Константин Голощапов

Уже светилась инфа про Ольгу Абдуршитову. Тут скрин с ее именем в списке погибших в результате обстрела

Дайте поиздеваться, чтоли..)))

31 января 2024 года Москва окрасилась в траурные цвета. Умер президент России Владимир Владимирович Путин, правитель, при котором исправили многие ошибки ельцинского правления, при котором навели порядок в Чечне, присоединили к России Крым, Прибалтику, часть Украины и Алеутские острова.

Президентское кресло согласно завещанию покойного занял Сергей Кожугетович Шойгу.

Реакция в мире на смерть Путина была разной. Президент США Джон МакКейн в речи перед Конгрессом выразился определенно – умер величайший диктатор современности, и жаль, что умер своей смертью, а не в Гуантанамо, после так хорошо отработанной процедуры с лампочками в анусе тамошних заключенных.

Премьер-министр Великобритании Найджел Фаррадж заявил, что в лице Путина мир потерял последнего великого политика. Никита Михалков выразился конкретнее: «теперь в европейской политике остался один мужик – экс-канцлер Германии Ангела Меркель». Во Львове (столице не так давно образованной Львовско-Тернопольской демократической республики) на Рыночной площади было большое гуляние – активисты во главе со спикером Парламента Дешицей много прыгали и кричали традиционное «Ла-ла-ла». Китай выразил свои соболезнования по случаю ухода из жизни «великого российского кормчего» и выразил надежду, что правительство России продолжит взятый экономический курс на экономическую интеграцию проекта «Амер-Азиопа» (создание бехзвизового режима и зоны беспошлинной торговли между Южной Америкой, Китаем, Россией, Индией, Индонезией и еще 20 странами).

«Файнейшенл Таймс» разразилась передовицей, где говорилось, что Европа наконец-то сможет вздохнуть с облегчением, что надо ввести против России 78-й пакет санкций, и расширить санкционный список для российских политиков, включив туда еще семь человек вдобавок тем 108-ми, которые уже там были. Это, вещала газета, наконец-таки будет смертельным ударом для 1/6 части суши, и заставит Шойгу повернуться лицом к западу и западным ценностям. Очень сожалели журналисты о позиции Германии, которая не поддержала экономический блок санкций, и вообще заявила об одностороннем выходе из режима санкций против России, «поскольку надежды на них оказались иллюзорными».

Что касается того света – смерть Путина там так же вызвала прострацию. На Всеобщем Совете потустороннего царства присутствовали следующие лица: два брата Иисуса из Назарета (один из них представлял католическую церковь, другой – православную), святые Лютер и Кальвин (представители протестантской ветви), Константин Острожский (унианство), и владыка Ада, а так же по совместительству глава Совета – Люцифер.

- Ну что ж, начнем прения, господа, - Люци поправил очки, и погрузился в стенограмму, - куда будем определять новопреставленного? Моя епархия или ваша, райская?

- Однозначно твоя, Люцифер, - почти в голос вскричали Кальвин, Лютер и Острожский, - недаром даже в самой России(Острожский по привычке произнес – «Ру-у-усии») покойничку давали кличку «Темнейший».

- Ваши голоса, братья? – Люци кивнул на назаретских близнецов.

- Что касается меня, - заявил Иисус православный, - я считаю, что господин Путин вполне готов войти в лоно Царствия Божьего.

Второй повернулся к первому и тихо сказал, - А вы знаете, я согласен со своим братом! В конце концов франко- и испаноязычные католики поставили за него столько свечек в храмах, что я совершенно не могу игнорировать этот факт!

Люцифер снял очки, достал салфетку, и, аккуратно протирая линзы, задумчиво произнес:

- Поскольку я поддерживаю братьев, получается что трое на трое. Ну что ж, надо выслушать Претендента. Его голос и будет решающим. Введите покойного!

В освещенный факелами зал Совета вошел бывший президент России. Окинув присутствующих взглядом, он улыбнулся и отрывисто, в своем стиле начал говорить:

- Я рад видеть здесь моих уважаемых партнеров. Да, пусть консенсус между многими из нас еще не найден, но ведь это не значит, что мы не учитываем интересов друг друга!

