hay zorros en africa

«Гады?!»: музейщиков превращают в уголовников из-за экспозиций с оружием

Как рьяные исполнители проверки исполнения законодательства «Об оружии» уничтожают память о Великой Отечественной войне

Второй по величине фондов музей Алтайского края оштрафовали на 25 тысяч рублей и лишили возможности демонстрировать посетителям более 100 уникальных образцов холодного и огнестрельного оружия, представленных в экспозиции «Победители», посвященной военной истории Бийска периода Великой Отечественной войны. Ранее похожие истории произошли с военным музеем Кемеровской области, Некоузским историко-краеведческим музеем (Ярославская область) и БУК ВО «Вологодский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник». Таковы итоги работы правоохранителей, озаботившихся проверкой исполнения законодательства «Об оружии». Не исключено, что по итогам массовых проверок пострадали сотрудники и оружейные коллекции других музеев.

Память на замок

Бийский краеведческий музей — первый народный музей Сибири, был открыт 14 апреля 1920 года. У истоков его создания стояли автор знаменитых детских рассказов и сказок о природе Виталий Бианки, скульптор Сенгалевич, археолог С. М. Сергеев, открывший и 12 лет изучавший Сростинскую культуру, первооткрыватель алтайского золота М. Ф. Розен, энтомолог Б. Ф. Белышев, первым подтвердивший на практическом материале теорию дрейфа материков. Всё музейное богатство (а это более 143 тыс. исторических артефактов и 20 тысяч книг, из них редких — около 3000 томов) представлено в 18 залах постоянных экспозиций. Но те, кто хотел бы ознакомиться с военной историей Бийска периода Великой Отечественной войны, с началом боевых действий, когда Бийск стал перестраиваться на военный лад, когда были сформированы части и соединения, принимавшие участие в войне против фашисткой Германии, о подвигах командиров и простых солдат-бийчан, защищавших Родину, будут разочарованы. Им больше не покажут уникальные образцы холодного и огнестрельного оружия. Не покажут даже оружие победы — винтовку Мосина. Все реликвии, которые в мирное время призваны защищать память о мужестве и невероятной стойкости наших солдат Великой Отечественной войны, теперь надежно спрятаны от глаз посетителей.

Как сообщает biysk-ok.ru, Бийский городской суд вынес решение по делу об административном правонарушении, предусмотренном ст. ст. 20.8 ч.1 КоАП РФ — «Нарушение правил производства, продажи, хранения, уничтожения или учета оружия и патронов к нему, взрывчатых веществ и взрывных устройств, пиротехнических изделий IV и V классов», более известному в алтайском наукограде как дело о коллекции оружия исторического отдела Бийского краеведческого музея.

История эта началась ещё в конце 2017 года: по результатам проверки Росгвардии директору бийского музея выписали на 50 тысяч рублей штраф за неправильное хранение оружия из экспозиции. И это несмотря на имеющуюся лицензию на хранение оружия, полученную в 2010 году, и ежегодные проверки, после которых к музею не было никаких претензий.

«По правилам, в помещении, где находится оружие, не должно быть окон. Так как здание, где расположен музей, — это исторический памятник архитектуры, то окна мы заложить не можем. На них установлена сигнализация. Также есть решетки, которые раньше устраивали инспекцию, а теперь почему-то нет», — рассказала «ПОЛИТСИБРУ» директор музея Светлана Бартышева.

Согласно предписанию ревизоров от Росгвардии и во избежание изъятия оружия убрать в подвал пришлось все — холодное и огнестрельное оружие.

Позднее по решению суда сумму штрафа сократили до 25 тысяч. И то — только потому, что суд учел наличие несовершеннолетнего ребенка у директора музея Светланы Бартышевой, на которую как на физическое лицо возложен штраф. По её словам, чтобы доказать, что экспонаты музея не могут быть использованы как боевое оружие, необходимо провести дорогостоящую экспертизу, провести работы по охолащиванию оружия. На это у музея попросту нет средств и не предвидится.

«Убить можно и авторучкой. Абсурд заключается в том, что даже из современного оружия, на которое предусмотрен сертификат, что оно таковым не является, при наличии «прямых рук» можно запросто стрелять. Поэтому у всех музейщиков и людей, неравнодушных к истории, есть большое пожелание, чтобы пересмотрен был закон «Об оружии» и приказ МВД РФ 1998 года в части регламентов по коллекциям оружия в музеях, — чтобы попроще всё это было. Пока этого не будет сделано — реликвии будут пребывать в комнате хранения оружия под замками, и не более того. Пока, к сожалению, везде так: система заточена под то, чтобы казну пополнять посредством штрафов», — поделился с ИА REGNUM один из бийских общественников.

