что такое америка

начало:http://joyreactor.cc/post/2255894

http://joyreactor.cc/post/2255903

http://joyreactor.cc/post/2255909

Война в Сирии и Ираке

Режим

Силы режима и его союзников на данный момент:

Целью режима, контролирующего менее 20% территории страны, является самосохранение, шансы на которое становились ниже с каждым годом конфликта. Дипломатические решения этой задачи стали практически невозможными после отказа режима от попыток наладить диалог (как, например, весной 2012 года), а также практики самого режима по уничтожению гражданских объектов и мирного населения, которая привела к непримиримости по отношению к Асаду всех его оппонентов. Поэтому для сирийского президента жизненно важна помощь других стран.

Первая такая страна — Иран, который является стратегическим партнером Сирии уже более 30 лет. Небольшой контингент КСИР располагался на территории Сирии ещё до начала войны: иранские специалисты занимались обучением сирийской армии и спецслужб. С началом конфликта Иран расширил свою помощь, направляя Сирии оружие и деньги, а также помогая тренировать остальные лояльные формирования вроде НСО. Вместе с тем в конфликт включилась и финансируемая Тегераном организация «Хезболла». Участие иранских военных на первых этапах войны оставалось минимальным, а сообщения о вовлечении иранцев в боях стали поступатьлишь на второй год конфликта. Главные цели Ирана — сохранение своей роли в Сирии, а также противостояние влиянию Анкары, Эр-Рияда и Вашингтона в регионе. Это обходится Тегерану примерно в 35 миллиардов долларов США в год. При этом иранские власти пытаются крайне осторожно расширять свое присутствие в Сирии, так как их вовлечённость в этом конфликте достаточно холодно воспринимается населением.

Цели Ирана расходятся с целями Асада — они заинтересованы не столько в оставлении сирийского лидера у власти, сколько в сохранении своего влияния в наиболее важных частях Сирии (прежде всего в заселённых преимущественно алавитами мухафазах Латакия и Тартус). Как уже отмечалось выше, с лета этого года циркулировали слухи о том, что Иран не будет противиться сценарию распада Сирии на несколько мелких государств. Ближе к 30 сентября они начинают находить некоторое подтверждение в словах иранских генералов в Сирии. К примеру, погибший 9 октября 2015 года под Алеппо генерал Хамедани, который командовал КСИР и «Кодс» в стране, открыто заявлял о своем негативном отношении к режиму Асада (впрочем, с оговоркой, что сам Асад виновен в меньшей степени, нежели выстроенная его отцом система) и чрезмерно жесткой реакции на протесты 2011 года. Некоторые эксперты вполне резонно полагают, что подобная позиция иранских высокопоставленных лиц и вынудила Асада искать помощи Москвы, цели которой несколько ближе режиму.

Настораживает и то, что, помимо Хамедани, за последние две недели были убиты несколько руководителей «Хезболлы» в стране. Смерть такого количества иранских агентов в столь сжатые сроки существенно подрывает политическое и военное влияние Ирана на Сирию. По некоторым предположениям, за убийствами может стоять режим, пытающийся таким образом обезопасить положение своего лидера. Тегеран же вряд ли готов так просто отказываться от своей роли, в связи с чем 13 октября 2015 года в страну был направлен генерал Кассем Сулеймани, а также несколько тысячиранских солдат для участия в боях под Алеппо. Помимо этого, Иран видит ДАИШ как более приоритетную цель, нежели режим или Россия, однако основные усилия по борьбе с «халифатом» предпринимаются иранцами (как напрямую, так и через финансирование шиитских военизированных группировок) в Ираке, а не Сирии.

Второй ключевой союзник режима — это Российская Федерация. Несмотря на то, что официально страна вступила в войну 30 сентября 2015 года, по факту это произошло за несколько недель до этой даты. А российские граждане успели отметиться в конфликте ещё раньше — свыше тысячиобладателей российского паспорта отправились сражаться в Сирию на стороне ДАИШ, а на стороне Асада сражался осенью 2013 года «Славянский корпус», более 250 наёмников которого вернулись на родину сразу после первого боя, но были задержаны сотрудниками ФСБ. Дальнейшая судьба привела некоторых бойцов в частную военную компанию Вагнера, отметившуюся в операции по «возвращению» Крыма и боях на востоке Украины, а согласно последнему расследованию«Фонтанки» некоторые из этих наёмников с конца лета 2015 года снова сражаются в Сирии.

Россия гораздо больше Ирана заинтересована в том, чтобы у власти в Сирии оставался Башар Асад, а вместо управляемой балканизациидолгосрочной целью по отношению к сирийскому государству, скорее, является восстановление власти режима на территории всей страны.

Москва оказывает дипломатическую поддержку Башару Асаду с самого начала конфликта, посему прекращение помощи сирийскому режиму, прежде всего, стало бы проявлением непоследовательности. Российский интерес также связан и с сохранением присутствия в Тартусе, где находится действующая база российского флота.

Некоторыми аналитиками ещё с начала сентября высказывались предположения, что истинной стратегической целью Кремля в Сирии мог являться «шахматный размен», при котором российские власти отказывались бы от участия в конфликте на стороне Асада за отмену западными странами экономических санкций и признание международным сообществом Крыма в качестве российской территории. Но даже если данные (по мнению автора — весьма сомнительные) предположения были близки к правде, то к настоящему моменту этот (гипотетический) план можно считать провалившимся, исходя из позиции западных стран как по вопросу российского вмешательства в Сирию, так и по 

Целью России внутри Сирии является, по всей видимости, уничтожение любой жизнеспособной оппозиции, что поставит мировое сообщество перед выбором между Асадом и ДАИШ. Это подтверждается тем, что около 80% авиаударов РФ было нанесено не по целям ДАИШ, как утверждает Минобороны РФ, а по объектам под контролем бригад FS и ИФ.

Важно отметить, что официальные сообщения Миноороны РФ об активности российской авиации в Сирии имеют спорный характер с первого дняоперации. Так, большинство территорий, где были произведены авиаудары, находятся в сотнях километров от подконтрольных ДАИШ объектов. Согласно собранным по открытым источникам данным Institute for the Study of War, которые сверялись с сообщениями Минобороны РФ, основные зоны активности в первые три недели пришлись на растановский «мешок» и долину Эль-Габ (находящуюся на стыке мухафаз Идлиб, Хама и Латакия), где с 7 октября развернулось основное наступление режима на подконтрольные оппозиции территории. При этом российскими ВКС были нанесены удары и по объектам ДАИШ в Ракке и Дайр-эз-Зауре. В итоге все новые сообщения Минобороны РФ по активности в регионеперепроверяются активистами OSINT и аналитиками ведущих мировых изданий.

Многие эксперты, оценивая то, каким образом вообще возможно восстановление власти Асада над страной, большая часть которой его ненавидит, проводят параллели с «чеченским сценарием», имевшим место после Второй чеченской войны. Неслучайно в риторике (и не только) Москвы террористами обозначаются все противостоящие Асаду силы (за исключением курдов). Диссонанс с этим вызывает и тот факт, что несмотря на подаваемую в СМИ и социальных сетях официальную легенду о борьбе с ДАИШ, Россия уделяет боевикам аль-Багдади минимальное внимание, ровно как и сам режим.

В долгосрочной перспективе участие РФ в конфликте может обернуться значительным уроном для путинского режима, и потому многими экспертами неслучайно вспоминается советская война в Афганистане, пугающие параллели с которой имеет нынешний конфликт в Сирии.

Ещё одной сравнительно дружественной по отношению к сирийскому режиму страной является Ирак. В основе сирийско-иракской коллаборации — общий враг в лице ДАИШ, а также тёплые отношения с Ираном.

Первоочередная военная задача режима и его союзников — возвращение под контроль режима стратегически важного шоссе M5, соединяющего Дамаск, Хомс, Хаму и Алеппо. Для её выполнения 7 октября 2015 года было начато наступление САА в Хаме и Идлибе при поддержке ВКС РФ. Но продвижение армии режима даже при помощи России и Ирана оказывается пока незначительным — FSA и исламисты оказывают САА ожесточённое сопротивление, уничтожая 

При этом борьба с ДАИШ по факту становится вопросом крайне отдаленным, ибо для уничтожения любой политической и военной оппозиции режиму и его союзникам выгодно будет и дальше игнорировать эту группировку. Подобный подход позволяет выделять гораздо меньше живой силы, материальных ресурсов и времени для возвращения под контроль режима территории страны.

