Софи Шолль

25 фактов о «Киевской Руси», которые должны знать все русские

1. Государства «Киевская Русь» никогда не существовало. Это вымышленное название было введено в обиход советскими историками в рамках политики дерусификации русской истории.

2. Первая столица Руси Ладога была основана словенами ок. 700 г.

3. В заключении договора с Рюриком участвовали славянские племена словене и кривичи и финские племена чудь и меря (по Новгородской I летописи) или весь (по Повести временных лет).

4. Из городов первоначальной, Рюриковой, Руси (Ладога, Новгород, Изборск, Белоозеро, Ростов, Муром, Полоцк) 6 находятся в России, 1 – в Белоруссии, на Украине – ни одного.

5. Аскольд, Дир, Олег, Игорь, Святослав, Владимир и Ярослав приходили из Ладоги или Новгорода и захватывали Киев силой. Случаев завоевания в обратном направлении не было.

6. До завоевания Русью Киев был хазарским городом. Его самое ранее документальное упоминание содержится в «киевском еврейском письме» начала Х в. в выражении «кагал Киева».

7. Слова «Се буди мати городом русскымъ», которые летопись приписывает Олегу, означают провозглашение Киева главным городом Руси, а не происхождение Руси из Киева.

8. У Киева было тюркское название – Манкерман.

9. Киев находился на южном пограничье Руси с тюркскими землями. Географический центр Руси находился между Смоленском и Москвой.

10. В войско князя Олега, с которым он завоевал Киев, входили варяги, словене, кривичи, чудь, меря и весь. После завоевания Киева Олег наложил на его население дань в пользу словен, кривичей и мери.

11. Святая княгиня Ольга совершила жестокий геноцид и порабощение предков украинцев – древлян: «…Взя городъ и пожьже и, стареишины же города ижьже и прочая люди, овехъ изби, а другия работе преда мужем своимъ, а прокъ остави ихъ платити дань, и възложи на ня дань тяжьку» (Повесть временных лет).

12. Князь Святослав Игоревич бывал в Киеве лишь несколько раз проездом и заявлял своей матери и боярам: «Не любо мне в Киеве».

13. На северных землях первоначальной Руси Рюриковичи по договору получали от местных властей «дар» (жалование). На завоёванных южных землях Рюриковичи собирали с «примученных» племён дань при помощи полюдья.

14. В древнерусскую эпоху Киев был застроен срубными избами.

15. Повреждение бороды каралось согласно Русской Правде штрафом (краткая редакция: «А во усе 12 гривне, а въ бороде 12 гривне»; пространная редакция: «А кто порветь бороду, а въньметь знамение, а вылезуть людие, то 12 гривенъ продаже»).

16. Галицко-волынские дружинники князя Даниила Романовича Галицкого носили большие бороды, за что их задирали поляки: «Ляхомъ же лающимъ, рекущим: “Поженемь на великыи бороды”» (Галицко-волынская летопись в рассказе о битве под Ярославом 17 августа 1245 г.).

17. В 1069 г. великий князь Изяслав Ярославич казнил и ослеплял киевлян, выступивших против его власти: «исече [Кияны]… числом 70 чади. А другыя слепиша, другыя же без вины погуби, не испытавъ» (Лаврентьевская летопись).

18. Одним из авторов «Правды Ярославичей», принятой в 1072 г., был приближённый великого князя Изяслава Ярославича посадник Вышгорода Чудин («Правда оуставлена роуськои земли, егда ся съвокоупилъ Изяславъ, Всеволодъ, Святославъ, Коснячко, Перенегъ, Микыфоръ Кыянинъ, Чюдинъ, Микула»). Брат Чудина Тукы был великокняжеским воеводой.

19. В обоих граффити из Софии Киевской древнерусской эпохи (кон. XI – нач. XII в.), содержащих этноним «русский», он написан с двумя буквами С («Въ великыи четвьрг рака положена бысть Анъдрея роусъскыи кънязь благыи…», «Господи, помози рабе своей Олисаве Святополчей матери русской княгине»).

