Результаты поиска по запросу «
Дети лидеров
»
роисся вперде песочница политоты политота
14 признаков фашизма
В интернетах ходит несколько версий этой пикчи. Просто эта является качественной, другие слишком изговняканы визуально.
Для какой страны расставлены галочки - догадайтесь сами. При желании можно было бы расставить хоть все, но на самом деле галочка на оставшихся трех не смотрелась бы так же убедительно, и там можно увязнуть в бестолковых спорах. Поэтому только 11 из 14. Фашизм в стране начинается с 5-6 пунктов.
Балакучий шинок #Сало с №востями песочница политоты разная политота политика
Review от одессита.
А вот расскажу вам на ночь глядя историю от моих родителей про одесское второе мая - тогда у нас у всех было много на уме и они ее мне то ли забыли рассказать, то ли рассказали, но я об этом сам уже забыл. Хотелось бы произошедшее хотя бы для себя зафиксировать чтобы опять не забылось.Второе мая две тысячи четырнадцатого у меня под окнами в одессе было очень интересной точкой пространственно-временного континуума. Выглядело это так, как будто тут случилось маленькое торнадо, которое было оперативно побеждено городскими торнадоборческими службами: ну то есть все нормально, за исключением того, что улица выглядит, как будто с неба упало несколько тонн брусчатки и мусора. Да, и кровь еще кое-где.
Я тогда помелся на куликово, а родители вышли осматривать результаты работы торнадо русского мира. Во дворе обнаружили соседа, угрожающего компании мутных типочков, ныкающихся за нашей машиной. Сосед, вообще, не то чтоб очень опасный мужик был, но угрожал он открыть ворота двора и позвать кого-то из самообороновцев, а это, спустя час после нескольких застреленых, было если не смертным приговором, то уж точно приговором к тяжким телесным повреждениям.
Типочки покопошились у себя за машиной и вняли аргументам. Спросили у несколько опешевших родителей, как пройти к вокзалу (!!!) и убежали в указанном направлении.
Фастфорвард несколько дней. Папа собирается ехать куда-то на машине и обнаруживает под ней сверток. В свертке разгрузка с шестью ножами, один из них на приложенном фото. Ножи сдали милиции, под опись и протокол, конечно. Интересно где они сейчас, и приобщены ли к какому-то делу (в конце концов это отпечатки кого-то из понаехавших русскомирцев, может и пригодились бы где-то)
На этом история в общем-то все, морали или панчлайна тут не будет.
Просто призываю всех порадоваться тому, что полтора года назад отскочили малой кровью и сегодня по дерибасовской под ручку ходят пубертатные парочки, а не гиви с моторолой.
политика
Если у них нет хлеба, пусть они едят пирожные
Алексей Навальный политика
Глубинный народ спросили об изменениях в жизни после посадки Навального год назад
новости Иран политота
Чемпиона Ирана по борьбе казнили за участие в антиправительских митингах
В Иране привели в исполнение смертный приговор чемпиону страны по греко-римской борьбе Навиду Афкари, сообщает ВВС.Его братья, Вахид и Хабиб, также находившиеся на скамье подсудимых, получили 54 и 27 лет лишения свободы соответственно.
27-летний Навид Афкари был арестован за участие в антиправительственных протестах в 2018 году, когда протестующие в городах по всему Ирану вышли на улицы из-за экономических трудностей и политических репрессий.
Его обвинили в двадцати преступлениях, включая участие в незаконных собраниях, в сборах и заговоре с целью совершения преступлений против национальной безопасности, оскорбление высшего руководства страны и нанесение смертельного ножевого ранения работнику водоснабженческой компании Хассану Туркману во время беспорядков.
Афкари был приговорен к виселице с предварительным нанесением 74-х ударов плетью. Он и его братья пытались обжаловать приговор, но их апелляции были отклонены. Обвиняемые сообщали о пытках, которыми правоохранители пытались добиться признания.
Отметим, что спортсмен обращался во Всемирное агентство по правам человека. Кроме того, за него вступились глава UFC Дана Уайт и президент США Дональд Трамп, которые обратились к иранским властям с просьбой отменить борцу столь жестокое наказание.
Фашизм возвращается на континент который он когда-то разрушил песочница песочница политоты политика
Автор: Тимоти Снайдер
Проект "Аргумент"
Три основные политические идеи — потребность колонизировать Украину, декадентство Европейского Союза и желание создать альтернативный евразийский проект от Лиссабона до Владивостока — сейчас в России артикулируют на официальном уровне. Путин сегодня выставляет себя лидером крайне правых сил в Европе, и лидеры европейских правых партий присягают ему на верность.
Битва в Украине означает все. Фашизм возвращается на континент, который он когда-то разрушил.
Мы легко забываем, как действует фашизм: как яркая и сияющая альтернатива обычным обязанностям повседневной жизни, как прославление очевидно и тотально иррациональных вещей вопреки здравому смыслу и опыту.
Для фашизма характерно наличие вооруженных сил, которые не выглядят как вооруженные силы, безразличие к законам войны в их применении к народам, которые считают низшими, восторженное прославление "империи" после контрпродуктивных захватов земли.
Фашизм означает прославление обнаженного мужского тела, навязчивую озабоченность гомосексуальностью, которую одновременно криминализируют и имитируют.
Фашизм отвергает либерализм и демократию как обманные формы индивидуализма, настаивает на коллективной воле как таковой, что имеет преимущество над индивидуальным правом выбора, и фетишизирует победоносные поступки.
Поскольку поступок — это все, а слово — ничто, слова существуют только для того, чтобы сделать возможными поступки и позже сотворить из них мифы. Истина не может существовать, поэтому история — это не более, чем политический ресурс.
Гитлер мог говорить о св. Павле как о своем враге, Муссолини мог призывать духи римских императоров.
За 70 лет после окончания Второй мировой войны мы забыли, как привлекательно это когда-то выглядело для европейцев, и что на самом деле только поражение в войне дискредитировало фашизм.
Сегодня эти идеи поднимают голову в России — стране, которая выстраивает свою историческую политику вокруг советской победы в той войне; и песня сирены, что несется из России, обладает удивительной привлекательностью для Германии — страны, которую победили и которая якобы должна была чему-то из этого научиться.
Плюралистическая революция в Украине оказалась шокирующим поражением для Москвы, и Москва ответила наступлением против европейской истории.
Тогда как европейцы с тревогой или недоумением наблюдают за расползанием российского спецназа из Крыма через Донецк и Луганск, пропагандисты Владимира Путина пытаются затянуть европейцев в альтернативную реальность — в изложение истории, довольно отличное от того, как мыслит большинство украинцев, и от того, что выдержало бы проверку фактами.
Утверждается, что Украина исторически никогда не существовала, а если она и была, то только как часть Российской империи. Украинцев как народа не существует, в лучшем случае они малороссы.
Но если Украина и украинцы не существуют, тогда нет и Европы и европейцев. Если Украина исчезнет из истории, то же самое произойдет и с местом совершения величайших преступлений и нацистского, и сталинского режимов. Если у Украины нет прошлого, тогда Гитлер никогда не пытался создать империю, а Сталин никогда не осуществлял террора голодом.
Конечно, Украина имеет историю. Территорию сегодняшней Украины можно очень легко идентифицировать в рамках каждой великой эпохи европейского прошлого.
История киевской восточнославянской государственности начинается в Киеве тысячелетия назад. Ее пересечение с Москвой состоялось уже после веков пребывания под управлением таких городов, как Вильнюс и Варшава, а вступление украинских земель в Советский Союз произошло только после того, как военные и политические трудности убедили самих большевиков в том, что с Украиной следует обходиться как с определенно отдельной политической единицей.
После того как Киев с десяток раз был оккупирован, Красная армия одержала победу, и Украина 1922 года в ипостаси советской возникла как часть нового Советского Союза.
Как раз потому, что украинцев было трудно подавить, и именно потому, что Советская Украина была западным приграничьем СССР, вопрос ее европейской идентичности был центральным с самого начала советской истории.