Музейщики-уголовники

Если в случае с бийским музеем всё ограничилось гражданским разбирательством, то в Кемеровской области к проверке военного музея летом 2017 года подключилась прокуратура. Несмотря на просьбу директора музея Татьяны Юдиной не доводить ситуацию до абсурда (якобы продавать и уж тем более стрелять из музейных винтовок и автоматов никто не собирался), проверка завершилась уголовным делом. Его возбудили по статье «Незаконное хранение оружия».

Правоохранители посчитали так: пусть экспонаты и старые, сотрудники обязаны были привести их в соответствие с требованиями. То есть сделать так, чтобы, например, из пулемета уже никогда не смогли выстрелить. Вдруг злоумышленники проникнут в музей и украдут арсенал?

«По сути было установлено, что огнестрельное оружие таковым не является… Вместе с тем такие части оружия, как затвор, затворная коробка, были признаны пригодными для дальнейшей возможной эксплуатации», — заявляет в сюжете НТВ прокурор города Березовский Андрей Лошкарёв.

Работники музея до сих пор в недоумении: оружие они собирали почти 40 лет. Что-то было передано в дар от военных, некоторые образцы вручили поисковики. Теперь экспонаты времен Великой Отечественной изъяли. В список вещественных доказательств попали винтовки и карабины Мосина, револьвер Смит-Вессон образца 1872 года, пистолет-пулемет Шпагина, он же ППШ, и несколько гранат.

Но экспозиции в сибирской глубинке — отнюдь не единственные, попавшие в разряд «уголовных элементов», задействованных в незаконном обороте оружия. Вот выдержка из официального сообщения Ярославской прокуратуры:

«В муниципальном учреждении культуры «Некоузский историко-краеведческий музей» с нарушением требований хранилось 6 единиц огнестрельного оружия и 4 единицы частей огнестрельного оружия. Все предметы имеют значительные повреждения в виде коррозии. Кроме того, выявлено 13 предметов, числящихся как предметы вооружения (наконечники копий, ножи). Оружие и его основные части хранились в металлическом сейфе в комнате для хранения музейных экспонатов, не оборудованной техническими средствами охраны и не соответствующей предъявляемым лицензионным требованиям».

Мемориал Славы в Барнауле
Итог тот же самый, что в Кузбассе, — экспонаты изъяли, музейщиков записали в уголовники. Не исключено, что и в других краевых и областных музеях подобные инциденты происходили.

Между тем в Вологодской области прокуратура почему-то смогла встать на сторону БУК ВО «Вологодский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник». Когда в июле 2017 года представители Росгвардии по итогам проверки оштрафовали заведующую отделом хранения фондов, хранителя оружейной коллекции, прокуратура провела свою проверку, и штраф в 25 тысяч был отменён, а за свою исполнительность трое гвардейцев даже административные наказания получили.

Выходит, дело не в абсурдном законодательстве, а в отношении конкретных людей государевых к сохранению памяти о подвиге русских, защитивших весь мир от фашистских захватчиков? Во всяком случае так считает ветеран Великой Отечественной войны из Бийска Иван Егорович Батурин. Бывший разведчик-артиллерист, в составе 3-го Белорусского фронта участвовавший в Восточно-Прусской наступательной операции, был весьма прямолинеен:

«Да какая опасность — абсурд! Сам служил последние 10 лет в военизированной охране, делов-то: стволы запаять, затворы вынуть, бойки спилить. Так в музее, скорее всего, и сделано давно. С представленным там оружием мы воевали, это наша память!

Обидно, что у нас в городе уничтожают всё советское. В библиотеках литературу советскую уничтожают. Около 5 лет назад приглашали в Первый лицей на 1 сентября. Хотел ему книги передать, у меня много очень — про войну и прочее, а мне в библиотеке отказали, не надо, мол, у нас даже свои, какие были, экземпляры про Великую Отечественную войну, про маршалов, уничтожили все. Представьте, что делают, гады?

