Родственники людей, оказавшихся внутри горящего торгового центра «Зимняя вишня» в Кемерово, стали собираться в спортзале ближайшей к пожару школы уже примерно через час после того, как здание загорелось (это произошло в районе четырех часов дня по местному времени в воскресенье, 25 марта). К шести вечера зал был полностью заполнен людьми, которые ждали от сотрудников МЧС хоть какой-то информации. В трех школьных кабинетах на втором этаже организовали комнаты отдыха: на стулья положили матрасы и простыни, чтобы люди могли хотя бы ненадолго прилечь. Многие пользовались этой возможностью; к семи часам утра понедельника, когда корреспондентка «Медузы» пришла в школу, там находились 50 человек, которые до сих пор не получили точных сведений о своих родных и по-прежнему ждали.Прямо под баскетбольным кольцом в спортзале поставили парты, на них — 12-литровое желтое ведро с чаем, банка растворимого кофе, бутерброды с сыром и пластиковые стаканы с разбавленной водой валерьянкой. Люди сидели на лавках в центре зала — по двое, по трое, кто-то в одиночку.
Среди них были Александр и Ольга Лиллевяли, укрытые одеялом в бело-голубую клетку. В «Зимней вишне»
сгорели заживо три их дочери: двум было по 11 лет; младшей — пять.Как рассказывает Александр, в воскресенье он привел своих дочерей в кинотеатр на четвертом этаже торгового центра, купил им билет на мультфильм «Шерлок Гномс», каждой дочке — по стакану попкорна, проводил в зрительный зал и отправился на первый этаж — ждать. Сеанс начался в 14:40, через полтора часа одна из дочерей позвонила Александру и сказала, что в зале появился дым и что они с сестрами не могут выбраться из зала, потому что дверь заперта. Лиллевяли ринулся на помощь; в тот момент в здании уже было очень много дыма.«Я бежал по лестнице, кто-то сунул мне в руку мокрую тряпку, я закрыл ею нос. Когда добежал до четвертого этажа, разбил окно, чтобы тяга была наверх, а потом упал. Стал ползти, понял, что у меня не осталось сил, я так надышался угарным газом, что вот-вот упаду в обморок. Дочка постоянно звонила и звонила мне. Я только кричал ей в трубку, чтобы она старалась выбраться из зала, но ничего не мог сделать — впереди был уже огонь». По лицу мужчины текут слезы; он все время давит на глаза, чтобы их остановить.Не сумев пробраться к детям, Александр сбежал по лестнице вниз, чтобы привести на подмогу сотрудников МЧС. На улице он встретил первую бригаду спасателей — они собирались тушить пожар сверху.«Я им сказал, что на четвертом этаже дети заперты в задымленном зале, их нужно выводить, они еще живые. Эмчеэсники согласились, но целых три минуты, *****, три минуты надевали маски! И только потом зашли в здание, — продолжает Лиллевяли. — Я им показал лестницу, по которой быстрее всего можно прибежать в кинотеатр, и они сначала пошли за мной, а потом какой-то мужик сказал им, что на центральной лестнице огонь — и они, проклятые, побежали за ним. Я им говорю: „Дайте мне эту маску-самоспасатель, я сам их вытащу“. А они мне: „Не положено. Все должно быть по распорядку“. Мои девочки остались гореть из-за чертового порядка».В спортзал вошла социальная работница в красной куртке. «У чьего ребенка на шее был крестик на красной веревочке?» — громко спросила она. Женщина, казалось задремавшая на коленях у мужа неподалеку от входа, оживилась.— Вы уверены, что тесемочка именно красная? Возможно, скорее оранжевая? — спросила она со слезами на глазах.— Мне жаль. Но веревочка красная, то есть именно алая, — ответила соцработница.
Продолжение и источник:
https://meduza.io/feature/2018/03/26/nashi-deti-goreli-a-my-prosto-nablyudali
Отличный комментарий!
Похоже основная канва, которую они продавливают - во всём виновато руководство ТРЦ.
Усиление надзорных органов и ужесточение государственных стандартов безопасности приводит к тому, что бизнес начинает экономить на реальной безопасности. Потому что взятку придётся давать всё равно, и проще откупиться от всего сразу. Тем более, что в результате таких проверок, у бизнеса на руках появляется государственный документ, который страхует их от ответственности в случае если что-то идёт не так.
Государственные стандарты безопасности существуют чтобы выполнять ровно три функции, ни одна из которых не имеет отношения к обеспечению безопасности.
Во-первых, это коррупционный налог, с которого кормятся полицейские и чиновники. Во-вторых, это позволяет закрывать неугодный бизнес у не связанных с властью предпринимателей. И, наконец, третья и последняя их функция, это создание инструментов избежания ответственности в случае трагедий.
Работает это очень просто. К бизнесу приходит госпожнадзор или ещё какой-нибудь дармоед, получает деньги и выдаёт заключение, что у него всё в порядке с пожарной безопасностью. Именно в выдаче таких оберегов заключается работа всех государственных надзорных служб.
Благодаря этому оберегу, когда происходит трагедия, наказать виновных становится невозможно. Ведь если у бизнеса есть бумага от государства, в которой говорится, что у них с пожарной безопасностью всё порядке. Значит, доказать ответственность такого бизнеса возможно только через доказательство вины государственного органа, который выдал заключение о безопасности. А это делает государство соучастником убийства сорока детей в Кемерово. Попробуйте доказать это в суде.
Так было с пожаром в “Хромой Лошади”, где погибло 156 человек. Так было с крушением теплохода “Булгария”, где погибло 122. Так будет в Кемерово, где козлом отпущения тоже объявят обстоятельства. Семьям пострадавших выпишут нищенскую компенсацию за счёт налогоплательщиков, а все допустившие эту трагедию, как всегда избегут наказания.
Государство никогда не отвечает за свои преступления. А государственные стандарты это метод, с помощью которого преступники страхуют себя от ответственности и избегают наказания.
Единственное, что может заставить владельца бизнеса заботиться о безопасности своих посетителей, это личная ответственность. Именно от неё его освобождают стандарты и заключения государственных служб.
©