цена на газ падает

Воспоминания украинского солдата Евгения Ковтуна о последнем бою за Донецкий Аэропорт

Среди парней никто не был в стороне, даже раненые ребята, которые были в сознании, старались помочь - заряжали боекомплект, передавали магазины, чистили оружие, все были задействованы, как на конвейере. Практически каждый из нас думал, что мы погибнем и никто про наш подвиг, возможно, никогда не узнает. Но мы знали себе цену, знали за что стоим, да и просто дошли до такой грани, когда понимая, что нас может ждать, остается только одно - воевать до конца.

Я - солдат первого батальона 93-ей бригады, которая дислоцируется в Песках. Наши ребята до последнего стояли в аэропорту.

Живу в Киеве, до войны работал инженером в IT-сфере. Меня мобилизовали в августе, а до этого в армии я не служил. После двухнедельного учебного центра попал в 93-ью бригаду.
По специальности я - помощник гранатометчика, потом получил еще одну специальность, но озвучивать ее не стану, по ней я и поехал в аэропорт. А еще поехал туда из-за своего друга Дениса, его отправляли как корректировщика. Получилось так, что мой друг попал на диспетчерскую вышку. Он там прославился своим героизмом. И был подан на награды, но пока ничего не получил. Да и не из-за наград мы туда ехали, а просто выполняли свою работу. А я попал на новый терминал.
У меня уже было одно осколочное ранение в руку, полученное в Песках, но даже с наполовину рабочей рукой меня тянуло на передовую. Пока лечился в Киеве, не мог дома полноценно заниматься какими-то вещами, зная, что меня там ждут ребята. Надо все дела доделывать до конца - это мой принцип. А война не закончена, значит, дело не сделано.
Психологически к аэропорту я был подготовлен, потому что видел смерть своих ребят, знал, что такое обстрелы, что такое ближний бой, когда непосредственно видишь врага.
В новый терминал мы приехали 6 января, это был последний день зеленого коридора.
Мы называли его "коридором позора", поскольку нам приходилось останавливаться и вылезать с "Уралов", затем нас строили, обыскивали, смотрели, что мы везем, сколько нас едет и так далее. Мы ехали со своим штатным оружием, но враги установили свои правила: магазины должны были быть отстегнуты, а рожки - пустые. Снаряженным может быть только один рожок, но он не должен был быть пристегнут. Это абсурдная ситуация, но таково было решение командования, и мы не могли его обсуждать.
В терминале на 2-3 день после приезда, то есть 7-8, числа мы поняли, что по сути, перемирие закончилось, поскольку враг активизировался и начал атаковать со всех сторон. Но оборону мы держали абсолютно нормально. Мне помогал контакт между мной и Денисом, я знал, что он прикрывает меня справа на вышке, и пока он там - врагам с той стороны не пробраться. Однажды это подтвердилось, числа 10 или 11: я отдыхал после смены на посту, он мне позвонил и сказал: "Вы спите, а к вам подошла одна группа ополченцев, довольно значительная, около 50 человек и начинает приближаться вторая". Но попросил нас ничего не делать и чтоб даже офицеры не выходили по рации с нашей стороны. Сказал только усилить посты, мы сразу это организовали. Он сам красиво скорректировал огонь и группы были полностью разбиты.
