бытьили

Госдума хочет принять закон о соцсетях. Почему это очень плохо?

Что случилось?

В Госдуму внесли новую версию законопроекта о регулировании социальных сетей. Это важный документ.

В чем суть законопроекта?

Коротко описать сложно, но мы постараемся:

- Все крупные соцсети должны открыть представительства в России. Чтобы российским властям с ними было проще общаться.

- Все крупные соцсети должны знать своих пользователей — идентифицировать по номеру мобильного телефона. По сути, это не позволяет пользоваться соцсетями анонимно, ведь SIM-карты продают по паспорту.

- Все крупные соцсети должны по требованию пользователей удалять информацию, нарушающую российские законы. В течение суток.

- Все крупные соцсети должны удалять по требованию Роскомнадзора «недостоверные общественно значимые сведения под видом достоверных сообщений». Проще говоря — фейковые новости.

- Все крупные соцсети обязаны следить, чтобы пользователи не публиковали постов, пропагандирующих «порнографию, культ насилия и жестокости, и материалов, содержащих нецензурную брань». Да, так и написано.

А что считается «крупной соцсетью»?

Важный вопрос! Авторы законопроекта используют понятие «публичная сеть». Это любой ресурс, где пользователи могут размещать «электронные сообщения» в виде текстов, картинок, аудио или каких-то других форматов и обмениваться этими сообщениями друг с другом. Под действие закона подпадают только популярные «публичные сети»: в течение полугода такой сетью должны ежедневно пользоваться не менее ста тысяч человек на территории России. Выходит, что под действие закона могут подпасть, например, СМИ, которые позволяют читателям оставлять комментарии, и сайты магазинов, где можно оставлять отзывы.

Я и так публикую в соцсетях информацию под своим именем. Что тут такого?

Во-первых, многие хотят сохранить анонимность в социальных сетях. Надо ли им это запрещать или нет — вопрос спорный. Во-вторых, здесь важно помнить, что в России действует «пакет Яровой», который обязывает «организаторов распространения информации» хранить переписку пользователей. Социальные сети — это тоже «организаторы». Выходит, что российские власти теперь не просто будут собирать много разных данных о гражданах, но легко смогут разбираться, кто что написал.

Можно подробнее про удаление постов, нарушающих законы?

Да, это интересный пункт. В России есть много способов нарушить уголовное законодательство постом в социальной сети. Например, людей часто преследуют за посты во «ВКонтакте» по «экстремистским» статьям, — скажем, за оскорбление чувств верующих или демонстрацию запрещенной символики. Авторы законопроекта предлагают такую схему:

1. Пользователь видит что-то, как ему кажется, противоправное и жалуется в администрацию соцсети.
2. Администрация должна в течение суток рассмотреть заявление и, если сочтет жалобу справедливой, удалить пост или комментарий, который не понравился пользователю.
3. Администрация должна вести учет таких заявлений и предоставлять данные Роскомнадзору по первому требованию.

Как пользователь будет решать, какая запись нарушает закон, а какая нет, — неизвестно. Как администрация соцсети сможет это оценить в течение суток — тоже загадка. Тем более что те же «экстремистские» законы написаны так, что допускают широкую трактовку. Не исключено, что сервисам будет проще удалить пост, на который поступила жалоба, чем разбираться.

Как Роскомнадзор будет отделять фейк от нефейка?

Тоже хороший вопрос. Идея в том, что это будет делать не Роскомнадзор, а разные государственные ведомства. Схема примерно такая:

1. Какое-нибудь государственное ведомство замечает в соцсети какой-то фейк. Например, МЧС видит посты о том, что в пожаре погибли сотни людей, хотя на самом деле жертв гораздо меньше. МЧС пишет Роскомнадзору (для этого на сайте РКН есть удобная форма).
2. Роскомнадзор рассматривает заявление и требует от владельца соцсети удалить недостоверную информацию в течение суток.
3. Если соцсеть не удаляет информацию, Роскомнадзор ограничивает к ней доступ. Правда, заблокировать конкретную страницу в таких сервисах почти всегда технически невозможно, так что, видимо, придется блокировать весь ресурс.

Что будет, если соцсети что-то не удалят?