Люцифер скосил глаза из-под очков:

- Понимаете ли, милейший. У нас тут возникла одна проблема, которую мы никак не можем решить. Вот эти господа, - Люци махнул рукой в сторону Лютера, Кальвина и Острожского, - считают, что вас надо поселить ко мне, в Ад. Что касается близнецов и меня – мы думаем, что вы более достойны Царствия Небесного. То есть голоса наши разделились, и в этой ситуации ваш голос является решающим. Вы не проясните, куда вы хотите попасть – в Рай или Ад?

Путин положил руку на руку, откашлялся и начал говорить:

- Добрый день, уважаемые дамы и господа, дорогие друзья! Прежде всего - я рад приветствовать всех участников и гостей Всеобщего Совета. На этой площадке традиционно собираются представители всех религиозных конфессий, верований, и даже атеисты. Многие из вас практически работают в России, вы хорошо понимаете возможности и долгосрочные перспективы работы в нашей стране. И, конечно, мы высоко ценим ваш настрой на содержательный откровенный диалог, на конструктивное сотрудничество – независимо от текущей религиозной, политической, да и экономической конъюнктуры.

- Ты, ла-ла-ла, нам тут зубы не заговаривай, - закричал Острожский. – Говори прямо, куда хочешь?

- Внешние ограничения вредны не только для православной, но и для всех других мировых религий, укрепляют только нашу решимость добиться результатов по приоритетным направлениям развития веры, - продолжал как ни в чем не бывало Темнейший, - а это рост числа верующих, обновление дом и постулатов, создание современных рабочих мест и повышение качества жизни священников.

Кстати, вот вы Михаил, - обратился он к Острожскому, - говорите, что я должен выбрать. Но… Есть одно. Почему я не вижу среди вас Будды? Ведь в мире, - Путин зашелестел приготовленными бумажками, - мм… более 320 миллионов буддистов! Так же не вижу я и представителей атеизма – а это 1.1 миллиарда человек, или целых 20 процентов населения земного шара! Наконец – ислам, индуизм и конфуцианство дают нам в сумме 2.5 млрд. человек, то есть половину населения Земли! То есть опять вы, - Путин кивнул на Лютера с Кальвином, - предлагаете двойные стандарты для решения таких важных проблем, как пребывание Президента России на том свете! Поймите, что только легитимными способами, только используя законные методы, а не делая ставку за сепаратизм и терроризм, а так же на ксенофобию и нетерпимость к другим религиям, мы можем строить наше светлое будущее, даже на вашей, - Путин показал рукой на Люцифера, - темной стороне!

Раздался резкий стук – все обернулись, и увидели, что у одного из братьев на стол упала перьевая ручка, а у второго просто отпала челюсть.

- Твою же ж мать…. – выдохнул православный Иисус, - он и здесь сепаратизм нашел…

 Через два года часть Чистилища, куда был определен Владимир Владимирович Путин, заявила о своем отделении в результате местного всенародного плебисцита, и о присоединении к Царству Божьему. Ваал, главнокомандующий войсками Ада, двинул на мятежную территорию армии, но они были разбиты. Люцифер позже обвинил Царство божие в негласной поддержке мятежников и поставке сепаратистам на вооружение архангельских молний. Также среди бунтующих были замечены несколько человек с крыльями, но ведомство Архангела Михаила напрочь отрицала участие в военных действиях действующих солдат и офицеров Армии Голубых Молний. Что касается отставников, то как заявил Иисус православный: «Это их личный выбор, как граждан великого, я повторяю – великого Райского Царства, и мы гордимся их выбором.»

Tags:

 ИСТОЧНИК

Обстрел Блок поста. Волноваха.

По оси вращения. Камера на шесте. А качает скорее всего от взрывной волны.

От неё-же могла детонировать и мина. (Кто не знает. Блок посты обычно минируют от диверсантов. А пост был заминирован.) Другой вопрос почему она была развёрнута в сторону трассы ? Думаю это трагическое стечение обстоятельств. Как *эффект домино*

Кто есть в контакте - проверить или не фейк?:)