Когда враги поняли, что с этой стороны к нам подойти не могут - начали применять танки, чтоб у них была возможность заходить со стороны Донецка, а также планово разрушать терминал и диспетчерскую вышку, которая была нашими глазами и ушами. В итоге башня пала. Была разрушена не до основания, но она наклонилась и рухнула. Я знаю, что там пострадали многие ребята, но все же оттуда они не ушли. После жесткого штурма терминала у нас был очень длительный бой. Но благодаря помощи нашей артиллерии мы отбили атаку. А вечером сепаратисты снова запросили перемирие, но не у нас, а у командования. Для того, чтоб собрать своих раненых и погибших, я спросил у коменданта, что случилось, почему перестала работать артиллерия. Мне сообщили, что дали добро на перемирие. Я посчитал, что, может, с какой-то стороны это и правильно, потому что нам тоже надо было собрать своих "двухсотых" и "трехсотых". Но когда наша арта перестала работать, враги воспользовались обломками вышки, как ступеньками, и подобрались к терминалу, с донецкой стороны, отчего наша линия обороны была немного сломлена, поскольку мы не могли контролировать эту территорию.
Всего нас было не так уж много, приблизительно человек 50 из разных бригад: 81-ой, 90-го и 74-го отдельного разведбата и моя 93-ья. У каждого была своя зона ответственности, мы держали врага, который двигался со старого терминала, это был пост "калитка" в первом зале. Этот пост, как и первый, простоял практически до конца. На этажах шли тяжелые бои, а сверху нас закидывали гранатами. На лестнице оборону держали бесстрашные пулеметчики. Одного из них ранили, в него вошло несколько пуль, позже его забрали медики, а судьбу второго я не знаю, но держались они до последнего.
Поскольку нас сильно зажимали, мы решили отодвинуться и держать один зал, большую территорию удерживать уже не было возможности. Стали создавать баррикаду вокруг него и хотели взорвать лестничную клетку. Я побежал вниз, чтоб найти саперов и на одном из этажей за дверью услышал голоса сепаратистов. Дверь была прострелена, они пытались прорваться, выламывая ее, но один из пулеметчиков их удерживал до тех пор, пока мы не сделали баррикаду из подручных средств, которые, на самом деле, защищали только визуально и легко простреливались. Наш сапер успел заминировать лестницу, но подорвать не успел, его и пулеметчика ранили. Зато мы успели вытащить раненых и отойти в зал.
боец ковтун
Несмотря на то, что мы теряли территорию, никто не собирался сдаваться. Я даже намеков от ребят не слышал про такое. Все были обозлены, потому что поняли, что правил войны для сепаров и наемников не существует. Мы дали им возможность эвакуировать своих, а они нам - нет.
Затем день за днем нас потихоньку зажимали. Для нас стерлось понятие "день-ночь", потому что некоторые бои длились чуть ли не сутки. Прорывались новые ребята, но часто не доезжали. А те, которые приезжали за ранеными, для меня - герои, потому что они знали, куда едут, и что это могло стать "билетом в один конец". И хотя часто им не удавалось никого забрать, потому что их машины сжигали, они все равно ехали повторно. Среди таких ребят Рахман и Андрей Север. А еще они ехали для того, чтоб быть нам подмогой, потому что те, кто стояли с 6 числа, уже были вымотаны.
Когда мы оказались в одном зале, нас начали подтравливать газом, сначала слезоточивым, потом перцовым. Но мы научились с ним бороться: брали влажные салфетки и засовывали под балаклаву, хотя тогда был сильный мороз, салфетки замерзали, но каждый старался носить их под броником, чтоб разморозить. Хуже было тем ребятам, которые в этот момент находились на постах, потому что после газа всегда ждали, что враги пойдут в жесткое наступление. Но такое случалось нечасто, потому что идти на нас они тоже не особо хотели. Видя, что хоть мы и загнаны в угол, и отходить нам некуда, но сдаваться мы не будем, они понимали, что малой кровью нас не взять и стоять мы будем до конца, а потери у них были и без того достаточно тяжелые.
