He ray

Amnesty International утверждает, что власти Латвии жестоко обращались с мигрантами на границе с Беларусью.

По данным организации, людей избивали, некоторых пытали электрошокером.

Латвийский пограничник смотрит на задержанных мигрантов, которые пересекли белорусско-латвийскую границу, возле села Ворзова, Латвия. 11 августа 2021 года.

Международная правозащитная организация Amnesty International утверждает, что власти Латвии во время миграционного кризиса на границе с Беларусью произвольно задерживали, а в некоторых случаях пытали беженцев, которые пытались попасть в ЕС через белорусско-латвийскую границу.

В докладе правозащитников говорится, что власти Латвии жестоко обращались с беженцами, в том числе детьми. По данным организации, людей удерживали в латвийских лесах, многих избивали, некоторых били электрошокером, в том числе по гениталиям. Некоторых мигрантов, как отмечает Amnesty International, заставляли «добровольно» вернуться в свои родные страны, других по несколько раз принудительно возвращали в Беларусь.

«Латвийские власти бросили мужчин, женщин и детей на произвол судьбы при низких температурах, часто в лесах или в палатках», — заявила глава представительства Amnesty International в европейских институтах Ева Гедди. Она обвинила Латвию в нарушении международного права.

10 августа 2021 года Латвия ввела чрезвычайное положение на границе с Беларусью и запретила просить убежище в четырех приграничных районах, что, по мнению авторов доклада, позволило латвийским властям принудительно возвращать людей в Беларусь. 

Выходец из Ирака по имени Хасан, который провел на границе пять месяцев, рассказал правозащитникам, что представители властей Латвии заставляли беженцев ходить без одежды, а, когда отправляли их назад в Беларусь, угрожали убийством. Еще один уроженец Ирака Адиль утверждает, что в латвийских лесах некоторых мигрантов держали в палатках, а другим зимой приходилось спать на снегу. Еще один иракец Омар сказал, что его силой заставили подписать согласие на возвращение в Беларусь.

У людей на границе также отбирали телефоны, из-за чего члены одной семьи не могли связаться друг с другом. С августа по ноябрь 2021 года с правозащитниками в Латвии связались родственники более 30 мигрантов, которые предположительно пропали без вести.

«Латвия, Литва и Польша продолжают совершать серьезные нарушения под предлогом того, что они подвергаются „гибридной атаке“ со стороны Беларуси. По мере приближения зимы и возобновления движения на границе, чрезвычайное положение по-прежнему позволяет латвийским властям незаконно возвращать людей в Беларусь. Многие другие могут подвергнуться насилию, произвольным задержаниям и другим злоупотреблениям при ограниченном или полном отсутствии независимого надзора», — заявила Ева Гедди.

Власти Латвии отрицают, что к мигрантам на границе применяли чрезмерную силу, и утверждают, что реагировали на «незаконное пересечение границы», сообщает «Русская служба Би-би-си».

Сурс: Тык.

Цирк на дроте

В Томской области двух парней оштрафовали за публикацию ссылок на антифашистский мультфильм Диснея про приключения Дональд Дака в нацистской Германии. 

3 сентября 2015 года стало известно о том, что два жителя ЗАТО Северск Томской области были оштрафованы по ст. 20.29 КоАП (распространение экстремистских материалов), в частности, за то, что разместили в социальной сети ролик "Дональд Даг (запрещенная серия)", входящий в Федеральный список экстремистских материалов.

Это знаменитый классический мультфильм студии Уолта Диснея из серии о Дональде Даке "Der Fuehrer’s Face" ("Лицо фюрера"), снятый в 1942 году в рамках антигитлеровской пропагандистской кампании, ведшейся в США во время Второй мировой войны. Мультфильм занимает 22 место в списке 50 величайших мультфильмов, составленном историком анимации Джерри Беком в 1994 году. В 1942 году режиссер Джек Кинни получил за него премию "Оскар".

Сколько лет назад появились украинцы?

Оказывается, процесс появления украинцев как народа задокументирован, причем проукраинскими источниками.

В США еще с 1893 года издается эмигрантская газета "Свобода" проукраинской направленности. Она издается до сих пор, и на официальном сайте этой газеты висит архив всех ее номеров. Я проследил, когда эта газета впервые начала писать об украинском народе и нашел именно тот номер, где слово "русский народ", как ранее себя называли украинцы, внезапно поменялось на "украинский народ". Хотите узнать, что эта была за дата? Что называется, только сто лет прошло!

Вот первый выпуск "Свободы" за 15 сентября 1893 года. Да, под заголовком цитата Шевченко. Но еще ниже надпись: "Часопись для руского народа въ Америце". Русского, а не украинского!