Им грозят крупные штрафы — до 50 миллионов рублей. А если нарушение будет повторяться — блокировка.

Такой закон будет работать?

Непонятно. Эксперты на встрече в Госдуме прямо говорили, что законопроект не имеет большого смысла, потому что эти нормы просто не будут работать. Не очень ясно, скажем, как можно контролировать, чтобы в постах не было «нецензурной брани», — ведь в соцсетях каждую секунду появляются тысячи новых записей. В ответ на вопросы экспертов вице-спикер Госдумы Петр Толстой сказал, что представители сервисов часто ссылаются на технические трудности с исполнением законов, но это их дело — придумывать, как сделать так, чтобы не допускать нарушения законодательства.

Эксперты приводили в пример другие законы об интернете, которые не действуют или действуют не так, как было задумано: например, Ирина Левова из Института исследования интернета предложила прямо на совещании открыть любой заблокированный сайт.

Многие напоминали, что крупные зарубежные соцсети вроде Facebook до сих пор не входят в реестр «организаторов распространения информации», хотя должны. А когда YouTube отказался удалять видеоролик с расследованием Алексея Навального о миллиардере Олеге Дерипаске, Роскомнадзор не стал блокировать сервис, как того требует российское законодательство. Так что сейчас предсказать, как будет на практике действовать закон о соцсетях, если его примут, сложно.

А его примут?

Да, это вероятно. Как показывает опыт обсуждения «пакета Яровой» и других законов об интернете, депутатов не особенно смущают опасения экспертного сообщества. Возможно, во время рассмотрения в Госдуме в тексте законопроекта появятся какие-то правки, но едва ли его отвергнут полностью.

Источник: https://meduza.io/cards/gosduma-hochet-prinyat-zakon-o-sotssetyah-pochemu-eto-ochen-ploho

(От Себя: теоретически реактор подходит по соц. сети, ибо же оставляют комментарии. Даже не представляю, как тут выкручиваться)