Советскую политику в отношении Европы характеризовала определенная двойственность: советская модернизация должна была воспроизвести европейскую капиталистическую модерность, но только чтобы ее превзойти. В этой схеме Европа могла быть или прогрессивной, или регрессивной — в зависимости от момента, угла рассмотрения и настроения лидера.
В 1920-х годах советская политика благосклонно относилась к развитию украинского интеллектуального и политического класса, основываясь на предположении, что просвещенные украинцы станут в ряды тех, кто направлялся в советское будущее.
В 1930-х годах советская политика стремилась модернизировать советское село, колективизировав землю и превратив крестьян в работников по найму у государства. Это привело к снижению выработки, а также к массовому сопротивлению украинского крестьянства, которое верило в частную собственность.
Иосиф Сталин превратил эти провалы в политическую победу, переложив вину за них на украинских националистов и их зарубежных поклонников. Он и дальше реквизировал зерно у Украины, вполне осознавая, что убивает голодом миллионы людей, и раздавил новую украинскую интеллигенцию.
Более трех миллионов людей в Советской Украине были заморены голодом. Следствием был новый советский порядок запугивания, в котором Европу подавали только как угрозу. Сталин утверждал абсурдную, но эффективную вещь: что украинцы намеренно морили себя голодом по приказам из Варшавы.
Впоследствии советская пропаганда утверждала, что каждый, кто вспомнит голод, является агентом нацистской Германии.
Так началась политика фашизма и антифашизма, в которой Москва была защитником всего хорошего, а ее критики были фашистами. Эта очень эффективная поза, конечно, не помешала настоящему союзу советов с настоящими нацистами в 1939 году.
Учитывая нынешнее возвращение российской пропаганды к антифашизму, следует помнить важную деталь: все это величественное моральное манихейство должно было обслуживать государство и как таковое не накладывало на него никаких ограничений. Принятие антифашизма как стратегии риторики очень отличается от сопротивления настоящим фашистам.
Украина находилась в центре политики, которую Сталин называл "внутренней колонизацией" — эксплуатацией крестьян внутри Советского Союза в противовес эксплуатации дальних колониальных народов.
Украина была также и в центре планов Гитлера по внутренней колонизации. Нацистский "лебенсраум" (жизненное пространство) прежде всего включал Украину. Ее плодородную землю планировалось освободить от советского господства и эксплуатировать в интересах Германии. В планах было и дальше использовать сталинские колхозы, но пищу направлять не на восток, а на запад. Однако, по подсчетам немецких планировщиков, примерно 30 миллионов жителей Советского Союза должны были умереть от голода.
В рамках такого способа мышления украинцы, конечно, были людьми низшего порядка, неспособными на нормальную политическую жизнь. Ни одна европейская страна не подверглась такой интенсивной колонизации, как Украина, и ни одна европейская страна не пережила столько страданий: в 1933–1945 годах это было самое смертоносное место на Земле.
Хотя для Гитлера основной целью войны было уничтожение Советского Союза, он пришел к выводу, что нужен альянс с этим государством, чтобы начать военный конфликт.
В 1939 году, после того, как стало очевидно, что Польша будет сражаться, Гитлер привлек Сталина для реализации двойного вторжения. Сталин годами питал надежду на такое приглашение. Советская политика уже долгое время ставила целью уничтожение Польши.
Более того, Сталин считал, что союз с Гитлером — другими словами, сотрудничество с европейскими ультраправыми — был ключом к уничтожению Европы. Немецко-советский альянс, как он ожидал, повернет Германию против ее западных соседей и приведет к ослаблению или даже разрушению европейского капитализма. Это не очень отличается от определенного расчета, который сегодня делает Путин.
В тему: Принц Чарльз россиянам: Путин — не Гитлер, но его поступки — гитлеровские
Результатом совместного германо-советского вторжения было поражение Польши и уничтожение Польского государства, но это также привело к важному развитию событий в украинском национализме.
В 1930-х годах в Советском Союзе не было украинского национального движения — было только подпольное террористическое движение в Польше, известное под названием "Организация украинских националистов" (ОУН). В нормальные времена она едва ли была чем-то большим, чем раздражитель, но в условиях войны ее значение возросло.
ОУН выступала и против польского, и против советского господства на территориях, которые она считала украинскими, поэтому рассматривала немецкое наступление в восточном направлении как единственную возможность начать процесс возрождения украинского государства. Поэтому ОУН поддержала Германию в вопросе вторжения в Польшу в 1939 году и снова сделала это в 1941-м, когда Гитлер предал Сталина и вторгся в СССР.
Между тем украинские революционеры левого толка, которые были достаточно многочисленными к войне, после получения опыта жизни "под советами" часто сдвигались к радикально правой части политического спектра. Советские спецслужбы убили лидера ОУН (Евгения Коновальца — А.), следствием чего стала борьба за власть между крыльями организации под руководством Степана Бандеры и Андрея Мельника.
В 1941 году украинские националисты попытались вступить в политическую коллаборацию с Германией и потерпели поражение. Сотни украинских националистов присоединились к немецкому вторжению в СPСР как разведчики и переводчики, а некоторые из них помогли немцам в погромах евреев.
Украинские политики-националисты попытались вернуть долг, провозгласив в июне 1941 года независимую Украину. Гитлер был совершенно не заинтересован в этой перспективе. Большая часть украинских националистических лидеров была убита или арестована. Сам Бандера провел остаток войны в лагере Заксенхаузен.
Пока шла война, многие украинские националисты готовились к подходящему моменту для восстания, когда советская власть сменит немецкую. Они видели в СССР своего главного врага — частично по идеологическим причинам, но в основном из-за того, что он выигрывал войну.
В тему: Национальная борьба в Западной Украине — краткий курс ОУН-УПА. Часть 3: война с СССР
На Волыни националисты создали Украинскую повстанческую армию, чьей задачей было каким-то образом победить советы после того, как советы победят немцев. Заодно в 1943 году она устроила массовую и смертоносную этническую чистку поляков, одновременно убив значительное количество евреев, скрывавшихся вместе с поляками. Это в каком-то смысле была не коллаборация с Германией, а скорее убийственная часть того, что ее лидеры рассматривали как национальную революцию.
В тему: Альфред Рибер. Гражданские войны в Советском Союзе. Часть 2
Потом украинские националисты боролись с советской властью в ужасной партизанской войне, в которой обе стороны использовали грубые тактические средства.
Политическая коллаборация и восстание украинских националистов были вообще незначительным элементом в истории немецкой оккупации. В результате войны на территории нынешней Украины были убиты около шести миллионов человек, в том числа полтора миллиона евреев.
По всей оккупированной советской Украине местные жители сотрудничали с немцами, как и на остальной территории Советского Союза и всей оккупированной Европы. Тысячи россиян сотрудничали с немецкими оккупантами и не демонстрировали ни большей, ни меньшей склонности делать это, чем украинцы.
В тему: Украинская жизнь в условиях немецкой оккупации (1939–1944 гг): запреты, работа, еда, досуг
Реальный контраст был не между украинским и другими народами СССР, а между народами СССР и западноевропейских стран. В целом количество советских людей и в униформе, и без нее, которых убили немцы, значительно превышало число убитых западноевропейцев.
В Украине было значительно больше людей, которых немцы убили, чем тех, что с немцами сотрудничали — и это то, чего нельзя сказать ни о какой другой оккупированной стране в континентальной Западной Европе.
Если уж на то пошло, — гораздо больше людей в Украине боролись против немцев, чем на стороне немцев, чего опять-таки нельзя сказать ни о какой континентальной западноевропейской стране.
Большинство украинцев, воевавших в войне, делали это в униформе Красной армии. В боях против вермахта погибло больше украинцев, чем американских, британских и французских солдат вместе взятых.
Российская пропаганда сегодня лицемерно настаивает на том, что Красная армия была русской армией. А если Красную армию рассматривать как российскую, тогда солдаты украинской предстают как враги.