Но бесконечно так продолжаться не могло. Я понял, что терминалу пришел конец, когда сепары зашли на верхние этажи и заняли подвал. Тактически они оказались в хорошем положении. Команды отходить для нас не было, да и возможности такой не было, поскольку мы были почти окружены. После морозов, которые достигали за 28 градусов, спать нормально нельзя было, да и кушать из-за постоянных обстрелов тоже. У меня, видимо, от усталости, поднялась высокая температура, а от пуль, которые попали в бронежилет, было сломано ребро Но каждый считал, что если не можешь стоять, то можно отстреливаться лежа. Среди парней никто не был в стороне, даже раненые ребята, которые были в сознании, старались помочь - заряжали боекомплект, передавали магазины, чистили оружие, все были задействованы, как на конвейере. Практически каждый из нас думал, что мы погибнем и никто про наш подвиг, возможно, никогда не узнает. Но мы знали себе цену, знали, за что стоим, да и просто дошли до такой грани, когда, понимая, что нас может ждать, остается только одно - воевать до конца. Единственное, что было страшно - попасть в плен. Для себя я принял решение в плен не идти и последние дни даже спал с гранатой. Я понимал, что все скоро закончится, помощь не подходит, а та, что подходит, она просто попадает в ту же ситуацию, что и мы. Но то, что про нас помнили, добавляло сил, плюс нам многие звонили, узнавали ситуацию; вся Украина за нас переживала, молилась. Включаешь телефон, а там 110 смсок: " Мы молимся за вас, держитесь!!" - и все в таком духе. Из моих ребят, из 93-ьей, в последние дни нас оставалось всего лишь три человека из десяти.
А подорвать нас решили, наверное, потому, что отчаялись пытаться захватить. Мы выжили, но всех завалило и сильно контузило. Как-то откопались, нашли оружие и стояли дальше. Мы пытались сделать 3 линии обороны, хоть и невысокие, чуть ниже колена. Кто покрепче, лежал за первой и второй линией, а раненых оттянули за третью. Так мы переночевали ночь, а к обеду следующего дня нас подорвали снизу. Практически все провалились в подвал. Тогда мы больше всего потеряли ребят, поскольку почти три этажа рухнуло нам на голову. Блоки перекрытия сильно завалили людей, доставать их было тяжело. Но даже в этой ситуации я не слышал панических настроений.
Меня завалило стеной, приходя в себя, я почувствовал, что ноги рабочие, но вылезти сам не мог, а враги как раз пошли в наступление. Ко мне подбежал один товарищ, увидел мою руку, которая торчала из минваты - я пытался разгрестись. Он хотел меня вытащить, а я говорю: "Не надо, пока что главное - отстреливайся, а я - нормально, живой". Он сказал, что у него заканчивается БК. Тогда я свою разгрузку руками нащупал и передал ему. Он таки отбился, правда в тот момент прилетела граната и нас немного покоцала.
Меня откопали, а остальных пацанов мы доставали, пока были силы. А вот двоих моих ребят завалило и их не нашли. Многие были без сознания и не давали знать о себе. Но самое печальное и самое невыносимое было - это ребята, которые звали на помощь, а мы не могли им помочь. Чтоб их достать нужна была техника.
После завала боекомплекта и оружия у нас осталось минут на 20 боя и то очень вяленького. В какой-то момент я просто отключился, меня разбудил один товарищ, Вова, и сказал, что будем выходить. Я ответил ему, что не могу встать, а он говорит, что ему тоже тяжело, потому что прострелены ноги. Но таки собрались с силами, я помог ему встать и мы стали выбираться. Идти по взлетке - это 99 из 100 - смерть, но по крайней мере, я понимал, что погибну с оружием в руках и в плен меня не возьмут. Уходили многие, а некоторые остались охранять тяжело раненых, выносить их не было возможности. Многие из них умирали у нас на глазах. Мы решили, что из тех, кто выйдет, хоть кто-то сможет добраться до своих, рассказать, что случилось и с какой стороны можно подъехать, чтоб забрать остальных.