Или вот сейчас на сахарном заводе, там были клуб и библиотека — комнатка небольшая, закрыли. Был на рынке. Смотрю, женщина продаёт книгу — интересную — военных лет. Спрашиваю: «Где вы её достали, как?» Она отвечает, что работала в пятнадцатой школе, и в одно время все книги старые погрузили и на свалку увезли. Вот что делается! Уничтожается ужасно как. И карабины эти, автоматы в музее тоже, наверное, уничтожить хотят. Обязательно обсудим эту ситуацию на совете ветеранов, но думаю, что все будут против изъятия оружейной коллекции из экспозиции», — заявил Великой Отечественной войны Иван Егорович Батурин в разговоре с корреспондентом ИА REGNUM.

Не осталась в стороне и алтайская общественность. На сайте ИА «Банкфакс», к примеру, комментаторы много иронизировали по поводу действий Росгвардии, озаботившейся вдруг проверками музеев:

«Необходимо идти еще дальше и инициировать немедленную и полную конфискацию холодного и огнестрельного оружия времен Великой Отечественной и прочих войн из музеев Алтайского края. При этом необходимо заменить его на холодное и огнестрельное оружие настоящих героев — братвы из 1990-х и прочих участников процесса строительства Новой России, которые внесли решающую лепту в становление великой и непобедимой нашей современной Родины. Обязать образовательные учреждения края не менее трех раз в год водить на экскурсии по такого рода экспозициям школьников и студентов. Только так вырастим настоящих патриотов!»

«Но самые страшное оружие — это стволы петровских пушек из Бикатунской крепости, которые стоят в боевой постоянной готовности у парадного подъезда Бийского городского УВД, и нацелены они куда? Прямо на Барнульский взвоз и телебашню на горе».

«Но нужно на этом не останавливаться и поделиться опытом с московскими коллегами, там, в музее на Поклонной горе, непочатый край работы, там еще и танки с самолетами и кораблями. Короче, срочно этого специалиста повысить и на проверку в музей Великой Отечественной войны в Москве!»

Резюмировать сказанное совершенно не хочется. Всё и так понятно. Зарплата музейщиков, во всяком случае на Алтае, известно какая — мизерная. И штрафовать на многие тысячи, а также возбуждать уголовные дела по статье «Незаконное хранение оружия», это сродни тому, про что алтайский ветеран войны Иван Егорович Батурин сказал: «Представьте, что делают, гады?!» Не могут не тревожить и его слова об уничтожении советских книг о войне в школах Бийска.

В защиту работников музеев, о которых было упомянуто выше, скажу, что это очень достойные люди, за годы своей работы многократно приумножившие коллекции святых реликвий Великой Отечественной войны. И уж кто, как не они, доподлинно знают, что для сохранения правды о Великой Отечественной войне молодое поколение должно иметь возможность видеть оружие, которым ковалась Наша Победа.

Источник: https://regnum.ru/news/2375025.html

Иран. Революция ночи

https://inforesist.org/revolyutsiya-nochi/

Является ли революцией то, что сейчас происходит в Иране – пока знать невозможно.

Ибо, как сказал Самуил Маршак: «Мятеж не может кончиться удачей – в противном случае его зовут иначе».

Революцией называется то, что победило. Поэтому пока подождем давать определения. Но, в любом случае, как бы происходящие события ни стали именовать по их завершению – уже ясно, что дело это историческое.

И несколько кратких предварительных тезисов-заметок насчет происходящего сделать не только можно, но и нужно.

Самое главное наблюдение: отныне мы точно знаем, как отличить настоящую оппозицию диктаторскому режиму от придворной. Настоящая – это та, которая действительно хочет скинуть власть. Придворная – это как сейчас в России.

Ни один диктатор власть добровольно не отдаст. Если уж в стране установилась диктатура – то любые общественные движения и поползновения, которые она разрешает – будут только в ее пользу. Играть на политическом поле с диктатором невозможно. А тот, кто садится играть с шулерами, зная, что они шулера – сам становится шулером с того момента, когда сел за игровой стол. «Если ты пьёшь с ворами, опасайся за свой кошелёк». Те, кто соглашаются пить с ворами – собирают массовые акции в центре города при свете дня. Запускают на них уточек, стойко стоят, сколько разрешат стоять с плакатиками, сами идут в автозаки, а когда их товарищей ни за что закрывают на много лет в концлагеря – пишут петиции в сети и обсуждают, надо ли бойкотировать выборы диктатора или голосовать за тех, кому диктатор милостиво разрешил выступить против себя.