20. В течение одного столетия (начиная со 2-й четверти XII в.) бытовало понятие «Руси в узком смысле» (Киевщина, Черниговщина и Переяславщина). При этом остальные русские земли Русью называться не переставали.

21. В разгроме Киева в 1169 г. помимо владимиро-суздальских принимали участие смоленские, полоцкие, рязанские, новгород-северские и другие войска, представлявшие большинство русских земель. Андрей Боголюбский в «разгроме Киева Андреем Боголюбским» участия не принимал.

22. В 1203 г. черниговские Ольговичи вместе с половцами подвергли Киев разгрому, какому, по свидетельству киевского летописца, он никогда ранее не подвергался: «…Створися велико зло в Русстеи земли якого же зла не было от крещеныя надъ Кыевомъ. Напасти были и взятыя не якоже ныне зло не сстася» (Киевская летопись).

23. Эпическая память о древнерусском периоде сохранилась только у великороссов. Украинцами и белорусами он был полностью забыт.

24. Все архитектурные памятники древнерусского периода на территории Украины и Белоруссии были разрушены или перестроены до неузнаваемости. В великорусских землях архитектурные памятники древнерусского периода сохранились в своём первозданном виде.

25. Все литературные памятники древнерусского периода сохранились в великорусских землях. На территории Украины и Белоруссии не сохранилось ни одного литературного памятника древнерусского периода.

http://slavanthro.mybb3.ru/viewtopic.php?t=11716&start=0&postdays=0&postorder=asc&highlight=

А ведь они еще сто с гаком лет назад начинали о чем-то догадываться...

Помните ли, господа, как еще летом, еще задолго до "Плевны", мы вдруг вошли в Болгарию, явились за Балканами и онемели от негодования. То есть не все, это первым делом надо заявить, даже далеко не половина, а гораздо меньше, - но всё же вознегодовавших было значительное число и раздались голоса. Голоса корреспондентов из армии и потом тотчас же голоса в нашей прессе, особенно в петербургской. Это были горячие голоса, убежденные, полные самого добродетельного негодования...
Всё дело вышло из-за того, что обладатели голосов этих шли, как известно всему миру и особенно нам, спасать угнетенных, униженных, раздавленных и измученных. Еще до объявления войны я, помню, читал в самых серьезнейших из наших газет, при расчете о шансах войны и необходимо предстоящих издержек, что, конечно, "вступив в Болгарию, нам придется кормить не только нашу армию, но и болгарское население, умирающее с голоду". Я это сам читал и могу указать, где читал, и вот, после такого-то понятия о болгарах, об этих угнетенных, измученных, за которых мы пришли с берегов Финского залива и всех русских рек отдавать свою кровь, - вдруг мы увидели прелестные болгарские домики, кругом них садики, цветы, плоды, скот, обработанную землю, родящую чуть не сторицею, и, в довершение всего, по три православных церкви на одну мечеть, - это за веру-то угнетенных! "Да как они смеют!" - загорелось мгновенно в обиженных сердцах иных освободителей, и кровь обиды залила их щеки. "И к тому же мы их спасать пришли, стало быть, они бы должны почти на коленках встречать. Но они не стоят на коленках, они косятся, даже как будто и не рады нам! Это нам-то! Хлеб-соль выносят, это правда, но косятся, косятся!.."

Я только с той стороны говорю, что нашу "деликатность" перед Европой и наш просвещенный европеизм мы-таки умеем иногда наверстать по-своему у себя дома, где Европа не видит уже нас и не смотрит, да и по-русски не понимает. А Болгария - это ведь дома. Мы их освобождать пришли, значит, всё равно что к себе пришли, они наши. У него там сад и имение, так ведь это имение всё равно что мое; я, конечно, не возьму у него ничего, потому что я благородный человек, да, правда, и власти не имею, но всё же он должен чувствовать и навеки быть благодарным, потому что раз я к нему вошел, - всё, что у него есть, это всё равно, что я ему подарил. Отнял у его угнетателя турка, а ему возвратил. Должен же он понимать это... А тут вдруг его никто и не угнетает - какая обидная неприятность, не правда ли?

Ф.М. Достоевский,

ДНЕВНИК ПИСАТЕЛЯ

1877