Этот способ мышления изобрел сам Сталин в конце войны. После того как украинцев во время войны осыпали похвалой за их страдания и сопротивление, после войны они были подвергнуты клевете и чисткам за нелояльность.
На фоне слияния позднего сталинизма с определенной разновидностью русского национализма сталинская идея о Великой Отечественной войне преследовала две цели: зафиксировать начало действий на 1941-м, а не на 1939 году, чтобы стереть из памяти нацистско-советский альянс, а также сделать центром событий Россию, хотя Украина в значительно большей степени была в центре войны, а ее главными жертвами стали евреи.
Но на сегодняшнюю политику памяти гораздо большее влияние оказала пропаганда 1970-х, чем собственно опыт войны. Нынешнее поколение российских политиков — дети семидесятых, а потому — брежневского культа войны.
Во времена Брежнева война стала более упрощенно русской — без украинцев или евреев. Евреи претерпели больше страданий, чем любой другой народ в Советском Союзе, но Холокост оставался вне мейнстрима советской истории. Зато его отмечали в той части советской пропаганды, которая была обращена к Западу, и в ней вину за страдания евреев возлагали на украинцев и прочих националистов — людей, обитавших на территориях, которые Сталин завоевал во время войны как союзник Гитлера 1939 года, и людей, которые оказывали сопротивление советской власти, когда она вернулась в 1945 году.
Это традиция, в которой российские пропагандисты обратились в нынешнем украинском кризисе: полное равнодушие к Холокосту, кроме его значения как политического ресурса, полезного для манипулирования людьми на Западе.
Наибольшая угроза отдельной украинской идентичности происходит скорее всего от брежневского периода. Вместо покорения Украины голодом или обвинений украинцев в войне политика Брежнева заключалась в поглощении украинских образованных классов советской гуманитарной и технической интеллигенции.
Как следствие, украинский язык выжали из школ, и особенно из сферы высшего образования. Украинцев, которые настаивали на соблюдении прав человека, карали в тюрьмах или в отвратительных психиатрических больницах.
В этой атмосфере украинские патриоты и даже украинские националисты приняли линию гражданского понимания украинской идентичности, умаляя значение древних аргументов о родословной и истории в пользу прагматичного подхода к совместным политических интересам.
В декабре 1991 года более 90% жителей советской Украины проголосовали за независимость (в том числе большинство во всех регионах Украины). Россия и Украина, следовательно, пошли каждая своим отдельным путем.
Приватизация и беззаконие привели к олигархии в обеих странах. В России олигархов подчинило себе централизованное государство, тогда как в Украине они образовали собственный странный вид плюрализма. До недавнего времени все президенты Украины колебались между Востоком и Западом в своей внешней политике, а также между различными олигархическими кланами в вопросе их внутренней лояльности.
Что было необычного в Викторе Януковиче, избранном (президентом государства — А.) в 2010 году — это то, что он попытался положить конец любому плюрализму.
Во внутренней политике он породил поддельную демократию, в которой его любимым оппонентом была крайне правая партия "Свобода". Сделав это, он создал ситуацию, в которой мог выиграть выборы и сказать зарубежным наблюдателям, что он, по крайней мере, лучше националистической альтернативы.
Во внешней политике ситуация подталкивала его к путинской России — не столько потому, что он этого хотел, а потому, что его клептократическая коррумпированность зашла настолько далеко, что серьезное экономическое сотрудничество с Европейским Союзом поставило бы перед его экономической властью чисто юридические вызовы.
Похоже, Янукович украл из государственной казны столько, что само государство в 2013 году оказалось на пороге банкротства, и это тоже сделало его уязвимым перед Россией. Москва была готова закрыть глаза на способ управления "от Януковича" и дать в долг деньги, необходимые для осуществления срочных платежей — цена политических уступок.
В 2013 году колебаться между Россией и Западом было уже невозможно. На тот момент Москва больше не представляла просто Российское государство с интересами, которые более-менее можно было рассчитать, а презентовала масштабное видение евразийской интеграции.
Евразийский проект имел две части: создание блока России, Украины, Беларуси и Казахстана, в котором действовал бы режим свободной торговли, и уничтожение Европейского Союза поддержкой европейских ультраправых.
Цель Путина была и есть весьма простой. Его режим зависит от продажи углеводородов, которые по трубам попадают в Европу. Совместная Европа может ввести действенную политику энергетической независимости под давлением или российской непредсказуемости, или глобального потепления, а то и чего-то другого. Но распавшаяся Европа в дальнейшем была бы зависимой от российских углеводородов.
Только были сформулированы эти далеко идущие амбиции, надменная евразийская осанка рассыпалась вдребезги, столкнувшись с реальностью украинского общества.
В конце 2013-го и начале 2014 года попытка привести Украину в евразийскую орбиту вызвала прямо противоположный результат. Сначала Россия публично запретила Януковичу подписывать торговое соглашение с Европейским Союзом. Это привело к протестам в Украине. Тогда Россия предложила большой кредит и привлекательные цены на газ в обмен на подавление протестов.
Суровые законы в русском стиле, которые были введены в январе, превратили протесты в массовое движение. Миллионы людей, присоединившиеся к мирным протестам, внезапно были обращены в преступников, и некоторые из них начали защищаться от милиции.
Наконец Россия отчетливо дала понять, что Янукович должен освободить Киев от протестующих, если хочет получить от нее деньги. После этого состоялась февральская снайперская бойня, которая дала революционерам явную моральную и политическую победу и заставила Януковича бежать в Россию.
Попытка создать пророссийскую диктатуру в Украине привела к противоположному результату: возвращению парламентского управления, объявлению президентских выборов и осуществлению внешней политики, ориентированной на Европу.
Произошедшая в Украине революция стала не только катастрофой для внешней политики России, но и вызовом режиму Путина у него дома.
Слабость путинской политики заключается в том, что она не может учесть действия свободных людей, которые прибегают к самоорганизации в ответ на непредвиденные исторические события.
Российская пропаганда выставила украинскую революцию как нацистский переворот и обвинила европейцев в поддержке этих якобы нацистов. Эта версия — хотя она и смехотворна — значительно удобнее для ментального мира, в котором живет Путин, потому убирает с поля зрения фиаско его собственной внешней политики в Украине и выдает спонтанные действия украинцев как зарубежный заговор.
Ползучее российское вторжение в Крым, Донецк и Луганск является прямым вызовом сфере безопасности порядка в Европе, а также украинскому государству. Оно никаким образом не связано с волей народа или защитой прав — даже крымские опросы никогда не фиксировали симпатии большинства по поводу присоединения к России, — а русскоязычные граждане Украины значительно свободнее, чем русскоязычные граждане России.
Российская аннексия, что характерно, была осуществлена с помощью экстремистских союзников Путина со всей Европы. Ни одна уважающая себя организация не стала бы наблюдателем в фарсе, в котором 97% крымчан якобы проголосовали за то, чтобы их аннексировали. Но пестрая делегация правых популистов, неонацистов и членов немецкой партии Die Linke ("Левая партия") радостно приехали и подписались под результатом.
Немецкая группа, которая поехала в Крым, состояла из четырех членов Die Linke и одного члена Neue Rechte ("Новая правая"). Это очень красноречивое сочетание.
Die Linke оперирует в пределах виртуальной реальности, которую создала российская пропаганда и в которой задачей европейских левых (или скорее "левых") является критика украинских правых, но не европейских правых и уж никак не российских правых.
Этот феномен существует также и в Америке, и он заметен, скажем, в общей позиции относительно природы украинской революции и оправданности российской контрреволюции, которую выразили издания Линдона Ларуша Executive Intelligence Review, Институт мира и процветания им. Рона Пола, а также журнал The Nation — учреждения, согласие между которыми в любом другом вопросе было бы весьма странным.