Нам повезло, потому что было темно, и я думаю, что враги приняли нас за сепаров. Тогда что-то произошло, и не было мобильной связи и рации тоже глушились. Может, это как-то повлияло на то, что нам удалось выйти, потому что шли мы тупо по взлетной полосе. А дошли не все, потому что как таковой дороги не было, а в темноте после таких контузий и с травмами ориентация теряется, элементарно от усталости плохо соображаешь. Был туман, многие просто потерялись, некоторые падали в воронки. Но потом разыскали практически всех.
Мы вышли на метеостанцию утром, нас забрал БТР и отвез в Водяное, оттуда нас отправили по госпиталям. Я знаю, что судьба моих двоих ребят, их позывные Борода и Якут, которые там до последнего стояли, - неизвестна, но слышал такую информацию, что их под завалами нашел враг и что вроде как они в плену. Надеюсь, что если это так, их удастся обменять. Мертвыми я их не видел и в списках тоже. Ребят из плена надо вытягивать, и нашему руководству и командованию стоит не забывать о тех, кто стоял там насмерть.
Никто так не хочет мира, как солдаты, которые воевали, потому что мы видели. какое горе приносит война всем: военным, мирному населению, природе, домам. Это такая травма, которая не залечится. Для меня - это тяжелые воспоминания. Но любая война заканчивается миром, как бы там ни было. Вопрос: какой ценой? Многие ребята выжили и собираются ехать опять воевать. Я тоже прохожу ВВК (военно-врачебная комиссия, - ред.), меня отправили дообследоваться, потому что травмы были серьезные, но я хочу вернуться на фронт. Моя война еще не закончена! Год отвоюю, а там будет видно, что дальше. Мы, как люди гражданские, пришли на войну помочь нашей стране, помочь армии. Но воевать всю жизнь мы не можем. У нас есть семьи, и того снабжения, которое получаешь там, недостаточно для того, чтоб прокормить родных. Впрочем, все эти годы мы жили только для себя, покупали хорошие машины, квартиры, но никто никогда не думал об армии. Та свобода, которую мы получили, далась как-то легко и спокойно, становление нации как таковой мы не прошли. Может быть, теперь оно вернулось нам всем с лихвой, и мы должны пройти этот путь.
Самое тяжелое на войне - это смотреть, как твои раненые товарищи требуют помощи, а ты не всегда им можешь помочь. Люди важны и ценны. Только на войне понимаешь, что тот, кто сейчас находится рядом возле тебя, может прийти к тебе утром, чтоб попить кофе, а через час его может не быть в живых.
А у тех ребят, которые погибли, остались дети. Отцов им никто не заменит, но мы, если выживем, будем пытаться помочь сгладить эту утрату, поскольку их отцы погибли, защищая эту родину. И не дадим власти забывать об этих детях. Как нельзя забывать и о нас, солдатах. Мы не должны думать про свой тыл, а тыл для нас - это обеспечение семей и какие-то гарантии от государства. Очень многие не получили даже справок о том, что воевали. Мы удивляемся тому, что гражданские не понимают, что идет война, но гораздо печальнее, что некоторые военные этого тоже не понимают. Некоторые штабы работают с выходными, проходными, ну а на передовой выходных нет. Пройдя войну, мы все меняемся, и психика у многих нарушена, потому что многие из нас десятки раз прощались с жизнью. Какая-то мирская мелочь - это дикость для солдата, поэтому многие могут неадекватно реагировать. Обществу надо к нам привыкать. Нужно, чтоб человек вернулся и был нужен на работе, чтоб ему помогли адаптироваться. Мы воюем для того, чтоб добиться каких-то перемен в этой стране, но мы должны получать что-то взамен: политикам надо общаться с людьми, а офицерам общаться с солдатами. Тогда, может, сообща мы придем к чему-то новому.

