянно, спали на очень близком расстоянии друг от друга. Около ста мужчин — в одном помещении, раз в неделю баня и смена белья. Горячей воды в умывальниках не было.

Болели многие — даже комнату для офицерских собраний переоборудовали под санчасть. Я думаю, что сам переболел на ногах в легкой форме.

На этом фоне в конце весны нас начали готовить к выборам. Часть использовалась ОМОНом для тренировок, а нас использовали как статистов — мы играли роль условных протестующих. Затем приехала минская областная милиция, и мы все вместе тренировались отрабатывать различные маневры.

— И как в их понимании должны были вести себя протестующие?

— Ожидалось, что они будут агрессивными, будут использовать физическую силу против ОМОНа и срочников. Нас готовили совсем не к тому, с чем пришлось столкнуться на улице. Предполагалось, что будет жесткий силовой сценарий со стороны протестующих, смертоубийство.

Нам давали, например, деревянные бруски, которые имитировали камни, и мы бросали их в ОМОН. Бросали в них шины и бутылки с водой. Они в ответ на нас шли, закрываясь щитами. Задача была не избить, а разделить, окружить. То есть они не тренировались бегать за людьми, как это делается сейчас. Тренировались бить резиновыми палками, которые бывают, к слову, разные по массе — от 800 граммов до полутора килограммов.

Нас научили быстро выстраиваться, быстро менять позицию со щитами, закрывать позицию, сохраняя строй. Надо понимать, что видимость и слышимость в полной амуниции ужасная — шлемы очень старые, поцарапанные. Как видит человек без очков при зрении минус четыре, так и мы видели в своих шлемах. К тому же прикрываешься щитом. Так что устрашающий вид силовиков, о котором много пишут, это очень смешно.

Щупленький солдат надевает наплечники, бронежилет, каску и выглядит внушительно. На самом деле он может быть совсем не развит физически. К тому же жилет весит от трех до семи килограммов, в нем бегать очень тяжело. Сила не в том, чтобы быть сильным самому, а чтобы двигаться всем вместе, иначе если ломается строй, смысл защиты в виде амуниции исчезает.

Примерно 20 июля прошли массовые учения на аэродроме Липки, в котором участвовало очень много военных. Ты сидишь в автобусе — а в течение десяти минут едут и едут машины с людьми. Там попытались выстроить микромодель центра Минска из шин и начали разрабатывать различные сценарии, которые могут произойти после выборов. Были водометы и другая спецтехника. Одна часть военных изображала протестующих, другая — силовиков, которая должна была людей вытеснять.

Мы воспринимали это как военную игру, возможность выплеснуть накопившееся за время службы напряжение и агрессию. Какой-то рефлексии не было, люди думали, что приедут в Минск и будут стоять в каком-то оцеплении.

На улицах Минска после выборов использовали всё, что я видел на учениях, за исключением отравляющего газа, который вызывает рвоту. Уже на учениях было видно, что этот газ больше причиняет вред не условным протестующим, которые могут убежать, а силовикам, которые не должны отклоняться от маршрута.

В начале августа в нашу часть передислоцировались срочники из многих других частей из разных регионов страны, нас уплотнили, тумбочку поставили на тумбочку, принесли дополнительные кровати.

«Пацаны, убивайте их». Вооруженная спецсредствами армия и ОМОН против безоружных людей

— Что происходило 9 августа?

— В день выборов нас построили в амуниции со щитами, сказали действовать по указанию и что мы выдвигаемся в Минск для предотвращения возможных нарушений правопорядка.

Мы расселись по машинам, которых в колонне было около шестидесяти. Мы не понимали, что нас ждет, адреналин зашкаливал, было страшно от необычности ситуации. Мы ехали, а люди нас фотографировали. Нам сразу же сказали надеть балаклавы и закрыть окна.

Остановились недалеко от Купаловского театра. Часам к семи вечера стали выпускать в биотуалеты. Кормили в тот день один раз тушенкой и хлебом. Забегая вперед, скажу: с каждым приездом в Минск качество питания улучшалось. Осенью давали нетипичную для армии еду, это была спонсорская поддержка внутренних войск. Даже вес резко у многих поднялся — мы ели йогурты, сосиски, сыры, сгущенку, много всего.

