[BIG SHOT]
»просрочка Саратов многабукаф политика
Просроченная жизнь
На видеозаписи жители расхватывают предназначенные для утилизации просроченные продукты из супермаркета. Ежедневно супермаркет выбрасывает продукты, срок годности которых подходит к концу. Саратовцы караулят вынос тележки и расхватывают просрочку на пути к мусорным бакам.«... – А нам, когда привозят тележку, лучше хватать всё что видишь, потому что если будешь выбирать, там уже ничего не останется. Дома потом можно посмотреть. Или здесь, как разделили, посмотреть – ненужное положить рядом с урнами, – поучает Любовь».Корреспондент «Газеты недели в Саратове» Гульмира Амангалиева в статье «Просроченная жизнь» (https://fn-volga.ru/newspaperArticle/...) рассказывает о людях, которые ведут охоту на бесплатные продукты.
Что приводит жителей Саратова к мусорным бакам
В марте 2018-го страна сделала свой выбор и устремилась в будущее, где нас ожидают ракеты нового поколения и полеты на Марс. В преддверии этих событий саратовцы собирают просроченные продукты, не давая довезти их до мусорных баков. «Газета недели» пообщалась с охотниками за несвежей едой и выяснила, за кого этой весной они отдали свой голос.
Это с усмешкой называют здесь «веселыми стартами»: когда один почти бегом пытается рулить тележкой, а его атакуют десяток человек, накидываются и не дают довезти тележку до мусорки. «Да что ж вы творите-то!» – восклицает первый, а остальные нападают на тележку, как волки на раненого оленя, и растаскивают по сумкам куски добычи. Кто с хохотом, кто-то с остервенением. «Ну куда обеими руками загребаете!» – цыкает женщина, косясь на самых ловких мужчин (у остальных из толпы до тележки дотягивается только одна рука).
Минута – и тележка пуста. После чего грузчик поворачивается восвояси.
– Еще будет? – спрашивает народ у мужчины с тележкой. Тот в ответ на прощанье что-то недружелюбно бубнит.
– Так что он сказал, еще придет? – спрашивает кто-то из толпы.
– Думаешь, они нам правду скажут... – говорит другой. Грузчик тут – ни разу не друг, ему не стоит доверять.
– Должны. Хлеба ведь еще не было, – всезнающе отвечает опытная женщина. – А, вон задвижку на воротах опустили – всё, сегодня больше не будет!
И люди с улицы N разбредаются кто куда, нагруженные своей добычей.
СНЫ И ЯВЬ ВЕРЫ ПАВЛОВНЫ
Восьмой час вечера. Вера Павловна тщательно готовится к своей ежедневной «прогулке». В отражении зеркала – женщина со впалыми щеками на аскетичном лице, расчерченном сеткой морщин. Она надевает лысую серую шаль поверх белой, старую коричневую дубленку в пол и стоптанные, когда-то белые сапоги.
– Одеваться нужно теплее – может, долго ждать на улице придется. Обувь чтобы была удобная. Варежки можно вначале надеть, чтобы согреться, а когда тележка будет подъезжать, лучше снять: так и хватать удобнее, да и запачкаются варежки. Там ведь и вскрытые упаковки могут быть, и гнилые фрукты... Что угодно. Могут и толкнуть, да так, что упадешь.
– А что, там толкают? – спрашиваю.
– Да не-ет, не специально. Грузчики могут толкнуть, но только если их спровоцировать. Помню, семья тут у нас была нерусская: она побежала вперед под камеры, а грузчик её оттолкнул. Она и упала. Встречать ведь тележку у дверей магазина нельзя – там камеры, поэтому мы ждем у мусорки. Ну, муж её давай скандалить с грузчиком. Она поднялась – раз и давай в это время, пока грузчик отвлекся, пихать продукты с тележки в свою сумку. Всё лучшее выбрала. А мы стоим, ждем тележку у баков, пока они там разбираются... Но специально никто не толкается.
В прихожей у Веры Павловны – идеальный порядок. Это её жизненная привычка и средство существования. Вот уже многие годы она убирает дома состоятельных людей.