Источник: https://goo.gl/acViTh

Путин объяснил особенности новой волны приватизации в России

Дыры, образовавшиеся в бюджете из-за низких цен на энергоносители, заставили российские власти задуматься о продаже госкомпаний. В новом антикризисном плане предстоящая приватизация без обиняков названа "крупной": в списке кандидатов такие монстры, как "Аэрофлот", "Транснефть" и тд. Владимир Путин на совещании в среду предупредил, что госактивы не должны уйти по бросовым ценам и попасть в руки неблагонадежных собственников.

"Новые владельцы должны находиться в российской юрисдикции и иметь стратегию развития приобретаемой компании", - подчеркнул президент.

Из-за обвала нефтяных цен госбюджет в этом году может потерять 1,5 трлн руб - такие данные озвучивали на Гайдаровском форуме министры финансово-экономического блока и выступавший в качестве эксперта Алексей Кудрин.

Тогда же было заявлено, что правительство воздержится от дополнительных заимствований и постарается закрыть дыру за счет приватизации госимущества. "В новом антикризисном плане нет детализации, у нас там написано - крупная приватизация", - поясняет представитель Минэкономразвития.

По словам главы Минфина Антона Силуанова, продажа госактивов должна принести в бюджет 1 трлн руб за два года. По сравнению с прошлым периодом это, действительно, гигантская цифра. Например, в 2015 году государство, по данным Росимущества, получило от приватизации всего 7,2 млрд руб. А в программе на 2016-й изначально были записаны 33,2 млрд руб. Однако реализация пессимистического сценария заставила чиновников на ходу менять свои планы.

Какие именно активы можно пустить с молотка, в понедельник обсуждалось на совещании у Владимира Путина. Причем в Кремль вызвали не только основных министров во главе с Дмитрием Медведевым, но и кандидатов на приватизацию.

В списке приглашенных, в частности, значились главы ВТБ, «Роснефти», «Аэрофлота», «Совкомфлота», «Башнефти», "Алросы" и др.

Президент сразу заявил, что государство не планирует терять контроль над стратегическими предприятиями. "Подчеркну, контрольный пакет акций системообразующих компаний с госучастием нужно, во всяком случае сегодня, сохранять в руках государства", - сказал он.

Секреты приватизации от кота Матроскина: «Чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначала купить что-нибудь ненужное. А у нас денег нету». Деньги у нас были. И ненужного мы напокупали очень много. Жаль, что продавать теперь придется с большими скидками.

Какие компании относятся к неприкасаемым, пока сказано не было. В декабре на пресс-конференции ВВП говорил, что готов допустить приватизацию «Роснефти» (на продаже почти 20% акций Минфин рассчитывает заработать 500 млрд руб), «Аэрофлота» и даже некоторых предприятий, работающих на гособоронзаказ.

На совещании в Кремле глава государства предупредил чиновников, что при приватизации компаний необходимо учитывать конъюнктуру рынка, нельзя продавать акции по бросовым ценам - это не принесет пользы бюджету и чревато захватом предприятий конкурирующими компаниями.

Кроме того, необходимо уделить особое внимание деловой репутации инвесторов."Переход акций в частные руки возможен только при наличии у покупателя стратегии развития приобретаемой компании. Новые владельцы приватизируемых активов должны находиться в российской юрисдикции", - подчеркнул Путин, добавив, что серые схемы, вывод активов в офшоры и сокрытие собственников долей — "недопустимо".

Сделки с госимуществом, по мнению главы государства, должны осуществляться на собственные или привлеченные на рынке ресурсы.

Госбанки принимать участие в приватизации не будут никаким боком. В понедельник Путин запретил им кредитовать покупателей принадлежащих государству активов. А ранее на встрече с главой ЦБ Эльвирой Набиуллиной высказался против приватизации крупнейшего банка страны, поскольку она противоречит интересам вкладчиков.

Источник: http://www.mk.ru/economics/2016/02/01/putin-obyasnil-osobennosti-novoy-volny-privatizacii-v-rossii.html

Молдавские пограничники нашли обломки ракеты у населенного пункта Ларга на границе с Украиной, сообщило МВД республики.

«Патруль пограничной полиции сегодня днем ​​обнаружил в районе пограничного сектора Ларга (район Бричаны) остатки ракеты, выпущенной в результате авиаударов России по Украине», — говорится в сообщении. Это уже третий случай, когда обломки ракет после обстрелов Украины падают на территории Молдовы.