В общем, мы досидели почти до девяти вечера, думали, уже ничего не будет. Вдруг раздалась команда одеться (мы сняли бронежилеты к тому времени) и очень быстро «марш за мной», и мы побежали в сторону проспекта Независимости и до Дворца спорта, не останавливаясь.

Уже тогда протестующие кричали вслед: «Позор! Фашисты». Мы не понимали, за что, пока не увидели, что делает ОМОН, с которым люди нас отождествляли.

Возле Дворца спорта выстроились со щитами, начали оттеснять людей. Оказались возле мостика через Свислочь возле гостиницы «Беларусь». Это был полный хаос, никаких команд не было слышно, все потерялись, не знали, что делать.

В какой-то момент командование взяли на себя младшие офицеры, был приказ идти к Верхнему городу. Мы построились в шеренгу и пошли. Видно было, что перед нами люди, мы их оттесняли. Они нам кричали оскорбительные слова. Мы по-прежнему не понимали, почему они так говорят.

Потом возле Немиги увидели, как работает ОМОН. Хорошо помню, как сотрудник ОМОНа с бешеными глазами (их шеренга в какой-то момент была перед нами) сказал нам матом в переводе на русский: «Пацаны, убивайте их. Либо они, либо мы. Они вас жалеть не будут, и вы их не жалейте». ОМОН побежал на людей, мы шли за ними на приличном расстоянии.

Адреналин был жуткий. Секунда растягивалась надолго. В какой-то момент сказали использовать баллончик. Я достал и тут же положил обратно, опустил и палку. И понял, что должен быть не с той стороны баррикад. Мы не знали, что происходит, слышали взрывы, звуки сирен машин скорой помощи. Наши сослуживцы, которые оказались на стеле, говорили, что там вообще была война.

Лично я никого не бил, ни разу не поднял руку на человека. Большинство моих сослуживцев тоже этого не делали. При этом мой комбат зачем-то ударил мотоциклиста дубинкой и разбил ему стекло. Более того, у нас была задача отогнать людей от ОМОНа, защитить, по сути. Были примеры, когда срочники уже в последующие дни отпускали людей возле автозаков.

— У вас было оружие и взрывпакеты?

— Нет, во внутренних войсках огнестрельное оружие было только у офицеров.

— Из ваших слов выходит, что уже 9 августа против безоружных людей целенаправленно вывели армию и ОМОН, которые получили разрешение по приказу применять спецсредства.

— Так и было. Знаю, что спецсредства были у спецназа, то есть у военных-контрактников. Приказы они получали по рации, которая была только у офицеров. Не могу утверждать, что они сами выбирали цели для стрельбы. Знаю только, что в целом организация была слабая.

Срочники не хотели драться с протестующими, жизнь дороже

— Для вас 9 августа когда закончилось?

— В часть приехали в пять утра 10 августа, поели, легли спать. В 10 часов был подъем и приказ на выезд. Первые пять дней спали по три-четыре часа. Офицеры не уходили из казармы домой, ночевали там же недели две. И только потом уже стали выпускать на выходной.

ОМОН в несколько первых суток работал почти без сна.

Я был свидетелем того, как офицер после ночи с 9-го на 10-е кричал, что, мол, зачем мы их трогали, они же нас всех перебьют. Всем было очень страшно. Солдаты обсуждали, что должно случиться для того, чтобы мы бросили щиты. К среде паника была такая, что многие мои сослуживцы на выезд взяли с собой ключи от дома. Предполагали, что на улицы выйдут люди чуть ли не с топорами и вилами. Срочники не собирались с ними драться, жизнь дороже. В бой никто не хотел вступать.

Я, как и некоторые другие солдаты, ждал, когда на нас пойдут протестующие, чтобы мы могли вырваться оттуда. Но этого так и не случилось. При том, что всех-всех силовиков, включая срочников, не более пяти тысяч человек.