Взрывы в метро: от Москвы-1977 до Петербурга-2017

3 апреля в метро Санкт-Петербурга был совершен взрыв, в результате которого погибло более десятка человек и ранено более полусотни. После нескольких лет затишья в России возобновились взрывы в местах массового скопления людей и неизбежно возобновились общественные дискуссии о причинах и последствиях этих массовых убийств.
Российская пресса с завидной оперативностью и ссылками на авторитетные источники выдает одну за другой версии, указывающие на ”исламский след”. Сначала телевидение опубликовало фотографию предполагаемого террориста в традиционной мусульманской одежде, однако уже через несколько часов это сообщение было опровергнуто, так как возмущенный ”подозреваемый” сам пришел в полицию заявить о своей невиновности.
Однако ”информационные вбросы” на эту тему продолжились: газеты сообщили о некоем 22-летнем гражданине Казахстана Максиме Аришеве, находившемся "в эпицентре взрыва", затем об уроженце Киргизии, подозреваемом в причастности к теракту, также 22-летнем Акбаржоне Джалилове.
В свою очередь спецслужбы России заявляют то о ”смертнике-одиночке”, то о ”террористической группе”, то демонстрируют фотографии огнетушителя, использованного как взрывное устройство, то утверждают, что бомба находилась в рюкзаке террориста и разорвала его самого в клочья, то хвалятся, что ”давно наблюдали и знали готовящемся взрыве”, то спохватываются и каются, что ”не успели предотвратить”. Эти скандальные ”нестыковки” свидетельствуют о хаосе и спешке, царящих в недрах российских спецслужб и уже стали поводом для самых нелицеприятных оценок как рядовых граждан в соцсетях, так и однозначных обвинений в причастности государства к терроризму в статьях аналитиков и публицистов.
Вместо предположений и гипотез, недостатка в которых нет, предлагаю вниманию читателей два давних текста двух авторитетнейших авторов – Андрея Сахарова и Сергея Григорьянца, посвященных взрывам в московском метро 40-летней давности. Тогда спецслужбы и правительство СССР ложно обвинило в терроризме и немедленно расстреляло группу армянских диссидентов с целью подавления инакомыслия в стране. Думаю, что аналогии с сегодняшним днем весьма уместны.
12 января 1977 года Андрей Сахаров обнародовал "Обращение к мировой общественности", в котором говорилось:
"Я не могу избавиться от ощущения, что взрыв в московском метро и трагическая гибель людей — это новая и самая опасная за последние годы провокация репрессивных органов. Именно это ощущение и связанные с ним опасения, что эта провокация может привести к изменению всего внутреннего климата страны, явились побудительной причиной для написания этой статьи. Я был бы очень рад, если бы мои мысли оказались неверными. Во всяком случае я хотел бы надеяться, что уголовные преступления репрессивных органов — это не государственная, санкционированная свыше новая политика подавления и дискредитации инакомыслящих, создания против них „атмосферы народного гнева“, а пока только преступная авантюра определённых кругов репрессивных органов, не способных к честной борьбе идей и рвущихся к власти и влиянию. Я призываю мировую общественность потребовать гласного расследования причин взрыва в московском метро 8 января с привлечением к участию в следствии иностранных экспертов и юристов".
Это письмо академика Сахарова вызвало ярость официального Кремля и Лубянки, немедленно организовавших ”волну народного осуждения клеветника и антисоветчика”. Несмотря на совершенно скандальные несоответствия и прямые фальсификации в ходе следствия, версия об ”армянских террористах, взорвавших московское метро” продолжает существовать и пропагандироваться до сих пор, в том числе и на российском телевидении. В связи с этим предлагаю вспомнить еще один текст на эту тему – отрывок из статьи известного советского диссидента, редактора журнала ”Гласность” Сергея Григорьянца – "История политических убийств, совершенных советскими спецслужбами" (V международная конференция "КГБ: вчера, сегодня, завтра"):