Оппозиция

В состав оппозиции большинством специалистов включаются светские бригады FSA, организации «Исламского Фронта», а также радикальный «Фронт ан-Нусра». Впрочем, если исходить из целей, приоритетов и методов каждой силы, входящей в оппозицию, то корректнее было бы разделить её на две с половиной стороны — FSA, «ан-Нусру» и играющий буферную роль «Исламский Фронт». Умеренную часть оппозиции поддерживают США, европейские страны, Турция, а также Лига арабских государств.

Целью FSA является свержение Башара Асада и создание условий для перехода страны к демократическому политическому режиму. «Фронт ан-Нусра» разделяет задачу свержения Асада, однако будущее Сирии в представлении этой организации гораздо больше походит на то, что пытаются насаждать на подконтрольных им территориях боевики ДАИШ. Организации же «Исламского Фронта» идеологически располагаются между FSA и «ан-Нусрой», считая, что шариат в Сирии должен быть поддержан большинством сирийцев, и потому боевики входящих в ИФ групп не насаждают насильно исламское право на территориях под их контролем.

Основную опасность для FSA составляет радикализация оппозиции в целом, которая стала возможной со вступлением России в войну. Так, находящиеся в растановском «мешке» бригады FSA были даже вынуждены пойти на временное перемирие с боевиками из «ан-Нусры», создавсовместную оперативную комнату. В более долгосрочной перспективе необходимость сотрудничать ради выживания может привести к тому, что политический вес «ан-Нусры» позволит этой организации стать главенствующей фракцией внутри всей оппозиции.

Уберечь FSA от подобного исхода может как помощь от западных стран, так и создание политического противовеса. Таким шагом стало анонсированное 11 октября 2015 года формирование «Демократических сил Сирии» (далее по тексту — SDF), в состав которых вошли курды из YPG/J, некоторые бригады FSA, христиане-ассирийцы и сирийские туркмены. Этот шаг поддержали и в Вашингтоне, обозначив SDF как ключевого партнера в рамках своей новой стратегии по борьбе с ДАИШ.

В цели США и американской коалиции входит уничтожение ДАИШ, лишение Асада власти, а также нейтрализация других радикальных исламистов. При этом, если 12 лет назад подобные задачи, скорее всего, привели бы к наземной операции, то сейчас США и их союзники действуют куда более осторожно, имея ввиду свой иракский опыт.

Для решения первой задачи западные страны уже больше года осуществляют авиаудары по объектам ДАИШ в Ираке и Сирии. В результатеэтих ударов было убито около 10 тысяч боевиков, однако их ряды за это время восполнились за счёт иностранных рекрутов.

&attribute_insert_8&

В итоге активность авиации американской коалиции нельзя назвать высокопродуктивной, но она и не является бессмысленной, ибо без подобных мер живая сила ДАИШ была бы значительно больше, а без необходимости рассредоточиваться и прятаться от авиаударов их активность вряд ли была бы так подорвана, как после января 2015 года.

Другие направления включают вооружение и подготовку повстанцев и курдов. Если поставки вооружений в Вашингтоне сочли в целом удачным решением, то подготовка оказалась провальной, и 9 октября 2015 года СШАотказались от этого эксперимента. Впрочем, с формированием SDF американцы пообещали увеличить поставки вооружений для вошедших в состав этой новой зонтичной структуры организаций, а также распространить на них поддержку с воздуха в борьбе против ДАИШ. Первая поставка американцами SDF груза весом в 50 тонн произошла уже 12 октября.

Из входящих в американскую коалицию свои собственные цели преследуют Саудовская Аравия, Катар и Турция. Саудовская Аравия активно снабжаеткак бригады FSA, так и более радикальные группировки. Основные цели саудитов — увеличить своё влияние в регионе, противостоя подобным попыткам со стороны своего основного противника — Ирана. Также они заинтересованы в политическом сдерживании «Братьев-мусульман» и в создании образа своей страны как главного защитника арабов-суннитов.

Катар же видит в сложившемся сирийском кризисе возможности использовать свой экономический потенциал для наращивания политической силы. Основные объемы катарской помощи идут исламистам и «Братьям-мусульманам», которые были представлены в Сирийском национальном совете, но под давлением западных стран и последовавшим формированием Сирийской национальной коалиции стали терять свой политический капитал. Однако возможности Катара по разрешению конфликта в Сирии крайне тяжело назвать серьёзными, ибо выбираемые ими бригады и политические силы либо теряли свои позиции, либо принимали в то же время помощь и от других стран — к примеру, крупнейшая из поддерживаемых Катаром бригад, исламистская «Ахфад ар-Расул», получала помощь и от Саудовской Аравии, а к 2014 году была и вовсе расформирована.

Но интереснее всего позиция Турции. С одной стороны, Анкара поддерживает FSA и часть исламистских бригад в борьбе с Башаром Асадом, а с другой турецкие власти как минимум до июля 2015 года не особо препятствовали ДАИШ. Первоочередной «головной болью» Анкары является курдский вопрос, состоящих из трёх частей.

Первой частью являются отношения Анкары и турецких курдов. В разные годы эти отношения превращались в кровопролитные партизанские войны, время от времени затихая, а обращение с курдским населением не позволяло конструктивно решать разногласия. Помимо этого, из зарегистрированных в стране политических партий турецкие курды в большинстве своём поддерживают Партию демократии народов (HDP), активно выступающую за уравнение в правах меньшинств в стране. Её показатели на последних выборах поставили турецкого президента Тайипа Эрдогана и его партию AKP перед необходимостью договариваться о парламентской коалиции сначала с двумя другими крупными партиями страны — CHP и MHP, а после провала почти трёхмесячных переговоров привели к эскалации конфликта с курдами внутри страны и, в частности, «Рабочей партией Курдистана» (далее по тексту — РПК). Цель, преследуемая Эрдоганом — сделать всё, чтобы HDP на ноябрьских выборах не набрала выше 10% голосов.

Вторая часть — это отношения турков и иракских курдов. Последние живут в широкой автономии, не являясь при этом самостоятельным государством, что для Анкары является положительным прецедентом. Поэтому объём турецких инвестиций в Иракский Курдистан является самым большим, а их отношения можно назвать скорее дружескими. Впрочем, отношение иракских курдов к туркам становится более настороженным вместе с тем, как последние продолжают бомбить позиции РПК в северном Ираке.

Третья часть представляет из себя роль сирийских курдов в региональном балансе сил. Сирийский конфликт, в ходе которого они смогли доказать свою политическую самостоятельность, в понимании Эрдогана представляет бомбу замедленного действия — в случае, если балканизация Сирии приведёт к появлению независимой Рожавы, то для многих турецких курдов это может послужить «дурным примером». Отсюда и произрастает интерес Эрдогана в ослаблении курдов Рожавы, для чего он «закрывал глаза» на потоки рекрутов, стремящихся присоединиться к ДАИШ, а также не пресекал торговлю ДАИШ с турецкими посредниками.

Несмотря на то, что Турция официально присоединилась к американской коалиции ещё в июле 2015 года, с августа турецкими ВВС было нанесено всего лишь три авиаудара по целям ДАИШ. Основными целями же для турецких лётчиков стали позиции бойцов РПК в северном Ираке. Интересно, что сирийский режим поддерживает РПК в борьбе против Турции, снабжая их оружием и деньгами.

Курды

Основными силами курдов Рожавы являются бригады YPG и YPJ, которые с 2014 года находились в союзе с частями FSA в составе оперативной комнаты «Евфратский Вулкан», а с октября 2015 года составили основу для свежесформированного SDF. Поддержку курдам оказывает американская коалиция, а также турецкие курды из боевого крыла РПК и иракская «Пешмерга».

Цели сирийских курдов — самозащита, а также формирование независимого курдского государства. Последнее можно понять — в конце концов, курды являются самым большим народом без собственного государства. После Первой мировой войны раздел бывших территорий Османской империи по соглашению Сайкса — Пико проигнорировал их интересы, что после приводило к вооруженным восстаниям, геноциду и иным негативным факторам, дестабилизирующим регион в целом. Для курдов появление де-юре независимой Рожавы становится вопросом исторической справедливости, и это в первую очередь отделяет их от остальной оппозиции.

ДАИШ

По состоянию на начало октября 2015 года, самая известная и богатая террористическая организация мира действует в 10 странах. Играя на противоречиях своих оппонентов, ДАИШ смогли в 2014 году установить контроль над значительной частью Сирии и Ирака, и, несмотря на авиаудары американской коалиции, всё ещё представляют из себя одну из самых влиятельных сторон в обоих конфликтах.