В Иране сегодня никто не говорит про выборы.

Главное слов лозунгов уличных выступлений: «смерть». Смерть диктатуре», «Смерть аятолле Хаменеи». «Смерть президенту Рухани», «Смерть Асаду», «Смерть Хизбалле», – и «Смерть России». При чем тут Россия? – удивляются русскоязычные оппозиционные журналисты и комментаторы. Именно оппозиционные, потому как официальные российские СМИ стараются писать о происходящем в Иране как можно меньше, про «Смерть России» они точно не напишут. Иранские демонстранты точно знают, при чем – при том, что именно Россия главный союзник того режима, которому демонстранты желают смерти. Революция – это война. А на войне «друг моего врага – тоже враг».

И еще: «Как жаль, что мы сделали исламскую революцию», это, наверное, центральный по смыслу лозунг осознание своей ответственности за произошедшее со страной и четкое понимание того, что ныне нужно идти другим путем.

Протесты в Иране возникают регулярно, в 2009 были ещё более массовые, чем сейчас, выступления. Но правящий режим – жестокий и авторитарный, Иран – мировой лидер по числу смертных казней за политические преступления.




Во время восстания 2009 года образованная элита Тегерана и средний класс протестовали против нечестной победы Махмуда Ахмадинежада на выборах президента. Сегодня про выборы никто не вспоминает, а протесты возникли по всей стране, в том числе и в провинциальных, традиционно консервативных областях, жители которых редко проявляют политическую активность.

Нынешние массовые выступления в Иране начались 28 декабря и не прекращаются уже неделю. Первые выступления прошли в Мешхеде — втором по величине городе страны. Затем массовые демонстрации и столкновения с полицией и силами Корпуса стражей Исламской революции начались и в других городах, 30 декабря волнения начались в Тегеране. 31 декабря протестующие впервые пытались штурмовать государственные здания.За участие в акциях и антирелигиозные лозунги их участникам грозит наказание вплоть до смертной казни.

Первые дни против демонстрантов применяли слезоточивый газ и водометы. Сейчас – «силы правопорядка» стреляют по толпе и давят демонстрантов полицейскими машинами и бронетранспортерами. Достоверных данных о потерях нет, минимальные цифры – несколько десятков убитых, максимальные – сотни человек, в том числе представителей власти. Сообщалось о линчевании нескольких офицеров Басидж (нечто вроде Росгвардии) и Корпуса Стражей исламской революции, о захвате баз Корпуса и Басидж, складов с оружием. Кроме того, в регионах проживания нацменьшинств – в Иранском Курдистане, в населенной арабами провинции Хузестан, в Белуджистане и раньше, до массовых акций, действовали партизанские движения. Они, естественно, тоже не остались в стороне. В Иранском Курдистане был атакован пограничный пост, один пограничник убит. И пятеро ранены. В Хузестане взорван стратегический экспортный нефтепровод.

Власти сообщили опорядка пятистах арестованных. Некоторым из них предъявлено обвинение в «противоборстве с богом» – преступлении, за которое в Исламской республике грозит смертная казнь.

Власти попытались ответить проведением 3 января проправительственных митингов. Полагаясь и на админресурс, и на мотивацию своих сторонников. Получилось полное фиаско. Удалось организовать пока только один массовый митинг – в городе Керманшахе, сторонники режима вышли на улицы с портретами Рухани и Хаменеи и флагами Ирана, скандировали: «Кровь в наших венах является подарком нашему вождю», «Мы не оставим нашего лидера», «Разбойники-мятежники должны быть казнены!». Однако после того, как мобилизованные продемонстрировали, что от них требовалось, они попросту «рассосались», и оставаться на площади, защищая режим от возмущенных граждан, не захотели.

Власти попытались солгать. По государственному телевидению стали демонстрировать кадры единственного массового такого митинга, его различные ракурсы вперемешку с кадрами митингов прошлых лет, выдавая за митинги в других.Но эта ложь была быстро разоблачена. Проправительственный митинг гораздо более скромного масштаба удалось собрать лишь в Куме – это клерикальный центр Ирана, в котором сосредоточены масса богословских учреждений и учебных заведений. Но даже там численность оказалась всего лишь 5-8 тысяч человек.