”И все же самой известной и крупной операцией совершенной, возможно, "Альфой" является взрыв в московском метро 8 января 1977 года. Мое понимание этого преступления отличается, как от заявления Андрея Дмитриевича Сахарова, так и, естественно, от официальных объяснений этого самого крупного задания Андропова и Бобкова. Если мое понимание отличается от мнения Сахарова, то лишь потому, что ему не были известны многие, позже обнаружившиеся материалы, без которых Сахарову приходилось быть более осторожным в выводе, что взрыв — преступление, провокация, совершенная КГБ. Что касается официальной версии об армянах-террористах, то она во-первых во многом противоречит установленным фактам, во-вторых, излагалась за эти годы в якобы бесспорных, но потом не совпадающих между собой вариантах, и в-третьих, сама необходимость все засекретить, никого, даже родственников, на суд не допустить и не дав им ни одного свидания, кроме часового — предсмертного, через три дня обвиняемых расстрелять не назвав в кратком газетном сообщении даже фамилии двух из трех невинно казненных людей. Все это бесспорные признаки того, что КГБ было что скрывать.
Это чудовищное по тем временам преступление (тогда и в голову не приходило, что можно покрывать ковровой бомбардировкой русский город, взрывать в Москве и не только в ней многоэтажные жилые дома и тому подобные достижения, выросшие как раз из андроповского времени) — было свидетельством мощи диссидентских, протестных, национальных, религиозных, неокоммунистических, монархических и множества других движений. Сама природа советской власти была такой, что ей все было враждебно, вплоть до работы на дому сапожника, шьющего знакомым отсутствующие в магазине модные женские сапожки. А уж тайное изучение иврита, объединение инвалидов для защиты своих прав — просто злостная антисоветская деятельность. При этом продолжала, несмотря на все аресты, выходить "Хроника текущих событий", работал почти десяток Хельсинских групп — не только в Москве, но в Киеве, Ереване, Вильнюсе, Тбилиси, а так же, Комиссия по злоупотреблениям в психиатрии, "Комитет защиты прав верующих", на весь мир звучал голос Сахарова и это кроме украинского, еврейского, литовского, армянского, крымско-татарского национальных движений и Общественного фонда помощи политзаключенным. Возможно также, что Политбюро (а это преступление могло быть совершено только по его санкции — Андропов бы не осмелился совершить его только по своей инициативе) рассматривало его, как ответ на подписание Хельсинкских соглашений с его гениальной, предложенной Константином Мельником — внуком Боткина и руководителем службы безопасности де Голля — третьей корзиной, предусматривающей соблюдение прав человека. Брежнев был лично крайне заинтересован в Хельсинкских соглашениях — они не только делали нерушимыми послевоенные сталинские завоевания, но и накладывали определенную узду на советских маршалов. Брежнев, приведенный ими к власти, готов был давать армии столько денег, сколько попросят, но не хотел начала Третьей мировой войны ни в 1965, ни в 1968 (при вторжении в Чехословакию), ни в 70-е годы, которая лишила бы и его верховной власти. Однако выполнять требования третьей корзины в Кремле тоже не хотели.
Мы столько пережили за эти десятилетия, что серия, согласованная в Кремле, как я полагаю, взрывов в Москве в декабре 1976 года кажется уже очень деликатной. Лишь один был в метро — 7 погибших, около 40 раненных, но и он на открытом участке, а не под землей, между Первомайской и Измайловской, что сильно ослабило тяжесть поражения. Две другие бомбы — одна под мощным прилавком гастронома, который самортизировал так, что не пострадал даже продавец, другая — в мощнейшей чугунной литой урне для мусора на Никольской, которая даже не была повреждена.
И тут, поскольку и сама группа "Альфа" и вся задуманная кровавая провокация были сверхсекретными, малоопытные в западной жизни и не имевшие возможности посоветоваться, Андропов и Бобков сделали серьезную ошибку, которая предопределила гибель несчастных армян и свела на нет их, казалось бы такой блестящий замысел. Наиболее мощными и заметными общественными движениями в СССР было диссидентское и национальное еврейское, подпитываемое потенциальной возможностью выезда из СССР. И Андропов с Бобковым пожадничали, стремясь получить повод для уничтожения и одного и другого движения. Для этого личному агенту Андропова Виктору Луи (редкостная мразь, я его пару раз встречал и он поражал своим цинизмом и мягкой наглостью) было поручено сразу же написать в газете "Лондон ивнинг ньюс", корреспондентом которой он был устроен, что по рассказам уцелевших свидетелей в вагоне видели каких-то черноволосых чуть ли не горбоносых людей, а по сведениям из "информированных источников" (все знали, какие источники были у Луи) к взрывам в Москве были причастны диссиденты. К тому же в Москве, действительно, начали вызывать на допросы всех возможных оппозиционеров. И тут Сахаров, который ни в малейшей степени не был антисемитом, а потому ему было все равно вызывают на допросы заведомо непричастных русских или евреев (а вместе с ним и остальные диссиденты) не совсем правильно оценили положение, тем более, что в передачу радио "Свобода" о статье Луи кусок о черноволосых людях не попал.