Цели ДАИШ — установить исламский халифат по искаженным законам Шариата, а также сеять смуту в регионе и более далеких странах. Хаос порождает радикальные течения, и поэтому люди аль-Багдади будут стремиться «подливать масло в огонь» везде, где только можно. При этом ДАИШ попытается консолидировать свою власть над суннитами, стараясь подать себя как единственную легитимную силу в своём извращённом толковании ислама. В случае успеха в Сирии и Ираке следующими целями их экспансии станут Иордания и Саудовская Аравия.

Но для подобной консолидации ДАИШ необходимо пересмотреть свою экономическую политику. Согласно недавно утёкшему отчету о финансовых аспектах деятельности организации в мухафазе Дайр-эз-Заур, основные статьи дохода ДАИШ — это выручка с продажи нефти и газа (27,7%), выплаты, взимаемые за электроэнергию (3,9%), налоги (23,7%) и отъём имущества (44,7%). Вполне вероятно, что на контролируемых террористами территориях Ирака соотношение будет несколько иным (процент нефтегазовых продаж будет выше, так как у ДАИШ в Ираке больше покупателей). Тем не менее подобный подход является и слабым местом ДАИШ, ибо в скором времени у местного населения попросту не будет средств, которые можно будет обложить налогом или изъять. И без новых территориальных приобретений это в долгосрочной перспективе будет означать кризис организации.

Но после начала наступления режима с поддержкой ВКС РФ и последовавшего ослабления бригад оппозиции ДАИШ смогла перейти в наступление к северу от Алеппо, а многие эксперты предполагают, что боевики будут и дальше продвигаться на запад, атакуя именно подконтрольные повстанцам территории.

Ирак

Для решения сирийского вопроса необходимо учитывать и Ирак. Для ДАИШ не существует понятия границ, и поэтому любые попытки бороться с боевиками «халифата» в отдельно взятых странах заведомо контрпродуктивны, а значит для победы над ДАИШ будет нужно координировать действия как в Сирии, так и на территории Ирака.

Власти последнего ведут расчётливую игру. Такие факторы, как создание координационного центра «4+1» (в него вошли Россия, Сирия, Ирак, Иран и «Хезболла») в Багдаде, а также предложение премьер-министра страны Абади российским ВКС наносить удары по ДАИШ на территории Ирака не остаются незамеченными странами американской коалиции. Поэтому последние будут вынуждены увеличивать объёмы своей помощи как правительству страны, так и курдской «Пешмерге». Отчасти это напоминает политику Северной Кореи, игравшей на противоречиях Пекина и Москвы более 40 лет назад, что позволяло получать от обеих стран практически безвозмездную помощь.

Внутри страны помимо ДАИШ всё ещё сохраняются проблемы во взаимоотношениях правительства с суннитами, назревает потенциальный конфликт между «Пешмергой» и шиитами, бок о бок с которыми курды давали отпор боевикам ДАИШ последние два года. Но наибольшую обеспокоенность вызывает кризис в Иракском Курдистане, в политической жизни которого участвуют Демократическая партия Курдистана (ДПК), Патриотический союз Курдистана (ПСК) и партия «Горран». Первые две партии являются крупнейшими политическими движениями региона, северо-западную часть которого контролирует ДПК, а юго-восточную — ПСК. Противостояние этих партий вылилось в гражданскую войну 1994–1998 гг., а в настоящий момент они состоят в коалиции (однако большинство важных постов занимают члены ДПК).

Сторонники партии «Горран», занимающей второе место по числу представителей в парламенте Иракского Курдистана, недовольны уровнем коррупции и иным злоупотреблением властью со стороны ДПК и её лидера Массуда Барзани. В связи с этим ими были организованы протесты и погром принадлежащих ДПК штабов в городах мухафазы Сулеймания, где оппозиция имеет наибольшее влияние. Если ДПК не сможет договориться с «Горран», то это чревато серьезным политическим расколом в Иракском Курдистане, а также ослаблением «Пешмерги». Проблема последней в том, что эта организация остаётся политизированной, а значит при серьёзном конфликте политических сил Иракского Курдистана возможен раскол и самой «Пешмерги» на два враждующих лагеря.

Выиграет от подобного поворота событий ДАИШ, боевики которой в настоящее время сохраняют контроль над огромной частью территории страны. В середине октября 2015 года они атаковали позиции иракской армии под Самаррой, а также продолжили укрепляться у города Эр-Рамади,окружённого правительственными войсками.

Правительство Абади действует в более конструктивном направлении, чем при его предшественнике Малики, ведя реформаторскую политику, а также стремясь исправлять ошибки предыдущих лет по отношению к суннитам. Но Абади и его планам угрожают находящиеся во власти шииты, которые боятся потерять свои позиции, а также командиры шиитских милиций, пока ещё сохраняющих верность правительству. В то же время ему необходимо решить ряд задач по оздоровлению экономики, без чего любые попытки объединить страну и дать отпор ДАИШ могут пойти прахом.

От сирийского конфликта пострадали миллионы людей. Счёт погибших уже давно перешёл на сотни тысяч, а четыре года непрекращающегося кровопролития породили самый большой миграционный кризис со времён Второй мировой войны.

И если почти все говорят о беженцах, то мало кто вспоминает, что в стране остаются ещё миллионы мирных жителей, не имеющих постоянного доступа к питьевой воде, еде и базовым услугам, включая, прежде всего, медицинскую помощь. Предоставление последней становится крайне актуальным в свете октябрьской вспышки холеры в Ираке, где по состоянию на 20 октября 2015 года зафиксировано 1809 случаев заражения. Гуманитарная катастрофа, которую мало кто хочет или даже может решить (по крайней мере, по отдельности), только усугубляется, а решение конфликта благодаря событиям последнего месяца откладывается ещё на годы.

Но для этого недостаточно скоординированных авиаударов или даже организации наземных операций. Необходимо победить хаос, отчаяние и угнетение, на почве которых и произрастают радикальные силы. Необходимо создать условия, в которых будет услышан голос всех этнических и религиозных групп, как это предписывает резолюция Совета Безопасности ООН № 2118. И, прежде всего, дать им возможность первыми начать эти преобразования. Это один раз уже сработало для Ирака, и может сработать ещё раз, если правительством страны будут предприняты необходимые шаги для замирения суннитов с шиитами, а также даны гарантии, что после изгнания ДАИШ умеренные силы не повторят судьбу «Сыновей Ирака».

Для Сирии же подобной силой может стать SDF, но для их успеха будет необходимо, чтобы страны американской коалиции и Россия с Ираном смогли прийти к договорённостям относительно судьбы Башара Асада и Сирии в целом. Также вовлечённым в конфликт странам необходимо приоритизировать свои цели в регионе, ибо одного только плана России или стратегии американской коалиции недостаточно.

В компанії Ахметова СБУ вилучила талонів на 1 млн пального для бойовиків.

Вот на такое крутое видео наткнулся случайно. Толи я где то пропустил прорыв через дно, толи я еще дна не видел. Но в любом случае это просто шедевр.

все части: 

http://joyreactor.cc/post/2255894

http://joyreactor.cc/post/2255903

http://joyreactor.cc/post/2255909

http://joyreactor.cc/post/2255921

Война в Сирии и Ираке

Второй этап войны связан с так называемым «угоном» революции исламистами. Но подобная формулировка нижеописанных событий весьма неточна, а возникновение исламистских организаций среди оппозиции представляет из себя одно из самых сложных и малоизученных явлений всего конфликта.

Корни сирийского исламизма стоит искать в первую очередь в политике режима. На второй год войны начинают давать плоды действия Асада по дестабилизации оппозиции, предпринятые им ещё в начале конфликта. Первым таким действием было освобождение в конце марта 2011 года нескольких заключённых (по разным оценкам — от 70 до 260 человек), большинство из которых (согласно источникам BBC и The Washington Post) были исламистами. Стоит отметить, что освобождение политзаключенных являлось одним из ключевых требований протестующих, однако речь шла о задержанных участниках протестов. Возможно, расчёт режима заключался в создании условий для дискредитации оппозиции, но в тот момент эффекта эти действия не возымели.

Из тюрьмы Сайедная были выпущены среди прочих и авторитетные исламисты. В числе освобождённых находились Захран Алуш (который в том же году создал «Джейш аль-Ислам»), основатели группировки «Ахрар аш-Шам», Ахмед Абу Исса (один из основателей бригады «Соколы Леванта», которая в марте 2015 года будет поглощена «Ахрар аш-Шамом») и многие другие.

Любопытный факт: с 2003 до 2008 года в Сирии некоторую часть узников тюрьмы Сайедная направляли в лагеря военной подготовки, откуда дальше узники перебрасывались в Ирак, дабы подпитывать идущую в стране партизанскую войну на стороне «Аль-Каиды». Из тех, кто потом возвращался в Сирию, часть отправлялась обратно в тюрьму, другая оставалась на свободе под наблюдением режима, а третьих перенаправляли в Ливан. Практика, по всей видимости, была прекращена после бунта в тюрьме.