– К моему приходу готовы огромные горы посуды, жуткие завалы... Передо мной даже извиняются за это иногда, но я никого не осуждаю. Мое дело – молча выполнять свою работу. Вот закроют меня обычно в квартире снаружи на ключ, и так я там убираюсь с утра до вечера. Если закончу раньше, то просто сижу и отдыхаю. Я как-то сказала: а вдруг пожар в доме случится или что... Мне ничего чужого не нужно.
Однажды у одной дамы, в квартире которой Вера Павловна делала уборку, якобы пропали 20 тысяч рублей. Хозяйка заподозрила в этом горничную и сорвалась на крик. Вера Павловна с миссионерским смирением сказала: «Позвоните мне, как только деньги найдутся». Женщина так и не позвонила. На следующей неделе Вера как ни в чем ни бывало пошла к ней убираться, хотя подруга после такого инцидента отговаривала её там работать. Мимоходом спросила, нашлись ли деньги. Хозяйка объяснила, что сама потратилась на непредвиденные расходы, – страховка, автоштраф, счета, – да и забыла об этом. Извиняться не стала.
Вера Павловна крестится перед выходом за порог – «от сглаза». С нею живут 41-летний сын и 18-летняя дочь-студентка со своей подругой, два кота и одна собака. Средний сын живет отдельно. Матери семейства пятьдесят восемь, но пенсию она не получает – нет паспорта. От него она сама отказалась много лет назад. Вера Павловна – крещеная, ходит в церковь, а паспорт не уживается с её убеждениями: не хочет, чтобы ей были присвоены «дьявольские цифры». «Сердечная, но верующая на всю голову», – характеризуют Веру Павловну соседи.
«ТАК НЕ ДОСТАВАЙСЯ ЖЕ ТЫ НИКОМУ!»
На улице уже стоит в ожидании соседка Люба – светловолосая крупная женщина в сером пальто и розовом берете. «Интеллигентная женщина, работает в детском саду», – характеризует её Вера Павловна.
– Сегодня, Вер, «Семейный» выбрасывал коробки, – делится последними новостями Любовь. – Я говорю моему: «Подойди» – «Не подойду!» Ну, я в своем пальто подошла незаметно, заглянула – там одни коробки. Пообедали, смотрим в окно, муж говорит: «Ой, смотри, сколько подложек мужик нагружает!» Вера, я вышла – а у него две сумки груженные! Оказывается, под ящиками был черный мешок – он его раскрыл, а там были одни подложки с мясом. «Хотите, я с вами поделюсь?» – и дал мне филе индейки и банку селедки. Селедка не соленая, не мягкая, не пропавшая – прям вообще хорошая!
Именно Любовь впервые предложила соседке пойти подобрать просрочку: «Мать, пойдем, там выгружают – а то мне стыдно одной». Подруги помнят, как в первый раз обнаружили шоколадные конфеты – «очень вкусные, долго их ели». Супруг Любови, Анатолий, работник коммунальной службы, такие походы не одобрил, но позже смирился.
Супермаркет открылся здесь только 10 месяцев назад. Вначале контейнеры стояли жестяные – они были ниже и легче нынешних пластиковых, так что их можно было наклонить и вынуть оттуда нужное. Затем их заменили на темно-синие мехуборковские, откуда достать еду стало труднее. Люди начали просить грузчиков не вытряхивать просрочку в урны, а дать полминуты, чтобы опустошить тележку – и грузчики пошли навстречу.
Был, правда, неприятный эпизод, в который был вовлечен Лешка, живущий на другой стороне улицы. Лешке за пятьдесят, и у него крутой нрав. Сейчас он стоит напротив, руки в боки и с пакетом из магазина «Фикс прайс», покинув на время свой пост на платной парковке (работает там диспетчером).
Как-то грузчики и уборщицы, работающие в супермаркете, стали просить здешних жителей приютить тележки с просроченными продуктами до окончания рабочего дня (в самом магазине это сделать нельзя – камеры). Вера согласилась. Соседи это не одобрили, так как решили, что лакомым кусочком работники супермаркета поделятся именно с ней, а им – ничего. Парковщик Алексей разворчался. Он отправил свою жену прямиком в супермаркет жаловаться руководству на жадных до просрочки работников, заодно угрожая натравить сюда «санпинстанцию» и других бесов. «Так не доставайся же ты никому!» – в духе классика Островского рассудило начальство супермаркета. Тогда грузчики стали довозить продукты строго до мусорных урн, а сверху – посыпать их хлоркой. К счастью для всех, такая карательная мера действовала недолго – всего пару дней.