Правозашитные организации провели совместную пресс-конференцию, где говорили о том, что взрыв в московском метро — провокация КГБ с целью уничтожения диссидентского движения. В своем обращении Сахаров писал: "Я хотел бы надеяться, что уголовные преступления репрессивных органов — это не государственная, санкционированная свыше, новая политика подавления и дискредитации инакомыслящих, создания против них “атмосферы народного гнева”, а пока только преступная авантюра определенных кругов репрессивных органов, не способных к честной борьбе идей и рвущихся к власти и влиянию. Я призываю мировую общественность потребовать гласного расследования причин взрыва в московском метро 8 января с привлечением к участию в следствии иностранных экспертов и юристов…"
Сахаров не знал, что в отличие от Советского Союза на Западе обратили как раз большее внимание на намек Луи на то, что взрыв в метро устроен евреями. Репутация Советского Союза как оплота антисемитизма и так была довольно прочной, но тут ряд публицистов вспомнили о 1952 годе и "врачах-убийцах", подготовке еврейских погромов и поголовного выселения евреев. Начались прямые сопоставления "страны победившего социализма" с фашистской Германией. СССР мог оказаться в полной изоляции и Андропову с Бобковым пришлось срочно исправлять сделанную ошибку. Кстати говоря, ни в одном официальном рассказе о взрыве в метро статья Виктора Луи никогда не упоминается, но тут Андропову приходилось именно ее иметь в виду и забыть и о диссидентах и о евреях. Но последних необходимо было кем-то заменить. Вообще нужно было срочно найти новых террористов.
Несколько месяцев, по-видимому, подыскивали и в конце концов остановились на армянах. Во-первых, потому, что тоже черноволосые и горбоносые, во-вторых, потому что в Европе было хорошо известно, что существуют террористические армянские организации, выслеживающие и убивающие турков — виновников геноцида армян (погибло не менее 1,5 миллионов). Наконец, когда был выбран в качестве организатора Степан Затикян, у него было еще два с точки зрения КГБ важных преимущества: судимость за создание партии НОП — партии добивающейся создания независимой Армении (правда, путем плебисцита, Затикян вообще был убежденным противником насилия). Но к тому же он был убежденным антисемитом и это с лихвой было использовано КГБ — мы боремся не с евреями, а с антисемитами.
Дальше в качестве исполнителей, поскольку Затикян никуда не ездил и каждый день работал на ереванском заводе, были выбраны двое армян, знакомых Затикяну, но ни к чему не имевших отношения, в надежде, что на Лубянке их удастся легко сломать (одному — юному художнику Багдасаряну было всего 20 лет). После этого через 10 месяцев их якобы ловят в поезде Москва-Ереван, а на Курском вокзале обнаруживают взрывное устройство. Здесь, правда, официальные источники путаются: в недавнем фильме "Следствие ведут…" сумку с бомбой обнаруживает милиционер, спугнувший террористов. В более ранних официальных рассказах никто Степаняна и Багдасаряна не пугал, бомбу они сами оставили под скамейкой и ее случайно обнаружил кто-то из ожидавших поезда пассажиров. Вероятно, можно и дальше сопоставлять фантазии официальных историков, но так как весь ход дела был засекречен, к 1991 году были очевидны только некоторые его странности:
— срочный (через 3 дня), совершенно небывалый в те годы, расстрел осужденных;
— очень странная, всего в пять строк, единственная информация (в газете "Известия") о суде и расстреле армян, где было сказано, что их трое, но названа только фамилия Затикяна, который как раз бомбы не подкладывал и в Москву не приезжал;
— очень странная реакция на все это ряда видных партийных деятелей (Бобков называет первого секретаря ЦК компартии Армении К.С. Демирчяна, запретившего публикации об этом в газетах на армянском языке) и руководителей КГБ. "Хроника текущих событий" помещает сообщение о возмущении заместителя Андропова Цвигуна, который даже пытается противится тому, что "в Армению понаслали следователей". По словам того же Бобкова так же вел себя и председатель КГБ Армении Мариус Юзбашян. Он якобы:
"скрывал от руководства КГБ СССР информацию о действиях в республике представителей международной армянской террористической организации — Армянская секретная армия освобождения Армении "АСАЛА", созданной взамен "Дашнакцутюн". Именно этой организации принадлежит разработка взрывов в московском метро…".