В тему: Как Россия раздувает антиукраинскую истерию на Западе: Сеть и агенты
Конечно, в Украине есть определенные основания для беспокойства относительно крайних правых политических сил. "Свобода", которая была придворной оппозицией Януковича, имеет три из двадцати министерских портфелей в нынешнем правительстве. Это превышает базу ее электоральной поддержки, которая уменьшилась до 2%.
Некоторые люди (хотя отнюдь не большинство), которые сражались с милицией во время революции, были из новой группы под названием "Правый сектор", некоторые члены которой являются радикальными националистами. Ее президентский кандидат в опросах получает менее 1% поддержки, а сама группа насчитывает что-то около 300 членов.
Ультраправые в Украине имеют определенную поддержку, хотя меньше, чем в большинстве стран — членов Европейского Союза.
Революционная ситуация всегда благоприятна для экстремистов, и бдительность вполне оправдана. Однако поразительным является факт, что Киев вернулся "в повестку дня" сразу после революции и новое правительство заняло невероятно спокойную позицию перед лицом российского вторжения.
В Украине весьма реальны политические расхождения во мнениях, но насилие происходит в регионах, находящихся под контролем пророссийских сепаратистов. Единственный сценарий, в котором украинские экстремисты действительно выходят на авансцену — это сценарий, в котором Россия попытается захватить остальную Украину.
Если президентские выборы состоятся, как запланировано, в мае, — всем будет видна непопулярность и слабость украинских крайне правых. Это одна из причин, почему Москва противится этим выборам. (Статья была написана до президентских выборов в Украине — А.).
Люди, которые критикуют только украинских правых, часто не замечают двух очень важных вещей. Первая — это то, что революция в Украине пришла слева. Она была массовым движением наподобие тех, которые Европа и Америка сегодня знают только из книг по истории.
Ее врагом был авторитарные воры, а центральными элементами ее программы — социальная справедливость и верховенство права. Ее инициировал журналист афганского происхождения, ее первыми двумя смертельными жертвами были армянин и белорус, а поддержали ее и сообщество крымских татар (мусульман), и немало украинских евреев. Среди убитых во время снайперской бойни был еврей — ветеран Красной армии. На борьбу за свободу в Украине стал не один ветеран Армии обороны Израиля.
Майдан функционировал одновременно на двух языках, русском и украинском, потому что Киев — двуязычный город, Украина — двуязычная страна, а украинцы — двуязычный народ. И мотором революции был русскоязычный средний класс Киева. Нынешнее правительство, какими бы ни были его недостатки, является многоэтническим и многоязычным, и оно является таковым недемонстративно, естественным образом.
Фактически Украина сегодня является местом, где существует наибольший спектр важнейших свободных русскоязычных средств массовой информации, так как важнейшие СМИ в Украине издаются на русском языке и в стране царит свобода слова.
Путинская идея защиты русскоязычных в Украине является абсурдной на многих уровнях, и одним из них является то, что люди могут сказать все, что захотят, на русском языке в Украине, но не могут сделать этого в самой России.
Сепаратисты на украинском Востоке, что, согласно ряду опросов, представляют меньшинство населения, протестуют, так как хотят права присоединиться к стране, где протест вне закона. Они работают над срывом выборов, в которых можно выразить легитимные интересы восточных украинцев. Если эти регионы присоединятся к России, их жители могут в будущем забыть о том, как это — когда твой голос имеет значение.
Второй вещью, которой не замечают, является то, что авторитарные правые в России гораздо опаснее, чем авторитарные правые в Украине. Во-первых, в России они у власти. Во-вторых, у них нет весомых соперников. В-третьих, им не надо подстраиваться под внутренние выборы или международные ожидания.
И теперь они воплощают внешнюю политику, которая откровенно базируется на этнитизации мира. Неважно, кем является человек в соответствии с законом или его собственными предпочтениями: тот факт, что он говорит по-русски, делает из него фольксгеноссе, который нуждается в российской защите, то есть во вторжении.
Российский парламент предоставил Путину полномочия вторгнуться на всю территорию Украины и трансформировать ее социальную и политическую структуру, что является чрезвычайно радикальной целью. Российский парламент также отправил Министерству иностранных дел Польши письмо, в котором предложил разделить Украину.
На популярном российском телевидении на евреев возлагают вину за Холокост; в большой газете "Известия" Гитлера реабилитируют как разумного государственного деятеля, который реагировал на несправедливое давление Запада; в день Первого мая российские неонацисты проводят марш.
Все это согласуется с фундаментальным идеологическим посылом евразийской идеи. Тогда как европейская интеграция базируется на посыле, что национал-социализм и сталинизм были отрицательными примерами, евразийская интеграция начинается с циничного постмодернистского посыла, что история — это мешок полезных идей, из которого можно вытягивать что угодно, если это целесообразно.
В то время как европейская интеграция берет за отправной пункт либеральную демократию, евразийская идеология отчетливо ее отрицает. На главного идеолога евразийства Александра Дугина, который когда-то заявлял о необходимости в фашизме, "таком красном, как наша кровь", сейчас обращено больше внимания, чем когда-либо.
Его три основные политические идеи: потребность колонизировать Украину, декадентство Европейского Союза и желание создать альтернативный евразийский проект от Лиссабона до Владивостока, — сейчас артикулируют на официальном уровне, хотя и в менее диких формах, чем это делает он, в российской внешней политике. Дугин теперь активно консультирует сепаратистских лидеров в восточной Украине.
Путин сегодня выставляет себя лидером крайне правых сил в Европе, и лидеры европейских правых партий присягают ему на верность. Здесь есть очевидное противоречие: российская пропаганда, адресованная Западу, настаивает, что проблема с Украиной заключается в том, что ее правительство находится слишком далеко в правой части политического спектра, — и одновременно Россия строит коалицию с европейскими ультраправыми.
Члены экстремистских, популистских и неонацистских партий поехали в Крым и одобрили этот электоральный фарс как образец для Европы. Как отмечал Антон Шеховцов, исследователь европейских ультраправых, лидер болгарского ультраправого политического движения начал кампанию своей партии по избранию в Европейский парламент в Москве.
Итальянский Fronte Nazionale хвалит Путина за его "отважную позицию против могущественного гейского лобби". Неонацисты из греческой партии "Золотой рассвет" видят в России защитника Украины против "воронов международного ростовщичества". Хайнц-Кристиан Штрахе из австрийской FPÖ добавляет и свои сюрреалистические "пять копеек", называя Путина "чистым демократом".
Даже Найджел Фарадж, лидер Партии независимости Соединенного Королевства (Великобритания), недавно поделился путинской пропагандой по Украине с миллионами британских зрителей в теледебатах, сделав абсурдное утверждение, что у Европейского Союза "кровь на руках" за события в Украине.
Президентские выборы должно быть проведены 25 мая, что неслучайно также является последним днем выборов в Европейский парламент. Голос за Штрахе в Австрии или Ле Пена во Франции, или даже Фараджа в Британии сейчас является голосом за Путина, и поражение для Европы является победой для Евразии.
Простой объективной истиной является то, что объединенная Европа способна дать адекватный ответ — и скорее всего даст его — агрессивному российскому нефтегосударству в виде общей энергетической политики, тогда как набор национальных государств, грызущихся между собой, не сможет этого сделать.
Конечно, возвращение к национальному государству — популистская фантазия, поэтому интеграция продолжится в какой-то форме; все, относительно чего еще можно принять решение, касается самой формы. Политики и интеллектуалы раньше говорили, что европейскому проекту нет альтернативы, но теперь она есть — это Евразия.
Украина не имеет истории без Европы, но и Европа не имеет истории без Украины. Украина не имеет будущего без Европы, но и Европа не имеет будущего без Украины. На протяжении веков история Украины раскрывала поворотные моменты в истории Европы. Похоже, сегодня это все еще так.
Конечно, куда именно вильнет ход истории, пока зависит — и, возможно, будет еще очень недолго зависеть — от европейцев.
--------------------------------------------------------
Интересное мнение и взгляд на события
Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта
Автор статьи Все статьи автора
Тимоти Снайдер
американский историк, профессор Йельского университета.