В августе 2011 года глава иракского отделения «Аль-Каиды» Абу Бакр аль-Багдади направил в Сирию одного из своих лучших людей для организации регионального крыла. Абу Мухаммед аль-Джулани с небольшим отрядом перешел границу, чтобы заняться вербовкой бывших заключёных тюрьмы Сайедная, а также начать набор рядовых бойцов. Появление самой группы было анонсировано уже в январе 2012 года, и аль-Джулани возглавил «Фронт помощи народу Шама», ставший известным как «Джабхат ан-Нусра» (или «Фронт ан-Нусра»). Изначально «Фронт ан-Нусра» входил в состав FSA, ровно как и другие исламистские группы. Но вскоре централизованность организации и её стабильное финансирование начало привлекать в группу не только других исламистов, но и светских оппозиционеров. Дурной пример, как можно догадаться, оказался заразителен: часть повстанцев стала переходить на сторону «ан-Нусры» или же обозначать свои «бригады» в качестве исламистских ради, в первую очередь, лучшей материальной обеспеченности, а революция стала номинально (но не фактически) терять свой светский характер.

Небольшое отступление. Говоря об исламистских организациях в Сирии, необходимо разделить их по группам, основываясь на их отношениях с умеренной оппозицией в политическом и военном смысле, а также радикальности самих групп.

Первая категория — наиболее умеренные исламисты, входящие по состоянию на сегодняшний день в «Исламский Фронт» (ИФ), а именно «бригада ат-Таухид» (она же «Лива ат-Таухид»), «Ахрар аш-Шам», «Ансар аш-Шам» и «Джейш аль-Ислам».

Для этой и других категорий исламистов примерно одинаково нежелание работать вместе с Сирийским национальным советом и Сирийской национальной коалицией, но совсем другой вопрос — отношения с FSA. Для исламистов первой категории FSA являются безусловно дружественной формацией. При этом организации «Исламского фронта» находятся в относительно симбиотических отношениях с «Джабхат ан-Нусрой», в то время как «Ахрар аш-Шам» (крупнейшая из организаций ИФ) одновременно входит вместе с «ан-Нусрой» в военную коалицию «Джейш аль-Фатх» («Армия завоевания»). Также исламисты этой и других категорий находятся во враждебных отношениях с курдами (за исключением бригад «Ахрар аш-Шама» и других бригад ИФ, расположенных в районе Алеппо и входящих в оперативную комнату «Фронт Леванта», которые подписали в феврале 2015 года соглашение о кооперации с YPG).

Во вторую категорию входят дружественные по отношению к FSA и «Исламскому фронту» группы, имеющие как минимум натянутые отношения с «ан-Нусрой». Основная формация этой категории — «Сирийскиетуркменские бригады». Спонсируемая Турцией, эта организация является основным инструментом распространения влияния Анкары в регионе, ставя основной целью своей деятельности получить представительство для туркмен в органах власти постасадовской Сирии.

Третья категория — «Фронт ан-Нусра» и другие радикальные исламисты, включая «Туркестанскую исламскую партию» (состоящую из китайских уйгуров) и бригаду «Гураба аш-Шам». Данные организации исходят из идей радикального салафистского джихадизма, используя типичные для филиалов «Аль-Каиды» террористические тактики наподобие взрывов смертников, угнетения несуннитского населения и так далее. Главным отличием от ДАИШ является расстановка приоритетов: если ДАИШ ставит на первое место создание исламского халифата, то для боевиков аль-Джулани и других организаций первоочередной задачей является свержение Башара Асада. В силу этого «Джабхат ан-Нусра» проявляет некоторую гибкость в своих отношениях с другими организациями.

Изначально многие радикалы, включая «ан-Нусру», воевали на одной стороне с FSA под «брендом» этой мета-группы. Так, в ноябре 2012 года The Washington Post даже называет «ан-Нусру» самой успешной силой внутри FSA, но спустя 10 дней после этого США признают «Джабхат ан-Нусру» террористической организацией.

В четвёртую категорию можно отнести ДАИШ. При этом, если даже исламистов третьей категории некоторые аналитики всё ещё относят к оппозиции, то ДАИШ «стоит особняком», последние два года сражаясь против всех остальных участников конфликта. Важно отметить и то, что до конца 2013 года ДАИШ остаются достаточно слабо вовлечены в конфликт, в основном направляя материальную поддержку «ан-Нусре» и иногда оказывая им содействие малой частью своих боевиков (как, например, при захвате Ракки в марте 2013 года). Это отлично иллюстрирует представленная выше карта активности боевиков аль-Багдади, подавляющее большинство атак которых вплоть до 2014 года сконцентрировано в Ираке.

Также есть и организации, которые тяжело отнести однозначно к той или иной категории (как «Легион Шам», одновременно входящий в союз как с «Сирийскими туркменскими бригадами», так и с «ан-Нусрой» и «Ахрар аш-Шамом» в составе «Армии завоевания»), но их количество и роль в военном и политическом значении не настолько велики.

На примере одной только первой категории можно увидеть, насколько сложны связи между различными группировками, а также насколько некорректны попытки смешать всех повстанцев в кучу, что будет делаться российскими официальными лицами и СМИ после вступления России в конфликт в сентябре 2015 года.

Для организаций ИФ подобное положение удобно, ибо они получают финансирование и вооружение от Саудовской Аравии и Турции, оставаясь при этом в хороших отношениях как с FSA, так и с «ан-Нусрой», а также сохраняя свою самостоятельность. Для FSA подобная градация позволяет «фильтровать» свои враждебные отношения с «ан-Нусрой», прикрывая тылы бригадами ИФ, а также используя тактические приобретения «ан-Нусры» в своих целях. В стратегическом ключе же прослойка «умеренных исламистов» позволяет обезопасить FSA от дальнейшего распада, когда радикальные исламисты переманивали на свою сторону целые бригады.

Но, говоря о причинах перехода части повстанцев от FSA к исламистам, нужно предельно четко разделять мотивацию на уровне организаций и мотивацию личную. Так, бригады и дивизии, целиком покидающие FSA с конца 2012 года, по большей части исходят из прагматических причин. Для свежесформированных или сменивших идеологический стан бригад становятся доступны средства, поступающие в Сирию из, в первую очередь, Саудовской Аравии, Катара и Турции.

Касательно же личной мотивации, показательной является серия исследований «Голоса Сирии», проведенная Верой Мироновой, Сэмом Уиттом (Sam Whitt) и Лубной Мраи (Loubna Mrie). По анализу проведенных опросов среди мирных жителей, бойцов FSA и исламистов видно, что по некоторым аспектам, вроде отношения к Асаду, среди различных групп людей царит полное единодушие.

По мнению большинства экспертов, изучающих исламистские группировки в Сирии, если религиозно-идеологические причины перехода и имели место, то далеко не в первую очередь.

Но самым важным фактором, ведущим к радикализации и большему хаосу, является политика режима по институциональному совершению военных преступлений. Десятки эпизодов применения против повстанцев и гражданского населения химического оружия, практика сброса бочковых бомб, сексуальное насилие над женщинами (и не только), пытки детей — лишь верхушка айсберга.

В 2013 году из Сирии бежит бывший сотрудник военной полиции Асада, известный под псевдонимом «Цезарь». До побега он документировал перевозку тел арестованных режимом людей, которых после смерти направляли из тюрем и иных объектов в военные госпитали (в частности, № 601 и № 607). С собой Цезарь берёт около 55 тысяч фотографий, которые он делал с марта 2011 года. К их оценке привлекаются ведущие юристы и судмедэксперты с опытом расследования военных преступлений в ходе международных трибуналов по бывшей Югославии и Сьерра-Леоне. Отчётна основе проведённого ими анализа заключает, что на фотографиях зафиксировано по меньшей мере 11 разных тысяч тел, принадлежавших в основном молодым мужчинам. Многие были предельно истощены и имели следы пыток: раны, кровоподтёки, удушения и воздействия электричества, у части были пустые глазницы.

Некоторые функционеры режима, запечатлённые на фотографиях Цезаря, также будут бежать в Европу, а для дальнейшего расследования они могут оказаться если не обвиняемыми, то как минимум важными свидетелями.