Мемуары жителя Мариуполя

Что-ж, настал момент, когда я решил выплеснуть все и пройтись еще раз по событиям этих полутора месяцев. Сказ для интересующихся о том (и по просьбе моего друга, который уже делал клич о моей пропаже здесь), как студент первого курса электротеха ПГТУ прошел, не покривлюсь душой, ад. В Марике я жил с бабушкой еще с 14го года, меня тогда вывезли родители, спасая от войны. Иронично, не правда ли? Проживали по улице Куинджи в частном секторе, рядом с автовокзалом, недалеко от Кировского массива. Заранее прошу прощения за возможно сумбурный текст
Весь пиздец начался со второго числа. Сначала отрубилась электроэнергия. Мы знали, что происходит по стране и слышали отдаленные взрывы, но в сам город пока не летело. До того момента. Свет отключился примерно в 12 часов дня и я изначально не придал этому сильного внимания. Пока не услышал взрывы, что стали ближе. Два-три дня все еще было тихо. Затем взрывы стали совсем близкими и это превратилось в норму, в последствии. Третьего еще отключили воду. Пятого газ и связь. Мы полностью были отрезаны от инфы и контактов. Дом стал холоден, спали одетыми, ходили по дому в куртках и теплых сапогах. С седьмого, если не мне изменяет память, начали летать самолеты. Впервые в жизни я услышал, как пускают ракету. И снаряд тоже. А мы сами тем временем начали привыкать к новому быту. Готовка на мангале стала нормой. Ели мы каши и суровые супы на картохе и остатках отварного мяса. О мытье не было и речи. Из развлечений только книги и соседская детвора, которым я травил истории из своей жизни. Дни реально сливались в однообразную массу и тянулись как никогда. Засыпали в семь вечера и спали где-то до семи утра. Город тоже стал неестественно тихим. Все окутала непонятная тоска и предчувствие непонятного. А также страх.
Я за это время успел перечитать все книги, которые были мне интересны. Свист снарядов и машинальное пригинание уже приедались. Мы научились определять, когда пиздец рядом, а когда можно забить. Восьмого ситуация стала еще хуже. Свист был слышен даже дома и все летело рядом. Тогда прилетело в огород соседей.
Продолжалось примерно в таком духе до 20о числа. Тогда случился совсем пиздец. Снаряд прилетел прямо перед нашей дверью. Тогда я был в своей комнате и на меня обвалилась стена, осколки оцарапали лицо. Осталась пара шрамов. Мужа нашей соседки убило, осколок оторвал ему часть головы. Кое-как бабушка и соседи откопали меня и мы всей гурьбой отправились в соседний двор, где был нормальный погреб. Там меня частично отмыли, успокоили, дали шлепки, так как свои ботинки я оставил под завалом. А потом меня отвели с бабушкой в сам погреб. Там мы щкерились всю следующую неделю, так как спустя всего пару минут в дом соседей тоже прилетел снаряд, благо на этот раз никто не пострадал.
Так вот, в погребе было человек 16. 7 из них – одна семья, мать свиноматка, ее ебырь армянин и 5 детей. Это были самые пиздецовые и ненормальные люди за все время (спиздили одеяла, постоянно ругались со всеми, включая меня, когда я просто попросил успокоить рыдающих детей, и затем еще обсирали нас после). Еще была соседка и ее трое детей, благо те были нормальные, сам сосед и его жена, а также мы с бабушкой и еще один сосед. Все стояли, сперва. Потом свиноматка свалила, так как ей не понравилась атмосфера. И слава богу (они, если интересно, ушли к старушке неподалеку и когда ту задел осколок снаряда оперативно свалили дальше. Армянин остался). Сразу нашлись сидячие места и ночь мы провели сидя. Обстрелы не прекращались, начали молотить по многоэтажкам напротив нас. Все они в итоге сгорели под ноль, а потом часть обвалилась. Из подвала мы не вылезали, ели печенье, хлебные лепешки, что испекли до этого и забрали с собой, а также закатки. Спустя день вернулись еще две хозяйки двора и жизнь немного повеселела. Они, рискуя собой, выбирались в свои дома, под пулями, и доставали всю снедь, а также готовили в гараже. Под свист пуль, так как перестрелки начались на улице, и снарядов, что продолжали летать рядом. Еще прибавился танк, что катался по улице. Короче, нихуя не весело.
Спустя пару дней случилось то, что заставило меня реально трястись от страха. В погреб заглянул солдат ВСУ. Само по себе это не плохо, но тогда на них реально охотились. И это означало, что он может привести за собой хвост. Наша соседка, воя как сирена, начала закрывать перед ним дверь и молить, чтобы тот ушел. Тот послушал и мы больше его не видели. Обстрелы и жесткие перестрелки велись еще около четырех-пяти дней. Сосед и его жена перешли в целую баню, еще две хозяйки в гараж на матрасы. Бабушка спала на двух стульях, я на нижней полке для солений прямо у земли. В одежде, куртке, обуви и укрытый еще парой тряпок я все равно дрожал от холода и, кажется, тогда мой иммунитет дал слабину. Я заболел и лечусь до сих пор, хоть уже дней шесть у родителей в Донецке. Но вернемся к теме. Мужа соседки мы похоронили на пятый день после его смерти на огороде. На восьмой день после попадания снаряда перед нашим домом, мы наконец провели целый день на улице. Но стоит сказать, эти восемь дней были наполнены не только страхом, но и злостью с ссорами. Множество людей с разными характерами и тараканами в стрессовой ситуации, что может быть лучше? Скандалы каждый вечер, разбитая банка солений и взаимная обида после. Не буду вдаваться в подробности. Примерно в этот же период мы узнали про раздачу гуманитарки на Метро и совершили поход. В основном без результатов, так как туда реально стекались тысячи людей и все стоят очереди. Короче, снова пиздец. Стоит отметить, что гуманитарка была под эгидой Единой России. Но мы тогда смогли позвонить моей матери и передать ей хотя бы одну весточку - «Мы живы».