Если рассматривать силовой сценарий как доступный, то разбить этот боевой порядок не представляется сложным. Он рушится очень быстро. К тому же надо понимать, что срочники не были сторонниками Лукашенко. О том, что за него голосовали, сказали только двое.

В последующие дни идеологи приносили нам листовки — там была информация, что машины протестующих сбивают солдат. Я не знаю, правда ли это. Однако моему сослуживцу 9 августа прилетела бутылка в лицо, он остался без передних зубов, рассекло губу. Его зашивали.

Помню, как мы в один из дней стояли в Малиновке. Нас предупредили, что с дороги мотоциклисты могут бросать коктейли Молотова. Стоишь спиной к проспекту Дзержинского, каждая проезжающая машина сигналит. Стоит проехать мотоциклисту — вжимаешь плечи в голову, потому что в любую секунду ждешь, что тебе в спину прилетит. Было очень страшно. Казалось, что город на тебя охотится, но потом всё изменилось.

Думаю, брутальность со стороны силовиков ослабла, потому что они поняли, что еще чуть-чуть — и начнется силовая агрессия против милиции. Ну, а со временем протесты стали частью рутины.

До 16 августа мы выезжали в Минск ежедневно, потом по воскресеньям. Протесты стали подчеркнуто мирными, появились женские марши. Изменилась риторика офицеров, которые стали говорить о том, что на улицы выходят пьяные и асоциальные.

— Однако насилие со стороны ОМОНа не прекращалось. У многих сложилось мнение, что они были так жестоки, как не может быть профессионал в здравом уме к мирным людям.

— Командиры говорили нам, что мы не те, кто должен бить людей, что мы не ОМОН. К слову, срочника от милиционера и на фото можно легко отличить — у солдата есть фляжка. По поводу немотивированной жестокости отмечу: в августе сотрудники ОМОНа принимали насвай. Я это видел собственными глазами. Предваряя вопрос, скажу, что мы никаких запрещенных веществ не принимали.

— Как сейчас вы видите произошедшее с вами и со всеми нами?

— Для себя я изначально принял и был верен решению не применять против людей силу. Я также знал, что если бы мне дали в руки оружие и дали приказ стрелять, я бы этого не делал.

Я не сделал ничего преступного. Не исключено, что если бы на моем месте был человек с другими установками, для протестующих всё обернулось бы хуже. Когда я уходил, командир части мне сказал, что он не знает, какая власть будет дальше, но сегодня она такая, какая есть. Он сказал, что мы выполнили свой долг и при этом не сделали ничего, за что надо стыдиться. Я тоже так считаю. Мне не стыдно за то, что я делал.

Случившееся после 9 августа трагично, для меня в том числе потому, что я всю свою жизнь был настроен к действующей власти негативно. Августовские события были для меня тяжелыми, но я не могу сказать, что считаю себя в чем-то виноватым.

И мне жаль, что люди оказались не готовыми к решительным действиям. Нам было понятно, что если протестующие нажмут, всё рухнет за секунду.

Теперь силовики исходят из того, что никогда не понесут ответственности. Санкционные списки, черная книга, список из срочников, который выложил запрещенный телеграм-канал, не дают ничего. Силовики осознают, что власть у Лукашенко.

Мне кажется, что время упущено, с позиции силовиков видно, что протест сужается. Им в августе было страшно войти в колонну, где были сотни тысяч человек, а теперь срочники гоняют людей по дворам. Силовики считают себя победителями.

Не стоит думать, что в глазах силовиков ОМОН потерял репутацию в результате того, что делали его сотрудники с протестующими. Было много разговоров о том, что их хорошо стимулируют материально в отличие от офицеров внутренних войск. И я слышал от офицеров-контрактников, что у них есть планы перейти в ОМОН. Они не думают о далекой перспективе, живут сегодняшним днем. Реальность такова, что сегодня ОМОН и милиция — то, на чем продолжает держаться Лукашенко.

И все же, увидев ситуацию изнутри, я думаю, что если люди снова станут массово выходить в город, многое изменится.