На севере Молдова граничит с Черновицкой и Винницкой областями Украины.

14 января днем Россия нанесла массированный ракетный удар по всей территории Украины. Взрывы прогремели в Николаевской, Одесской, Винницкой, Киевской, Харьковской, Хмельницкой, Тернопольской и других областях. В Киеве экстренные отключения света, в Харькове остановилось метро. В результате попадания по жилому дому в Днепре пострадали не менее 10 человек, полностью разрушен подъезд дома, люди остаются под завалами.

В Ивано-Франковской, Житомирской, Полтавской областях отключилось электричество. В Львовской области местные власти сообщили о попадании по объекту критической инфраструктуры. Также обесточены полностью отдельные микрорайоны Херсона и 35 населенных пунктов области.

https://theins.ru/news/258547

Блумберг сообщает о дефолте в России по иностранным бондам

Добрий вечір, ми з України

Про жизнь заграницей 3

Предыдущая запись ТУТ 

Про налоги и траты. 

Как наверное многие знают, в странах Запада принято указывать доход как брутто зарплату за год. Это происходит потому, что налоговая система достаточно гибкая. Налог зависит от вашего дохода, семейного положения и других факторов. 

Многие, при оценке налогов, просто берут вот такую табличку и смотрят на %, совершенно не понимая что это и откуда берется. На приведенной картинке грубо изображен НДФЛ. Реальный же налог, начисленный работнику учитывает количество членов семьи и включает в себя кучу налогов (вычитается из налогооблагаемой суммы )– взносы в пенсионный фонд, взносы по безработице, страхование, муниципальные взносы, отчисления в профсоюз, ипотека и другие вычеты. За счет всех трат налогооблагаемая сумма примерно % на 20 ниже реально начисленной зарплаты. При расчете % учитывается только годовой доход. Т.е. к примеру – вы сидели дома 6 месяцев и работали 6 месяцев или начали работать в последние месяцы года, при низком доходе (до €16к) не будет никакого НДФЛ, будут только взносы в пенсионный, страховой и фонд по безработице. Декларация подается в январе на год вперед. Она является предварительной и её можно менять хоть каждый день. Это очень удобно. Например, когда я покупал дом, мне понадобилось немного денег, но т.к. я бомж на временном контракте, то ипотеку мне было не получить (срок ограничен сроком трудового договора), я изменил налоговую декларацию чтобы получить более низкий налог, а в следующем месяце вернул всё как было. Таким образом я получил пару тыс евро без регистрации и смс, а в следующих месяцах у меня их просто сняли с зарплаты за счет повышенной ставки. Дополнительно к НДФЛ уплачиваются взносы по безработице 1.25% и пенсионные 7.15%, церковный налог, вроде 1.5%. С учетом такой системы, люди имеющие одинаковую зарплату брутто, могут иметь совершенно разный доход на руки с разницей несколько тысяч в год. Пример декларации: 

Это то, что берется с работника. Дополнительно к этому платит налог и работодатель – мед.страхование 1.34, от безработицы ~1.5%, пенсионные 17.4%, групповое страхование 0.06%, от несчастных случаев 0.7%.В среднем налог по сумме примерно равен российскому (больше на ~5%). За одним исключением – 30% населения оплачивает 70% налогов. Т.е при зарплатах как в РФ люди платили бы копейки, делая отчисления только на пенсии и страховки. Многие делают ошибку пытаясь сравнить налоги напрямую, не зная что берется за базу можно легко насчитать больше 100% налогов.  