Силы режима ответственны за подавляющее большинство смертей среди гражданского населения, прямо атакуя школы, больницы и рынки. Поподсчёту организации Syrian Network for Human Rights, за декабрь 2014 года погибнут 1328 мирных жителей, 1049 из которых (включая 203 ребенка и 105 женщин) будут убиты лояльными Асаду силами. Боевиками ДАИШ за тот же период будет убито 72 человека из числа гражданских. Подобное соотношение вполне ярко иллюстрирует, почему желание отомстить режиму является одним из основных факторов, толкающих людей вступать в бригады FSA и исламистских организаций.

С отделением ДАИШ от «Аль-Каиды» и началом их войны против всех (подробнее см. ниже), Асад увидит возможность управления балансом, стравливая оппозицию между собой. Самостоятельная ДАИШ станет необъявленным союзником режима (лучше всего их взаимоотношения опишет английское слово «frenemies»), и они предпочтут по возможности избегать столкновений друг с другом.

Иллюстрацией этого станет наглядный анализ от Jane’s Terrorism & Insurgency Centre, который покажет, что из 982 контртеррористических операций режима в 2014 году лишь 6% будут проведены напрямую против ДАИШ. В свою очередь из атак ДАИШ в тот же промежуток времени лишь 13% придётся на принадлежащие режиму силы и объекты. Несмотря на отрицание подобного симбиоза с обеих сторон, стороны даже установят экономические связи, и если нефть у ДАИШ будут покупать вообще все, то режим даже продолжит обслуживать подконтрольные ДАИШ добывающие предприятия через частных посредников вроде HESCO.

В итоге от торговли начнут получать средства почти все конфликтующие стороны, так как каждый будет иметь долю либо за перепродажу, либо за провоз нефти по своей территории. Исключением не станут даже непримиримые соперники ДАИШ из иракских курдов — некоторые коррумпированные командиры «Пешмерги» будут закупать нефть по ценам в два раза ниже рыночных, чтобы далее перепродать её в Иран или Турцию с ощутимой наценкой.

В стратегическом ключе же роль ДАИШ сыграет важнейшую роль для сохранения режима Асада, ибо при значительном ослаблении оппозиции выбор для Сирии в будущем будет лишь между Башаром Асадом и Абу Бакром аль-Багдади. И несмотря на то, что первый ответственен за гораздо большее количество смертей, для мирового сообщества в таком случае он номинально станет «меньшим злом».

Но вернемся к оппозиции и её расколу. Одной из основных сил внутри сирийской оппозиции к концу 2012 становится «Фронт ан-Нусра». Изначально боевики этой организации заручились уважением оппозиционеров благодаря дисциплинированности и профессионализму своих боевиков, что и позволило организации выйти на «передний план». Но при этом «ан-Нусра» стала первой организацией, взявшей ответственность за террористические акты, жертвами которых оказывались и мирные жители.

Последнее отталкивает от «ан-Нусры» командиров и бригады FSA. Остающиеся в рядах светских бригад повстанцы открыто осуждают методы людей аль-Джулани, насаждающих правление по шариату на подконтрольных им территориях. Но разлад «ан-Нусры» со светскими силами происходит не сразу.

На протяжении всего 2012 года FSA терпела сложившееся положение вещей, рассматривая свой вынужденный союз с радикальными исламистами как единственный шанс на выживание и победу над Асадом. Но уже тогда многим стало понятно, что конфронтация FSA с «ан-Нусрой» — лишь вопрос времени. Решение этой непростой дилеммы наметилось в сентябре 2012 года, когда «разрывающиеся» между FSA и «ан-Нусрой» исламисты (первой категории) создали первую коалицию — «Сирийский исламский освободительный фронт», в которой войдут «Бригада ат-Таухид», «Соколы Леванта» и «Джейш аль-Ислам». А спустя пару месяцев, с началом первого широкомасштабного наступления оппозиции, появился «Сирийский исламский фронт», в котором совместную деятельность стали осуществлять «Ахрар аш-Шам», «Ансар аш-Шам» и «Лива аль-Хакк». Эти коалиции, ставшие основной для возникшего через год «Исламского Фронта», позволили FSA подготовиться к боевым действиям против «ан-Нусры» и ДАИШ, открытая вражда с которыми начинается в мае 2013 года.

В том же месяце в войну активно включатся курды, на тот момент противостоявшие и FSA, и исламистам. Между ними уже происходили небольшие стычки, но если в 2012 году разногласия достаточно быстро разрешались, то теперь это становится невозможным — курды имеют дело уже не с одной FSA, а множеством бригад и организаций, открыто проявляющих к ним враждебность. В основном курдам придется сражаться с джихадистами из «ан-Нусры» и других исламистских организаций, а после они смогут сдержать одно из самых интенсивных наступлений ДАИШ в Сирии. С FSA же курды придут к консенсусу в 2014 году, сформировав даже общую оперативную комнату «Евфратский вулкан» для ведения совместных действий против радикальных исламистов.

Одновременно с этим начинается ещё один крайне важный процесс — отделения ДАИШ от «Аль-Каиды». До этого ДАИШ, являясь ещё «Исламским государством в Ираке», осуществляло функции регионального филиала, в то время как аль-Багдади занимался «наместничеством» — воплощением распоряжений руководства организации в вверенном ему регионе, не обладая политической самостоятельностью. Его нежелание мириться с подобным положением вещей и ограничением своей власти в пределах географических границ Ирака (особенно учитывая, что именно его люди создавали и координировали соседний филиал — «Джабхат ан-Нусру»), открыто проявляется в апреле 2013 года.

огда он выпускает аудиозапись со своей речью, где заявляет об организации, спонсировании и поддержке «ан-Нусры» именно ИГИ, и что теперь обе группы сливаются воедино под названием «Исламское государство Ирака и Леванта». Подобный ход становится неожиданностью как для лидера «Фронта ан-Нусра» Абу Мухаммеда аль-Джулани, так и для главы «Аль-Каиды» Аймана аз-Завахири. Аль-Джулани в ответном сообщении отрицает слияние, дополняя, что ни с кем из руководства «ан-Нусры» не производилось никаких консультаций по этому вопросу.

Через пару месяцев напишет письмо обоим региональным лидерам и аз-Завахири, разъяснив свое категоричное несогласие со слиянием, а также назначив посредника между аль-Джулани и аль-Багдади для разрешения разногласий. Последний сразу же пойдет ва-банк, объявив в своём следующем сообщении об отказе подчиниться аз-Завахири, а также о продолжении слияния.

Следующие полгода аль-Багдади наращивает свои силы. В июле 2013 года боевики ДАИШ освобождают до пятисот заключённых иракских тюрем Таджи и Абу Грейб, многие из которых являлись ветеранами партизанской войны против коалиции. Вместе с этим ДАИШ прекращает материальную поддержку «ан-Нусры», а в сентябре того же года атакует повстанцев из FSA, выбив их из города Азаз (30 километров к северу от Алеппо). В сети начинают появляться фото- и видеоматериалы деморализующего и агитационного характера, а присутствие ДАИШ в интернете с тех пор будет только возрастать.

Далее ДАИШ обвиняет «ан-Нусру» в предательстве революции и пособничестве режиму, по сути объявив войну аль-Джулани. К концу 2013 года большинство иностранных боевиков «ан-Нусры» переходит на сторону ДАИШ, которая также получает большую часть приобретений «ан-Нусры» на востоке Сирии, включая Ракку, которая вскоре станет столицей их квазигосударства. Аль-Багдади готовится перейти в наступление, но сначала он обратит свой взор на Ирак.

Спустя два года политики Малики по постепенному «закручиванию гаек», деградации армии и ущемлению суннитов Ирак стал плодотворной почвой для новой войны. Бывший филиал «Аль-Каиды» в Ираке значительно усиливается за счёт приобретений в Сирии, а также привлечения на свою сторону бывших баасовцев и суннитов (включая даже бывших бойцов из «Сыновей Ирака»). Многие из их числа (по иронии судьбы) подчас не имеют иной альтернативы, кроме как присоединиться к новой силе, предтечу которой они помогали изгонять до этого.

Группировка быстро продвигается, не встречая серьёзного сопротивления. В январе 2014 года захватываются города Эль-Фаллуджа и Эр-Рамади. ДАИШ продолжает успешно наступать в Ираке и Сирии, заставляя весь мир обсуждать новую ужасающую силу, от зверств которой попытается откреститься даже «Аль-Каида», которая в феврале 2014 года официальноразрывает все отношения с ДАИШ, а после неудачной попытки в мае того же года заключить перемирие и вовсе оставляет попытки вернуть под контроль отбившуюся «дочку».