Протестующие в Гонконге поют "Do you hear the people sing"

Апрельские тезисы

Как племянник Президента Казахстана выводит деньги в офшоры из Казахтелекома, Kcell и Tele2

Осторожно, читать много очень. Но есть абзацы. 

Предыстория.

Во вторник 8 февраля 2022 года на расширенном заседании Правительства РК президент Токаев поручил правительству в двухмесячный срок предоставить предложения по возврату в страну незаконно вывезенных за рубеж финансовых средств и приобретенных там активов. То что происходило в последние годы в группе компаний АО «Казахтелеком», включая АО «Кселл», ТОО «МТС» (Теле2) и др, является вопиющим примером коррупции, вывода государственных финансовых средств зарубеж в оффшорные зоны, посредством организации коррупционной схемы. Ссылка на статью. Оригинал уже удалили, поэтому только на archive.org.

Но начнем по порядку.
Начиная с 2016 года Кайрат Сатыбалды, племянник Назарбаева, начал контролировать АО «Казахтелеком» через разных акционеров. Самая большая официальная доля почти 25% через Skyline Investment Company S.A.. Официальной эта информация стала только недавно, после того как власти Люксембурга, где базируется эта компания, раскрыла конечных бенефициаров. Конечным бенефициаром является Кайрат Сатыбалды.Другой акционер контролируемый Кайратом Сатыбалды Alatau Capital Invest (ACI) 3.4% акций. Есть и другие миноритарные акционеры, которые прямо или иначе зависят от Кайрата Сатыбалды. При этом 51% акций АО «Казахтелеком» принадлежит холдингу Самрук-Казына, однако если учесть долгое время Председателями были Шукеев и особенно Есимов, то АО «Казахтелеком» превратился в личную песочницу Кайрата Сатыбалды. Прямо говорящая фамилия, не так ли – Сатыбалды Казактелекомды Сатыбалды. 

 С этого момента начинается кадровая вакханалия в Казахтелекоме. Старые проверенные кадры стали заменяться на молодых друзей, соратников, родственников Кайрата. Началась активная «исламизация» Правления, ключевых должностей, руководителей, этот факт стал притчей во языцех в телекоммуникационных кругах. То есть людей назначали не по уровню знаний, опыта и навыкам, а по религиозной принадлежности. 

Отдельного упоминания заслуживает внедрение и назначение молодого сына Кайрата Сатыбалды на должность одного из руководителей всего направления корпоративного бизнеса – Бауыржана Нурсултана (в открытых источниках есть состав семьи Кайрата, это можно найти). Чисто для справки, странная фамилия у Бауыржана, учитывая, что Нурсултан Назарбаев не является ему прямым предком. Получается в ЦОНе присвоили фамилию нарушая закон?

Вернемся к кадрам. Назначение Бауыржана привело к постепенному понижению и увольнению Абыханова Рафаэля, который с 2008 года работал в Казахтелекоме на руководящих должностях, в частности Главным коммерческим директором и Главным директором по корпоративному сегменту. 

 Кроме того, если проверить закупки за последние года полтора, относящиеся к компетенции этого направления бизнеса, то наверняка можно увидеть, что чаще всего и самые жирные куски были отданы в одни и те же компании. В частности, к Бауыржану отношение имеет некая компания Нурлайн (воистину надо догадаться в название коррупционной компании добавить приставку Нур). Этот факт легко подтверждается в ходе официальной проверки. 

 В конце 2018 года АО «Казахтелеком» объявил о покупке 75% доли в АО «Кселл», а летом 2019 года о покупке 100% доли в ТОО «МТС», то есть в Теле2. Легкий математический подсчет говорит о том, что антимонопольное законодательство грубо нарушено и стало это возможным только благодаря сильным покровителям, Кайрату Сатыбалды и Кариму Масимову (покровитель Председателя Правления АО «Казахтелеком» Есекеева К.Б.). Кстати, основная причина, почему даже в провальные и скандальные годы Есекеев остается у руля Казахтелекома уже более 13 лет – защита Масимова, который также сохранил хорошие отношения с Кайратом Сатыбалды (совместная работа в КНБ и близость к Семье). 