Посмотрим еще один номер за этот же год. Аналогично. Для русского народа. И даже язык мало похож на украинский, а скорее это малороссийский диалект древнерусского. Если кто-то из украинцев мне не верит, то сами залезть в тот архив, там этих номеров дофигища, это не подделка. Каждый год выходил по 50, а потом еще и больше номеров. И нигде в номерах за 19-й век  нет упоминания украинцев. Они себя называют русским народом.

А вот он, последний выпуск, где упоминается русский народ. За 13-е октября 1914 года. Правда, упоминается скромно: "Р.Н.". Но в правом верхнем углу можно прочитать "Русский Народный союз".

А в следующем номере, за 15-е октября 1914 года, аббревиатура "Р.Н" уже заменилась на "У.Н.". И рядом по-английски написано уже не "R", а "UKR". И в правом верхнем углу уже написано "Украинский народный союз":

Уже после этого нигде не упоминается "руский" или "руський народ". Вот еще один номер, последний в 1914 году, в этом и всех последующих номерах пишут про украинцев.

Из всего этого можно сделать вывод, что украинцы появились не 140 тысяч лет назад, а ровно 100 лет назад, в 1914 году. До 1914 года даже они сами себя называли русским народом.

Чем заняться жителям политического Чернобыля

Начался самый тяжелый отрезок третьего срока Путина — между событиями в Сирии 5—7 апреля и выборами в марте 2018 года. Верно пишет в Republic Владимир Фролов: химическое оружие в Идлибе — это «второй “Боинг”» для Путина. Только значительно хуже — в силу многих очевидных причин.

Установление доверительных отношений с Трампом и его администрацией закончилось даже не неудачей, а скандалом. Между первым «Боингом» (Донбасс, 2014 г.) и второй аналогичной точкой маршрута (Сирия, 2017 г.) Кремль набрал целый пухлый портфель токсичных политических активов: провал Минских соглашений, русский след на выборах в США, попытка переворота в Черногории, агрессивная российская пропаганда, которая во всех европейских столицах стала обсуждаемой проблемой и привела к выработке мер по защите от нее, эпизоды экспорта русской политической коррупции и т.д.

Практически весь 2016 год прошел под знаком создания новой биографии Кремлю. Если что и было позитивного в прошлом, теперь оно вытеснено образом крайне двусмысленного субъекта мировой политики. Прошли времена, когда среди влиятельных мировых лиц были люди, признававшие, что Кремль практикует разумную политику национальных интересов. Теперь у него образ или уличной шпаны, рвущей шапки с прохожих, а если поймали — то врущей в лицо. Или государства, которое действует целиком на манер спецслужб, превращая внешнюю политику в серию секретных спецопераций: с вербовкой, созданием резидентур, манипуляциями. Кремль уже не способен выйти из этих описаний. Возник устойчивый политический нарратив. И союзничество с Асадом, от которого Кремль не может уже отказаться, замыкает этот второй этап — открывает третий: с апреля 2017-го по март 2018-го. Всего 11 месяцев — очень короткая дистанция.

* * *

Что будет происходить в эти месяцы? Независимо от того, какой будет реальная позиция Кремля по выборам во Франции и в Германии, она уже инерционно, автоматически вписывается в нарратив «вмешательства». Уже очевидно, что к токсичным сюжетам Кремль прибавит патронаж Ле Пен (май 2017 г.) и попытку использовать настроения русскоязычной аудитории в Германии (сентябрь 2017 г.).

Конфликт с Трампом при этом лишает Путина всей прежней игры в «правый интернационал», которая могла с успехом продолжаться только при возникновении доверительных отношений Путина и Трампа. Тогда весь европейский истеблишмент оказался бы в тяжелой ситуации: этот альянс играл бы на руку новым популистам Европы. Но теперь эти фантазии в прошлом. Вместо глобального «правого интернационала» Путин переходит теперь в разряд «друзей Ирана», а дальше «защитников суверенитета КНДР».

В конце 2016 года казалось, что Трамп будет медленно самоопределяться в отношении Кремля. И это позволяло бы Путину превратить дружеское танго с Трампом в главный фактор своей президентской кампании. Тогда в нее можно было бы включить и «образ будущего», и даже смягчение внутреннего режима, и «охлаждение разогретого телевизора». Но получилось иначе.

Трамп остается главным звеном президентской кампании Путина, но уже с другим знаком. Оставшиеся 11 месяцев пройдут в атмосфере истеричного антиамериканизма. Путин на этих выборах будет продавать населению военную угрозу со стороны США, самого могущественного государства в мире. Другого товара теперь нет, да и не надо. И это будет самый мрачный период путинизма.