10 июня боевики аль-Багдади захватывают второй крупнейший город Ирака Мосул. Содержимого банков Мосула (ценностью свыше 400 миллионов долларов США) вместе с огромным запасом вооружений (в том числе американских), брошенным беспорядочно отступившей иракской армией, хватит и для изменения баланса в Сирии, где ДАИШ вскоре стремительно захватывают мухафазу Дайр-эр-Заур, богатую полезными ископаемыми.

Вскоре появляется и видеообращение аль-Багдади, где он объявляет о создании мирового халифата, а себя называет халифом. С этого момента организация именуется как «Исламское государство», начиная готовить почву для создания своих собственных филиалов (вилаятов) в других странах Азии и Африки.

США в ответ санкционируют отправку более 300 военных советников в Ирак, а также инициируют создание международной коалиции (далее по тексту — американская коалиция), целью которой становится ДАИШ. 8 августа 2014 года американские ВВС наносят 

В этом же месяце происходит другое важное для Ирака событие — Нури аль-Малики быстро сдаёт свои политические позиции после избрания в июле 2014 года нового президента страны (которым стал курд Фуад Масум) и спикера парламента (суннита Салима Джаури). Малики призывают уйти в отставку, и Масум предлагает на пост премьер-министра кандидатуру Хайдера аль-Абади. Малики, не желая отдавать власть, выводит на улицы Багдада верных ему сотрудников службы безопасности, которые блокируют правительственный квартал города. Но под давлением международного сообщества Нури аль-Малики уступает свое место без кровопролития.

18 сентября 2014 года Сенат США поддерживает программу Пентагона по вооружению и подготовке умеренных сирийских повстанцев в борьбе против ДАИШ, а менее чем через неделю США в первый раз наносят 

Основная задача кураторов ЦРУ заключалась в том, чтобы купленное американцами оружие не попало к «ан-Нусре» и другим радикалам. Впрочем, эти усилия были не слишком эффективны, учитывая, что боевики «ан-Нусры» попросту начали атаковать своих вчерашних вынужденных союзников из FSA, забирая полученное ими от американцев вооружение в качестве трофеев, либо получали его от перебежчиков.

Примерно в это же время в опасности оказываются езиды, представители курдской этноконфессиональной группы. Езиды, ровно как и друзы с алавитами — это религиозное меньшинство, которое не предусматривает обращения (то есть езидом можно только родиться). Их верования малоизучены, но в целом сочетают в себе элементы зороастризма, христианства и ислама. Изначально к езидам относились почти все курды, а разделение на езидов-староверов и курдов-суннитов сложилось под влиянием Османской империи, пытавшейся веками избавиться от «еретического учения». Самая большая община (около 650 тысяч человек) езидов в мире проживает в Ираке. С наступлением ДАИШ над езидами нависает угроза уничтожения — многих убивают, других берут в рабство, а третьи вынуждены бежать в сторону гор. В ООН действия ДАИШ будут впоследствии расценены как покушение на геноцид езидов.

В декабре 2014 ситуация начинает меняться. Бойцам «Пешмерги», прикрывавшим до этого отход из северо-западных регионов Ирака мирных жителей из числа христиан и езидов, удаётся при поддержке авиации американской коалиции выдавить ДАИШ из прилегающих к городу Синджар районов. Следом за этим намечается перелом и в Кобани, где к концу января 2015 года ДАИШ терпит унизительное поражение.

Миф о непобедимости «халифата» оказывается развенчан, что грозится обернуться большими проблемами для ДАИШ, пользующейся своими военными успехами как одним из основных инструментов агитации бойцов со всего мира. Оказывающаяся «бумажным тигром» организация в ответ разворачивает беспрецедентную кампанию террора. Тактика оказывается удачной — достаточно скоро мир говорит уже не о поражении ДАИШ под Кобани, а о видео с сожжением иорданского пилота, самолёт которого был сбит боевиками над Раккой за месяц до этого, или обезглавливанием 21 египтянина-копта в Ливии.

Также ДАИШ сконцентрируется на распространении своей «франшизы», принимая присягу большого числа исламистских организаций Северной Африки, Ближнего Востока и Средней Азии, включая египетскую «Ансар Бейт аль-Макдис», нигерийскую «Боко Харам» и многие другие. Боевики устраивают террористические акты в Тунисе и Йемене, в то время как симпатизирующие им экстремисты с осени 2014 года начинают осуществлять атаки в Канаде, Франции, Дании и других странах.

В середине мая в сирийскую мухафазу Дайр-эз-Заур направляется небольшой отряд войск специального назначения США. Их целью становится ликвидация Абу ас-Сайяфа, одного из лейтенантов аль-Багдади, курирующего нефтегазовые сделки «халифата». Помимо Сайяфа, они уничтожают ещё 31 боевика, создав первый и пока что единственный прецедент использования наземных войск американской коалиции в Сирии.

ДАИШ же спустя несколько дней захватывает легендарную Пальмиру, где вскоре приступает к уничтожению тысячелетних исторических памятников, как боевики организации уже делали ранее в Мосуле и других захваченных городах.

Но летом 2015 года наступление ДАИШ останавливается, а сама организация терпит ряд поражений от совместных действий YPG/J и FSA на севере. Курды вместе с повстанцами приступают к зачистке приграничных районов страны от боевиков аль-Багдади, проведя вплоть до сегодняшнего дня самую успешную операцию против ДАИШ за все годы конфликта. К концу июня они берут под контроль город Айн Исса, расположившись в 50 километрах от столицы «Исламского государства».

ДАИШ пытается переломить ситуацию, начав серию «рамаданских» атак и терактов, к которым призвал в аудиосообщении один из командиров группировки Абу Мохаммед аль-Аднани. 25 июня происходит вторая атакаКобани, для которой ДАИШ направляет к городу около сотни боевиков, замаскированных под бойцов FSA и YPG. Вместе с оставленными после январского отступления «спящими» агентами они убивают несколько сотен мирных жителей и более 30 бойцов YPG/J, но курды отбивают атаку в тот же день. Сразу же за этим следуют атаки в Эль-Хасаке, Тунисе, Кувейте и Франции.

ссылка на гифку

Единственным направлением, где до осени ДАИШ сможет вести хоть сколько-нибудь успешные действия, станет укрепление позиций около Пальмиры, где они к августу займут Эль-Карьятейн. В целом, если большую часть 2014 года можно охарактеризовать как период экспансии ДАИШ, то после поражения от курдов в январе 2015 года их влияние на ход событий стремительно уменьшается. Это позволяет повстанцам и исламистам провести ряд успешных операций против режима. Одной из наиболее эффективных становится наступление «ан-Нусры» и «Исламского Фронта» в Идлибе, исход которого сказывается в том числе и на моральном состоянии сил режима.

Сместившийся летом баланс сил даёт второе дыхание разговорам о судьбе послевоенной Сирии. Учитывая фрагментированность практически всех сторон конфликта, большинство экспертов высказывает мнение, что Сирии предстоит повторить судьбу Югославии, распавшись в недалёком будущем на несколько государств. А в возможность Асада остаться у власти даже в одном из будущих отдельных государств (например, на основе мухафаз Тартус и Латакия, где проживает большинство алавитов страны), по слухам, перестают верить даже его союзники среди иранской элиты.

И в этот критический для Башара Асада момент в конфликт вступает новый игрок, изменив все возможные сценарии развития событий. Как минимум с конца августа прямую поддержку силам режима начинает оказывать Россия. Впервые активисты, занимающиеся OSINT (Open source intelligence), обнаруживают это по 

Война в Сирии и Ираке

Крайне часто (особенно в рунете) встречается версия о том, что все события Арабской весны и, в частности, начало протестов в Сирии — хитрый замысел Вашингтона. Безусловно, США несут свою долю ответственности за региональный кризис, но серьёзно говорить о намеренной эскалации протестных движений в странах Ближнего Востока и Северной Африки Госдепартаментом США было бы большой ошибкой. Прежде всего, необходимо учитывать несколько важных моментов:

протесты перерастали в серьёзные столкновения лишь при чрезмерном проявлении насилия властями конкретной страны;последствия Арабской весны в каждой отдельной стране являлись практически непредсказуемыми и абсолютно неуправляемыми;Арабская весна затронула и дружественные по отношению к США страны;США не только не получили выгоды в контексте как общемировой, так и региональной политики, но и понесли заметные убытки. Особенно сильный урон был нанесён Госдепартаменту США, когда в сентябре 2012 года в Бенгази были убиты несколько сотрудников американского дипломатического корпуса в Ливии, включая посла Кристофера Стивенса.

Другие популярные теории заговора, связанные конкретно с Сирией, строятся вокруг гипотетических газопроводов Катара или Ирана, которые могли проходить по сирийской территории. Однако эти версии при ближайшем рассмотрении оказываются несостоятельными, так как противоречат соображениям экономической целесообразности и логики вообще. На русском языке наиболее понятный и объективный анализ данных теорий осуществил в опубликованной Forbes статье Михаил Крутихин.