Проект "Аргумент"
Три основные политические идеи — потребность колонизировать Украину, декадентство Европейского Союза и желание создать альтернативный евразийский проект от Лиссабона до Владивостока — сейчас в России артикулируют на официальном уровне. Путин сегодня выставляет себя лидером крайне правых сил в Европе, и лидеры европейских правых партий присягают ему на верность.
Битва в Украине означает все. Фашизм возвращается на континент, который он когда-то разрушил.
Мы легко забываем, как действует фашизм: как яркая и сияющая альтернатива обычным обязанностям повседневной жизни, как прославление очевидно и тотально иррациональных вещей вопреки здравому смыслу и опыту.
Для фашизма характерно наличие вооруженных сил, которые не выглядят как вооруженные силы, безразличие к законам войны в их применении к народам, которые считают низшими, восторженное прославление "империи" после контрпродуктивных захватов земли.
Фашизм означает прославление обнаженного мужского тела, навязчивую озабоченность гомосексуальностью, которую одновременно криминализируют и имитируют.
Фашизм отвергает либерализм и демократию как обманные формы индивидуализма, настаивает на коллективной воле как таковой, что имеет преимущество над индивидуальным правом выбора, и фетишизирует победоносные поступки.
Поскольку поступок — это все, а слово — ничто, слова существуют только для того, чтобы сделать возможными поступки и позже сотворить из них мифы. Истина не может существовать, поэтому история — это не более, чем политический ресурс.
Гитлер мог говорить о св. Павле как о своем враге, Муссолини мог призывать духи римских императоров.
За 70 лет после окончания Второй мировой войны мы забыли, как привлекательно это когда-то выглядело для европейцев, и что на самом деле только поражение в войне дискредитировало фашизм.
Сегодня эти идеи поднимают голову в России — стране, которая выстраивает свою историческую политику вокруг советской победы в той войне; и песня сирены, что несется из России, обладает удивительной привлекательностью для Германии — страны, которую победили и которая якобы должна была чему-то из этого научиться.
Плюралистическая революция в Украине оказалась шокирующим поражением для Москвы, и Москва ответила наступлением против европейской истории.
Тогда как европейцы с тревогой или недоумением наблюдают за расползанием российского спецназа из Крыма через Донецк и Луганск, пропагандисты Владимира Путина пытаются затянуть европейцев в альтернативную реальность — в изложение истории, довольно отличное от того, как мыслит большинство украинцев, и от того, что выдержало бы проверку фактами.
Утверждается, что Украина исторически никогда не существовала, а если она и была, то только как часть Российской империи. Украинцев как народа не существует, в лучшем случае они малороссы.
Но если Украина и украинцы не существуют, тогда нет и Европы и европейцев. Если Украина исчезнет из истории, то же самое произойдет и с местом совершения величайших преступлений и нацистского, и сталинского режимов. Если у Украины нет прошлого, тогда Гитлер никогда не пытался создать империю, а Сталин никогда не осуществлял террора голодом.
Конечно, Украина имеет историю. Территорию сегодняшней Украины можно очень легко идентифицировать в рамках каждой великой эпохи европейского прошлого.
История киевской восточнославянской государственности начинается в Киеве тысячелетия назад. Ее пересечение с Москвой состоялось уже после веков пребывания под управлением таких городов, как Вильнюс и Варшава, а вступление украинских земель в Советский Союз произошло только после того, как военные и политические трудности убедили самих большевиков в том, что с Украиной следует обходиться как с определенно отдельной политической единицей.
После того как Киев с десяток раз был оккупирован, Красная армия одержала победу, и Украина 1922 года в ипостаси советской возникла как часть нового Советского Союза.
Как раз потому, что украинцев было трудно подавить, и именно потому, что Советская Украина была западным приграничьем СССР, вопрос ее европейской идентичности был центральным с самого начала советской истории.
Советскую политику в отношении Европы характеризовала определенная двойственность: советская модернизация должна была воспроизвести европейскую капиталистическую модерность, но только чтобы ее превзойти. В этой схеме Европа могла быть или прогрессивной, или регрессивной — в зависимости от момента, угла рассмотрения и настроения лидера.
В 1920-х годах советская политика благосклонно относилась к развитию украинского интеллектуального и политического класса, основываясь на предположении, что просвещенные украинцы станут в ряды тех, кто направлялся в советское будущее.
В 1930-х годах советская политика стремилась модернизировать советское село, колективизировав землю и превратив крестьян в работников по найму у государства. Это привело к снижению выработки, а также к массовому сопротивлению украинского крестьянства, которое верило в частную собственность.
Иосиф Сталин превратил эти провалы в политическую победу, переложив вину за них на украинских националистов и их зарубежных поклонников. Он и дальше реквизировал зерно у Украины, вполне осознавая, что убивает голодом миллионы людей, и раздавил новую украинскую интеллигенцию.
Более трех миллионов людей в Советской Украине были заморены голодом. Следствием был новый советский порядок запугивания, в котором Европу подавали только как угрозу. Сталин утверждал абсурдную, но эффективную вещь: что украинцы намеренно морили себя голодом по приказам из Варшавы.
Впоследствии советская пропаганда утверждала, что каждый, кто вспомнит голод, является агентом нацистской Германии.
Так началась политика фашизма и антифашизма, в которой Москва была защитником всего хорошего, а ее критики были фашистами. Эта очень эффективная поза, конечно, не помешала настоящему союзу советов с настоящими нацистами в 1939 году.
Учитывая нынешнее возвращение российской пропаганды к антифашизму, следует помнить важную деталь: все это величественное моральное манихейство должно было обслуживать государство и как таковое не накладывало на него никаких ограничений. Принятие антифашизма как стратегии риторики очень отличается от сопротивления настоящим фашистам.
Украина находилась в центре политики, которую Сталин называл "внутренней колонизацией" — эксплуатацией крестьян внутри Советского Союза в противовес эксплуатации дальних колониальных народов.
Украина была также и в центре планов Гитлера по внутренней колонизации. Нацистский "лебенсраум" (жизненное пространство) прежде всего включал Украину. Ее плодородную землю планировалось освободить от советского господства и эксплуатировать в интересах Германии. В планах было и дальше использовать сталинские колхозы, но пищу направлять не на восток, а на запад. Однако, по подсчетам немецких планировщиков, примерно 30 миллионов жителей Советского Союза должны были умереть от голода.
В рамках такого способа мышления украинцы, конечно, были людьми низшего порядка, неспособными на нормальную политическую жизнь. Ни одна европейская страна не подверглась такой интенсивной колонизации, как Украина, и ни одна европейская страна не пережила столько страданий: в 1933–1945 годах это было самое смертоносное место на Земле.
Хотя для Гитлера основной целью войны было уничтожение Советского Союза, он пришел к выводу, что нужен альянс с этим государством, чтобы начать военный конфликт.
В 1939 году, после того, как стало очевидно, что Польша будет сражаться, Гитлер привлек Сталина для реализации двойного вторжения. Сталин годами питал надежду на такое приглашение. Советская политика уже долгое время ставила целью уничтожение Польши.
Более того, Сталин считал, что союз с Гитлером — другими словами, сотрудничество с европейскими ультраправыми — был ключом к уничтожению Европы. Немецко-советский альянс, как он ожидал, повернет Германию против ее западных соседей и приведет к ослаблению или даже разрушению европейского капитализма. Это не очень отличается от определенного расчета, который сегодня делает Путин.
В тему: Принц Чарльз россиянам: Путин — не Гитлер, но его поступки — гитлеровские
Результатом совместного германо-советского вторжения было поражение Польши и уничтожение Польского государства, но это также привело к важному развитию событий в украинском национализме.
В 1930-х годах в Советском Союзе не было украинского национального движения — было только подпольное террористическое движение в Польше, известное под названием "Организация украинских националистов" (ОУН). В нормальные времена она едва ли была чем-то большим, чем раздражитель, но в условиях войны ее значение возросло.