ПЕРЕВАРЯТ ВСЁ
– Мне позвонила сегодня Ирина: «Теть Вер, я запила... Вовка щас придет», – пересказывает слова знакомой Вера Павловна. – Я ему пакет приготовила.
– Ой, мама! Тогда тут нечего делать... – вздыхает Любовь.
У урн действуют дарвиновские принципы эволюционного развития: кто сильнее, тому больше достанется. Так, хрупкая мамочка-посудомойщица Лена периодически возвращается оттуда ни с чем.
– Мальчишки сейчас научились все более-менее хорошие продукты сразу хватать, – с доброй улыбкой качает головой Вера Павловна.
– А нам, когда привозят тележку, лучше хватать всё что видишь, потому что если будешь выбирать, там уже ничего не останется. Дома потом можно посмотреть. Или здесь, как разделили, посмотреть – ненужное положить рядом с урнами, – поучает Любовь.
– Да там и не бывает ничего ненужного почти что! – продолжает Вера. – Там огурчик подобрала, тут помидорку, тут луковицу какую – плохое обрезала, остальное покрошила, маслицем сверху полила – уже салат. Вчера я вот молочка взяла. Беру обычно небольшую плошку, капну туда, подогрею на плите. Свернулось – можно его на блинчики-оладушки пустить, так же, как и кефир. Если оно хорошее, то я его сразу прокипячу, два-три дня будет в холодильнике стоять – можно будет потом кашку или какао сварить. Хлеб зачерствел – обрежь да и сухари сделай. У меня вообще всё съедается! Два-три дня [просрочки] – на это даже можно не смотреть. Лично у меня желудок крепкий, всё идет.
Не могу не спросить своих собеседников, ходили ли они на президентские выборы и за кого голосовали. Любовь и её муж смотрят телевизор и отдали свои голоса Владимиру Путину (поговаривают, Анатолий как-то замахнулся на своего соседа из-за расхождений в политических взглядах по поводу Крыма, обозвав того «майдановцем»). Вера на выборы не ходила, но её дети проголосовали за Путина. Остальные жильцы близлежащих домов улицы N либо выбрали Путина («больше некого»), либо подключились к забастовке избирателей, сами о том не догадываясь.
– Ворота подняли! – внезапно кричит Вера, прервав разговор. Боевую готовность принимают мужчина в оранжевом тулупе работника дорожной службы и двое мужчин из шинка с пакетами-маечками на противоположной стороне улицы.
К урнам подкатывают две тележки, но их еще по пути атакуют бегущие со всех сторон люди – человек пятнадцать, некоторых из них не было видно во время ожидания. Ажиотаж, толкотня.
– Да что ж вы за дикари такие! – раздается возглас в толпе.
Пакет Яровой коррупция мнение жж политика
Как украсть триллион. Коррупционная составляющая в «пакете Яровой»
Одну вещь очень важно понимать про «пакет Яровой Озерова».
Конкретно — про ту его часть, которая обещает обойтись дорогим россиянам в 5 триллионов рублей на ровном месте. Про СОРМ, СОРМ-2, СОРМ-3, СОРМ-3S, и далее ad nauseam.
И вносятся эти новые технические регламенты совершенно не во имя цензуры: ёжику ясно, что все эти терабайты непрерывной компьютерной переписки граждан, даже суточной, элементарно некому читать. Мир в этом убедился ещё 15 лет назад, когда англо-американская система слежки «Эшелон» перехватила всю переписку террористов, планировавших теракты 11 сентября. Выяснилось, что они даже не шифровались особо. Задним числом эту корреспонденцию из базы и выковыряли, и изучили. Но использовать перехват для предотвращения терактов никому ещё не удавалось. Эффективна только такая слежка, которая ведётся в отношении очень конкретных подозреваемых, точечно. Перехват переписки 92 миллионов человек тут никак не поможет.
Так зачем же принимаются такие законы? Просто от невежества и злобности?
Отнюдь. Тут прослеживается очень чёткая, внятная и доступная оценке корыстная мотивация.