Насчет "Дашнакцутюн" это очередное вранье Бобкова — обычная в те годы зарубежная социалистическая партия, существующая и поныне, ни в какую армию не превращалась. Любопытно в этом другое — прямой начальник Бобкова генерал Цвигун (не говоря уже об армянском руководстве) в этой борьбе потерпел поражение. Но никто из них не пострадал.
Однако, в 1991 году для тех, кто хотел знать, все стало на свои места. Документальная студия "Айк" при киностудии "Арменфильм" и режиссер Александр Ганджумян прежде чем снимать фильм "Государственное убийство" обратились к бывшему военному прокурору, а теперь адвокату Артему Сарумову с просьбой ознакомиться с делом о взрыве в московском метро и дать заключение для фильма. В 1991 году Бобкова из КГБ убрали и Сарумову это удается, в результате, он до сих пор — единственный независимый юрист, который видел дело о взрыве. Больших открытий Сарумов не сделал, поскольку знакомился не с оперативным, а судебным делом, то есть документами прикрытия, но выяснил, что признал свою вину из троих мнимых террористов один двадцатилетний Багдасарян, что все приговоренные, когда получили перед смертью свидание с родными были поражены тем, что они еще живы, то есть арестованным следователи объясняли, что их родные то ли уже расстреляны, то ли находятся в соседних камерах. Степанян в коридоре слышал голос жены — так от них добивались признаний. Опытный прокурор к тому же знал, что обычно после приговора о высшей мере наказания на рассмотрение аппеляций Верховным Судом и обязательной по закону просьбы о помиловании в Верховный Совет СССР уходит не меньше полугода.
Здесь все было подписано за три дня, два из которых были субботой и воскресеньем. За это время даже доставить бумаги по инстанциям было невозможно.
Но самое бесспорное и многое объяснившее свидетельство совершенно неожиданно для себя обнаружили кинематографисты. Встретившись с Завеном — братом, единственного признавшего свою вину Багдасаряна, они внезапно узнали, что в день взрыва в московском метро Багдасарян был на свадьбе своего брата, в армянском селе, где по традиции были все односельчане и двести человек (многих из них киношники опросили) были бесспорными свидетелями его невиновности. Тогда стало ясно почему в публикации "Известий" не было фамилий других мнимых участников теракта и почему при всей партийной дисциплине Демирчян не мог разрешить публикаций в Армении статей о так грубо сфабрикованном Бобковым и Андроповым деле после заказанного ими же кровавого преступления. На убийство поодиночке Паруйра Севака и Минаса Аветисяна он (как и председатель КГБ Юзбашян) был согласен, но вот убивать после публикации имен мнимых террористов целую деревню свидетелей — это уж было слишком в те времена (впрочем, время, когда это стало возможным, наступило только в России).
В 1993 году на конференции "КГБ: вчера, сегодня, завтра" адвокат Сарумов сделал доклад о взрыве в московском метро. Наталья Геворкян, послушав и поговорив с Сарумовым, написала статью в "Московских новостях". Взволнованный Бобков, который был вторым человеком при Гусинском (или Гусинский — вторым у Бобкова в корпорации "Мост", где, как выяснилось в лондонском суде, работало 800 сотрудников КГБ), тут же на НТВ (принадлежавшем Гусинскому) показал фильм с их версией взрыва в метро, где меня назвал пособником террористов. Я позвонил на НТВ, попросил дать мне кассету и сказал, что подам в суд. Отказать в кассете в 1993 году мне не могли, пообещали найти через пару дней, но вместо этого повторили фильм. Упоминания обо мне в повторе уже не было. Филипп Денисович Бобков суда в те годы не то, что боялся, но все же не хотел. Впрочем, судить о причастности группы "Альфа" к взрыву в московском метро можно лишь по чудовищному количеству лжи, нагроможденной КГБ, чтобы скрыть подлинные обстоятельства совершенного преступления и, главное, по тому, что "Альфа" именно для таких дел и была создана…”
Возможно, эта публикация поможет непредвзятому читателю самостоятельно разобраться и в нынешней ситуации.

Тигран Хзмалян

5165news.com

Командир боевиков одного из подразделений "ДНР" по прозвищу «Моторола» прибыл в Крым на лечение. Фотографию с «дорогим» гостем и его супругой разместил на своей странице в «Фейсбуке» помощник первого вице-премьера самопровозглашенного правительства Крыма Владимир Гарначук.

«Человек тяжело ранен. ему нужна реабилитация и медпомощь», - пояснил Гарначук.


Какая вата кричала, что крымнаш и рашка террам не помогает?