ОУН выступала и против польского, и против советского господства на территориях, которые она считала украинскими, поэтому рассматривала немецкое наступление в восточном направлении как единственную возможность начать процесс возрождения украинского государства. Поэтому ОУН поддержала Германию в вопросе вторжения в Польшу в 1939 году и снова сделала это в 1941-м, когда Гитлер предал Сталина и вторгся в СССР.
Между тем украинские революционеры левого толка, которые были достаточно многочисленными к войне, после получения опыта жизни "под советами" часто сдвигались к радикально правой части политического спектра. Советские спецслужбы убили лидера ОУН (Евгения Коновальца — А.), следствием чего стала борьба за власть между крыльями организации под руководством Степана Бандеры и Андрея Мельника.
В 1941 году украинские националисты попытались вступить в политическую коллаборацию с Германией и потерпели поражение. Сотни украинских националистов присоединились к немецкому вторжению в СPСР как разведчики и переводчики, а некоторые из них помогли немцам в погромах евреев.
Украинские политики-националисты попытались вернуть долг, провозгласив в июне 1941 года независимую Украину. Гитлер был совершенно не заинтересован в этой перспективе. Большая часть украинских националистических лидеров была убита или арестована. Сам Бандера провел остаток войны в лагере Заксенхаузен.
Пока шла война, многие украинские националисты готовились к подходящему моменту для восстания, когда советская власть сменит немецкую. Они видели в СССР своего главного врага — частично по идеологическим причинам, но в основном из-за того, что он выигрывал войну.
В тему: Национальная борьба в Западной Украине — краткий курс ОУН-УПА. Часть 3: война с СССР
На Волыни националисты создали Украинскую повстанческую армию, чьей задачей было каким-то образом победить советы после того, как советы победят немцев. Заодно в 1943 году она устроила массовую и смертоносную этническую чистку поляков, одновременно убив значительное количество евреев, скрывавшихся вместе с поляками. Это в каком-то смысле была не коллаборация с Германией, а скорее убийственная часть того, что ее лидеры рассматривали как национальную революцию.
В тему: Альфред Рибер. Гражданские войны в Советском Союзе. Часть 2
Потом украинские националисты боролись с советской властью в ужасной партизанской войне, в которой обе стороны использовали грубые тактические средства.
Политическая коллаборация и восстание украинских националистов были вообще незначительным элементом в истории немецкой оккупации. В результате войны на территории нынешней Украины были убиты около шести миллионов человек, в том числа полтора миллиона евреев.
По всей оккупированной советской Украине местные жители сотрудничали с немцами, как и на остальной территории Советского Союза и всей оккупированной Европы. Тысячи россиян сотрудничали с немецкими оккупантами и не демонстрировали ни большей, ни меньшей склонности делать это, чем украинцы.
В тему: Украинская жизнь в условиях немецкой оккупации (1939–1944 гг): запреты, работа, еда, досуг
Реальный контраст был не между украинским и другими народами СССР, а между народами СССР и западноевропейских стран. В целом количество советских людей и в униформе, и без нее, которых убили немцы, значительно превышало число убитых западноевропейцев.
В Украине было значительно больше людей, которых немцы убили, чем тех, что с немцами сотрудничали — и это то, чего нельзя сказать ни о какой другой оккупированной стране в континентальной Западной Европе.
Если уж на то пошло, — гораздо больше людей в Украине боролись против немцев, чем на стороне немцев, чего опять-таки нельзя сказать ни о какой континентальной западноевропейской стране.
Большинство украинцев, воевавших в войне, делали это в униформе Красной армии. В боях против вермахта погибло больше украинцев, чем американских, британских и французских солдат вместе взятых.
Российская пропаганда сегодня лицемерно настаивает на том, что Красная армия была русской армией. А если Красную армию рассматривать как российскую, тогда солдаты украинской предстают как враги.
Этот способ мышления изобрел сам Сталин в конце войны. После того как украинцев во время войны осыпали похвалой за их страдания и сопротивление, после войны они были подвергнуты клевете и чисткам за нелояльность.
На фоне слияния позднего сталинизма с определенной разновидностью русского национализма сталинская идея о Великой Отечественной войне преследовала две цели: зафиксировать начало действий на 1941-м, а не на 1939 году, чтобы стереть из памяти нацистско-советский альянс, а также сделать центром событий Россию, хотя Украина в значительно большей степени была в центре войны, а ее главными жертвами стали евреи.
Но на сегодняшнюю политику памяти гораздо большее влияние оказала пропаганда 1970-х, чем собственно опыт войны. Нынешнее поколение российских политиков — дети семидесятых, а потому — брежневского культа войны.
Во времена Брежнева война стала более упрощенно русской — без украинцев или евреев. Евреи претерпели больше страданий, чем любой другой народ в Советском Союзе, но Холокост оставался вне мейнстрима советской истории. Зато его отмечали в той части советской пропаганды, которая была обращена к Западу, и в ней вину за страдания евреев возлагали на украинцев и прочих националистов — людей, обитавших на территориях, которые Сталин завоевал во время войны как союзник Гитлера 1939 года, и людей, которые оказывали сопротивление советской власти, когда она вернулась в 1945 году.
Это традиция, в которой российские пропагандисты обратились в нынешнем украинском кризисе: полное равнодушие к Холокосту, кроме его значения как политического ресурса, полезного для манипулирования людьми на Западе.
Наибольшая угроза отдельной украинской идентичности происходит скорее всего от брежневского периода. Вместо покорения Украины голодом или обвинений украинцев в войне политика Брежнева заключалась в поглощении украинских образованных классов советской гуманитарной и технической интеллигенции.
Как следствие, украинский язык выжали из школ, и особенно из сферы высшего образования. Украинцев, которые настаивали на соблюдении прав человека, карали в тюрьмах или в отвратительных психиатрических больницах.
В этой атмосфере украинские патриоты и даже украинские националисты приняли линию гражданского понимания украинской идентичности, умаляя значение древних аргументов о родословной и истории в пользу прагматичного подхода к совместным политических интересам.
В декабре 1991 года более 90% жителей советской Украины проголосовали за независимость (в том числе большинство во всех регионах Украины). Россия и Украина, следовательно, пошли каждая своим отдельным путем.
Приватизация и беззаконие привели к олигархии в обеих странах. В России олигархов подчинило себе централизованное государство, тогда как в Украине они образовали собственный странный вид плюрализма. До недавнего времени все президенты Украины колебались между Востоком и Западом в своей внешней политике, а также между различными олигархическими кланами в вопросе их внутренней лояльности.
Что было необычного в Викторе Януковиче, избранном (президентом государства — А.) в 2010 году — это то, что он попытался положить конец любому плюрализму.
Во внутренней политике он породил поддельную демократию, в которой его любимым оппонентом была крайне правая партия "Свобода". Сделав это, он создал ситуацию, в которой мог выиграть выборы и сказать зарубежным наблюдателям, что он, по крайней мере, лучше националистической альтернативы.
Во внешней политике ситуация подталкивала его к путинской России — не столько потому, что он этого хотел, а потому, что его клептократическая коррумпированность зашла настолько далеко, что серьезное экономическое сотрудничество с Европейским Союзом поставило бы перед его экономической властью чисто юридические вызовы.
Похоже, Янукович украл из государственной казны столько, что само государство в 2013 году оказалось на пороге банкротства, и это тоже сделало его уязвимым перед Россией. Москва была готова закрыть глаза на способ управления "от Януковича" и дать в долг деньги, необходимые для осуществления срочных платежей — цена политических уступок.
В 2013 году колебаться между Россией и Западом было уже невозможно. На тот момент Москва больше не представляла просто Российское государство с интересами, которые более-менее можно было рассчитать, а презентовала масштабное видение евразийской интеграции.
Евразийский проект имел две части: создание блока России, Украины, Беларуси и Казахстана, в котором действовал бы режим свободной торговли, и уничтожение Европейского Союза поддержкой европейских ультраправых.