Откровенное и грубое нарушение антимонопольного законодательства при покупке двух операторов, опасения в легитимности данных сделок (особенно сейчас, когда «справедливость» и «демократия» слегка приподнимают головы), привело к тому что в последние 3-4 года началось судорожное и беспредельное освоение бюджета через подставные компании, проще говоря вывод средств зарубеж, оффшоры. К этому мы вернемся ниже. 

Одной из самых одиозных фигур в Казахтелекоме является Худайбердиев Тимур Тельманович, Член Правления, Главный директор по обеспечению и поддержке бизнеса – Генеральный директор Дирекции "Телеком Комплект". Приближенный, доверенное лицо Кайрата Сатыбалды, его кошелек, серый кардинал всей группы АО «Казахтелеком». Человек, который контролирует все закупки всей группы АО «Казахтелеком», включая все дочерние и зависимые компании. Человек, который кошмарит всех нормальных производителей, вендоров, поставщиков, заставляя работать только через «прокладки», через так называемых «авторизованных» прокладок. Человек, который любому нормальному поставщику и производителю в грубой форме, практически пальцем показывает на компании, с которыми надо работать. 

Человек, который является основным кошельком Кайрата Сатыбалды, который наладил все эту преступную схему начиная с планирования бюджетов, заканчивая уводом денег заграницу. Практически во всех случаях производитель, который хочет продать продукцию в Казахтелеком (Кселл, Теле2, другие дочки) вынужден даже не обращаться к профильному подразделению, заинтересованному в покупке, он напрямую идет к Тимуру, который говорит, что бренд, качество, опыт никому не нужен, главное самая низкая цена, на которую можно больше накрутить надбавки, которая осядет на руках конечных получателей – Кайрата и его свиты.Кстати, опять же в телекоммуникационных кругах всем известна некая «религиозная радикализация» группы Казахтелекома, многие жалуются на постоянное присутствие, посещения религиозных личностей во всех сферах Казахтелекома и его дочерних организаций, которые абсолютно не имеют никакого отношения к телекоммуникациям. Учитывая, что средства из группы Казахтелекома выводятся в основном в арабские страны – я бы проверила всю цепочку на предмет конечного целевого назначения этих денежных потоков. И Тимур к этому имеет прямое отношение. 

Итак, список компаний Тимура Худайбердиева (Кайрата), с которыми заставляют работать всех нормальных производителей, вендоров, поставщиков: ТОО «Azimut Solutions». ТОО «Softcom Trade». ТОО «Zhetisu Network Technologies». ТОО «Arlan SI».Любому другому производителю или поставщику, желающему работать с операторами напрямую, будет перекрыт кислород, условия на тендере будут такими, что конкурент автоматически исключается, либо тендер объявят недействительным, и будут пытаться закупить по-другому. Любому другому производителю или поставщику, желающему работать с операторами напрямую, будет перекрыт кислород, условия на тендере будут такими, что конкурент автоматически исключается, либо тендер объявят недействительным, и будут пытаться закупить по-другому.

Особенно крупные размеры коррупции проходило через 2 компании Азимут и Софтком, которые как раз появились неожиданно и из ниоткуда начиная с момента приобретения Кайратом доли в Казахтелекоме и начала работы Тимура Худайбердиева. Эти две компании абсолютно связаны друг с другом, это легко проверить посмотрев их переписку, документы, фактическое местоположение руководителей и сотрудников (не обращайте внимание на формально разные адреса), одни и те же люди могут называть себя представителями как одной, так и другой компании. Информация отправленная от Казахтелеком сразу оказывается в обеих компаниях.

Эти 2 компании основали 2 человека: Еркегали Машири Альжан Есеркегенов.

Оба бывшие сотрудники китайского технологического гиганта Huawei, оба экстренно уволившиеся (сбежавшие) оттуда в 2014 году ввиду подозрений в организации коррупционных схем при продаже продукции и услуг в АО «Казахтелеком». Со слов сотрудников Huawei других двоих сотрудников Huawei из команды Еркегали и Альжана в конечном итоге судебно преследовали (1 сотрудник сел в тюрьму в Китае, 1 сотрудник, как гражданин Казахстана, отсидел в тюрьме в РК).