И до Сирии градус антизападной риторики для внутреннего употребления в России был очень высок. Но все же это не было «холодной войной». А вот теперь на внутреннем рынке российской пропаганды начнется «холодная война». При этом надо напомнить, что «холодная война» — с точки зрения общественной атмосферы — это не замороженная «горячая», а, наоборот, такое состояние, когда медиа и политические структуры, а вместе с ними и население подвешены как бы в ожидании «горячей войны».

* * *

Тиллерсон приедет и уедет (примечание - уже не приедет). Новые санкции введут. Все идеи относительно сделки провалятся. «Военно-географическое общество», которое ныне правит Россией, считает, что выгодно довести дело до условного Карибского кризиса: «Вот тогда от нас отстанут надолго». Поэтому ни на какой компромисс сейчас это общество не пойдет.

Будет ли локальное военно-политическое столкновение с США или нет — вслед за которым настанет новый этап урегулирования по инициативе Запада, — сейчас неважно, потому что с точки зрения атмосферы в российском обществе этот «Карибский кризис» уже как бы есть. Общество перемещено в эту самую зону ожидания.

Если смотреть изнутри, то разница с 1962 годом существенна. Тот Карибский кризис происходил в условиях оттепели. Там совмещались два встречных процесса — оттепель и нарастание военной конфронтации. Теперь же все хуже: нет никакого политического процесса внутри России, который бы уравновешивал милитаризм «Военно-географического общества».

Кремль мыслит себя геополитическим игроком, представляющим политическую и военную угрозу. Но снаружи это выглядит не так. Путин — это не агрессия, а разновидность Чернобыля. Образно говоря, Кремль взорвал на собственной территории ядерную станцию — и по миру распространяется радиация. Поэтому главный ответный модус — не военное противостояние, а намерение просто накрыть толстым бетонным колпаком этот «политический Чернобыль».

И это очень тяжелая ситуация для российского общества. Все процессы распада, кипения и бурления пойдут под изолирующим колпаком. На языке чернобыльских инженеров это называется «укрытие», или «саркофаг». В том случае, если Путин не уйдет и если он не решит вернуться в G7 на тех условиях, которые ему предложат, — на строительство этого саркофага у стран G7 уйдет несколько лет. За это время общество под саркофагом окончательно сойдет с ума.

* * *

Чтобы жить дальше — перейдя из «пост-Крыма» в «пост-Сирию», — надо как-то заново приноровиться. То есть создать себе формы жизни, которые как бы микшируют явную противоречивость картины мира.

В «пост-Крыму» (между 2014-м и 2017-м) было два больших модуса поведения, два когнитивных стиля. Один — для тех, кто связан с большими госкорпорациями: неважно, с «Газпромом», полицией или федеральной телекомпанией. Тут сохраняется возможность получения больших бонусов. Ради этого можно слегка копировать общий гопнический стиль власти, накапливать «деньжат» и как-то веселиться в своей среде: церковные приходы, неформальные клубы молодых мамаш своего социального круга, экскурсии и внутренний туризм.

Вторая часть общества — «ответственные бюджетники» — находилась в более тяжелом положении. Директор библиотеки или школы не может покинуть свою профессию и миссию, и для него нет таких ощутимых бонусов, как для корпоративника. Поэтому приноравливаются они более пессимистично, веселья не получается. У бюджетников нет таких зажигательных пятниц, как у корпоративной молодежи, «суп пожиже, небо пониже». Но тем не менее обе эти большие социальные группы, глубоко укоренные в российской жизни, составляли базу инерционной политической поддержки путинизма.

Третий модус — миноритарное настроение, «бунтующий остаток» из числа лиц, не связанных корпоративными обязательствами и бюджетной профессией. Ныне это, например, дальнобойщики и «молодые патриоты Навального». А также лица творческих профессий, которые в посткрымский период находились в сложном состоянии ума: «Бежать? Оставаться? Сохранять оптимизм и продолжать пропагандировать институты и культуру или пессимистично удалиться в деревню и писать книгу? Дрейфовать в демшизу? Или аккуратно укреплять в себе стокгольмский синдром в достойных формах?..»

В любом случае на новом этапе все эти модусы в прошлом. На этом новом этапе — между Сирией и отодвинутым в неопределенное будущее «Карибским кризисом» без оттепели и при полном триумфе «Военно-географического общества», да еще и в процессе накрывания бетонным колпаком снаружи — социальный распад примет какие-то новые, неизвестные ранее формы. Мы тут окажемся просто изотопами.