Сотрудники сил безопасности, по-видимому, уже не очень надежны. Через несколько дней протестов власти бросили против демонстрантов отряды «титушек», состоящие из отставников силовых органов, оппозиция говорит о том, что среди них много уголовников. Вооружены они огнестрельным и холодным оружием (ножи и сабли). Это аналог «черной сотни», аятоллы действуют, как русский царь в начале 20 века. Однако в сети уже появились кадры, как эти защитники веры и отечества убегают от демонстрантов. Вчера (среда, 3 января) появились сообщения, что на территорию Ирана (их видели в промышленном центре страны городе Исфахан) введена действующая в Сирии бригада «Фатимиюн», она состоит из наёмников – афганских шиитов.

Всего выступления на данный момент были зафиксированы в 1200 больших, средних и маленьких городах.

А теперь о главном, на самом деле принципиальном, отличие теперешних выступлений.

Основные события на улицах иранских городов происходят ночью.

Там одна и та же картинка каждый день. Днем на улицах господствует полиция, басиджи, «черная сотня», относительно тихо, публикуются ежедневные официальные сообщения о том, что протест закончился, его уже подавили. Но с наступлением темноты появляются демонстранты, и выступления продолжаются всю ночь, силовики отступают – в сети полно роликов с убегающими басиджами – рвут и жгут портреты аятоллы Хаменеи, и прочее. Утром протестующие уходят. И полиция рапортует о восстановлении порядка. Так продолжается уже все шесть дней выступлений.

Почему ночью? Ответ очень прост. Ночью нельзя идентифицировать лица по записям камер.

Техника 21 века дала четкий маркер, позволяющий отличить имитаторов революции и настоящих революционеров, тех, кто лишь играет в оппозицию, и тех, кто готов идти до конца.

Теперь такая картина будет повторяться в разных странах снова и снова

Те, кто хотят оставаться «оппозицией Его Величества», кто четко знает, где проходит грань дозволенного – будут выходить на улицы днем.

Те, кого интересует только победа над диктатурой – будут как иранцы сегодня, действовать по ночам.

***

8 января 1978 г. шахские войска расстреляли в священном для шиитов городе Кум демонстрацию студентов медресе – сторонников аятоллы Хомейни. Похороны погибших вылились в новые демонстрации протеста. Новые демонстрации сопровождались новыми расстрелами, что вело к ещё более массовым протестам. Традиционная культура иранцев связана с культом мученичества, характерным для шиитской версии ислама. Если за идею пролилась кровь, значит, идея – стоящая, справедливая.

К концу 1978 г. страну парализовали политические забастовки, а солдаты побратались с демонстрантами. Через год и восемь дней после того, как пролилась первая кровь, 16 января 1979 г., отчаявшийся шах бежал из страны. Нынешний режим не только повторил, но и уже превзошел все ошибки режима шаха: коррупция, бедность, имущественное расслоение, репрессии, террор политической полиции. Сейчас аятоллы запустили тот же маховик, который разрушил трон шаха.

На прошлом витке истории это заняло год и восемь дней. Первые восемь дней нового витка уже прошли. Скорее всего, в век интернета и фиксирующих все видеокамер, оставшийся отрезок времени будет сильно меньше года.

И, да, сколько бы времени все это не заняло и чем бы ни закончилось, новый урок 21-го века мы уже усвоили:

Ночью камеры не распознают лиц. Ночь – время революции.

Кто-нибудь может пояснить вот это видео?

Еще видел два видео - один в тг где украинские военные говорят что не будут брать в плен русских

Теперь вот это

MH17: Russian separatist leader sued for $900 million by crash victims

Exclusive: Igor Girkin formally accused of orchestrating the shooting down of the Malaysia Airlines flight in east Ukraine

Igor Girkin, the leader of Russian separatist forces in eastern Ukraine, was on Wednesday formally accused of orchestrating the shooting down of the Malaysia Airlines flight, MH17, in July last year.
A writ filed in Chicago also alleges that Mr Girkin was acting with the blessing of the Kremlin when his forces fired at the Boeing 777 en route from Amsterdam to Kuala Lumpur.
The case has been brought on behalf of the families of 18 of the passengers on board the aircraft, including six Britons.
They are claiming a total of $900 million (£575 million).
In all 298 people died when a missile was fired at the aircraft as it flew over eastern Ukraine.