Кроме того Альжан Есеркегенов является родным племянником Аскара Есеркегенова Алибековича, который долгое время занимал руководящие должности в Казахтелекоме (Главный коммерческий директор, Генеральный директор ГЦУСТ Казахтелекома и тд), а сейчас является Главным техническим директором АО «Кселл», дочка Казахтелекома. Данное родство послужило основной причиной принятия на работу Альжана в Huawei, а также дополнительным фактором для знакомства Альжана с Тимуром Худайбердиевым и начала работы по выводу бюджетных средств из группы Казахтелекома (включая Кселл и Теле2).

-  Поставка радио оборудования.

- Поставка оборудования ядра сети.

- Поставка коммутационного оборудования.

- Поставка оборудования информационных технологий.

- Услуги технической поддержки любого вида оборудования и технологий.

- Услуги рекламы и маркетинга.

- Услуги консалтинга.

- Поставка смартфонов и оборудования связи, модемов и роутеров.

- Производство печатной продукции.

- Поставка оборудования электрики и батарей.

И тд.

Особенно показательно резкое изменение схемы закупок после покупки Казахтелекомом АО «Кселл» и Теле2. До этого оба оператора успешно и эффективно закупали всю продукцию напрямую у производителей в Китае, Швеции, Финляндии, США и пр, цены фиксировались в договорах на несколько лет вперед. Поставки осуществлялось быстро, по сниженным ценам и самое главное компетентными специалистами.

Сразу после вступления в группу Казахтелекома оба оператора (Кселл и Теле2) резко переобуваются и начинают работать только через эти прокладки. Этот факт легко проверить если проверить список всех контрагентов операторов группы Казахтелекома за последние 3-4 года. Прокладки будут одни и те же. Причина – Азимут и Тимур Х прямо вызывают к себе всех производителей, вендоров, поставщиков и грубо заставляют работать только через Азимут – либо вы работаете с ними, либо не работаете больше вообще.

Надо ли удивляться, что цены через прокладки от прямых цен поставщиков резко вырастают, наценка составляет от 30% до 2-3 раз. Опять же этот факт можно проверить, объективно сравнив цены производителей и финальные закупочные цены операторов. Также можно сравнить исторические цены производителей до вступления в группу Казахтелекома и после.

Каждый поставщик и производитель обязан напрямую согласовать с соответствующим департаментом оператора технические нужды и техническую спецификацию. После этого производитель направляет финальную цену в сторону Азимута, Азимут максимально отжимает по цене производителя. Накручивает свои 100% или более, и получает добро у закупщиков (Дирекция Телеком-Комплект), получает финальное одобрение Тимура Худайбердиева, то есть фиксирует размер денег, которые осядут в карманах всех заинтересованных лиц зарубежом.

Далее проходит формальный тендер, где Азимут или Сотфком в «невероятной борьбе» со своими же дружественными, альтернативными компаниями побеждает.

Далее самое интересное и зловещее. Производитель не заключает контракт с Азимутом, а заключает контракт с компанией зарегистрированной в какой-нибудь свободное экономической зоне или оффшор. Участвуют компании «однодневки» с Объединенных Арабских Эмиратов, с Кипра, Гонконга. На поверку у этих компаний даже штата сотрудников толком нет, компании часто созданы совсем недавно. Таким образом оффшорная компания получает оборудование по минимальным ценам, накручивает максимальную маржу и продает все Азимуту, далее Азимут по спекулятивной цене продает все оператору по итогам тендера. То есть просто представьте, продукция, которая ранее закупалась оператором напрямую у производителя, теперь закупается через оффшор с участием как минимум 2 дополнительных прокладок.

Для чего это сделано:

1.  Основная маржа, основная прибыль, другими словами, основная часть государственных денег сразу оседает зарубежом. В большинстве своем в арабских странах. Не трудно догадаться, кто является главным и конечным бенефициаром - Кайрат.