В основе явления Арабской весны лежали многие факторы, в первую очередь, внутренняя политическая и экономическая стагнация этих стран, а также продовольственный кризис. Другая немаловажная причина — это демографические показатели: согласно данным ООН, население в арабских странах удвоилось по отношению к показателям 1975 года, что произошло куда быстрее, чем рост числа рабочих мест. В одном только Египте более двух третей населения на тот момент ещё не достигли 30-летнего возраста (так называемый «молодёжный бугор»). Вместе эти факторы составили гремучую смесь, а Арабская весна становилась лишь вопросом времени.

К началу Арабской весны лидер Туниса Зин эль-Абидин Бен Али пребывал во власти 23 года, Хосни Мубарак в Египте — 30 лет, а Муаммар Каддафи в Ливии — 42 года. С Сирией же ситуация обстояла несколько запутаннее. В 2000 году в результате безальтернативных выборов президентом стал относительно молодой и интеллигентный Башар аль-Асад, сын Хафеза аль-Асада, правившего Сирией 30 лет. К власти его готовили более шести лет, поэтому переход прошёл достаточно мягко: кроме «старой гвардии» Хафеза во властных кругах уже находились верные в первую очередь Башару люди, что минимизировало риски переворота изнутри. Общественность и международное сообщество видели в нём потенциального реформатора, но в первые годы его правления жизнь в стране никак не менялась.

Однако в сирийском обществе постепенно возрастал спрос на изменения. В 2005 году Асад пообещал провести реформы, но в итоге под лозунгом преобразований он просто совершил ряд перестановок в правительстве и армии. Заменив часть людей, работавших и служивших при его отце, на молодых и верных лично ему функционеров, Башар лишь консолидировал свою власть, заглушив протестные настроения ещё на шесть лет.

Любопытно, что некоторые представители международного сообщества продолжат называть Асада реформатором даже после начала протестов в Сирии. К примеру, Хиллари Клинтон в марте 2011 года (ещё находясь тогда на посту госсекретаря США) выскажется об Асаде следующим образом: «Сейчас в Сирии другой лидер (Клинтон сравнивает Башара с его отцом Хафезом, подавившем в 1982 году восстание запрещённой в РФ организации «Братья-мусульмане», в ходе которого погибло по разным оценкам от 20 тысяч до 80 тысяч человек — TJ)… Многие члены Конгресса от обеих партий, побывавшие в Сирии в последние месяцы, верят в то, что он — реформатор». Однако спустя пару дней она добавит, что «говорила не от своего лица или лица администрации, а лишь приводила мнение других людей».

Толчком же к началу Арабской весны становится акт самосожжения Мохаммеда Буазизи в тунисском Сиди-Бузиде. Доведённый до отчаяния торговец фруктами, не сумев добиться справедливости от властей, 17 декабря 2010 года в 11:30 по местному времени обливает себя бензином у здания мэрии и поджигает. История Мохаммеда мгновенно разлетается по стране, начинаются массовые протесты. Спустя 18 дней Буазизи умирает в больнице, а ещё через 10 дней президент Туниса будет вынужден уйти в отставку.

Арабская весна в Сирии начинается достаточно вяло, а протестные настроения возрастают постепенно. Замедляет развитие ситуации и то, что в стране ещё с 2007 года было заблокировано множество новостных ресурсов и соцсетей, включая Фейсбук, Твиттер и YouTube.

&attribute_insert_3&

Отправной точкой событий в Сирии можно считать протест жителя эль-Хасаки Хасана Али Аклеха, совершившего самосожжение 26 января 2011 года. Однако это не вызывает значительных протестов и событий, ааналитики и власть тогда сомневаются, что последует хоть сколько-нибудь серьёзное развитие ситуации.

«Если вы не увидели потребности в реформе до того, что произошло в Египте и Тунисе, то для реформ уже слишком поздно», — говорит Асад 31 января в ходе интервью изданию The Wall Street Journal. «Сирия стабильна. Почему? Потому что нужно соответствовать ожиданиям людей. Это ключевой вопрос. Когда есть расхождения... у вас возникнет вакуум, который создает потрясения».

Первые акции в социальных сетях, вроде запланированного на 4 февраля «Дня гнева», не проводятся, а власти же в качестве символического жестаотменяют блокировку Фейсбук в стране (ранее сирийцы заходили в соцсеть через прокси).

Обострение начинается 6 марта, когда в городе Даръа 15 школьников возрастом от 10 до 15 лет были задержаны за граффити со словами «Народ жаждет падения режима» — лозунгом Арабской весны, который они видели в репортажах из Египта и Туниса.

18 марта после пятничной молитвы несколько тысяч жителей города выходят на улицы с требованиями освободить подростков. Двоюродный брат президента бригадный генерал Атеф Наджиб, возглавлявший местное отделение политического сыска, согласно ходившим в городе слухамотвечает главам семейств, к которым принадлежат задержанные мальчики, что у них больше нет детей.

При силовом разгоне полицией погибают не менее четырёх человек, число же пострадавших исчисляется сотнями. По словам очевидцев, опрошенных Human Rights Watch, он происходил следующим образом: силовые службы применяли водомёты и слезоточивый газ, но не достигали успеха в разгоне, после чего открывали огонь боевыми патронами.

19 марта на похороны погибших приходят уже около 10 тысяч человек, требуя призвать к ответу виновных в гибели людей, а также положить конец коррупции и отменить действующее с 1963 года чрезвычайное положение. На следующий день президент посылает делегацию для переговоров с протестующими, но общего языка ей найти не удаётся — после новой попытки силового разгона тысячи людей, протестовавших около главной мечети города (основанной, как считается, сподвижником Мухаммеда халифом Омаром I), громят отделение молодёжного движения партии «Баас», офис фирмы одного из кузенов Башара Асада и сжигают здание суда.

Гражданская война в Сирии до подъёма исламистов

25 апреля 2011 года к Даръа подходят две бронетанковые дивизии и однадивизия спецназначения Сирийской арабской армии (далее по тексту — САА). Начинается 11-дневная осада города, в ходе которой будут убиты около 200 гражданских и 81 дезертир, арестовано несколько сотен человек.

5 мая САА отходит от города, продолжая блокировать основные каналы снабжения, а режим перейдёт к осаде других городов: 6 мая осаждается Хомс (осада будет идти около трёх лет), 7 мая — прибрежный Банияс и 8 мая — находящийся рядом с Даръа небольшой город Тафас. За ними следуют краткосрочные (не дольше недели) осады городов Талкалах, Эр-Растан и Телль-Биса. К концу месяца количество жертв со стороны протестующих превышает 1000 человек. Организация Human Rights Watch бьёт тревогу, классифицируя действия лояльных режиму сил по убийствам и пыткам протестующих как преступления против человечества, а в начале июня Британия, Франция, Германия и Португалия предлагают Совету Безопасности ООН осудить действия сирийского президента (однако первый проект резолюции будет рассмотрен только спустя пять месяцев).

Многим в армии не нравится жёсткая реакция президента, и под предлогом отказа применять насилие по отношению к гражданским ряды САА массово покидают как рядовые солдаты, так и 

. Небольшой группой последних в июне 2011 года принимается решение о создании организации с целью смещения режима Башара Асада — свежеорганизованная Свободная сирийская армия (Free Syrian Army, далее по тексту — FSA*) быстро наберёт сторонников, а после объединения через пару месяцев с похожей организацией Свободного офицерского движения станет одной из главных сил оппозиции.

Особенность FSA (которую разделят далее и многие исламистские объединения) — в децентрализованности этой структуры. С самого начала FSA является, скорее, общим ярлыком для десятков различных «дивизий», «бригад» и «армий» (эти термины несут условное значение, не отражая действительную численность групп, ровно как «батальон» в рамках конфликта на востоке Украины), командование которых согласовывает действия в регионах, и с ходом конфликта эта фрагментированность лишь будет усугубляться.

Необходимо отметить крайне важный момент, упускаемый из виду почти всеми, кто говорит о Сирии и, в частности, об умеренности или неумеренности определённых сил среди оппозиции.

Говоря о режиме и лояльных ему силах, то сейчас политическими силами являются правительства Сирии, Ирана, России (с недавних пор), и в меньшей степени руководство ливанской экстремистской организации Хезболла, которая внесена в реестры террористических организаций США, Израиля и некоторых европейских стран. В состав военных сил помимо САА входят несколько добровольческих и иных военизированных групп, актуальный список которых содержится ближе к концу текста.