Дело в том, что «хранение данных пользователей» — это не просто обязанность для оператора выписать себе из Китая RAID помощней, чтоб на нём больше данных поместилось.
Средства для хранения данных в рамках СОРМ — это может быть только сертифицированное ФСБ оборудование. На закупку единиц хранения сегодня уходит около половины денег, которые российские операторы связи тратят на выполнение требований СОРМ по слежке за своими пользователями.
Что такое сертифицированное оборудование? Это какое-нибудь особенное оборудование? Да нет, ни разу, в России же не производят никакой RAID, всё у нас импортное, покупное и привозное. Включая и компьютеры, и софт, и периферию, используемую в святая святых силового блока.
Сертифицированное означает всего лишь, что ты эту железку, придуманную в США и собранную в Китае, не можешь купить ни у производителя, ни у оптовика за границей. Есть узкая группа вполне коммерческих компаний, с лицензиями ФСБ, которая закупает это оборудование за границей, ввозит в Россию, шлёпает на него сертификат соответствия, а потом продаёт телекомам. Вот эта самая наклейка, которая стоит дороже всего оборудования, и составляет весь смысл грандиозной аферы. Вполне в духе зощенковского рассказа про «слабую тару».
То есть все эти условные 5 триллионов рублей, которые операторы связи и интернет-площадки должны будут выложить на закупку новых единиц хранения в рамках «пакета Яровой-Озерова», пойдут вовсе не за рубеж, не каким-то иностранным производителям оборудования, как многие успели посетовать. Эти траты озолотят довольно узкий круг юридических и физических лиц, которые много лет кормятся на поставке решений СОРМ, а в голодный год захотели заработать в десять концов. Только в этом и состоит рациональное объяснение технических требований, входящих в «пакет Яровой-Озерова». Точно так же, как ФЗ №139, первый в России «цензурный» закон о фильтрации и блокировке сайтов, на самом деле никакой политической цензуры нам не принёс. Зато принёс необходимость закупки операторами оборудования для Deep Packet Inspection, чтоб в одночасье не заблокировать своим пользователям все популярные площадки в Интернете.
Всё это, конечно же, звучит как очень общие рассуждения, потому что я до сих пор не назвал никаких имён и фамилий. Но это не значит, что кормушка под названием СОРМ —это прямо такой уж чёрный ящик для всех, кто к ней не присосан. Довольно много известно про всех этих деятелей, получивших от ФСБ грамоты на кормление. И всё, что про них известно — это увлекательнейшее чтение.
Вот рассказ о питерском ООО «Специальные технологии» и его прекрасном учредителе, ныне в розыске по педофильским статьям. В начале2015 года ему предъявили обвинение по 20 эпизодам с участием малолетних, и — внезапно — отпустили под подписку о невыезде, из-под которой он, разумеется, тут же и сбежал за границу. Компания при этом никуда не делась, её перерегистрировали на других лиц, и она остаётся одним из крупнейших игроков на российском рынке поставки решений для СОРМ.
Но не стоит думать, что беглый обвиняемый далеко ушёл от привычной кормушки. Уже через 4 месяца после его объявления в розыск в городе Москве возникло новое ООО, с тем же самым названием «Специальные технологии», и с отцом беглеца в качестве учредителя. К 17ноября 2015 года эта новая фирма уже получила в центре ФСБ России по защите гостайны лицензию на разработку, поставку и обслуживание «специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации». А к исполнению государственных заказов по поставке и модернизации решений СОРМ юная фирма с уставняком в 10 тыс приступила за 25 дней до получения той самой лицензии ФСБ. Первый заказ, на ₽13,756 млн, поступил от ПАО «Ростелеком»; спустя ещё полтора месяца второй такой же, на ₽7,080 млн, поступил из Волгоградского филиала той же госкорпорации. Тоже на модернизацию оборудования СОРМ. Дальше у фирмы случились контракты в Тверском филиале «Ростелекома» и в Государственном НИИ информационных технологий и телекоммуникаций… Розыск или не розыск, но котелок-то варит. А после вступления в силу «пакета Яровой-Озерова» от заказов на модернизацию оборудования у «Специальных технологий» заканчивается золотой век, и начинается сразу бриллиантовый. И у питерских, и у московских.
http://dolboeb.livejournal.com/3004650.html