Налог на авто зависит от массы авто и выбросов. С одной стороны, владеть старым авто не выгодно с точки зрения налогов т.к. большие выбросы требуют больших трат. Например налог на мой некромобиль составляет €775/год + страховка с КАСКО €360/в год (с моим безаварийным стажем в 13лет и предоставлением страховой истории из России). С другой стороны – покупка нового авто + амортизация, обойдутся гораздо дороже чем мои полные затраты на эксплуатацию. В Фи самый старый автопарк в Европе. Для новичков, без стажа или страховой истории, страховка составляет около €800-1200 в зависимости от страховой и опций. Но есть очень полезная функция как снятие с учета. Да, вы можете снимать (бесплатно) и ставить (около €5) на учет автомобиль хоть каждый день. При этом начисление налога и страховки приостанавливается и деньги, за дни простоя возвращаются на счет. В моем случае высокого налога, если не пользуешься авто более 3х дней, то уже имеет смысл снять с учета. Например за месяц отпуска и неиспользования авто, можно получить назад около €100. Мелочь, а приятно. При текущей стоимости €1.8-2/л за топливо, это совсем небольшие траты.

Траты на комуналку. 

В Финляндии нет нефти и газа, а «зеленые» довольно сильны со своим продвижением бредовых идей. Например поля солнечных панелей имеют нулевую или околонулевую выработку в течение 4х месяцев в году. Ветряки имеют свойство останавливаться в штиль. А торфяные и угольные ТЭЦ почти все позакрывали. Плата за электричество состоит из 2х компонентов – само электричество и транспортировка. Договор заключается с 2я компаниями и если электричество можно покупать у любого поставщика и даже выбрать источник, то за провода всегда платишь только одной компании и это может быть довольно дорого. У меня провода стоят в 2 раза дороже чем электричество. Например у меня на 146% «зеленая энергия».  

И вода + водоотведение - €3.44/м3. За обычную холодную воду. В Фи, даже при наличии центрального отопления, нет горячей воды (я не видел). Вода готовится в собственном теплообменнике и затраты идут на отопление. В квартирах нет никаких счетчиков, они находятся где-то в подсобках и передают данные автоматически, не нужно ничего смотреть, подавать данные, вам просто приходят счета.Если собрать все необходимые затраты, то получится примерно 200 на еду, 150-200 на комуналку, 300 на машину. Это если живёшь в своем доме с экономичным отоплением. На солярке 3000-4000л/год. На дровах тоже не сильно дешево. 

В квартирах ситуация немного другая. В Фи нет частных квартир. Квартирами и таунхаусами владеет ТСЖ. Каждый жилец владеет акциями в ТСЖ соответствующими занимаемому жилью. ТСЖ полностью управляет собственностью в т.ч может выселить вас, если вы будете себя неподобающе вести или может вообще без объяснения причин выселить из свежекупленного жилья в течение месяца после покупки. При покупке жилья в ТСЖ нужно внимательно изучать историю дома, результаты обследований, выполненные и требуемые работы. Потому что внезапно после покупки. может оказаться что ТСЖ решило провести ремонт водоснабжения (знакомые так купили, €200к на таунхаус из 5 жилищ, норм бонус). Легко может быть так, что плата за обслуживание будет около €200 и текущие кредиты еще на €300 +комуналка. Чем старее жильё, тем дороже в нём жить. Поэтому часто снимать жильё обходится в те же деньги, что и владеть им. Более того, владеть жильём и сдавать не имеет практически никакого смысла в инвестиционных целях. Налог от сдачи в аренду 30%. Допустим вы покупаете квартиру за €100к, сдаете за €600, минус налог это уже 400 и их вы отдаете управляющей компании (это подается в налоговый вычет и эта потеря не облагается налогом. т.е. вернуть вы сможете только НДФЛ, а это может быть и 0, и 30%). Всё, прибыль практически 0 (ну 1-2%, за 2021 это меньше чем инфляция). Низкая инфляция, низкие % по ипотеке делают практически бессмысленными инвестиционное жильё, можно заработать только сдавая посуточно, либо когда сдают большие компании. Налог на недвижимость 0.41% от кадастровой стоимости. Сущая мелочь в общих тратах.