2. Сделано, дабы сделать сделку максимально «чистой». Типа, формально оператор купил у Азимута, по тендеру. А Азимут где достал это оборудование уже никого не интересует и сложно проверить.

Данная схема в том или ином виде используется в основном для приобретения технологий и услуг связанных с этим, а также для покупки смартфонов и других импортных товаров. Для покупки локализованных товаров и услуг, как например реклама, маркетинг, консалтинг, и тд происходит прямое выкручивание рук – либо вы работаете через Азимут и Сотфком, либо не работаете вообще.

Простое изучение исторических планов закупок в интернете показывает ежегодные колоссальные объемы и масштабы бедствия. Например, за 2021 год было потрачено в одном только Казахтелекоме без Kcell и Теле2 – 18 млрд тенге. Из них только на технологии и сопутствующие услуги – более 6 млрд. тенге. Kcell и Теле2 – это мощные, инновационные компании, которые тратят денег на развитие гораздо больше. Так Kcell за 2020 год потратил более 34 млрд. тенге, из них на технологии и сопутствующие услуги – более 17 млрд. тенге. Теле2 в последние годы более активно развивается по политическим причинам, соответственно их закупки еще более значительны. Можно примерно прикинуть какие средства были выведены из страны в одних только телекоммуникациях.

a. Проверить все закупки последних лет в трех операторах. Сразу будет виден список повторяющихся одних и тех же фигурантов. Азимут, Софтком и их дружественные альтернативные компании.

b. Получить список всех контрактов трех крупных операторов с участием Азимута и Софткома за последние 3-4 года. Где будет видно насколько «универсальными» и активными являются эти компании. Так же бывают случаи когда официально побеждает другой поставщик, но их субподрядчиком нова являются наши друзья – Азимут и Софтком.

c. Получить список всех контрактов Азимута и Сотфкома с оффшорными и другими странами.

d. Получить список всех контрактов (зеркальные контракты между Азимутом и оператором) у местных представителей зарубежных производителей. Как резиденты Казахстана, они обязаны предоставить.

e. Проверить связи Азимута, Софткома с другими дружественными компаниями, участвовавших в тендерах. Наверняка вскроются факты аффилированности, одновременной работы сотрудников в нескольких компаниях и тп.

f. Проверить переписку в Азимуте, Софткоме. Выявится вся преступность сговора всех участников.

g. Очистить всю команду Кайрата Сатыбалды, начиная с Тимура Худайбердиева и закупщиков на местах. С момента прихода Тимура – все принятые на работу местные топ-менеджера и закупщики являются марионетками Тимура. Эта чистка как раз согласовывается с требованием Самрука о сокращении руководящих звеньев служб закупок в дочерних предприятиях.

h. Вернуть выведенные незаконным способом финансовые средства.

i. Заблокировать работу Азимута и Софткома до выяснения обстоятельств.

(в дополнение к посту Arterton-а:)

http://old.reactor.cc/post/4149827

Порносайты в Гонконге перестали работать в день протестов, чтобы пользователи вышли на улицы

«Гонконг умирает. А ты всё ещё дрочишь?»

12 июня в Гонконге прошла массовая демонстрация против нового закона об экстрадиции в Китай — на улицы по разным оценкам вышли от 300 тысяч до миллиона человек. Как отметил Quartz, в знак протеста в городе закрылись десятки предприятий, магазинов и ресторанов. Помимо этого демонстрацию поддержали и в интернете: два крупнейших порносайта прекратили свою работу и повесили уведомление с призывами выйти на улицы.

AVO1 — сайт с азиатским порно, у которого даже есть собственный раздел на Pornhub. 12 июня ресурс прекратил работу и закрыл доступ ко всем видео, а на главной странице оставил послание для пользователей: если они недовольны изменениями, то могут «найти ответы» у здания Законодательного собрания.

Издание Shanghaiist обратило внимание, что 13 июня оба порносайта заработали, но с новым уведомлением вверху: «Если вы гонконгский полицейский, его родственник или сторонник, покиньте, пожалуйста, этот сайт».

TJ

Протестующий в Гонконге сегодня