Цель Путина была и есть весьма простой. Его режим зависит от продажи углеводородов, которые по трубам попадают в Европу. Совместная Европа может ввести действенную политику энергетической независимости под давлением или российской непредсказуемости, или глобального потепления, а то и чего-то другого. Но распавшаяся Европа в дальнейшем была бы зависимой от российских углеводородов.
Только были сформулированы эти далеко идущие амбиции, надменная евразийская осанка рассыпалась вдребезги, столкнувшись с реальностью украинского общества.
В конце 2013-го и начале 2014 года попытка привести Украину в евразийскую орбиту вызвала прямо противоположный результат. Сначала Россия публично запретила Януковичу подписывать торговое соглашение с Европейским Союзом. Это привело к протестам в Украине. Тогда Россия предложила большой кредит и привлекательные цены на газ в обмен на подавление протестов.
Суровые законы в русском стиле, которые были введены в январе, превратили протесты в массовое движение. Миллионы людей, присоединившиеся к мирным протестам, внезапно были обращены в преступников, и некоторые из них начали защищаться от милиции.
Наконец Россия отчетливо дала понять, что Янукович должен освободить Киев от протестующих, если хочет получить от нее деньги. После этого состоялась февральская снайперская бойня, которая дала революционерам явную моральную и политическую победу и заставила Януковича бежать в Россию.
Попытка создать пророссийскую диктатуру в Украине привела к противоположному результату: возвращению парламентского управления, объявлению президентских выборов и осуществлению внешней политики, ориентированной на Европу.
Произошедшая в Украине революция стала не только катастрофой для внешней политики России, но и вызовом режиму Путина у него дома.
Слабость путинской политики заключается в том, что она не может учесть действия свободных людей, которые прибегают к самоорганизации в ответ на непредвиденные исторические события.
Российская пропаганда выставила украинскую революцию как нацистский переворот и обвинила европейцев в поддержке этих якобы нацистов. Эта версия — хотя она и смехотворна — значительно удобнее для ментального мира, в котором живет Путин, потому убирает с поля зрения фиаско его собственной внешней политики в Украине и выдает спонтанные действия украинцев как зарубежный заговор.
Ползучее российское вторжение в Крым, Донецк и Луганск является прямым вызовом сфере безопасности порядка в Европе, а также украинскому государству. Оно никаким образом не связано с волей народа или защитой прав — даже крымские опросы никогда не фиксировали симпатии большинства по поводу присоединения к России, — а русскоязычные граждане Украины значительно свободнее, чем русскоязычные граждане России.
Российская аннексия, что характерно, была осуществлена с помощью экстремистских союзников Путина со всей Европы. Ни одна уважающая себя организация не стала бы наблюдателем в фарсе, в котором 97% крымчан якобы проголосовали за то, чтобы их аннексировали. Но пестрая делегация правых популистов, неонацистов и членов немецкой партии Die Linke ("Левая партия") радостно приехали и подписались под результатом.
Немецкая группа, которая поехала в Крым, состояла из четырех членов Die Linke и одного члена Neue Rechte ("Новая правая"). Это очень красноречивое сочетание.
Die Linke оперирует в пределах виртуальной реальности, которую создала российская пропаганда и в которой задачей европейских левых (или скорее "левых") является критика украинских правых, но не европейских правых и уж никак не российских правых.
Этот феномен существует также и в Америке, и он заметен, скажем, в общей позиции относительно природы украинской революции и оправданности российской контрреволюции, которую выразили издания Линдона Ларуша Executive Intelligence Review, Институт мира и процветания им. Рона Пола, а также журнал The Nation — учреждения, согласие между которыми в любом другом вопросе было бы весьма странным.
В тему: Как Россия раздувает антиукраинскую истерию на Западе: Сеть и агенты
Конечно, в Украине есть определенные основания для беспокойства относительно крайних правых политических сил. "Свобода", которая была придворной оппозицией Януковича, имеет три из двадцати министерских портфелей в нынешнем правительстве. Это превышает базу ее электоральной поддержки, которая уменьшилась до 2%.
Некоторые люди (хотя отнюдь не большинство), которые сражались с милицией во время революции, были из новой группы под названием "Правый сектор", некоторые члены которой являются радикальными националистами. Ее президентский кандидат в опросах получает менее 1% поддержки, а сама группа насчитывает что-то около 300 членов.
Ультраправые в Украине имеют определенную поддержку, хотя меньше, чем в большинстве стран — членов Европейского Союза.
Революционная ситуация всегда благоприятна для экстремистов, и бдительность вполне оправдана. Однако поразительным является факт, что Киев вернулся "в повестку дня" сразу после революции и новое правительство заняло невероятно спокойную позицию перед лицом российского вторжения.
В Украине весьма реальны политические расхождения во мнениях, но насилие происходит в регионах, находящихся под контролем пророссийских сепаратистов. Единственный сценарий, в котором украинские экстремисты действительно выходят на авансцену — это сценарий, в котором Россия попытается захватить остальную Украину.
Если президентские выборы состоятся, как запланировано, в мае, — всем будет видна непопулярность и слабость украинских крайне правых. Это одна из причин, почему Москва противится этим выборам. (Статья была написана до президентских выборов в Украине — А.).
Люди, которые критикуют только украинских правых, часто не замечают двух очень важных вещей. Первая — это то, что революция в Украине пришла слева. Она была массовым движением наподобие тех, которые Европа и Америка сегодня знают только из книг по истории.
Ее врагом был авторитарные воры, а центральными элементами ее программы — социальная справедливость и верховенство права. Ее инициировал журналист афганского происхождения, ее первыми двумя смертельными жертвами были армянин и белорус, а поддержали ее и сообщество крымских татар (мусульман), и немало украинских евреев. Среди убитых во время снайперской бойни был еврей — ветеран Красной армии. На борьбу за свободу в Украине стал не один ветеран Армии обороны Израиля.
Майдан функционировал одновременно на двух языках, русском и украинском, потому что Киев — двуязычный город, Украина — двуязычная страна, а украинцы — двуязычный народ. И мотором революции был русскоязычный средний класс Киева. Нынешнее правительство, какими бы ни были его недостатки, является многоэтническим и многоязычным, и оно является таковым недемонстративно, естественным образом.
Фактически Украина сегодня является местом, где существует наибольший спектр важнейших свободных русскоязычных средств массовой информации, так как важнейшие СМИ в Украине издаются на русском языке и в стране царит свобода слова.
Путинская идея защиты русскоязычных в Украине является абсурдной на многих уровнях, и одним из них является то, что люди могут сказать все, что захотят, на русском языке в Украине, но не могут сделать этого в самой России.
Сепаратисты на украинском Востоке, что, согласно ряду опросов, представляют меньшинство населения, протестуют, так как хотят права присоединиться к стране, где протест вне закона. Они работают над срывом выборов, в которых можно выразить легитимные интересы восточных украинцев. Если эти регионы присоединятся к России, их жители могут в будущем забыть о том, как это — когда твой голос имеет значение.
Второй вещью, которой не замечают, является то, что авторитарные правые в России гораздо опаснее, чем авторитарные правые в Украине. Во-первых, в России они у власти. Во-вторых, у них нет весомых соперников. В-третьих, им не надо подстраиваться под внутренние выборы или международные ожидания.
И теперь они воплощают внешнюю политику, которая откровенно базируется на этнитизации мира. Неважно, кем является человек в соответствии с законом или его собственными предпочтениями: тот факт, что он говорит по-русски, делает из него фольксгеноссе, который нуждается в российской защите, то есть во вторжении.
Российский парламент предоставил Путину полномочия вторгнуться на всю территорию Украины и трансформировать ее социальную и политическую структуру, что является чрезвычайно радикальной целью. Российский парламент также отправил Министерству иностранных дел Польши письмо, в котором предложил разделить Украину.