Наконец, мы решились вернуться в свой двор. В нашем доме уцелела мансарда на втором этаже под крышей. Мы заделали стены и окна коврами, дырки в крыше пластиком и пенопластом, так что мы добились более менее нормальных условий. В это же время я узнал про то, что с Метро вывозят людей. Эвакуируют их. Я вцепился в этот шанс. Второго апреля, после пары неудачных попыток, я записался на автобус. Четвертого я выехал навстречу неизвестности. Взял я с собой совсем немного: немного одежды, 1к гривен, жестяную миску и ложку, четыре книги, что я откопал из под обломков, и гарнитуру для ноута (мышку и наушники). Также телефон, зарядку и почти все мои документы. Выезд был нормальным, кроме проверки на блокпосте. Охуевший децик решил прикольнуться и сказал, что я мобилизован (мне ровно 18). Я немного прихуел и вышел в шоковом состоянии. Однако забил хуй и пошел обратно в автобус. Никто не хватился, так что видимо реально просто пугал. Ну да похуй, я выехал в итоге в Володарск.
По инфе на тот момент, я там провел бы максимум три дня и уехал, куда мне надо. Я никогда так не ошибался. За три часа там я записался на «фильтрацию», тобиш проверку на участие в ВСУ/Азове, и зарегистрировался (просто, чтобы меня могли найти). Самый сок был в самой фильтрации. Возили автобусами в РУВД, примерно по 30-40 человек. Мой автобус был 219ым. И на момент моего приезда уехало только 75. И в последствии их уходило по 1-2 в день. А без фильтрации я не имел права выехать куда-то. И забрать меня обычные люди тоже не могли. Короче, пиздец полнейший. Я понял, что скоро оттуда не выеду. Первую ночь я провел там в школе, где можно было остановиться. Спал на полу (и в последствии все время в Володарске я спал на полу), расстелив куртку. На следующий день, скоревшись еще с парой парней, мы начали разведку. Узнали про столовую бесплатную, где кормили один раз в день (каши с тушенкой, час в день жидкое в виде супов), а также расположение магазинов. Закупились дошиками, хлебом, соусами. Короче, полным набором студента. Цены были приемлимыми. Дошики по 25, мивина (украинские бич пакеты) по 12, буханка хлеба по 15 гривен. Остальное разнилось. Но четверть палки колбасы за 300-400 гривен (примерно 900 рублей) – это пиздец. Затем с парнями мы перебрались в музыкальную школу неподалеку, там тоже можно было останавливаться и условия были немного получше. Там мы забрали себе класс-комнату и также познакомились с парой семей, что жили в актовом зале, которых я, впоследствии, держался до конца. Началась рутина, караул автобус и допрашивание волонтеров. В целом, Володарск был намного более живым и приятным, нежели Марик в то время. Но тоска и желание вырваться из этой клетки убивали все удовольствие.
Шестого уехали те парни. Они сели на автобус до Таганрога, решив пройти фильтрацию на границе. Я тогда реально расплакался, так как почувствовал себя одиноким, но девушка из одной из тех семей меня успокоила. Я тогда окончательно перебрался к ним Седьмого я смог выловить одного и от него набрать своей подруге из Ростова, передав всю нужную инфу ей. На следующий день смог дозвониться напрямик родителям. А девятого под вечер я выцепил пароль для вай-фая и смог выходить в сеть.
Мои родители начали искать любой способ вытащить меня и даже пытались пару раз проехать, но из-за боев на дорогах их не пускали. Наконец, забрезжил лучик надежды. Тринадцатого мужчина в военной форме спросил меня. И, проверив мои документы, сказал собираться. Это был прокурор. Со своим коллегой они забрали меня с другой женщиной и вывезли в Донецк, минуя все блокпосты без проблем. Их попросила сестра-судья начальницы моей матери. Мы доехали за два с половиной часа. Высадив женщину, они заехали в забегаловку, чтобы перекусить. Они угостили меня шаурмой за свой счет. Это реально хорошие парни, что всю дорогу шутили и поддерживали беседу, а также сочувствовали моей судьбе. Я им реально желаю только самого лучшего. А затем все прошло гладко. Сестра-судья быстро меня профильтровала у себя, напоила чаем и спустя пол часа отдала родителям, которые подъехали.
Так я оказался дома и закончил это мучение. Надеюсь что закончил. Я скорее всего забыл что то осветить, но готов удовлетворить ваше любопытство в комментах.
Жду вопросов, пидоры.