Мнение ОМОНовца о митингах и митингующих Почему они не опустят щиты

Замначальника полиции Санкт-Петербурга написал заявление на девушку. Его оскорбило высказывание, что у него нет совести.

https://www.znak.com
Девушка участвовала в акции в поддержку московских активистов.
Как рассказал правозащитник Динар Идрисов, в 28-й отдел полиции Санкт-Петербурга поступило заявление от заместителя начальника полиции Петербурга по охране общественного порядка Виктора Борисенко, в котором он просил провести проверку в отношении активистки Марии Ивановой, которая во время задержания сказала силовику, что у него «совести нет». Борисенко посчитал это оскорблением.

По его словам, заявление Борисенко передадут в Следственный комитет, который начнет проверку по возбуждению уголовного дела по статье 319 УК РФ («Оскорбление представителя власти»).
Полковник полиции Виктор Борисенко ранее занимал должность заместителя начальника полиции (по охране общественного порядка) УВД по ЮАО ГУ МВД России по Москве. О его назначении стало известно в начале июля.
Акция в поддержку независимых кандидатов в Мосгордуму прошла в Петербурге 10 августа у Гостиного двора. По подсчетам очевидцев, ее посетили до 500 человек, из них 80 оказались задержаны.

Появляется всё больше свидетельств пыток задержанных. Это только вершина айсберга из жестокости, садизма и безнаказанности.

Вокруг меня было около 300 человек. Подъехали два черных бусика с «Алмазом» и стали около нас. Я заметил приближающуюся колонну спецтранспорта, не менее шести автозаков с омоновцами. ОМОН и Алмаз начали выбегать одновременно. Мы поняли, что окружены с трех сторон и начали убегать туда, где никого не было видно. Вскоре замечаем перед собой спецназ с автоматами в шлемах. Они остановили машины, выламывают двери, выбивают стекла. На людей направляют оружие, ставят на колени, кричат. Мы понимаем, что нам некуда бежать.

Я спрятался в укромном месте. Со всех сторон закрыто рекламными щитами. Но в одном месте был прозрачный участок без рекламы. Я смотрю на этот участок, вижу, как там на коленях стоит человек, его бьет спецназовец. Человек падает, его продолжают бить. Спецназовец наклоняется, что-то говорит человеку, потом поднимает голову и мы встречаемся взглядами. Манящим жестом указательным пальцем он говорит мне «иди сюда». Это был самый пугающий момент за этот вечер когда я понял, что моя песенка спета.

Меня побили и связали мои руки сзади. После этого три спецназовца отвели меня за угол и говорят: «Мы сейчас засовываем тебе в трусы гранату, достаем чеку, ты взрываешься, а мы скажем, что ты подорвался на неопознанном взрывном устройстве». Они засунули мне в трусы боевую гранату и отбежали. Потом вернулись, снова побили и повели обратно. У меня откололись куски от зубов, потому что ими мне приходилось носить свой рюкзак. Когда рюкзак падал — они меня били, я его поднимал, а они продолжали бить. Бьют постоянно, нон-стопом.

Меня положили в машину, я лежал в толпе, в автозак накидали человек 20. Мы лежали друг на друге. Время от времени нас били. Если ты на что-то жалуешься, тебя бьют дополнительно. Человек говорит: «У меня астма, я задыхаюсь». Спецназовец подходит, ставит ногу на горло, начинает его душить и говорит: «Ты можешь сдохнуть, нам все равно».

В какой-то момент меня вывели из общего автозака и привели в другой. Внутри с двух сторон стояли два спецназовца. Меня положили лицом в пол и 2-3 минуты били по ногам. Очень сильно опухли ноги. После этого меня привели обратно в общий автозак и повезли. Половину пути на моей шее стояла нога омоновца. Если ты хоть на сантиметр отрываешь лицо от земли — тебя начинают бить.

У меня при себе не было ни паспорта ни телефона. У тех, кто взял с собой телефон, его забирали и пытались разблокировать. Если ты не говоришь пароль — твой телефон ломают. У одного парня спрашивали пароль, а он не говорил. Его раздели догола и сказали: если не говоришь нам пароль, мы этими палками сейчас тебя изнасилуем. Парень сказал пароль, они начали смотреть его Telegram-каналы.