На популярном российском телевидении на евреев возлагают вину за Холокост; в большой газете "Известия" Гитлера реабилитируют как разумного государственного деятеля, который реагировал на несправедливое давление Запада; в день Первого мая российские неонацисты проводят марш.
Все это согласуется с фундаментальным идеологическим посылом евразийской идеи. Тогда как европейская интеграция базируется на посыле, что национал-социализм и сталинизм были отрицательными примерами, евразийская интеграция начинается с циничного постмодернистского посыла, что история — это мешок полезных идей, из которого можно вытягивать что угодно, если это целесообразно.
В то время как европейская интеграция берет за отправной пункт либеральную демократию, евразийская идеология отчетливо ее отрицает. На главного идеолога евразийства Александра Дугина, который когда-то заявлял о необходимости в фашизме, "таком красном, как наша кровь", сейчас обращено больше внимания, чем когда-либо.
Его три основные политические идеи: потребность колонизировать Украину, декадентство Европейского Союза и желание создать альтернативный евразийский проект от Лиссабона до Владивостока, — сейчас артикулируют на официальном уровне, хотя и в менее диких формах, чем это делает он, в российской внешней политике. Дугин теперь активно консультирует сепаратистских лидеров в восточной Украине.
Путин сегодня выставляет себя лидером крайне правых сил в Европе, и лидеры европейских правых партий присягают ему на верность. Здесь есть очевидное противоречие: российская пропаганда, адресованная Западу, настаивает, что проблема с Украиной заключается в том, что ее правительство находится слишком далеко в правой части политического спектра, — и одновременно Россия строит коалицию с европейскими ультраправыми.
Члены экстремистских, популистских и неонацистских партий поехали в Крым и одобрили этот электоральный фарс как образец для Европы. Как отмечал Антон Шеховцов, исследователь европейских ультраправых, лидер болгарского ультраправого политического движения начал кампанию своей партии по избранию в Европейский парламент в Москве.
Итальянский Fronte Nazionale хвалит Путина за его "отважную позицию против могущественного гейского лобби". Неонацисты из греческой партии "Золотой рассвет" видят в России защитника Украины против "воронов международного ростовщичества". Хайнц-Кристиан Штрахе из австрийской FPÖ добавляет и свои сюрреалистические "пять копеек", называя Путина "чистым демократом".
Даже Найджел Фарадж, лидер Партии независимости Соединенного Королевства (Великобритания), недавно поделился путинской пропагандой по Украине с миллионами британских зрителей в теледебатах, сделав абсурдное утверждение, что у Европейского Союза "кровь на руках" за события в Украине.
Президентские выборы должно быть проведены 25 мая, что неслучайно также является последним днем выборов в Европейский парламент. Голос за Штрахе в Австрии или Ле Пена во Франции, или даже Фараджа в Британии сейчас является голосом за Путина, и поражение для Европы является победой для Евразии.
Простой объективной истиной является то, что объединенная Европа способна дать адекватный ответ — и скорее всего даст его — агрессивному российскому нефтегосударству в виде общей энергетической политики, тогда как набор национальных государств, грызущихся между собой, не сможет этого сделать.
Конечно, возвращение к национальному государству — популистская фантазия, поэтому интеграция продолжится в какой-то форме; все, относительно чего еще можно принять решение, касается самой формы. Политики и интеллектуалы раньше говорили, что европейскому проекту нет альтернативы, но теперь она есть — это Евразия.
Украина не имеет истории без Европы, но и Европа не имеет истории без Украины. Украина не имеет будущего без Европы, но и Европа не имеет будущего без Украины. На протяжении веков история Украины раскрывала поворотные моменты в истории Европы. Похоже, сегодня это все еще так.
Конечно, куда именно вильнет ход истории, пока зависит — и, возможно, будет еще очень недолго зависеть — от европейцев.
--------------------------------------------------------
Интересное мнение и взгляд на события
Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта
Автор статьи Все статьи автора
Тимоти Снайдер
американский историк, профессор Йельского университета.
Путин Владимир Владимирович роснефть Игорь Сечин путин Владимир Путин Общественные деятели Знаменитости политика
Когда победил саудитов и американских сланцевиков в нефтяной войне и пришёл за очередной наградой.
Не лишним будет напомнить, что в марте Роснефть перестала быть государственной корпорацией, и теперь государство является лишь акционером, имея в Роснефти 40% акций.
Отличный комментарий!
А ещё показательно, что Путин оказался готов вылезти из бункера только ради двух вещей - ради Дня победы и ради встречи с хозяином.
Алексей Шибаев12.05.202020:37ссылкапесочница политоты Беларусь митинги длиннопост политика
О мирных митингах.
Я испытываю презрение к "мирным митингам", хотя и прекрасно понимаю их природу. Мирные митинги - они не от смелости, а от трусости. Да, те, кто на них ходит смелее "диванных оппозиционеров", но это все равно трусость - просто разных сортов."Мирные митинги" - мирные потому, что у людей, которые на них ходят, на самом деле нет решимости. Им есть что терять. Они не готовы переступить за черту, вырваться из загона законов, устаноаленных им властью, которую они называют "преступной" и "нелегитимной". Эй, если власть "преступна" - почему вы ей подчиняетесь, почему соблюдаете ЕЁ правила - да еще и тогда, когда она сама на эти правила плевала с высокой колокольни?
Давайте честно - вы выходите на мирные митинги потому, что вы боитесь нарушить закон, переступить черту.
Сейчас вы митингуете как бы понарошку - надеясь, что вас будет не за что наказать, что послезавтра вы сможете вернуться на свою работу.
Вы кричите "мы здесь власть!".
Это смешно. Какая вы власть, если за вами нет силы, если вы - всего лишь стадо перепуганных и нерешительных овец, блеющих в унисон лишь до той поры, пока на них не спустили псов?
Я помню чувство разочарования, когда на оппозиционном митинге в Архангельске организаторы бодро прогнали с трибуны мужичка, робко заикнувшегося на тему "нам бы нужно что-то типа Майдана.. ну такого, небольшого".
Потом я увидел примерно то же самое в Москве - когда в толпе, оцепленной полицаями, какой-то мужик начал громко скандировать цитаты из конституции - что-то про право народа на мирные митинги и шествия. Было стойкое ощущение - если мужик не замолчит, его сейчас отпиздят свои же. И вот это было самым страшным. Да, страшно, когда рядом избитые люди, страшно, когда за тобой гонится закованная в броню тварь с дубинкой; но куда страшнее ощутить, что люди рядом с тобой не верят в то, за что выступают.
Революции не делаются нерешительными трусами, их делают те, кому нечего терять, кто уже все потерял и теми, кто не боится потерять всё.
В начале 20 века люди, делавшие Революцию, собирались сотнями тысяч без интернета и связи. Собирались, шли на ружейные залпы и рвали псов в серых шинелях. А потом еще вышвыривали из своей страны стервятников всех мастей, налетевших, чтобы оторвать от ослабевшей страны лакомый кусочек. А потом эти люди дни и ночи строили страну, сгорая и отдавая себя до конца, живя лишь верой в светлые идеалы и лучшее будущее.
Да, возможно, они в итоге просрали все свои достижения и построили концлагерь.. ну, "не ошибается лишь тот, кто ничего не делает"? А вот нихуя - бездействие - это тоже действие, как ни парадоксально.
Как бы то ни было - ни одно из наших нынешних прав не досталось нам просто так - да хотя бы восьмичасовой рабочий день - и за него было уплачено кровью. Кровью бесчисленных жертв, погибших в неудачных бунтах и восстаниях.
Никто не будет делиться с вами куском пирога за то, что вы ходите с шариками. Никто не боится людей с шариками.
Ни в одном неправовом, фашистском государстве люди не выбивали себе прав, не заплатив за них кровью.
И, да - говоря о презрении и трусости - я отношу это и к себе. "Я такое же быдло, как и Вы, сэр" - я такой же терпила и трус, как и остальная наша недооппозиция.
Впрочем, мне хотя бы хватает смелости в этом признаться.
Отличный комментарий!