Для курдов, к примеру, свойственно отделять военные организации от политических сил. Так, отряд народной самообороны YPG и женская бригада YPJ (далее по тексту — YPG/J) составляют изначально боевое крыло курдской партии «Демократический союз» (Partiya Yekîtiya Demokrat). А когда силами последней и Курдского национального совета будет создано в 2012 году временное правительство Сирийского Курдистана (Рожавы), основной политической силой, которой подчиняется YPG/J, станет Высший курдский совет.

Сложнее всего сохранить это понимание при анализе оппозиционных сил. В первые годы войны мировое сообщество не разделяет повстанцев, относя все сражающиеся против Асада силы к одной стороне, исключая лишь курдов. Это деление осложнится на втором этапе войны (с 2013 года), когда ДАИШ отделится от «Аль-Каиды», а оппозиция будет расколота на светское крыло, радикальное (запрещенный в РФ «Фронт ан-Нусра» и др.) и промежуточное (подробнее об этом см. ниже). Но всё оказывается ещё запутаннее, когда речь заходит о политических силах оппозиции.

Первой политической силой оппозиции становится Сирийский национальный совет. Появившись в августе 2011 года, СНС играет роль политической «витрины» для большинства представителей оппозиции (включая поддерживаемых Турцией и Катаром «Братьев-мусульман»). Основной целью СНС становится попытка наладить диалог между командирами FSA и местными политическими организациями внутри Сирии с одной стороны и международным сообществом с другой. Но с ходом времени провал этих попыток и оторванность СНС от местных политических сил внутри Сирии приведёт к созданию в ноябре 2012-го другой структуры — Сирийской национальной коалиции. СНК станет мета-образованием, где будут представлены как СНС, так и ряд других сил, включая Курдский национальный совет (с 2013 года).

К этому моменту внутри самой FSA уже наметится раскол, и часть бойцов перейдёт либо к ан-Нусре, либо выделится в самостоятельные исламистские группы. С военной точки зрения это будет означать ослабление, но с политической — оздоровление. В итоге СНК быстро станет считаться большинством стран мира либо легитимным, либо единственным легитимным представителем сирийского народа, оказавшись тем самым игроком, в котором будут нуждаться США, европейские государства и Лига арабских государств (которая даже отдаст место режима в организации представителям СНК). В марте 2013 года СНК создаст переходное правительство.

Но для сирийцев СНК останется такой же внешнеполитической «витриной», имеющей минимальное влияние на процессы, что продолжат развиваться внутри страны. Этот вакуум заполняется по большей части разрозненными локальными силами (свыше 120 из которых изначально поддерживают СНС) при поддержке FSA.

Что касается последней — технически этой военной силе присущи и незначительные политические аспекты (однако они сводятся к внутриполитическим административным вопросам, а также к праву назначения министра обороны внутри СНК).

Поэтому FSA не следует путать с оперативными комнатами, которые будут возникать далее, представляя из себя лишь региональные военно-тактические союзы. Формат оперативных комнат исключает политическую кооперацию и сохраняет полную самостоятельность входящих в них групп, в то время как входящие в FSA группы объединены и общей политической целью, делегируя часть собственного «суверенитета» руководству FSA.

Политически для оппозиции первостепенной задачей является свержение режима Асада. Имеются и исключения, вроде созданного в сентябре 2011 года Национального координационного комитета за демократические перемены, члены которого выступают за ненасильственные перемены путем диалога. Но несмотря на то, что НККДП потом даже признает FSA, вся остальная оппозиция считает эту организацию марионеточной (тем более, что НККДП базируется в Дамаске, который находится под контролем режима Асада).

На первом этапе войны в Сирии выделяются три стороны: режим, оппозиция и курды.

В том же месяце европейские страны выносят на рассмотрение первую резолюцию ООН по Сирии, осуждающую режим Асада за действия, которые привели к гибели на тот момент почти 3 тысяч человек.

Это предложение (и ряд последующих) блокируется Россией и Китаем. На тот момент многими экспертами высказываются предположения, что за этим стоит обеспокоенность возможным повторением в Сирии «ливийского сценария», негативно отразившегося на экономических интересах этих стран: свержение режима Каддафи обернулось для российских оружейниковпотерями только по текущим контрактам в 4 миллиарда долларов США, в то время как ущерб китайских компаний составил около 18 миллиардов долларов США.

Гражданская война 2011 года в Ливии унесла по изначальным оценкампереходного правительства до 30 тысяч жизней, но после года расследований будут установлены гораздо меньшие показатели — около 4700 погибших и примерно 2100 пропавших без вести.

Конфликт в Сирии по состоянию на начало 2015 года унесёт свыше 220 тысяч жизней (по данным ООН).

Cпустя несколько лет объяснение окажется более сложным: закономерная эскалация конфликта в Сирии «сковывает» США и западные страны так же, как до этого Афганистан и Ирак. Этот фактор позволит России в том числе осуществить «возвращение» Крыма (однако это не означает, что подобный конкретный сценарий принимался в расчёт в 2011 году), а Китаю — приступить к установлению контроля над Южно-Китайским морем.

К декабрю 2011 года Россия предлагает свой вариант резолюции, возлагающий вину в конфликте в равной мере как на режим Асада, так и на противостоящие ему силы, а представители страны пообещали блокировать любое решение, подразумевающее необходимость ухода Башара Асада в отставку.

Понимая, что через Совет Безопасности ООН проблему не решить, США, страны Европы, Турция и Лига арабских государств объединяют дипломатические усилия по противостоянию режиму Башара Асада. В феврале 2012 года Николя Саркози и Барак Обама инициируют создание дипломатической группы «Друзей Сирии», которая впервые собирается в конце того же месяца в Тунисе. Почти сразу «Друзья Сирии» решают поддержать FSA, помощь которой далее будет оказываться как через Сирийскую национальную коалицию, так и напрямую. ООН и Лига арабских государств назначают бывшего генерального секретаря ООН Кофи Аннана своим спецпосланником, при кураторстве которого разрабатывается первый план мирного урегулирования (он же «План Аннана по Сирии»).

Тем временем конфликт в Сирии становится более масштабным — бои вспыхивают в окрестностях Хомса, Идлиба и Дамаска. Эскалация продолжается вплоть до 12 апреля, когда стороны конфликта согласятся прекратить огонь по плану Аннана. Но перемирие оказывается шатким, и уже в мае план проваливается. Жирную точку ставит резня в Хуле, пригороде Хомса, в ходе которой боевики «Шабихи» убивают 108 мирных жителей, включая 34 женщины и 49 детей. После этого FSA заявляет о возобновлении оборонительных действий, Асад клянется сокрушить своих противников, а 12 июня 2012 года представители ООН впервые называютпроисходящее в Сирии гражданской войной.

В июле 2012 года в стране принимается новый антитеррористический закон, который объявит вне закона оказание медицинской помощи повстанцам, а САА начинает устраивать рейды по больницам.

Подобные меры вызовут повальное бегство медработников из страны (например, в Алеппо в июле 2013 года будет насчитываться около 6 тысяч врачей, а к началу 2015-го останется не больше 250), из-за чего страна с одной из самых продвинутых систем здравоохранения в арабском мире окажется практически беззащитной перед вспышками сезонных и обострениями хронических заболеваний у населения. По некоторым оценкам, отсутствие своевременной и квалифицированной помощи в условиях вооружённых действий приведёт к по меньшей мере 200 тысячамсмертей (по состоянию на начало 2015 года).

В том же месяце в конфликт включаются и курды. После долгих попыток политические силы Сирийского Курдистана приходят к консенсусу по поводу роли курдов в конфликте. В попытке взять под контроль территории, где проживает курдское население, 22 июля 2012 года они выносят режимуультиматум. Асад решает отдать районы под самоуправление курдов, отведя войска, необходимые для подавления очагов сопротивления, а Рожава сохранит относительный нейтралитет до мая 2013 года, придерживаясь оборонительной стратегии.

ссылка на гифку

Две основные битвы для режима в июле разворачиваются в окрестностях Дамаска и Алеппо. Спустя две с лишним недели боёв, режим одерживает временную победу под столицей, в то время как борьба за контроль Алеппо, являющийся самым большим городом страны, продолжится и по сей день.

Однако осенью САА теряет ряд городов, включая Думу (крупнейший пригород Дамаска) и находящийся на стратегически важном шоссе M5 Мааррет-эн-Нууман (в мухафазе Идлиб). Инициатива оказывается у FSA, и оппозиция готовится перейти в наступление в ноябре 2012 года. Но к тому моменту в её рядах уже наметился серьёзный раскол.