Были девчонки, лет по 18. Их провинность была в том, что когда кому-то было плохо, они обращали на это внимание. Подошли омоновцы и начали их оскорблять, типа: вы, продажные шлюхи. Одна девушка что-то ответила и ей отбрили часть волос. «Если вы не заткнетесь, мы вывезем вас в СИЗО, закинем в камеру к мужикам, вас там изнасилуют, а потом мы вывезем вас в лес. Так ваша история и закончится». Девчонок бьют значительно меньше, чем парней. Парней бьют очень жестко, нет никаких тормозов. Бьют руками, ногами, палками, прикладами. Когда нас выставили у стены, людей просто били головами об стену.

Нас привезли на перекидочный пункт, где людей перегружали в другие машины, которые ехали на ЦИП. Нас выводят из автозака. Ну как выводят: бьют и ты выбегаешь. Там — коридор, в нем около 40 человек, по 20 с каждой стороны. Пока ты по нему идешь, все тебя бьют. Бьют специально по голове, в пах, по ногам, чтобы ты падал. Когда ты падаешь, тебя бьют, пока ты не встанешь. В конце меня взяли за руки и ноги и закинули в автобус.

Я считаю, что с нами работал российский спецназ. На мне была майка «Свободу Сенцову». Они среагировали на эту майку: «Вот, ты еще и против России». Они говорили с русским акцентом и обращались к нам с позиции: «Вы, беларусы», отделяя себя от нас. «У вас такой хороший батька, что вам не нравится?» — беларусы так не говорят.

Есть дубинки резиновые, а есть — с металлическим стержнем внутри. До этого нас били резиновыми. Еще раз: нет никакой опции для сопротивления. Ты не сопротивляешься. Тебе говорят — ты делаешь. Ты молчишь. Ты не качаешь свои права. В автобусе ко мне подошел спецназовец, стал на меня и начал бить этой дубинкой с металлическим стержнем по голове. Т.к. это почти палка, после первого удара я уже почти ничего не чувствовал. Он побил меня некоторое время, ушел, на меня навалили еще людей. Было тяжело дышать. Непонятно, где лучше: сверху, где тебя бьют, или снизу, где ты задыхаешься. Потом из этого автобуса нас обратно через коридор вывели в автозак. В автозаках есть маленькие камеры, они рассчитаны на три человека. В такую камеру для перевозки запихали 8 человек. Я был около стенки, меня придавило к ней. В этот момент я увидел, что по стене течет кровь. До этого я не понимал, что у меня разбита голова, т.к. не чувствовал боли. Там было очень душно, я начал терять сознание, несколько раз отключался.

Когда мы приехали к ЦИПу и они открыли дверь автозака, я просто вывалился. Они сказали: «О, кажется, этот уже готов». Взяли за шкирку, выкинули из машины. Протащили по земле и оставили у травы. У меня была разбита голова, все тело было синим. Я не двигался и терял сознание. Меня начало тошнить, изо рта лилась слюна. Они бросили фразу: «О, и этот тоже под наркотиками». В какой-то момент меня начало трести.

Врач сказала, что я без сознания, чтобы меня больше не били. Всех остальных ставили на колени и избивали. Активистов и тех, кто, по их мнению, участвовал в организации, помечали красной краской и уводили отдельно. При этом на ЦИПе все время стоит жуткий крик и стоны людей из помещений. Говорят, там есть специальные комнаты для пыток, где избивают людей до потери сознания. Я думаю, что так и есть.

В больницах очень много раненых. С пулевыми ранениями, рассечениями, переломами. Докторов не хватает. Мне повезло, что скорая вывезла меня из ЦИПа. Это концлагерь, где пытают людей.

Как украсть триллион. Коррупционная составляющая в «пакете Яровой»

Одну вещь очень важно понимать про «пакет Яровой Озерова».
Конкретно — про ту его часть, которая обещает обойтись дорогим россиянам в 5 триллионов рублей на ровном месте. Про СОРМ, СОРМ-2, СОРМ-3, СОРМ-3S, и далее ad nauseam.

Важно понимать, что эта история — вовсе не про «слежку за гражданами».
И вносятся эти новые технические регламенты совершенно не во имя цензуры: ёжику ясно, что все эти терабайты непрерывной компьютерной переписки граждан, даже суточной, элементарно некому читать. Мир в этом убедился ещё 15 лет назад, когда англо-американская система слежки «Эшелон» перехватила всю переписку террористов, планировавших теракты 11 сентября. Выяснилось, что они даже не шифровались особо. Задним числом эту корреспонденцию из базы и выковыряли, и изучили. Но использовать перехват для предотвращения терактов никому ещё не удавалось. Эффективна только такая слежка, которая ведётся в отношении очень конкретных подозреваемых, точечно. Перехват переписки 92 миллионов человек тут никак не поможет.

Так зачем же принимаются такие законы? Просто от невежества и злобности?

Отнюдь. Тут прослеживается очень чёткая, внятная и доступная оценке корыстная мотивация.

Дело в том, что «хранение данных пользователей» — это не просто обязанность для оператора выписать себе из Китая RAID помощней, чтоб на нём больше данных поместилось.

Средства для хранения данных в рамках СОРМ — это может быть только сертифицированное ФСБ оборудование. На закупку единиц хранения сегодня уходит около половины денег, которые российские операторы связи тратят на выполнение требований СОРМ по слежке за своими пользователями.

Что такое сертифицированное оборудование? Это какое-нибудь особенное оборудование? Да нет, ни разу, в России же не производят никакой RAID, всё у нас импортное, покупное и привозное. Включая и компьютеры, и софт, и периферию, используемую в святая святых силового блока.

Сертифицированное означает всего лишь, что ты эту железку, придуманную в США и собранную в Китае, не можешь купить ни у производителя, ни у оптовика за границей. Есть узкая группа вполне коммерческих компаний, с лицензиями ФСБ, которая закупает это оборудование за границей, ввозит в Россию, шлёпает на него сертификат соответствия, а потом продаёт телекомам. Вот эта самая наклейка, которая стоит дороже всего оборудования, и составляет весь смысл грандиозной аферы. Вполне в духе зощенковского рассказа про «слабую тару». 

То есть все эти условные 5 триллионов рублей, которые операторы связи и интернет-площадки должны будут выложить на закупку новых единиц хранения в рамках «пакета Яровой-Озерова», пойдут вовсе не за рубеж, не каким-то иностранным производителям оборудования, как многие успели посетовать. Эти траты озолотят довольно узкий круг юридических и физических лиц, которые много лет кормятся на поставке решений СОРМ, а в голодный год захотели заработать в десять концов. Только в этом и состоит рациональное объяснение технических требований, входящих в «пакет Яровой-Озерова». Точно так же, как ФЗ №139, первый в России «цензурный» закон о фильтрации и блокировке сайтов, на самом деле никакой политической цензуры нам не принёс. Зато принёс необходимость закупки операторами оборудования для Deep Packet Inspection, чтоб в одночасье не заблокировать своим пользователям все популярные площадки в Интернете.

Всё это, конечно же, звучит как очень общие рассуждения, потому что я до сих пор не назвал никаких имён и фамилий. Но это не значит, что кормушка под названием СОРМ —это прямо такой уж чёрный ящик для всех, кто к ней не присосан. Довольно много известно про всех этих деятелей, получивших от ФСБ грамоты на кормление. И всё, что про них известно — это увлекательнейшее чтение.

Вот рассказ о питерском ООО «Специальные технологии» и его прекрасном учредителе, ныне в розыске по педофильским статьям. В начале2015 года ему предъявили обвинение по 20 эпизодам с участием малолетних, и — внезапно — отпустили под подписку о невыезде, из-под которой он, разумеется, тут же и сбежал за границу. Компания при этом никуда не делась, её перерегистрировали на других лиц, и она остаётся одним из крупнейших игроков на российском рынке поставки решений для СОРМ.

Но не стоит думать, что беглый обвиняемый далеко ушёл от привычной кормушки. Уже через 4 месяца после его объявления в розыск в городе Москве возникло новое ООО, с тем же самым названием «Специальные технологии», и с отцом беглеца в качестве учредителя. К 17ноября 2015 года эта новая фирма уже получила в центре ФСБ России по защите гостайны лицензию на разработку, поставку и обслуживание «специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации». А к исполнению государственных заказов по поставке и модернизации решений СОРМ юная фирма с уставняком в 10 тыс приступила за 25 дней до получения той самой лицензии ФСБ. Первый заказ, на ₽13,756 млн, поступил от ПАО «Ростелеком»; спустя ещё полтора месяца второй такой же, на ₽7,080 млн, поступил из Волгоградского филиала той же госкорпорации. Тоже на модернизацию оборудования СОРМ. Дальше у фирмы случились контракты в Тверском филиале «Ростелекома» и в Государственном НИИ информационных технологий и телекоммуникаций… Розыск или не розыск, но котелок-то варит. А после вступления в силу «пакета Яровой-Озерова» от заказов на модернизацию оборудования у «Специальных технологий» заканчивается золотой век, и начинается сразу бриллиантовый. И у питерских, и у московских. 
http://dolboeb.livejournal.com/3004650.html